Правовой прецедент в российской федерации. Пресса о вас рф

Отношение к судебному прецеденту в отечественной правовой доктрине в настоящее время начинает радикально меняться в направлении признания за ним возможности выступать в качестве источника российского права. Главным образом этому способствует расширение сферы применения судебной практики в России со времени создания Конституционного Суда, а также изменение отношения к судебному прецеденту со стороны отечественных ученых-юристов и практиков, которые все больше становятся на позиции признания за судебным прецедентом возможности выступать в качестве источника права в условиях российской правовой системы.

В России конституционное правосудие традиционно связывается с деятельностью Конституционного Суда, созданного в 1991 году. Его предшественником считается Комитет конституционного надзора СССР, существовавший с 1989 года до распада СССР. Данный Комитет являлся квазисудебным органом, вердикты которого не носили обязательный характер, а имели рекомендательное значение и выносились в форме заключений по проектам законов, указов, постановлений и иных нормативных актов. Конституционный Суд, пришедший на смену Комитета, был наделен широким кругом полномочий в области конституционного контроля, ему была отведена особая роль в сохранении конституционного строя, обеспечении прав и свобод граждан, целостности России, а также обеспечении нормальных взаимоотношений между федеральными и региональными органами государственной власти См.: Гук П.А. Указ. соч. С. 85..

В научной литературе нет однозначного мнения по вопросу признания за судебной властью в лице высших судебных органов правотворческой функции. Так, последовательным противником признания правотворческой функции за судебными органами являлся В.С. Нерсесянц, указывавший на то, что правотворческие полномочия российскому суду не принадлежат и противоречат его природе, а судебная практика отражает исключительно результаты правоприменительной деятельности суда и не является результатом судебного правотворчества См.: Судебная практика как источник права. М.: Институт государства и права РАН. 1997. С. 34-41.. Иными словами, суды не создают новых правовых норм, а только толкуют уже имеющиеся. Вместе с тем, существует и противоположная точка зрения, сторонники которой признают возможность осуществления судебного правотворчества, отмечая, что «современная судебная власть России, главным образом в лице Конституционного Суда, фактически уже осуществляет правотворческие функции», причем сторонники данной позиции в настоящее время находятся в большинстве.

Прежде чем перейти к исследованию актов Конституционного Суда РФ необходимо остановиться на полномочиях, основных направлениях деятельности, компетенции и структуре данного Суда. Правовую основу деятельности Конституционного Суда РФ составляют Конституция Российской Федерации Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 года, принята всенародным голосованием // СЗ РФ. 2009. №4. Ст. 445., Федеральный конституционный закон «О судебной системе РФ» Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. (ред. от 27.12.2009) №1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. №1. Ст. 1., Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде РФ» Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. (ред. от 02.06.2009) №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. №13. Ст. 1447., а также Регламент Конституционного Суда РФ Регламент Конституционного Суда Российской Федерации от 1 марта 1995 г. №2-1/6..

Конституционный Суд РФ является судебным органом конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства. Предоставленные Конституционному Суду полномочия осуществляются в целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции РФ на всей территории Российской Федерации.

При осуществлении конституционного правосудия Конституционный Суд не исследует фактические обстоятельства дела, а решает исключительно вопросы права. Полномочия Конституционного Суда РФ выражаются в следующих направлениях его деятельности:

1) разрешение дел о соответствии Конституции Российской Федерации федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ, конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов РФ, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти РФ и совместному ведению органов государственной власти РФ и органов государственной власти субъектов РФ, договоров между органами государственной власти РФ и субъектов РФ, договоров между органами государственной власти субъектов РФ, а также не вступивших в силу международных договоров РФ;

2) разрешение споров о компетенции между федеральными и региональными органами государственной власти;

3) проверка конституционности закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов;

4) толкование Конституции РФ;

5) вынесение заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления;

6) реализация права законодательной инициативой по вопросам своего ведения;

7) осуществление иных полномочий, предоставленных ему Конституцией РФ, Федеративным договором и федеральными конституционными законами;

Конституционный Суд Российской Федерации состоит из 19 судей, назначаемых на должность Советом Федерации по представлению Президента РФ. Срок полномочий судей Конституционного Суда РФ не ограничен определенным сроком, однако, законом установлен предельный возраст пребывания в должности судьи Конституционного Суда - 70 лет. Конституционный Суд РФ рассматривает и разрешает дела в пленарных заседаниях и заседаниях палат. Конституционный Суд РФ состоит из двух палат, включающих в себя соответственно десять и девять судей. В пленарных заседаниях участвуют все судьи Конституционного Суда РФ, в заседаниях палат - судьи, входящие в состав соответствующей палаты.

В пленарном заседании Конституционный Суд вправе рассматривать любой вопрос, входящий в его компетенцию. Вместе с тем, законом предусмотрены вопросы, которые могут быть рассмотрены исключительно в пленарном заседании. К таким вопросам относятся дела о соответствии Конституции РФ конституций республик и уставов субъектов РФ, толкование Конституции РФ, вынесение заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президенту РФ, а также решает иные вопросы, установленные законом.

В заседаниях палат Конституционный Суд разрешает дела, отнесенные к его ведению и не подлежащие рассмотрению в пленарных заседаниях. К таким вопросам относятся три группы дел. Во-первых, это дела о соответствии Конституции РФ различных нормативных правовых актов высших федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ, договоры между федеральными и региональными органами государственной власти РФ, а также не вступившие в законную силу международные договоры РФ. Во-вторых, дела о разрешении споров о компетенции между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ. И, в-третьих, дела о проверке конституционности закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов. Для рассмотрения дела Конституционным Судом РФ необходимо наличие определенных поводов и оснований к рассмотрению дела. Поводом к рассмотрению дела является обращение в Конституционный Суд в форме запроса, ходатайства или жалобы, отвечающее требованиям закона. Основанием к рассмотрению дела является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон, иной нормативный акт, договор между органами государственной власти, не вступивший в силу международный договор, или обнаружившееся противоречие в позициях сторон о принадлежности полномочия в спорах о компетенции, или обнаружившаяся неопределенность в понимании положений Конституции РФ, а также выдвижение Государственной Думой РФ обвинения в отношении Президента РФ в совершении государственной измены или иного тяжкого преступления.

Конституционный судебный процесс состоит из последовательно сменяющих друг друга стадий, которые охватывают относительно замкнутый комплекс действий Конституционного Суда и участников судебного конституционного процесса. Н.В. Витрук выделяет следующие стадии конституционного судебного процесса: 1) внесение обращений в Конституционный Суд; 2) предварительное рассмотрение обращений в Конституционном Суде; 3) принятие обращения Конституционным Судом либо его отклонение; 4) подготовка к судебному разбирательству; 5) судебное разбирательство (либо разбирательство вне этой формы); б) совещание, голосование и принятие конституционным судом итоговых решений; 7) провозглашение, опубликование и вступление в силу решений конституционного суда; 8) исполнение решений Конституционного Суда.

По мнению П.А. Гука, процесс выработки судебного прецедента Конституционным Судом РФ начинается именно со стадии назначения и подготовки дела к судебному разбирательству, когда обращение принято к рассмотрению и дело назначено к слушанию. Это обусловлено определенными действиями, совершаемыми на последующих стадиях конституционного судебного процесса, которые направлены на выработку окончательного решения по делу. К таким действиям можно отнести деятельность судьи-докладчика, которая материализуется в его докладе, кратко отражающем существо дела, поводы и основания к его рассмотрению, позиции сторон, содержание имеющихся материалов и мер, предпринятых по сбору доказательств; рассмотрение дела по существу, включающее исследование собранных материалов (документов) в судебном заседании, заслушивание заключений экспертов, представителей органов государственной власти, которые не являются сторонами по делу, однако высказываемая ими правовая позиция по рассматриваемому вопросу способствует достижению полноты и объективности дела, также Суд заслушивает показания свидетелей по делу. Все эти действия совершаются в целях объективного и всестороннего изучения дела и вынесения окончательного решения. Через такую процедуру проходят все решения Конституционного Суда РФ, однако, не каждое решение становится судебным прецедентом, а только то, в котором «содержится правовая основа или, как принято называть в литературе, правовая позиция» Гук П.А. Указ. соч. С. 89-94..

Говорить о существовании феномена правовых позиций Конституционного Суда РФ дала основание статья 73 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», в которой сказано, что «в случае, если большинство участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда Российской Федерации, дело передается на рассмотрение в пленарное заседание» Ст.: 73 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. (ред. от 02.06.2009) №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. №13. Ст. 1447..

Вместе с тем, отсутствие легального определения дефиниции «правовая позиция» стимулирует многих представителей отечественной правовой доктрины к научному осмыслению данного правового явления. Анализируя работы авторов по данному вопросу, можно констатировать, что до настоящего времени так и не была выработана единая позиция относительно правовой природы решений Конституционного Суда РФ и феномена содержащихся в них правовых позиций. Авторы не пришли к единому мнению о том, что представляют собой правовые позиции. О том, как они соотносятся с решениями Конституционного Суда РФ, в которых получили свое закрепление? Каким образом их можно «отыскать» в указанных актах? Следует ли считать данные акты источниками российского права? В научной литературе исследованию феномена правовых позиций Конституционного Суда РФ уделяется довольно много внимания, которое, в конечном счете, находит отражение в довольно широком спектре различных мнений по обозначенным вопросам.

Так, Судья Конституционного Суда РФ Н.С. Бондарь определяет правовые позиции Конституционного Суда как «аргументированные, получающие обоснование в процедуре конституционного правосудия нормативно-доктринальные выводы, установки и оценки по вопросам права в рамках решения Конституционного Суда, принятого по итогам рассмотрения конкретного дела». Г.А. Гаджиев понимает под правовой позицией правовой принцип, пригодный для разрешения группы сходных юридических коллизий. Более широкое определение данному понятию дает А.В. Илларионов, по его мнению, правовая позиция представляет собой «выраженное в системе суждений данного органа правосудия правило, являющееся результатом толкования норм Конституции Российской Федерации и (или) положений иных нормативных правовых актов и договоров, которое служит юридическим основанием указанных решений и носит общеобязательный характер» Илларионов А.В. Акты правотворчества в Российской Федерации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Омск, 2009. С. 21.. Д.В. Петрова понимает под правовыми позициями Конституционного Суда РФ «нормативно-интерпретационные установления общего и обязательного характера, разрешающие конституционно-правовую неопределенность по рассматриваемому вопросу, полученные в результате интерпретации (толкования) Конституции РФ и выявления конституционного смысла положений законов и других нормативных актов в пределах компетенции Конституционного Суда РФ, служащие правовым основанием вынесения итоговых решений Конституционного Суда РФ и обоснованные приведенной в данных решениях правовой аргументацией».

Правовые позиции находят свое отражение в решениях, принимаемых Конституционным Судом РФ. В соответствии со статьей 71 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ» итоговое решение Конституционного Суда принимается в форме постановления. Главным образом в постановлениях Конституционного Суда РФ содержатся сформулированные им правовые позиции. Однако дискуссионным в отечественной правовой науке остается вопрос о возможности содержания правовых позиций в так называемых «отказных» определениях, которые также принято называть «определениями с положительным содержанием». Г.А. Гаджиев различает собственно правовые позиции и процессуальные правовые позиции Конституционного Суда. Последние, по его мнению, содержатся в «отказных» определениях и связаны с толкованием не норм Конституции РФ, а норм Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», определяющих подведомственность и допустимость рассмотрения дела Конституционным Судом. М.С. Саликов, разделяя «отказные» определения на «позитивно-отказные» и «негативно-отказные», считает, что правовые позиции могут содержаться только в «позитивно-отказных» определениях, «поскольку «негативно-отказные» определения не «отягощены» положительным содержанием и являют собой, как правило, чисто технические документы, отражающие причины отказа». В.И. Анишина в своей статье обращает внимание на то, что правовые позиции могут содержаться в «отказных» определениях и определениях о прекращении производства по делу. Данное утверждение, однако, подвергается критике со стороны авторов, занимающих противоположную позицию по данному вопросу. В.В. Ершов и Е.А. Ершова, в частности, указывают на то, что итоговое решение по делу Конституционный Суд выносит в форме постановления, а все иные решения в ходе осуществления конституционного судопроизводства, оформляются определениями. Исходя из чего авторами делается вывод о том, что определения Конституционного Суда РФ не являются решением суда по существу спора и не могут содержать в себе правовые позиции См.: Ершов В.В., Ершова Е.А. О правовом статусе Конституционного Суда Российской Федерации // Российский судья. 2004. № 3. С. 10-11; См. также: Ершова Е.А. Юридическая природа правовых позиций Конституционного Суда // Трудовое право. 2004. № 11. С. 13-20.. Между тем, практика Конституционного Суда РФ свидетельствует о том, что в таких «отказных» определениях Конституционный Суд подтверждает и развивает материально-правовые позиции, сформулированные им ранее. В таких определениях находит разрешение конституционно-правовая проблема, поставленная в обращении, не смотря на то, что она и не рассматривается в процедуре публичного слушания.

Представляется, что нормативный и общеобязательный характер правовых позиций обусловлен юридическими свойствами решений Конституционного Суда РФ, которые получили правовое закрепление в Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде РФ». Среди указанных свойств можно выделить следующие. Общеобязательность (статья 6); окончательность, вступление в силу после провозглашения и незамедлительное официальное опубликование, непосредственное действие (статьи 78, 79); недопустимость преодоления правовой позиции Конституционного Суда законодателем (статья 79); пересмотр в установленных случаях решений судов и иных органов, основанных на актах, признанных неконституционными (статьи 79, 100) и др. Именно эти качества «придают решениям Конституционного Суда, своего рода, классические нормативные характеристики источников права». Свою принципиальную позицию по данному вопросу Конституционный Суд РФ изложил в Постановлении №19-П от 16 июня 1998 года, указав: «…решения Конституционного Суда Российской Федерации, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов». Исходя из этого, а также из окончательности и общеобязательности решений Конституционного Суда РФ все субъекты правоприменения должны «действовать в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации». В этих условиях, как справедливо замечает М.Н. Марченко, Конституционный Суд РФ выступает не только как «негативный законодатель», который признает неконституционным то или иное рассматриваемое им положение или акт, а это положение или акт утрачивает юридическую силу, но и как «позитивный законодатель». Он указывает не только на то, как нельзя действовать правоприменителю, но и на то, каким должно быть его поведение в подобных ситуациях. Хотя Конституционный Суд РФ и не создает новый закон, а только указывает, каким он должен быть в соответствии с Конституцией РФ, тем не менее, он фактически закладывает его новую основу и предопределяет правила, которые должны действовать до его принятия См.: Марченко М.Н. Указ. соч. С. 19.. В качестве примера можно привести Постановление Конституционного Суда РФ №5-П от 11 мая 2005 года, посвященное проверке конституционности положений статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Пункт 2 резолютивной части указанного Постановления фактически содержит новую уголовно-процессуальную норму, которой «впредь до внесения соответствующих изменений и дополнений в уголовно-процессуальное законодательство» должны руководствоваться субъекты правореализации.

Кроме того, Конституционный Суд РФ осуществляет и другое исключительное, принадлежащее только ему, правомочие - толкование норм Конституции РФ. Прецедент толкования, созданный Конституционным Судом, как отмечает П.А. Гук, «дополняет своим содержанием конституционную норму и создает возможность для более точного и однообразного применения в спорных случаях» Гук. П.А. Указ. соч. С. 101.. Вместе с тем, как указал Конституционный Суд РФ в Определении №556-О-Р от 11 ноября 2008 года: «Решение Конституционного Суда Российской Федерации, которым подтверждается конституционность нормы именно в данном им истолковании и тем самым исключается любое иное, т.е. неконституционное, ее истолкование, а следовательно, и применение в неконституционной интерпретации, имеет в этой части такие же последствия, как и признание нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации… Исходя из этого норма, конституционно-правовой смысл которой выявлен Конституционным Судом Российской Федерации, может действовать и применяться только в нормативном единстве с подтвердившим ее конституционность решением Конституционного Суда Российской Федерации». Таким образом, решения Конституционного Суда РФ, основываясь на конституционных нормах, становятся «дополнительным регулятором», «связующим звеном» между нормами Конституции РФ и спорными правоотношениями. Они совместно с Конституцией РФ «ликвидируют пробел в законодательстве, заполняют правовой вакуум своим нормативно-правовым содержанием, регулируя тем самым определенный круг общественных отношений» Гук П.А. Указ. соч. С. 101..

Большая часть ученых полагают, что решения Конституционного Суда РФ имеют нормативный характер и являются источниками права. К числу таких исследователей относятся: Н.С. Бондарь, Н.В. Витрук, Г.А. Гаджиев, П.А. Гук, В.Д. Зорькин, Л.В. Лазарев, В.О. Лучин, М.Н. Марченко, М.С. Саликов, Б.С. Эбзеев и многие другие. Мы, разделяя их точку зрения и учитывая юридические характеристики решений Конституционного Суда РФ, также полагаем, что они являются источниками российского права. При этом, по нашему мнению, решения Конституционного Суда РФ выполняют роль дополнительного (вторичного, производного) источника права, поскольку содержат правоположения (правовые позиции), развивающие и конкретизирующие уже существующие конституционно-правовые нормы. В этих условиях правовые позиции, содержащиеся в решениях Конституционного Суда, являются производными от конституционных правовых норм.

Следует также отметить, что в научной литературе неопределенно решается вопрос о том, что считать источником права: правовые позиции или решения Конституционного Суда РФ. Г.А. Гаджиев полагает: «В мире юридических явлений правовые позиции Конституционного Суда ближе всего находятся к racio decidendi, и в силу этого именно правовые позиции Конституционного Суда следует считать источниками права». Представляется, однако, что в формальном смысле источником российского права являются не правовые позиции, а решения Конституционного Суда РФ, в которых данные правовые позиции объективированы. В этой связи можно солидаризироваться с мнением Н.С. Бондаря, считающего, что «источником права является не сама по себе правовая позиция, а решение Конституционного Суда, в котором она сформулирована».

Кроме того, рассматривая решения Конституционного Суда РФ в качестве источника права, в работах некоторых авторов можно встретить позицию, согласно которой «…решения Конституционного Суда могут быть только источниками конституционного права и не должны содержать конкретные нормы других отраслей права». Между тем, данный вывод представляется необоснованным, поскольку решения Конституционного Суда РФ, как справедливо замечает Н.С. Бондарь, «…как бы обеспечивают «сцепку» собственно конституционно-правовых норм и норм отраслевого законодательства, создают нормативное единство, основанное на выявленной в процессе рассмотрения дела объективной взаимосвязи, переплетении конституционных и отраслевых правоотношений».

В отечественной юридической литературе проводится аналогия между решениями Конституционного Суда РФ и прецедентными решениями судов стран общего права. Вместе с тем, некоторые авторы указывают на то, что о прецедентном характере решений Конституционного Суда РФ - во всяком случае, в том смысле, который изначально было принято вкладывать в понятие «судебный прецедент» - вряд ли можно говорить. Данный тезис авторы подкрепляют следующими аргументами. Во-первых, судебный прецедент представляет собой судебное решение, вынесенное на основе анализа фактических обстоятельств конкретного дела, в то время как Конституционный Суд РФ призван решать исключительно вопросы права, а не вопросы факта. Во-вторых, судебный прецедент создается судом, который выступает в качестве «вышестоящего» по отношению к другим судам. Иными словами, суд, создавший прецедент, и суд, для которого данный прецедент является обязательным, должны находиться в отношениях «иерархичной (инстанционной) подчиненности». Однако Конституционный Суд РФ не выступает в качестве суда вышестоящей инстанции по отношению к каким-либо другим судам. Данные замечания представляются справедливыми, но только в части выявления особенностей правовой природы актов судебного правотворчества в российской правовой системе по отношению к доктрине судебного прецедента в странах общего права. В этой связи представляется справедливым мнение Н.Н. Вопленко, указывающего на то, что в силу исторических, национальных, государственно-правовых и иных причин «российское прецедентное право не может, да и не должно как капля воды повторять все черты судебной практики англосаксонской системы» Вопленко Н.Н. Источники и формы права. Волгоград, 2004. С. 72..

Прецедентное право в России: пренебрежение к законам и усугубление проблем правоприменения.

В настоящее время все чаще приходится слышать заявления о необходимости введения в России прецедентного права, под которым подразумевается придание обязательности любого решения вышестоящих судов для нижестоящих судов.

По мнению автора, это свидетельствует о деградации российской правовой системы и юридической мысли, поскольку такие заявления основаны на искажении целого ряда понятий, пренебрежении к законам как основным источникам права и в конечном итоге не могут привести ни к чему, кроме как к усугублению проблем правоприменения.

Самое прискорбное в этой ситуации, что подобные заявления исходят от высших должностных лиц судебных органов и их реализуют в своих актах и Высший Арбитражный Суд РФ, и Конституционный Суд РФ.

В современной юридической литературе проблема введения в России прецедентного права, в основном, сводится к подмене понятий, когда случаи официального толкования законодательства судами, рассматриваются как примеры существования в России прецедентного права, хотя суть данной проблемы совершенно не в этом.

Особенности прецедентного права.

Как известно, родиной прецедентного права является Англия. К ее основным источникам права относятся общее право и право справедливости – системы прецедентов (судебных решений), исторически сложившиеся в процессе нормотворческой деятельности судов.

Общее право возникло в XIII-XIV веках из практики английских королевских судов. В то время в Англии действовало несколько видов судов, в частности, местные суды, применявшие обычное право, церковные суды, руководствовавшиеся каноническим правом. Обратиться в королевский суд можно было только на основании особого предписания (приказа) короля. Постепенное накопление таких приказов составило основу общего права. Однако с конца XIII века новые судебные приказы больше не могли издаваться и соответственно процесс расширения компетенции королевских судов был остановлен.

Право справедливости начало формироваться с конца XV века из деятельности суда лорда - канцлера как реакция на ограниченность компетенции судов общего права, неполноту правовых средств защиты, крайний формализм.

В годах в Англии была проведена судебная реформа, в результате которой суды общего права и права справедливости были слиты в единую судебную систему. Однако деление прецедентного права на две отрасли не утратило своего значения до настоящего времени.

Для системы прецедентного права Англии характерны следующие основные особенности:

Прецеденты носят общеобязательный характер;

Отсутствие какого-либо нормативного акта общего характера. Законы (статуты) носят фрагментарный характер. Если в правовых системах континентального права судебная практика восполняет пробелы в законодательстве, то в английском праве, скорее, наоборот, - законодательство восполняет пробелы прецедентного права;

Отсутствие деления права на частное и публичное, а также на отрасли права;

Суды обязаны принимать во внимание более ранние решения и следовать им, если нет определенных оснований для их неприменения;

Количество прецедентов крайне велико. В настоящее время в английском праве насчитывается более 350 тысяч действующих прецедентов.

Английская правовая модель с расширением Британской империи получила прямое распространение на целый ряд государств Америки, Африки, Австралии и Океании, попавших в зависимость от Великобритании. Это предопределило возникновение системы общего права (англосаксонской правовой семьи), в которой суды одного государства могут использовать прецеденты другого государства.

Система прецедентного права, сложившаяся в Англии, в XVII веке была перенесена на территорию Северной Америки английскими переселенцами, и в современной правовой системе США приобрела определенные особенности. Например, Верховный суд США и верховные суды штатов не связаны своими предыдущими решениями и не обязаны им следовать, суды одного штата не связаны решениями судов других штатов, общее право – это право каждого отдельного штата. Данные особенности являются наглядными примерами того, что происходит с прецедентным правом в условиях государства с федеративным устройством.

При этом и в Англии, и в США, и в других государствах, входящих в систему общего права (англосаксонской правовой семьи), в настоящее время отчетливо прослеживается тенденция увеличения числа законов среди источников права, нормы которых имеют преимущество перед нормами прецедентного права (действует принцип верховенства закона).

Тем самым можно сделать вывод, что возникновение прецедентного права и принятие его другими государствами - это следствие отсутствия необходимых законов в определенные периоды исторического развития, характеризующиеся раздробленностью территорий или зависимостью от других государств, а также неразвитостью либо отсутствием институтов представительной демократии.

Поэтому призывы к введению прецедентного права в правовой системе, относящейся к континентальной правовой семье, с исторической точки зрения – это призывы вернуться назад в эпоху феодализма и колониальной зависимости.

С правовой точки зрения такие призывы в рамках правовой системы России, являющейся государством с федеративным устройством, в условиях наличия разветвленной системы федеральных законов, в том числе кодифицированных актов, являются ничем иным как призывами к игнорированию норм Конституции РФ и законов и, как следствие, к нарушению принципов разделения властей, единства экономического и правового пространства.

Полномочия судов в англосаксонской и континентальной правовых семьях.

Полномочия судов в англосаксонской и континентальной правовых семьях существенно различаются. Можно отметить следующие основные моменты.

1. Согласно существующим правилам суды в государствах, входящих в англосаксонскую правовую семью, при решении какого бы то ни было вопроса являются формально связанными решениями по аналогичным вопросам, вынесенными вышестоящим судом или судом той же инстанции. Однако фактически в процессе выбора соответствующего прецедента, его толкования, принятия или непринятия под предлогом значительного отличия обстоятельств вновь рассматриваемого дела от ранее рассмотренного и ставшего прецедентом, суд в целом и отдельные судьи обладают значительной свободой. Признание прецедента источником права дает возможность суду фактически творить право.

В правовой системе России, относящейся к континентальной правовой семье, основные правовые нормы , принимаются народом посредством референдума и законодательным органом , формируемым путем прямых выборов. Остальные нормотворческие органы (Президент РФ, Правительство РФ, министерства и ведомства , Банк России, иные организации) получают такие полномочия только в пределах, определенных Конституцией РФ и законами.

Исходя из принципа разделения властей, российские суды нормы права не создают.

В частности, Конституционный Суд РФ в соответствии с п/п 4 ч.1 ст.3 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» дает толкование Конституции РФ. При этом в настоящее время сложилась практика, что результаты такого толкования в виде правовых позиций выражаются не только в решениях по делам о толковании Конституции РФ, но и в мотивировочных и резолютивных частях решений по другим категориям дел.

Правовые позиции Конституционного Суда РФ являются общеобязательными на основании ст.6, ч.3 ст.29 и ст.71 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», что, в частности, было подтверждено еще в п.3 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 01.01.01 г. N 11-П.

При этом не имеет значения, в каком виде решения Конституционного Суда РФ (определении или постановлении) содержатся правовые позиции, закрепленные в мотивировочных частях. В связи с этим сложилась и продолжается порочная практика, когда, не рассматривая поставленный перед ним вопрос по существу, Конституционный Суд РФ, тем не менее, дает разъяснения по применению отдельных статей федеральных законов. К сожалению, этот подход активно внедряется в жизнь и Высшим Арбитражным Судом РФ, что приводит к наличию огромного количества отказных определений, разобраться в которых уже невозможно даже с помощью справочных правовых систем.

Кроме того, Конституционный Суд РФ вправе давать официальные (т. е. обязательные для исполнения всеми) разъяснения своих решений. Эти полномочия Конституционного Суда РФ реализуются в пленарном заседании или заседании палаты, принявшей разъясняемое решение (ст.83 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»).

Также толкуют для применения нормы права и другие суды. Однако, во-первых, их полномочия по толкованию различны, во-вторых, полномочия высших судов реализуются через определенные их органы. Это предопределяет выделение различных видов толкования, о которых речь пойдет ниже.

2. В государствах, входящих в англосаксонскую правовую семью, как уже отмечалось, выбор прецедента осуществляется судами на основании сопоставления фактов, лежащих в основе рассматриваемого дела, и фактов ранее рассмотренных дел.

Российские суды обязаны руководствоваться нормами права, регулирующими соответствующие правоотношения. Соответственно ими, прежде всего, выявляются квалифицирующие признаки, позволяющие дать юридическую квалификацию фактическим отношениям между сторонами в целях выбора подлежащих применению норм права. При противоречии между выбранными нормами права им необходимо руководствоваться общеправовыми принципами разрешения коллизий в праве (приоритет нормы, обладающей более высокой юридической силой; приоритет специальной нормы; приоритет нормы принятой позднее).

3. При обнаружении пробела в праве суд в государствах, входящих в англосаксонскую правовую семью, создает прецедент и применяет его к ситуации, которая уже имела место, т. е., по сути, придает ему обратную силу. Отсюда попытки подвести доктринальную базу под этот юридический парадокс.

В настоящее время в английской правой системе существует общепризнанная доктрина, что «судья не создает новую норму права. Нормы права существуют независимо от воли и сознания людей, так же как и законы природы. Судья же является инструментом познания правовой нормы, которую он «открывает», и свое открытие объявляет или декларирует в судебном решении, являющемся авторитетным свидетельством объективного существования той или иной нормы. Это учение получило название деклараторной теории права…».

Суды в России при обнаружении пробела в праве должны руководствоваться принципами права (начиная с институциональных и заканчивая общеправовыми) либо, там, где это возможно, применять аналогию права или закона либо обычаи делового оборота. При этом учитываются только нормы (в том числе, в которых, выражаются принципы права), существовавшие на момент возникновения правоотношения.

Тем самым полномочия судов в России, относящейся к континентальной правовой семье, более ограничены по сравнению с судами государств, входящих в англосаксонскую правовую семью, поскольку они находятся в жестких рамках конституционных и законодательных норм права и не вправе сами создавать нормы права. Их полномочия сводятся к толкованию правовых норм.

Виды толкования права, его отличие от нормотворчества.

В качестве субъекта толкования (т. е. выявления смысла и порядка применения нормы права) может выступать любое лицо. Однако при этом юридическое значение результатов толкования и их обязательность для применения будут неодинаковы.

Принято различать следующие виды толкования:

1) официальное толкование, которое дается органами, уполномоченными на это государством, и его результаты являются обязательным для других субъектов;

2) неофициальное толкование осуществляется субъектами, деятельность которых не носит официального характера (ученые, специалисты и др.), и его результаты не являются обязательными.

Официальное толкование делится на:

Аутентическое, которое осуществляется органом, издавшим нормативный акт ;

Делегированное (легальное), основанное на соответствующих полномочиях, предоставленных законом. Именно этот вид толкования осуществляется судами.

Также официальное толкование (как аутентическое, так и делегированное) подразделяется на:

Казуальное, которое дается применительно к отдельному случаю (казусу);

Нормативное, которое дается применительно к рассмотрению всех дел определенной категории.

Принципиальное отличие толкования от нормотворчества заключается в том, что даже при официальном нормативном толковании суды не дают оценок толкуемым законам с точки зрения их эффективности, целесообразности, справедливости и т. д., которые неизбежны в ходе правотворчества. Такое толкование осуществляется только в целях правильного и единообразного применения законов, но не в целях их поправок и дополнений.

Это означает, что суды, осуществляя толкование права, не вправе изменять заданные законодателем элементы правового регулирования. В частности, сферу действия нормы по территории, во времени, по субъектам, приемы правового регулирования, объект правоотношения, содержание прав и обязанностей и др. Если эти элементы не выражены четко в нормах права, они определяются путем использования определенных приемов толкования (буквального, систематического, логического, исторического и др.)

Правовое закрепление обязательности актов вышестоящих судов для нижестоящих в России.

Результаты официального нормативного толкования в силу их сущности предполагают возможность применения в том же временном промежутке и на тех же условиях, что и толкуемая норма права. Специальных оговорок для этого не требуется.

Во-вторых, в данном случае искажается суть понятий. Вновь открывшиеся обстоятельства должны обязательно существовать на момент рассмотрения дела, которое пересматривается.

Являющиеся основаниями для пересмотра судебных решений постановления Высшего Арбитражного Суда РФ, по иному толкующие правовые нормы, на момент рассмотрения дела не существуют. Они могут являться основанием для пересмотра дел в порядке надзора, если закрепляют результаты официального нормативного толкования, поскольку во времени эти результаты должны действовать вместе с толкуемой нормой. Неправильное истолкование закона нижестоящими судами прямо названо в качестве оснований для пересмотра судебных актов и в апелляционном порядке, и в кассационном порядке, и в порядке надзора (см. соответственно п.2 ст.270, п.1 ст.304, п.2 ст.288 Арбитражного процессуального кодекса РФ). Как уже было сказано, из актов Высшего Арбитражного Суда РФ результаты официального (обязательного) нормативного толкования закрепляют только постановления Пленума.

В-третьих, за счет придания в нарушение закона актам Президиума обязательного характера для нижестоящих судов:

Принижается значение Пленума, который уравнивается с Президиумом;

Упрощается процедура принятия актов, сужается круг лиц, участвующих в принятии такого рода решений и, как следствие, происходит снижение качества принимаемых актов;

Решения, влияющие на правоприменительную практику в масштабах всей России, принимаются на основании анализа одного судебного дела;

Сужаются пределы судейского усмотрения у судей нижестоящих судов. Здесь можно сослаться на мнение, которая отмечала, что если обеспечить юридическими средствами какую-либо степень авторитетности истолкования закона, осуществляемого высшими судами, то это будет посягательством на принцип независимости судьи, закрепленный в ст. 120 Конституции РФ.

Искажаются и принципы осуществления судебного надзора. В судебной практике уже возник вопрос, а нельзя ли решения кассационных и апелляционных инстанций также рассматривать как вновь открывшиеся обстоятельства, раз это возможно в отношении решений по конкретным делам Высшего Арбитражного Суда РФ?

Следует отметить, что по указанному постановлению Конституционного Суда РФ двое его судей (,) высказали особое мнение. К сожалению, напрашивается вывод, что остальные судьи Конституционного Суда РФ нормотворчество и толкование права, а также результаты толкования права и акты применения права не различают.

По мнению автора, таким способом в обход Конституции РФ и законов идет изменение принципов функционирования судебной системы по примеру судов системы прецедентного (общего) права. Для России, где существуют три формально независимые ветви судебной власти, целый ряд видов судопроизводства, по четыре судебные инстанции в арбитражных судах и в судах общей юрисдикции, более восьмидесяти субъектов Российской Федерации, это будет иметь катастрофические последствия. Для примера можно взять достаточно непростые проблемы разрешения коллизий между нормами российского права. Судя по всему, сторонникам введения в России прецедентного права не терпится создать параллельный порядок разрешения коллизий уже между судебными решениями.

В настоящее время вряд ли можно найти ярых противников сближения правовых систем и усиления роли судов в механизме правового регулирования. Однако непонятно: почему это нужно делать в обход Конституции РФ и законов, ломая систему сложившихся юридических понятий?

доктор юридических наук,

доцент кафедры предпринимательского права

Национального исследовательского университета

Высшая школа экономики

Гражданское и торговое право капиталистических государств. Отв. ред. . - 3-ье изд., перераб. и доп. – М., 1993. – С. 47-49, 53.

Гражданское и торговое право зарубежных государств. Отв. ред. , . - 4-ое изд., перераб. и доп. В 2-ух т. – Т.1 – М., 2008. – С. 68.

Там же. С.56

Там же. С.76-77.

Общая теория государства и права. Академический курс в 2-ух томах. Под ред. проф. . Том 2. Теория права. – М., 1998. – С.100.

Гражданское и торговое право зарубежных государств. Отв. ред. , . - 4-ое изд., перераб. и доп. В 2-ух т. – Т.1 – М., 2008. – С. 64.

Общая теория государства и права. Академический курс в 2-ух томах. Под ред. проф. . Том 2. Теория права. – М., 1998. – С.340.

Интервью с заместителем Председателя Конституционного Суда РФ. «Законодательство», 1999, N 5. С. 3.

См. Курбатов разрешения коллизий в российском праве. СПС Консультант Плюс, раздел «Комментарии законодательства».

Прецедентное право -- это право преимущественно судебное или процессуальное. Главное внимание юристов-практиков и правовой доктрины сконцентрировано на обслуживании судебной практики, на вопросах судебной процедуры и доказательств. Общее, или прецедентное право, отличается специфическим типом правопонимания, который выражен в юридической аксиоме: «Средство судебной защиты важнее права».

Общее право, таким образом, сложилось в виде совокупности судебных решений-прецедентов. В этом смысле можно сказать, что общее право - это совокупность казусных правил, лежащих в основе конкретных судебных решений, которые имеют значение прецедента, обязательного для других судов при разрешении аналогичных дел.

Нормы (правила) прецедентного права обладают такими достоинствами, как конкретность и гибкость, но они казуистичны, лишены ясности и четкости абстрактно-общих норм романо-германского права. Это препятствует кодификации прецедентного права по образцу романо-германских кодексов.

Традиционно считается, что прецедентное право - это право английское и право Соединенных штатов Америки. Основное внимание английских юристов и правовой доктрины сосредоточено на обслуживании судебной практики, на вопросах судебной процедуры и доказательств. Этому соответствуют и понятия английского права, которые сформировались на основе судебного процесса и различных видов исков.

Главная задача английского судьи (да и вообще английского юриста) состоит в том, чтобы применительно к тому или иному конкретному делу найти соответствующий прецедент, если таковой имеется.

В современных условиях наблюдается тенденция отхода от традиционной концепции закона и усиления его самостоятельной роли при регулировании новых общественных отношений (вопросов социального обеспечения, просвещения, здравоохранения и т.д.), которые находятся вне традиционной сферы действия прецедентного права. Такое законодательное право (статутное право) противопоставляется прецедентному праву (общему праву в широком смысле), и к нему не применяются традиционные принципы прецедентного права. Парламент, принимая такие законы, требует, чтобы они применялись именно в том виде, как он установил, а не в традиционном порядке толкования и применения законов с позиций судебных прецедентов.

Подзаконные акты («во исполнение закона») издаются органами исполнительной власти лишь в порядке реализации правомочий, делегированных им парламентом. При этом суды обладают правом в подлежащих случаях отменять акты исполнительной власти.

Английское общее право получило большое распространение в мире. При этом ряд положений английского общего права в процессе их распространения и рецепции в других странах претерпевал определенные изменения под воздействием местных условий и традиций.

На территории Северной Америки английское общее право начало действовать с 1607 г. (дата образования там первой английской колонии). При этом было установлено (судебным решением по делу Кальвина в 1608 г.), что английское право применяется в колониях только в той мере, в какой его нормы соответствуют условиям колоний.

После достижения независимости в США некоторые штаты отказались от английского права и приняли кодексы по романо-германскому образцу. Но потом в целом возобладала традиция, и США остались в системе общего права, за исключением штата Луизиана, право которого тяготеет к романо-германской правовой семье.

Право США, как и английское право, - это прежде всего право судебной практики, т.е. прецедентное право. Законы и подзаконные акты играют вспомогательную роль в качестве дополнения к прецедентному праву Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. - М.: ИНФРА * М, 1999.- С. 468.

Существенное отличие американского права от английского состоит в том, что Конституция США (1787 г.) в качестве основного закона страны возвышается над общим правом и определяет основы американского общества и государства и всего действующего права. Важное значение в этом плане имеет толкование Конституции Верховным судом США. Проводимая им линия на гибкое толкование текста Конституции с учетом изменяющихся условий жизни американского общества является действенным средством обеспечения единства американского права, его обновления и развития на базе стабильной Конституции.

Значительные отличия американского права от английского обусловлены и федеративным устройством США, наличием и федеративного законодательства, и законодательства отдельных штатов. Кроме того, каждый штат имеет и свое прецедентное право. Все это порождает многочисленные коллизии между системами права отдельных штатов, между ними и федеральной системой права и т.д.

В США иначе, чем в Англии, действует и правило прецедента. Так, Верховный суд США и Верховные суды штатов не обязаны следовать собственным решениям и могут изменять свою практику. Кроме того, правило прецедента относится к компетенции штатов и действует в пределах судебной системы соответствующего штата.

В США уделяется большое внимание кодификации действующего законодательства, но американские кодексы существенно отличаются от романо-германских кодексов.

Кодексы европейского образца имеются только в штате Луизиана, где сохраняется романо-германская традиция.

В остальных штатах действуют кодексы другого типа, которые представляют собой консолидацию прежних норм (уже созданных судебной практикой или имеющихся в законодательстве), а не установление новых норм. Таковы гражданские кодексы, которые приняты в ряде штатов (Калифорнии, Северной и Южной Дакоте, Джорджии, Монтане); гражданские процессуальные кодексы, действующие в 25 штатах, и т.д.

Кодексами в США именуются также различные систематизированные собрания действующего федерального законодательства или законодательства отдельных штатов. Такие кодексы не включают в себя нормы прецедентного права.

Исходя из изложенного, можно сделать вывод о том, что на сегодняшний день прецедентные системы права в чистом виде уже практически перестали существовать. Так или иначе они претерпевают существенные изменения в связи с развитием норм международного права и активным взаимодействием всех правовых семей в рамках международного сотрудничества государств.

право прецедент судебный регулирование

1. Юридическая наука нашей страны занимается проблемами судебной практики не одно десятилетие. Предметом дискуссий неоднократно являлся вопрос о том, может ли решение суда (и если да, то какого)рассматриваться как прецедент, то есть приниматься за обязательный образец при решении в дальнейшем аналогичных вопросов. В советский период С.Н.Братусем и А.Б.Венгеровым было высказано мнение, что если норма права устанавливает меру поведения, то судебная практика накапливает конкретные формы поведения в границах этой меры. Отсюда делался вывод о признании руководящих разъяснений Верховного Суда СССР прецедентом толкования или выработкой правоположений на основе раскрытия смысла и содержания правовых норм.

2. Ныне проблема судебного прецедента приобрела в России особую остроту.

Причины этого: наделение Конституционного Суда РФ правом толкования Конституции РФ и проверку соответствия ей законов, примененных или подлежащих применению в конкретном деле;

Закрепление в Конституции РФ ее прямого действия и права обжалования в суд актов органов государственной власти, местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц (ст.15 и 46); наличие общемировой тенденции сближения правовых систем; ориентация руководства страны на политико-идеологические стандарты “цивилизованных” стран, в первую очередь США, без учета национальных особенностей.

В этой связи правомерен вопрос о плюсах и минусах судебного прецедента и, главное, мере его оптимального применения.

3. Судебная практика - часть механизма правового регулирования. Он цикличен, начинается с правотворчества (выявление, учет, взвешивание и отражение в законе социальных факторов). За ним наступает этап правореализации и правоприменения, материалы которых в свою очередь дают почву (основание) для нового витка правотворчества. Структурным частям механизма правового регулирования корреспондирует разделение в соответствии со ст.10 Конституции РФ законодательной, исполнительной и судебной власти. Основная функция в рамках МПР судебной власти правоприменительная. Однако правоприменение смыкается с новым витком правотворчества.В этом особую роль играет судебный прецедент. Ныне ряд авторов (Р.З.Лившиц, В.М.Жуйков, С.А.Иванов) относят судебную практику к числу источников права, тогда как другие (В.С.Нерсесянц) видят суть правосудия и всей судебной деятельности в применении права, то есть во властной (и общеобязательной) юридической квалификации определенного факта .

4. Полномочие Конституционного Суда РФ давать толкование Конституции РФ реализуется им при рассмотрении любых дел, входящих в его компетенцию, и включает в себя обязанность дать разъяснение Конституции в случае запроса со стороны компетентных лиц и государственных органов. Такое конституционное толкование имеет высшую юридическую силу по отношению к любым правоприменительным актам. Не может оно быть проигнорировано, в том числе законодателем, и в ходе любой другой, в том числе правотворческой, деятельности, и само является актом правотворчества. Толкование Конституции Конституционным Судом РФ состоит в преодолении им неопределенности в понимании конституционных положений, выяснении объективного смысла и содержащихся в ней правовых принципов. По существу, толкование Конституции РФ есть ее конкретизация.

При решении конкретных дел Конституционный Суд РФ рассматривает свои предыдущие решения по аналогичным делам в качестве судебных прецедентов, отказывая в таких случаях в рассмотрении жалобы по существу, и прекращает производство по делу (СЗ РФ, 1999, № 1, ст.230, № 8, ст.1092 и др.).

5. Законодательство, регламентирующее деятельность Конституционного Суда РФ и практика его применения самим судом вызывает ряд критических соображений теоретического, практического и идеологического порядка.

Решения Конституционного Суда РФ окончательны и обжалованию не подлежат. Между тем они нередко вызывают резкую критику не только в доктрине, но и у самих конституционных судей, высказывающих особое мнение. Наиболее одиозный пример этого - постановление Конституционного Суда РФ по вопросам, касающимся вооруженного конфликта в Чечне от 31 июля 1995 г. На наш взгляд, это решение противоречит не только ст.80 Конституции РФ, так как Президент и Правительство действовали вне установленного Конституцией порядка, о чем говорит ст.80, но и элементарной юридической логике, согласно которой ни один орган государственной власти не вправе сам устанавливать для себя процедуру реализации своих полномочий.

При всех условиях Конституционный Суд РФ не должен подменять законодателя, а тем более связывать его обязательными установками о путях решения той или иной проблемы в процессе конституционного толкования. В этой связи необходимо скорейшее внесение соответствующих уточнений в конституционный закон о Конституционном Суде РФ.

Параллельно с этим в целях выравнивания значимости и возможностей каждой из ветвей государственной власти необходимо расширение контрольных полномочий обеих палат парламента в отношении нормотворческой деятельности органов исполнительной власти и субъектов РФ.

6. Особая острота проблемы судебного прецедента связана с деятельностью судов общей юрисдикции. Как известно, в отличие от решений Конституционного Суда РФ официально опубликованная практика других высших судов РФ судебным прецедентом не является. Вместе с тем, как и ранее, она фактически учитывается нижестоящими судами в качестве ориентира в вопросах применения и толкования права, устранения пробелов в нем, применения аналогии закона и аналогии права. Основное новшество состоит в данном вопросе в конституционном закреплении возможности судебной проверки соответствия нормативных актов Конституции РФ, нормам и принципам международного права и международным договорам РФ (ст.15 и 46). Реализуя эти нормы, Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении “О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия” (Рос.газета, 28 дек. 1995) впервые предложил судам не применять нормы действующих законов, которые противоречат вступившим для РФ в силу международным договорам и конвенциям.

Важный шаг в сторону развития института судебного прецедента был предпринят Пленумом Верховного Суда РФ еще до принятия Конституции РФ 1993 г. в связи с необходимостью судебной защиты военнослужащих от нарушений их прав со стороны воинских должностных лиц. В своем постановлении от 18 ноября 1992 г. Пленум наделил военные суды компетенцией рассматривать гражданские дела по жалобам военнослужащих на действия органов военного управления и воинских должностных лиц, нарушающих их права, и определил порядок рассмотрения дел по таким жалобам аналогично общему порядку, установленному законом для рассмотрения жалоб других граждан на неправильные действия органов государственного управления и должностных лиц. Это постановление Пленума Верховного Суда РФ явилось источником права в форме судебного прецедента и, как правильно отмечает В.М.Жуйков, положило начало функционированию в Вооруженных Силах РФ судебной власти .

Характер прецедента имеют и судебные решения высших судов РФ, раскрывающие конкретное содержание оценочного понятия, употребленного при конструировании уголовно-правовой или гражданско-правовой нормы.

В литературе вносятся предложения признать законодательно судебную практику по конкретным делам высших судов РФ источником права, придав им силу прецедента. Следует согласиться с В.С.Нерсесянцем, что такое судейское правотворчество - весьма опасный и по сути своей неправовой симбиоз законодателя и судьи в одном лице. Между тем система прецедентного права имеет свою историю, свою логику и свои строгие правила и процедуры становления и функционирования, что и отличает ее от континентальных систем права, формирующихся и действующих иначе.

7. Как известно, значение и традиции судебного прецедента очень велики в странах общего права (США, Англия, Канада, Австралия и др.),хотя закон занимает тем не менее ведущее место в системе источников права этих стран. Различие между США и Англией состоит в основном в двух моментах. В Англии судебный прецедент может быть установлен только высшими судами, имеющими неограниченную юрисдикцию.

В отличие от этого в США различают судебные прецеденты, установленные федеральными судами, и прецеденты, установленные судами штатов. Последние обязательны лишь для судов соответствующего штата. Кроме того, в Англии нет писаной конституции и поэтому ни один орган исполнительной власти или судебной власти не может признать недействительным акт парламента как неконституционный или по какой-либо иной причине. В Англии исключается возможность судебного контроля за законодательством, понимаемого как право судов выносить решения об отказе в применении закона по мотивам его неконституционности.

8. Американские ученые подчеркивают правотворческий характер судейского толкования законов. Более того, суду вменяется в обязанность при отсутствии статута, на основе которого можно было бы решить дело, создать норму, необходимую для его разрешения. При этом имеется богатое разнообразие источников, которые суд может использовать в целях развития общего права: обычаи, традиции, моральные принципы, социальная политика, ранее имевшие место, но потом измененные прецеденты, не являющиеся ныне действующими законы и др. .

Что касается принципов толкования законов, то важнейшими из них являются следующие:

Plain Meaning Rule- суды не должны изменять суть закона под видом его интерпретации.

The Mischief Rule - смысл толкования состоит в том, чтобы убедиться в действительном намерении законодателя и усилить эффективность его реализации. Для этого необходимо, в частности, выяснить причину появления закона; обстоятельства, при которых норма была издана, вред, который хотели избежать и цель, которую хотели достичь.

The Golden Rule - суд обязан применять закон так, чтобы избежать возможности абсурдного решения.

Дополнительные условия толкования:слова должны применяться в их обычном значении и должна учитываться вся история предыдущего толкования этой нормы.

9. Английский подход к проблеме толкования законов в своей основе близок к изложенному выше, но детализирован значительно более полно.

Так требование уяснить действительное намерение законодателя раскрывается следующим образом:

Надо уточнить принципы, которые можно вывести из правовой политики;

Следует сформировать презумпции, которые можно рассматривать в качестве намерения законодателя;

Надо выстроить лингвистические каноны конструкции таким образом, чтобы устранить двусмысленность слов.

В последние годы в законотворческой практике России стали появляться главы, содержащие разъяснение терминов, используемых в конкретном законе. Такая практика представляет собой заимствование практики стран “общего права”. При наличии в России и других странах континентального права кодексов, разъясняющих применяемую в той или иной отрасли права или законодательства терминологию, снабжение каждого закона полным набором используемой в нем лексики представляется излишним, а подчас даже затрудняющим правоприменение.

1. В доктрине и практике неоднократно отмечается такой дефект современного российского законодательства, как его декларативность. Причин такого явления много. Одна из них - доведение до абсурда сложившегося в советские времена представления, что любой закон должен быть ясен и понятен любому гражданину без помощи адвоката. Ныне содержание большинства законов выхолощено до такой степени, что даже специалист не всегда может разобраться, как его применить в конкретном случае. Это создает излишне широкое поле для судейского усмотрения, что далеко не всегда идет на пользу законности.

Для сравнения следует помнить, что в странах общего права законодатель стремится к максимально более полному и развернутому изложению не только санкции, но и гипотезы, и диспозиции нормы, может быть, поэтому в Англии при парламенте имеется небольшая группа юристов высшей квалификации - специалистов по написанию текстов законопроектов (text writer,draftsman}, которые оплачиваются выше всех остальных юристов страны, находящихся на государственной службе. В задачу этих специалистов входит, помимо прочего, учет при написании законов любых возможностей их истолкования. В ходе последующего толкования перед судьей соответственно должна стоять задача выяснить мотивы и соображения, почему норма написана именно так, а не иначе.

1. В качестве важнейшей задачи draftsman’а в доктрине указываются тщательный выбор круга регламентируемых нормой отношений и аранжировка нормы так, чтобы судье было ее легко найти, понять ииспользовать при решении конкретных дел с наименьшими усилиями.
2. Некоторые выводы:
3. 1. Необходим закон о порядке подготовки законодательных актов и их толковании. В принципе это могло бы быть частью законопроекта “ О нормативных правовых актах РФ”
4. 2. Судебный прецедент связывает в механизме правового регулирования
5. правоприменение и правотворчество. Соответственно целесообразно как законодательное закрепление возможности существования судебных прецедентов, так и ограничение (по предмету и органам) возможности их применения.

Statsky W.P. Legislative Analysis & Drafting 2-d ed/,Pearson E.H., Jung P.M., Adams R.P. Introduction to the American Legal System, 1992.

Если исходить из формальной трактовки термина «прецедентное право», то, конечно, его в России нет. Однако рудименты его в нашей системе присутствуют. Какие именно, рассказал наш эксперт, адвокат Олег Сухов.

Многие читатели удивятся, но судебные приказы, выдаваемые мировыми судьями, как раз и являются отголосками прецедентного права.

В XIV–XV веках королевские суды средневековой Англии, установив обстоятельства дела, стали выдавать истцу так называемые ордера или приказы к ответчику. Это было сделано, чтобы упростить процедуру восстановления нарушенных прав и сократить время на рассмотрение дел. Постепенно судебные приказы стали частью общего права Англии.

Дела, по которым мировые суды России выдают приказы, являются однотипными по своей сути. В сделках нет залога и поручительства. Кроме того, они заключены в письменной форме, а размер задолженности по ним не превышает 50 тыс. руб. Всё это позволяет штамповать приказы как на конвейере.

Другой вопрос, что нормы о судебном приказе в России были введены законодателем, а не выросли из судебной практики, как в Англии. Поэтому всё же мы не можем считать приказы прецедентами в буквальном значении этого слова.

Кто источник прецедентного права?