А.С. Пушкин "Моцарт и Сальери": описание, герои, анализ пьесы

В короткой пьесе Пушкина “Моцарт и Сальери” поэт соединяет исторический миф о соперничестве двух великих австрийских композиторов с философским осмыслением сжигающих страстей, толкающих на предательство и убийство.

Вконтакте

Исторические персоны в трагедии

Поэтическую трагедию Александр Сергеевич Пушкин написал в 1830 году в романтический период Болдинской осени. В это время великий русский поэт сочинил четыре литературных произведения цикла “Маленькие трагедии”, одной из которых и стала пьеса “Моцарт и Сальери” с первоначальным говорящим названием “Зависть”.

Классическая шекспировская драма, в которой бушуют трагические человеческие страсти, очень коротка, лаконична, и состоит их двух непродолжительных действий. Герои этого драматического произведения являются реальными историческими персонами – это два известных и успешных австрийских композитора и музыканта – Вольфганг Амадей Моцарт и Антонио Сальери.

История создания поэтического произведения такова: легендарный миф о предательском устранении соперника через отравление ядом, был принят Пушкиным за основу драматического сюжета.

Главный персонаж австрийский и итальянский композитор Сальери декламирует:

“А ныне – сам скажу – я ныне

Завистник. Я завидую; глубоко,

Мучительно завидую…”

Опытный и деятельный композитор считает молодого, талантливого и легкомысленного Моцарта баловнем судьбы, недостойным своей собственной гениальности.

Внимание! Сальери оправдывает свой греховный поступок тем, что гений Фольфганг Амадей бесполезен.

Антонио считает повседневный сочинительский труд творящего музыканта кропотливым и расчетливым, подвластным законам гармонии: “Ремесло поставил я подножием искусству.”

Краткая биография Сальери

Итальянский и австрийский композитор, дирижер и педагог, Антонио Сальери был одним из самых успешных и признанных музыкальных авторов своего времени. Он родился в 1750 году в окрестностях Вероны в семье богатого торговца. Одаренный юноша некоторое время обучался музыке в Венеции, затем в 1766 году Антон Сальери (немецкий вариант звучания имени)переехал в Вену – столицу Австрии.

После опубликования оперы “Армида” стал довольно известным композитором, автором многих вокальных и инструментальных произведений. В течение своего творческого периода написал более сорока опер и имел большой успех не только в Австрии, но и во Франции.

С 1774 года музыкант был назначен придворным композитором, а с 1778 года по 1824 год служил королевским капельмейстером, обладая прекрасными дипломатическими качествами и музыкальным талантом.

Профессиональная карьера композитора была чрезвычайно успешной – он занимал самый высокий европейский пост в профессиональной среде. Композитор пережил трех императоров, неизменно участвуя во всех значимых мероприятиях общественной и музыкальной сферы Европы. Был обеспеченным человеком.

Педагогическая деятельность

Учениками великого педагога-композитора были:

• Людвиг Ван Бетховен;
• Франц Петер Шуберт;
• Ференц Лист;
• Карл Черни;
• Ян Непомук Гуммель;
• Луиджи Керубини.

Важно! Скончался музыкант в 1825 году в Вене, сделав великолепную карьеру не только как композитор и дирижер, но и как педагог и общественный деятель. Маэстро полностью реализовался в профессии и был успешен в искусстве.

Божественный дар и традиции

Краткое содержение пьесы включает в себя и высокомерное отношение Сальери к “неэлитным” музыкантам. Презирая простонародье, придворный капельмейстер считает искусство и музыкальный талант уделом избранных профессионалов, создающих свои шедевры по строгим правилам математической традиции.

В среде себе подобных музыкант чувствует себя уверенно и самонадеянно, так как считает этот тернистый путь единственно возможным в искусстве.

С появлением юного Моцарта в профессиональной композиторской среде Антонио Сальери восхищается его гениальностью и “божественной искрой”, таящейся в его легкой и свободной музыке.

Неотвратимая трагедия

Сюжет пьесы основан на конфликте поклонения и зависти к таланту молодого друга. Сальери восклицает: ”Ты, Моцарт, недостоин сам себя”. В этом возгласе одновременно выражается и восторг и преклонение перед гениальностью, беззаботностью и жизнелюбием коллеги, но завистливые чувства толкают маэстро на преступление. Жестокая трагедия развертывается на глазах читателя. Эмоциональный монолог возмущенного Антонио, оправдывающего себя, как спасителя композиторской элиты пестрит красками и душевными переживаниями. Краткая речь пушкинского Моцарта в тексте пьесы неуверенна и ограниченна – он говорит обрывками фраз.Герой растерян и подавлен.

Противоречивые персонажи

Пьеса довольно коротка и состоит из двух сцен. В театральном действии принимают участие главные герои:

• Моцарт;
• Сальери;
• Старик – скрипач (уличный музыкант).

Легендарный образ Вольфганга Амадея Моцарта описан Пушкиным, как светлый гений, “сочиняющий музыку, как птицы поют”. Юный талант представляется одаренным и безмятежным гением, не знающим мук творчества. Сальери же этот нежный образ саркастически называет “праздным гулякой”, который не осознает своего божественного дара и свои же музыкальные идеи называет безделицей.

Конфликт талантов

Проблематика негативных отношений усиливается “всеядностью” Моцарта, который доволен исполнением своей авторской мелодии неумелым уличным музыкантом. Его веселит дилетантский звук, больше похожий на скрип, чем на жизнерадостную музыку.

Антонио же возмущен и недоволен тем, что слепой скрипач наигрывает мелодию Моцарта, а не его авторское сочинение. С этой нелепой сцены и развивается трагический исход пьесы – маэстро решает спасти композиторский цех избавлением от беспечного “пастуха”.

Справедливость и черная зависть

В соответствии с художественным замыслом пьесы Пушкина, Маэстро Антонио воплощает собой мятежный дух, протестующий против несправедливости земной и небесной. Его терзают сомнения и черная зависть в том, что гениальностью награждается не он – смиренный трудяга, а “гуляка праздный” – недостойный.

Внешне отношения между жизнерадостным и простодушным Вольфгангом и двуличным Антонио выглядят как дружеские. По идее Пушкина – Моцарт доверчив, простодушен и не подозревает по своей неопытности об опасности, подтверждая жанр пьесы.

Маэстро достиг своих профессиональных, общественных высот и признания путем долгого самоотверженного труда и личной дисциплины. Вступая в конфликт с музыкантом сверхъестественной одаренности, Сальери опускается до трагической интриги.

Сцена отравления сопровождается диалогом главных героев, где Сальери повествует Вольфгангу Амадею о том, что кто— то был отравлен его другом Бомарше. И в этот момент гениальный Моцарт произносит фразу, ставшую “крылатой”: “Гений и злодейство две вещи несовместимые”.

Опытный искушенный композитор, привыкший достигать высот музыкального искусства творческим трудолюбием, возомнил, что юный, жизнелюбивый Моцарт подобен райскому херувиму. Ангелоподобный музыкант озарил грешный мир нежными звуками своих божественных произведений. Поэтому коварный герой решает “вернуть” этого ангелочка в свой дивный райский мир.

По сюжету поэтического произведения Александра Пушкина Сальери отравил Моцарта, пригласив его пообедать в трактир “Золотой лев”.

Расчетливый музыкант подливает яд, хранившийся у него в течение восемнадцати лет, в чашу дружбы, приближая трагический конец.

Роковое предвидение и дань искусству

В философском понимании Александр Сергеевич Пушкин рассматривает глубинные общечеловеческие проблемы:

• ответственности;
• нравственности человека искусства;
• служения искусству.

Что более нравственно – талант или искусство? Идея всеобщей справедливости оборачивается личной завистью и черным злодейством.

Преступление в Золотом льве

Во второй и последней сцене пьесы действие происходит в отдельной комнате трактира Золотой лев, где находятся Сальери и Моцарт. Молодой композитор наигрывает на пианино отдельные отрывки из своего нового произведения. Постоянно нуждающийся в денежных средствах композитор, принял заказ на сочинение реквиема (крупного музыкального произведения для хора и оркестра на заупокойной службе). Молодой гений находится в угнетенном состоянии и растерянности.

Реквием заказал неизвестный человек в черном , который хорошо заплатил композитору за это сложное траурное сочинение. Моцарт приступил к исполнению, но в течение последних трех недель его гложет мысль о том, что “черный человек” неотступно преследует его. Музыкант выпивает отравленное его другом вино и удаляется, почувствовав приближение смерти.

Важно! Похоже, что фигура неизвестного в черном по художественному замыслу гения Пушкина служит воплощением враждебного мира. Такая ужасающая ассоциация неизбежно возникает на протяжении всей финальной сцены этой легендарной трагической пьесы.

Драма А.С. Пушкина «Моцарт и Сальери»: краткий анализ, содержание трагедии

Пересказ Пушкин А. С. «Моцарт и Сальери»

Вывод

Сочиняя реквием для заупокойной службы по умершему, Вольфганг Амадей смиряется с трагической долей и подчиняется божественной судьбе. Печальное завершение поэтического произведения сопровождается коварными слезами Антонио – слезами исполненного долга и освобождения.

А.С. Пушкин

Полное собрание сочинений с критикой

МОЦАРТ И САЛЬЕРИ

(Комната.)

Сальери. Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет - и выше. Для меня Так это ясно, как простая гамма. Родился я с любовию к искусству; Ребенком будучи, когда высоко Звучал орган в старинной церкви нашей, Я слушал и заслушивался - слезы Невольные и сладкие текли. Отверг я рано праздные забавы; Науки, чуждые музыке, были Постылы мне; упрямо и надменно От них отрекся я и предался Одной музыке. Труден первый шаг И скучен первый путь. Преодолел Я ранние невзгоды. Ремесло Поставил я подножием искусству; Я сделался ремесленник: перстам Придал послушную, сухую беглость И верность уху. Звуки умертвив, Музыку я разъял, как труп. Поверил Я алгеброй гармонию. Тогда Уже дерзнул, в науке искушенный, Предаться неге творческой мечты. Я стал творить; но в тишине, но в тайне, Не смея помышлять еще о славе. Нередко, просидев в безмолвной келье Два, три дня, позабыв и сон и пищу, Вкусив восторг и слезы вдохновенья, Я жег мой труд и холодно смотрел, Как мысль моя и звуки, мной рожденны, Пылая, с легким дымом исчезали. Что говорю? Когда великий Глюк Явился и открыл нам новы тайны (Глубокие, пленительные тайны), Не бросил ли я вс°, что прежде знал, Что так любил, чему так жарко верил, И не пошел ли бодро вслед за ним Безропотно, как тот, кто заблуждался И встречным послан в сторону иную? Усильным, напряженным постоянством Я наконец в искусстве безграничном Достигнул степени высокой. Слава Мне улыбнулась; я в сердцах людей Нашел созвучия своим созданьям. Я счастлив был: я наслаждался мирно Своим трудом, успехом, славой; также Трудами и успехами друзей, Товарищей моих в искусстве дивном. Нет! никогда я зависти не знал, О, никогда! - ниже, когда Пиччини Пленить умел слух диких парижан, Ниже, когда услышал в первый раз Я Ифигении начальны звуки. Кто скажет, чтоб Сальери гордый был Когда-нибудь завистником презренным, Змеей, людьми растоптанною, вживе Песок и пыль грызущею бессильно? Никто!... А ныне - сам скажу - я ныне Завистник. Я завидую; глубоко, Мучительно завидую. - О небо! Где ж правота, когда священный дар, Когда бессмертный гений - не в награду Любви горящей, самоотверженья. Трудов, усердия, молений послан А озаряет голову безумца, Гуляки праздного?... О Моцарт, Моцарт!

(Входит Моцарт.)

Моцарт. Ага! увидел ты! а мне хотелось Тебя нежданой шуткой угостить.

Сальери. Ты здесь! - Давно ль?

Сейчас. Я шел к тебе, Нес кое-что тебе я показать; Но, проходя перед трактиром, вдруг Услышал скрыпку... Нет, мой друг, Сальери! Смешнее отроду ты ничего Не слыхивал... Слепой скрыпач в трактире Разыгрывал voi che sapete. Чудо! Не вытерпел, привел я скрыпача, Чтоб угостить тебя его искусством. Войди!

(Входит слепой старик со скрыпкой.)

Из Моцарта нам что-нибудь.

(Старик играет арию из Дон-Жуана; Моцарт хохочет.)

Сальери. И ты смеяться можешь?

Ах, Сальери! Ужель и сам ты не смеешься?

Нет. Мне не смешно, когда маляр негодный Мне пачкает Мадону Рафаэля, Мне не смешно, когда фигляр презренный Пародией бесчестит Алигьери. Пошел, старик.

Постой же: вот тебе, Пей за мое здоровье.

(Старик уходит.)

Ты, Сальери, Не в духе нынче. Я приду к тебе В другое время.

Что ты мне принес?

Моцарт. Нет - так; безделицу. Намедни ночью Бессонница моя меня томила, И в голову пришли мне две, три мысли. Сегодня их я набросал. Хотелось Твое мне слышать мненье; но теперь Тебе не до меня.

Ах, Моцарт, Моцарт! Когда же мне не до тебя? Садись; Я слушаю.

Моцарт (за фортепиано).

Представь себе... кого бы? Ну, хоть меня - немного помоложе; Влюбленного - не слишком, а слегка С красоткой, или с другом - хоть с тобой Я весел.... Вдруг: виденье гробовое, Незапный мрак иль что-нибудь такое.... Ну, слушай же.

Ты с этим шел ко мне И мог остановиться у трактира И слушать скрыпача слепого! - Боже! Ты, Моцарт, недостоин сам себя.

Моцарт. Что ж, хорошо?

Какая глубина! Какая смелость и какая стройность! Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь; Я знаю, я.

Ба! право? может-быть.... Но божество мое проголодалось.

Сальери. Послушай: отобедаем мы вместе В трактире Золотого Льва.

Пожалуй; Я рад. Но дай, схожу домой, сказать Жене, чтобы меня она к обеду Не дожидалась.

Жду тебя; смотри ж. Нет! не могу противиться я доле Судьбе моей: я избран, чтоб его Остановить - не то, мы все погибли, Мы все, жрецы, служители музыки, Не я один с моей глухою славой.... Что пользы, если Моцарт будет жив И новой высоты еще достигнет? Подымет ли он тем искусство? Нет; Оно падет опять, как он исчезнет: Наследника нам не оставит он. Что пользы в нем? Как некий херувим, Он несколько занес нам песен райских, Чтоб возмутив бескрылое желанье В нас, чадах праха, после улететь! Так улетай же! чем скорей, тем лучше.

Вот яд, последний дар моей Изоры. Осьмнадцать лет ношу его с собою И часто жизнь казалась мне с тех пор Несносной раной, и сидел я часто С врагом беспечным за одной трапезой И никогда на топот искушенья Не преклонился я, хоть я не трус, Хотя обиду чувствую глубоко, Хоть мало жизнь люблю. Вс° медлил я. Как жажда смерти мучила меня, Что умирать? я мнил: быть может, жизнь Мне принесет незапные дары; Быть может, посетит меня восторг И творческая ночь и вдохновенье; Быть может, новый Гайден сотворит Великое - и наслажуся им.... Как пировал я с гостем ненавистным, Быть может, мнил я, злейшего врага Найду; быть может, злейшая обида В меня с надменной грянет высоты Тогда не пропадешь ты, дар Изоры. И я был прав! и наконец нашел Я моего врага, и новый Гайден Меня восторгом дивно упоил! Теперь - пора! заветный дар любви, Переходи сегодня в чашу дружбы.

(Особая комната в трактире; фортепиано.)

МОЦАРТ И САЛЬЕРИ ЗА СТОЛОМ.

Сальери. Что ты сегодня пасмурен?

Сальери. Ты верно, Моцарт, чем-нибудь расстроен? Обед хороший, славное вино, А ты молчишь и хмуришься.

Признаться, Мой Requiem меня тревожит.

А! Ты сочиняешь Requiem? Давно ли?

Моцарт. Давно, недели три. Но странный случай... Не сказывал тебе я?

Пушкин Александр Сергеевич

Моцарт и Сальери

Комната.

Сальери

Все говорят: нет правды на земле.

Но правды нет – и выше. Для меня

Так это ясно, как простая гамма.

Родился я с любовию к искусству;

Ребенком будучи, когда высоко

Звучал орган в старинной церкви нашей,

Я слушал и заслушивался – слезы

Невольные и сладкие текли.

Отверг я рано праздные забавы;

Науки, чуждые музыке, были

Постылы мне; упрямо и надменно

От них отрекся я и предался

Одной музыке. Труден первый шаг

И скучен первый путь. Преодолел

Я ранние невзгоды. Ремесло

Поставил я подножием искусству;

Я сделался ремесленник: перстам

Придал послушную, сухую беглость

И верность уху. Звуки умертвив,

Музыку я разъял, как труп. Поверил

Я алгеброй гармонию. Тогда

Уже дерзнул, в науке искушенный,

Предаться неге творческой мечты.

Я стал творить, но в тишине, но в тайне,

Не смея помышлять еще о славе.

Нередко, просидев в безмолвной келье

Два, три дня, позабыв и сон и пищу,

Вкусив восторг и слезы вдохновенья,

Я жег мой труд и холодно смотрел,

Как мысль моя и звуки, мной рожденны,

Пылая, с легким дымом исчезали.

Что говорю? Когда великий Глюк

Явился и открыл нам новы тайны

(Глубокие, пленительные тайны),

Не бросил ли я все, что прежде знал,

Что так любил, чему так жарко верил,

И не пошел ли бодро вслед за ним

Безропотно, как тот, кто заблуждался

И встречным послан в сторону иную?

Усильным, напряженным постоянством

Я наконец в искусстве безграничном

Достигнул степени высокой. Слава

Мне улыбнулась; я в сердцах людей

Нашел созвучия своим созданьям.

Я счастлив был: я наслаждался мирно

Своим трудом, успехом, славой; также

Трудами и успехами друзей,

Товарищей моих в искусстве дивном.

Нет! никогда я зависти не знал,

О, никогда! – нижé, когда Пиччини

Пленить умел слух диких парижан,

Ниже́, когда услышал в первый раз

Я Ифигении начальны звуки.

Кто скажет, чтоб Сальери гордый был

Когда-нибудь завистником презренным,

Змеей, людьми растоптанною, вживе

Песок и пыль грызущею бессильно?

Никто!.. А ныне – сам скажу – я ныне

Завистник. Я завидую; глубоко,

Мучительно завидую. – О небо!

Где ж правота, когда священный дар,

Когда бессмертный гений – не в награду

Любви горящей, самоотверженья,

Трудов, усердия, молений послан –

А озаряет голову безумца,

Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!

Входит Моцарт .

Моцарт

Ага! увидел ты! а мне хотелось

Тебя нежданной шуткой угостить.

Сальери

Ты здесь! – Давно ль?

Моцарт

Сейчас. Я шел к тебе,

Нес кое-что тебе я показать;

Но, проходя перед трактиром, вдруг

Услышал скрыпку... Нет, мой друг, Сальери!

Смешнее отроду ты ничего

Не слыхивал... Слепой скрыпач в трактире

Разыгрывал voi che sapete. Чудо!

Не вытерпел, привел я скрыпача,

Чтоб угостить тебя его искусством.

Входит слепой старик со скрыпкой.

Из Моцарта нам что-нибудь!

Старик играет арию из Дон-Жуана; Моцарт хохочет.

Сальери

И ты смеяться можешь?

Моцарт

Ах, Сальери!

Ужель и сам ты не смеешься?

Сальери

Мне не смешно, когда маляр негодный

Мне пачкает Мадонну Рафаэля,

Мне не смешно, когда фигляр презренный

Пародией бесчестит Алигьери.

Пошел, старик.

Моцарт

Постой же: вот тебе,

Пей за мое здоровье.

Старик уходит.

Ты, Сальери,

Не в духе нынче. Я приду к тебе

В другое время.

Сальери

Что ты мне принес?

Моцарт

Нет – так; безделицу. Намедни ночью

Бессонница моя меня томила,

И в голову пришли мне две, три мысли.

Сегодня их я набросал. Хотелось

Твое мне слышать мненье; но теперь

Тебе не до меня.

Сальери

Ах, Моцарт, Моцарт!

Когда же мне не до тебя? Садись;

Я слушаю.

Моцарт

(за фортепиано)

Представь себе... кого бы?

Ну, хоть меня – немного помоложе;

Влюбленного – не слишком, а слегка –

С красоткой, или с другом – хоть с тобой,

Я весел... Вдруг: виденье гробовое,

Незапный мрак иль что-нибудь такое...

Ну, слушай же.

(Играет.)

Сальери

Ты с этим шел ко мне

И мог остановиться у трактира

И слушать скрыпача слепого! – Боже!

Ты, Моцарт, недостоин сам себя.

Моцарт

Что ж, хорошо?

Сальери

Какая глубина!

Какая смелость и какая стройность!

Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь;

Я знаю, я.

Моцарт

Ба! право? может быть...

Но божество мое проголодалось.

Сальери

Послушай: отобедаем мы вместе

В трактире Золотого Льва.

Моцарт

Я рад. Но дай схожу домой сказать

Жене, чтобы меня она к обеду

Не дожидалась.

(Уходит.)

Сальери

Жду тебя; смотри ж.

Нет! не могу противиться я доле

Судьбе моей: я избран, чтоб его

Остановить – не то мы все погибли,

Мы все, жрецы, служители музыки,

Не я один с моей глухою славой....

Что пользы, если Моцарт будет жив

И новой высоты еще достигнет?

Подымет ли он тем искусство? Нет;

Оно падет опять, как он исчезнет:

Наследника нам не оставит он.

Что пользы в нем? Как некий херувим,

Он несколько занес нам песен райских,

Чтоб, возмутив бескрылое желанье

В нас, чадах праха, после улететь!

Так улетай же! чем скорей, тем лучше.

Вот яд, последний дар моей Изоры.

Осьмнадцать лет ношу его с собою –

И часто жизнь казалась мне с тех пор

Несносной раной, и сидел я часто

Сальери

Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет – и выше. Для меня
Так это ясно, как простая гамма.
Родился я с любовию к искусству;
Ребёнком будучи, когда высоко
Звучал орган в старинной церкви нашей,
Я слушал и заслушивался – слёзы
Невольные и сладкие текли.
Отверг я рано праздные забавы;
Науки, чуждые музыке, были
Постылы мне; упрямо и надменно
От них отрекся я и предался
Одной музыке. Труден первый шаг
И скучен первый путь. Преодолел
Я ранние невзгоды. Ремесло
Поставил я подножием искусству;
Я сделался ремесленник: перстам
Придал послушную, сухую беглость
И верность уху. Звуки умертвив,
Музыку я разъял, как труп. Поверил
Я алгеброй гармонию. Тогда
Уже дерзнул, в науке искушенный,
Предаться неге творческой мечты.
Я стал творить; но в тишине, но в тайне,
Не смея помышлять ещё о славе.
Нередко, просидев в безмолвной келье
Два, три дня, позабыв и сон и пищу,
Вкусив восторг и слёзы вдохновенья,
Я жёг мой труд и холодно смотрел,
Как мысль моя и звуки, мной рожденны,
Пылая, с лёгким дымом исчезали.
Что говорю? Когда великий Глюк
Явился и открыл нам новы тайны
(Глубокие, пленительные тайны),
Не бросил ли я всё, что прежде знал,
Что так любил, чему так жарко верил,
И не пошёл ли бодро вслед за ним
Безропотно, как тот, кто заблуждался
И встречным послан в сторону иную?
Усильным, напряжённым постоянством
Я наконец в искусстве безграничном
Достигнул степени высокой. Слава
Мне улыбнулась; я в сердцах людей
Нашёл созвучия своим созданьям.
Я счастлив был: я наслаждался мирно
Своим трудом, успехом, славой; также
Трудами и успехами друзей,
Товарищей моих в искусстве дивном.
Нет! никогда я зависти не знал,
О, никогда! – нижe, когда Пиччини
Пленить умел слух диких парижан,
Ниже, когда услышал в первый раз
Я Ифигении начальны звуки.
Кто скажет, чтоб Сальери гордый был
Когда-нибудь завистником презренным,
Змеёй, людьми растоптанною, вживе
Песок и пыль грызущею бессильно?
Никто!.. А ныне – сам скажу – я ныне
Завистник. Я завидую; глубоко,
Мучительно завидую. – О небо!
Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений – не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан -
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!

Входит Моцарт.

Моцарт

Ага! увидел ты! а мне хотелось
Тебя нежданной шуткой угостить.

Ты здесь! – Давно ль?

Сейчас. Я шёл к тебе,
Нёс кое-что тебе я показать;
Но, проходя перед трактиром, вдруг
Услышал скрыпку... Нет, мой друг, Сальери!
Смешнее отроду ты ничего
Не слыхивал... Слепой скрыпач в трактире
Разыгрывал voi che sapete . Чудо!
Не вытерпел, привёл я скрыпача,
Чтоб угостить тебя его искусством.
Войди!

Входит слепой старик со скрыпкой.

Из Моцарта нам что-нибудь!

Старик играет арию из Дон-Жуана; Моцарт хохочет.

Сальери

И ты смеяться можешь?

Ах, Сальери!
Ужель и сам ты не смеёшься?

Нет.
Мне не смешно, когда маляр негодный
Мне пачкает Мадонну Рафаэля,
Мне не смешно, когда фигляр презренный
Пародией бесчестит Алигьери.
Пошёл, старик.

Постой же: вот тебе,
Пей за моё здоровье.

Старик уходит.

Ты, Сальери,
Не в духе нынче. Я приду к тебе
В другое время.

Что ты мне принёс?

Нет – так; безделицу. Намедни ночью
Бессонница моя меня томила,
И в голову пришли мне две, три мысли.
Сегодня их я набросал. Хотелось
Твоё мне слышать мненье; но теперь
Тебе не до меня.

Ах, Моцарт, Моцарт!
Когда же мне не до тебя? Садись;
Я слушаю.

Представь себе... кого бы?
Ну, хоть меня – немного помоложе;
Влюблённого – не слишком, а слегка -
С красоткой, или с другом – хоть с тобой,
Я весел... Вдруг: виденье гробовое,
Незапный мрак иль что-нибудь такое...
Ну, слушай же.

(Играет.)

Сальери

Ты с этим шёл ко мне
И мог остановиться у трактира
И слушать скрыпача слепого! – Боже!
Ты, Моцарт, недостоин сам себя.

Что ж, хорошо?

Какая глубина!
Какая смелость и какая стройность!
Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь;
Я знаю, я.

Ба! право? может быть...
Но божество моё проголодалось.

Послушай: отобедаем мы вместе
В трактире Золотого Льва.

Пожалуй;
Я рад. Но дай схожу домой сказать
Жене, чтобы меня она к обеду
Не дожидалась.

(Уходит.)

Сальери

Жду тебя; смотри ж.
Нет! не могу противиться я доле
Судьбе моей: я избран, чтоб его
Остановить – не то мы все погибли,
Мы все, жрецы, служители музыки,
Не я один с моей глухою славой....
Что пользы, если Моцарт будет жив
И новой высоты ещё достигнет?
Подымет ли он тем искусство? Нет;
Оно падёт опять, как он исчезнет:
Наследника нам не оставит он.
Что пользы в нём? Как некий херувим,
Он несколько занёс нам песен райских,
Чтоб, возмутив бескрылое желанье
В нас, чадах праха, после улететь!
Так улетай же! чем скорей, тем лучше.

Вот яд, последний дар моей Изоры.
Осьмнадцать лет ношу его с собою -
И часто жизнь казалась мне с тех пор
Несносной раной, и сидел я часто
С врагом беспечным за одной трапезой,
И никогда на шёпот искушенья
Не преклонился я, хоть я не трус,
Хотя обиду чувствую глубоко,
Хоть мало жизнь люблю. Всё медлил я.
Как жажда смерти мучила меня,
Что умирать? я мнил: быть может, жизнь
Мне принесёт незапные дары;
Быть может, посетит меня восторг
И творческая ночь и вдохновенье;
Быть может, новый Гайден сотворит
Великое – и наслажуся им...
Как пировал я с гостем ненавистным,
Быть может, мнил я, злейшего врага
Найду; быть может, злейшая обида
В меня с надменной грянет высоты -
Тогда не пропадёшь ты, дар Изоры.
И я был прав! и наконец нашёл
Я моего врага, и новый Гайден
Меня восторгом дивно упоил!
Теперь – пора! заветный дар любви,
Переходи сегодня в чашу дружбы.

СЦЕНА II

Особая комната в трактире; фортепиано.
Моцарт и Сальери за столом.

Сальери

Что ты сегодня пасмурен?

Я? Нет!

Ты верно, Моцарт, чем-нибудь расстроен?
Обед хороший, славное вино,
А ты молчишь и хмуришься.

Признаться,
Мой Requiem меня тревожит.

А!
Ты сочиняешь Requiem? Давно ли?

Давно, недели три. Но странный случай...
Не сказывал тебе я?

Так слушай.
Недели три тому, пришёл я поздно
Домой. Сказали мне, что заходил
За мною кто-то. Отчего – не знаю,
Всю ночь я думал: кто бы это был?
И что ему во мне? Назавтра тот же
Зашёл и не застал опять меня.
На третий день играл я на полу
С моим мальчишкой. Кликнули меня;
Я вышел. Человек, одетый в чёрном,
Учтиво поклонившись, заказал
Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас
И стал писать – и с той поры за мною
Не приходил мой чёрный человек;
А я и рад: мне было б жаль расстаться
С моей работой, хоть совсем готов
Уж Requiem. Но между тем я...

Мне совестно признаться в этом...

В чём же?

Мне день и ночь покоя не даёт
Мой чёрный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит.

И, полно! что за страх ребячий?
Рассей пустую думу. Бомарше
Говаривал мне: «Слушай, брат Сальери,
Как мысли чёрные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти “Женитьбу Фигаро”.

Да! Бомарше ведь был тебе приятель;
Ты для него «Тарара» сочинил,
Вещь славную. Там есть один мотив...
Я всё твержу его, когда я счастлив...
Ла ла ла ла... Ах, правда ли, Сальери,
Что Бомарше кого-то отравил?

Не думаю: он слишком был смешон
Для ремесла такого.

Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство -
Две вещи несовместные. Не правда ль?

Ты думаешь?

(Бросает яд в стакан Моцарта.)

Ну, пей же.

За твоё
Здоровье, друг, за искренний союз,
Связующий Моцарта и Сальери,
Двух сыновей гармонии.

Сальери

Постой,
Постой, постой!.. Ты выпил... без меня?

Довольно, сыт я.

(Идёт к фортепиано.)

Слушай же, Сальери,
Мой Requiem.

(Играет.)

Ты плачешь?

Эти слёзы
Впервые лью: и больно и приятно,
Как будто тяжкий совершил я долг,
Как будто нож целебный мне отсёк
Страдавший член! Друг Моцарт, эти слёзы...
Не замечай их. Продолжай, спеши
Ещё наполнить звуками мне душу...

Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству.
Нас мало избранных, счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого прекрасного жрецов.
Не правда ль? Но я нынче нездоров,
Мне что-то тяжело; пойду засну.
Прощай же!

До свиданья.

(Один.)

Ты заснёшь
Надолго, Моцарт! Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? Или это сказка
Тупой, бессмысленной толпы – и не был
Убийцею создатель Ватикана?

«Ифигения в Авлиде», опера Глюка.

О вы, кому известно (ит.). Ария Керубино из 3-го акта оперы Моцарта «Свадьба Фигаро».

Опера Сальери на слова Бомарше.

Существует предание, что Микеланджело умертвил натурщика, чтобы естественнее изобразить умирающего Христа.

Одно из произведений «Маленьких трагедий» Пушкина «Моцарт и Сальери» известно всему миру. Первые наброски этой пьесы были сделаны поэтом в 1826 году, когда он находился в своём имении в Михайловском. Но полностью написана она была лишь только в 1830 году, а уже на следующий год была опубликована в одном из альманахов. Пушкин создал своё произведение, используя одну из версий смерти Моцарта.

Исследователи пушкинского творчества утверждают, что первые наброски «маленькой трагедии» были сделаны в Михайловском. Хотя замысел её написания был рождён намного раньше.

К сожалению, рукописи пьесы не сохранились, поэтому судить о том, насколько известный поэт продвинулся в работе над произведением в Михайловском сложно. Но в дневнике М. Погодина была сделана запись о том, что Пушкин работает над новой пьесой.

Кстати, сохранился список произведений, которые Пушкин составил для написания .

Так, в перечне было названо не только известное произведение, но ещё и перечислены следующие пьесы:

• «Скупой»;
• «Ромул и Рем»;
• «Дон Жуан»;
• «Павел Первый»
• «Влюбленный бес»;
• «Димитрий и Марина»;
• «Иисус»;
• «Беральд Савойский».

Но уже по возвращении в Москву Александр Сергеевич сообщил своему другу Плетнёву, что привёз с собой несколько драматических произведений. Известно, что все они вошли в известный цикл:

• «Скупой рыцарь»;
• «Моцарт и Сальери»;
• «Каменный гость»;
• «Пир во время чумы».

Исследователь пушкинского творчества М. Алексеев считает, что все произведения, которые вошли в цикл «Маленькие трагедии», «опальный поэт» сначала хотел опубликовать анонимно, опасаясь критики Ф. Булгарина. А также исследователи, найдя среди пушкинских рукописей обложку с названием «Зависть», предположили, что это был один из вариантов, которые рассматривал поэт.

Художественные особенности

Художественными особенностями пьесы являются:

• Пятистопный шекспировский ямб. Пьеса написана белым пятистопным ямбом, которым написаны все шекспировские произведения. Но у Пушкина он более непринуждённый и уже разнообразный.
• Строгость и стройность, как во французском классицизме.
• Единство слога, времени и действия.

Замысел пьесы

Для создания своего произведения Александр Пушкин использовал несколько источников . Исследователи его творчества считают, что это могут быть следующие источники:

• Слухи о Сальери.
• «Культ Моцарта».
• Музыкальная жизнь художника Иосифа Берглингера.
• «Драматические сцены» Барри Корнуола.
• Легенда о Микеланджело: гений и злодейство.

Данных о том, как складывался замысел его драматического произведения, к сожалению, нет никаких. Но среди его бумаг были ссылки на «некоторые немецкие журналы».

Известно, что в 1824 году в Вене начал распространяться слух о том, будто Антонио Сальери сознался в убийстве великого композитора. После преступления прошло уже 30 лет, а сам придворный капельмейстер и известный композитор находился длительное время в психиатрической больнице. Это было напечатано во многих немецких газетах и журналах. Некоторые журналы с этим слухом оказались и у Пушкина. Кстати, эта версия уже тогда, в 1834 году, была опровергнута.

В России начала XIX века возник «Культ Моцарта» . Одним из главных служителей этому культу стал Улыбышев, который был известен как музыкальный критик. Он считал, что больше нет гениев, кроме Моцарта. Поэтому упоминание о гениальном зарубежном композиторе было популярным в литературе.

Когда Александр Пушкин начал свою работу над пьесой, многие были уже знакомы с подробной биографией предполагаемого убийцы гения. Самую подробную и реальную биографию этого известного композитора написал Игнац фон Мозел, который издал её в 1827 году. Сам композитор умер в 1825 году, поэтому статьи о нём, написанные после смерти, попали и в русские печатные издания.

В 1826 году в одном из российских журналов был опубликован отрывок из книги, в которой как раз рассказывалось о примечательной и интересной жизни одного из художников. Это так заинтересовало читателей, что вскоре книги была переведена на русский язык и полностью напечатана. Письма самого Иосифа Берглингера стали источником вдохновения для Пушкина . Считается, что первый монолог главного пушкинского героя с ними очень похож. Краткий пересказ «Моцарт и Сальери» представлен в этой статье.

По мнению Дмитрия Благого, для Пушкина значительным толчком стали и «Драматические сцены» английского поэта Берри Корнуола, которые Александр Сергеевич читал в Болдине. Со временем Корнуола стал любимым писателем «опального поэта».

Известно, что Пушкин свой цикл «Маленькие трагедии» задумывал первоначально назвать «Драматическими сценами». Об этом он несколько раз упоминает в письмах к своим друзьям. По конструкции пушкинские драмы очень похожи на те произведениями, которые писал Корнуола. Есть между пьесами английского поэта и Пушкина и текстуальные совпадения.

Пушкин, безусловно, был знаком и с легендой о Микеланджело. О нём он упоминает и в своей «маленькой трагедии», где в последнем монологе Сальери, пытаясь оправдать свой поступок, вспоминает о гении, который совершил преступление во имя искусства .

Действующие лица

В «маленькой трагедии» Александра Пушкина действующих лиц мало:

• Моцарт.
• Сальери.
• Старик со скрипкой.

Литературные критики отмечали, что в пьесе Пушкина герои сильно отличались от оригинало в. Известно, что образ Моцарта «опальному» поэту не нужно было сочинять, так как он уже существовал в романтической литературе того времени. Так, Александр Сергеевич и в своём литературном сочинении воплотил основные черты, характерные для этого образа:

• Светлый гений.
• Безмятежный.
• Безоблачный.
• Безразличный к мирской суете, к положению в обществе и успеху.
• Одарённый и без мук творчества.
• Не сознающий своего величия.

Безусловно, это был романтический образ известного композитора, а оригинал был совсем другим. Но ещё меньше похож на исторический прототип Сальери, которого создал Александр Пушкин. Так, в сюжете пушкинского произведения перед читателем предстаёт образ музыканта, идущего трудной дорогой к признанию. Упорный труд и отказ от всего в этой жизни, по мнению Александра Сергеевича, помогает ему добиваться своих целей. В реальности Сальери быстро и легко завоевал успех во многих странах. Исторические данные показывают, что гениальный композитор учился у Сальери, хотя их музыкальные пути были совершенно разными.

Действие происходит в комнате. Первый монолог Сальери, который рассуждает о том, существует ли правда на земле. И для него уже давно ясно, что нигде не существует правды. Герой говорит о том, что он уже родился, любя искусство. И даже церковная музыка вызывала у него невольные и сладкие грёзы. О себе рассказывает, что ему никогда не были интересны детские забавы и другие науки, которые не были связаны с музыкой. Одна лишь музыка занимала его сердце.

Но и первые музыкальные шаги давались ему нелегко . Он стал изучать музыку, а уж только потом он смог творить. Но тогда он ещё не думал о славе. И его музыкальные творения рождались в тишине. Иногда герой не ел и не спал несколько дней и ночей. А потом он свой труд сжигал и безразличным взглядом следил за огнём, который стирал его муки с земли.

И вот однажды слава и успех улыбнулись Сальери . И, видя, как его музыка находит отклик в сердцах людей, композитор был счастлив. Приносили ему радость не только собственный успех, труд и слава, но и успехи его друзей и коллег. Музыкант никогда не думал о зависти, зато он был гордым. И вот теперь он сам называет себя «завистником».

В этот момент в комнату заходит Моцарт и между ними возникает беседа. Он весёлый и радостный, хотел немного пошутить над своим другом. Он рассказывает Сальери о том, что, идя к нему, он вдруг услышал, как играет слепой скрипач в трактире. Он решил привести этого скрипача с собой. Вскоре в комнату заходит и слепой музыкант, который желает сыграть для них музыку Моцарта. Слепой старик играет с ошибками, не зная, что перед ним сам великий композитор.

Музыка слепого музыканта вызывает у Моцарта лишь только смех, а вот Сальери злится и прогоняет старика . Великий композитор, видя злость Сальери, желает уйти. Но того интересует, что ему принёс добродушный друг. Гений рассказывает другу, что ему ночью не спалось, и вот он написал три новые мелодии, которые он хотел сыграть для Сальери, чтобы услышать его мнение.

Моцарт садится за фортепиано, а Сальери в кресло. Услышав мелодию, Сальери находится в восхищении и называет Моцарта «богом» . А «бог» просто говорит о том, что он голоден и тут Сальери предлагает пообедать вместе в «трактире Золотого Льва». Тут Моцарт, согласившись на обед, уходит домой, чтобы предупредить жену о том, что он не будет сегодня дома обедать.

Сальери, оставшись наедине со своими мыслями, произносит монолог о том, что великого музыканта Моцарта он должен остановить . Для этой участи, как он считает, его избрала сама Судьба. И если он этого не сделает, то погибнут все музыканты, так как они никогда не узнают, что такое успех и слава.

Сальери считает, будто Моцарт больше ничего не сможет принести музыке, что тот не сможет поднять искусство. И пользы в нынешней славы нет большой, так как после его смерти не будет наследника, и никто уже не сможет больше так сочинять. Поэтому чем раньше он умрёт, тем лучше для музыки и остальных музыкантов.

Сальери достаёт яд, подаренный ему много лет назад Изорой. Некогда он желал отравить им своего врага, потом думал умереть сам, и хотя он не трус, но так задуманного выполнить и не смог. Но теперь этот яд ему приходился.

Моцарт и Сальери сидят в трактире. Моцарт чем-то расстроен, задумчив. Это замечает и Сальери, который пытается узнать причину грусти своего друга. Тот признаётся другу, что сочиняет уже три недели «Реквием». Это заявление вызывает у Сальери не только удивление, но и зависть . А Моцарт рассказываем ему о том, как он стал сочинять «Реквием».

Это все началось три недели назад, когда Моцарт поздно вернулся домой. Ему сказали, что кто-то заходил за ним, но никто не знал, кто это был. О незнакомце Моцарт думал всю ночь, но он до сих пор не знает, кто это. Этот незнакомец пришёл и на следующий день, но великого композитора он опять не застал дома. Зашёл он и на третий день, застав Моцарта, играющего на полу со своим сыном. Незнакомец был одет во все чёрное. Он учтиво поклонился и заказал Моцарту для написания «Реквием».

С той же минуты композитор стал писать, но этот чёрный человек больше к нему не приходил. «Реквием» уже готов, но Моцарту жалко с ним расставаться. Но с тех пор Моцарту стало казаться, что этот чёрный человек повсюду следует за ним. Вот и сейчас Моцарт чувствовал его присутствие за этим столиком в трактире.

Но Сальери поспешил успокоить друга, вспомнив слова Бомарше. Моцарт сразу же поинтересовался о том, насколько правдивы слухи о том, что Бомарше кого-то отравил. Но сам же сказал, что это неправда, так как Бомарше - это гений, а «гений и злодейство» несовместимы .

Но Сальери так не считал и, разговаривая с Моцартом, успел бросить яд в его стакан. И тут же он предложил другу выпить. Моцарт идёт к фортепиано, чтобы сыграть для Сальери свой «Реквием». Моцарт удивлён тем, что его друг вдруг начал плакать.

На вопрос о том, почему Сальери плачет, тот отвечает, что ему и приятно, и больно. Но свой тяжкий долг он выполнил . Он просит Моцарта играть, но тот, сославшись, что хочет спать и плохо себя чувствует, уходит. Сальери, оставшись один, задумывается о фразе Моцарта о том, что гений и злодейство - несовместные вещи. Но тогда Сальери не гений? Сальери вспоминает истории убийц, чтобы как-то оправдать свой поступок.

Анализ «маленькой трагедии»

В своём произведении «Моцарт и Сальери» Александр Пушкин неравномерно изображает героев. Так, Моцарт - это второстепенный герой, который необходим для раскрытия и понимая образа Сальери . Два персонажа пьесы противоположны, хотя они относятся к одному миру искусства. Но даже музыку они воспринимают по-разному. Сальери мечтает писать музыку для того, чтобы прославиться. Он одинок и далёк от общества. Из-за того, что он замкнут, гнев постепенно созревает в нём. Сальери считает, что Моцарт недостоин иметь дар, и поэтому ему придётся исправлять эту ошибку.

Совсем иным выглядит пушкинский Моцарт, труд которого тяжёл, а судьба постоянно испытывает его. Но это совершенно не мешает ему сочинять музыку, которая идёт от души. Он совсем не думает о славе. Его даже не пугает смерть, которую он предчувствует. Для него музыка - это, прежде всего, гармония, счастье и спокойствие. Сальери убивает гения и, теряя все награды, как композитор, он превращается в злодея и убийцу .