Понятие и принципы международного уголовного права. Действие уголовной юрисдикции во времени и пространстве

ВВЕДЕНИЕ

В современный период на содержание международно-правового регулирования существенное влияние оказывают такие факторы, как расширение круга субъектов международного права, масштабный характер научно-технической революции, усиление влияния международного общественного мнения, устойчивая тенденция к демократизации международной и внутригосударственной жизни, развитие механизмов защиты прав человека.

Эти процессы влияют и на упрочение роли норм международного права в правовой системе России, благодаря чему открываются широкие возможности для использования потенциала, заложенного в высокой социальной ценности международного права, в практической деятельности органов, организаций и учреждений в сфере внутригосударственных отношений.

Международное право -- сложный комплекс юридических норм, создаваемых государствами и межгосударственными организациями путем соглашений и представляющих собой самостоятельную правовую систему, предметом регулирования которой являются межгосударственные и иные международные отношения, а также определенные внутригосударственные отношения .

Современное международное право функционирует в сложной среде, так как формирующие и реализующие это право государства имеют значительные различия в общественно-политическом строе и в своих внешнеполитических позициях.

Международное право призвано юридическими средствами "избавить грядущие поколения от бедствий войны", обеспечить поддержание международного мира и безопасности, "содействовать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе" (формулировки преамбулы Устава ООН), развивать дружественные отношения между государствами "независимо от политических, экономических и социальных систем и от уровня их развития".

ПОНЯТИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА И ЕГО ИСТОЧНИКИ

Международное уголовное право складывалось и развивалось в условиях активизации международной преступности и совершенствования сотрудничества государств в предотвращении и пресечении этой деятельности.

Сам термин "международное уголовное право" появился на стыке XIX и XX вв. для обозначения юридических норм относительно взаимопомощи государств "при осуществлении ими своей карательной власти в области международного общения". И связана была такая правовая регламентация главным образом с развитием международного общения лиц, совершающих преступления, и с появлением деяний, затрагивавших интересы нескольких государств (работорговля, фальшивомонетничество, торговля наркотиками и т. д.).

После второй мировой войны в связи с разоблачением и наказанием лиц, совершивших военные преступления, преступления против мира и человечества, получило распространение использование понятия "международное уголовное право" применительно к нормам о таких противоправных деяниях.

Современный диапазон международных преступлений и преступлений международного характера, как и беспрецедентный размах международно-организованной преступности, обусловливают потребности совершенствования международного уголовного права.

Международное уголовное право -- самостоятельная отрасль международного права, регулирующая сотрудничество государств по борьбе с международными преступлениями, их выявлению, расследованию и наказанию. Оно существенно отличается от классического международного права тем, что субъектом его регулирования является, прежде всего, человек, совершивший некое деяние, а не государство в целом.

Объективно существующие потребности координации действий государств в предотвращении, пресечении и наказании такого рода преступлений и вместе с тем реальные возможности согласованного применения международных и национальных правовых средств обусловили международное сотрудничество в сфере борьбы с преступностью.

Сотрудничество осуществляется посредством использования двух взаимосвязанных механизмов, один из которых -- договорной (конвенционный), т. е. он воплощается в заключаемых государствами договорах (конвенциях), а другой имеет организационно-правовой характер, т. е. проявляется в деятельности общих и специализированных организаций (органов, учреждений).

Заключая международные конвенции, государства в процессе сотрудничества решают следующие задачи:

1) согласованная квалификация преступлений, представляющих международную общественную опасность;

2) договоренность о включении в национальное уголовное законодательство норм об ответственности за такого рода деяния и о соответствующем степени их тяжести наказании;

3) установление юрисдикции над преступлениями и предполагаемыми преступниками (подозреваемыми лицами);

4) взаимодействие в процессе осуществления уголовного преследования, включая оказание правовой помощи.

Некоторые ученые полагают, что о международном уголовном праве говорить преждевременно, поскольку оно не включает существенные компоненты квалификации состава преступления и назначения наказания, подлежащие внутригосударственному уголовно-правовому регулированию.

В международном уголовном праве можно обозначить две группы норм в контексте их ориентации на субъекта.

Основную группу составляют нормы, устанавливающие взаимные правомочия и обязательства государств и некоторых международных организаций в сфере их сотрудничества в борьбе с преступностью. Имеются в виду правомочия и обязательства по предотвращению и пресечению международных преступлений и преступлений международного характера, обеспечению действия принципа неотвратимости наказания и оказанию правовой помощи. Соответствующие предписания даны в виде формулировок: "государства-участники сотрудничают...", "каждое государство-участник обязуется..." и т. п.

Вторую группу образуют те нормы, которые характеризуют статус и действия индивида как субъекта международного преступления или преступления международного характера. Они включают предполагаемого преступника (термин многих конвенций) в механизм применения универсальной юрисдикции по определенным правонарушениям, в связи с чем как бы вводят индивида в сферу международного уголовного права, возлагая на него бремя ответственности за совершенные деяния и вместе с тем обеспечивая ему международно признанные процессуальные гарантии.

В этой отрасли международного права, в отличие от ряда других его отраслей, пока не осуществлена кодификация, сохраняется множественность договорных актов.

Прежде всего, это общие для большинства государств конвенции, регламентирующие сотрудничество в борьбе с преступностью, межгосударственные взаимоотношения в целях предотвращения и наказания опасных для международного сообщества либо для нескольких государств деяний.

Перечень таких актов обширен, назовем наиболее значимые в наше время:

· Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г.;

· Международная конвенция о пресечении преступления апартеида (крайняя форма расовой дискриминации, возникшая и проводимая в Южно-Африканской Республике; состоит в существенном ограничении полит., соц.-экон. и гражданских прав определенных групп населения вплоть до их территориальной изоляции ) и наказании за него 1973 г.;

· Конвенция против, пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1985 г.;

· Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, 1973 г.;

· Международная конвенция о борьбе с захватом заложников 1979 г.;

· Конвенция о физической защите ядерного материала 1980 г.;

· Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов, 1963 г.;

· Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.;

· Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, 1971 г., и дополняющий ее Протокол о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, 1988 г.;

· Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, и дополняющий ее Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе, 1988 г.;

· Единая конвенция о наркотических средствах 1961 г.;

· Конвенция о психотропных веществах 1971 г.;

· Конвенция ООН по борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г.;

· Международная конвенция о борьбе с подделкой денежных знаков 1929 г.

К этому списку следует добавить Конвенцию об открытом море 1958 г. и Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г., в которых (соответственно ст. 14--21 и ст. 100--107) определены меры по борьбе с пиратством на море.

Характерная черта конвенций -- это фиксация права всех без исключения государств быть их участниками, т. е. возможность подписать их в установленном порядке или присоединиться к ним после их вступления в силу. СССР стал участником всех названных конвенций: большинство подписал и ратифицировал вскоре после их принятия, к некоторым (например, к Конвенции о борьбе с захватом заложников) присоединился позднее. Российская Федерация участвует в этих конвенциях в порядке правопреемства. Существуют также многочисленные акты регионального характера (например, Европейская конвенция о подавлении терроризма 1977 г.) и разнообразные двусторонние договоры, особенно по вопросам предотвращения угона воздушных судов и предотвращения актов незаконного вмешательства в деятельность гражданской авиации, а также по вопросам борьбы со злоупотреблением наркотическими средствами и психотропными веществами и их незаконным оборотом.

Особую группу источников международного уголовного права составляют акты, регламентирующие сотрудничество в борьбе с преступлениями против мира и безопасности человечества, с военными преступлениями. Это:

· Соглашение о судебном преследовании и наказании главных военных преступников в Европе от 8 августа 1945 г. и приложенный к нему Устав Международного военного трибунала, ставшего известным затем под названием Нюрнбергского трибунала, осудившего группу руководителей фашистской Германии;

· Устав Токийского международного военного трибунала для Дальнего Востока от 19 января 1946 г.;

· Устав Международного трибунала, созданного согласно резолюции Совета Безопасности ООН 827 от 25 мая 1993 г. с целью судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии;

· Устав Международного трибунала по Руанде, созданного в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН 995 от 8 ноября 1994 г.;

· Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. и дополнительные Протоколы к ним 1977 г.;

· Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г.

Комиссией международного права ООН разработан проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества.

В заключение назовем акты, характеризующие правовой статус некоторых международных органов, координирующих деятельность государств в борьбе с преступностью:

· Устав Международной организации уголовной полиции (Интерпола) 1956 г.;

· Положение о Бюро по координации борьбы с организованной преступностью и иными опасными видами преступлений на территории Содружества Независимых Государств (утверждено решением от 25 сентября 1993 г.).

В научной литературе и в материалах Ассоциации международного права -- неправительственной международной организации -- разработаны предложения относительно подготовки и заключения единой Конвенции "о международных преступлениях" (имеются в виду и те деяния, которые многими учеными квалифицируются как преступления международного характера). Рекомендация о принятии "комплексного договора" выдвинута на VIII конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, состоявшемся в 1990 г. (там же предложены "типовые договоры" о выдаче, о взаимной помощи в области уголовного правосудия).

Получают распространение двусторонние соглашения -- как по общим вопросам сотрудничества в борьбе с преступностью (с Королевством Швеции от 19 апреля 1955 г., с Республикой Узбекистан от 27 июля 1995 г.) или по уголовно-правовым вопросам (с Соединенными Штатами Америки от 30 июня 1995 г.), так и по вопросам координации борьбы с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ (с Великобританией, Китайской Народной Республикой, Бразилией и др.).

Нормы международного уголовного права взаимодействуют с внутригосударственными уголовно-правовыми нормами. Такое взаимодействие четко выражено в новом Уголовном кодексе РФ: "Настоящий кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права" (ч. 2 ст. 1).

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине Международное публичное право

на тему: Международное уголовное право

1. Понятие и принципы международного уголовного права. 3

2. Ответственность в международном уголовном праве. Понятие и виды международных преступлений. 10

3. Юрисдикция международных уголовных трибуналов. 14

4. Конвенционные преступления в международном праве: общая характеристика. 20

5. Правовая помощь государств по уголовным делам: содержание и специфика. 23

Список использованных источников. 26

1. Понятие и принципы международного уголовного права. Действие уголовной юрисдикции во времени и пространстве. Иммунитет в отношении уголовной юрисдикции.

Международное уголовное право (МУП) - отрасль международного права, принципы и нормы которой регулируют сотрудничество государств и международных организаций в борьбе с преступностью, включая ее предупреждение .

Будучи отраслью международного права, МУП обладает всеми характерными чертами этого права. Но есть у него и существенная особенность - оно установило прямую уголовную ответственность физических лиц за нарушение наиболее важных норм международного права. Иначе говоря, оно вводит в механизм функционирования международного права уголовную ответственность. Без установления уголовной ответственности физических лиц непосредственно на основе международного права невозможно обеспечить международный правопорядок. Поэтому предметом международного уголовного права могут быть отношения, возникающие в борьбе с преступлениями, совершаемыми физическими лицами .

МУП - новая отрасль международного права. Начало формированию МУП было положено принятием после Второй мировой войны уставов международных военных трибуналов (Нюрнбергского и Токийского). Уставы предусмотрели прямую ответственность физических лиц по международному праву за наиболее тяжкие преступления, на их основе были учреждены международные уголовные суды, реализовавшие эту ответственность. В наше время перед МУП встала новая задача большого значения - борьба против международного терроризма и организованной транснациональной преступности в целом.

Особенностью МУП является его комплексный характер (включает нормы уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права); неприменение сроков давности к военным преступникам и преступлениям против человечества; особые источники МУП в виде универсальных и региональных международных договоров и вспомогательных источников (приговоры трибуналов международных и национальных судов); придание уставам международных трибуналов обратной силы в отношении преступных акций, которые в момент совершения являлись уголовным преступлением согласно общим принципам права, признанным международным сообществом; особый субъект преступления в виде государств и юридических лиц; особые санкции и т.п. В МУП установлена ответственность за международные преступления и преступления международного характера.

Будучи самостоятельной отраслью международного права и обладая всеми его признаками, МУП базируется на принципах, которые имеет свою специфику, обусловленную характером уголовно наказуемых деяний. В 1950 г. Комиссия Международного Права приняла и представила Генеральной Ассамблее ООН «Принципы международного права, признанные статутом Ньюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала». Особые принципы, сформулированные в Уставе и приговоре Нюрнбергского трибунала носят с тех пор императивный характер. Они заключаются в следующем:

Неотвратимость уголовного наказания за совершение любого деяния, которое по международному праву считается преступным;

Если государство не устанавливает наказание за действия, которые международным правом отнесены к категории преступлений против мира и человечества, то это не является обстоятельством, освобождающим виновное лицо от международной уголовной ответственности;

Должностное положение лица, совершившего международное преступление, не освобождает его от личной ответственности;

Исполнение лицом преступного приказа своего правительства или начальника не освобождает это лицо от ответственности, если сознательный выбор был фактически возможен;

Каждое лицо, обвиненное в международном преступлении или преступлении международного характера, имеет право на справедливое рассмотрение своего дела в суде;

Неприменение сроков давности к военным преступникам и преступлениям против человечества в соответствии с Конвенцией 1968 г.

В 1973 г. специальной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН были приняты принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества, которые в основном регламентируют стадию предварительного расследования указанных преступлений.

Действие уголовной юрисдикции во времени и пространстве.

Уголовная юрисдикция это власть государства издавать нормы уголовного права и обеспечивать их применение. Такая юрисдикция называется полной. Она включает предписывающую юрисдикцию и юрисдикцию принуждения. Первая означает, что государство может предписывать обязательные правила поведения, но ограничено в использовании средств обеспечения их соблюдения. Юрисдикция принуждения означает власть государства принуждать к соблюдению права и актов его применения.

Вопросы уголовной юрисдикции решаются законодательством государства в соответствии с международным правом. Общее правило состоит в том, что государство осуществляет полную юрисдикцию в пределах своей территории и ограниченную в пределах специальной экономической зоны моря и континентального шельфа, а также в отношении своих граждан за рубежом.

Юрисдикция, осуществляемая в пределах государственной территории, именуется территориальной. В ее основе лежит территориальный принцип. Юрисдикция, осуществляемая за пределами территории, называется экстратерриториальной. В ее основе лежит персональный принцип, в силу которого государство вправе обязать своих граждан за рубежом соблюдать свои законы, но не может применять меры принуждения.

Существует также принцип защиты или безопасности, который призван обеспечить защиту существенных интересов государства и его граждан от преступных деяний, совершаемых за рубежом. В таких случаях государство вправе привлечь к уголовной ответственности любое лицо независимо от места совершения преступления, разумеется, при условии, что такое лицо окажется в сфере его полной юрисдикции. Принцип защиты получает все более широкое распространение в законодательстве и судебной практике государств.

Наконец, существует принцип универсальности, предусматривающий возможность распространения уголовной юрисдикции государства на деяния, признанные преступными международным правом, независимо от гражданства совершившего их лица и места совершения. В прошлом он охватывал лишь пиратство и работорговлю, ныне распространяет свое действие и на ряд преступлений по общему международному праву (преступления против мира и безопасности человечества).

Вопросы уголовной юрисдикции Международного уголовного суда во времени и пространстве, будут подробно рассмотрены в третьем вопросе контрольной работы.

Запрет поворота (Riickwirkungsverbot)171. Нормативные основания. Действие уголовного закона во времени определяется: а) § 1 Уголовного кодекса, который устанавливает принцип nullum crimen sine lege, особо выделяя его связь со временем (принятия закона); б) § 2 «Действие во времени», который определяет в пространном тексте собственно действие уголовного закона во времени, т.

Е. ситуации, когда и в которых закон и условия считаются действующими; в) § 8, определяющим, что является временем совершения деяния.

При этом ч. 1 § 2 в общем виде устанавливает, что наказание и его дополнительные последствия определяются законом, действующим во время деяния. Далее, ч. 2-4 дают более подробные правила действия уголовного закона во времени. Так, по ч. 2, если угроза наказания изменена во время совершения деяния, то применяется закон, действующий при окончании деяния, по ч. 3 - если закон, действовавший при окончании деяния, изменен до момента принятия судеб- ного решения, действует более мягкий закон. Специфическими являются два предписания:

а) по ч. 4 § 2 закон, который должен действовать определенное время, применяется и тогда, когда его действие закончено, к преступлениям, совершенным во время его действия;

б) меры исправления и безопасности, если иное не определено законом, применяются по закону, действующему во время принятия решения.

По § 8 временем деяния является то, в котором субъект или соучастник действовали или в случае бездействия должны были действовать. Когда наступает результат, значения не имеет.

Уголовно-политическое значение проблемы действия уголовного закона во времени. Эта сторона дела, т. е. круг уголовно-политических вопросов, стала очень болезненной в Германии ввиду неоднократной смены в этой стране различных правовых систем, из-за чего одни и те же люди подчинялись принципиально разным законам. Веймарская система, господство нацизма, оккупационный режим, Основной Закон 1949 г. в одной части страны; социалистическая, а затем нынешняя система - в другой. Все это сейчас ставит общество и правоприменителя перед очень сложными задачами. То, что совершалось субъектами права при полном одобрении общества, действительном или кажущемся, и как будто бы не противоречило действующему праву, получает противоположную оценку в иной социально-политической системе. Сложность этих перемен приводит к обсуждению возможности отказа от запрета поворота к худшему, в частности в случаях деяний, которые квалифицируются как преступления против человечности.

Понятно, что этой проблематике посвящена обширная литература172. Основное внимание в ней уделяется именно запрету поворота [к худшему] (RUckwirkungsverbot), который (как было показано выше) признается одним из конституционных, фундаментальных начал немецкого уголовного права173.

Распространение действия закона на прошлое может, что легко понять, самым существенным образом повлиять на ухудшение либо улучшение положения лица, в частности при решении вопроса о том, совершило ли оно деяние до ухудшения, во время, после ужесточения закона. Отсюда необходимость, учитывая политическое и социальное значения вопросов действия уголовного закона во времени, решать их с традиционно развитых юридико-технических позиций.

Более мягкий закон.

Им считается закон, который в конкретном случае в материально-правовом отношении является более удовлетворяющим субъект деяния, обеспечивающим улучшение его положения, причем здесь принимаются во внимание все действующие на ответственность и характер наказания предписания материального права174. Он включает в себя и нормы, восполняющие бланкетность закона175.

Содержание запрета поворота к худшему. В УК Германии он регламентирован, как иногда пишут, невнятно. Законодательной базой, как это отмечалось, считается абз. 2 ст. 103 Основного Закона, а также §1,2 УК Германии. § 1 УК Германии повторяет, в частности, предписания Основного Закона: «Деяние может быть наказуемым, только если наказуемость определена законом, прежде чем деяние совершено». Это буквальный перевод формулировки Основного Закона и УК Германии. В качестве исходного начала рассматривается запрет поворота, а поворот к лучшему, т. е. обязательное действие более мягкого закона, теоретически считается исключением из этого общего правила. В учебнике Р. Маураха и X. Ципфа так это и обозначается в заголовке соответствующей части текста: «Исключения из запрета поворота (Ausnahmen vom RUckwirkungsverbot)».

Распространяется запрет поворота к худшему на основное и бланкетное уголовное законодательство176. Не распространяется: а) по господствующему мнению, на процессуальные нормы, хотя бы содержащиеся в уголовном законе (частное обвинение - Antrag, истечение давности4; спорной является правовая природа продления давности, в частности для нацистских преступников177; б) на меры исправления и безопасности; в) на судебную практику, что вызывает споры178.

Современная практика и исключения из запрета поворота к худшему. Они обсуждались в немецкой уголовно-правовой литературе применительно к военным преступлениям и преступлениям во время существования ГДР, и по этому поводу были высказаны различные суждения теоретико-философского, догматического и методического характера179. Основным, вероятно, является вопрос о соотношении ценности того, что именуется «правовой безопасностью», устраняющей риск непредсказуемого применения уголовного закона, и ценности начала социальной справедливости, требующей ответа за совершенные действия, повреждающие правовые блага. Понятно, что здесь актуализируется проблема соотношения права и закона или естественного и позитивного права.

В немецкой литературе обращается в связи с этим внимание на так называемую формулу Радбруха, по которой правовая безопасность должна ограничиваться там, где закон в непереносимом масштабе противоречит справедливости180.

Верховный Суд ФРГ вначале не применял формулу Радбруха. Конституционный Суд к ней присоединился. По его мнению, отсутствует опирающийся на жесткий (Strikte) запрет поворот к худшему по ст. 103 II Основного Закона, если носители государственной власти были исключены из сферы тяжкой уголовной противоправности путем ссылки на обстоятельства, оправдывающие это исключение, и тем самым, не считаясь с писаными нормами, поддерживали противоправную деятельность, способствовали ей и, таким образом, злостно нарушали общепризнанные права человека. Несколько условно говоря, это можно понять как непризнание ссылок на оправдывающие уголовно-правовые нормы или обстоятельства, устранявшие противоправность (исполнение приказа и пр.). Такая же позиция выражена в решении Конституционного Суда ФРГ (вторая Палата второго Сената) от 7 апреля 1998 г. [Основной Закон - абз. 1,2 ст. 1 и абз. 3 ст. 2,20, абз. 2 ст. 103; УК ГДР - § 224; Вступительный закон к УК и ст. 315; Международный пакт о гражданских и политических правах от 19.12.1966 - ст. 7, 9, 15].

Вводный тезис редакции журнала, опубликовавшего это решение Конституционного Суда ФРГ, таков: «Запрет поворота к худшему абз. 2 ст. 103 Основного Закона не применим, если лежащая в основе правоприменения государственная практика путем поддержки тяжкой уголовной неправды (unrecht) и ее поощрения тяжким образом нарушала общепризнанные в международном сообществе права человека»181. Аналогичная позиция была выражена и в решении от 12 мая 1998 г.: «Статья 103 абз. 2 (т. е. запрет поворота к худшему) толкованием и применением § 224 УК ГДР не нарушена. При злоупотреблении правом со стороны судей и прокуроров речь идет там об особо тяжкой криминальной противоправности, где такое злоупотребление приводит к лишению свободы (лица, по отношению к которому оно совершено)»182.

В обширном изложении решения Конституционного Суда, в частности, указывается на три случая осуждения граждан ГДР, в одном из них - к 8 годам лишения свободы за распространение с 1975 по 1998 г. поджигательских текстов, в частности журнала «Morgen», издаваемого в ФРГ. В обоснование своего решения Конституционный Суд указал между иными аргументами на: а) приведенное выше положение из предыдущего решения183; б) масштаб нарушения прав человека, предусмотренных Международным пактом о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 г.; суд при этом подчеркнул, что с точки зрения понимания и распознавания уголовно-правового предписания адресатами именно в тоталитарных государствах наиболее часто применялись «открытые» правовые понятия, причем даже проблематично для времени применения; в) то, что умысел на злоупотребление правом по представлениям судьи должен охватывать осознание того, что выносимый им приговор противоречит настоящему правопорядку; в обосновании говорится, что это вызывает сомнения относительно солдат пограничной службы, на которых давил авторитет власти ГДР, но не вызывает сомнения применительно к судьям и прокурорам184. В другом случае редакция Нового юридического еженедельника дала следующий тезис (Leitsatz): «Развитые Конституционным Судом в связи с уголовно-правовым причинением смерти пограничниками позиции распространяются на судей и прокуроров ГДР. На этом основании были привлечены к уголовной ответственности судьи за злоупотребление правом»185.

Профессор В. Хассемер подвела итоги следующим образом: «...Как строгий уголовно-правовой запрет (абз. 2 ст. 103 Основного Закона; § 1 УК), так и общее основное начало доверия, которое выводится из госу- дарственно-правового принципа (абз. 1, абз. 3 ст. 1 Основного Закона), должны... строго охраняться»186. Этот фрагмент вывода опирается, в частности, на п. 1 тезиса к решению Второго Сената Конституционного Суда ФРГ от 24.10.1996, в котором утверждается: «Запрет поворота абз. 2 ст. 103 Основного Закона абсолютен и выполняет свою государственно-правовую и связанную с основными правами (Grundrechtliche) функцию путем строгой (Strikta) формализации»187. Но это лишь часть генеральной оценки. Далее здесь же, в п. 3, говорится о случаях отсутствия особенных оснований доверия применительно к представителям власти, если они нарушают права человека. «Строгая защита доверия по ст. 103 абз. 2 Основного Закона тогда должна отступить». Иными словами, правильно ли это или нет, позиция по конституции знакома: в целом запрет на поворот к худшему сохраняется, в частности он ограничивается и отступает перед иными правовыми ценностями.

Оценка такого подхода неодинакова и в ФРГ. По-видимому, на нее могут влиять различные факторы188. Так или иначе, эта проблема остается болезненной, хотя, возможно, в ФРГ с течением времени ее значение будет уменьшаться.

Еще по теме § 1. Действие немецкого уголовного права во времени:

Глава 2. Действие немецкого уголовного права во времени и пространстве (сфера действия) (Der Geltundsbereich des deutschen Strafrechts)

Действие международных уголовно-правовых норм во времени осуществляется на основе общих принципов уголовного права. В соответствии с ними преступность деяния определяется международными уголовно-правовыми нормами, действующими в момент совершения этого деяния.

Временем совершения преступного деяния считается время осуществления преступного деяния (действия/бездействия) независимо от времени наступления общественно опасных последствий.

Данное положение закреплено общим Принципом права и, в частности, в ч. 2 ст. 9 УК РФ. В ней установлено, что временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствия. Это правило является универсальным вне зависимости от конструкции состава преступления (усеченный, формальный или материальный).

Преступление может быть совершено не одним лицом, а несколькими в соучастии. При этом деяния, выполняемые соучастниками, чаще всего осуществляются в разное время. В международном уголовном праве ответственность соучастников наступает в соответствии с общими принципами права. В российском праве этот принцип состоит в том, что к каждому соучастнику применяется закон, действовавший в момент выполнения им своих функций.

Согласно Римскому Статуту Международного уголовного суда 1998 г. уголовная ответственность лица наступает, когда оно:

– совершает такое преступление индивидуально, совместно с другим лицом или через другое лицо, независимо от того, подлежит ли это другое лицо уголовной ответственности;

– с целью облегчить совершение такого преступления пособничает, подстрекает или каким-либо иным образом содействует его совершению или покушению на него, включая предоставление средств для его совершения и т.д. Таким образом, ответственность лица предусматривается международно-правовыми нормами, действующими во время совершения его деяния, вне зависимости от того, что другие лица по каким-либо причинам не подлежат уголовной ответственности.

Положение о том, что преступность деяния определяется международно-правовыми нормами, действующими в момент его совершения, закреплено многими международными документами. В Конвенции ООН «О борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ» от 20 декабря 1988 г. отмечается, что каждый участник Конвенции принимает такие меры, которые могут потребоваться, с тем чтобы привлечь виновных к уголовной ответственности за преступления, которые он признал таковыми в соответствии с положениями данной Конвенции в тех случаях, например, когда данное преступление совершено на борту судна, несущего его флаг, или воздушного судна, зарегистрированного согласно его законам в момент совершения правонарушения.

Согласно ст. 11 Римского Статута Международный уголовный суд обладает юрисдикцией только в отношении преступлений, совершенных после вступления в силу этого Статута. Если какое-либо государство становится участником Статута после его вступления в силу, Суд вправе осуществлять свою юрисдикцию лишь в отношении преступлений, совершенных после вступления в силу этого Статута для такого государства. Кроме того, Международный уголовный суд может распространить свою юрисдикцию и на преступления, совершенные до вступления в силу для государства этого Статута, если только это государство признает юрисдикцию Суда согласно п. 3 ст. 11 Римского Статута.

Правило о том, что преступность и наказуемость деяния определяется международно-правовыми нормами, действовавшими во время совершения преступления, имеет одно исключение в виде обратной силы. Общее правило заключается в отсутствии обратной силы международно-правовых норм, т. е. в невозможности их распространения на деяния, совершенные до вступления в силу соответствующих международно-правовых норм. Об отсутствии обратной силы говорится во многих международных документах. Международный Пакт о гражданских и политических правах 1966 г. гласит:

Никто не может быть признан виновным в совершении какого-либо уголовного преступления вследствие какого-то действия или упущения, которое, согласно действовавшему в момент его совершения внутригосударственному законодательству или международному праву, не являлось уголовным преступлением. Равным образом не может назначаться более тяжкое наказание, чем то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления (ч. 1 ст. 15).

В этой же части предусматривается, что закон, смягчающий наказание, имеет обратную силу, т. е. распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу. Если после совершения преступления законом устанавливается более легкое наказание, действие этого закона распространяется на данного преступника (ч. 1 ст. 15). Похожие положения закреплены в Европейской Конвенции о гражданских и политических правах (ст. 15), Конвенции Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека (ст. 7) и др.

Обратную силу имеют международно-правовые нормы, не только смягчающие наказание. Обратной силой обладает закон, декриминализирующий деяние. Если после совершения преступления законом устанавливается более легкое наказание или ответственность за него устранена, применяется новый закон (ст. 7 Конвенции Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека). В ч. 2 ст. 24 Римского Статута Международного уголовного суда дается следующее понимание обратной силы закона: «В случае внесения изменения в закон, применимый к данному делу до вынесения Окончательного решения, применяется закон, более благоприятный для лица, которое находится под следствием, в отношении которого ведется судебное разбирательство или которое признано виновным».

Обратной силой обладают те международно-правовые нормы, которые любым образом улучшают положение лица, виновного в совершении преступления. В России обратная сила уголовного закона предусмотрена ч. 1 ст. 10 УК РФ. Она устанавливает, что уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, т. е. распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость.

Некоторыми учеными неправильно раскрывается обратная сила уголовного закона. Например, характеризуя принцип индивидуальной ответственности за международное преступление, С. В. Черниченко отмечает: «Если какое-либо лицо использует государство в качестве орудия совершения международного преступления, оно должно нести уголовную ответственность даже в том случае, если в момент совершения таким лицом соответствующих действий, они не признавались преступными по законодательству заинтересованных государств. Таким образом, правило о недопустимости придания уголовным законам обратной силы в подобных ситуациях не действует. Заблуждение указанного ученого состоит в том, что он видит действие обратной силы закона в ситуации, когда этого действия нет. На самом деле деяние индивидуума признается преступлением не вследствие придания нормам обратной силы, а потому, что в момент совершения этого деяния таковое являлось преступлением в соответствии с нормами международного уголовного права, действующими на момент его совершения.

Преступность и наказуемость деяния в соответствии с международным уголовным правом определяются нормами, действующими в момент совершения этого деяния. При этом данные нормы могут предусматриваться как международными документами, так и быть обычными нормами. Как уже отмечалось, вопрос о действии норм международного уголовного права возникал во время привлечения к уголовной ответственности военных преступников Германии и Японии. В решении о признании этих деяний преступными подчеркивалось, что указанные деяния являлись в момент их совершения военными преступлениями согласно нормам международного права.

Часть 2 ст. 15 Международного Пакта о гражданских и политических правах 1966 г. устанавливает: «Ничто в настоящей статье не препятствует преданию суду и наказанию любого лица за любое деяние или упущение, которые в момент совершения являлись уголовным преступлением согласно общим принципам права, признанным международным сообществом». В данной статье Пакта под общими принципами права, очевидно, нужно понимать конкретные нормы международного права, предусмотренные каким-либо источником международного уголовного права.

К вопросу о действии норм международного уголовного права во времени относится и наступление уголовной ответственности за международное преступление, непосредственно не предусмотренное уголовным законом государства, осуществляющего преследование виновного. Такое положение возможно, в частности, при совершении преступления международного характера, признаваемого таковым во время его совершения международным уголовным правом. Однако имплементация этого преступления в национальное уголовное законодательство еще не осуществлена.

Государство, законодательство которого допускает прямое действие международно-правовых норм, осуществляет уголовную юрисдикцию в соответствии с этими международными нормами. В РФ, где ответственность может наступать исключительно по нормам УК, виновного следует привлекать за такое преступление, признаки которого имеются в совершенном преступлении международного характера.

В соответствии с Международной Конвенцией по охране подводных телеграфных кабелей 1884 г. «разрыв или повреждение подводного кабеля, произведенные умышленно или по преступной оплошности, могущие иметь последствием перерыв или приостановку, вполне или отчасти, телеграфных сообщений, подлежат наказанию, независимо от гражданского иска о вознаграждении издержек и убытков» (ст. 2).

Статья 205 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. устанавливала ответственность за указанное преступление. В УК РФ нет специальной нормы об ответственности за рассматриваемое преступление. Однако отсутствие такой нормы не означает, что совершение подобных деяний в настоящее время в Российской Федерации не наказуемо. Умышленное или неосторожное повреждение подводного телеграфного кабеля должно влечь ответственность по УК РФ на основании общих норм за умышленное или неосторожное уничтожение или повреждение чужого имущества, соответственно, по ст. 167 или 168 УК. Применение последних норм не имеет никакого отношения к аналогии закона.

По аналогии закона наступает ответственность за деяние в том случае, когда не все существенные признаки этого деяния закреплены в уголовно-правовой норме, по которой квалифицировано указанное деяние. В вышеприведенном примере с повреждением телеграфного кабеля подобная аналогия не имеет места. Действительно, все существенные признаки этого посягательства предусмотрены нормами об умышленном и неосторожном уничтожении либо повреждении имущества. Родовое понятие «имущество» охватывает видовое «подводный телеграфный кабель», поэтому существенный признак, предмет преступления в виде указанного кабеля, предусмотрен в законе об уничтожении имущества в обобщенном понятии «чужое имущество».

В случае совершения при аналогичных условиях преступления против мира и безопасности человечества вопрос об ответственности лица следует решать иначе.

Государства, допускающие прямое действие международно-правовых норм, законодательство которых не содержит указанного международного преступления, будут привлекать к уголовной ответственности виновное лицо, непосредственно ссылаясь на международно-правовой акт.

Когда же уголовная ответственность лица может наступить только на основании внутреннего права, а имплементация нормы о международном преступлении еще не осуществлена, то рассматриваемый вопрос, видимо, можно решить двумя способами. Первый состоит в том, что государство выдает виновное лицо другому государству, гражданином которого это лицо является, для привлечения к уголовной ответственности, либо передает для уголовного преследования Международному уголовному суду. При этом конкуренция запросов о выдаче виновного лица согласно международному уголовному праву решается в пользу государства (ст. 14 римского Статута Международного уголовного суда) либо Международного уголовного суда (ст. 9 Международного трибунала по Югославии).

Второй способ касается ответственности собственного гражданина. Общепризнанным принципом международного уголовного права является невыдача своих граждан другому государству для уголовного преследования. Поэтому выдача своего гражданина правоохранительным органам другого государства, даже если на территории последнего и было совершено международное преступление, не согласуется с этим общепризнанным принципом. В рассмотренной ситуации привлечь к уголовной ответственности виновного, видимо, должен Международный уголовный суд.

Отсутствие в национальном уголовном законодательстве соответствующей нормы за международное преступление не позволяет привлечь к ответственности виновного по внутреннему праву. Очевидно, что любое преступление по национальному праву не сравнимо по степени тяжести и опасности с международным преступлением против мира и безопасности человечества.