Подводник с душой корсара. Подлинная история Александра Маринеско (8 фото)

В советском подводном флоте, пожалуй, не найти офицера с такой сложой судьбой, как у Александра Ивановича Маринеско, в котором рядом уживались героизм, предельная собранность и многодневные запои, отчаянная храбрость и наплевательское отношение к порученному делу. Он первый «тяжеловес» среди советских подводников: на его счету четыре потопленных транспорта массой в 42 557 брутто-регистровых тонн. Но и досталось ему больше, чем кому бы то ни было: в октябре 1941 года исключение из кандидатов в члены партии; предание суду военного трибунала (не состоялось благодаря потоплению «Вильгельма Густлова»); понижение в звании с капитана 3 ранга до старшего лейтенанта; изгнание сначала с подводного флота, а затем и вообще из ВМФ.

Н.Г.Кузнецов, нарком и главнокомандующий ВМФ в годы войны, подписавший приказ об увольнении А И.Маринеско в запас в ноябре 1945 года, спустя много лет писал: «К многочисленным серьёзным проступкам А.Маринеско на службе и в быту я, как адмирал, отношусь совершенно определённо - отрицательно. Но зная его смелость, решительность и умение добиваться крупных боевых успехов, я готов многое простить ему и воздать должное за его заслуги перед Родиной».

Должное, хотя и поздно, воздали: 5 мая 1990 года, спустя почти 27 лет после смерти, А.И.Маринеско удостоен звания Героя Советского Союза, а в Калининграде ему установлен памятник, который считают своим долгом посетить многочисленные гости города.

Александр Иванович Маринеско родился 2(15) января 1913 года в Одессе, окончил 6 классов трудовой школы, после чего стал учеником матроса. За прилежность и терпеливость был направлен в школу юнг, по окончании которой плавал на судах Черноморского пароходства уже матросом 1 класса. В 1930 году Александр поступил в Одесский мореходный техникум, в 1933-м, окончив его, служил помощником капитана на пароходе «Красный флот». Правда, служба оказалась недолгой: уже в ноябре по путёвке комсомола (по другим данным, по мобилизации) был направлен на специальные курсы комсостава РККФ, после окончания которых его назначили штурманом на ПЛ Щ-306 («Пикша») Балтийского флота. В марте 1936 года в связи с введением персональных воинских званий Маринеско получает звание лейтенанта, в ноябре 1938-го - старшего лейтенанта. Окончив курсы переподготовки при Краснознамённом учебном отряде подводного плавания имени С.М.Кирова, он сначала служит помощником командира на Л-1, затем командиром ПЛ М-96.

По итогам боевой и политической подготовки 1940 года экипаж М-96 занял первое место, а командир был награждён золотыми часами. Последовало и повышение в звании - Александр Иванович стал капитан-лейтенантом.

Грянула война. М-96 была перебазирована в Палдиски, затем в Таллин, стояла на позиции в Рижском заливе, столкновений с противником не имела. Командир запил, дисциплина в экипаже упала, политико-воспитательная работа заглохла. Однако положение удалось исправить, и 14 августа 1942 года лодка топит транспорт противника «Хелене». Правда, без нарушений дисциплины и в этот раз не обошлось: возвращаясь с позиции раньше срока (заканчивалось топливо и патроны регенерации), Маринеско не удосужился предупредить наши дозоры или при всплытии хотя бы поднять Военно-морской флаг, в результате чего лодку едва не потопили собственные катера. Тем не менее действия командира на позиции оцениваются высоко, и А.И.Маринеско награждают орденом Ленина3.

В конце года А.И.Маринеско было присвоено звание капитана 3 ранга, его снова приняли кандидатом в члены ВКП(б), но в хорошей в целом боевой характеристике за 1942 год командир дивизиона капитан 3 ранга Сидоренко все же отметил, что его подчинённый «на берегу склонен к частым выпивкам».

В апреле 1943 года А.И.Маринеско был назначен командиром ПЛ С-13. На этой лодке он прослужил до сентября 1945 года. В октябре 1944 года он потопил вооружённый транспорт «Зигфрид», а 30 января 1945-го - лайнер «Вильгельм Густлов», на котором находилось свыше 7000 гитлеровцев.

Заметим, что перед этим походом командующий Балтийским флотом адмирал В.Ф.Трибуц решил предать Маринеско суду военного трибунала за самовольное оставление корабля в боевой обстановке, но исполнение этого решения задержал, дав ему возможность искупить вину в боевом походе.

С 9 января по 15 февраля 1945 года А.И.Маринеско находился в своём пятом боевом походе, в течение которого и были потоплены два крупных транспорта противника - «Вильгельм Густлов» и «Генерал фон Штойбен». Впоследствии мировая печать потопление «Вильгельма Густлова» назвала «атакой века», а Маринеско «подводником № 1».

По одним данным, после гибели «Вильгельма Густлова» в Германии отмечался 3-дневный траур, и Гитлер объявил Маринеско своим личным врагом, по другим - ничего этого не было, но в любом случае немецким ВМС был нанесён серьёзный урон, так как, по свидетельству журнала «Марине» (1975, № 2 - 5, 7 - 11, ФРГ), с кораблём погибли 1300 подводников, среди которых находились полностью сформированные экипажи ПЛ и их командиры.

Так или иначе, но командиру С-13 не только простили прежние прегрешения, но и представили его к званию Героя Советского Союза. А 10 февраля 1945 года последовала новая победа - на подходе к Данцигской (Гданьской) бухте С-13 потопила транспорт «Генерал фон Штойбен», на борту которого пытались эвакуироваться свыше 3000 солдат и офицеров противника.

Однако Золотую Звезду герой не получил: её заменили орденом Красного Знамени. Разумеется. А.И.Маринеско обиделся. Иначе нечем объяснить его полное безразличие ко всему в шестом походе на С-13, когда, по мнению командира бригады ПЛ капитана 1 ранга Курникова, он «имел много случаев обнаружения транспортов и конвоев противника, но в результате неправильного маневрирования и нерешительности сблизиться для атаки не смог...». Однако от атаковавших его подводных лодок и самолётов Маринеско всё время умело уклонялся.

Шестое плавание было признано неудовлетворительным. Александр Иванович, мягко говоря, снова стал пренебрегать службой, и 14 сентября 1945 года вышел приказ наркома ВМФ, где говорилось: «За халатное отношение к служебным обязанностям, систематическое пьянство и бытовую распущенность командира Краснознамённой подводной лодки С-13 Краснознамённой бригады подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота капитана 3 ранга Маринеско Александра Ивановича отстранить от занимаемой должности, [по]низить в воинском звании до старшего лейтенанта и зачислить в распоряжение военного совета этого же флота. Адмирал флота Кузнецов».

После этого А.И.Маринеско был командиром тральщика Таллинского морского оборонительного района, в ноябре 1945-го его уволили в запас. В 1946 - 1949 гг. Александр Иванович работал старшим помощником капитана на судах Балтийского государственного торгового пароходства, в 1949 - 1950 гг. - заместителем директора Ленинградского НИИ переливания крови, в 1951 - 1953 гг. - топографом Онежско-Ладожской экспедиции, с 1953 года руководил группой отдела снабжения на ленинградском заводе «Мезон».

После тяжёлой и продолжительной болезни 25 ноября 1963 года А.И.Маринеско скончался. Его похоронили в Ленинграде на Богословском кладбище. Что ж, как сказано нашими предками, «мёртвые сраму не имуть», и Александр Иванович Маринеско навечно останется в народной памяти подлинным героем Великой Отечественной войны.

Примечания

Нева. 1968 № 7.

В аттестации на А.И.Маринеско командир дивизиона капитан 3 ранга Юнаков записал: «...В партийно-политической и общественной работе активен. Энергичный, обладает хорошими волевыми качествами. Решительный и смелый. Сообразителен и находчив. Умеет быстро оценивать, ориентироваться и принимать правильные решения в простой и сложной обстановке. Инициативен, дисциплинирован. Требователен к себе и подчинённым. Любит морскую службу и свою специальность. Отличный моряк. Оперативно-тактическая подготовка хорошая, военно-морское дело и специальность знает хорошо и умеет правильно сочетать теорию с практикой... Тактичен и выдержан, заботлив о подчинённых...» (Центральный военно-морской архив. Л.Д. инв. № 20426. Л. 19 - 20).

Вот строки из политдонесения военкома бригады ПЛ КБФ бригадного комиссара Красникова: «...Политико-моральное состояние личного состава как до похода, так и в походе было высокое... Примером высокого политико-моратьного состояния служит сам командир капитан-лейтенант тов. Моринеско. беспартийный, ранее исключался из ВКП(б), который в боевом походе показал мужество, отвагу, высокие качества командира-полводника. Он искал врага и топил его, несмотря на сильное противодействие кораблей охранения. Личный состав любит своего командира и верит в его боевые качества...» (ЦBMA. Ф. 135. Д. 23383. Л. 4, 5, 6, 9, 11).

Атака четырьмя торпедами не удалась, но Маринеско всё же догнал противника и потопил его артиллерией.

По мнению командира дивизиона капитана 1 ранга Орла, погибших немецких подводников хватило бы для укомплектования 70 ПЛ среднего тоннажа.

ЦВМА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 215. Л. 464. В 1960 г. приказ о разжаловании был отменен, что дало возможность А.И.Маринеско, к тому времени уже очень больному, получать полную пенсию.

«Военно-исторический журнал». 2003. № 1.

Имя Алесандра Маринеско до сих пор легендарно среди моряков подводного флота. 15января 2013 года исполнилось 100 лет со дня рождения легендарного подводника.

Ванинское отделение общества “Мемориал” приняло решение установить мемориальную доску Герою Советского Союза офицеру-подводнику Александру Маринеско, отбывавшему заключение в здешнем исправительно-трудовом лагере в 1949 – 1951 годах. Как оказался за колючей проволокой командир подводной лодки, которая с неизменным успехом атаковала транспорты противника, в том числе “Вильгельм Густлов”, слывший любимым лайнером фюрера?..

После увольнения с Балтийского флота в ноябре 1945 года ему, пришедшему на воинскую службу задолго до войны, было непросто найти свое место на гражданке. В 1949 году Александра Ивановича приняли в Ленинградский НИИ переливания крови заместителем директора по хозяйственной части.

Мирная жизнь боевого офицера не задалась. Он снял погоны, но по-прежнему ничего и никого не боялся. Директор института Викентий Кухарчик, который был озабочен постройкой персональной дачи, принципиального зама считал помехой. И подвел его под статью: вначале позволил развезти по домам сотрудников торфяное топливо, лежавшее в институтском дворе, а потом заявил в милицию о краже. В зале суда прокурор, убедившись в преднамеренном подвохе, отказался от обвинения. Однако позицию государственного обвинителя судья Прасковья Верхоева проигнорировала: Маринеско был приговорен к трем годам лишения свободы.

При столь незначительных сроках далеко не отправляют, однако с бывшим командиром подлодки С-13, которая после потопления самого крупного по тоннажу неприятельского судна была удостоена ордена Красного Знамени, поступили ровным счетом наоборот. Писатель-маринист Александр Крон спустя много лет записал рассказ Маринеско о том, что было после суда.

Бил ногами и был счастлив

“Повезли нас на Дальний Восток. Ехали долго. Староста вагона – бывший полицай-каратель родом из Петергофа; здоровый мужик, зверь, похвалявшийся своими подвигами, настоящий эсэсовец. Вокруг него собрались матерые бандюги. Раздача пищи в их руках. Кормили один раз в день, бандюгам две миски погуще, остальным полмиски пожиже.

Чую – не доедем. Стал присматриваться к людям – не все же гады. Вижу: в основном болото, но всегда на стороне сильного. Потихоньку подобрал группу хороших ребят, все бывшие матросы. Один особенно хорош – 23-летний силач, водолаз, получил срок за кражу банки консервов: очень хотел есть и не утерпел, взял при погрузке продуктов на судно. Сговорились бунтовать. При очередной раздаче водолаз надел на голову старосте миску с горячей баландой. Началась драка. Сознаюсь вам: я бил ногами по ребрам и был счастлив.

Явилась охрана. Угрожая оружием, прекратили побоище. Мы потребовали начальника состава. Явился начальник, смекнул, что бунт не против охраны, никто бежать не собирается, рассудил толково: назначил старостой нашего водолаза. Картина враз переменилась. Бандюги притихли, болото переметнулось в нашу сторону. Раздачу пищи мы взяли под контроль, всех оделяли поровну, прижимали только бандюг, и они молчали.

В порту Ванино уголовных с большими сроками стали грузить на Колыму, нас оставили…”.

По свидетельству Аллы Шашкиной, автора книги “Ванинская пересылка”, в 1949 году на территории сегодняшнего райцентра было три зоны. Пересылка стремительно пополнялась заключенными после открытия навигации в мае. Их выгружали из вагонов и под охраной вели на взгорье, где сегодня здание администрации района и примыкающий к нему частный сектор. Тогда это место называлось Куликовым полем: сюда приводили прибывших, здесь проверяли документы, отсюда направляли в санпропускник и баню. После чего начиналось распределение по зонам, причем отдельно шли бандеровцы и власовцы, воры и “суки”, хотя к ним добавляли и политических. “Суками” называли бывших воров, изменивших так называемому воровскому закону. Еще были “красные шапочки” – оказавшиеся в заключении прокурорские, милицейские, судейские чины.

Есть сведения, что в навигацию, которая длилась с мая по сентябрь, количество осужденных, доставленных в Ванино по железной дороге для отправки пароходами на Колыму, доходило до двухсот тысяч. В это трудно поверить, ведь в теперешнем райцентре, застроенном большей частью пятиэтажками, проживают 16 тысяч человек. Где размещалась масса подневольного народа? Чем его кормили?

Анна Денисова, в 1949 году работавшая в санитарном отделе транзита, вспоминала: “Заключенных содержали в ужасных условиях. В бараках – трехэтажные нары, работали много, а ели мало…”. Валерий Янковский,автор публицистической книги, так описывал Ванино конца 40-х годов: “Странный городок на холме на берегу Татарского пролива, обнесенный высоким деревянным частоколом, наподобие старинного острога. Только, разумеется, с колючей проволокой поверх частокола…”. Янковскому пришлось работать гробовщиком, и самым легким, по его признанию, был день, когда из горбыля было сколочено 13 ящиков.

А вот что рассказывал о первых днях пребывания в Ванино Александр Маринеско. “5 тюрьме многоэтажные нары, верхние полки на пятиметровой высоте. Теснота, грязь, картежная игра, воровство. “Законники” жестоко правят, но с ними еще легче. “Суки” хуже – никаких принципов. Хозяин камеры “пахан” – старый вор, тюрьма для него и дом, и вотчина. Но к нам, морякам, благоволил. Однажды я пожаловался ему: украли книгу – подарок жены. “Пахан” говорит: даю мое железное слово, через десять минут твоя книга будет у тебя. Но молодой карманник, тот, кто украл, приказа вернуть книгу уже не мог выполнить. Он ее разрезал, чтоб сделать из нее игральные карты. “Пахан” не мог сдержать слово и взбесился. По его приказу четверо урок взяли мальчишку за руки и за ноги, раскачали и несколько раз ударили оземь. Страже потом сказали: упал с нар. На меня этот случай произвел ужасное впечатление, до сих пор чувствую свою косвенную вину в смерти мальчика”.

Крылов, Лунев и остальные

Рабочий лагерь размещался там, где сейчас железнодорожный вокзал и управление порта. Каждый день до пятисот заключенных работали на погрузке и разгрузке судов, возводили тогда еще бревенчатые пирсы. С 1947 по 1950 год бригадиром рабочего лагеря был Яков Крылов. Как он, воевавший с фашистской Германией и империалистической Японией, награжденный четырьмя орденами, оказался в заключении?

Судьба пехотинца Крылова схожа с судьбой подводника Маринеско. После войны Яков был назначен заместителем командира полка по хозяйственной части. Вышел приказ об оприходовании трофеев, к которым были отнесены продовольствие и вещевое имущество. Ревизия выявила как излишки, так и недостачу. Излишки оприходовали, а на каждый рубль недостачи произвели 12-кратный начет. Результат полагавшегося умножения для помощника командира полка вышел незавидный: недостача составила без малого сто тысяч рублей. Его осудили на шесть лет, лишив боевых наград.

В Ванино Крылов попросился в рабочий лагерь, где за ударную работу начислялись зачеты, а значит, была возможность сократить срок заключения. Его бригада неизменно выполняла план на 151 процент. Рабочий лагерь по сравнению с другими ванинскими лагерями отличался порядком. В его бараках можно было спокойно отдохнуть, написать письмо. После рабочей смены открывался буфет, где продавали папиросы и сладости. Хотя денег на руки выдавалось немного…

После трех лет образцового труда Крылов получил справку об освобождении. После выдачи паспорта надо было выбирать: или уезжать, или оставаться, но без промедления трудоустраиваться. С 15 июля 1950 года Крылов работал в порту как вольнонаемный, через год его назначили заведующим складом такелажа. Боевые награды вернули в 1974 году. Вместе с орденами Отечественной войны, Красной Звезды и Боевого Красного Знамени получил вторую медаль “За отвагу”. Она не была вручена, поскольку он попал в госпиталь после успешной разведки боем 18 августа 1942 года.

Разумеется, Крылов и Маринеско знали друг друга. Вот что рассказывал Александр Иванович о работе в порту, после чего последовал на рыбозавод. “Когда нас стали переводить на лагерное положение, мы, моряки, попросились, чтобы нас всех вместе послали на погрузочные работы в порту. Работа эта тяжелая. Вскоре я стал бригадиром над 25 человеками, и наша бригада сразу стала выполнять более 150 процентов плана, это давало зачет срока один к трем. Меня оценило начальство за то, что я, как бывший торговый моряк, умел распределять грузы по трюмам. В бригаде меня тоже уважали, звали капитаном. Так я проработал несколько месяцев, затем меня выпросил у начальства директор местного рыбозавода. Малограмотный мужик родом из Николаева, отбывший срок и осевший в Ванино. Ему нужен был дельный заместитель. С ним было работать легко, и скажу, не хвалясь: я ему так поставил дело, что, когда подошел срок, он очень переживал мой отъезд, соблазнял райской жизнью и большими деньгами, предлагал вызвать в Ванино мою семью, но я не согласился. На рыбозаводе я был почти на вольном положении при деньгах, но держал себя в струне, ни капли в рот не брал, хотя временами было тоскливо. Очень скучал по семье”.

О работе Маринеско в порту с теплотой отзывался Александр Лунев. Летчик, он прошел войну, был награжден, после войны женился, а в 1947 году его направили в Корею, где СССР противостоял США. Бочка с горючкой, отпущенная без накладной по команде старшего по званию, обернулась для него трибуналом, который присудил ему три года. В Ванино, где он попал в рабочий лагерь, за образцовый труд его перевели в бесконвойники. Александр вызвал жену, они сняли комнату. Как-то вместе стояли в районе рабочей зоны, и мимо проходил Маринеско. “Вот наш бригадир. Очень хороший человек”, – так Лунев представил жене Александра Ивановича, и это случайная встреча осталась в памяти Анны Ивановны на всю жизнь.

Какие люди прошли ванинские лагерные зоны!.. Певица Лидия Русланова, поэтесса Ольга Берггольц, трубач и композитор Эдди Рознер. В спецвагоне была доставлена дочь маршала Григория Кулика, обвиненного в заговоре и расстрелянного в 1950 году.

А в чем заключалась вина Анны Громадской? В том, что она вышла замуж за Владимира Енукидзе – сына Авеля Енукидзе, крестного отца Надежды Аллилуевой, ставшей женой Сталина и покончившей с собой?.. Громадская была реабилитирована, разыскала детей, с которыми ее разлучили. Однако повзрослевшие дочь и сын не приняли ее как родного и близкого человека. И тогда Анна Михайловна возвратилась в Ванино, где валила лес, добиваясь трехкратного выполнения плана, чтобы сократить срок и скорее увидеть Дину и Сашу. Она вернулась в Ванино, чтобы начать жизнь с чистого листа…

Биография.

Родился Александр Иванович Маринеско 2 (15 - по новому стилю) января 1913 г. в Одессе в семье румынского рабочего Иона Маринеску, мать - украинка. Окончил 6 классов трудовой школы, после чего стал учеником матроса. За прилежность и терпеливость был направлен в школу юнг, по окончании которой ходил на судах Черноморского пароходства матросом 1 класса. В 1930 году поступил в Одесский мореходный техникум и, окончив его в 1933 году, плавал третьим и вторым помощником капитана на пароходах «Ильич» и «Красный флот».
В ноябре 1933 года был направлен на специальные курсы комсостава РККФ, после окончания которых его назначили штурманом на подводной лодке Щ-306 («Пикша») Балтийского флота. В марте 1936 года в связи с введением персональных воинских званий он получил звание лейтенанта, в ноябре 1938 - старшего лейтенанта. Окончив курсы переподготовки при Краснознамённом учебном отряде подводного плавания имени С. М. Кирова, он служил помощником командира на Л-1, затем в том же году командиром подводной лодке М-96. Первая командирская аттестация, написанная командиром дивизиона подводных лодок В. Юнаковым, отнюдь не была позитивной, читаем: «Дисциплинированный, к подчиненным требователен. К себе требователен недостаточно. Решителен, но малоинициативен… О подчиненных заботлив, но иногда бывает груб в обращении…»

Уже через год после того, как «малоинициативный и грубый» Маринеско принял подлодку «Малютка», она установила фантастический рекорд скорости погружения, всего за 19,5 секунд, тогда как по нормам полагалось 35! Многие командиры просто не верили этому! Кроме того, лодка Маринеско успешнее всех провела торпедные стрельбы и в 1940 году была признана лучшей на Балтийском флоте. Нарком ВМФ наградил Маринеско золотыми часами. В марте 1940 года его принимают кандидатом в члены ВКП(б), а в ноябре Маринеско присваивается очередное воинское звание - капитан-лейтенант. В выводах по аттестации за 1940 год записано: «Достоин назначения на подводную лодку типа «С». Может быть назначен командиром дивизиона лодок типа «М» XII серии.

Подлодка капитана Александра Маринеско вышла на встречу с противником через год после начала войны.
С 9 по 25 августа 1942 года «М-96″ совершает поход, в котором Маринеско одним залпом топит немецкий транспорт «Хелена» водоизмещением 1850 т, следующий с тремя сторожевыми кораблями, после чего успешно уклоняется от преследующих сторожевиков. На подводную лодку немцы сбросили более 200 глубинных бомб. За этот поход 13 ноября 1942 года он был награжден орденом Ленина, несмотря на исключение из кандидатов в члены партии и кучу взысканий.

11 ноября 1942 года «М-96″ получил задание – высадить диверсионную группу на побережье Нарвского залива. В конце года Маринеско восстанавливают кандидатом в члены ВКП(б) и присваивают очередное воинское звание - капитан 3 ранга. В его аттестации 1942 года отмечено: «Достоин продвижения на подводную лодку большего тоннажа». Маринеско направляется на учебу в Военно-Морскую академию в Самарканд (туда была переведена академия на время блокады Ленинграда). В его отсутствие «заговоренная» при его командовании «М-96″ погибает…

В апреле 1943 года капитан 3 ранга Маринеско получает под свое начало «С-13″.

Два года опальный командир Александр Маринеско не выходил со своим экипажем в море. И только осенью 44-го получает задание на патрулирование. Лодка столкнулась с немецким одиночным транспортом «Зигфрид» и атаковала его. Однако, годы простоя у пирса снизили мастерство моряков и торпедирование из подводного положения не достигло цели. Тогда «С-13″ всплыла, догнала транспорт и расстреляла его из артиллерийских орудий. Сама тактика догона и артиллерийский бой требуют высокого мастерства и храбрости не только от командира, но и от экипажа. Повреждения транспорта были такие, что он только в 1946 году вступил в строй. В ноябре 1944 года А.Маринеско наградили орденом Красного Знамени.

22 декабря 1944 года «С-13″ возвратилась в Ханко и стала готовиться к боевому походу в южную часть Балтики. Тогда-то и произошла история, описанная А.Кроном в повести «Капитан дальнего плавания».
В новогоднюю ночь он со своим боевым товарищем, тоже капитаном III ранга, сошел на берег в Турку и зашел в финский ресторан-гостиницу, где местные жители праздновали наступивший 1945 год. Маринеско с товарищами сел за столик, и они выпили за скорую Победу. Затем заспорили с музыкантами оркестра, которые отказались по их заказу играть «Интернационал», после чего едва не ввязались в драку с местными финнами. Чтобы разрядить взрывоопасную ситуацию, хозяйка ресторана-гостиницы, очаровательная шведка, увела русских офицеров к себе наверх. Маринеско остался у нее до утра. Утром приехал жених хозяйки, с которым она накануне поругалась и придя в ярость сразу сообщил куда следует. За Маринеско приехали и забрали. Делом живо заинтересовался СМЕРШ. Маринеско заподозрили в шпионаже в пользу противника, а за самовольное оставление корабля в боевой обстановке он должен был предстать перед трибуналом. Однако командующий флотом, все же дал ему возможность искупить вину в боевом походе. В него «С-13″ ушла с напутствием командира бригады подводных лодок: «Позор смыть кровью!».
9 января по 12 февраля 1945 года подводная лодка «С-13» вышла в море. В это время и произошло событие, получившее название «атаки века» («атакой века» назвали её англичане, а не русские) и вызвавшее в его оценке обширные споры и дискуссии.

30 января 1945 года в 21 20 на подходах к Данцигской бухте, командир подводной лодки «С-13″ обнаружил, преследовал и тремя торпедами потопил шедший из Данцига немецкий суперлайнер «Вильгельм Густлоф» (водоизмещение 25 484 т), имевший на борту свыше 8 тысяч человек.

По архивному документу – копии представления на звание Героя Советского Союза А.И. Маринеско, подписанной капитаном 1-го ранга А.Орлом 20 февраля 1945 года. В документе говорится, в частности: «30 января 1945 года, находясь на подступах к Данцигской бухте, командир «С-13» обнаружил, преследовал и тремя торпедами потопил шедший из Данцига немецкий лайнер «Вильгельм Густлоф» водоизмещением 25 481 тонна… В момент потопления на борту лайнера находилось свыше 8 тысяч человек, среди них 3700 обученных специалистов-подводников, которые следовали к месту назначения для использования в предстоящих операциях немецкого подводного флота. (Сведения о потоплении лайнера подтверждаются шведскими газетами и радиостанциями). Спасти удалось только 988 человек. Потоплением лайнера нанесен непоправимый удар по подводному флоту фашистской Германии, так как при потоплении погибло такое количество подводников, которого было бы достаточно для комплектования 70 подводных лодок среднего тоннажа».

В этом же походе 10 февраля «С-13″ мастерски атаковала и торпедировала вспомогательный крейсер «Генерал фон Штойбен» водоизмещением 14 660 тонн (перевозивший 3600 танкистов, которых хватило бы на укомплектование нескольких танковых дивизий). В совокупности Александр Маринеско по тоннажу потопленных вражеских транспортов и кораблей (42 557 т) оказался самым результативным из советских подводников. Обе атаки А. И. Маринеско совершил, прорвав сторожевое охранение. Он преследовал немецкие корабли на пределе возможностей работы двигателей субмарины, да еще в надводном положении, что смертельно опасно. Это был смелый и дерзкий выход к вражеским кораблям на минимально допустимую дистанцию торпедного залпа. Поэтому, командиру «С-13» не только простили прежние прегрешения, но и представили его к званию Героя Советского Союза. Однако, вышестоящее командование, учитывая предыдущие провинности, Золотую Звезду заменило орденом Красного Знамени.

Уже в настоящее время слышатся дискуссии о том, кем был Александр Маринеско. Герой или хулиган? Но в кругах подводников, он, безусловно, остается легендой. Умер А. И. Маринеско 25 ноября 1963 года, был похоронен на Богословском кладбище. После смерти А. И. Маринеско его имя изъяли из обращения, о подвиге «С-13″ было запрещено упоминать. Когда судостроители обратились к Главкому ВМФ адмиралу С.Г. Горшкову с просьбой присвоить одному из кораблей имя Александра Маринеско, тот поставил свою резолюцию - «Недостоин».

Только через 27 лет, в 1990 году, после многочисленных представлений и ходатайств Главкома ВМФ адмирала флота В.Чернавина, члена Военного совета - начальника ПУ ВМФ адмирала В.Панина, ветеранов флота и широкой общественности Указом Президиума Верховного Совета СССР капитану 3 ранга Маринеско А.И. посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.
У героя-подводника А. И. Маринеско был на войне свой неповторимый стиль. В море он поступал вопреки всем законам подводной войны и даже логике. Атаковал порой со стороны немецкого берега, с мелководья, а уходил от погони - к месту потопления. Лез в самые опасные места - потому что его там не ждали, и в этой нелогичности была высшая логика. Казалось бы - безрассудство. Но вот любопытный факт. На Балтике воевало 13 подводных лодок класса «С». Все они погибли, за исключением одной - под командованием А. И. Маринеско и под несчастливым номером - 13.

Капитан 3-го ранга, известный по «Атаке века». Герой Советского Союза (1990).

Биография

Детство и юность

Александр Иванович родился в Одессе. С 1920 по 1926 год он учился в трудовой школе. С 1930 по 1933 год Маринеско учится в Одесском мореходном техникуме.

Сам Александр Иванович никогда не хотел быть военным, а мечтал исключительно о службе в торговом флоте. В марте 1936 года в связи с введением персональных воинских званий Маринеско получил звание лейтенанта, а в ноябре 1938 - старшего лейтенанта.

Окончив курсы переподготовки, он служил помощником командира на Л-1, затем командиром подлодки М-96, экипаж которой по итогам боевой и политической подготовки 1940 занял первое место, а командир был награждён золотыми часами и повышен в звании до капитан-лейтенанта.

Военное время

В первые дни Великой Отечественной войны М-96 под командованием Александра Ивановича была перебазирована в Палдиски, затем в Таллин, стояла на позиции в Рижском заливе, столкновений с противником не имела. В августе 1941 года подлодку планировали перебросить на Каспийское море в качестве учебной, затем от этой идеи отказались.

12 августа 1942 года М-96 вышла в очередной боевой поход. 14 августа 1942 года лодка атаковала немецкий конвой. По докладу Маринеско, он выпустил две торпеды по немецкому транспорту. Согласно немецким источникам, атака была неудачной - корабли конвоя наблюдали след одной торпеды, от которой успешно уклонились. Возвращаясь с позиции Маринеско не предупредил советские дозоры, а при всплытии не поднял военно-морской флаг, в результате чего лодку едва не потопили собственные катера.

В конце 1942 года Маринеско было присвоено звание капитана 3-го ранга. В апреле 1943 года Маринеско назначен командиром подлодки С-13. В поход подлодка под его командованием вышла только в октябре 1944 года. В первые же сутки похода, 9 октября, Маринеско обнаружил и атаковал транспорт «Зигфрид». Атака четырьмя торпедами с небольшой дистанции не удалась, по транспорту пришлось вести артиллерийский огонь из 45-мм и 100-мм орудий подлодки.

С 9 января по 15 февраля 1945 года Маринеско находился в своём пятом боевом походе, в течение которого были потоплены два крупных транспорта противника - «Вильгельм Густлофф» и «Штойбен». Перед этим походом командующий Балтийским флотом В.Ф. Трибуц решил предать Маринеско суду военного трибунала за самовольное оставление корабля в боевой обстановке, но исполнение этого решения задержал, дав возможность командиру и экипажу искупить вину в боевом походе.

Потопление «Вильгельма Густлоффа»

30 января 1945 года С-13 атаковала и отправила на дно лайнер «Вильгельм Густлофф», на котором находилось 10 582 человека:

• 918 курсантов младших групп 2-го учебного дивизиона подводных лодок
• 173 члена экипажа судна
• 373 женщины из состава вспомогательного морского корпуса
• 162 тяжелораненых военнослужащих
• 8956 беженцев, в основном стариков, женщин и детей

Транспорт, бывший океанский лайнер «Вильгельм Густлофф», шёл без конвоя. Из-за нехватки топлива лайнер шёл прямым курсом, без выполнения противолодочного зигзага, а повреждения корпуса, полученные ранее при бомбардировках, не позволяли развить ему большую скорость. Ранее считалось, что немецким ВМС был нанесён серьёзный урон. Так, по свидетельству журнала «Марине», с кораблём погибли 1300 подводников, среди которых находились полностью сформированные экипажи подводных лодок и их командиры. По мнению командира дивизиона капитана 1 ранга А. Орла, погибших немецких подводников хватило бы для укомплектования 70 ПЛ среднего тоннажа. Впоследствии советская печать потопление «Вильгельма Густлоффа» назвала «атакой века», а Маринеско - «подводником № 1».

Окончание войны

31 мая командир дивизиона ПЛ подал рапорт вышестоящему командованию, в котором указывал на то, что командир подлодки всё время пьёт, служебными обязанностями не занимается, и его дальнейшее пребывание в данной должности нецелесообразно. 14 сентября 1945 г. вышел приказ № 01979 наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова, где говорилось:

С 18 октября 1945 г. по 20 ноября 1945 г. Маринеско был командиром тральщика Т-34 2-го дивизиона тральщиков 1-й Краснознамённой бригады траления Краснознамённого Балтийского флота. 20 ноября 1945 г. по приказу наркома ВМФ № 02521 старший лейтенант Маринеско А.И. был уволен в запас. Подводные лодки под командованием Александра Маринеско совершили шесть боевых походов во время Великой Отечественной войны. Два транспорта потоплены, один повреждён. Атака М-96 в 1942 г. завершилась промахом. Александр Маринеско является рекордсменом среди советских подводников по суммарному тоннажу потопленных судов противника: 42 557 брутто-регистровых тонн.

Послевоенное время

После войны в 1946-1949 годах Маринеско работал старшим помощником капитана на судах Балтийского государственного торгового пароходства, в 1949 году - заместителем директора Ленинградского НИИ переливания крови. В 1949 году был осужден на три года лишения свободы по обвинению в разбазаривании социалистической собственности, наказание отбывал в 1949-1951 годах в Ванино. В 1951-1953 годах работал топографом Онежско-Ладожской экспедиции, с 1953 года - руководил группой отдела снабжения на ленинградском заводе «Мезон». Маринеско скончался в Ленинграде после тяжёлой и продолжительной болезни 25 ноября 1963 года. Похоронен на Богословском кладбище Санкт-Петербурга. Здесь же неподалёку находится Музей подводных сил России им. А.И. Маринеско. Звание Героя Советского Союза Александру Ивановичу Маринеско присвоено посмертно 5 мая 1990 года.

Память

• Памятники А.И. Маринеско установлены в Калининграде, Кронштадте, Санкт-Петербурге и Одессе.
• В Кронштадте, на доме №2 по Коммунистической ул., в котором жил Маринеско, установлена мемориальная доска.
• Маринеско посвящены художественные фильмы «О возвращении забыть» и «Первый после Бога».
• Потопление «Вильгельма Густлоффа» описывается в романе Нобелевского лауреата Гюнтера Грасса «Траектория краба».
• Именем А.И. Маринеско названы набережная в Калининграде и улица в Севастополе.
• Улица Строителей в Ленинграде, на которой также жил Маринеско, была переименована в 1990 году в улицу Маринеско. На ней установлена мемориальная доска.
• В Центральном музее Вооружённых Сил экспонируется флаг подводной лодки «C-13».
• В Санкт-Петербурге имеется Музей подводных сил России им. А.И. Маринеско.
• В Ванино установлена каменная глыба с мемориальной доской.
• В Одессе:
  • На здании Одесского мореходного училища, на улице Софиевской, в доме №11, где Маринеско жил в детстве, установлена мемориальная доска.
  • Имя А.И. Маринеско носит Одесское мореходное училище.
  • Также мемориальная доска установлена на здании трудовой школы, где он учился.
  • В 1983 году силами учащихся одесской школы №105 был создан музей имени А.И. Маринеско.

История знает немало случаев, когда воинский подвиг, совершенный на поле брани долгое время остается в тени и только потомки их оценивают по заслугам. Бывает и так, что в годы войны крупным по масштабу событиям не придают должного значения. Донесения о них подвергается сомнению и приводит людей к удивлению и восхищению. Такая судьба постигла балтийского героя-подводника капитана 3 ранга Александра Ивановича Маринеско .

Фашистская Германия неудержимо катилась в пропасть. Пламя войны уже бушевало на земле третьего рейха. Час возмездия приближался. В начале февраля 1945 года в Крыму собрались главы правительства союзных держав, чтобы обсудить меры, обеспечивающие окончательный разгром нацисткой Германии и наметить пути послевоенного устройства мира. На первом же заседании в Ливадийском дворце в Ялте Уинстон Черчилль спросил у Сталина, когда советские войска захватят Данциг. Здесь было сосредоточено большое количество немецких подводных лодок, и здесь же находилась германская школа подводного плавания. Плавучей казармой для подводников служило пассажирское судно «Wilhelm Gustloff ».

Позднее «Wilhelm Gustloff » всполошила весь рейх, как и после уничтожения армии Паульса под Сталинградом. В стране был объявлен трехдневный траур, а Гитлер в припадке ярости расстрелял командира конвоя.

лайнер «Wilhelm Gustloff»

В 1938 году это чудо германского судостроения - крупнейший в стране пассажирский лайнер спускали со стапелей. Гитлер лично принял участие в его крещении и на банкете провозгласил тост за Великую Германию. Теперь она лежала в руинах, а ее крупнейший корабль бесформенной грудой металлолома валялся на дне Балтийского моря. А С-13 возвращалась на базу после атаки века. 9 февраля эта же субмарина торпедировала еще один крупный корабль противника - вспомогательный крейсер «Генерал Штойбен », на борту которого находилось 3600 гитлеровских офицеров и солдат. Таким образом, только за один поход Маринеско уничтожил 8 тысяч гитлеровцев. Это число равно полноценной дивизии, причем состоящей из первоклассных подводников, отборных офицеров и оголтелых эсэсовцев. Неизвестно на какое еще время могла продлиться война, если бы 70 экипажей подводных лодок блокировали Англию, а на защиту Берлина была брошена еще одна отборная танковая дивизия. А если предположить, сколько жизней было спасено тем, что эти силы не приняли участия в конечном этапе Великой войны. Однако изумительный подвиг Александра Маринеско в то время не был оценен по заслугам.

Немцы подробности судна «Wilhelm Gustloff » держали в тайне. Первыми об атаке сообщили шведы, но и тогда стало известно, что потоплен подлодкой С-13. Командование ВМФ СССР не решалось представить Александра Маринеско к званию Героя Советского Союза - испугались за себя, ведь Сталин лично проверял списки к награждению героев. К его поступкам высокопоставленное начальство относилось определенно отрицательно, но Сталин любил Маринеско. Такого же отважного, как и летчика В. П. Чкалова.

Я не оправдываю в этой публикации поступки Александра Маринеско , но по зависти и злобе многое могло быть преувеличением, а может и провокацией.

Александр Маринеско с друзьями

Александр Маринеско был своеобразной личностью. Он родился в Одессе, и этот южный морской город наложил отпечаток на мальчика, привив ему большую моторику, лихость и любовь к морю. С самых ранних лет он отлично плавал, нырял, ходил на рыбалку в штормовую погоду. Александр Маринеско окончил школу юнг, а затем в 1930-е годы Одесское мореходное училище как штурман дальнего плавания. Александр Маринеско был призван в военно-морской флот и после учебы попросился на подлодку. Он говорил: «Я никогда не хотел быть военным. Море, мирные корабли, вот моя любовь. Военным я стал подолгу. Закончится война, если будем живы, конечно, вернусь в торговый флот ». Александр Маринеско родился в городе тепла и смеха, но он прочно связал свою жизнь с холодной Балтикой и никогда не пытался вернуться к теплому Черному морю.

К своему назначению на подлодку С-13 Маринеско относя очень серьезно. Через некоторое время экипаж корабля оценил способность опытного моряка и полюбил Александр Ивановича. О нем позже говорили, что народ сам избрал этого командира, и народ сам назвал его героем-подводником № 1.

1943 год был самым тяжелым для подводников. Ленинград и Балтийский флот по-прежнему оставались в блокаде. В памяти подводников этот период остался годом жестоких потерь и вынужденного бездействия. В действии подводных сил на Балтике возникла длительная пауза вплоть до осени 1944 года, когда вышла из войны Финляндия и советские военные корабли перебазировались поближе к выходу в Балтику. В строю Балтийского флота осталась лишь одна подводная лодка типа «С». Этой подлодкой была С-13.

1 октября четыре подводные лодки Краснознаменного Балтийского флота вышли из Кронштадта и были переброшены в Финляндию. Субмарина С-13 стояла в полной боевой готовности офицеры жили в гостинице «Полярная звезда». Скука была смертная, но советские подводники не расслаблялись.

10 января командир подлодки С-13 капитан 3 ранга Маринеско получил боевой приказ: «Занять боевую позицию к северу от порта Штольмюнде с задачей уничтожение боевых кораблей и транспортов противника ». 30 января подлодка С-13 была уже на позиции и вела круглосуточный поиск врага.

В холодных отсеках подводники закутывались в одеяла, но все равно было зябко. На поверхности при температуре минус 15 градусов не отапливалась, так как подводники берегли топливо на более сложные маневры. Почти 20 суток было потрачено на разведку и поиски в отведенном квадрате, а врага все не было.

подводная лодка С-13 на Балтике

Наконец цель была обнаружена. 30 января в 21:10 Александр Маринеско решил сблизиться с нею, а затем атаковать. Море штормило. Волны достигали высоты 5 метров. Командир перевел подлодку в надводное положение, и приказал вызвать наверх старшину 1 статьи Виноградова, который видел ночью как днем. Он доложил, что прямо по курсу идет миноносец, а за ним пассажирское судно. Неожиданно начал поворот на курс и Маринеско пришлось срочно погрузиться на 20 м, чтобы не попасть под таран. После прохода гребных винтов Маринеско поднял подлодку в крейсерское положение и начал погоню за лайнером. С-13 набрала полный ход. Дизели молотили так, что вибрировал весь корпус, но Александр Маринеско уверенно вел свой корабль по курсу. Без лишних слов и нервов он изучал навигационную карту. Пеленг уверенно смещался в корму, и подлодка приближалась к выбранной позиции залпа. Впервые Александр Маринеско вздохнул, когда нос лодки сравнялся с высокой кормой идущего большого корабля. Близилась развязка. Маринеско отдал приказ выпустить три торпеды из носовых аппаратов. Стрелка не успела добежать половину круга, как за фок-мачтой судна встал ослепительный столб огня, а после прогремело еще два взрыва.

атака века

На подлодке еще не знали, что это была атака века, но победа будет неполной, если не удастся вернуться живыми на базу. Через мгновение началась жестокая охота на субмарину С-13. Все зависело от Александр Маринеско , ведь уйти от быстроходных миноносцев было почти невозможно. Только в 04:00 подлодка вышла из окружения буквально на цыпочках на 50-метровой глубине. Взрывы от глубинных бомб становились глуше и вскоре прекратились. В итоге подводную лодку преследовало шесть противолодочных кораблей. Немцы обрушили на головы подводников 240 глубинных бомб.

В установленном месте подлодку, возвращавшуюся из боевого похода, силы обеспечения не встретили, поэтому ей пришлось самостоятельно в течение 12 часов пробиваться сквозь льды.

Все подводники с волнением ждали, как командование оценит действия Маринеско. Вскоре 13 апреля 1945 года командующий Краснознаменным Балтийским флотом адмирал Пантелеев наградил орденом Красного Знамени А. И. Маринеско и весь экипаж подлодки С-13.

После обнаружения архивов Гитлера был обнаружен документ, в котором значились личные враги фюрера, среди них под номером 26 был и Александр Маринеско .

Оценивая атаку субмарины С-13 на военном языке с уверенностью можно сказать, что это была успешная операция стратегического значения. Однако после войны Александр Маринеско стал жертвой изощренной травли командующим Балтийским флотом адмиралом Трибуцом. После очередного похода Александр Маринеско был вызван в штаб флота, а вернулся старшим лейтенантом с новым командиром подводной лодки. Весь экипаж переоделся в первый срок и без команды выстроился на палубе. Александр Маринеско подошел к флагу и припал на колено, поцеловав его. Попрощавшись с каждым подводником С-13, старший лейтенант в отставке, герой-подводник Советского Союза Александр Маринеско сошел с корабля, навсегда покинув военно-морской флот. Александр Маринеско уходил с флота оклеветанный завистниками и лицемерами. Нарком Николай Кузнецов пытался помочь Маринеско, но тот от всякой помощи отказывался, решив уйти на гражданский флот.

Александр Маринеско в период с 1946 по 1948 год ходил на нескольких судах в качестве помощника капитана, затем был списан в связи с ослаблением зрения. Его все чаще одолевали воспоминания о военном флоте.

На берегу Александру Ивановичу пришлось начинать новую жизнь, и он устроился на работу в институт переливания крови завхозом. Сотрудники его уважали, но начальнику принципиальный и честный человек был неугоден. Донос в ОБХСС и суд приговорил Александра Маринеско к трем годам лишения свободы, которые отбывал на Колыме вместе с изменниками родины. В марте 1953 года вышел указ об амнистии, а 27 января 1988 года уже после кончины Александра Маринеско Ленинградский городской суд признал его не виновным.

В конце жизни счастье улыбнулось Александру Ивановичу Маринеско - он встретил Валентину Александру Филимонову, но судьба им отпустила очень мало. На долю женщине досталось самое сложное - находиться рядом с угасавшим любимым человеком. Александр Иванович Маринеско тяжело болел - у него прогрессировал рак пищевода, а жить приходилось на нищенскую пенсию. Тогда около 200 офицеров, среди которых 20 адмиралов, шесть героев СССР, 45 командиров подводных лодок обратились в ЦК КПСС с ходатайством о назначении Александру Маринеско персональной пенсии, но получили отказ.

Звание Героя Советского Союза Александру Маринеско присвоили, но к тому времени он уже получил свою награду на небе. Вечная ему память! И он живет в памяти людей. Его именем названы улицы в различных портовых городах, корабли и музеи.

мемориал капитану 3 ранга А. И. Маринеско в Нижнем Новгороде

музей подводных сил РФ имени А. И. Маринеско в Санкт-Петербурге

Будущий подводник появился на свет 15 января 1913 г. Отец его, Иван Алексеевич Маринеску, был из Румынии. Сирота с семи лет, он, будучи смышленым и трудолюбивым, поднялся до уважаемой должности машиниста сельскохозяйственных машин. В 1893 г. его призвали во флот и определили кочегаром на миноносце. Иван Алексеевич справлялся со своими обязанностями, пока не допек его один из офицеров. После удара по лицу взбешенный матрос, согласно одной версии, избил старшего по званию, по другой - с силой оттолкнул от себя. Не дожидаясь суда, матрос при содействии товарищей бежал из карцера, переплыл Дунай и двинулся на Украину. Расчет на то, чтобы затеряться, оправдался. Вплоть до 1924 Иван Алексеевич не оформлял гражданства, держался подальше от крупных городов, а также сменил фамилию на Маринеско. Кусок хлеба он, к слову, находил везде - спасали золотые руки.

В 1911, находясь на Полтавщине, Иван Алексеевич познакомился с черноглазой красавицей-крестьянкой Татьяной Коваль, и спустя короткое время они поженились. Молодые перебрались в Одессу, где Маринеско нашел себе работу по специальности. Именно здесь у них родились двое детей: дочь Валентина и сын Александр. Согласно воспоминаниям подводника из бывшего государственного преступника вышел очень мягкий и снисходительный отец, мать же была куда строже, с весьма тяжелой рукой.

Юные годы Александра Ивановича прошли на улицах Одессы. Сам подводник рассказывал: «В семь лет я уже прекрасно плавал. За судоремонтным заводом располагалось кладбище старых кораблей. Взрослые туда не заглядывали, и мы проводили целые дни, ловя рыбу, купаясь, закусывая и покуривая. Распорядок наш менялся редко и лишь для разнообразия впечатлений. Иной раз мы гурьбой уходили на пассажирские пристани и просили пассажиров рейсовых пароходов бросать в воду гривенники. Когда кто-нибудь кидал монету, мы ныряли за ней в прозрачную воду. Бывало, что овладевали ими в бою, к радости пассажиров, наблюдавших за подводными схватками».

Первыми кораблями для Александра Ивановича стали черноморские яхты. Легкокрылые и белоснежные они казались чумазым одесским ребятишкам сказочными видениями, недостижимыми для обычных людей. Революция внесла в это представление существенные коррективы. Яхты стали принадлежать заводским коллективам, однако принимали в Одесский яхт-клуб всякого, кто был готов, как следует поработать. Маринеско расказывал: «Окончив пятый класс, я думал только о море. Первой школой для меня стал местный яхт-клуб. Всю весну я помогал чинить яхты, и к началу навигации меня в числе лучших зачислили в одну из команд. Все лето я плавал, исполняя обязанности настоящего матроса. А в конце лета уже участвовал в настоящих соревнованиях».

Несмотря на столь успешное начало с яхтами вскоре пришлось расстаться - клуб переехал в район Аркадии. Расставание с полюбившимся судном Александр пережил болезненно - без кораблей и моря он уже существовать не мог. К счастью, нашелся временный выход из положения. Маринеско устроился учеником на центральную спасательную станцию, размещенную на Ланжероне. Его служба началась с дежурств на вышке, благо опыт сигнальщика у него был. Затем он прошел первичный инструктаж и был допущен к спасательным операциям.

Несмотря на беспокойный характер, учился Александр совсем неплохо и много читал. Однако за школьной партой он просидел всего шесть лет - до 1926 года. После того, как ему стукнуло тринадцать, Маринеско в качестве ученика матроса начал плавать на кораблях Черноморского пароходства. В четырнадцать лет подросток увидел Кавказ и Крым, а вскоре пришел указ о зачислении Александра в школу юнг.

Стать воспитанником этого заведения было не только большой честью, но и нешуточным испытанием. Первый год обучения включал занятия по столярному, токарному и слесарному делу - матрос обязан уметь все. Ребята изучали основы навигации и такелаж, учились читать морские лоции и корабельные документы. Все это давалось Александру легко. На второй год наука стала сложнее. Весь курс был отправлен на блокшив «Лахта», пригнанный с Балтики. Там ребята жили на казарменном положении, с распорядком близким к военному. Все делалось по сигналу горниста, развлечений не было никаких. Несмотря на то, что блокшив стоял около волнолома, на берег учащиеся выходили только по субботам, да и то если не были на вахте. Потомственный моряк Сергей Шапошников, обучавшийся вместе с Маринеско, рассказывал: «Старые боцманы еще царской службы спуску никому не давали. Но в вынужденном затворничестве имелась своя прелесть. Мы сдружились, научились жить так, чтобы никто никого не раздражал и не теснил. Сегодня, в эпоху атомных подводных лодок и космических полетов, проблемы взаимной адаптации и психологической совместимости разрабатываются учеными. Тогда таких слов даже не знали. Но в строгих порядках на «Лахте» заключался глубокий смысл. Это был фильтр. Не устраивает такая жизнь - иди в шлюпку и прощай. Никто не держит, так как в море будет труднее». Два года составлял срок обучения в школе юнг. Маринеско, как наиболее успевающему, его уменьшили до полутора лет, после чего без экзаменов зачислили в Одесское мореходное училище.

«Мореходка» готовила будущих штурманов дальнего плавания. Год напряженной учебы, а потом пятимесячная практика на прославленном паруснике «Товарищ» закончилась для Александра государственным экзаменом. Принимавшие его двенадцать капитанов были беспристрастны и беспощадны - из сорока курсантов после испытаний осталось всего шестнадцать. После окончания училища Маринеско на некоторое время вернулся на берег. Морские науки по-прежнему оставались на первом месте, однако это не мешало ему заниматься общественными делами. За короткое время Александр побывал в самых неожиданных ролях - активиста «Общества друзей советского кино и фото», массовика-затейника, участника любительского ансамбля клуба «Моряк». А в апреле 1933, Александр Иванович получил свое первое назначение - на пароход Черноморского флота «Красный флот» четвертым помощником капитана. Вот что Маринеско рассказывал о своем дебюте: «Пароход наш - старая посудина в тысячу тонн водоизмещением. Плавал он по Крымско-Кавказской линии, перевозя зерно. Капитан, опытный моряк и великий пьяница, две недели внимательно присматривался ко мне, а затем доверился полностью и во время ходовой вахты на мостик практически не заглядывал. Спустя два месяца я стал уже вторым помощником и на должности этой порядочно хлебнул горя. Шла форсированная перевозка зерна из Херсона, Скадовска и Николаева в порты Закавказья. Дабы перевыполнить план, пароход излишне нагружали, что обходилось благополучно до поры до времени. Однажды в двадцати часах хода от Батуми мы попали в шторм баллов восьми. Повреждений на нашей коробочке было много, волнами снесло парадный трап и шлюпку. В Батуми, когда вскрыли трюмы, увидели, что спасло нас подмоченное, разбухшее зерно, которое забило пробоину и остановило поступление забортной воды».

Плавать на пароходах Александру Ивановичу долго не пришлось - осенью 1933 его призвали в кадры Военно-Морского Флота. Уже в ноябре он прибыл в Ленинград и, получив знаки различия командира шестой категории, был направлен в штурманские классы спецкурсов командного состава. Вместе с ним в Северную столицу России приехала и Нина Маринеско (урожденная Карюкина). Их свадьба прошла незадолго до отъезда. О начале военно-морской службы Маринеско известно мало. Старые товарищи, видевшие его в первые месяцы, единодушно отмечали: «Александр учился хорошо, никаких претензий ни у комсомольской организации, ни у командования к нему не было, однако настроение его временами было подавленное. Дипломированный штурман, в недалеком будущем капитан черноморского корабля, здесь он снова превратился в курсанта, постигая многое с азов».

Курсы Александр Иванович окончил досрочно в 1935 и был назначен на подводную лодку Щ-306 «Пикша» дублером штурмана. Уже через пару дней после появления Маринеско подлодку стали подготавливать к многодневному походу. Александр Иванович - физически крепкий, небольшого роста - легко освоил свое хозяйство, быстро научился на лодке ориентироваться, разобрался в машинах и в оружии. Скучать он не умел и к походу готовился с усердием. Ветеран-подводник Владимир Иванов вспоминал: «Тот автономный поход составил сорок шесть суток. Для «щуки» это очень много. В таких плаваниях человек раскрывается полностью. Александр был настоящий моряк, нес службу безупречно. Жизнерадостный и веселый, команда сразу его полюбила. Через пару месяцев он прекрасно знал всю лодку - было видно, что готовит себя к управлению».

К 1937 переломный период в жизни Маринеско закончился. Он считал себя настоящим подводником, у него появилась новая цель в жизни, и в ноябре Александр Иванович был направлен на Высшие курсы командного состава. Окончившие их заслуживали право самостоятельного управления кораблями. Но тут внезапно, как гром среди ясного неба, в разгар практических занятий летом 1938 на курсы пришел приказ: «Отчислить слушателя Маринеско и демобилизовать из флота». Распоряжение не было связано с какими-либо прегрешениями Александра Ивановича. В числе наиболее возможных причин историки называют чисто анкетное обстоятельство - кратковременное пребывание малолетнего Саши на землях, занятыми белыми, или румынское происхождение отца.

Так молодой моряк остался без любимого дела. Попытки устроиться на торговый флот ни к чему не привели. Мучительное изгнание Александр Иванович переносил молча. Понимая, что требовать объяснений бессмысленно, он не писал заявлений и не ходил по инстанциям. Стараясь занять себя, Маринеско, избегая пристаней, бродил по городу, встречался с немногими друзьями и помогал им в быту. О переживаниях своих он говорить не хотел, и на все расспросы коротко отвечал: «Произошла ошибка, разберутся». К счастью, это состояние, изматывающее душу, продолжалось сравнительно недолго. Так же внезапно, как распоряжение о демобилизации, пришло постановление явиться на службу, и Маринеско, снова появившись в составе Учебного отряда, с упоением принялся наверстывать упущенное. В ноябре 1938, окончив курсы, Александр Иванович получил звание старлея и вступил в командование лодкой «М-96».

С первых же дней управления подлодкой выявились непредвиденные трудности, главная из которых заключалась в том, что субмарина «М-96» была совершенно новой. Новая лодка - это новая команда, не спаянная и не накопившая совместных традиций и опыта. Первые полгода на лодке работали строители, присутствие которых затрудняло повседневное несение службы. Еще одна трудность состояла в том, что из-за малых размеров субмарины на ней не были предусмотрены должности военкома и помощника командира. Сам же Александр Иванович в качестве помощника не плавал, не было у него также опыта политической работы. Справиться с этими трудностями Маринеско помог глава дивизиона «малюток» Евгений Юнаков. Будучи талантливым воспитателем Евгений Гаврилович поставил перед собой задачу воспитать в явно одаренном молодом командире подлодки недостающие старпомовские качества. Впоследствии он говорил: «Моряка из Маринеско делать не нужно было. Нужно было делать военного моряка». О том, как рьяно командир «М-96» взялся за дело, можно судить по тому, что в 1940 экипаж подлодки по итогам политической и боевой подготовки занял первое место, а Александр Иванович был удостоен золотых часов и повышен до капитан-лейтенанта. В январе 1941 строгий и многоопытный Юнаков дал двадцатисемилетнему командиру подлодки следующую характеристику: «Маринеско решителен, смел, находчив и сообразителен. Отличный моряк, подготовлен хорошо. Умеет быстро ориентироваться и принимает верные решения. Передает подчиненным свои навыки, знания и боевой дух. Пренебрегает личными интересами ради пользы службы, выдержан и тактичен. Заботится о подчиненных».

Перед войной «малютка» Александра Ивановича исправно несла дозорную и разведывательную службу. О последнем предвоенном плавании «М-96» подводник писал: «На девятый день нахождения в море все очень устали… Мы хорошо поработали - прошлогодние нормативы, давшие нам общефлотское первенство, заметно превышены. Отныне для срочного погружения нам требуется всего семнадцать секунд (по нормам 35) - до сих пор этого ни одна «малютка» не добивалась. Было трудно, но никто не жаловался». о начале войны застали «М-96» в море. Гарнизон Ханко - арендованный у финнов каменистый полуостров, куда перед войной переехала семья Маринеско - готовился отразить нападение, однако гражданское население необходимо было срочно эвакуировать. Нина Ильинична, взяв самое необходимое, вместе с маленькой дочкой Лорой отплыла на теплоходе в Ленинград. Повидать их Александр Иванович так и не смог, в июле 1941 его «М-96» вышла в Рижском заливе на боевую позицию. Минная обстановка в тот момент была сравнительно терпимой, но на обратном пути ощутимо изменилась к худшему. Маринеско, еще не имевшему опыта хождения через минные заграждения, одному из первых пришлось осваивать эту науку - науку, где любая ошибка грозила гибелью. Александр Иванович говорил: «Нет ничего мучительнее, чем прохождение минного поля в подводном положении. Это как бой с невидимкой. Мина себя не выдает, недаром ее именуют молчаливой смертью. Можно лишь догадываться об ее истинном расположении, полагаясь на рассказы ходивших до тебя товарищей и собственное чутье». За судьбу «М-96» не без основания тревожились, однако Александр Иванович привел лодку в Кронштадт.

После возвращения на базу пришло распоряжение - две балтийские «малютки», включая «М-96», отослать на Каспийский флот. Для отправки лодку необходимо было демонтировать и разоружить, и это начали реализовывать. Однако в связи со стремительным продвижением немецких войск приказ отменили, и лодку вновь стали приводить в боеспособное состояние. К тому времени положение на Ленинградском фронте сложилось критическое, и некоторое время «М-96» стояла заминированной. А поздней осенью 1941 лодку отогнали к плавбазе «Аэгна». В ходе обстрела Ленинграда в середине февраля 1942 в двух метрах от левого борта субмарины взорвался артиллерийский снаряд. Прочный корпус не выдержал, и вода затопила два отсека. У лодки оставалось лишь восемь кубометров положительной плавучести, когда, благодаря оперативности экипажа, катастрофа была предотвращена. Авария оказалась крупной (особенно для блокадных условий), помимо корпусных работ обнаружились повреждения дизеля. Закончили восстановление лодки лишь к лету 1942, и в начале августа экипаж «М-96» начал подготовку к боевому походу.

В этом плавании пригодился опыт Маринеско, полученный на торговых судах. Он отлично знал морские пути, по которым двигались транспортные корабли. Результатом стало потопление немецкого транспорта в семь тысяч тонн водоизмещением. Атака была произведена из подводного положения днем, и обе торпеды угодили в цель. Транспорт охраняли три сторожевых корабля, и уходить от преследования Маринеско решил не в сторону баз, а в сторону занятого врагом порта Палдиски. Противник был сбит с толку, и подлодка, оторвавшись от преследования, на одиннадцатый день явилась на рандеву с дожидавшимися ее советскими катерами. Любопытно, что при всплытии корабли по ошибке обстреляли «М-96». Со слов одного подводника их экипажа Маринеско: «Командир и тут обнаружил редкую выдержку. Проведя второе всплытие, поставил подлодку между двумя кораблями так, что если бы они снова открыли по нам огонь, то попали бы друг в друга. Этот блестящий расчет позволил выиграть время. Позднее мы спрашивали, почему нас приняли за фашистов. Катерники ответили, что на рубке лодки свастика. Уже потом разобрались - кое-где проступила белая камуфляжная краска и действительно вышло похоже». За этот поход Александр Иванович был удостоен ордена Ленина и до конца навигации сумел успешно совершить еще одно плавание со специальным разведывательным заданием. Кроме того его произвели в капитаны третьего ранга и приняли в кандидаты ВКП(б). В числе тридцати офицеров, особо отличившихся в летнюю кампанию, он получил разрешение вылететь из окруженного Ленинграда к своей семье и встретить с ней Новый год.

1943 год стал самым тяжелым для балтийских подводников, оставшимся в их памяти временем вынужденного бездействия и жестоких потерь. Немецкое командование, убедившись, что заграждения, установленные на выходе из Финского залива, не так уж непроходимы, приняло дополнительные меры. В самом начале кампании, форсируя заграждения, подорвалось несколько первоклассных советских подводных лодок, и наше командование приняло решение не посылать более субмарины на гибель. За это время Александр Иванович был переведен командиром подлодки «С-13». К новому назначению он отнесся серьезно: «Лодка большая, все новое - и люди, и техника. На «малютке» я каждую гайку знал, воспитал команду, верил ей, и она мне верила». Тем не менее, Маринеско взялся за дело основательно. Личный состав он тренировал по-своему, постоянно проводя на Неве погружения. Упорно командир готовил и артиллерийские расчеты. На подлодке «С-13» помимо сорокапятимиллиметровой пушки стояло дальнобойное орудие 100-мм калибра, которое обслуживало семь человек. К началу навигации подлодка была «на товсь!», однако в 1943 Маринеско в море не выпустили.

Скорбь по погибшим друзьям вместе с вынужденным бездействием мучительно переживалось и матросами, и их командирами. Советские войска почти на всех фронтах перешли в наступление. Накопленный опыт требовал применения, а силы - выхода. Люди стали нервнее и раздражительнее, Александр Иванович только за лето и осень 1943 дважды побывал на гауптвахте, получив по партийной линии сначала предупреждение, а потом выговор. Маринеско дал слово исправиться, и обещание сдержал. В мае 1944 парткомиссия бригады подлодок постановила снять с него выговор в связи «с искуплением вины высокой дисциплиной и честной работой».

После капитуляции Финляндии наступило время новых походов. «С-13» покинула Кронштадт 1 октября, направившись на позицию в области Данцигской бухты. 9 октября подлодка обнаружила вооруженный транспорт «Зигфрид». Атака торпедами не удалась. Несмотря на то, что торпедный треугольник был определен верно, капитан корабля вовремя застопорил ход, и все торпеды прошли по носу. Подобная осечка не обескуражил Александра Ивановича, он снова атаковал одной торпедой, однако ее заметили, транспорт дал ход, и торпеда прошла за кормой. Казалось, что все потеряно, однако Александр Иванович дал команду «артиллерийская тревога». Между подлодкой и транспортом завязалась артиллерийская дуэль. Советские моряки стреляли лучше и вскоре корабль противника начал погружаться в воду. Успешно оторвавшись от вражеских миноносцев, «С-13» прибыла в гавань Ханко, где уже стояли советские плавбазы. За данный поход Маринеско получил орден Красного Знамени, а повреждённый «Зигфрид» был отбуксирован противником в Данциг, где его восстанавливали вплоть до весны 1945.

Весь ноябрь и декабрь 1944 лодка находилась на ремонте, а на Маринеско внезапно напала хандра. Здесь необходимо отметить, что в это время распалась его семья. Впоследствии Нина Ильинична говорила: «Сегодня я понимаю - когда от человека в бою требуется нечеловеческое напряжение сил, невозможно желать, чтобы в быту он был паинькой. Но тогда я была моложе - и не прощала». В новогоднюю ночь Александр Иванович неожиданно для всех совершил тяжелейший проступок - самовольно покинул плавбазу, загулял в городе и появился лишь вечером следующего дня. Происшествие было чрезвычйным и беспрецедентным. Война еще не закончилась, и строгие законы военного времени сохраняли свою силу, особенно на территории, недавно бывшей вражеской. Александру Ивановичу грозил суд трибунала. Тем не менее, командование проявило здравый смысл - подлодка была готова к походу, а командир пользовался у экипажа огромным доверием. Маринеско было позволено искупить свои ошибки в схватке с врагом, и 9 января 1945 «С-13» вновь отплыла на позицию в область Данцигской бухты.

Оказавшись на привычном месте, Александр Иванович вновь стал тем, каким команда его знала - отважным, расчетливым и энергичным бойцом. Тринадцать дней лодка плавала в средней части отведенного района действий, пару раз приходя в соприкосновение с судами противника. Однако Маринеско ни разу не предпринял попытки атаки, сохраняя торпеды для более крупной дичи. В конце концов, он принял решение переместиться в южную часть района. В ночь на 30 января подводники засекли группу кораблей, выходивших из Данцигской бухты и двигавшихся на северо-запад. А вскоре поступило сообщение от гидроакустика, услышавшего шум лопастей огромного двухвинтового корабля. «С-13» пошла на сближение. Видимости на мостике в это время не было никакой - мешал снежный буран и штормовая качка - и командир скомандовал погружение на безопасную от таранного удара глубину в двадцать метров. Однако скорость подлодки снизилась, и по акустическому пеленгу Маринеско понял - цель удаляется. Стрелять вслепую, учитывая несовершенство тогдашней аппаратуры, он не стал, и, когда цель прошла по носу подлодки, отдал команду всплывать. Видимость стала лучше, и подводники, взяв параллельный огромному лайнеру курс, понеслись вдогонку.

Соперничать с океанским лайнером в ходе было делом непростым. Спустя два часа погони Александр Иванович принял рискованное решение форсировать двигатели. Сумасшедшая гонка длилась еще около часа, и все это время командир не покидал мостика. Видимость по-прежнему оставляла желать лучшего, однако нет худа без добра - на кораблях конвоя лодку также не видели. И, наконец, наступил решающий момент. Торпедная атака была выполнена идеально. Три выпущенные торпеды угодили в цель, попав в самые уязвимые места корабля. Четвертая торпеда, к слову, вышла из аппарата наполовину, и позже торпедисты отсека втянули ее на место. Затонул лайнер через полчаса, однако экипаж подлодки этого уже не видел - после взрывов Маринеско скомандовал срочное погружение. Необходимо отметить, что нападение «С-13» была проведено согласно плану командира со стороны берега. Расчет Александра Ивановича оказался верен - охранение, состоящее из шести миноносцев, никак не ожидало атаки с этой стороны и в первый миг растерялось, что позволило лодке уйти на глубину. Отрицательные стороны принятого решения сказались позже, когда корабли охранения нащупали примерное местонахождение субмарины. На прибрежных глубинах притаившуюся лодку было куда легче обнаружить и обложить. И вот тогда Александр Иванович проявил искусство маневрирования. Четыре часа длился смертельный бой, и ни одна из сброшенных на лодку двухсот сорока бомб не повредила корпус (такие мелочи как разбитые сотрясением лампочки и вышедшие из строя приборы не в счет). Позднее Маринеско говорил: «Когда мне говорят о моей везучести, я смеюсь. Хочется ответить по-суворовски - один раз повезло, два раза повезло, ну положите что-нибудь и на умение...». Уловив момент, когда у преследователей закончился запас глубинных бомб, подлодка дала ход и вышла из опасного района.

Известие о гибели суперлайнера «Вильгельм Густлов» распространилось с быстротой звуковой волны. Советские подводники на финских верфях услышали о подвиге «С-13» еще до ее возвращения на базу. Сами же участники «атаки века» домой не стремились. Проведя мелкий ремонт и перезарядив торпедные аппараты, экипаж начал готовиться к новым атакам. Со следующей целью подлодке помогла балтийская авиация. Прибыв по указанным координатам, «С-13» обнаружила крейсер типа «Эмден» в боевом охранении из шести эсминцев новейшего типа «Карл Галстер», двигавшихся в сторону Германии. Началась погоня, чем-то похожая на недавнюю гонку за лайнером. Снова полный ход в крейсерском положении, снова форсирование двигателей. На этот раз Маринеско принял решение стрелять кормовыми. Несмотря на известный риск - кормовых аппарата было всего два, а не четыре - подобная атака позволяла быстрее уйти от преследования. Залп, произведенный 10 февраля 1945, был необыкновенно метким. Цель поразили обе торпеды, и вспомогательный крейсер «Генерал Штойбен» затонул в считанные минуты. Вместо срочного погружения Александр Иванович скомандовал «полный вперед!», и «С-13» скрылась в открытом море.

Несмотря на выдающиеся успехи, за этот поход командир получил лишь орден Красного Знамени. На сниженную оценку подвига повлияло его прегрешение в новогоднюю ночь. Сам легендарный подводник вины с себя не снимал, однако говорил коллегам: «И команде награды скостили. Она-то тут причем?». В новый поход «С-13» отправилась 20 апреля. Экипаж настроен был по-боевому, однако плавание не оправдало надежд подводников. К слову, не увеличился лишь боевой счет лодки, но по своей напряженности поход не уступал остальным. Только за десять дней (с 25 апреля по 5 мая) подводная лодка уклонилась от четырнадцати торпед, выпущенных по ней. Вряд ли под конец войны подводники противника разучились стрелять - таким количеством торпед можно уничтожить целую эскадру, и лишь благодаря бдительности и отличной выучке экипажа Маринеско ни одна из них не попала в цель. Закончил войну подводный ас так же, как и начал, - в дозоре. Победу моряки отпраздновали лежа на грунте с соблюдением всех предосторожностей. Возвращение же домой затянулось - командование посчитало нецелесообразным сразу отзывать подлодки с занимаемых позиций. Любопытно, что из тринадцати дизель-электрических торпедных подлодок балтийского флота «С» класса, за годы войны уцелела лишь та, которой командовал Маринеско.

После тесноты и скованности, после чудовищного перенапряжения сил людей на берегу неудержимо тянуло «гульнуть», почувствовать себя свободными. Александр Иванович это прекрасно понимал и под личную ответственность отпускал отряды моряков на берег. Это называлось «ходить на размагничивание». К сожалению, сам командир не оправдал доверия командования. Нервное истощение, одиночество, душевное неустройство вылилось в его самовольные отлучки и конфликты с начальством. Кроме того у Маринеско проявились первые признаки эпилепсии. Руководство приняло решение понизить его в звании до старлея и перевести на другую лодку на должность помощника. Выносившие вердикт военачальники ценили Александра Ивановича и желали сохранить для подводного флота. Однако для Маринеско перспектива распрощаться с «С-13», попасть под начало к другому командиру была непереносима. Знаменитый адмирал Николай Кузнецов писал: «В данном случае наказание не исправило человека, а сломало его». Узнав о своем разжаловании, подводный ас в ноябре 1945 оставил службу.

В 1946-1948 годах Александр Иванович в качестве помощника капитана плавал на торговых судах, побывал в заграничных рейсах. Однако капитаном он так и не стал и был уволен по причине ослабления зрения. Плавая на кораблях Ленинградского пароходства, Маринеско познакомился с радисткой Валентиной Громовой, ставшей его второй женой. Вслед за мужем, она перебралась на берег, и вскоре у них появилась дочь Таня. А в 1949 секретарь Смольнинского райкома предложил подводнику работу в Институте переливания крови на должности замдиректора по хозяйственной части. К сожалению, директору честный зам, мешавший заниматься самоснабжением и строить дачу, был совсем не нужен. Между ними возникла вражда, и вскоре Маринеско, раздавший сотрудникам после устного разрешения директора несколько тонн торфяных брикетов, списанные за ненадобностью, был обвинен в расхищении социалистической собственности. Состоялся суд, на котором прокурор отказался от обвинения, а оба народных заседателя выразили особое мнение. Дело было рассмотрено в другом составе, и приговор составил три года на Колыме. К слову, годом позже на скамье подсудимых оказался и окончательно запутавшийся в своих махинациях директор по хозчасти.

Любопытно, что оказавшись в сложных обстоятельствах, Александр Иванович собрался. Больной и надломленный он не рухнул ни нравственно, ни физически, не озлобился и не потерял своего человеческого достоинства. За все время заключения у него не было зафиксировано ни одного эпилептического припадка. Письма жене подводник писал бодрые, с юморком: «Живу, работаю и считаю время не сутками, а часами. Их осталось около 1800, однако если выкинуть часы сна, то выходит 1200. В баню сходить восемь раз, хлеба скушать семьдесять килограммов».

После возвращения в Ленинград в октябре 1951 Александр Иванович работал грузчиком, топографом и, наконец, устроился на завод «Мезон». Маринеско полюбил свою новую работу в отделе промышленного снабжения, жил интересами предприятия и при встречах со старыми товарищами всегда рассказывал о заводских проблемах. Он говорил: «Я много себе там позволяю. В заводской газете пишу критические статьи, возражаю начальству. Все сходит. Ну, а с рабочими я ладить умею». Невероятно, но факт - о том, что Александр Иванович совершил в годы войны, работники завода узнали только из газет, сам же легендарный подводник о своих подвигах никогда и ничего не рассказывал. Последние годы его жизни прошли относительно спокойно. Дочь Маринеско рассказывала, что у ее отца было множество интересов: «В юности он хорошо боксировал. Неплохо рисовал красками и карандашом, в основном - корабли и море. Любил танцевать чечетку - специально брал у одного моряка уроки. Прекрасно пел украинские песни. А во время отпусков садился в лодку и отправлялся рыбачить». Со своей второй женой Маринеско также расстался. А в начале шестидесятых в его жизнь вошла Валентина Филимонова, ставшая третьей и последней женой. Жили они очень скромно. Валентина Александровна вспоминала: «У нас не было ни приличного стула, ни стола, спали первое время на фанере. Позже тахту раздобыли и были счастливы».

В конце 1962 врачи обнаружили у Маринеско опухоль горла и пищевода. Хирург, оперировавший Маринеско, писал: «Александр Иванович в госпитале вел себя мужественно, терпеливо сносил мучения, был, как ребенок, застенчив. Ни разу он не упомянул о заслугах и не пожаловался на судьбу, хотя был со мной откровенен… Все понимал, но не терял надежды, не падал духом, не «ушел в болезнь», наоборот, его интересовало все, что происходило за стенами госпиталя». Умер легендарный подводник 25 ноября 1963 г., в пятидесятилетнем возрасте, а 5 мая 1990 года ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

По материалам повести А.А. Крона «Капитан дальнего плавания» и сайта http://www.aif.ru.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter