Права человека в условиях глобализации. Влияние процессов глобализации на развитие прав человека Список использованных источников

С. Бабенко, старший помощник Ростовского транспортного прокурора Южной транспортной прокуратуры.

В условиях глобализации среди тенденций развития прав человека выделяется их интернационализация, которая внешне выразилась прежде всего в том, что государства - члены ООН официально признали и документально зафиксировали важность и ценность прав человека не только на национальном, но и на международном уровне.

Свидетельством этого могут служить такие международно-правовые документы, как Всеобщая декларация прав человека 1948 г., провозглашенная Генеральной Ассамблеей ООН в качестве задачи, к выполнению которой должны стремиться все народы и все государства с тем, чтобы каждый человек и каждый орган общества, постоянно имея в виду Декларацию, стремились путем просвещения и образования содействовать уважению прав и свобод, содержащихся в Декларации, и их всестороннему обеспечению и осуществлению как среди народов государств - членов Организации, так и среди народов территорий, находящихся под их юрисдикцией; Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г., провозгласившая, что подчинение народов иностранному игу и господству и их эксплуатация являются отрицанием основных прав человека, противоречат Уставу ООН и препятствуют развитию сотрудничества и установлению мира во всем мире; Международная конвенция о пресечении преступлений апартеида и наказании за него 1973 г., обязавшая государств - участников Конвенции принять любые меры законодательного или иного характера, необходимые для пресечения, а также предотвращения любого поощрения преступления апартеида и наказания лиц, виновных в этом преступлении.

С учетом современного состояния российского законодательства общепризнанные принципы и нормы международного права фактически не подлежат применению при производстве по уголовным делам в силу их неопределенности. Непосредственному применению в уголовном судопроизводстве подлежат лишь ратифицированные и официально опубликованные для всеобщего сведения международные договоры России. В связи с этим представляется целесообразным внести в УПК РФ изменения, которые конкретизировали бы конституционное положение об общепризнанных принципах и нормах международного права.

Первая попытка сформулировать общие правила для применения судами норм международного права по конкретным делам была предпринята Пленумом Верховного Суда РФ, в Постановлении которого от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" указано, что неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права может также являться основанием к отмене или изменению судебного акта. Неправильное применение норм международного права может иметь место в случаях, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права. Эта формулировка фактически воспроизводит ст. 363 ГПК "Нарушение или неправильное применение норм материального права" и не дает ответа на вопросы практики.

Очевидно, что для формирования эффективного механизма применения европейских стандартов в области прав человека в российском уголовном процессе необходимо принятие специального федерального закона, основное содержание которого могли бы составить положения о порядке толкования так называемых конвенционных прав с целью официального установления соответствия или несоответствия российских законов положениям Европейской конвенции.

Еще одна тенденция, характерная для российской правовой политики, в арсенале которой есть институт амнистии и помилования, это гуманизация законодательства. Об этом институте высказываются противоречивые суждения, поскольку, когда в стране часто применяются акты об амнистии, это формирует в общественном сознании, особенно у потенциальных правонарушителей, чувство вседозволенности и безнаказанности за содеянное. Следует также помнить о том, что мы имеем дело с милосердием, осуществляемым в основном за счет жертв преступления, а не за счет преступивших закон.

Явно выраженную тенденцию к гуманизации, в основу которой положены "европейские стандарты", имеет исключение норм уголовного законодательства, предусматривавших в качестве санкции по отдельным статьям Особенной части УК конфискацию имущества. Главным аргументом сторонников исключения конфискации имущества из числа наказаний стал тот факт, что этого вида наказания нет во многих "развитых" странах, следовательно, его не должно быть и в российской системе наказаний.

Но механический перенос на российскую почву подходов иных правовых систем к решению тех или иных вопросов вреден. Да и подход мирового сообщества к конфискации имущества не столь однозначен. Например , отказ от конфискации имущества не согласуется с Международной конвенцией о борьбе с финансированием терроризма (Нью-Йорк, 9 декабря 1999 г.). В связи с чем отказ от конфискации имущества для российской уголовной политики как уголовного наказания вследствие колоссальных различий европейских и российских реалий представляется преждевременным.

Вызывает недоумение и поспешное, недостаточно продуманное реформирование целых институтов законодательства на западный манер. В качестве примера можно привести особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (гл. 40 УПК) - широко распространенный за рубежом институт, известный под названием сделки о признании вины. Законодатель не последовательно, но достаточно настойчиво внедряет в российское уголовно-процессуальное законодательство институты или отдельные нормы англосаксонской системы права, в то время как преступность в нашей стране растет.

Анализ судебно-прокурорской практики свидетельствует о том, что российская уголовная политика отличается своей гуманностью в большей мере по отношению к лицам, совершившим насилие, а не предупреждает это насилие, не защищает права жертв. Принцип гуманизма не должен доминировать над иными принципами уголовного права, прежде всего - над принципом справедливости (ст. 6 УК). Тенденция гуманизации российского законодательства не должна противоречить концепции приоритетной охраны прав и свобод человека (ст. 2 УК).

Так, в январе 2007 г. в Ростовской области зарегистрирован рост числа выявленных преступлений на 19,8%, что составляет 7639 против 6377 за аналогичный период 2006 г. На 3,4% увеличилось количество тяжких и особо тяжких преступлений. На 60% увеличилось число учтенных изнасилований. За указанный период с 64,9% до 63,5% снизился показатель раскрываемости преступлений. При этом следует отметить наметившуюся тенденцию снижения с 71,8% за январь 2006 г. до 71,5% за аналогичный период 2007 г. показателей раскрываемости тяжких и особо тяжких преступлений.

Таким образом, слепая ориентация законодателя на европейские стандарты, в конечном счете, ослабляет защиту интересов личности, общества и государства, подрывая тем самым авторитет государственной власти. Это в очередной раз заставляет вернуться к вопросу о пересмотре в уголовно-правовой политике России принципиальных положений, в которых должна идти речь не о снисходительности со стороны государства, а об адекватности наказания за совершенное преступление.

Тенденция либерализации российского законодательства находит свое непосредственное выражение и в Конституции РФ, нормы которой, указывая на явное доминирование прав граждан над их обязанностями, свидетельствуют о тенденции превалирования прав. Так, в ней зафиксирована лишь необходимость соблюдать Конституцию и законы, заботиться о детях и их воспитании, платить налоги, сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам, историческому и культурному наследию, нести военную службу и защищать Отечество (ст. ст. 15, 38, 43, 44, 57 - 59). В гл. 2 "Права и свободы человека и гражданина" Конституции только семь статей посвящено обязанностям граждан. Между тем на практике обязанности незримо "сопровождают" все права, корреспондируя им в соответствующих правоотношениях, т.е. в процессе реализации. Иначе права могут превратиться в "пустой звук". Ведь обязанности - это способ обеспечения прав.

Между этими двумя полюсами не должно быть резких расхождений и несогласованностей. Поскольку естественные права человека предполагают столь же естественные его обязанности, то эти два начала призваны взаимодействовать и уравновешивать друг друга.

К следующей тенденции развития прав человека следует отнести тенденцию расширения международного контроля за соблюдением прав человека с помощью судебных, а также негосударственных органов и организаций. В институциональном отношении Европейский суд по правам человека и Комитет ООН по правам человека не связаны между собой и действуют автономно, независимо друг от друга. Однако в функциональном плане, в плане решения однородных задач и выполнения сходных (контрольных) функций их можно рассматривать как составные части единой системы международного контроля за соблюдением прав человека.

В условиях глобализации государство как таковое стало терять положение монопольного защитника прав человека. Решение правозащитных задач вышло за рамки исключительной компетенции одного государства.

Вполне обоснованно утверждение о проявлении тенденции нарастания разрыва между теорией и практикой соблюдения прав человека. Общепризнан факт, что круг прав и свобод человека с момента их появления и вплоть до наших дней постоянно расширяется и пополняется все новыми их видами и разновидностями, большинство из которых официально признается и законодательно закрепляется.

Однако это только одна, формальная сторона явления, именуемого правами человека. Она весьма важна, в том числе для более четкой фиксации и констатации прогресса в развитии прав человека. Но более важной представляется качественная, не формальная, а реальная сторона, суть которой заключается не в формально-юридическом провозглашении прав человека, а в их жизненном, фактическом воплощении.

Важнейшая задача состоит в том, чтобы вернуть абстрактным, формальным конституционным установлениям их истинный смысл - "работающих" ценностей современности, сделать их обязательным достоянием повседневной общественной практики.

1. Уткин А. И. Глобализация: процесс и осмысление. - М. 2001. - С. 9; Глобализация экономики, региональная интеграция, влияние этих процессов на положение трудящихся государств - участников СНГ. - М. 2002. - С. 25., Гжегож В. Коладко. Интервью. Трансформация. - 2009 г. - № 3.
2. Gieddens A. The consequences of Modernity. - Cambridge, 1990.
3. Сперанский В. И., Ященко А. А. Глобализация, профсоюзы и ТНК в реформируемой России. - М., 2002.
4. Павленко Е. Глобализация, суверенитет и права человека // Право и жизнь. Независимый правовой журнал. - 2002. - № 48.
5. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории: сборник / перевод. с англ. - М.: Рольф. - 2002.
6. Глобализация и развитие законодательства: Очерки / отв. ред. Ю. А. Тихомиров, А. С. Пиголкин. - М.: ОАО «Издательский дом «Городец», 2004. - 446 с.
7. Кочетков Э. Г. Основные характеристики глобализационного процесса и правовое измерение мира // Журнал российского права. - 2003. - № 3.

В условиях глобализации угроз и вызовов человечеству со всей очевидностью обнаружился кризис либерально-демократической концепции прав человека, основные идеи которой сформировались во второй половине XVIII столетия и достигли своего апогея к середине XX столетия. В современную эпоху в развитие и даже в какой-то мере на смену либерально-демократической концепции, со всей очевидностью приходят новые концепции, особенностями которых являются: во-первых, поиск компромисса между правами, свободами человека и другими высшими ценностями (безопасность, мир, устойчивое развитие, общая обязанность, коллективная солидарность и др.); во-вторых, они носят ярко выраженный правозащитный характер и нацелены на противодействие вызовам и угрозам человечеству; в-третьих, для них характерны расширение круга субъектов права (наряду с индивидами - коллективные субъекты) и выдвижение нетрадиционных правопользователей (человечество, будущие поколения); в-четвертых, обусловливают необходимость выдвижения принципиально новых критериев определения и оценки благ и ценностей человека.

Одной из наиболее распространенных концепций, получивших признание в международном и национальном праве, является концепция трех поколений прав человека (поколенческая, генерационная), выдвинутая в 1970-х годах директором Комиссии ЮНЕСКО по правам человека и мира Карелом Васаком (Karel Vasak). Чешский ученый выделял три поколения прав человека, которые, по его мнению, соотносятся с тремя идеалами Французской революции: свободой, равенством и братством.

Считается, что первое поколение прав человека обозначено в Международном пакте о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., второе - в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г., а третье обозначено в различных международных договорах универсального и регионального характера. К третьему поколению были отнесены такие права, как право на развитие, право на здоровую (благоприятную) окружающую среду, право на мир, право народов на самоопределение и ряд других, которые еще только начинают получать международно-правовое признание. К. Васак назвал их правами солидарности. Поэтому наряду с общей генерационной концепцией стала развиваться более частная солидарная концепция прав человека.

Основы солидарной концепции, развивающей идеи третьего поколения прав человека, были провозглашены ЮНЕСКО под влиянием необходимости более широкого распространения концепции международных прав человека во всем мире. К. Васак акцентировал внимание на том, что в международных институтах третье поколение прав ассоциируется с понятием о правах как о "единой общемировой ценности", которая является критерием, объединяющим людей, принадлежащих к различным цивилизациям, религиям и культурным сообществам.

Данная особенность впоследствии была более глубоко раскрыта учеными, изучающими как систему, так и отдельные права человека третьего поколения. В их исследованиях подчеркивается, что проблемы, с которыми сталкивается современное общество, не могут быть разрешены усилиями одного государства. Поддержание мира, защита окружающей среды и обеспечение непрерывного развития экономики всех стран требуют совместных действий на национальном и особенно на международном уровне. Действий одного государства оказывается уже недостаточно для выполнения обязательств, налагаемых на него правами первого и второго поколений. Таким образом, права третьего поколения призваны обеспечить скоординированный во всемирном масштабе ответ на угрозы правам человека, вызванные глобальной взаимозависимостью стран и народов.

За длительный период становления взглядов, развивающих идеи К. Васака, были предложены разные подходы к толкованию генерационной и солидарной концепций прав человека. При этом перечень прав человека третьего поколения был в дальнейшем расширен учеными.

Среди отечественных ученых, к примеру, С.В. Золотухин помимо перечисленных прав правами третьего поколения называет право на общее наследие человечества и право на коммуникацию. К третьему поколению относят также права, конкретизирующие вышеназванные права. Отдельно выделяются право на разоружение, право на защиту природной среды от различных конфликтов, право на защиту от международного терроризма, организованной преступности и коррупции, право на пользование общим культурным наследием и техническими достижениями человечества, равное право доступа к информационным достижениям цивилизации и другие.

Сегодня некоторые ученые считают, что пришло время говорить о правах человека четвертого и последующих поколений, соединяющих в себе как разработку новых приоритетных тем в этой области, так и их реализацию с помощью международного контроля, мониторинга за соблюдением прав и свобод. Считая, что четвертое поколение прав начало формироваться в 1990-х гг., они предлагают отнести к этому поколению право на защиту человека от угроз, связанных с экспериментами в сфере генетики человека и открытиями в области биологии; информационные права и технологии и права человечества (право на мир, на ядерную безопасность, космос, экологические и др.).

Анализ выдвигаемых прав человека третьего и четвертого поколений дает основание говорить об их особом предназначении. Как реакция на угрозы и вызовы человечеству сущность этих прав фактически основана на концепции выживания человека, человечества и цивилизации в целом. Эта концепция, связанная с цивилизационным подходом понимания типов государства и общества, раскрытым, в частности, английским историком и социологом А.Д. Тойнби, обозначила причинно-следственную закономерность появления нового типа прав человека. Иначе говоря, сегодня важно говорить не о поколениях, подчеркивая их временной период появления и развития, а о смысле возникновения тех или иных прав. Данный смысл, как представляется, заключается в том, что через соблюдение и обеспечение прав третьего и последующих поколений человечество обеспечивает самозащиту и выживание как своих отдельных представителей, так и самого себя в целом. На инструментальном уровне данная концепция тесно связана с концепцией общей, солидарной ответственности, формирующей представление о современном механизме обеспечения и защиты прав человека.

Началом универсального внедрения данных концепций можно назвать принятие Декларации тысячелетия ООН 8 сентября 2000 г. Резолюцией 55/2 на пленарном заседании 55-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. В ней было отмечено, что важное значение для международных отношений в XXI в. будут иметь не только свобода и равенство, но и солидарность, терпимость, уважение к природе, общая обязанность. В отношении последней ценности - общей обязанности - было разъяснено, что обязанность по управлению глобальным экономическим и социальным развитием, а также устранению угроз международному миру и безопасности должна разделяться между народами мира и осуществляться на многосторонней основе.

Одной из названных особенностей новых концепций прав человека является выделение в качестве особых субъектов права человечества в целом и будущих поколений. Признание данных субъектов носителями прав есть прямое следствие утверждения концепций выживания и общей, солидарной ответственности.

На международно-правовом уровне об интересах будущих поколений заявлено в таких документах, как преамбула Устава ООН; Декларация Конференции ООН по проблемам окружающей человека среды 1972 г.; Декларация об установлении нового международного экономического порядка 1974 г.; доклад 1987 г. "Наше общее будущее"; Рамочная конвенция ООН по изменению климата 1992 г.; Декларация по окружающей среде и развитию 1992 г.; повестка дня на XXI век, Венская декларация и Программа действий 1993 г.; Орхусская конвенция (Конвенция о доступе к информации, участии общественности в процессе принятия решений и доступе к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды) 1998 г.; Декларация и Программа действий в области культуры мира 1999 г.; Декларация тысячелетия ООН 2000 г.; Йоханнесбургская декларация по устойчивому развитию 2002 г.; Конвенция ЮНЕСКО об охране и поощрении разнообразия форм культурного самовыражения 2005 г.; Декларация ООН о правах коренных народов 2007 г. и др.

Конституции многих стран содержат положения об ответственности перед будущими поколениями, например Основной Закон Германии (ст. 20-a), преамбулы Конституций Швейцарской Конфедерации, Российской Федерации, Украины, Таджикистана, Молдовы, Казахстана. В конституциях ряда государств говорится о благе и защите интересов будущих поколений в сфере развития и окружающей среды: Грузии (ч. 4 ст. 37), Армении (п. 10 ст. 48), Албании (ст. 59, 1 "e"), Польши (преамбула, ч. 1 ст. 74), Германии (ст. 20-a). Конституции Исламской Республики Иран и Японии конкретно говорят о правах будущих поколений. В статьях 11 и 97 Конституции Японии 1946 г. закрепляются положения о том, что основные права человека предоставляются не только нынешнему, но и будущим поколениям в качестве нерушимых, вечных прав. Как нынешнее, так и будущие поколения, согласно ст. 50 Конституции Ирана 1979 г., имеют право на существование и процветание в окружающей среде, сохранение которой рассматривается как обязанность государства.

Наряду с выявлением новых концепций прав человека современная наука ставит вопрос о будущем прав человека как таковых. В частности, А. Бэкси в своей книге "Будущее прав человека", анализируя последствия возникновения научно-технических конструкций власти, пишет, что в эпоху цифрового капитализма изменилось само понятие человеческого. Человек представляется киборгом, помещенным в сети информации, полностью принадлежащим корпорации. Различные проекты человеческого генома и современные оправдания технологий клонирования человека как спасающие человека от страданий являют собой знаменательный, если не окончательный, вызов, по мнению А. Бэкси, полувековой принадлежности к веку прав человека (носитель прав человека переделывается в киборга либо в информационное генетическое хранилище). В этом отношении права человека оказываются еще более чувствительными к режимам научно-технической власти, нежели к государственному насилию и другим формам насилия, утверждающим миропорядок, основанный на языке оружия и дене Таким образом, необходимо отметить, что утверждение и развитие новых концепций прав человека имеют принципиальное значение для человека и перспектив гуманитарного развития общества.

Процессы глобализации, происходящие в современном мире, оказали существенное воздействие на режим прав человека, установленный в середине XX в. принятием Устава ООН и Международного билля о правах человека. Конец XX - начало XXI в. характеризуется созданием целого ряда международных структур в сфере прав человека, которые берут на себя надгосударственные функции, принимая решения, обязательные для государств - участников международных договоров, иногда даже в случаях, когда они не согласны с ними. Тем самым ограничивается суверенитет государств и сужаются границы их внутренней юрисдикции.

Права человека, закрепленные во Всеобщей декларации, в Международных пактах о правах человека и в ряде других международных документов, получают всеобщее признание и становятся нормами, имеющими характер jus cogens.

В международных отношениях признается, что все права взаимосвязаны, неделимы и взаимозависимы. Однако это не противоречит тому, что в глобализирующемся мире меняется отношение к вопросу о равенстве всех прав и свобод. Если раньше признавалось равенство прав и свобод, то сейчас делается упор на их определенную иерархию. Устав ООН не закрепил перечень прав и свобод человека. Они были позднее зафиксированы во Всеобщей декларации прав человека, в Международных пактах о правах человека и в других международных документах. Среди них следует выделить права, имеющие всеобщий или абсолютный характер: их нельзя не только отменить, но и ограничить, т. е. они должны соблюдаться при любых обстоятельствах.

Международные договоры дают возможность установить определенную иерархию среди основных прав и свобод. Устав ООН провозгласил принцип равноправия и самоопределения народов (п. 2 ст. 1) и принцип уважения прав человека и основных свобод без различия расы, пола, языка и религии (п. 3 ст. 1). Эти принципы, развитые затем в международных пактах о правах человека и в других международных договорах, являются обязательными и всеобщими. Согласно Уставу

ООН в случае, когда обязательства по нему вступают в противоречие с обязательствами государств по какому-либо международному договору, преимущественную силу имеют обязательства по Уставу ООН (ст. 103). При этом даже государства, не являющиеся членами ООН, обязаны действовать в соответствии с принципами, закрепленными в Уставе ООН (п. 6 ст. 2).

Согласно Международному пакту о гражданских и политических правах всеобщий или абсолютный характер имеют права, которые должны соблюдаться во всех обстоятельствах, даже когда «жизнь нации находится под угрозой» (п. 1 ст. 4). К таким правам Пакт относит: право на жизнь; запрещение подвергать кого-либо пыткам или жестокому и бесчеловечному обращению и наказанию; запрещение рабства и подневольного состояния; запрещение лишения свободы за невыполнение договорного обязательства; запрещение признания кого-либо виновным в совершении уголовного преступления, которое согласно действовавшему в момент его совершения законодательству не являлось таковым; признание за каждым человеком его правосубъектности; право на свободу мысли, совести и религии. Нормы, запрещающие нарушать ряд основополагающих прав и свобод человека во время войны или иного чрезвычайного положения, содержатся и в региональных договорах (ст. 15 ЕКПЧ, ст. 27 Американской конвенции о правах человека и др.).

Наконец, к всеобщим или абсолютным правам следует отнести те из них, нарушение которых признано международным преступлением и в отношении которых государства обязаны принять национальные законы, устанавливающие уголовную ответственность индивидов. Преступный характер нарушений основополагающих прав человека закреплен соответственно в ст. 6 и 5 уставов Нюрнбергского и Токийского международных военных трибуналов, в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г., в Международной конвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г., в Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 г. и в Дополнительных протоколах к ним, Римском статуте МУС 1998 г.

Основополагающее значение имеют не только некоторые гражданские и политические права, но и ряд экономических, социальных и культурных прав. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам выделяет из этой категории права, имеющие первоочередной характер и обладающие «особой важностью»: право на необходимую для жизни пищу, элементарное медицинское обслуживание, жилье и начальное образование. Данная категория прав является

jus cogens и действует как erga omnes. Их объем и число в глобализирующемся мире постоянно расширяются. При этом особенно важно, чтобы большинство государств признали приоритет международного права над национальными законами и тем самым взяли на себя обязательство соблюдать основополагающие права и свободы, которые должны быть обеспечены повсеместно.

Тенденции развития современного мира свидетельствуют о все возрастающем влиянии международного права на внутригосударственное. Эти тенденции особенно ярко проявляются, как уже отмечалось выше, в международном регулировании прав человека. За последние годы все большее признание получает положение о том, что права человека не входят исключительно во внутреннюю юрисдикцию государств. Речь идет не только о массовых и грубых нарушениях прав человека, имеющих систематический характер, но и об отдельных посягательствах на права личности.

Значение международно-правового регулирования прав человека возрастает за счет рассмотрения вопросов, которые ранее входили во внутреннюю юрисдикцию государств. На смену примату внутреннего права приходит верховенство международного права; увеличивается число новых международных договоров в сфере прав человека, и их нормы инкорпорируются во внутреннее право. Этот процесс стал четко отслеживаться после принятия Устава ООН и Всеобщей декларации прав человека. В тот период государства создавали нормы международного права таким образом, чтобы они были совместимы с их внутренним правом. В настоящее время государства принимают многие международные соглашения, которые далеко не полностью соответствуют их национальному законодательству. Поэтому они все чаще и чаще вынуждены приводить свое внутреннее право в соответствие с новыми международными нормами. В связи с этим достаточно сослаться на Римский статут МУС, документы, принятые ЕС, СЕ, ОБСЕ, а также МОТ и ВТО. Процесс «вторжения» международного права во внутреннюю юрисдикцию государств приводит фактически к их «переплетению» и «сращиванию». При этом прослеживается все большее признание государствами примата международного права.

В условиях глобализации государства добровольно отказываются от части своих суверенных прав и передают некоторые из них международным органам. В настоящее время происходит укрепление суверенитета индивида. Государственный суверенитет не может больше служить лицензией на попрание прав человека. Широко применяемые принципы и нормы международного права превалируют над суверенитетом государств и национальными законами. Даже в случаях отдельных посягательств на права человека суверенитет не действует в полном объеме, а если происходят массовые и грубые нарушения этих прав, официальные лица государства, виновные в их преступном совершении, несут уголовную ответственность, предусмотренную международными нормами.

Предупреждение преступных нарушений прав человека является обязанностью как государства, так и международного сообщества в целом. Выдвинутая главами государств и правительств на Всемирном саммите 2005 г. концепция «Обязанность государств и международного сообщества защищать права человека» состоит из четырех взаимосвязанных элементов:

• 1) обязанность государств защищать свое население от преступных нарушений прав человека;
• 2) обязанность международного сообщества предотвращать преступные нарушения прав человека;
• 3) обязанность международного сообщества пресекать преступные нарушения прав человека;
• 4) обязанность международного сообщества принимать меры по постконфликтному миростроительству .

В настоящее время принцип уважения прав человека обязывает государства не только соблюдать и защищать права личности, но и совместно с международным сообществом принимать меры для пресечения их преступных нарушений.

Возрастающее значение международного регулирования прав личности не означает, что роль государства в вопросах защиты прав человека отодвинулась на второй план. В условиях глобализации она становится значительно сложнее. Помимо своих классических функций в области защиты основных прав и свобод человека, правопорядка, повышения уровня здравоохранения и образования, государство должно брать на себя все большую ответственность за обеспечение равенства, справедливости, ликвидацию бедности и нищеты, обеспечение здоровой окружающей среды и многие другие сферы внутригосударственных отношений.

Глобальные процессы неизбежно приведут к выравниванию уровня развития многих стран, принятию и прогрессивному развитию многих норм и принципов в сфере прав человека. Международное право все в большей степени будет отражать интересы всего международного сообщества в целом. В этом процессе приоритетным направлением станет защита прав и свобод человека.

• См.: Evans G. The Responsibility to Protect. Washington, 2008.