Прецедентное право в России: пренебрежение к законам и усугубление проблем правоприменения. Прецедентное право: теперь и в России 3 действует ли в российской федерации прецедент

Тамара Морщакова: "У нас есть такие постановления высших судов, которые существенно нарушают конституционные принципы" Фото Право.Ru

В юридическом сообществе продолжается дискуссия, вызванная докладом Председателя ВАС А.А. Иванова "Речь о прецеденте", с которым он выступил 19 марта с.г. на Третьих Сенатских чтениях в Конституционном Суде РФ. На днях прошел круглый стол на тему "Актуальность введения прецедентного права на российскую судебную практику. Российские реалии". Каковы перспективы применения прецедентного права в нашей стране? Кому это выгодно? Об этом спорили известные юристы.

К различным российским полуреформам и полумерам добавился еще и полупрецедент

По мнению Председателя ВАС РФ Антона Иванова (его доклад можно прочесть ), после признания нормативности постановлений пленумов высших судов, наделения их правом интерпретировать законодательные нормы и высказывать обязательные для нижестоящих судов правовые позиции, до трансформации нашей судебной системы в систему прецедентного права остается один шаг.

О плюсах и минусах, общественно-социальных рисках введения прецедентного права уже публично высказались многие представители юридического сообщества России . Разговор об этом институте права продолжили судья Конституционного Суда РФ в отставке, консультант КС Тамара Морщакова , управляющий партнер юридической фирмы Goltsblat BLP Андрей Гольцблат , управляющий партнер "Пепеляев Групп" Сергей Пепеляев и партнер адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры", руководитель Департамента судебной практики Григорий Чернышов .

Судья КС РФ в отставке Тамара Морщакова , что называется, с порога обозначила формат разговора как "общественную дискуссию". И сформулировала "для неюридической, непрофессиональной публики" суть прецедента: "С моей точки зрения, мы хотим обозначить этим словом обязательность единообразного решения разными судами одних и тех же правовых вопросов, которые уже истолкованы в практике высших судов РФ. То есть, главное для нас, если не вдаваться в особенности формирования прецедентов, заключается в том, что акт одного суда — обычно имеется в виду акт, принятый высшим судебным органом, или, по крайней мере, проверенный им — является совершенно обязательным ориентиром судебной практики при разрешении аналогичных дел…".

И с этой точки зрения, подчеркнула Тамара Морщакова , у нас, как верно отметил Председатель ВАС, уже существует полупрецедентная система. "Обязательность постановлений пленумов высших судов объективирована в законе", — сказала судья КС в отставке. Она подчеркнула, что руководящие разъяснения пленумов являются для судов, безусловно, связующими, и что АПК, да и другие кодексы, исходят из того, что любое судебное решение, отклоняющееся от позиций высшего суда, является основанием для отмены судебного акта.

Что происходит в правоприменении — революция или эволюция?

Партнер адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры" Григорий Чернышов усмотрел в действиях Председателя ВАС "революцию в правоприменении". Но начал адвокат издалека — с решений английского суда, принятых в 80-годах прошлого века. "Мы не найдем в них, — сказал Чернышов , — ссылок на закон: все выводы суд объясняет ссылками на иные решения английских судов. Это прецедент в классическом его понимании, когда суд, а не законодатель, творит объективное право. Мне кажется, Антон Александрович говорит именно о таком понимании прецедента. Поэтому он и предложил внести изменения в российскую Конституцию, чтобы наделить высший суд нормотворческой функцией".

Первым революционным шагом, по мнению Чернышова , стало принятие нового АПК, дающего судам право аргументировать свои решения ссылками не только на законы, но и на постановления пленума. В 2009 году ВАС пошел дальше: его решения по конкретным делам получили юридическую силу для судебных актов по другим делам между иными лицами. Наделение высших судов нормотворческими функциями станет, как полагает Григорий Чернышов , третьим шагом в этом направлении.

Суды находятся в "одном миллиметре от нормотворчества в классическом виде"

Впрочем, процесс судебного нормотворчества, заявил Чернышов, уже фактически запущен. И привел пример. На протяжении многих лет все российские арбитражные суды единообразно применяли норму права о том, что неустойка не начислялась на сумму НДС. Но вот в январе 2010 года президиум ВАС принимает постановление — начислять! И теперь все судебные решения, которые были приняты до этого в течение шести месяцев, будут пересмотрены. Так это нормотворчество или нет? На этот вопрос Чернышов отвечает утвердительно: "Считаю, что здесь вполне уместен термин — нормотворчество. Если и не в классическом виде, то в одном миллиметре от него".

Управляющий партнер "Пепеляев Групп" Сергей Пепеляев уточнил: "Так вопрос в чем? ВАС не должен заниматься таким нормотворчеством? "Мое личное мнение заключается в том, что ВАС должен заниматься таким нормотворчеством. Поскольку, в противном случае, порядок в нашей судебной системе будет навести очень сложно", — ответил Чернышов.

Прецедент "по-русски"

Сам Сергей Пепеляев не согласился с коллегой в том, что происходящее в судебной системе РФ можно назвать революцией. "Никакого нового источника права не возникает, суды не будут творить право", — высказался он. — Мы со студенческих лет привыкли к тому, что, на самом деле в России прецедент в форме постановления пленумов существовал всегда. Пленумы высших судебных органов разъясняли тот или иной вариант толкования законодательной нормы. В этом смысле она становилась обязательной для всех нижестоящих судов".

Далее Сергей Пепеляев высказал такую мысль: "Мы ведь никогда не ставим под сомнение благо ли это, если судья по рукам и ногам связан четкой юридической нормой. А как быть, если закон разболтан? И вот в этой ситуации создание прецедентов — это благо. Потому что оно дает единство правоприменения во всей стране, хоть какую-то гарантию от произвола и от коррупции".

Управляющий партнер юридической фирмы Goltsblat BLP Андрей Гольцблат по этому поводу призвал коллег определиться с понятийным аппаратом — что понимать под институтом прецедента. "Нам нельзя, — подчеркнул он, — путать институты прецедента и институты источника права, это очень серьезные вещи". Прецедент в российской редакции, размышлял он, — это, наверное, все-таки исполнение решений вышестоящих судов нижестоящими и единообразие правоприменительной практики, неоднородность которой как раз и является основанием для обращения в ВАС.

Если мы говорим, что процесс пошел, и прецедент существует и применяется, продолжил Андрей Гольцблат , то я бы задал вопрос: процесс чего — движения к прецеденту, как он существует в его классическом стиле в англо-саксонской системе? Нет, в таком виде он в России в принципе невозможен, резюмировал он.

Откликаясь на предложение коллеги, Сергей Пепеляев подчеркнул, что "английский суд фактически сочиняет нормы права, а у нас суд нередко занят истолкованием не совсем удачных или откровенно ущербных законодательных норм". И тут же предложил свое определение прецедента "по-русски": "Прецедент — это утвержденный высшим судебным органом в надлежащем порядке и обязательный для судов вариант толкования законодательного положения, ущербного с точки зрения его однозначности и заранее рассчитанного на многовариантность".

"А знаете, — подхватила Тамара Морщакова, — это замечательное определение. И оно охватывается понятием, которое и в теории права существует — прецедент толкования. И это самое то, что нам, действительно, нужно".

Шаг влево, шаг вправо — побег?

Тамара Морщакова обратила внимание собеседников на ситуацию, которая складывается сегодня в российской системе права. Любой закон, когда он применяется в суде, подвергается судебной проверке. Конституция говорит судье: ты не можешь подчиняться закону, если сам закон плох, и должен применять только акты, соответствующие Конституции. Значит, каждый судья для себя решает в отношении акта, который он применяет: он соответствует Конституции или нет? Если нет, он не может применить его по делу. По закону он должен обратиться в КС с запросом о конституционности этого акта. Но это не мешает судье конкретное дело рассмотреть и разрешить, исходя их конституционных требований.

Теперь у нас, продолжила Морщакова , возникает новый регулятор — решение высшего суда по конкретному делу. Появляется некий новый нормотворческий продукт, но в существующей правовой системе России не предусмотрены способы для его проверки. Более того, если в отношении закона судья нацелен Конституцией на то, чтобы проверять конституционность нормы, то в отношении актов высших судов изначально провозглашается их обязательность - и ни шага влево, ни шага вправо суд сделать не может.

Если мы переходим на такие регуляторы, которые очень условно можно назвать актами судебного права или прецедентом, то мы должны ответить на вопрос — а каким обязательным для нас принципом права, в том числе, конституционным, мы могли бы проверять соответствие прецедента, сформированного высшим судом?

"Ответа на вопрос — как проверять, нет", — отреагировал Андрей Гольцблат .

В этой части, предложила Морщакова , совершенно нельзя исключать компетентность КС РФ, который легче, чем законодатель, может оценить с точки зрения процедуры и профессионализма те новые правовые позиции, которым, согласно очередному решению высшего суда или постановлению его пленума, должна следовать вся другая судебная практика. Значит, требуются изменения в компетенцию всех высших судов, включая КС.

Проблема, затронутая Тамарой Георгиевной, заметил Гольцблат , несколько противоречива. С одной стороны, высшим судам регулировать практику надо, с другой — мы все равно должны иметь возможность проверить и решения высшего суда на предмет прецедентности, законности. Если это будет КС, то его полномочия в этой сфере действительно должны быть расширены. Но что делать с решением КС, который точно так же, как и другие высшие суды, может по какому-то вопросу поменять всю сложившуюся практику? Кто над Конституционным Судом?

Наступил черед для реакции на этот вопрос со стороны Тамары Морщаковой : "Над Конституционным Судом уже никого…"

Готова ли Россия к новому реформированию всей системы законодательства?

В связи с этим Андрей Гольцблат заметил, что вопрос всего правосудия — это, в первую очередь, правосознание судьи. То, чем и руководствуется судья в Англии, создавая прецедент, подчеркнул он. Ведь даже английский прецедент не является абсолютным. Судья, принимая решение, оценивает в том числе, насколько это конкретное дело применимо как прецедент к данным отношениям. Они могут быть абсолютно схожими, но не применимыми. Кроме того, в Англии, кроме прецедента, есть так называемые статуты, которыми руководствуются судьи.

"Перемены, которые произошли в судебном пространстве, а именно то, что решениям высших судов в определенной степени отводится роль источника права, безусловно, требует конституционного закрепления, — сказал Андрей Гольцблат . — Российская система законодательства не предполагает иного источника права, нежели закон. Вводить иной источник права, значит, фундаментально реформировать всю систему законодательства. Я не уверен, что Россия к этому в настоящее время готова".

Будет ли "задний ход" у прецедента

В ходе дискуссии Сергей Пепеляев поднял важный вопрос. Одна из главных проблем, коль скоро мы говорим о прецеденте, как источнике права, подчеркнул он, состоит в том, что должны применяться те принципы, которые есть у права. Например, — не придание обратной силы прецеденту.

С этим согласился Григорий Чернышов , который напомнил о Постановлении КС №1 за 2010 год по поводу того, что толкование ВАС могут рассматриваться как новые обстоятельства и вызывать пересмотр дел ранее рассмотренных не в соответствии с последней позицией высшего суда. "Будем ли мы называть это нормотворчеством или прецедентным правом, ясно одно: если положение лиц на основе нового толкования должно улучшиться — нужно пересматривать. И наоборот, когда возникают какие-то новые привилегии, то такие нормы, созданные высшим судом, должны иметь действие только на будущее. Только на будущее всегда будут иметь действия и нормы, которые делают кому-то хуже".

Как преодолевать прецеденты, созданные высшими судами?

Интересный поворот дискуссии дала реплика Андрея Гольцблата : "Я думаю, что смысл слова прецедент заключается как раз в том, что он не может изменяться. И коль скоро ВАС меняет свою позицию, то это уже не прецедент". Действительно, подхватила тему Тамара Морщакова , сами пленумы могут менять свою позицию. Они могут быть противоречивы в зависимости от того, кто их принял.

Мы уже наблюдаем противоречия в позициях высших судов. Есть такие постановления, которые существенно нарушают конституционные принципы. У нас человека, обвиняемого в разбое, сопряженном с убийством, судят за разбой, сопряженный с убийством и одновременно за убийство, сопряженное с разбоем, что входит в противоречие с принципом "не дважды за одно и то же". Потому что Верховный Суд сказал: эти два деяния нужно использовать для квалификации этого преступления одновременно.

И эту "железобетонную" позиция высшего суда даже КС "разрулить" не может. Это стопроцентный прецедент, от которого не отступит ни один судья без риска подвергнуться остракизму, а то и удалению из судебной системы.

Если мы пойдем дальше по тому пути, по которому идем сейчас, считает Григорий Чернышов , а именно, по пути внедрения в нашу практику нормотворчества высших судебных инстанций, никакого иного способа, кроме как вмешательства нашего парламента, не будет.

Сергей Пепеляев , в свою очередь, видит больше традиционных институтов преодоления дефектов законодательных норм. Вместе с тем, он заметил, что нельзя недооценивать и такой современный феномен, как косвенное общественное влияние на суды. В качестве примера он привел "неудачные решения ВАС, которые были растиражированы нижестоящими судами". После общественной критики, по словам Пепеляева, "ВАС не стал "защищать честь мундира", а уточнил свои позиции.

Кому же все-таки выгодно придание прецеденту силы закона?

Будет ли с помощью прецедентного права обеспечена желанная правовая стабильность для общества? Этот аспект также нашел отражение в дискуссии.

Такой способ формирования судебной практики, считает Григорий Чернышов — это быстро, удобно, понятно. Пока наши судебные округа от Волги до Енисея выработают какой-то единообразный подход, пройдут года. И на протяжении всего этого периода у нас будет разнобой в судебных актах, отсутствие ясности на стадии исполнительного производства.

Для всего общества важна такая позиция судебной практики, при которой произвол будет исключен, считает Тамара Морщакова . Но будет ли он исключен таким способом, как провозглашение решения высшего суда обязательным для всех случаев, это вопрос другой. Потому что и эти решения могут быть произвольными, потому что и они могут произвольно меняться. Хотя определенную упорядоченность создадут. "Но тут я хочу возразить тезису А.А. Иванова о том, что правовая стабильность важнее независимости суда. Правовая стабильность - прекрасная вещь, но если она действительно правовая" — заключила Тамара Морщакова .

Андрей Гольцблат предостерег от мысли, что этот процесс порожден амбициями каких-то руководителей. Он вызван нарушениями правоприменительной практики, неопределенностью судебных актов в России. "И, наверно, этот процесс необходим для того, чтобы, в конце концов, мы с вами понимали, что если высший суд принял решение, то это решение окончательное, оно справедливое - в той степени, в которой мы говорим о справедливости в праве - и оно будет исполняться. Мы можем строить свои долгосрочные планы, выстраивать свои отношения".

Вместе с тем, управляющий партнер юридической фирмы Goltsblat BLP обратил внимание на такой нюанс. Он не исключает, что с переходом к прецедентному праву гражданам для защиты своих интересов в любом случае придется рассчитывать не на себя и свое знакомство с законами, а нанимать профессионалов, способных разобраться в обширной базе прецедентов. И таким образом будет ограничен доступ малообеспеченных граждан к правосудию.

Если исходить из формальной трактовки термина «прецедентное право», то, конечно, его в России нет. Однако рудименты его в нашей системе присутствуют. Какие именно, рассказал наш эксперт, адвокат Олег Сухов.

Многие читатели удивятся, но судебные приказы, выдаваемые мировыми судьями, как раз и являются отголосками прецедентного права.

В XIV–XV веках королевские суды средневековой Англии, установив обстоятельства дела, стали выдавать истцу так называемые ордера или приказы к ответчику. Это было сделано, чтобы упростить процедуру восстановления нарушенных прав и сократить время на рассмотрение дел. Постепенно судебные приказы стали частью общего права Англии.

Дела, по которым мировые суды России выдают приказы, являются однотипными по своей сути. В сделках нет залога и поручительства. Кроме того, они заключены в письменной форме, а размер задолженности по ним не превышает 50 тыс. руб. Всё это позволяет штамповать приказы как на конвейере.

Другой вопрос, что нормы о судебном приказе в России были введены законодателем, а не выросли из судебной практики, как в Англии. Поэтому всё же мы не можем считать приказы прецедентами в буквальном значении этого слова.

Кто источник прецедентного права?

Общее прецедентное право выступает в качестве единого института норм вместе с доктриной справедливости. Оно сложилось в 13-14 вв. на базе местных обычаев, а также практики королевских судебных инстанций. Рассмотрим подробнее особенности, которыми обладает прецедентное право. В каких странах оно применяется, вы также узнаете из этой статьи.

Особенности формирования

Прецедентная система права разработана на основании судебных решений, а не законных и подзаконных актов, принятых исполнительными органами. Нормы формируются в рамках рассмотрения конкретных дел. Решение, принятое по определенному спору, в дальнейшем подлежит применению в разбирательствах по аналогичным предметам. В случае отсутствия четкого определения в законодательстве суд обладает полномочиями и обязанностью создавать норму. Их совокупность выступает как прецедентное право. С ним связываются все предстоящие решения. В случае когда в рамках разбирательства участники процесса высказывают несогласие с законом, суд рассматривает дело, применяя прецедентное право. Если подобный спор в прошлом был решен, уполномоченный орган должен руководствоваться аргументами, использованными в том случае. Если же будет установлено, что суть дела коренным образом отличается от предыдущих разбирательств, то спор будет считаться рассматриваемым впервые. Решение, которое по нему будет принято, станет прецедентом. Соответственно, оно будет связывать все последующие дела согласно принципу обязывающей силы таких судебных актов.

Практическое воплощение

В действительности прецедентное право реализуется несколько сложнее, чем приведенная выше схема. Судебные решения будут считаться обязательными только в пределах определенной юрисдикции. При этом у одних уполномоченных инстанций больше власти, чем у других, находящихся на том же уровне. К примеру, в большинстве юрисдикций постановления апелляционных органов обладают обязательной силой для нижестоящих судов. А решения последних такой властью не обладают. Кроме того, конституционное и прецедентное право находятся в тесном взаимодействии. Оно, в свою очередь, также вызывает определенные сложности. Тем не менее обязывающая сила принятых прецедентов выступает в качестве принципа, по которому решение аналогичных случаев должно осуществляться согласно субординации норм. Этот порядок используется в основе всех юридических доктрин.

Происхождение понятия

В 12-13 вв. термин относился к римско-канонической системе. Он обозначал ту ее часть, которая использовалась в христианском мире. Из канонической системы понятие перешло в правовую доктрину королевских судов, которая стала общей для средневековой Англии. Она существовала вместе с феодальными - графскими - судебными органами.

В 12 столетии короли Англии стали направлять чиновников для решения административных вопросов, в числе которых были и судебные, в разные регионы собственных владений. Сначала послы руководствовались не законами, которые в то время отсутствовали, а результатами опросов соседей либо свидетелей. Чаще всего опрашиваемых было 12. Из них впоследствии было сформировано жюри присяжных. В конце 12 века опыт королевских чиновников начали обобщать в трактатах по общему английскому праву.

Распространение

Сегодня рассматриваемый институт действует во многих государствах. В частности, следует отметить такие страны прецедентного права:

Прецедентное право в России

В советское время такая доктрина по различным причинам не признавалась. Официальная правовая система базировалась на позиции, согласно которой в рамках режима социалистической законности административные органы и судебные инстанции должны применять нормы, но не создавать их. В настоящее время многие юристы придерживаются этой точки зрения. Такое мнение аргументируется следующими положениями:

1. Судебные органы призваны не творить, а применять право.
2. Наделение возможностью создавать нормы будет противоречить принципу разделения власти.

Тем не менее прецедентное право в России существует и действует в той или другой степени. Например, применение аналогии выступает в качестве элемента такой доктрины. Разъяснения (постановления) Пленума ВС также можно считать прецедентным регулированием.

Конституционный Суд РФ

При его появлении встал вопрос об установлении юридической природы решений этой инстанции. Согласно существующему в РФ законодательству:

Из приведенных выше положений, таким образом, следует, что постановления суда, касающиеся толкования Конституции, признания актов противоречащими Основному закону, по сути, выступают в качестве или примера фактического применения прецедентного права в РФ.

Отличие от континентальных доктрин

Англосаксонская правовая система имеет отличия от романо-германской доктрины. Одним из основных выступает отсутствие кодификации. Общеправовая система особое значение придает судебным решениям. Они считаются ключевым источником нормативного предписания и приравниваются к законодательным актам. В романо-германской правовой семье прецедентному праву придается меньший вес.

В 1873-75 гг. была проведена масштабная судебная реформа в Великобритании. Существовавшие до этого времени две параллельные системы (суды общего права и справедливости) были объединены в одну. Несмотря на это, между ними и сейчас сохраняются существенные отличия. Закон о судоустройстве устанавливает, что нормы доктрины справедливости при расхождении с общим правом имеют приоритет.

Отношение к судебному прецеденту в отечественной правовой доктрине в настоящее время начинает радикально меняться в направлении признания за ним возможности выступать в качестве источника российского права. Главным образом этому способствует расширение сферы применения судебной практики в России со времени создания Конституционного Суда, а также изменение отношения к судебному прецеденту со стороны отечественных ученых-юристов и практиков, которые все больше становятся на позиции признания за судебным прецедентом возможности выступать в качестве источника права в условиях российской правовой системы.

В России конституционное правосудие традиционно связывается с деятельностью Конституционного Суда, созданного в 1991 году. Его предшественником считается Комитет конституционного надзора СССР, существовавший с 1989 года до распада СССР. Данный Комитет являлся квазисудебным органом, вердикты которого не носили обязательный характер, а имели рекомендательное значение и выносились в форме заключений по проектам законов, указов, постановлений и иных нормативных актов. Конституционный Суд, пришедший на смену Комитета, был наделен широким кругом полномочий в области конституционного контроля, ему была отведена особая роль в сохранении конституционного строя, обеспечении прав и свобод граждан, целостности России, а также обеспечении нормальных взаимоотношений между федеральными и региональными органами государственной власти См.: Гук П.А. Указ. соч. С. 85..

В научной литературе нет однозначного мнения по вопросу признания за судебной властью в лице высших судебных органов правотворческой функции. Так, последовательным противником признания правотворческой функции за судебными органами являлся В.С. Нерсесянц, указывавший на то, что правотворческие полномочия российскому суду не принадлежат и противоречат его природе, а судебная практика отражает исключительно результаты правоприменительной деятельности суда и не является результатом судебного правотворчества См.: Судебная практика как источник права. М.: Институт государства и права РАН. 1997. С. 34-41.. Иными словами, суды не создают новых правовых норм, а только толкуют уже имеющиеся. Вместе с тем, существует и противоположная точка зрения, сторонники которой признают возможность осуществления судебного правотворчества, отмечая, что «современная судебная власть России, главным образом в лице Конституционного Суда, фактически уже осуществляет правотворческие функции», причем сторонники данной позиции в настоящее время находятся в большинстве.

Прежде чем перейти к исследованию актов Конституционного Суда РФ необходимо остановиться на полномочиях, основных направлениях деятельности, компетенции и структуре данного Суда. Правовую основу деятельности Конституционного Суда РФ составляют Конституция Российской Федерации Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 года, принята всенародным голосованием // СЗ РФ. 2009. №4. Ст. 445., Федеральный конституционный закон «О судебной системе РФ» Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. (ред. от 27.12.2009) №1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. №1. Ст. 1., Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде РФ» Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. (ред. от 02.06.2009) №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. №13. Ст. 1447., а также Регламент Конституционного Суда РФ Регламент Конституционного Суда Российской Федерации от 1 марта 1995 г. №2-1/6..

Конституционный Суд РФ является судебным органом конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства. Предоставленные Конституционному Суду полномочия осуществляются в целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции РФ на всей территории Российской Федерации.

При осуществлении конституционного правосудия Конституционный Суд не исследует фактические обстоятельства дела, а решает исключительно вопросы права. Полномочия Конституционного Суда РФ выражаются в следующих направлениях его деятельности:

1) разрешение дел о соответствии Конституции Российской Федерации федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ, конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов РФ, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти РФ и совместному ведению органов государственной власти РФ и органов государственной власти субъектов РФ, договоров между органами государственной власти РФ и субъектов РФ, договоров между органами государственной власти субъектов РФ, а также не вступивших в силу международных договоров РФ;

2) разрешение споров о компетенции между федеральными и региональными органами государственной власти;

3) проверка конституционности закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов;

4) толкование Конституции РФ;

5) вынесение заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления;

6) реализация права законодательной инициативой по вопросам своего ведения;

7) осуществление иных полномочий, предоставленных ему Конституцией РФ, Федеративным договором и федеральными конституционными законами;

Конституционный Суд Российской Федерации состоит из 19 судей, назначаемых на должность Советом Федерации по представлению Президента РФ. Срок полномочий судей Конституционного Суда РФ не ограничен определенным сроком, однако, законом установлен предельный возраст пребывания в должности судьи Конституционного Суда - 70 лет. Конституционный Суд РФ рассматривает и разрешает дела в пленарных заседаниях и заседаниях палат. Конституционный Суд РФ состоит из двух палат, включающих в себя соответственно десять и девять судей. В пленарных заседаниях участвуют все судьи Конституционного Суда РФ, в заседаниях палат - судьи, входящие в состав соответствующей палаты.

В пленарном заседании Конституционный Суд вправе рассматривать любой вопрос, входящий в его компетенцию. Вместе с тем, законом предусмотрены вопросы, которые могут быть рассмотрены исключительно в пленарном заседании. К таким вопросам относятся дела о соответствии Конституции РФ конституций республик и уставов субъектов РФ, толкование Конституции РФ, вынесение заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президенту РФ, а также решает иные вопросы, установленные законом.

В заседаниях палат Конституционный Суд разрешает дела, отнесенные к его ведению и не подлежащие рассмотрению в пленарных заседаниях. К таким вопросам относятся три группы дел. Во-первых, это дела о соответствии Конституции РФ различных нормативных правовых актов высших федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ, договоры между федеральными и региональными органами государственной власти РФ, а также не вступившие в законную силу международные договоры РФ. Во-вторых, дела о разрешении споров о компетенции между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ. И, в-третьих, дела о проверке конституционности закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов. Для рассмотрения дела Конституционным Судом РФ необходимо наличие определенных поводов и оснований к рассмотрению дела. Поводом к рассмотрению дела является обращение в Конституционный Суд в форме запроса, ходатайства или жалобы, отвечающее требованиям закона. Основанием к рассмотрению дела является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон, иной нормативный акт, договор между органами государственной власти, не вступивший в силу международный договор, или обнаружившееся противоречие в позициях сторон о принадлежности полномочия в спорах о компетенции, или обнаружившаяся неопределенность в понимании положений Конституции РФ, а также выдвижение Государственной Думой РФ обвинения в отношении Президента РФ в совершении государственной измены или иного тяжкого преступления.

Конституционный судебный процесс состоит из последовательно сменяющих друг друга стадий, которые охватывают относительно замкнутый комплекс действий Конституционного Суда и участников судебного конституционного процесса. Н.В. Витрук выделяет следующие стадии конституционного судебного процесса: 1) внесение обращений в Конституционный Суд; 2) предварительное рассмотрение обращений в Конституционном Суде; 3) принятие обращения Конституционным Судом либо его отклонение; 4) подготовка к судебному разбирательству; 5) судебное разбирательство (либо разбирательство вне этой формы); б) совещание, голосование и принятие конституционным судом итоговых решений; 7) провозглашение, опубликование и вступление в силу решений конституционного суда; 8) исполнение решений Конституционного Суда.

По мнению П.А. Гука, процесс выработки судебного прецедента Конституционным Судом РФ начинается именно со стадии назначения и подготовки дела к судебному разбирательству, когда обращение принято к рассмотрению и дело назначено к слушанию. Это обусловлено определенными действиями, совершаемыми на последующих стадиях конституционного судебного процесса, которые направлены на выработку окончательного решения по делу. К таким действиям можно отнести деятельность судьи-докладчика, которая материализуется в его докладе, кратко отражающем существо дела, поводы и основания к его рассмотрению, позиции сторон, содержание имеющихся материалов и мер, предпринятых по сбору доказательств; рассмотрение дела по существу, включающее исследование собранных материалов (документов) в судебном заседании, заслушивание заключений экспертов, представителей органов государственной власти, которые не являются сторонами по делу, однако высказываемая ими правовая позиция по рассматриваемому вопросу способствует достижению полноты и объективности дела, также Суд заслушивает показания свидетелей по делу. Все эти действия совершаются в целях объективного и всестороннего изучения дела и вынесения окончательного решения. Через такую процедуру проходят все решения Конституционного Суда РФ, однако, не каждое решение становится судебным прецедентом, а только то, в котором «содержится правовая основа или, как принято называть в литературе, правовая позиция» Гук П.А. Указ. соч. С. 89-94..

Говорить о существовании феномена правовых позиций Конституционного Суда РФ дала основание статья 73 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», в которой сказано, что «в случае, если большинство участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда Российской Федерации, дело передается на рассмотрение в пленарное заседание» Ст.: 73 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. (ред. от 02.06.2009) №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. №13. Ст. 1447..

Вместе с тем, отсутствие легального определения дефиниции «правовая позиция» стимулирует многих представителей отечественной правовой доктрины к научному осмыслению данного правового явления. Анализируя работы авторов по данному вопросу, можно констатировать, что до настоящего времени так и не была выработана единая позиция относительно правовой природы решений Конституционного Суда РФ и феномена содержащихся в них правовых позиций. Авторы не пришли к единому мнению о том, что представляют собой правовые позиции. О том, как они соотносятся с решениями Конституционного Суда РФ, в которых получили свое закрепление? Каким образом их можно «отыскать» в указанных актах? Следует ли считать данные акты источниками российского права? В научной литературе исследованию феномена правовых позиций Конституционного Суда РФ уделяется довольно много внимания, которое, в конечном счете, находит отражение в довольно широком спектре различных мнений по обозначенным вопросам.

Так, Судья Конституционного Суда РФ Н.С. Бондарь определяет правовые позиции Конституционного Суда как «аргументированные, получающие обоснование в процедуре конституционного правосудия нормативно-доктринальные выводы, установки и оценки по вопросам права в рамках решения Конституционного Суда, принятого по итогам рассмотрения конкретного дела». Г.А. Гаджиев понимает под правовой позицией правовой принцип, пригодный для разрешения группы сходных юридических коллизий. Более широкое определение данному понятию дает А.В. Илларионов, по его мнению, правовая позиция представляет собой «выраженное в системе суждений данного органа правосудия правило, являющееся результатом толкования норм Конституции Российской Федерации и (или) положений иных нормативных правовых актов и договоров, которое служит юридическим основанием указанных решений и носит общеобязательный характер» Илларионов А.В. Акты правотворчества в Российской Федерации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Омск, 2009. С. 21.. Д.В. Петрова понимает под правовыми позициями Конституционного Суда РФ «нормативно-интерпретационные установления общего и обязательного характера, разрешающие конституционно-правовую неопределенность по рассматриваемому вопросу, полученные в результате интерпретации (толкования) Конституции РФ и выявления конституционного смысла положений законов и других нормативных актов в пределах компетенции Конституционного Суда РФ, служащие правовым основанием вынесения итоговых решений Конституционного Суда РФ и обоснованные приведенной в данных решениях правовой аргументацией».

Правовые позиции находят свое отражение в решениях, принимаемых Конституционным Судом РФ. В соответствии со статьей 71 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ» итоговое решение Конституционного Суда принимается в форме постановления. Главным образом в постановлениях Конституционного Суда РФ содержатся сформулированные им правовые позиции. Однако дискуссионным в отечественной правовой науке остается вопрос о возможности содержания правовых позиций в так называемых «отказных» определениях, которые также принято называть «определениями с положительным содержанием». Г.А. Гаджиев различает собственно правовые позиции и процессуальные правовые позиции Конституционного Суда. Последние, по его мнению, содержатся в «отказных» определениях и связаны с толкованием не норм Конституции РФ, а норм Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», определяющих подведомственность и допустимость рассмотрения дела Конституционным Судом. М.С. Саликов, разделяя «отказные» определения на «позитивно-отказные» и «негативно-отказные», считает, что правовые позиции могут содержаться только в «позитивно-отказных» определениях, «поскольку «негативно-отказные» определения не «отягощены» положительным содержанием и являют собой, как правило, чисто технические документы, отражающие причины отказа». В.И. Анишина в своей статье обращает внимание на то, что правовые позиции могут содержаться в «отказных» определениях и определениях о прекращении производства по делу. Данное утверждение, однако, подвергается критике со стороны авторов, занимающих противоположную позицию по данному вопросу. В.В. Ершов и Е.А. Ершова, в частности, указывают на то, что итоговое решение по делу Конституционный Суд выносит в форме постановления, а все иные решения в ходе осуществления конституционного судопроизводства, оформляются определениями. Исходя из чего авторами делается вывод о том, что определения Конституционного Суда РФ не являются решением суда по существу спора и не могут содержать в себе правовые позиции См.: Ершов В.В., Ершова Е.А. О правовом статусе Конституционного Суда Российской Федерации // Российский судья. 2004. № 3. С. 10-11; См. также: Ершова Е.А. Юридическая природа правовых позиций Конституционного Суда // Трудовое право. 2004. № 11. С. 13-20.. Между тем, практика Конституционного Суда РФ свидетельствует о том, что в таких «отказных» определениях Конституционный Суд подтверждает и развивает материально-правовые позиции, сформулированные им ранее. В таких определениях находит разрешение конституционно-правовая проблема, поставленная в обращении, не смотря на то, что она и не рассматривается в процедуре публичного слушания.

Представляется, что нормативный и общеобязательный характер правовых позиций обусловлен юридическими свойствами решений Конституционного Суда РФ, которые получили правовое закрепление в Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде РФ». Среди указанных свойств можно выделить следующие. Общеобязательность (статья 6); окончательность, вступление в силу после провозглашения и незамедлительное официальное опубликование, непосредственное действие (статьи 78, 79); недопустимость преодоления правовой позиции Конституционного Суда законодателем (статья 79); пересмотр в установленных случаях решений судов и иных органов, основанных на актах, признанных неконституционными (статьи 79, 100) и др. Именно эти качества «придают решениям Конституционного Суда, своего рода, классические нормативные характеристики источников права». Свою принципиальную позицию по данному вопросу Конституционный Суд РФ изложил в Постановлении №19-П от 16 июня 1998 года, указав: «…решения Конституционного Суда Российской Федерации, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов». Исходя из этого, а также из окончательности и общеобязательности решений Конституционного Суда РФ все субъекты правоприменения должны «действовать в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации». В этих условиях, как справедливо замечает М.Н. Марченко, Конституционный Суд РФ выступает не только как «негативный законодатель», который признает неконституционным то или иное рассматриваемое им положение или акт, а это положение или акт утрачивает юридическую силу, но и как «позитивный законодатель». Он указывает не только на то, как нельзя действовать правоприменителю, но и на то, каким должно быть его поведение в подобных ситуациях. Хотя Конституционный Суд РФ и не создает новый закон, а только указывает, каким он должен быть в соответствии с Конституцией РФ, тем не менее, он фактически закладывает его новую основу и предопределяет правила, которые должны действовать до его принятия См.: Марченко М.Н. Указ. соч. С. 19.. В качестве примера можно привести Постановление Конституционного Суда РФ №5-П от 11 мая 2005 года, посвященное проверке конституционности положений статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Пункт 2 резолютивной части указанного Постановления фактически содержит новую уголовно-процессуальную норму, которой «впредь до внесения соответствующих изменений и дополнений в уголовно-процессуальное законодательство» должны руководствоваться субъекты правореализации.

Кроме того, Конституционный Суд РФ осуществляет и другое исключительное, принадлежащее только ему, правомочие - толкование норм Конституции РФ. Прецедент толкования, созданный Конституционным Судом, как отмечает П.А. Гук, «дополняет своим содержанием конституционную норму и создает возможность для более точного и однообразного применения в спорных случаях» Гук. П.А. Указ. соч. С. 101.. Вместе с тем, как указал Конституционный Суд РФ в Определении №556-О-Р от 11 ноября 2008 года: «Решение Конституционного Суда Российской Федерации, которым подтверждается конституционность нормы именно в данном им истолковании и тем самым исключается любое иное, т.е. неконституционное, ее истолкование, а следовательно, и применение в неконституционной интерпретации, имеет в этой части такие же последствия, как и признание нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации… Исходя из этого норма, конституционно-правовой смысл которой выявлен Конституционным Судом Российской Федерации, может действовать и применяться только в нормативном единстве с подтвердившим ее конституционность решением Конституционного Суда Российской Федерации». Таким образом, решения Конституционного Суда РФ, основываясь на конституционных нормах, становятся «дополнительным регулятором», «связующим звеном» между нормами Конституции РФ и спорными правоотношениями. Они совместно с Конституцией РФ «ликвидируют пробел в законодательстве, заполняют правовой вакуум своим нормативно-правовым содержанием, регулируя тем самым определенный круг общественных отношений» Гук П.А. Указ. соч. С. 101..

Большая часть ученых полагают, что решения Конституционного Суда РФ имеют нормативный характер и являются источниками права. К числу таких исследователей относятся: Н.С. Бондарь, Н.В. Витрук, Г.А. Гаджиев, П.А. Гук, В.Д. Зорькин, Л.В. Лазарев, В.О. Лучин, М.Н. Марченко, М.С. Саликов, Б.С. Эбзеев и многие другие. Мы, разделяя их точку зрения и учитывая юридические характеристики решений Конституционного Суда РФ, также полагаем, что они являются источниками российского права. При этом, по нашему мнению, решения Конституционного Суда РФ выполняют роль дополнительного (вторичного, производного) источника права, поскольку содержат правоположения (правовые позиции), развивающие и конкретизирующие уже существующие конституционно-правовые нормы. В этих условиях правовые позиции, содержащиеся в решениях Конституционного Суда, являются производными от конституционных правовых норм.

Следует также отметить, что в научной литературе неопределенно решается вопрос о том, что считать источником права: правовые позиции или решения Конституционного Суда РФ. Г.А. Гаджиев полагает: «В мире юридических явлений правовые позиции Конституционного Суда ближе всего находятся к racio decidendi, и в силу этого именно правовые позиции Конституционного Суда следует считать источниками права». Представляется, однако, что в формальном смысле источником российского права являются не правовые позиции, а решения Конституционного Суда РФ, в которых данные правовые позиции объективированы. В этой связи можно солидаризироваться с мнением Н.С. Бондаря, считающего, что «источником права является не сама по себе правовая позиция, а решение Конституционного Суда, в котором она сформулирована».

Кроме того, рассматривая решения Конституционного Суда РФ в качестве источника права, в работах некоторых авторов можно встретить позицию, согласно которой «…решения Конституционного Суда могут быть только источниками конституционного права и не должны содержать конкретные нормы других отраслей права». Между тем, данный вывод представляется необоснованным, поскольку решения Конституционного Суда РФ, как справедливо замечает Н.С. Бондарь, «…как бы обеспечивают «сцепку» собственно конституционно-правовых норм и норм отраслевого законодательства, создают нормативное единство, основанное на выявленной в процессе рассмотрения дела объективной взаимосвязи, переплетении конституционных и отраслевых правоотношений».

В отечественной юридической литературе проводится аналогия между решениями Конституционного Суда РФ и прецедентными решениями судов стран общего права. Вместе с тем, некоторые авторы указывают на то, что о прецедентном характере решений Конституционного Суда РФ - во всяком случае, в том смысле, который изначально было принято вкладывать в понятие «судебный прецедент» - вряд ли можно говорить. Данный тезис авторы подкрепляют следующими аргументами. Во-первых, судебный прецедент представляет собой судебное решение, вынесенное на основе анализа фактических обстоятельств конкретного дела, в то время как Конституционный Суд РФ призван решать исключительно вопросы права, а не вопросы факта. Во-вторых, судебный прецедент создается судом, который выступает в качестве «вышестоящего» по отношению к другим судам. Иными словами, суд, создавший прецедент, и суд, для которого данный прецедент является обязательным, должны находиться в отношениях «иерархичной (инстанционной) подчиненности». Однако Конституционный Суд РФ не выступает в качестве суда вышестоящей инстанции по отношению к каким-либо другим судам. Данные замечания представляются справедливыми, но только в части выявления особенностей правовой природы актов судебного правотворчества в российской правовой системе по отношению к доктрине судебного прецедента в странах общего права. В этой связи представляется справедливым мнение Н.Н. Вопленко, указывающего на то, что в силу исторических, национальных, государственно-правовых и иных причин «российское прецедентное право не может, да и не должно как капля воды повторять все черты судебной практики англосаксонской системы» Вопленко Н.Н. Источники и формы права. Волгоград, 2004. С. 72..

Прецедентная система права лежит в основе англосаксонской юридической доктрины. На сегодняшний день, как заявляют отечественные ученые теоретики, РФ относится к романо-германской ("континентальной") семье. Это предполагает применение писаных законов, а судебный прецедент не имеет особого значения. Однако при этом постановления Высшего КС обладают руководящей силой. Это, фактически, указывает на то, что прецедентное право в России все-таки имеет место. Более того, в отдельных случаях отмечается смешение двух направлений.

Прецедент как источник права

Его значение различно в те или иные исторические периоды в разных странах. Прецедент достаточно широко применялся в странах древнего мира и в средние века. Так, к примеру, в Риме обязательными при рассмотрении дел признавались решения преторов и прочих магистратов. Здесь стоит сказать, что в этом государстве право прецедентное стало основой для многих юридических направлений. Сегодня ряд государств использует судебные решения в качестве руководящих источников. Их так и называют – "страны прецедентного права". В их число входят Австралия, Канада, Великобритания и прочие. В государствах романо-германской ("континентальной") правовой системы в качестве основного источника в 18-19 вв. был признан закон (нормативный акт). С 19-го столетия и до настоящего времени значение прецедента не уменьшается. Более того, роль этого источника усиливается.

Понятие и признаки

В качестве судебного прецедента выступает решение по определенному делу, которое становится обязательным для исполнения всеми органами этой либо низшей инстанции в ходе разрешения аналогичных споров или служит приблизительным образцом толкования нормы (закона). К основным признакам данного источника следует относить:

Гибкость и противоречивость

Следует отметить, что даже в нормативных актах, которые принимаются одним госорганом, отмечается несогласованность. В этой связи совершенно неудивительно, что решения судов по аналогичным спорам могут иметь существенные отличия друг от друга. Этот момент определяет гибкость прецедента как правового источника. В ряде случаев существует возможность выбрать из нескольких вариантов решений одно, наиболее подходящее к конкретной ситуации. Вместе с этим, в противовес гибкости, прецедентное право обладает и определенной жесткостью. Она проявляется в связанности судей вынесенными когда-то решениями аналогичных дел, невозможности отступать от них даже во вред целесообразности и справедливости.

Казуистичность и множественность

Прецедент отличается максимальной конкретностью, приближенностью к действительной ситуации. Это обусловлено тем, что он вырабатывается в соответствии с решениями единичных, определенных случаев, казусов. Прецеденты могут создавать различные инстанции. В этом проявляется его множественность. Это, вместе с достаточно продолжительным функционированием таких органов, обуславливает тот факт, что прецедентное право обладает таким значительным объемом.

Развитие

Своего расцвета общее право достигло в 12-14 веках. Однако с течением времени, с увеличением количества судебных решений оно стало стремиться к консерватизму и формализации. Это, в свою очередь, сформировало основу для качественного новой стадии развития системы. Расширяющиеся рыночные отношения все чаще не поддавались регулированию существовавшими нормами. В этой связи постепенно начал складываться специфический порядок обращений к монарху с просьбами рассмотреть дело "по справедливости", "по совести", но не по прецедентам.

Апелляция такого рода осуществлялась, как правило, через лорда-канцлера. Им решался вопрос о передаче прошения королю. Впоследствии функция разбирательств дел по существу перешла к лорду-канцлеру, и он стал самостоятельным судьей. В Англии, таким образом, сформировалось два самостоятельных направления: "право справедливости" и "прецедент". Первое постепенно изменялось и со временем стало реализовываться на основании рассмотренных ранее казусов. В результате лорд-канцлер лишился права по своему усмотрению и по собственному чувству совести разрешать споры при наличии уже принятых решений по схожим делам. Право справедливости также стало прецедентным. Различия между ними оказались впоследствии несущественными. После 1875-го года нормы обеих доктрин стали применяться в одних и тех же судах. Таким образом, в Англии прецедентное право состоит из общих норм и решений, принятых по справедливости.

Современный период

В Англии в течение ряда десятилетий происходит кардинальное реформирование. Суть изменений заключается в активизации законотворчества, унификации хода искового производства, соединении судов права справедливости и общей юрисдикции. Таким образом, отмечается существенное усиление роли законодательного регулирования. В частности, увеличилось значение нормы в сравнении с прочими правовыми источниками.

Влияние на другие государства

Англосаксонское прецедентное право оказало значительное воздействие на развитие юриспруденции в Индии, США, Новой Зеландии, Канаде, Австралии. Тем не менее, непосредственно в самой Великобритании господство общей доктрины далеко не повсеместно. Прецедентное право используется только в Уэльсе и Англии. В Северной Ирландии и Шотландии оно не так широко распространено. В странах англосаксонской системы с давних времен имеет место правовое сотрудничество, а многие прецеденты, которые выработаны судами Англии, стали достоянием ряда других государств или учитывались при рассмотрении споров.

Вместе с этим, несколько государств, в числе которых Австралия и Канада, объявили свою правовую автономию. В США такой "суверенитет" стал формироваться значительно раньше – еще в 18-м столетии. Тем не менее сам факт такого обособления стран, входящих в англосаксонскую правовую систему, еще не означает их абсолютный выход из нее. Это обусловлено тем, что влияние английской доктрины не замыкается на судебных решениях. Правовая система выступает в качестве основы для развития общего типа юридического мышления, особенностей и характера деятельности, используемых понятий, категорий, конструкций и прочих элементов.

В заключение

Судебный прецедент считается достаточно многогранным понятием. Относительно него высказывается довольно много различных мнений. Следует отметить, что выступая как источник права, прецедент обладает как отрицательными, так и положительными свойствами. Среди преимуществ специалисты отмечают его гибкость, точность и определенность. Последняя, по мнению исследователей, исходит из того, что судья при рассмотрении вопросов, уже получивших решения, должен их признать. Точность достигается посредством большого количества дел в отчетах. В них присутствуют решения для множества конкретных ситуаций. Гибкость появляется при наличии возможности уклоняться от прецедента или отклонять его, если имеются отличия по существу дел. Вместе с этим, постоянно возрастающее число решений становится неудобным. В ходе рассмотрения какого-либо одного дела невозможно учесть все касающиеся его прецеденты. Это обуславливает появление конфликтующих, противоречащих решений.