Юридический словарь. Акты казуального толкования Аутентичные и легальные акты толкования

Аутентичное толкование представляет собой один из ряда существующих видов толкования. Существуют две основные его формы: нормативное и казуальное. Первая категория подразделяется на аутентичное и легальное толкование. Каждый вариант предусматривает определенную сферу функционирования в праве.

Нормативное толкование

Понятие предполагает наиболее официальное разъяснение, которое применяется в большей части актов. Вариант является обязательным для всех, его необходимо использовать тогда, когда это предусмотрено объясняемой темой. Таким образом, достигается общее понимание всех описанных норм права.

Аутентичное толкование является одним из видов нормативного.

Последнее необходимо для того, чтобы избежать привычных ошибок, когда трактуемый самостоятельно текст содержит серьезные недочеты. Они реализуются за счет неправильных формулировок, неясного изложения. По этой причине возникает разное понимание у того или иного индивида.

Особенности и примеры

Отличительная черта нормативного, соответственно, и аутентичного толкования норм права — это то, что оно используется в нормативно-правовых актах, которые принимают те или иные органы или должностные лица.

Например, Президент РФ использует такое объяснение в актах, где толкуется его указ, а Правительство делает то же самое с постановлениями и распоряжениями. Подобные формы применимы для всех, причем важно, что они актуальны лишь тогда, когда наложены на оригинальный указ или распоряжение.

Еще одним примером могут стать Постановления Пленума Верховного Суда РФ по необходимым категориям дела. Это необходимо, чтобы придать больше законности судопроизводству. Также существуют такие акты, которые представляют собой инструкции, помогающие понять, как применять те или иные законодательные постановления.

Субъекты аутентичного толкования

К ним можно отнести:

1. Законодательство. Оно содержит все составляющие данной ветви власти. Государственная Дума и парламенты зачастую не применяют способ толкования всех принятых законов. Если все же процесс совершается, то и объясняющие акты позиционируются как законы.
2. Президент. В данном случае все результаты аутентичного толкования обнародуются в виде указов.
3. Правительство, администрации областей (субъекты еще реже используют способ толкования, даже реже, чем парламенты; в качестве объяснения они используют различные постановления и распоряжения).
4. Ведомства. Стоит заметить, что им также принадлежит право на пояснение, но подобная практика среди данных субъектов встречается очень редко.

Аутентичное толкование норм права осуществляется государственными органами. Оно представляет собой особый вид объяснения норм права, которое совершает конкретный орган власти или должностное лицо. Подобного рода толкование носит характер досконального разъяснения всех моментов правовых актов, причем такая практика необходима и обязательна для тех, кто должен применять ее. Вид наиболее распространен, так как в большей степени понятен всем. Кроме того, он помогает заполнить серьезные пробелы в законодательной системе.

Свойства

Подобный род разъяснения имеет ряд своих свойств, которые отличают его от других видов:

1. Обязательность — превыше всего: если представитель власти использует именно аутентичное объяснение норм и указов, то он не имеет права игнорировать акты такового типа. Они важны, так как помогают сделать все необходимые действия правильными. Даже сравнивая судебное и аутентичное толкование права, характер последнего имеет высшую степень обязательности для всех, кто должен соблюдать его.
2. Основной целью такого акта является анализ всех данных, причем наиболее объективный, с целью выявления всех существующих недостатков. Это необходимо, чтобы в будущем подобные недочеты не допускать.
3. Основные детали аутентичного толкования схожи с определениями правотворчества. Некоторым их достаточно сложно различить по смыслу, так как итогом служат определенные положения конкретизирующего характера, в которых могут употребляться совершенно новые моменты.
4. Такие объяснения помогают в процессе правотворчества, так как они дополняют вложенный смысл в толкуемый нормативно-правовой акт. Иными словами, без одного понятия второго быть не может, и наоборот.
5. Все объяснительные акты имеют свою иерархию. Причем место конкретного дела определяется положением определенного органа во всей системе государственного аппарата.

Значение таких актов высоко, так как они несут важную роль, способствуя большему пониманию правовых положений.

Легальное

Легально (разрешенное) толкование представляет собой также способ разъяснения всех норма права, но оно происходит исключительно за счет органа, который уполномочен это делать, но для него такой нормы не установлено. Все акты имеют силу только на тех индивидов, которые находятся в юрисдикции органа. В противном случае это не несет никакого смысла. Например, Конституционный суд РФ уполномочен в том, чтобы предоставлять объяснительные акты. Это также прописано в Конституции Российской Федерации.

Вообще для всего судопроизводства важны толкования со стороны Верховного, Высшего Арбитражного судов. Нужда в этом объясняется тем, что необходимо решать вопросы, касающиеся применения законодательных сил, во время рассмотрения конкретных дел. В основном под категорию толкуемых дел попадают такие, в которых часто допускаются ошибки и неясности, а также вызывают сомнения со стороны органов судебной власти.

Легальное разъяснение зачастую применяется по отношению к судебным органам, поэтому является обязательным в их деятельности. Оно может относиться и к другим органам при условии, что последние стали непосредственными участниками судопроизводства.

Примеры

Пример легального толкования выражается через Инструкцию МВД России, которая была принята по приказу министра внутренних дел №300 от 16 июля 1993 года. В этом акте объясняется весь смысл подобного рода норм, чтобы добиться их лучшего применения в системе МВД. Данное положение помогло предотвратить немало ошибок в правотворчестве.

Калякин Олег Алексеевич, Министр природных ресурсов и экологического контроля Приднестровской Молдавской Республики.

"Все законы, писаные и неписаные, нуждаются в толковании" <1>, поэтому формирование теоретически обоснованной и эмпирически апробированной теории толкования норм права является одной из главных задач правовой науки. В настоящей статье обсуждаются проблемы аутентического толкования, поднятые в российской правовой науке.

Ключевые слова: толкование, официальное толкование, аутентическое толкование.

"All the laws written or no-written need interpretation" therefore formation of theoretically substantiated and empirically approved theory of interpretation of norms of law is one of the main tasks of legal science. The present article discusses the problems of authentic interpretation raised in the Russian legal science.

Key words: interpretation, official interpretation, authentic interpretation.

Непреходящая актуальность этой задачи обусловлена существованием проблемы соотношения "буквы" и "духа" закона; особенно остро эта проблема стоит в странах, относящихся к романо-германской правовой семье <2>. Еще Е.Н. Трубецкой отмечал, что "выяснение духа закона, намерений и целей, имевшихся в виду законодателем, - вот истинная цель и основная задача всякого толкования" <3>.

По мнению М.Н. Марченко, необходимость толкования вызывается тем, что в ходе его проведения уточняются не только общее содержание и назначение данной нормы, но и ее более конкретные элементы и обстоятельства, необходимые для правоприменительной деятельности <4>. Аналогично рассматривал проблему толкования нормативных актов и дореволюционный правовед Н.М. Коркунов, который считал, что толкование есть безусловно необходимое условие применения юридических норм <5>.

Поэтому представляется, что проблема научного осмысления накопленного научного и практического материала в области толкования нормативных правовых актов является необходимейшим элементом механизма совершенствования как правотворческого процесса, так и всей правоприменительной деятельности современных государств. Этому требованию современного этапа развития российской правовой науки и отвечает рецензируемая монография Ярослава Никитича Колоколова "Аутентическое толкование правовых актов: поиск новых парадигм".

Исходя из многоаспектности аутентического толкования, представляющего собой как отдельную форму официального толкования, так и разновидность правотворческой деятельности, а также процесса реализации правовых норм, автор применил к его исследованию комплексный подход, основанный на использовании метода диалектической диалектики, общих приемов (анализа, синтеза, индукции, дедукции и др.) и специальных методов (социологические, статистические, психологические), образовавших в своей совокупности прочную методологическую основу для глубокого и всестороннего познания предмета исследования, а также частноправовых методов, среди которых особо выделим использование исторического, формально-юридического, сравнительно-правового и функционального методов.

Так, руководствуясь историческим методом, автор начал изучение предмета исследования с общего обзора становления и развития юридической герменевтики. При этом, оценив вклад в развитие этого направления таких ученых, как Цельс, Гуго Гроций, Фридрих Даниель Шлейермахер, автор сделал вполне обоснованный вывод о том, что юридическая герменевтика не сумела создать рациональной теории толкования. Особенно следует отметить тот факт, что вплоть до начала XIX в. в правоприменительной практике преобладала традиция отрицания толкования <6>. Эта тенденция была характерна и для России. Так, еще Петр I в Артикуле воинском 1715 г. исходил из того, что законы должны иметь столь ясную форму, чтобы не было нужды в особой интерпретации их и чтобы сам законодатель, где нужно, присоединял от себя толкование к закону <7>. Также рекомендовала поступать и Екатерина II в Наказе Комиссии о составлении проекта нового Уложения (X, 152, 153, 157; XIX, 448) <8>. Вплоть до второй половины XIX в. в ст. 65 части I тома I Свода законов Российской империи была закреплена норма, согласно которой законы должны быть исполняемы по точному и буквальному смыслу, без всякого изменения или распространения, при этом "без доклада Императорскому Величеству никакое место, не исключая и высших правительств, не имеет права переменять в законе ни единой буквы и не допускать обманчивого непостоянства самопроизвольных толкований". Ситуация коренным образом стала меняться только во второй половине XIX в., когда с принятием Судебных уставов 1864 г. <9> и формированием новой концепции правосудия <10> в трудах представителей отечественной юридической науки - Г.Ф. Шершеневича, Е.В. Васьковского, В.М. Коркунова, В.М. Хвостова, Е.Н. Трубецкого, И.Я. Фойницкого - стала разрабатываться теория толкования законов как реакция на смену юридической парадигмы во взглядах на роль толкования (прежде всего, официального) в отправлении правосудия. Следует отметить, что к анализу взглядов российских ученых дореволюционного периода на проблемы аутентичного толкования автор обращался и ранее <11>.

Дальнейшее развитие теория толкования нормативных актов получила в советский период в работах таких ученых, как С.С. Алексеев, Н.С. Александров, С.И. Вильнянский, Н.Н. Вопленко, П.Е. Недбайло, Р.С. Рез, Ю.Г. Ткаченко и др., которые внесли большой вклад в понимание видов и форм официального толкования, вместе с тем по разным причинам аутентичное толкование как самостоятельная форма официального толкования ими не выделялось и комплексно не исследовалось. И лишь в современный период работами В.А. Петрушева, А.С. Пиголкина, В.М. Сырых, А.Ф. Черданцева и других началось исследование аутентичного толкования как особого вида юридической деятельности на стадиях законотворчества и реализации права.

Исходя из формально-юридического метода, автором был сформулирован современный подход к раскрытию понятия аутентичного толкования. При этом автором был использован интересный прием: с одной стороны, значение и роль аутентичного толкования познается через призму взаимоотношений и связи аутентичного толкования и правотворчества (при этом исследуется весь диапазон высказанных на этот счет мнений - от позиции В.М. Сырых, который фактически не проводит границы между аутентическим толкованием и правотворчеством <12>, до точки зрения В.С. Нерсесянца, рассматривавшего аутентическое толкование как толкование нелегальное и неправовое <13>). С другой стороны, сущность аутентичного толкования познается через призму исследования содержания отдельных постановлений и определений Конституционного Суда Российской Федерации (среди которых выделяются Постановления Конституционного Суда РФ от 28 марта 2000 г. N 5-П, от 25 января 2001 г. N 1-П и от 6 апреля 2006 г. N 3-П, а также Определения Конституционного Суда РФ от 28 декабря 1995 г. N 137-О, от 15 февраля 2005 г. N 5-О). При этом автор делает вывод, что и процедура аутентичного толкования, и форма интерпретационного акта определены Постановлением Конституционного Суда РФ от 17 ноября 1997 г. N 17-П "По делу о проверке конституционности Постановлений Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 21 июля 1995 года N 1090-I ГД "О некоторых вопросах применения Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и от 11 октября 1996 г. N 682-II ГД "О порядке применения пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации".

Также формально-юридический метод позволил автору подробно исследовать такие структурные элементы аутентичного толкования юридических норм, как объект, предмет, субъект, способ и результат толкования. Их характеристика дала возможность автору определенным образом систематизировать весь научный и нормативный материал. Так, например, исходя из анализа субъектного состава аутентичного толкования, автор сформулировал современную классификацию видов аутентичного толкования:

• даваемое органами законодательной власти РФ;
• Государственной Думой Федерального Собрания РФ постановлений об амнистии;
• Президентом РФ своих указов;
• Правительством РФ, входящими в него министерствами и ведомствами собственных постановлений и распоряжений;
• субъектами РФ региональных законов;
• Конституционным Судом РФ вынесенных им решений;
• общественными организациями своих правовых актов.

Данная классификация является более расширенной по сравнению с теми классификациями, которые приводились в социалистической теории права <14>, и более отвечающей современным реалиям развития правотворческого процесса в Российской Федерации. При этом подход, избранный автором, позволил ему дать подробную характеристику отдельным видам аутентичного толкования, раскрыв компетенцию отдельных органов и организаций по толкованию собственных нормативных актов, тем самым раскрыв содержание аутентичного толкования на современном этапе.

Не менее плодотворным было использование автором сравнительно-правового метода. Руководствуясь им, автором, через призму общей характеристики процесса становления и развития теории и практики толкования нормативных актов, был проведен сравнительный анализ сущности и роли толкования вообще и аутентичного толкования в частности на разных стадиях этого процесса. Также, характеризуя отдельные виды аутентичного толкования на современном этапе, автор, по существу, провел их сравнительно-правовой анализ, выделив как общие, так и особенные, присущие каждому отдельному виду, черты.

Особый интерес представляет собой избранный автором прием, когда на основе исследования нормативного материала Свода законов Российской империи 1835 г. и развернувшейся на рубеже XIX - XX вв. научной дискуссии о правовом значении Свода, когда одни правоведы рассматривали его всего лишь как новую форму прежних законов (Н.М. Коркунов, Е.М. Победина), а другие - как новый закон (Г.Ф. Шершеневич, П.П. Цитович, М.А. Лозина-Лозинский, Н.И. Лазаревский, А.М. Каминка, Л.И. Петражицкий, Э.Э. Понтович), был сделан вывод, что Свод законов является ярким примером аутентичного толкования изданных до 1832 г. узаконений, причем в нем одновременно содержатся как объект толкования, так и само разъяснение. Указанный вывод стал возможен именно на основе применения сравнительно-правового метода, поскольку особенности нормативного материала Свода закона Российской империи выявлены путем его сравнения с более поздней по времени практикой развития аутентичного толкования.

Кроме того, в целях обеспечения повышения эффективности и качества актов аутентичного толкования, автор анализирует правила обычного права, каноны толкования (canons of construction), используемые в англосаксонской системе права, каноны создания и толкования нормативных текстов, разработанных Карлом Ллевеллином, а также английский Закон об объединении законодательных актов Парламента и о дальнейшем сокращении языка, используемого в актах Парламента от 30 августа 1889 г.

Использование функционального метода позволило автору выявить и в самом общем виде охарактеризовать следующие функции аутентичного толкования: познавательную, объяснительно-разъяснительную, конкретизационную, функцию исправления, функцию раскрытия содержания нормы, функцию дополнения и развития толкуемой нормы, регламентирующую, правообеспечительную, сигнализаторскую, контрольную и компенсационную.

В целом можно констатировать, что использованный автором комплексный подход к исследуемой теме позволил ему в самом общем виде сформулировать целый ряд принципиальных положений, на основе которых может быть создана общая теория аутентичного толкования. Анализ нормативного и практического материала позволил автору определить место и роль аутентичного толкования в правотворческом процессе и в системе официального толкования, выработать критерии оценки эффективности аутентичного толкования, а также высказать ряд ценных предложений и рекомендации по совершенствованию аутентичного толкования и законодательства о правотворческой деятельности, которые, будучи внедренными, будут безусловно способствовать повышению эффективности правоприменительной практики. Кроме того, это позволило автору высказать свое мнение по целому ряду актуальнейших правовых проблем современности, к каковым прежде всего относится проблема применения смертной казни.

Таким образом, монография Я.Н. Колоколова является серьезным и основательным исследованием, снабженным библиографией и дополнительными материалами, которое, без сомнения, сыграет важную роль в осмыслении проблем становления, развития и современного состояния аутентичного толкования нормативных правовых актов и будет способствовать повышению эффективности и качества правотворческого процесса и правоприменительной деятельности органов государственной власти Российской Федерации.

Аутентическое толкование. Субъекты аутентического толкования. Особенности аутентического толкования.

Толкование права представляет собой специальную деятельность, направленную на уяснение и разъяснение его содержания. В ходе уяснения права устанавливается подлинный смысл его норм, а при разъяснении результаты уяснения толкуемых норм в той или иной форме доводятся до сведения других лиц.

В зависимости от того, кто осуществляет толкование правовых норм различают официальное и неофициальное толкование права. Неофициальное (обыденное, профессиональное и доктринальное) толкование права хотя и бывает иногда достаточно авторитетным (когда оно дается известными специалистами в области права), однако не является формально обязательным, поскольку осуществляется теми, кто на это не уполномочен. Официальное же толкование права, в силу того что оно исходит от наделенных соответствующими полномочиями государственных органов, юридически обязательно. Официальное толкование права (как впрочем и неофициальное толкование) или имеет общее значение (нормативное толкование), или производится в связи с конкретным случаем (казуальное толкование).

Официальное нормативное толкование права является, безусловно, важнейшим видом толкования права. Это связано с тем, что именно оно прежде всего вносит единообразие в понимание норм права. Поэтому-то вопрос о нем и обсуждается давно и довольно активно в нашей литературе. В данной публикации делается обзор основных точек зрения на официальное нормативное толкование права, высказывается позиция автора по наиболее ключевым вопросам такого толкования.

В литературе обычно выделяют два вида официального нормативного толкования права – аутентическое (аутентичное) и легальное (неаутентичное) толкование.

Аутентическое толкование права осуществляется, как принято считать, органами государственной власти, издавшими толкуемые нормативные правовые акты. Причем, по мнению многих исследователей (А. С. Пиголкина 2 , В. М. Сырых 3 , А. Ф. Черданцева 4 и др.), это толкование не требует наличия специального полномочия. Оно вытекает из правотворческой компетенции органа. Имея право на большее (издавать нормативные правовые акты), он, по утверждению сторонников данного суждения, имеет право и на меньшее (толковать свои собственные акты). Легальное же толкование права основывается на законе. Оно дается теми органами, которые сами толкуемые акты не издавали, но наделены правом их толкования законом.

Что касается аутентического толкования права, то далеко не все авторы понимают такое толкование одинаково. Говоря об этом толковании, ряд исследователей фактически отождествляет акты данного толкования с нормативными правовыми актами, т. е. сводит данное толкование к правотворчеству, не признавая его, по сути дела, толкованием как таковым. Особенно сильны были традиции именно такого понимания аутентического толкования права в русской дореволюционной юридической науке. Для Г. Ф. Шершеневича, например, аутентическое толкование "представляет собою в сущности изъяснение смысла прежнего закона новым законом" 5 . Поэтому, по его утверждению, аутентическое толкование "не подходит под тот умственный процесс уяснения мысли, который называется толкованием и который зависит от убеждения, а не от внешней обязанности" 6 . Еще более определенно высказался об этом Е. Н. Трубецкой. По его мнению, "аутентическое: толкование есть просто новый закон" 7 . Сходную с Г. Ф. Шершеневичем и Е. Н. Трубецким позицию занимали Е. В. Васьковский 8 , Н. С. Таганцев 9 и многие другие русские дореволюционные юристы.

Близкие к воззрениям дореволюционных авторов суждения об аутентическом толковании высказывают и некоторые современные ученые. Так, А. С Пиголкин пишет: "Аутентическое толкование наиболее близко соприкасается с правотворчеством, поскольку оно производится тем органом, который принял толкуемый акт. Это создает возможность посредством толкования вносить изменения в действующее регулирование" 10 . Фактически не проводит границу между аутентическим толкованием и правотворчеством В. М. Сырых. Отстаивая свое мнение о том, что Государственная Дума может толковать принимаемые ею законы, он утверждает, что "акты аутентического толкования Государственной Думы могут приниматься только в форме законов и с соблюдением конституционных требований к процедуре их принятия, в том числе требуют одобрения Совета Федерации и согласия Президента РФ" 11 . Таким образом, между актом аутентического толкования Государственной Думы и федеральным законом у В. М. Сырых нет никаких принципиальных различий.

Но наиболее крайнее суждение об аутентическом толковании было высказано В. С. Нерсесянцем. Им был остро поставлен вопрос вообще о недопустимости такого толкования как противоречащего основным началам права и правовой государственности 12 . В обоснование своей точки зрения В. С. Нерсесянц приводит два главных довода. Первый из них заключается в том, что аутентическое толкование не предусмотрено действующим законодательством. "Это, - по мнению В. С. Нерсесянца, - как раз один из тех важных случаев, когда то, что прямо не разрешено законом государственному органу или должностному лицу, то ему запрещено; что не легально, то нелегально и антилегально" 13 . Для предотвращения такого толкования, замечает далее В. С. Нерсесянц, "необходим прямой запрет на занятие государственными органами подобной деятельностью" 14 . Суть другого довода состоит в том, что издание нормативных правовых актов и осуществление их официального нормативного толкования (причем как своих, так и любых других актов) представляют собой совершенно разные функции, а поэтому в условиях разделения властей нельзя допустить, чтобы один орган одновременно обладал двумя соответствующими полномочиями 15 .

Что касается первого из доводов В.С. Нерсесянца, то действительно аутентическое толкование на законодательном уровне должным образом не регламентируется. Правда, в последнее время наметилась тенденция официально признать такое толкование. Так, в проектах Федерального закона "О нормативных правовых актах Российской Федерации" предполагается закрепить право толкования федеральных конституционных и федеральных законов за Государственной Думой, что, возможно, в будущем и произойдет. Вот, например, как сказано об этом в проекте Федерального закона "О нормативных правовых актах Российской Федерации", подготовленного группой специалистов Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ: "Государственная Дума дает толкование федеральных конституционных и федеральных законов. Толкование федеральных конституционных законов и федеральных законов оформляется постановлением Государственной Думы" (ч. 1 ст. 84) 16 . Для вступления в силу постановления Государственной Думы о толковании федерального конституционного закона проектом предусматривается дополнительное условие. Оно нуждается в утверждении Советом Федерации (ч. 2 ст. 84). Как видно из данного законопроекта, его авторы не отождествляют законы и акты аутентического толкования, предусмотрев иную в отличие от законов процедуру принятия последних. "Толкование иных нормативных правовых актов, - согласно рассматриваемому законопроекту, - осуществляется исключительно теми правотворческими органами, которыми они принимаются" (ст. 85).

Непредусмотренность (или, напротив, предусмотренность) аутентического толкования действующим законодательством не может, однако, иметь решающего значения в научном споре о допустимости такого толкования. Поэтому другой довод В. С. Нерсесянца представляется более весомым. Его суждение о разной направленности деятельности, связанной с изданием и толкованием нормативных правовых актов, и принципиальной недопустимости в условиях разделения властей сосредоточения двух этих полномочий в руках одного органа, достаточно убедительно. Действительно, толкование права и правотворчество являются совершенно разными видами деятельности, поэтому нежелательно, чтобы правотворческие органы осуществляли официальное толкование своих собственных актов.

В чем же заключается принципиальное различие между этими двумя видами деятельности и почему нельзя наделять один и тот же государственный орган правом издавать нормативные правовые акты и вместе с тем толковать их?

Отвечая на данный вопрос, следует сказать, что целью правотворчества является установление норм права. Цель же толкования права заключается в уяснении их содержания. В ходе толкования права нельзя создавать новые нормы права или вносить в действующие правовые предписания какие-либо изменения и дополнения. Однако соблюсти это требование на практике весьма не просто. Над интерпретатором всегда висит угроза неверного истолкования норм права, в результате чего он может исказить смысл тех или иных правовых установлений. Когда же нормативный правовой акт устанавливается тем органом, который его принял, то опасность неправильности его интерпретации еще более усиливается. Причем в одном случае это происходит неосознанно, а в другом, что нередко имеет место при толковании права, совершается сознательно, когда правотворческий орган по самым разнообразным причинам (желанию улучшить акт, отразить в нем новую социально-политическую обстановку, зафиксировать изменение своей позиции по какому-либо вопросу и т. п.) изменяет содержание нормативного правового акта. Причем такое стремление является для правотворческого органа вполне естественным. Обладая правотворческими полномочиями, он просто не видит ничего предосудительного в фактическом изменении содержания акта путем его толкования. Подобная практика, о чем справедливо пишет А. С. Пиголкин, "явно нежелательна и противоречит назначению толкования, которое сводится к раскрытию того смысла, который вложил законодатель в уже действующий акт" 17 . Представляется, что в условиях официального признания аутентического толкования преодолеть такую практику невозможно. Поэтому следует согласиться с мнением В. С. Нерсесянца о недопустимости такого толкования и наложения на него прямого законодательного запрета.

Кстати говоря, у правотворческого органа всегда есть возможность внести коррективы в принятый им нормативный правовой акт в рамках предусмотренной законодательством процедуры внесения в него изменений и дополнений. Использование же для этого аутентического толкования, как верно отмечается в литературе, дает "широкий простор для обхода закона и для бесконтрольного произвола в сфере правотворческой и правоприменительной деятельности" 18 . В этих условиях официальное нормативное толкование права должно осуществляться исключительно теми государственными органами, которые сами толкуемые акты не издавали, но получили право на совершение такого действия по закону, т. е. путем легального толкования права.

СУБЪЕКТЫ

Какие же государственные органы целесообразно наделять законом правомочием толкования нормативных правовых актов, принимаемых другими органами?

По действующему законодательству таким правом прежде всего обладают высшие суды РФ - Конституционный Суд РФ, Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ (в субъектах РФ органы конституционного (уставного) контроля соответствующих территорий). Однако известна практика наделения правом легального толкования нормативных правовых актов и иных помимо высших судов органов государственной власти. Так, в соответствии с законом правом официального нормативного толкования избирательного законодательства обладает Центральная избирательная комиссия РФ. Представляется, что наделять правом легального толкования действующих нормативных правовых актов следует только высшие суды РФ (в субъектах РФ их конституционные и уставные суды). Все прочие суды, органы исполнительной власти и иные государственные органы могут осуществлять лишь казуальное толкование права в ходе своей правоприменительной деятельности, которое, разумеется, не должно иметь общего значения. По этой причине наделение правом официального нормативного толкования избирательного законодательства РФ Центральной избирательной комиссии РФ вызывает большие возражения. Да и сама жизнь показала, что делать это было нельзя.

Почему же высшие суды РФ и конституционные (уставные) суды субъектов РФ, а никакие иные государственные органы, должны быть признаны субъектами легального толкования права?

Это обусловлено тем, что именно эти суды являются наиболее авторитетными органами судебной ветви власти, поскольку им принадлежит последнее слово при решении споров о праве. Не лишним будет указать и на то, что членами этих судов обычно бывают юристы, обладающие признанной высокой квалификацией в области права, что, несомненно, может служить дополнительным аргументом в пользу необходимости наделения высших судов полномочием официального нормативного толкования права.

Что касается Конституционного Суда РФ, то такое его полномочие закреплено в действующем законодательстве достаточно четко и определенно. В соответствии с Конституцией РФ "Конституционный Суд Российской Федерации по запросам Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации, органов законодательной власти субъектов Российской Федерации дает толкование Конституции Российской Федерации" (ч. 5 ст. 125). В развитие данного конституционного положения в Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации" сказано, что "толкование Конституции Российской Федерации, данное Конституционным Судом Российской Федерации, является официальным и обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений" (ст. 106). Поэтому то, что Конституционный Суд РФ может давать обязательное для всех толкование Конституции РФ является бесспорным. Никем не ставится в юридической литературе и вопрос о нецелесообразности наделения Конституционного Суда таким правом.

Право же толкования федеральных законов Верховным и Высшим Арбитражным судами РФ, к сожалению, сформулировано в законодательстве весьма расплывчато и неопределенно. В Конституции РФ сказано, что эти суды дают разъяснения по вопросам судебной практики (ст. 126, 127). Аналогичная формулировка содержится и в Федеральном конституционном законе "О судебной системе Российской Федерации" (ст. 19). (п. 5 ст. 19 - Верховный Суд Российской Федерации дает разъяснения по вопросам судебной практики).

Это дало повод к распространению среди некоторых ученых и практических работников суждения о том, что акты толкования права Верховным и Высшим Арбитражным судами РФ имеют не обязательную силу, а лишь рекомендательное значение 19 . С этим вряд ли можно согласиться. Вне всяких сомнений эти акты должны иметь обязательную силу для всех судов общей юрисдикции и арбитражных судов, а также для тех лиц, кто попал в орбиту деятельности судебных органов. Просто нужно сказать об этом в законе более внятно (как это сделали авторы упоминаемого нами выше проекта Федерального закона "О нормативных правовых актах Российской Федерации", ст. 86 которого гласит: "Верховный Суд Российской Федерации, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в случае необходимости дают разъяснения по применению действующих нормативных правовых актов Российской Федерации, обязательные соответственно для судов и арбитражных судов на территории Российской Федерации").

Важно подчеркнуть то, что, осуществляя официальное нормативное толкование права, высшие судебные органы могут только разъяснять содержание толкуемых норм права. Вносить же в них какие-либо изменения и дополнения или создавать новые нормы права они не правомочны, поскольку это является уже прерогативой правотворческих органов. На практике, однако, бывают случаи, когда высшие суды делают это. Обязательны ли такие акты-разъяснения для нижестоящих судов, вообще где та грань, за которой кончается разъяснение и начинается уже, по сути дела, нормотворчество? Ясных ответов на эти и им подобные вопросы в юридической науке, к сожалению, пока нет, в то время как это имеет большое практическое значение, поскольку от этого во многом зависит качество правотворческих и правоприменительных решений. Поэтому крайне важно, чтобы ответы на них как можно быстрее были найдены.

Аутентичное толкование не очень широко распространено, но обладает особой значимостью и специфическими свойствами:

§ ему присущобязательный характер, если правоприменитель обращается к акту аутентичного толкования. Проигнорировать акты аутентичного толкования нельзя. Их следует принимать как руководство к действию. Более того, если сравнить акты аутентичного толкования с актами судебного толкования, следует отметить, что первым свойственна повышенная степень обязательности;

§ его целью является не просто последующее компилятивное изложение норм, а ихтворческий анализ в связи с выявленными недостатками по применению норм права и стремлением не допускать их в будущем;

§ оно имеетвспомогательный характер по отношению к правотворчеству, поскольку акты аутентичного толкования не могут применяться отдельно от толкуемого нормативного акта;

§ актам аутентичного толкования свойственнаиерархичность. Их соподчиненность определяется местом правотворческого органа в структуре государственного аппарата.

В целом же аутентичное толкование выполняет важную роль в правовом регулировании, поскольку способствует эффективной реализации права.

Акты толкования и их особенности

Интерпретационные документы являются результатом толкования. Издаются они далеко не во всех случаях интерпретационной деятельности. Обычно неофициальное толкование не заканчивается составлением письменного документа, поскольку оно имеет, как правило, познавательный характер. Написание актов толкования сопровождает официальное толкование.

Акт толкования - это официальный документ компетентного органа, направленный на разъяснение содержания правовых предписаний.

Правовые же предписания, являющиеся объектом толкования, могут иметь как нормативный, так и ненормативный характер. Однако некоторые авторы сшс более расширяют, и небезосновательно, объект толкования. Так, Е. М. Шайхутдинов полагает, что объектом толкования могут быть фактические обстоятельства, например следы преступления.

Акты толкования по многим параметрам сходны с нормативными актами:

§ являются продуктом волевой деятельности;

§ имеют целевой характер;

§ обладают обязательностью;

§ им присуща иерархичность, определяемая статусом объекта и субъекта толкования;

Однако наиболее важно, как представляется, указать на особенности актов толкования. Они таковы:

§ не устанавливают новых норм права, не отменяют и не изменяют их;

§ уточняют, конкретизируют правовые предписания;

§ не имеют самостоятельного регулятивного значения, а могут применяться только в связи с интерпретируемыми правовыми предписаниями;

§ дают возможность объективировать результат познания (уяснения) нормативных предписаний;

§ имеют юридическую силу и практическое значение только в течение срока действия правового предписания, т. е. разделяют его юридическую судьбу;

§ могут влиять на систему ценностей, сложившуюся в обществе;

§ способны разрешать противоречия, возникшие между правовыми предписаниями;

Пишутся акты толкования в произвольной форме. Даже для актов судебного толкования не разработаны какие-либо формы, образцы, типовая структура.

Разновидность официального толкования норм права, представляет собой разъяснение норм права, даваемое государственным органом, издавшим их А.т. характеризуется прямым разъяснением смысла правовых норм органом государства в случае, когда они неправильно применяются соответствующими субъектами права. Это разъяснение носит обязательный характер для тех, кто применяет такие нормы.

"АУТЕНТИЧНОЕ ТОЛКОВАНИЕ" в книгах

129 Толкование