Экстрадиция уголовно-правовые и процессуальные аспекты - реферат. Морозова Е.А

РАЗДЕЛ 1. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ: СУЩНОСТЬ, РОЛЬ И ЗНАЧЕНИЕ ЭКСТРАДИЦИИ

РАЗДЕЛ 2. ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

ЭКСТРАДИЦИИ: ПРАВИЛА «ДВОЙНОГО ВМЕНЕНИЯ», «СПЕЦИАЛИЗАЦИИ», КОЛЛИЗИЯ ЗАПРОСОВ О ВЫДАЧЕ

2.1. Экстрадиционные преступления: правило «двойного вменения»

2.2. Пределы уголовного преследования выданного лица: правило «специализации»

2.3. Коллизия запросов о выдаче

РАЗДЕЛ 3. КОНЦЕПЦИЯ «ИСКЛЮЧЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ» В ПРАВЕ И ПРАКТИКЕ ЭКСТРАДИЦИИ

РАЗДЕЛ 4. ЭКСТРАДИЦИЯ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА

4.1. Экстрадиция и права человека: поиск оптимального баланса

4.2. Смертная казнь

4.3. Правило о запрете дискриминации

4.4. Пытки и другое жестокое,б есчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание

4.5. Обеспечение процессуальных гарантий для лиц. подвергающихся процедуре экстрадиции

4.6. Правило «Non bis in idem»

4.7. Заочное судебное разбирательство

4.8. Насильственное похищение как «альтерантива» экстрадиции?

РАЗДЕЛ 5. ВЛИЯНИЕ НА ЭКСТРАДИЦИЮ ОСОБЕННОСТЕЙ ПРАВОВОГО СТАТУСА ИНДИВИДА И ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СОВЕРШЕННОГО

ПРЕСТУПЛЕНИЯ

5.1. Отказ от выдачи собственных граждан

5.2. Экстрадиция и юрисдикция: проблемы взаимосвязи

5.3. Истечение сроков давности

РАЗДЕЛ 6. ПЕРЕДАЧА ЛИЦ М ЕЖДУНАРОДНЫМ

УГОЛОВНЫМ ТРИБУНАЛАМ И ИНСТИТУТ

ЭКСТРАДИЦИИ: ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ 320 Сотрудничество в области уголовного правосудия: "горизонтальная" и "вертикальная" модель

Разграничение процедур передачи лиц международным уголовным трибуналам и экстрадиции

РАЗДЕЛ 7. ЕВРОПЕЙСКИМИ ОРДЕР НА АРЕСТ: ТРАНСФОРМАЦИЯ ПРОЦЕДУР ЭКСТРАДИЦИИ

СПИСОК ИСПОЛ ЬЗОВАННЫX источников

Рекомендованный список диссертаций

  • Международное сотрудничество в уголовном процессе по выдаче преступников: правовое регулирование и практика 2004 год, кандидат юридических наук Марченко, Александр Васильевич

  • Экстрадиция полипатридов в российском уголовном судопроизводстве: проблемы теории и практики 2009 год, кандидат юридических наук Решетнева, Татьяна Васильевна

  • Экстрадиция в уголовном процессе Российской Федерации 2004 год, кандидат юридических наук Строганова, Анна Константиновна

  • 2010 год, кандидат юридических наук Вениаминов, Андрей Германович

  • Проблемы процессуально-правового обеспечения экстрадиции на предварительном расследовании: По материалам Республики Казахстан 2005 год, кандидат юридических наук Казиканов, Талгат Туремуратович

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Экстрадиция в международном уголовном праве: проблемы теории и практики»

Актуальность темы исследования. Создание всеобъемлющей системы международной безопасности находится в органичной связи с совершенствованием механизма сотрудничества государств по уголовно-правовым вопросам. В условиях, когда тесная интеграция в различных сферах становится ведущей тенденцией развития международных отношений, объединение усилий мирового сообщества государств в борьбе с преступностью может считаться одним из приоритетных направлений международного взаимодействия.

Современные тенденции, характерные для преступности, наглядно свидетельствуют о том, что усилий одного или нескольких государств недостаточно для оказания серьезного противодействия преступным проявлениям. Только эффективное международное сотрудничество и объединение совместного потенциала может обеспечить ощутимый прогресс в борьбе с преступностью. При этом международная практика свидетельствует, что действенным правовым инструментом, используемым в борьбе с преступностью, является институт выдачи (экстрадиции), обеспечивающий неотвратимость ответственности и наказания правонарушителей. Роль и значимость экстрадиции в борьбе с международной преступностью, включая такую ее разновидность, как международный терроризм, трудно переоценить. Не случайно в рамках "Глобальной контртеррористической стратегии Организации Объединенных Наций", принятой резолюцией 60/288 Генеральной Ассамблеи ООН от 8 сентября 2006 г. экстрадиция рассматривается как один из центральных элементов механизма сотрудничества государств по уголовно-правовым вопросам1.

Интерес, проявляемый к исследованию института выдачи, связан с его значимостью как для международно-правовой практики, так и для теории международного права, поскольку экстрадиция неразрывно связана с такими фундаментальными правовыми категориями как права человека, юрисдикция государств, гражданство и другие. Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что

1 См. вэб-сайт Организации Объединенных Наций: <Ьйр:// www.un.org>. в современных условиях экстрадиция занимает одно из ключевых мест в рамках динамично развивающегося международного уголовного права.

Актуальность разработки проблем института экстрадиции обуславливается потребностями совершенствования международного взаимодействия в вопросах борьбы с преступностью, расширением его рамок, применением комплексного подхода к межгосударственному сотрудничеству в таком юридическом сегменте как выдача. Как показывает анализ современных тенденций в развитии экстрадиции, его рефощшрование^ является настоятельной необходимостью, которая может позволить существенно обновить рассматриваемый юридический институт, адаптировав его к новейшим условиям борьбы с международной преступностью. К сожалению, до настоящего времени не удалось сформировать систему экстрадиции, отличающуюся универсальным характером и опирающуюся на универсальный договорно-правовой инструментарий. В этой связи, основная роль в вопросах выдачи принадлежит, главным образом, региональным механизмам, функционирующим на основе таких юридических документов как Европейская конвенция об экстрадиции, Конвенция стран СНГ о правовой помощи, Межамериканская конвенция о выдаче и т.д. Комплексный анализ указанных механизмов свидетельствует о существенных пробелах правовой регламентации, значительно снижающих их эффективность.

Действующая международно-правовая система экстрадиции в основном базируется на нормативном регулировании, не в полной мере учитывающем реалии ситуации, складывающейся в борьбе с такими деяниями, как терроризм, торговля людьми, отмывание доходов, нажитых в результате преступной деятельности, кибер-преступления и т.п. В частности, составляющая правовую основу сотрудничества стран-членов Совета Европы в вопросах выдачи Европейская конвенция об экстрадиции, принятая 13 декабря 1957 г., по ряду параметров серьезно отстает от современных потребностей международного взаимодействия по уголовно-правовым вопросам. Наличие целого ряда оснований для отказа от выдачи, прямо предусмотренных указанной Конвенцией, подкрепленные возможностью оговорок, значительно расширяющих дискреционные возможности государств в процессе рассмотрения запроса об экстрадиции, нередко приводят к произвольным отказам от выдачи лиц, обвиняемых в совершении тяжких преступлений. Существенно снижают эффективность сотрудничества европейских государств в сфере экстрадиции такие факторы как сложность процедуры и длительность рассмотрения экстрадиционных запросов, ограниченность национальной сети для контактов компетентных органов в сфере экстрадиции, достаточно либеральные подходы к квалификации т.н. политического преступления и т.д.

Серьезная противоречивость европейского механизма экстрадиции была усугублена дуализмом системы доставки обвиняемых либо осужденных запрашивающему государству. С введением в юридический оборот с 1 января 2004 г. нового юридического инструмента - европейского ордера на арест, заменившего в отношениях стран Евросоюза формальную процедуру экстрадиции новым механизмом передачи обвиняемых и осужденных между судебными органами государств-членов, на европейском континенте функционируют два отдельных независимых механизма доставки лиц. Одна из них, основанная на европейском ордере на арест, действует в режиме, свободном от большинства тех ограничений, которые характерны для экстрадиции (в частности, для исполнения ордера на арест не является обязательным соблюдение правила "двойного вменения", он допускает передачу собственных граждан, не предусматривает "исключения политических преступлений", устанавливает ускоренный порядок рассмотрения и удовлетворения соответствующих ходатайств и т.д.). Другая система сотрудничества, опирающаяся на традиционные принципы экстрадиции, сопровождается существенной длительностью экстрадиционного процесса, препятствиями политического и правового характера для удовлетворения запросов о выдаче, низкой эффективностью процедур экстрадиции. В этой связи, фундаментальной задачей, отвечающей интересам взаимного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам, является адаптация механизма экстрадиции к современным потребностям борьбы с преступностью.

Следует учесть, что поиск адекватных ответов на новые вызовы, в частности, глобальную угрозу международного терроризма, является фактором, обуславливающим необходимость отмены либо серьезной модернизации экстрадиционных ограничений ("исключение политических преступлений", невыдача собственных граждан и т.д.), которые зачастую не отвечают потребностям эффективного сотрудничества в уголовно-правовой сфере.

Актуальность настоящего исследования детерминирована также необходимостью дальнейшей теоретической разработки такой фундаментальной проблемы как обеспечение прав человека в процессе экстрадиции, ее анализа на основе новейших доктринальных источников, изучения и обобщения опыта международных судебных (квазисудебных) органов, а также национальной судебной практики. Обеспечение оптимального баланса между интересами борьбы с преступностью и защитой прав индивидов, подвергающихся процедуре экстрадиции - важнейший элемент системы сотрудничества государств по уголовно-правовым вопросам, обуславливающее в современных условиях необходимость соответствующего комплексного анализа правозащитной составляющей выдачи. Экстрадиция не может рассматриваться лишь как изолированная сфера взаимодействия государств, без должного учета роли и влияния необходимости защиты индивидуальных прав на механизм сотрудничества в уголовно-правовой сфере.

Актуальность темы настоящей диссертации определяется также недостаточным уровнем исследованности проблемы взаимодействия экстрадиции с различными видами уголовной юрисдикции, и, в особенности, универсальной юрисдикцией, получающей в последнее время все более широкое распространение в борьбе с такими международными преступлениями как геноцид, военные преступления, преступления против человечности и т.д.

Существенно новые моменты в осмыслении экстрадиции возникли в связи с динамичным развитием механизма международного уголовного правосудия, и, в частности, учреждением Международного уголовного суда (далее МУС либо Суд). Эффективное функционирование МУС предполагает использование качественно новой системы сотрудничества данного органа с государствами, применение отдельных процедур, по целому ряду важнейших параметров отличающихся от традиционного механизма экстрадиции. В этой связи необходимость разграничения различных моделей сотрудничества ("горизонтального" - между государствами, и "вертикального" - между государствами и международными уголовными трибуналами (МУТ) с одной стороны, а также процедуры передачи обвиняемых с процедурой экстрадиции, явились важнейшими детерминантами, обусловившими актуальность проведения углубленного анализа института экстрадиции.

Среди факторов теоретического и практического характера, актуализирующих необходимость дальнейшего исследования проблем экстрадиции, фундаментальная роль принадлежит процессу модернизации международной системы сотрудничества в уголовно-правовой сфере, используемой странами Европейского Союза, которая завершилась заменой формальной процедуры экстрадиции механизмом европейского ордера на арест. Проведенная кардинальная реформа потребовала углубленного анализа обусловивших ее процессов, специфических характеристик европейского ордера на арест и особенностей его применения.

Таким образом, вышеизложенное свидетельствует о значительной актуальности темы диссертационного исследования, связанной с одной из наиболее узловых для международного уголовного права проблем, и необходимости ее комплексного анализа с учетом новейших потребностей межгосударственного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам.

Степень научной разработанности темы. Проблематика экстрадиции как одного из важнейших институтов межгосударственного сотрудничества в уголовно-правовой сфере постоянно находилась в центре внимания как российских, так и западных исследователей.

В российской юридической науке проблемы экстрадиции подвергались изучению со стороны А.Х. Абашидзе, С.С. Беляева, В.Г. Бессарабова, П.Н. Бирюкова, А.И. Бойцова, C.B. Бородина, P.M. Валеева, Ю.Г. Васильева, В.М. Волженкиной, В.П. Волобуева, JT.H. Галенской. В.К. Звирбуля, Г.В. Игнатенко, И.И. Карпеца, A.A. Ковалева, А.Е. Косаревой, Н.И. Костенко, Е.Г. Ляхова, И.И. Лукашука, А.Б. Мезяева, Ю.В. Минковой, A.B. Наумова, И.В. Павловой, В.П. Панова, A.C. Подшибякина, К.С. Родионова, А.К. Строгановой, Ю.В. Решетова, С.В.Черниченко, В.П. Шупилова и др. Среди западных специалистов к исследованию экстрадиции обращались Ш.Бассиуни, И. Бантекас, М. Браник, С. Беди, К. Ван ден Винджерт, М. Ветнцель, К. Галлант, 3. Галицкий, Г. Гинзбурге, Г. Гриффта, Г. Джилберт, К. Джойнер, Д. Джонс, К. Джервазио, С. Дин-Раксмани, А. Дюкер, А. Кемпбелл, М. Келли, А. Кнупс, О. Лагодни, М. Мерье, К. Сафферлинг, Г. Слюитер, К.Станбрук, А. Станбрук, Г. Стрессен, Б. Сварт, X. Сатцгер, М.Плачта, М. Форда, Дж. Фитцпатрик, У. Шабас, А. Ширер, В.Эппс и т.д.

В трудах указанных авторов были разработаны основы юридического института экстрадиции, фундаментальные правила "двойного вменения", "специализации", основания отказа от экстрадиции, роль и значение отдельных прав индивида в экстрадиционном процессе, проблемы имплементации международных договоров о выдаче и т.д.

Вместе с тем, несмотря на значительное внимание, которое уделялось в юридической литературе проблемам экстрадиции, динамичное развитие межгосударственного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам, серьезные изменения стратегии государств в борьбе с преступностью, обусловили важность переосмысления целого ряда ключевых проблем доктрины и практики экстрадиции.

В частности, совершенствование системы сотрудничества государств в уголовно-правовой сфере, характеризующееся введением в международную практику борьбы с преступностью новых юридических инструментов, пересмотром некоторых экстрадиционных ограничений, изменением подходов к фундаментальной проблеме "деполитизации" опасных международных преступлений и т.д., свидетельствуют о появлении новых тенденций в развитии института экстрадиции, которые не являлись предметом углубленного анализа в ранее осуществленных исследованиях.

В числе проблем экстрадиции, требующих серьезной теоретической разработки и не получивших адекватного отражения в юридической литературе, следует упомянуть проблему комплексного сравнительного анализа роли и значения правозащитного фактора в экстрадиционном процессе, разграничения межгосударственных процедур сотрудничества с механизмом взаимодействия с международными уголовными трибуналами, кардинальную реформу системы выдачи, применяемой государствами-членами Евросоюза, которая завершилась введением в практику международного сотрудничества нового европейского ордера на арест.

Научная новизна и значимость исследования. Диссертация представляет собой монографическое исследование, посвященное комплексному сравнительному анализу и обобщению проблем теории и практики экстрадиции с учетом новейших тенденций ее развития в международном уголовном праве.

Автором осуществлена разработка целого ряда теоретических положений, совокупность которых может быть квалифицирована как решение крупной научной проблемы - обоснование основных параметров пересмотра механизма экстрадиции с учетом современных потребностей борьбы с преступностью, разработка новой концепции различных моделей уголовно-правового сотрудничества -"горизонтального" (между государствами) и "вертикального" (между государствами и международными уголовными трибуналами), определение критериев разграничения процедур экстрадиции и передачи обвиняемых международным уголовным трибуналам, выявление тенденций развития правозащитного фактора в экстрадиционном процессе, анализ научно-теоретических основ реформы регионального (в рамках Европейского Союза) механизма экстрадиции и введения в юридический оборот концептуально нового инструмента - европейского ордера на арест.

Цели и задачи исследования. Целью настоящей работы является комплексное сравнительное исследование на основе российских и западных доктринальных источников, а также практики международных судебных (квазисудебных) органов и национальных органов уголовного правосудия новейших тенденций в развитии института экстрадиции как одного из ключевых элементов системы межгосударственного сотрудничества в уголовно-правовой сфере, его эволюции и перспектив дальнейшего развития, разработка новых эффективных компонентов юридического механизма доставки обвиняемых или осужденных с учетом современных потребностей взаимодействия государств в борьбе с преступностью.

Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

Углубленное изучение докгринальной основы экстрадиции;

Комплексный анализ практики международных судебных (Международный Суд ООН, Европейский суд по правам человека, Межамериканский суд по правам человека и т.д.), квазисудебных (Комитет по правам человека, Комитет против пыток) органов, а также национальных судебных учреждений Российской Федерации, Бельгии, Германии, Нидерландов, США, Франции, Швейцарии, и т.д.;

Выявление особенностей правовой регламентации экстрадиции с учетом регулятивного действия таких фундаментальных правил как "двойное вменение" и "специализация";

Исследование концепции "исключения политических преступлений" в экстрадиционной практике, ее взаимосвязи и взаимодействия со статусом беженцев в международном праве;

Выявление взаимосвязи экстрадиции с различными видами уголовной юрисдикционной компетенции, включая универсальную юрисдикцию;

Обоснование стратегии установления оптимального баланса между публично-правовыми интересами в борьбе с преступностью и необходимостью обеспечения правозащитного фактора в экстрадиционном процессе;

Анализ различных моделей сотрудничества в борьбе с преступностью -"горизонтальной" и "вертикальной";

Выявление тенденций развития и стратегии реформы европейского механизма экстрадиции, анализ нового юридического инструмента международного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам - европейского ордера на арест.

Методологическая база исследования. В процессе исследования в комплексном плане был использован методологический инструментарий, позволяющий обеспечить всесторонний анализ проблем диссертационной работы. В частности, при рассмотрении различных аспектов современного состояния и перспектив дальнейшего совершенствования юридического института экстрадиции широко применялись методы сравнительно-правовой, историко-правовой, диалектический, логико-семантический и т.д.

Основные выводы и положения, выносимые на защиту:

1. Экстрадиция рассматривается как существенный составной элемент системы межгосударственного сотрудничества, что предопределяет ее роль и значение для организации эффективной борьбы с преступностью. Обосновывается доминирующая роль экстрадиции в механизме взаимодействия государств по уголовно-правовым вопросам. Несмотря на появление новых форм взаимодействия для обеспечения уголовного преследования обвиняемых, и, в частности, передачи лиц согласно европейскому ордеру на арест, а также передачи обвиняемых Международному уголовному суду, экстрадиция занимает ведущее положение в межгосударственной системе правового сотрудничества в борьбе с преступностью, поскольку возможность использования указанных процедур передачи лиц носит ограниченный характер. Европейский ордер на арест применяется только в отношениях стран-членов Евросоюза и не затрагивает процедуры экстрадиции с третьими государствами. Что же касается передачи обвиняемых Международному уголовному суду, то, во-первых, данная процедура может иметь место лишь в отношении лиц, которые преследуются за совершение геноцида, преступлений против человечности, военных преступлений и агрессии; во-вторых, с учетом основного функционального принципа МУС - дополнительности (комплементарности), даже в случаях, когда имеют место преступления, формально подпадающие под юрисдикцию МУС, основная роль в преследовании обвиняемых будет принадлежать государствам, которые для обеспечения физического присутствия соответствующего лица будут обращаться именно к процедуре экстрадиции.

2. Обосновывается необходимость разработки и принятия универсальной конвенции об экстрадиции. Несмотря на наличие отдельных региональных инструментов по экстрадиции (Европейская конвенция об экстрадиции, Межамериканская конвенция об экстрадиции, Конвенция СНГ о правовой помощи и т.д.) представляется необходимым принятие универсальной конвенции, которая на основе учета современных тенденций развития международного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам, а также ситуации, складывающейся в сфере противодействия наиболее опасным видам международной преступности, и, прежде всего, терроризму, позволила бы сформировать систему выдачи, функционирующую в более гибком режиме, свободном от отдельных экстрадиционных ограничений, препятствующих эффективному взаимодействию государств в борьбе с преступностью.

3. Экстрадиция как процедура, применяемая в межгосударственной практике борьбы с преступностью, требует использования взаимосогласованных правил, и в частности, правила "специализации". Выдвигается и обосновывается идея универсальности "специализации", в основе которой лежат следующие факторы: во-первых, "специализация" является производной от понятия государственного суверенитета. В этом смысле одна из важнейших функций рассматриваемого правила заключается в защите суверенных прав запрашиваемого государства; вовторых, универсальность "специализации" подтверждается его правозащитными характеристиками, роль которых сводится к ограничению возможного произвольного выхода со стороны запрашивающего государства за пределы экстрадиционного запроса. В этой связи вторая основная функция "специализации" - защита прав выдаваемого лица; в-третьих, универсальность "специализации" подтверждается ее применимостью не только для экстрадиции, но и для механизма функционирования иных инструментов правового сотрудничества в борьбе с преступностью, и, в частности, передачи лиц согласно европейскому ордеру на арест либо передаче обвиняемых МУС.

4. Обосновывается, что урегулирование конфликта запросов об экстрадиции должно принимать во внимание ключевую роль фактора защиты прав человека. Хотя в современной практике выдачи и наблюдается тенденция по установлению некоторых формализованных критериев для урегулирования коллизионных ситуаций (в частности, относительная тяжесть преступлений, место их совершения, соответствующие даты запросов об экстрадиции и т.д.), необходимость обеспечения индивидуальных прав является одной из ведущих детерминант, оказывающих значительное влияние на выбор государства, которому следует экстрадировать обвиняемого либо осужденного при наличии нескольких запросов. Обеспечение правозащитного фактора - одна из важнейших составляющих процесса выдачи в целом, оказывающих значительное влияние на принятие решения на всех стадиях экстрадиционного процесса, включая урегулирование коллизионных ситуаций.

5. "Исключение политических преступлений" из сферы экстрадиции впервые рассматривается как целостная концепция, раскрывается ее содержание и роль как одной из фундаментальных детерминант, предопределяющих саму возможность международного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам. При этом показано, что в современных условиях применение указанной концепции должно находиться в тесной увязке с реалиями ситуации, складывающейся в сфере борьбы с наиболее опасными видами преступности, что в свою очередь, обуславливает тенденцию по сужению сферы применения данного исключения, в частности, приводящую к "деполитизации" терроризма, позволяющую обеспечить экстрадицию обвиняемых.

6. Обосновывается, что обеспечение оптимального баланса между интересами взаимного сотрудничества в сфере борьбы с преступностью и защитой прав индивидов, подвергающихся применению различных принудительных мер, в решающей степени влияет на эффективность международного взаимодействия по уголовно-правовым вопросам. Недостаточное внимание к обеспечению "правозащитного фактора" на практике способно привести к серьезному конфликту международных обязательств государств, которые обусловлены, с одной стороны, необходимостью тесного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам, а с другой стороны, вытекают из положений международных договоров по защите прав человека. Подобные потенциальные конфликтные ситуации обуславливают необходимость установления баланса конкурирующих интересов в международном уголовном праве.

7. Определяется перечень и раскрывается содержание отдельных индивидуальных прав, оказывающих непосредственное влияние на принятие решения по поводу экстрадиции обвиняемого или осужденного. Выявляются новейшие тенденции в сфере обеспечения защиты прав человека в экстрадиционном процессе, раскрывается содержание критериев оценки законности экстрадиции при наличии угрозы дискриминации; применения смертной казни; угрозы пыток, жестокого или бесчеловечного обращения или наказания, а также нарушения запрета поп bis in idem.

8. Раскрывается сущность насильственного похищения обвиняемых на территориях иностранных государств, а также формулируются критерии, позволяющие разграничивать международное сотрудничество в борьбе с преступностью от противоправного вторжения в суверенную юрисдикцию государств. Обосновывается, что применение противоправных способов доставки обвиняемых подрывает законность процесса их уголовного преследования в целом.

9. Обосновывается специфика взаимодействия экстрадиции с различными видами уголовной юрисдикции, включая универсальную юрисдикцию. На основе такого критерия как фактор присутствия обвиняемого на территории государства, которое осуществляет уголовное преследование, в научный оборот вводится классификация универсальной юрисдикции, предусматривающая два ее вида: а) абсолютная универсальная юрисдикция (юрисдикция in absentia), применение которой возможно без присутствия обвиняемого; б) ограниченная либо условная универсальная юрисдикция, применение которой связано с фактом присутствия лица на территории государства, которое преследует обвиняемого.

10. Вводится в научный оборот и обосновывается концепция различных моделей сотрудничества - "горизонтальной" (между государствами) и "вертикальной" (между государствами и международными уголовными трибуналами). При этом выявляются основные характеристики каждой из указанных моделей и проводится их дифференциация по важнейшим юридическим параметрам.

11. На основе концептуального анализа различных юридических процедур -передачи обвиняемых международным уголовным трибуналам и экстрадиции, осуществляется их разграничение.

12. В научный оборот впервые вводится концепция нового юридического инструмента - европейского ордера на арест, заменившего формальную процедуру экстрадиции механизмом передачи обвиняемых или осужденных между судебными органами государств-членов Евросоюза, выявляются общие черты и основные различия процедур экстрадиции и передачи лиц согласно европейскому ордеру на арест.

Теоретическое и практическое значение результатов исследования имеют ряд аспектов, которые проявляются в следующих областях:

1. Основные положения и выводы, сформулированные в настоящей диссертации, использовались и могут использоваться в практике законоподготовительных работ. В частности, результаты исследования нашли практическое применение в законотворческой работе Национального Собрания Азербайджанской Республики, и особенно, при разработке проекта УК Азербайджанской Республики 1999 г., проектов законов Азербайджанской Республики "О борьбе с терроризмом" (1999 г.), "О выдаче (экстрадиции) лиц, совершивших преступления" (2001 г.), "Об оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам" (2002 г.).

2. Выводы диссертации могут быть использованы для совершенствования европейского механизма экстрадиции, приведения его в соответствие с современными потребностями борьбы с преступностью.

3. Рекомендации, содержащиеся в данном исследовании, использовались и могут быть использованы в практике разработки модельных законов, осуществляемых Межпарламентской Ассамблеей стран-членов СНГ. В частности, они нашли отражение при подготовке модельных законов "О борьбе с терроризмом", "О противодействии наемничеству", а также при подготовке Концепции борьбы государств-участников СНГ с международным терроризмом и иными проявлениями экстремизма.

4. Выводы и положения, сформулированные в диссертации могут быть использованы в процессе преподавания курса международного уголовного права и спецкурса "Права человека".

Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения и практические выводы диссертации нашли отражение в 38 опубликованных работах диссертанта, а также апробированы на международных научно-практических конференциях, и в том числе, региональной конференции "Международный уголовный суд: ратификация и имплементация" (Москва, март 2001 г.), конференции "Борьба с коррупцией и организованной преступностью" (Париж, февраль 2001 г.), Втором консультационном семинаре по вопросам ратификации и имплементации Статута Международного уголовного суда (Страсбург, сентябрь

2001 г.), Вторых Мартенсовских чтениях (Санкт-Петербург, июль 2001 г.), международной конференции "Международный уголовный суд и обеспечение верховенства права" (Москва, февраль 2003 г.), международном семинаре для государств - участников СНГ по правовой имплементации универсальных инструментов против терроризма (Москва, 2005 г.), международной конференции "Международное право и национальное законодательство", организованной МГИМО (У) МИД Российской Федерации (Москва, 2005 г.), конференции "Совершенствование европейского сотрудничества в уголовно-правовой сфере", организованной Комитетом Министров Совета Европы (Москва, 2006 г.). Результаты исследования были использованы в рамках международных курсов для государственных служащих и академических кругов по международному гуманитарному праву (Москва, 2003 г.), организованных Международным Комитетом Красного Креста.

Результаты исследования использовались в процессе преподавания курса "Международного уголовного права" в Бакинском государственном университете, "Международного публичного права" в университете "Азербайджан", а также чтении лекций по проблемам взаимного сотрудничества в сфере борьбы с преступностью в качестве приглашенного лектора в МГИМО (У) МИД Российской Федерации.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, 7 разделов, выводов, списка использованных источников.

Похожие диссертационные работы по специальности «Международное право, Европейское право», 12.00.10 шифр ВАК

  • Организационно-правовой механизм выдачи лиц для уголовного преследования в российском уголовном процессе 2010 год, кандидат юридических наук Гришин, Алексей Сергеевич

  • Выдача лица для уголовного преследования или исполнения приговора в российском уголовном судопроизводстве 2005 год, кандидат юридических наук Косарева, Алла Евгеньевна

  • 2008 год, кандидат юридических наук Джигирь, Анна Ивановна

  • Уголовно-правовой статус иностранного гражданина 2010 год, кандидат юридических наук Крупцов, Андрей Александрович

  • Правовая помощь по уголовным делам как комплексное формирование в международном уголовном и уголовно-процессуальном праве 2008 год, доктор юридических наук Лазутин, Лев Александрович

Заключение диссертации по теме «Международное право, Европейское право», Сафаров, Низами Абдуллаевич

1. Экстрадиция относится к числу тех процедур, обязательства по осуществлению которых основываются только на договорах. Вне договорного правового поля не существует обязанности задерживать и экстрадировать лицо иностранному государству в целях уголовного преследования или исполнения наказания. Поскольку в качестве субъектов подобного сотрудничества выступают суверенные государства, обладающие соответствующей компетенцией по принятию решения о выдаче, постольку процесс экстрадиции должен находиться в строгих юридических рамках, учитывая, с одной стороны, интересы государств, необходимость взаимной кооперации в борьбе с преступностью, а с другой - не допускать ущемления прав индивидов. Второй, не менее важный аспект процесса формирования современного института экстрадиции - безусловное соблюдение прав человека в связи с выдачей.

2. Появление различных видов сотрудничества, применяемых в практике международной борьбы с преступностью и называемых собственно «передачей» обуславливает необходимость более четкого подхода к определению экстрадиции. Использование термина «передача» в дефиниции экстрадиции не может быть признано оптимальным, поскольку он в основном применяется для обозначения других юридических процедур (передача обвиняемых международным уголовным трибуналам, передача осужденных стране гражданства для отбывания наказания, передача лиц согласно Европейскому ордеру на арест). В связи с этим представляется, что более целесообразным для дефиниции экстрадиции является использование иной терминологии (в частности, термина «доставка»), нежели определение ее через «передачу».

3. Качественной составляющей экстрадиции, характеризующей ее как самостоятельный правовой институт, является полисистемность выдачи, которая находит свое проявление в том. что она включает в себя как нормы международного права, так и нормы национального права, которые взаимодействуют и взаимно дополняют друг друга. Правовое регулирование экстрадиции и связанных с ней вопросов как часть глобальной проблемы прав человека не может охватываться одним или даже несколькими правовыми актами и должно исходить из положений, норм и принципов различных отраслей национального законодательства и самостоятельных правовых систем - национального и международного права, находящихся в постоянном взаимодействии.

4. В связи с проблемой круга субъектов, подлежащих экстрадиции, необходимо иметь в виду, что в орбиту выдачи вовлекаются как обвиняемые, так и осужденные. При этом экстрадицию осужденных следует отличать от процедуры передачи осужденного в страну гражданства для отбывания наказания в виде лишения свободы. Указанные отличия проявляются как с точки зрения используемой терминологии, так и в содержательном аспекте.

5. Важнейшей чертой экстрадиции является ее межгосударственный характер. Экстрадиция - это процедура, применяемая только в межгосударственной практике. Учреждение Международных уголовных трибуналов ad hoc по бывшей Югославии и Руанде, а также Международного уголовного суда, осуществление сотрудничества с которыми предполагает передачу под их юрисдикцию обвиняемых, актуализировало вопрос о разграничении процедур экстрадиции, применяемой в отношениях между государствами, и процедур передачи, применяемой в отношениях государств с международными судебными органами. При этом одним из наиболее фундаментальных аспектов подобного разграничения явились различия в основаниях для отказа от осуществления выдачи. Установление широкого круга оснований для того, чтобы государство-участник имело возможность отказаться, в частности, от сотрудничества с Международным уголовным судом, мог бы, по существу, блокировать деятельность МУС, и он был отвергнут разработчиками проекта Римского статута, сделавшими основной акцент на различиях в субъектах сотрудничества. В этой связи межгосударственный характер выдачи стал рассматриваться в качестве важнейшего критерия отграничения экстрадиции от такой формы сотрудничества с международными судебными органами, как передача обвиняемых.

6. Появление новых инструментов сотрудничества в сфере борьбы с преступностью, и, в частности, европейского ордера на арест, исполнение которого в отношении целого ряда преступлений не связано с условием соответствия правилу "двойного вменения", не позволяет рассматривать данное развитие в качестве тенденции ограничения роли "двойного вменения" либо в перспективе ее частичной или полной отмены. Даже с учетом несомненной роли и значения механизма сотрудничества стран Евросоюза как одного из важнейших составных элементов европейской системы взаимодействия в уголовно-правовой сфере, отказ либо ограничение применения "двойного вменения" как фундаментальной составляющей экстрадиции не представляется возможным.

7. Специализация является одним из базисных правил экстрадиции, которое характеризуется свойством универсальности. При этом универсальность "специализации" базируется на следующих факторах: во-первых, понятие "специализации" является производным от понятия государственного суверенитета. Если запрашиваемому государству в соответствии с его суверенитетом изначально принадлежит право отказывать в выдаче за некоторые преступления, оно должно также иметь право воспрепятствовать тому, чтобы эти преступления были предметом судебного разбирательства после экстрадиции лица; во-вторых, важнейшая функция "специализации" заключается в защите выдаваемого лица, ограничении его преследования лишь тем деянием, которое позволило запрашиваемому государству принять положительное решение об экстрадиции. В этом отношении правило "специализации" - важный ограничитель возможного произвола со стороны государства, которому выдано лицо. Поэтому одна из важнейших функций "специализации" - защита прав индивида; в-третьих, универсальность специализации" подтверждается ее применимостью не только для экстрадиции, но и для механизма функционирования иных инструментов правового сотрудничества в борьбе с преступностью, и, в частности, передачи обвиняемых либо осужденных согласно европейскому ордеру на арест либо передаче обвиняемых МУС. Тем самым, "специализация" подтверждает свою потенциальную роль основополагающего правила, влияющего как на механизм межгосударственного взаимодействия в борьбе с преступностью, так сотрудничество государств с международными судебными органами.

8. Одним из важнейших критериев урегулирования коллизии запросов об экстрадиции является фактор прав человека. Ни один критерий, предусматриваемый в международных соглашениях либо национальных законах о выдаче, включая территориальную юрисдикцию, не может иметь определяющего значения для урегулирования ситуации коллизии запросов, если существуют опасения в нарушении прав индивида в запрашивающем государстве. Обеспечение правозащитного фактора - один из краеугольных камней всего процесса экстрадиции, оказывающий большое влияние на принятие решения на всех его стадиях, включая урегулирование коллизионных ситуаций.

9. Существенной спецификой отличается порядок урегулирования коллизии запросов об экстрадиции: а) с европейским ордером на арест; б) с просьбой МУС о передаче обвиняемого. Коллизия запроса об экстрадиции от третьего государства и европейского ордера на арест, выданного государством-членом, не приводит к автоматическому исполнению второго, даже несмотря на то, что европейский ордер используется между странами-членами Европейского Союза и опирается на принцип взаимного признания судебных решений. Хотя в рамках Евросоюза и сформировано единое правовое пространство, обеспечена высокая степень политико-правовой интеграции, тем не менее, в сфере уголовно-правового сотрудничества государства-участники оставляют за собой существенные дискреционные полномочия, включая широкую компетенцию для принятия по собственному усмотрению решения в случае коллизии различных юридических инструментов. Что касается проблемы коллизии запроса об экстрадиции с просьбой МУС о передаче обвиняемого, то урегулирование соответствующей ситуации различается в зависимости от того, является ли запрашиваемая сторона государством-участником Римского статута МУС и имеется ли решение Суда о приемлемости ситуации для рассмотрения.

10. Использование экстрадиции преимущественно в борьбе с общеуголовной преступностью - краеугольный камень всей системы международного сотрудничества в уголовно-правовой сфере. Достаточно широкие рамки применения «исключения политических преступлений» не позволяют рассматривать ее в качестве общего принципа международного права. Ограничение выдачи лиц, совершивших политическое преступление, представляет собой исключение из общих договорных обязательств запрашивающего государства по экстрадиции.

11. В современных условиях на развитие института экстрадиции оказывают существенное влияние две тенденции, вытекающие, с одной стороны, из необходимости борьбы с международной преступностью, сотрудничества государств в вопросах пресечения различных форм преступной деятельности, а с другой - из безусловной обязанности соблюдения прав человека в связи с выдачей. Причем в определенных случаях обязательства в области прав человека могут обладать приоритетом над другими международными обязательствами государства, хотя это и не позволяет рассматривать проблему с точки зрения общего приоритета интересов защиты прав человека над интересами, обусловленными экстрадицией, в частности, борьбы с преступлениями и защиты жертв этих преступлений. Поэтому существенно важным является установление баланса указанных конкурирующих интересов.

12. Новейшее развитие международного правового инструментария в сфере обеспечения прав человека (принятие Протокола № 13 к Европейской конвенции о защите прав человека от 5 мая 2002 г., вступившего в силу с 1 июля 2003 г.), способно оказать существенное влияние на изменение подходов системы европейского сотрудничества по уголовно-правовым вопросам, включая экстрадицию. Отмена смертной казни подтверждена в указанном Протоколе как принцип, что, в свою очередь, влечет за собой отказ от смертной казни во всех случаях за любые деяния, включая действия, совершенные во время войны либо при неизбежной угрозе войны. Таким образом, если запрет смертной казни носит отныне абсолютный характер, то и отказ от выдачи за преступления, караемые подобным наказанием, в ходе дальнейшего совершенствования механизма выдачи, может предусматриваться в качестве императивного основания для неудовлетворения запроса об экстрадиции, что актуализирует в перспективе модификацию ст. 11 Европейской конвенции об экстрадиции.

13. Среди прав человека, угроза нарушения которых предотвращает экстрадицию, одно из важнейших мест занимает право на защиту от пыток, жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. Принимая во внимание ег^а отпея характер обязательств, вытекающих из данного права, можно утверждать, что защита лица от экстрадиции в запрашивающее государство, где он может стать объектом пыток, приобрела качество «универсальности», подтверждением которого являются, во-первых, всеобщность нормативно-правового закрепления отказа от экстрадиции в указанных ситуациях. Причем, защита индивида осуществляется не только посредством специализированного правового инструментария по экстрадиции, но и с помощью фундаментальных договоров по правам человека (в частности, Конвенция ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г.); во вторых, наблюдающаяся «унификация» подходов международных судебных (квазисудебных) органов по делам об экстрадиции лиц, которые сталкиваются с потенциальной угрозой пыток. Длительный период ожидания смертной казни, условия содержания, методы исполнения наказания и т.п. фигурируют в качестве тех факторов, которые расцениваются в качестве пыток либо форм запрещенного обращения.

14. Экстрадиция представляет собой процесс, на различных стадиях которого лицо должно иметь возможность пользоваться процессуальными средствами для оспаривания законности применения принудительных мер, и, в частности, ареста для целей выдачи, приводить доводы против своей экстрадиции, обжаловать в порядке, предусмотренном законодательством запрашиваемого государства, решение о выдаче и т.д. Ограничение в подобных случаях процессуальных гарантий ставит под сомнение законность всего производства по делу об экстрадиции и может повлечь нарушение международных обязательств государства по обеспечению прав человека.

15. Запрет повторного осуждения за одно и то же преступление (ne bis in idem) является одним из важнейших факторов, препятствующих сотрудничеству государств в вопросах экстрадиции. Выдача осужденного за то же самое деяние и возможность его повторного осуждения может нарушить фундаментальные принципы, лежащие в основе системы национального законодательства, связанные с обеспечением прав человека. Вместе с тем, данное положение запрещает «двойной риск» только применительно к преступлению, в отношении которого состоялось рассмотрение и вынесено решение в данном конкретном государстве.

16. Выдача лица, дело которого являлось предметом заочного рассмотрения, предполагает существенный учет правозащитного фактора. Рассмотрение дела в отсутствие обвиняемого как таковое не является нарушением права на справедливое судебное разбирательство, если лицо имеет возможность нового рассмотрения дела с обеспечением должных процессуальных гарантий, и в частности, права защищать себя лично либо используя иные средства правовой защиты. При этом для оценки ситуации, связанной с процессом in absentia, имеет важнейшее значение не просто наличие в национальном законодательстве норм, позволяющих обеспечить повторное рассмотрение дела, но и их практическая применимость к конкретному случаю. Поэтому наличие реальной возможности повторного рассмотрения дела в присутствии лица, выдача которого запрашивается, позволяет осуществить его экстрадицию.

17. Использование вместо применимых процедур экстрадиции насильственного похищения обвиняемых на территориях иностранных государств, имеет негативные проявления в следующих аспектах: во-первых, похищение является серьезнейшим вторжением в сферу суверенной компетенции государства, на территории осуществляются указанные действия; во-вторых, похищение является грубейшим нарушением прав индивидов, которые по общему правилу обеспечиваются в рамках обычного экстрадиционного процесса. Вместе с тем, существует ряд критериев, которые необходимо принимать во внимание при отграничении незаконного похищения от доставки разыскиваемых преступников под компетентную уголовную юрисдикцию в результате межгосударственного сотрудничества. Во-первых, это согласие страны пребывания обвиняемого на его арест при сотрудничестве с представителями заинтересованного государства; во-вторых, это отсутствие возражения государства пребывания индивида по поводу применения в отношении него принудительных действий. Отсутствие какой-либо официальной реакции государства, с территории которого доставляется лицо, участие его компетентных органов в проводимой операции по розыску и доставке лица и т.д. не позволяют ставить вопрос о похищении лица.

18. Принадлежность к гражданству запрашиваемого государства является правовым фактором, который в подавляющем большинстве случаев препятствует экстрадиции индивида, хотя в международной практике и наблюдается определенная либерализация подходов к экстрадиции граждан. Экстрадиция в случае отсутствия в национальном законодательстве абсолютного запрета на выдачу граждан является допустимой с условием того, что назначенное наказание будет отбываться на территории государства гражданства преступника. Сказанное подтверждается новейшими тенденциями развития международно-правового инструментария (в частности, п. 11 ст. 16 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности).

19. Экстрадиция как юридическая процедура, применяемая в межгосударственной практике, тесно связана с такой фундаментальной правовой категорией как уголовная юрисдикция. Практически все виды уголовной юрисдикции имеют собственную специфику, проявляющуюся в процессе решения вопроса об экстрадиции. При этом вопрос об экстрадиции лица с учетом влияния уголовной юрисдикции опирается как на международно-правовое регулирование, так и подходы национального законодательства о возможности уголовного преследования индивидов, совершивших преступления за пределами национальной территории. Существенно проблематичным является вопрос об уголовном преследовании лиц на основе универсальной юрисдикции, не предполагающей какой-либо связи правоприменяющего государства с преступлением ни через фактор собственной территориальности, ни через критерий гражданства обвиняемого или потерпевших. В данном случае экстрадиция является незаменимым инструментом для обеспечения физического присутствия правонарушителя перед компетентными органами государства, притязающего на его уголовное преследование. Вместе с тем универсальная юрисдикция - достаточно сложная материя, применять которую надо с учетом ряда различных факторов юридического характера, сообразуясь с обязательствами государств согласно международному праву. Одним из наиболее важных и дискутируемых является проблема присутствия лица на территории государства, которое притязает на универсальную юрисдикцию. Как представляется, присутствие лица на территории государства, преследующего обвиняемого, не является обязательной предпосылкой для осуществления универсальной юрисдикции. Признание обратного могло бы вообще лишить всякого смысла концепцию универсальной юрисдикции. В этой связи представляется целесообразным разграничивать виды универсальной юрисдикции, причем основным критерием подобного разграничения может быть факт присутствия обвиняемого на территории государства, которое осуществляет преследование обвиняемого. В зависимости от указанного обстоятельства следует различать абсолютную универсальную юрисдикцию, либо юрисдикцию in absentia, осуществление которой может быть начато без наличия лица на территории преследующего государства, и ограниченную, либо условную универсальную юрисдикцию, осуществление которой возможно лишь в случае нахождения лица на территории правоприменяющего государства. Подобного рода категоризация универсальной юрисдикции находит поддержку в теории международного уголовного права.

20. Экстрадиция, как уже отмечалось, не является безусловной процедурой и в целом ряде случаев зависит от различных обстоятельств, характеризующих соответствующее преступление, в числе которых важное место занимают сроки давности. Вместе с тем, хотя истечение давностных сроков препятствует выдаче лица, однако оно в соответствии с международным и национальным правом не применяется в отношении ряда преступлений, в преодолении безнаказанности которых проявляет интерес международное сообщество в целом (геноцид, преступления против человечности, военные преступления).

21. Учреждение Международных уголовных трибуналов ad hoc, а также постоянно действующего Международного уголовного суда привело к формированию новых юридических механизмов взаимодействия государств с международными уголовными судами. При этом концепция сотрудничества с МУТ существенным образом отличается от концепции межгосударственного сотрудничества в уголовно-правовой сфере, поскольку основанные на государственном суверенитете, собственных интересах государств, принципах национальной правовой системы ограничения, свойственные для межгосударственного взаимодействия, не могут быть механически перенесены в сферу взаимоотношений государств с международными трибуналами. Существенная важность новой концепции не вызывала сомнений, так как в данном случае речь шла не о традиционном взаимодействии государств по уголовным делам, а о сотрудничестве государств с иными субъектами международного права (международные уголовные трибуналы). В этой связи в юридическом обороте необходимо было дифференцировать две самостоятельные концептуальные модели: «горизонтального» (inter-state cooperation model) и «вертикального» (supra-state cooperation model) сотрудничества. Указанная дифференциация опирается как фундаментальные содержательные критерии, так и существенную специфику применяемой юридической терминологии.

22. В международном уголовном праве существуют соответствующие юридические процедуры (в частности, экстрадиция), посредством которых обеспечивается доставка обвиняемых либо осужденных и которые применяются в межгосударственной практике. В отличие от экстрадиции присутствие обвиняемых в МУТ обеспечивается посредством процедуры передачи. Введение в практику взаимодействия с МУТ новой юридической процедуры актуализировало проблему разграничения экстрадиции и передачи обвиняемых. Важнейшим аспектом разграничения указанных моделей являются отличия в основаниях отказа от сотрудничества. В этой связи, по общему правилу, ни одно из экстрадиционных исключений не распространяется на случаи передачи лиц МУТ. Подобный подход является закономерным, поскольку отказ от сотрудничества по мотивам характерным для экстрадиции мог бы по существу блокировать деятельность международных судебных учреждений.

23. Решающим аргументом в пользу разграничения процедур экстрадиции и передачи являются различия в субъектах сотрудничества. Если при экстрадиции это два государства, то в случае с передачей лиц - это, с одной стороны, Международный уголовный суд, а с другой - государство, которому адресуется требование о передаче. С другой стороны, экстрадиция в отличие от передачи предусматривает возможность получения государством как обвиняемого для осуществления уголовного преследования, так и осужденного для исполнения ранее вынесенного приговора. При передаче же речь идет об обвиняемом, который должен предстать перед Международным уголовным судом. В отношении экстрадиции потенциальная возможность нарушения прав человека позволяет отклонить запрос о выдаче, для передачи подобный подход вообще исключается, поскольку сама система расследования и разбирательства в МУС, принимает во внимание «правозащитный фактор». Например, согласно ст. 21 («Применимое право») Статута МУС, применение и толкование норм права в соответствии с настоящей статьей должно соответствовать международно-признанным правам человека и не допускать никакого неблагоприятного проведения различия по таким признакам, как гендерньтй признак (п. 3 ст. 7). возраст, раса, цвет кожи, язык, религия или вероисповедание, политические или иные убеждения, национальное, этническое или социальное происхождение, имущественное, сословное или иное положение. Важнейшей составляющей экстрадиции в отличие от передачи лиц является принцип «двойного вменения». Если указанный принцип имеет факультативный характер для механизмов оказания правовой помощи по уголовным делам, когда Договаривающиеся Государства могут по своему усмотрению включать его в соответствующие двусторонние и многосторонние соглашения, то в отношении экстрадиции - э то непременный атрибут договоров о выдаче. В случае с передачей лиц налицо прямо-противоположный подход. Ни Уставы МУТ ad hoc, ни Римский статут не предусматривают необходимости соблюдения принципа «двойного вменения» для осуществления передачи лиц.

24. Одним из самых серьезных препятствий для экстрадиции представляется проблема применения отдельных видов уголовных наказаний. В частности, возможность назначения смертной казни за преступление, являющееся основанием для выдачи, позволяет запрашиваемому государству отказать в экстрадиции. Однако в отношении сотрудничества с МУТ вид уголовного наказания не может позволить отказать в передаче лица, поскольку гти Уставы МУТ ad hoc, ни Римский статут МУС не предусматривают возможности назначения смертной казни за преступления, которые подпадают под их юрисдикцию.

25. Отмена формальной процедуры экстрадиции между государствами-участниками Европейского Союза опирается на субстанциональное развитие юридических подходов объединения к взаимному сотрудничеству в уголовно-правовой сфере. Введение в правовой оборот новой юридической процедуры -Европейского ордера на арест стало возможным лишь на основе принципа взаимного признания судебных решений по уголовным делам, принятым Европейским Советом в Тампере (15-16 октября 1999 г.). Более того, реформа системы экстрадиции и применение вместо традиционной системы выдачи указанного ордера на арест явилась первым практическим примером имплементации принципа взаимного признания судебных решений.

26. Самым существенным аспектом нововведения, в принципиальном плане отличающим процедуру исполнения ордера на арест от процедуры экстрадиции, является отсутствие требования о соблюдении правила (принципа) «двойного вменения». В отличие от экстрадиции ордер на арест может быть выдан в отношении деяний, за совершение которых закон выдавшего ордер государства-члена предусматривает наказание в виде лишения свободы или меры безопасности сроком не менее 12 месяцев либо в случае осуждения или применения меры безопасности сроком не менее четырех месяцев лишения свободы. Кроме того, передача лица в соответствии с Европейским ордером на арест осуществляется без установления того, удовлетворяет ли соответствующее деяние принципу «двойного вменения» в отношении наказуемых лишением свободы либо мерой безопасности на срок не менее трех лет таких деяний, как терроризм, торговля людьми, незаконная торговля оружием, боеприпасами и взрывчатыми веществами, коррупция и т.д. (всего 32 преступления). В последней категории деяний особое значение имеют преступления, подпадающие под юрисдикцию Между нар одного уголовного суда. Использование упрощенных процедур передачи лиц, совершивших преступления, подпадающие под юрисдикцию МУС. дает возможность государствам - участникам Евросоюза самостоятельно осуществить преследование геноцида, военных преступлений и т.д., сводя к минимуму-ситуации, когда дело может быть согласно принципу дополнительности принято к производству МУС.

27. Применение европейского ордера на арест не связано более с широким кругом оснований для отказа от его исполнения. Рамочное решение от 13 июня 2002 г. в отличие от многосторонних и двусторонних экстрадиционных договоров, предусматривает ограниченный перечень оснований, позволяющих компетентному судебному органу государства-участника, которому адресуется ордер на арест

400 отказывать в его исполнении. Это вполне объяснимо, поскольку предоставление государствам-участникам значительных дискреционных возможностей, для того чтобы они по собственному усмотрению решали вопрос об удовлетворении соответствующего запроса, могло бы значительно ограничить сферу применения Рамочного решения и повлиять на эффективность новых юридических механизмов передачи лиц в рамках Евросоюза. Между тем, заявленная цель в связи с введением ордера на арест состояла в том, чтобы, исходя из взаимного признания судебных решений, вынесенных государством-участником, добиться замены сложных юридических процедур экстрадиции упрощенной процедурой передачи лиц.

28. Введение Европейского ордера на арест как упрощенной процедуры передачи обвиняемых или осужденных не могло не затронуть и такой важнейшей проблемы, как обеспечение прав человека. В этой связи Рамочное решение о введении Европейского ордера на арест предусматривает систему гарантий прав индивидов, подвергающихся процедуре передачи. Потенциальная возможность нарушения основных прав исключает передачу лица. Кроме того, государства-члены могут применять к процессу передачи свои конституционные нормы, относящиеся к надлежащему судебному процессу, свободе объединения, свободе печати и свободе выражения мнений в средствах массовой информации. Следует также принять во внимание, что решения по исполнению Европейского ордера на арест должны быть подвергнуты достаточному контролю.

Список литературы диссертационного исследования доктор юридических наук Сафаров, Низами Абдуллаевич, 2007 год

1. Монографии и статьи:

2. Абашидзе А.Х. Борьба с терроризмом. Международный уголовный суд и Российская Федерация // Российский ежегодник международного права. Спец. вып. -СПб., 2003.-С. 35-40.

3. Акулов Д.В. Юрисдикция Международного уголовного суда и Трибуналов ad hoc: Римский статут и Уставы Трибуналов (сравнительный анализ) // Российский ежегодник международного права. Спец. вып. СПб. 2003. - С. 168178.

4. Алексеев Н.С. Ответственность нацистских преступников. М., 1968. - 127с.

5. Алиев Ш. Научно-практический комментарий к Конституции Азсрба й джа 11 с кой Республики. Баку, 2000. - 728 с.

6. Анцилотти Д. Курс международного права. Т. 1. Введение. Общая теория. -М., 1961.-457 с.

7. Бабурин С.Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. М„ 1997. - 480 с.

8. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М., 2004. -816 с.

9. Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. М., 1990. -198 с.

10. Бессарабов В.Г., Волобуев В.П. Процесс экстрадиции в Соединенном Королевстве и Российской Федерации. М.: Юрлитинформ, 2006. - 160 с.

11. Блшценко И.П., Фесенко И.В. Международный уголовный суд. М., 1998. -239 с.

12. Блищенко И.П., Дориа Ж. Прецеденты в международном публичном и частном праве. М., 1999.-472 с.

13. Бойцов А.И. Выдача преступников. СПб., 2004. - 795 с.

14. БроунлиЯ. Международное право. Кн. 1. М. 1977. - 535 с.

15. Буткевич О.В. Международное право Древнего Египта // Государство и право. 2000. №5.-С. 75-84.

16. Бущенко А.П. Практика Европейского суда по правам человека. М., 2001. -215 с.

17. Валеев Р.М. Выдача преступников в современном международном праве: (некоторые вопросы теории и практики). Казань, 1976. 126 с.

18. Васильев Ю.Г. Институт выдачи преступников (экстрадиции) как отдельный институт права // Государство и право. 2003. № 3. 2003. С. 67-78.

19. Васильев Ю.Г. Институт выдачи преступников (экстрадиции) в современном международном праве. М. 2003. 319 с.

20. Венская конвенция о праве международных договоров. Комментарий. М., 1997.- 335 с.

21. Волженкина В.М. Нормы международного права в российском уголовном процессе. М. 2001. 358 с.

22. Волженкина В.М. Выдача в российском уголовном процессе. М., 2002. -336 с.

23. Волеводз А.Г. Международный розыск, арест и конфискация полученных преступным путем денежных средств и имущества (правовые основы и методика). М„ 2000. 476 с.

24. Галенская Л.Н. Право убежища (международно-правовые вопросы). М., 1968. -128 с.

25. Галенская Л.Н. Международная борьба с преступностью. М., 1972. 165 с.

26. Гликман О.В. Компетенция Международного уголовного суда // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. СПб. 2003. - С. 44-50.

27. Глотова C.B. Международная борьба с терроризмом. Проблемы эффективности // Российский ежегодник международного права. Специальныйвыпуск. СПб., 2003. С. 231-248.

28. Григорьев А. К вопросу формирования права на множественное гражданство // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 2001. № 2. - С. 57- 69.

29. Гроцый Г. О праве войны и мира: Три книги, в которых объясняется естественное право и право народов, а также принципы публичного права. М., 1956.- 867 с.

30. Гусейнов Л. Конституция Азербайджанской Республики, нрава человека и международное право // Международное право. 1998. - № 1. - С. 16-45.

31. Гусейнов Л. Международные обязательства государств в области прав человека. Баку, 1998. - 188 с.

32. Гусейнов Л. Международная ответственность государств за нарушения прав человека. Киев, 2000. - 315 с.

33. Гудвин-Гшл Г, Статус беженцев в международном праве. М., 1997. - 648с.

34. Гнатовский H.H. Ратификация Римского статута Международного уголовного суда: Позиция Украины // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. СПб. 2003. - С. 179-186.

35. Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов: Курс лекций юридического факультета Открытого Брюссельского университета. М., 2000. -700 с,

36. Давид Р. Будущее Международного уголовного суда // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. СПб. 2000. - С. 53-63.

37. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1998. - 400 с.

38. Де Сальвиа М. Прецеденты Европейского суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002 г. СПб. 2004. - 1072 с.

39. Действующее международное право: В 3 т. / Сост. Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова. M., 1996. Т. 1.- 860 с.

40. Действующее международное право: В 3 т. / Сост. Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова. М„ 1997. Т. 2. - 832 с.

41. Действующее международное право: В 3 т. /" Сост. Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова. М., 1997. Г. 3.- 832 с.

42. Европейский суд по правам человека: Избранные постановления 19992001 гг. и комментарии / Под ред. Ю.Ю. Берестнева и А. О. Ковтуна. М.: Юрид. лит. 2002. - 624 с.

43. Европейский суд по правам человека: Избранные постановления и решения 2001 г. Ч. I / Отв. ред. Ю.Ю. Берестнев. М„ 2004. - 688 с.

44. Европейский суд по правам человека: Избранные постановления и решения 2001 г. Ч. II / Отв. ред. Ю.Ю. Берестнев. М. 2004. - 672 с.

45. Звирбуль В.К., Шупилов В.П. Выдача уголовных преступников. М. 1974. -102 с.

46. Жданов Ю.Н., Лаговская Е.С. Европейское уголовное право: перспективы развития. М.: Междунар. отношения. 2001. - 232 с.

47. Жильцов C.B., Малько A.B. Смертная казнь в истории России. История. Политика. Право. М.: НОРМА, 2003. - 224 с.

48. Жильцов C.B. Смертная казнь в истории России. М.: Зерцало-М, 2002. -464 с.

49. Игнатенко Г.В. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью. Свердловск, 1980.-73 с.

50. Иногамова-Хегай Л.В. Международное уголовное право. СПб.: Изд. Юрид. Центр Пресс, 2003. - 224 с.

51. Капустин А.Я. Правовой статус Международного уголовного суда // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. СПб. 2003. -С. 17-25.

52. Кикоть В.Я. Российское гражданство. М., 2003. - 272 с.

53. Квашис В. Смертная казнь: глобальные тенденции и перспективы // Уголовное право. 2001. - N 3. - С. 103-109.

54. Кибалъник А.Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи и принципы. СПб: Изд. Юрцентр Пресс, 2003. - 252 с.

55. Колосов Ю.М. Ответственность в международном праве. М.: Междунар. Отношения, 1975. -256 с.

56. Колибаб К.Е. Выдача обвиняемых и осужденных по международным договорам России // Правоведение. 1996. - N 2. - С. 83-88.

57. Коровин Е.А. История международного права. Вып. I. М., 1946. - 108 с.

58. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.В.Наумов. М., 1997. - 846 с.

59. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М.: Зерцало, 1998. - 878 с.

60. Комментарий к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения / Под ред. В.А. Туманова и Л.М. Энтина. М.: НОРМА, 2002. - 264 с.

61. Конституции государств Европы: В 3 т. / Под. ред. JJ.A. Окунькова. М., 2001. Т. 2.-840 с.

62. Конституции государств Европы: В 3 т. / Под. ред. JJ.A. Окунькова. М., 2001. Т. 3.-792 с.

63. Конституция Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Под ред. Б.Н.Топорнина. М., 1997,- 716 с.

64. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. В 4-т./ Отв. ред. Е.А. Страшун. М.: БЕК, 1993. Т. 1-2. - 778 с.

65. Конституционное (государственное) право зарубежных стран: В 4 т. / Отв. ред. Б.А. Страшун. М. 1998. Т. 3. 784 с.

66. Костенко Н.И. Международный уголовный суд. М., 2001.- 272 с.

67. Костенко Н.И. Международная уголовная юстиция. Проблемы развития. -М., 2002.-448 с.

68. Костенко H.H. Международное уголовное право: современные теоретические проблемы. М.: «Юрлиинформ», 2004. -448 с.

69. Крылова Н.Е. Основные черты нового Уголовного кодекса Франции. М., 1996.- 184 с.

70. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой / Под общ. ред. С.И. Никулина. -М., 2001. 1184 с,

71. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.Я. Сухарева. М. 2002. - 896 с.

72. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.И. Радченко. М., 2003. - 1040 с.

73. Кузнецова Н. Новый Уголовный кодекс Франции // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 1994. - №3. - С.34-43.

74. Курс уголовного права. Общая часть. Т. I: Учение о преступлении / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М., 2002. - 624 с.

75. Курс международного права: В 6 т. Т. 1: Понятие и сущность современного права / Под ред. В.М. Чхиквадзе. М. 1967. - 284 с.

76. Курс международного права: В 7 т. Т. 6: Отрасли международного права / H.H. Арцибасов, H.H. Лукашук, Б.М. Ашавский и др. М. 1992. - 312 с.

77. Курс международного права: В 7 т. Т. 3: Основные институты международного права / Отв. ред.: H.A. Ушаков. М., 1990. - 260 с.

78. Лукашук И. И. Нормы международного права в международной нормативной системе. М.: Изд. «СПАРК». 1997. - 322 с.

79. Лукашук И. Выдача обвиняемых // Российская юстиция. 1997. - N 1. - С. 50-51.

80. Лукашук И.И., Наумов A.B. Выдача обвиняемых и осужденных. М., 1998.- 190 с.

81. Лукашук И.И. Международное право. Общая часть. М.: Изд: БЕК, 1999. -368 с.

82. Лукашук И.И., Наумов A.B. Международное уголовное право. М. 1999. -287 с.

83. Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. 2-е изд. М.: БЕК, 2000.-456 с.

84. Лукашук И.И. Право международной ответственности. М.: Волтерс Клувер, 2004,- 432 с.

85. Лукашук И.И. Современное право международных договоров. Заключение международных договоров. М.: Волтерс Клувер, 2004. - 672 с.

86. Лунеев В.В. Тенденции современной преступности и борьбы с ней в России // Государство и право. 2004. - N 1. - С. 5 -18.

87. Маковей М., Разумов С.А. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Статья 5 Право на свободу и личную неприкосновенность. Прецеденты и комментарии. - М., 2002. - 116 с.

88. Малиновский А. Сравнительное правоведение в сфере уголовного права. -М.: Междунар. Отношения, 2002. 371 с.

89. Марусин И.С. Международные уголовные судебные учреждения: судоустройство и судопроизводство. СПб., 2004. - 224 с.

91. Мартене Ф. Современное международное право цивилизованных народов. -СПб., 1898. Т. 1.-430 с.

92. Мартене Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. В 2 т. СПб., 1900. Т. 2. - 468 с.

93. Мезяев А. Международные договоры об экстрадиции и проблема смертной казни // Государство и право. 2003. - N 3. - 19-Ю.

94. Мезяев А.Б. Проблема смертной казни в региональном международном праве (опыт Европы, Америки и Африки) // Московский журнал международного права. -2001.-№2. -С. 125-154.

95. Международное гуманитарное право. Указатель/ Под ред. В.А. Золъф и Д.Э.Роуч. М.: МККК, 2000. - 326 с.

96. Международное право / Под ред. Г.В.Игнатенко. М.: Высшая школа, 1995.-339 с.

97. Международное право/ Отв. ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. М., 1999.-416 с.

98. Международное право / Под ред. Г.И. Тункина. М.: Юрид. лит., 1994. -152 с.

99. Международное уголовное право / Блищенко И.П., Карпец И.И. и др. М.: Наука, 1995.- 172 с.

100. Международное публичное право / Отв. ред. К.А. Бекяшев. М., 2004. -928 с.

101. Международно-правовые аспекты экстрадиции. Сборник документов. М.: Юрид. лит., 2000. - 320 с.

102. Мельникова Э.Б. Международное сотрудничество в сфере уголовной юстиции. М., 2003. - 112 с.

103. Мшинчук В.В. Институт взаимной правовой помощи по уголовным делам.-М., 2001.-352 с,

104. Мшинчук В.В. Новые тенденции международного сотрудничества в сфере уголовного процесса: концепция транснационального правосудия // Государство и право. 2004. - № 1. - С. 87-97.

105. Минкова Ю.В. Принципы института выдачи (экстрадиции) в международном праве. М., 2002. - 86 с.

106. Михайлов И.Г. Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии: компетенция, источники права, основные принципы деятельности. -М„ 2006. -267 с.

107. Мишин A.A., Власихин В.А. Конституция США. Политико-правовой комментарий. М., 1985. - 336 с.

108. Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человекаи борьбы с преступностью / Сост. Т.Н. Москалькова и др. М., 1998. - 388 с.

109. Никифоров Б.С. Решетников Ф.М. Современное американское уголовное право. М.: Наука, 1990. - 256 с.

110. Никольский Д.П. О выдаче преступников по началам международного права. СПб., 1884,- 559 с.

111. Нюрнбергский процесс: право против войны и фашизма / Под ред. H.A. Ледях и H.H. Лукашука. М., 1995. - 263 с.

112. Общая теория прав человека / Отв. ред. Е.А.Лукашева. М., 1996. -520 с.

113. Оппенгейм Л. Международное право. Т. 1. Полутом 1. М., 1948. - 260с.

114. Панов В.П. Международное уголовное право. М., 1997. - 320 с,

115. Право Европейского Союза / Под ред. С.Ю. Кашкина. М., 2002. - 925с.

116. Родионов КС. Закон Российской империи 1911 г. об экстрадиции // Государство и право. 2003. - № 7. - С. 80-91.

117. Сафаров Н. Юрисдикция государства и проблемы уголовной ответственности иностранцев и лиц без гражданства // Ganun. N10. - 1997. - С. 4244.

118. Сафаров Н. Ратификация Статута МУС Азербайджанской Республикой: основные достижения и выявленные трудности // Международный уголовный суд: ратификация и имплементация на национальном уровне. Материалы региональной конференции. М., 2001. - С. 81-88.

119. Сафаров H.A. Обеспечение прав человека и экстрадиционный процесс // Вестник Межпарламентской Ассамблеи СНГ. 2000. - N 3. - С. 229-240.

120. Сафаров H.A. Отказ от экстрадиции собственных граждан: международное право и национальное законодательство // Азербайджанский юридический журнал. 2002. - N 2. - С. 129-148.

121. Сафаров H. Передача лиц Международному уголовному суду и институт экстрадиции: трудный компромисс // Московский журнал международного права. 2003. - N 2. - С. 150-167.

122. Сафаров H.A. Европейская конвенция об экстрадиции: комментарий к статье 11 "смертная казнь" // Уголовное право. - 2003. - № 3. - С. 120-122.

123. Сафаров H.A. Комментарий к Закону Азербайджанской Республики «О выдаче (экстрадиции) лиц, совершивших преступления».- Баку, 2001. 192 с.

124. Сафаров Н. Экстрадиция террористов (правовые проблемы) // Азербайджанский юридический журнал. 2002. - N 1. - С. 58-75.

125. Сафаров H.A. Проблемы толкования Римского Статута Международного уголовного суда (опыт органов конституционной юстиции) // Азербайджано-российский журнал международного и сравнительного права. -2004. -N 1.- С. 98-113.

126. Сафаров H.A. Преступления, подпадающие под юрисдикцию Международного уголовного суда и уголовное законодательство стран СНГ (сравнительный анализ) // Государство и право. 2004. - N 7. - С. 48-59.

127. Строганова А.К. Экстрадиция в уголовном процессе Российской Федерации. М.: «Щит-М», 2005. - 141 с.

128. Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. СПб., 1887. Вып. Г - 394 с.

129. Талалаев А.Н. Право международных договоров: Действие и применение договоров. М., 1985. - 296 с.

130. Толстых Л.В. Международное право: практика применения. Консультативные заключения Международного суда ООН. М., 2004. - 167 с.

131. Торманн О. Вопросы, поднимавшиеся в связи с ратификацией Статута МУС в Швейцарии // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. СПб.- 2003. - С. 104-114.

132. Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения. М., 1996. - 432с.

133. Тузмухамедов Б.Р. Протокол об отмене смертной казни // Московский журнал международного права. 2004. - № 2,- С. 266-270.

134. Туманов В.А. Европейский суд по правам человека: Очерк организации и деятельности. М., 2001. - 304 с.

135. Уголовное право зарубежных государств. Общая часть / Под ред. И.Д. Козочкина. М., 2001,- 528 с.

136. Уголовное право. Общая часть / Под ред. В.И. Радченко. М. 2004. -516 с.

137. Уголовный процесс / Под ред. В.II. Божьева. 3-е изд. М., 2002. - 704с.

138. Ушаков Н.А. Основания уголовной ответственности государств. М., 1983.-386 с.

139. Фердросс А. Международное право. М., 1959. - 652 с.

140. Фесенко И.И. Борьба с международными преступлениями в международном уголовном праве. Минск, 2000.- 336 с.

141. Фрахи Б. Международное сотрудничество против организованной преступности. Опыт Европейской интеграции // Вестник Межпарламентской Ассамблеи СНГ. 1995. - № 1. - С. 60-63.

142. Хартия Европейского Союза об основных правах: Комментарий / Под ред. С.Ю. Кашкина. М„ 2001.- 208 с.

143. Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. M., 1981. - 336 с.

144. Черниченко О. Устранение конкуренции юрисдикций государств: внутригосударственные и международно-правовые подходы // Московский журнал международного права. 2002. - № 4.- С. 222-242.

145. Черннченко C.B. Международно-правовые вопросы гражданства. М., 1968.- 160 с.

146. Черниченко C.B. Теория международного права: В 2 т. Т. 2: Старые и новые теоретические проблемы. М. 1999. - 336 с.

147. Шенгенские соглашения / Сост. Кашкин С.Ю., Четвериков А.О. М.,2002.- 192 с.

148. Энтин М.Л. Международные гарантии прав человека: опыт Совета Европы.-М„ 1997.- 308 с.1..

149. Abi-Saab G. The Proper Role of International Law in Combating Terrorism // Chinese Journal of International Law. 2002. Vol. 1. No 1. P. 305-313.

150. Abramovsky A. Extraterritorial Jurisdiction: The United States Unwarranted Attempt to Alter International Law in United States v. Yunis /"/" Yale Journal of International Law. 1990. Vol. 15. No 1. P. 121-161.

151. Accountability and Legitimacy in the European Union / Ed. by A.Arnull and D. Wincott. Oxford, 2002. 558 p.

152. Akande D. International Law of Immunities and the International Criminal Court // American Journal of International Law. 2004. Vol. 98. No 3,- P. 407-433.

153. Akehurst"s Modem Introduction to International Law / By Malanczuk P. Routlege. 1997.-499 p.

154. Allain J., John R.W.D. Jones. A Patchwork of Norms: A Commentary on the 1996 Draft Code of Crimes against the Peace and Security of Mankind // European Journal of International Law. 1997. Vol. 8. No 1.- P. 100-117.

155. Allain J. The Jus Cogens Nature of Non-Refoulement // International Journal of Refugee Law. 2001. Vol. 13. No 4,- P. 533-558.

156. Allain J. The Legacy of Lockerbie: Judicial Review of Security Council Actions or the First Manifestation of «Terrorist» as a Threat to International Peace? // Indian Journal of International Law. 2004. P.74-112.

157. Allmand W. The International Criminal Court and the Human Rights Revolution // McGill Law Journal. 2000. Vol. 46. No 1.- P. 263-268.

158. Alleweldt R. Protection against Expulsion Under Article 3 of the European Con vention on Human Rights /7 European Journal of International Law. 1993. Vol. 4. No3.-P. 360-376.

159. Alston P. The EU and Human Rights. Oxford, 1999

160. Alvarez J. Nuremberg Revisted: The Tadie Case // European Journal of International Law. 1996. Vol. 7. No 2. P. 245-264.

161. Ambos K. The International Criminal Court and the Traditional Principles of International Cooperation in Criminal Matters // Finnish Yearbook of International Law. 1998. Vol. 9.

162. America"s Experiment With Capital Punishment: Reflections on the Past, Present and Future of the Ultimate Penal Sanction / J. Acker, R. Böhm, C. Lanier. (eds.).New York. 1998. 348 pp.

163. Amos M. Human Rights Law. Oxford. 2006. 503 pp.

164. Anderson M., Apap J. Police and Justice Cooperation and the New European Borders. The Hague, 2002. 303 pp.

165. Annacker C. The Legal Regime of Erga Omnes Obligations in International Law // Austrian Journal of Public and International Law. 1994. Vol. 46. P. 131-151.

166. Antonopulos C. Whatever Happened to Crimes Against Peace // Journal of Conflict & Security Law. 2001. Vol. 6. No 1. P. 33-62.

167. Aolain F. The Evolving Jurisprudence of the European Convention Concerning the Right to Life // Netherlands Querterly of Human Rights. 2001. Vol. 19. № 1. P. 21-42.

168. Askin K. The Crimes Within the Jurisdiction of the International Criminal Court 11 Criminal Law Forum. 1999. Vol. 10. No 1. P. 33-59.

169. Asserting Jurisdiction: International and European Legal Perspectives / P. Capps. M. Evans, S. Konstadinidis (cds.). Oxford, 2003. 343 pp.

170. Amt A. Modern Treaty Law and Practice. Oxford. 2000. 443 pp.

171. Aust A. Handbook of International Law. Cambridge University Press: Cambridge. 2005. 505 pp.

172. Babcock S. The Role of International Law in United States Death Penalty Cases // Leiden Journal of International Law. 2002. Vol. 15. No 2. P. 367-387.

173. Bailey S.H. Harris D.J., Jones B.L. Civil liberties. Cases and Materials. Fourth ed. L. 1995. 928 pp.

174. Baltatzis A. La Non-Extradition Des Nationaux // Revue Hellenique de Droit International. 1960. Vol. 13. No 6. P. 190-197.

175. Bantekas I., Nash S. International Criminal Law. Second ed. L., 2003. -432 pp.

176. Bass G.J. The Adolf Eichmann Case: Universal and National Jurisdictions // Universal Jurisdiction: National Courts and the Prosecution of Serious Crimes Under International Law / Ed. by S. Macedo. Philadelphia, 2004. P. 77-90.

177. Bassiouni M.C. International Extradition and World Public Order. Leiden, 1974.-630 pp.

178. Bassiouni M.C. Introduction to International Criminal Law. N.Y., 2003. -823 pp.

179. Bassiouni M.C., Wise E.M. Aut Dedere Aut Judicare: the Duty to Extradite or Prosecute in International Law. Dordrecht. M. Nijhoff, 1995. 340 pp.

180. Bassiouni M.C. Crimes Against Humanity in International Criminal Law. Sec. rev. ed. The Hague/L./Boston, 1999. 610 pp.

181. Bayraktar K. Siyasal Sue. Istanbul. 1982,- 159 s.

182. Beauchet L. Traite de l"extradiion. Paris. 1889. 120 pp.

183. Bedi S. Extradition in International Law and Practice.Rotterdam. 1966. -299 pp.

184. Benzing M. The Complementarity Regime of the International Criminal Court: International Criminal Justice Between State Sovereignty and the Fight Against Impunity // Max Planck Yerabook of U.N. Law. 2003. Vol. 7. P. 591-632.

185. Betti S. New Prospects for Inter-State Cooperation in Criminal Matters: The Palermo Convention // International Criminal Law Review. 2003. Vol. 3. N 2. P. 151167.

186. Bekker P. Questions of Interpretation and application of the 1971 Montreal Convention Arising from Aerial Incident at Lockerbie // American Journal of International Law. 1998. Vol. 92. N 3. P. 503-508.

187. Bentley E. Toward an International Fourth Amendment: Rethinking Searchers and Seizures Abroad After Verdugo-Urquidez II Vanderbilt Journal of Transnational Law. 1994. Vol. 27. N 2,- P. 329-417.

188. Bianchi A. International Decision: Venezia v. Ministero Di Grazia E Guistiza II American Journal of International Law. 1997. Vol. 91. N 4. P. 808-814.

189. Bianchi A. Immunity Versus Human Rights: the Pinochet Case // European Journal of International Law. 1999. Vol. 10. N 2. P. 237-277.

190. Blake N. Immigration, Asylum and Human Rights. Oxford: Oxford University Press. 2003. 421 pp.

191. Black"s Law Dictionary. Sixth ed. St.-Paul. 1990. 1556 pp.

192. Bledsoe R, Boczek B. International Law Dictionary. Santa Barbara. California. 1987.-386 pp.

193. Blum J., Steinhardt R. Federal Jurisdiction over International Human Rights Claims: The Alien Tort Claims Act after Filartiga v. Pena-Irala II Harvard Journal of International Law. 1981. Vol. 22. P.53-113.

194. Boot M. Genocide, Crimes Against Humanity, War Crimes: Nullum Crimen Sine Lege and the Subject Matter Jurisdiction of the International Criminal Court. N.Y., 2002. 708 pp.

195. Bond M. A Charter of Fundamental Rights. Kogan Page, 2001. 457 pp.

196. Bossard A. Transnational Crime and Criminal Law. Chicago, 1995. 100pp.

197. Botting G. Extradition Between Canada and the United States. New York, 2005.-447 pp.

198. Bourgon S. The Impact of Terrorism on the Principle of "Non-Re foulement" of Refugees: The Suresh Case Before the Supreme Court of Canada // Journal of International Criminal Justice. 2003. Vol. 1. No 1. P. 169-185.

199. Borelli S. The Rendition of Terrorists Suspects to the United States: Human Rights and the Limits of International Cooperation // Enforcing International Law Norms Against Terrorism / Ed. by A. Bianchi. Oxford, 2004. P. 331-373.

200. Borchard E. The Factor Extradition Case // American Journal of International Law. 1934. Vol. 28. P. 742-751.

201. Bosch J. Immunität und Internationale Verbrechen. Baden-Baden, 2004. -274 pp.

202. Bothe M. War Crimes in Non-International Armed Conflicts // War Crimes in International Law / Ed. by O. Dinstein, M. Tabory. The Hague, 1996. P. 293-304.

203. Boulden J. Terrorism and UN: Before and After September 11. Indiana University Press, 2004. 248 pp.

204. Bradley A.M., Ewing K.D. Constitutional and Administrative Law. Twelfth ed. Harlow, 1998.-300 pp.

205. Bröhmer J. Diplomatic Immunity, Head of State Immunity, State Immunity: Misconseptions of a Notorious Human Rights Violator // Leiden Journal of International Law. 1999. Vol. 12. No 2. -P. 361-371.

206. Brouwer E. Immigration, Asylum and Terrorism: A Changing Dynamic Legal and Practical Developments in the EU in Response to the Terrorist Attacks of 11.09 // European Journal of Migration & Law. 2002. Vol. 4. No 4. P. 399-424.

207. Brown D. The International Criminal Court and Trials in Absentia // Brooklyn Journal of International Law. 1999. Vol. XXIV. No 3. P. 763-796.

208. Brownlie I. Principles of Public International Law. Oxford, 2003. 742 pp.

209. Broomhall B. International Justice and International Criminal Court -Between Sovereignty and the Rule of Law. Oxford, 2003. 215 pp.

210. Bruin R., Wouters K. Terrorism and the non-Derogability of non-Refoulement // International Journal of Refugee Law. 2003. Vol. 15. No 1. P. 5-29.

211. Bruggeman W. International Law Enforcement Co-operation: A Critical Assessment // European Journal of Criminal Policy & Research. 2001. Vol. 9. No 3. P. 283-290.

212. Byers M. The Law and Politics of the Pinochet Case // Duke Journal of Comparative & International Law. 2000. Vol. 10. N 2,- P. 415-441.

213. Buergenthal T. Self-Executing and Non-Self-Executing Treaties in National and International Law // Recueil des Cours. 1992. P. 303-400.

214. Bubnoff E. Der Europäischer Haftbefehl. Ein Leitfade für die Auslieferung spraxis. Heidelberg. 2005. 144 s.

215. Byron C. Armed Conflicts: International or Non-International // Journal of Conflict and Security Law. 2001. Vol. 6. N 1. P. 63-90.

216. Byron S., Turns D. The Preparatory Commission for the International Criminal Court // International & Comparative Law Quarterly. 2001. Vol. 50. No 2. P. 420-434.

217. Cafritz E., Tene O. Article 113-7 of the French Penal Code: The Passive Personality Principle // Columbia Journal of Transnational Law . 2003. Vol. 41. N 3. P. 585-599.

218. Cameron I. Protective Principle of International Criminal Jurisdiction. Ashgate Publishing. 1994.- 395 pp.

219. Cameron I. Jurisdiction and Admissibility Issues Under The ICC Statute// The Permanent International Criminal Court / McGoldrick D., Rowe P., Donelly E. (eds). Oxford: Hart Publishing. 2004. P. 65-94.

220. Campbell A. B. The Ker-Frisbie Doctrine: A Jurisdictional Weapon in the War on Drugs // Vanderbilt Journal Transnational Law. 1990. Vol. 23. P. 385-441.

221. Capital Punishment: Strategies for Abolition / Hodgkinson P. , Schabas W. (eds.). Cambridge: Cambridge Unversity Press. 2004. 384 pp.

222. Cassel D. International Remedies in National Criminal Cases: ICJ Judgment in Germany v. United States // Leiden Journal of International Law. 2002. Vol. 15. N 1. P. 69-86.

223. Cassese A. International Criminal Law. Oxford: Oxford University Press, 2003.-472 pp.

224. Cassese A. On the Current Trend towards Criminal Prosecution and Punishment of Breaches of International Humanitarian Law // European Journal of International Law. 1998. Vol. 9. N 1,- P. 2-17.

225. Cassese A. The Statute of the International Criminal Court: Some Preliminary Reflections // European Journal of International Law. 1999. Vol. 10. N 1. -P. 23-30.

226. Cassese A. International Law. Oxford: Oxford University Press. 2001. -469 pp.

227. Cassese A. When May Senior State Officials Be Tried for International Crimes? Some Comments on the Congo v. Belgium Case // European Journal of International Law. 2002. Vol. 13. N 4. P. 853-877.

228. Cassese A., Delmas-Marty M. Jurisdictions nationales et crimes internationaux. Paris. 2002. 673 pp.

229. Cassese A. Crimes against Humanity// The Rome Statute of the International Criminal Court: A Commentary / Eds. Cassese A., Gaeta P., John R.W.D. Jones. Vol. I. Oxford: Oxford University Press. 2002.

230. Castel J. International Law. Toronto. 1976. 1268 pp.

231. Castelaneta M. La Cooperazione tra Stati e Tribunali Penali Internazionali. Bari. Cacucci Editore. 2002. 271 ss.

232. Cavallo V. Drittio penale. Napoli, 1962.

233. Ciciriello M.C. L"aggressione in dritto internazionale. Da crimine di Stato a crimine dell"individuo. Napoli, 2002.- 153 ss.

234. Cervasio C. Extradition and the International Criminal Court: The Future of Political Offence Doctrine // Pace International Law Review. 1999. Vol. 11. No 2. P.419-466.

235. Chartres B. Chalmers K. The Law and Practice of Extradition. London. 1981.-432 pp.

236. Ching Hsu. Du principe de la specialite en matiere d"extradition (etudes de droit compare). Lausanne, 1950. - 115 pp.

237. Clark R. Rethinking Aggression as a Crime and Formulating Its Elements: The Final Work-Product of the Preparatory Commission for the International Criminal Court // Leiden Journal of International Law. 2002. Vol. 15. No 4. P. 859-890.

238. Clapham A. National action Challenged: Sovereignty, Immunity and Universal Jurisdiction before the International Court of Justice// Justice for Crimes Against Humanity. Ed. by M. Lattimer and P. Sands. Oxford. 2003. P.303-332.

239. Clarke A. Terrorism, Extradition and the Death Penalty // William Mitchell Law Review. 2003. Vol. 29. No 3. P. 783-808.

240. Clayton R., Tomlinson H. and George C. The Law of Human Rights. Vol. I. Oxford, 2000. 1024 pp.

241. Commentary on the Additional Protocols of June 1977 to the Geneva Conventions of 12 August 1949 / 1. Sandoz, C. Swinarski, B. Zimmermann (eds.). 1987. 1345 pp.

242. Conslgli J.A. The Priebke Extradition Case before the Argentine Supreme Court // Yearbook of International Humanitarian Law. 1998. Vol. 1. P. 341-343.

243. Conway G. Ne Bis in Idem and the International Criminal Tribunals // Criminal Law Forum. 2003. Vol. 14. N4.-P. 351-388.

244. Coombs M. In re Surrender of Ntakirutimana // American Journal of International Law. 2000. Vol. 94. No 1. P. 171-178.

245. Christiansen R. A Political Theory of Political Trials // Journal of Criminal Law & Criminology. 1983. No 2. P. 563-583.

246. Currie R.J. Human Rights and International Mutual Legal Assistance: Resolving the Tension // Criminal Law Forum. 2000. Vol. 11. No 2. -P. 141-183.

247. Dahm G. Völkerrecht. Bd.I. Stuttgart. 1958. 598 ss.

248. Dawson G. Defining Substantive Crimes Within the Subject Matter Jurisdiction of the International Criminal Court: What is the Crime of Aggression // New York Law School Journal of International & Comparative Law. 2000. - Vol. 19. - N 3. -P. 413-452.

249. Davis M. The Pinochet Case: Origins, Progress and Implications. London. 2003,- 480 pp.

250. De Than C., Shorts E. International Criminal Law and Human Rights. -London: Sweet & Maxwell, 2003. 550 pp.

251. De Sousa C.D.U., De Bruckyer P. The Emergence of a European Asylum Policy. L"émergence d"une politique européenne d"asile. Bruxelles: Bruylant, 2004. -344 pp.

252. De Wet E. The Chapter VII Powers of the United Nations Security Council. Oxford: Hart Publishing, 2004. - 413 pp.

253. De Wet E. The Prohibition of Torture as an International Norm of jus cogens and Its Implications for National and Customary Law // European Journal of International Law. 2004. - Vol. 15. - No 1. - P. 97-121.

254. De Wet E. The International Constitutional Order // International & Comparative Law Quarterly. 2006. - Vol. 55. - N 1. - P. 53-76.

255. Death Penalty Beyond Abolition. Council of Europe Publishing: Strasbourg, 2004. - 250 pp.257. van Dijk P. , van Hoof G. Theory and Practice of the European Convention on Human Rights. The Hague: Kluwer Law International. 1998. 850 pp.

256. Di Pascale. The New Regulations on Immigration and the Status of Foreigners in Italy// European Journal of Migration & Law. 2003. - Vol. 5. - N 1. - P. 71-77.

257. Dixon M. International Law. 2nd ed. London, 1995. - 240 pp.

258. Da Lomba S. The Right to Seek Refugee Status in the European Union. -Antwerpen: Intersentia. 2004. 325 pp.

259. Dormanti K. Elements of War Crimes under the Rome Statute of the International Criminal Court: Sources and Commentary. Cambridge, 2003.- 524 pp.

260. Douglas-Scott S. The Rule of Law in the European Union: Putting the Security into the "Area of Freedom, Security and Justice"" // European Law Review. -2004. Vol. 29. - No 2. - P. 219-242.

261. Duffy H. National Constitutional Compatibility and International Criminal Court // Duke Journal of Comparative & International Law. 2001. - Vol. - 11.- No 1.-P. 5-38.

262. Düker A. The Extradition of Nationals: Comments on the Extradition Request for Alberto Fujimori // German Law Journal. 2003. - Vol. 4. - No 11. - P. 1165-1177.

263. Dugard J., Van den Wyngaert C. Reconciling Extradition with Human Rights 11 American Journal of International Law. 1998. - Vol. 92. - No 2. - P. 187-212.

264. Durieux J.-F., McAdam J. Non-Refoulement through Time: The Case for a Derogation Clause in Mass Influx Emergencies // International Journal of Refugee Law. -2004. Vol. 16. - No l.-P. 4-24.

265. Donegan A. The United States Extraterritorial Abduction of Alien Fugitives: A Due Process Standard // New England International & Comparative Law Annual. 1997. - Vol. 3. - P. 76-124.

266. Dubois D. The Attacks of 11 September: EU-US Cooperation Against Terrorism in the Field of Justice and Home Affairs // European Foreign Affairs Review. 2002. Vol. 7. No 3.-P. 317-335.

267. Duffy H. The "War on Terror" and the Framework of International Law. Cambridge. 2005.-488 pp.

268. Dumitriu E. The E.U."s Definition of Terrorism: The Council Framework Decision on Combating Terrorism // German Law Journal. 2004. Vol. 5. No 5. Special Issue. P. 585-602.

269. Elagab O. International Law Documents Relating to Terrorism. London. 1995.-981 pp.

270. Enache-Brown C., Fried A. Universal Crime, Jurisdiction and Duty the Obligation of Aut Dedere Aut Judicare in International Law // McGill Law Journal. -1998. Vol. 43. - No 3. - P. 613-633.

271. Epps V. International Law. Durham, 2001. - 590 pp.

272. Erem F. Turk Ceza Hukuku. Cilt: I. Genel Hukumler. Ankara, 1995. -890 pp.

273. Esser R. Extracts taken from the ECHR"s Case Law concerning Extradition and Procedure after Arrest //

274. Europes Area of Freedom, Security and Justice / Ed. by Walker N. Oxford, 2004. 350 pp.

275. Extraterritorial Jurisdiction in Theory and Practice / Ed. by Meessen K. The Hague: Kluwer Law International, 1996. - 262 pp.

276. Evans M, Morgan R. Preventing Torture: A Study of the European Convention for the Prevention of Torture and Inhuman or Degrading Treatment or Punishment. Oxford: Claredon Press, 1998. - 475 pp.

277. Finch G.A. The Eisler Extradition Case // American Journal of International Law. 1949. - Vol. 43. - P. 487-523.

278. Finkielkraut A. Remembering in Vain: the Klaus Barbie Trial and Crimes Against Humanity. New York: Columbia University Press, 1992. - 245 pp

279. Ford M. The Law of Extradition in UK. London, 1995. - 435 pp.

280. Fitzmaurice M., Sarooshi D. Issues of State responsibility before International Judicial Institutions. Oxford: Hart Publishing, 2004. - 236 pp.

281. Internationalized Criminal Courts and Tribunals: Sierra Leone, East Timor, Kosovo, and Cambodia / Ed. by C. Romano, A. Nollkaemper, J. Klleffner. Oxford, 2004.- 552.

282. Carfitz E., Tene O. Article 113-7 of the French Penal Code: The Passive Personality Principle // Columbia Journal Transnational Law. 2003. - Vol. 41. - N 3. -P. 585-599.

283. Gerber B. Die Asylrechtsharmonisierung in der Europäischen Union: Unter besonderer Berücksichtigung der Richtlinie zur Festlegung von Mindestnormen für die Aufnahme von Asylbewerbern in den Mitgliedstaaten. Frankfurt a.-M. 2004. 358 ss.

284. Gilbert G. Transnational Fugitive Offenders in International Law: Extradition and Other Mechanisms. The Hague: Kluwer Law International, 1998. - 486 pp.

285. Gilbert G. Aspects of Extradition Law . Dodrecht: Brill, 1991. - 282 pp.

286. Gilbert G. The Arrest of Abdullah Öcalan // Leiden Journal of International Law. 1999. - Vol. 12. - No 3. - P. 565-574.

287. Gomien D., Harris D., Zvaak L. Law and Practice of the European Convention on Human Rights and European Social Charter. Strasbourg, 1996. - 480 pp.

288. Goodwin-Gill G. The Refugee in International Law. Oxford, 1996. - 584pp.

289. Grahl-Madsen A. Territorial Asylum. Stockholm, 1980. - 231 pp.

290. Grant J. The Lockerbie Trial A Documentary History. - New York, 2004. - 553 pp.

291. Green M. International Law. Third ed.- London, 1987. 278 pp.

292. Greig D. International Law. London: Butterworths,1970. 572 pp.

293. Große C. Der Eicmann-Prozess zwischen Recht und Politic. Passau: Lang, 1995.-284 ss.

294. Guzman De M. "Article 21 Applicaple Law", in Commentary on the Rome Statute of the International Criminal Court: Observer" Notes, Article by Article / Otto Triffterer (ed.). - 1 Aufl. Baden-Baden: Nomos Verl. Ges., 1999. - P. 435-446.

295. Hall C. Universal Jurisdiction: New Uses for an Old Tool// Justice for Crimes Against Humanity/ Ed. by M. Lattimer and P. Sands. Oxford, 2006. - P. 47-72.

296. Hallee J. The Sheinbein Legacy: Israel"s Refusal to Grant Extradition as a Model of Complexity // American University International Law Review. 2000. - Vol. 15.- N3,- P. 667-715

297. Hardy J. The Law and Practice of Extradition: The Extradition Act 2003. Butterworths: London, 2004. 546 pp.

298. Harhoff F. Consonance or Rivalry? Calibrating the Efforts to Prosecute War Crimes in National and International Tribunals// Duke Journal of Comparative & International Law. 1997. - Vol. 7. -N 2. - P. 571-628.

299. Harris L., Murray C. Mutual Assistance in Criminal Matters: International Cooperation in the Investigation and Prosecution of Crime. London: Sweet & Maxwell, 2000. - 492 pp.

300. Harris D.J. Cases and Materials on International Law. Fifth ed. Sweet & Maxwell. London, 1998. - 1200 pp.

301. Harris D.J., O"Boyle M., Warbrick C. Law of the European Convention on Human Rights. Butterworths: London, 1995. - 753 pp.

302. Harvard Research Draft Convention on Jurisdiction with Respect to Crime in International Criminal Law / Ed. by O. Mueller and E. Wise. London, 1965. - 364.

303. Heath J.W. Journey Over "Strange Ground" from Demjanjuk to the International Criminal Court Regime // Georgia International Law Journal. 1999. - Vol. 13. -N3.-P. 383-407.

304. Henmann R. Procedural Justice and Human Rights in International Sentencing // International Criminal Law Review. 2004. - Vol. 4. - N 2. - P. 185-210.

305. Hirst M. Jurisdiction and the Ambit of the Criminal Law. Oxford: Oxford University Press, 2003. - 359 pp.

306. Hoß C., Miller R.A. German Federal Constitutional Court and Bosnian War Crimes: Liberalizing Germany"s Genocide Jurisprudence // German Yearbook of International Law. 2002,- Vol. 44. - P. 476-611.

307. Holmes J. Complementarity: National Courts versus the ICC // The Rome Statute of the International Criminal Court: A Commentary / Eds. A. Cassese, P. Gaeta, John R.W.D. Jones. Oxford, 2002. - Vol. I. - P. 667-687

308. Horn F. Reservations and Interpretative Declarations to Multilateral Treaties. Oxford, 1988. - 514 pp.

309. Hozore Reiss R. The Extradition of John Demjanjuk: War Crimes, Universality Jurisdiction and the Political Offence Doctrine // Cornell International Law Journal. 1987. - Vol. 20. - No 2. - P. 281-342.

310. Hudson P. Does the Death Row Phenomenon Violate a Prisoner"s Human Rights Under International Law? // European Journal of International Law. 2000. - Vol. 11. - No 4.-P. 833-856.

311. International Criminal Law. Cases and Materials/ J. Paust, M. Scharf, M.C. Bassiouni (eds.) Durham: Carolina Academic Press, 2000. 1159 pp.

312. International Law Anthology / Ed. by D"Amato A. Cincinatti, 1995. - 419pp.

313. International Human Rigths in Context. Law, Politics, Morals / H. J. Stainer and P. Alston. Cambridge, 1996. - 1497 pp.

314. International Law and Role of Domestic Legal Systems / Ed. by B. Conforti. Dodrecht / Boston, 1993. - 207 pp.

315. International Human Rights and Humanitarian Law: Treaties, Cases and Analysis/ F. Martin, S. Schnably, R. Wilson, J. Simon, Tushnet (eds.). Cambridge University Press: Cambridge, 2006. - 1022 pp.

316. Janis M. The Verdugo Case: The United States and Comity of Nations // European Journal of International Law. 1991. - Vol. 2. - No 1. - P. 118-122.

317. Janis M, Kay R., Bradley A. European Human Rights Law: Text and Materials. Oxford, 2000. - 561 pp.

318. Johnson A. The Extradition Proceedings Against General Augusto Pinochet: Is Justice Being Met Under International Law // Georgia Journal of International & Comparative Law. 2000. - Vol. 29. - N 1,- P. 203-221.

319. Jones A. Jones on Extradition. London. 1995. - 474 pp.

320. Jorgensen N. The Problem of Self-Representation at International Criminal Tribunals: Striking a Balance between Fairness and Effectiveness// Journal of International Criminal Justice. 2006. - Vol. 4. - N 1.- P. 64-77.

321. Joseph S., Schultz J., Castan M. The International Covenant on Civil and Political Rights Cases, Materials and Commentary. Oxford: Oxford University Press. 2000. - 745 pp.

322. Kaiin V., Kunzli J. Article 1 F (b): Freedom Fighters, Terrorists, and the Notion of Serious Non-Political Crimes // International Journal of Refugee Law. 2000. Vol. 12. - Special Supplementary Issue. - P. 42-68.

323. Kamminga M. Trial of Lockerbie Suspects Before a Scottish Court in the Netherlands // Netherlands International Law Review. 1998. - Vol. 45. - N 3. - P. 4170433.

324. Kammerhofer J. The Binding Nature of Provisional Measures of the International Court of Justice: the "Settlemernt" of the Issue in the LaGrand Case // Leiden Journal of International Law. 2003. Vol. 16. N 1. P. 67-83.

325. Keizer L. "The Double Criminality Requirement" // Handbook on the European Arrest Warrant / R. Blextoon and W. Van Ballegooij (eds.). The Hague, 2004. -P. 137-166.

326. Kerr R. The International Criminal Tribunal for Former Yugoslavia. Oxford: Oxford University Press. 2004. 239 pp.

327. Kiernan S. Extradition of a Convicted Killer: The Ira Einhorn Case // Suffolk Transnational Review. 2001. - Vol. 24. - No 2,- P. 353-385.

328. Kirgis F. Extradition from Israel of Maryland Youth // ASIL Insights. October 1997 // http:/www.asil.org/insights/insignl l.htm

329. Kittichaisaree K International Criminal Law. Oxford, 2001. - 492 pp.

330. Klabbers J. The Concept of Treaty in International Law. Dodrecht, 1996. -307 pp.

331. Knoops G.-J. A. Surrendering to international Criminal Courts: Contemporary Practice and Procedures. New York, 2002. - 407 pp.

332. Knoops A. International Terrorism: The Changing Face of International Extradition and European Criminal Law// Maastricht Journal of European & Comparative Law. 2003. - Vol. 10. - No 2. - P. 149-167.

333. Kovács P. The United Nations in the Fight Against International Terrorism // Law in the War on International Terrorism / Nanda V. (ed.). New York, 2005. - P. 41-55.

334. Krapac D. Verdicts in Absentia // Handbook on the European Arrest Warrant / R. Blextoon and W. Van Ballegooij (eds.). The Hague, 2004. - P. 119-135.

335. Köchler H. Global Justice or Global Revenge? International Criminal Justice at the Crossroads. Veinna/New York: Springer, 2003. - 449 pp.

336. Kreß C. Penalties, Enforcement and Cooperation in the International Criminal Court Statute (Parts VII, IX, X) // European Journal of Crime, Criminal Law and Criminal Justice. 1998. Vol. 6. No 4.

337. Kreß C. Article 102 - Use of Terms // Commentary on the Rome Statute of the International Criminal Court: Observets" Notes, Article by Article / Otto Triffterer (ed.). 1. Aufl. Baden-Baden, 1999.

338. Kreß C. War Crimes Committed in Non-International Armed Conflicts and the Emerging System of International Criminal Justice // Israel Yearbook on Human Rights. 2000/2001. - Vol. 30. - P. 103-177.

339. Künzli A. Öcalan v.Turkey: Some Comments // Leiden Journal International Law. 2004. - Vol. 17.-N l.-P. 141-154.

340. Kwakwa E. Article 1 F(c): Acts Contrary to the Purposes and Principles of the United Nations // International Journal Refugee Law. 2000. - Vol. 12. Special Supplementary Issue.- P. 79-91

341. Labuschange J.M.T., Michele O. Extradition, Human Rights and the Death Penalty: Observations on the Process of the Internationalisation of Criminal Justice // South African Yearbook International Law. 2003. Vol. 28. P. 131-156.

342. Lagodny O. Human Rights in the Field of Extradition // Revue Internatinale de Droit Pénal. 1991. - Vol. 62. - P. 45-51.

343. Lammasch H. Auslieferungspflicht und Asylrecht. Eine Studie Uber Theorie und Praxis des Internationalen Strafrechts. Leipzig. 1887. - 912 pp.

344. Latzer B. Death Penalty Cases: Leading U.S. Supreme Court Cases on Capital Punishment. Boston, 1997. - 260 pp.

345. Lattimer M. Justice for Crimes Against Humanity. Oxford: Hart Publishing. 2003. 512 pp.

346. Lauterpacht E., Benthlehem D. "The Scope and Content of the Principle of non-refoulement", in Refugee Protection in International Law / Ed. by Feller E., Turk V., Nicholson F. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. - P. 87-178

347. Letcher J. Comparative Application of the Non-Discrimination Clause in the U.S.-U.K. Supplementary Extradition Treaty // Transnational Law & Contemporary Problems. 1995. Vol. 5. No 2. P. 393-523.

348. Lijiang Z. The Chinese Universal Jurisdiction Clause: How Far Can It Do? //Netherlands International Law Review. 2005. - Vol. 52. - No 1. - P. 85-107.

349. Lillich R. Harmonizing Human Rights Law Nationally and Internationally. The Death Row Phenomenon as a Case Study // Saint Louis University Law Journal. 1996. Vol. 40. No 3. P. 699-713.

350. Linderfalk U. On the Meaning of the Object and Purpose Criterion, in the Context of the Vienna Convention on the Law of Treaties, Article 19 II Nordic Journal of International Law. 2003. - Vol. 72. - No 4. - P. 428-448.

351. Lippmann M. Genocide: the Trial of Adolf Eichmann and the Quest for Global Justice // Buffalo Human Rights Law Review. 2002. - Vol. 8. -N 1. - P. 45-121.

352. Lowe V. Jurisdiction // International Law / Ed. by M. Evans. Oxford, 2003.-P. 336-389.

353. Luke M. Die Immunität staatlichter Funktionsträger. Berlin 11 BadenBaden, 2000. - 429 ss.

354. Manacorda S., Werle G. L"adaptation des systèmes pénaux nationaux au Statut de Rome: le paradigme du Völkerstrafgesetzbuch allemand II Revue de science criminelle et de droit penal compare. 2003. Vol. 3.- N 1. P. 501-515.

355. Manacorda S. Restraints on Death Penalty in Europe: A Circular Process // Journal of International Criminal Justice. 2003. - Vol. 1. - No 2. - P. 263-283.

356. Macina A. Avena and Other Mexican Nationals: the Litmus for LaGrand and Future of Consular Rights in the United States // California Western International Law Journal. -2003. Vol. 34. - No 1. - P. 115-143.

357. Manca L. L"immigrazione nel diritto dell"Unione europea. Milano, 2004.- 248 pp.

358. Matrenczuk B. The Security Council, the International Court and Judicial Review: What Lessons from Lockerbie? // European Journal of International Law. -1999.-Vol. 10. N 3. - P. 517-548.

359. McLean D. International Judicial Assistance. Oxford: Oxford University Press, 1992.-372 pp.

360. McLean D. International Cooperation in Civil and Criminal Matters. -Oxford: Oxford University Press, 2002. 449 pp.

361. McNair A.D. The Law of Treatise. Oxford, 1961. - 789 pp.

362. Mel K. Der Fall Pinochet: Pragmatische Rechtsforbildung // Aktuelle Juristiche Praxis.- 1999. Vol. 8. - N 9. - 1117-1180.

363. Meissner J. Die Zusammenarbeit mit dem Internationalen Strafgerichtshof nach dem Römishen Statut. Verlag C.H. Munich: Beck, 2003. - 307 ss.

364. Meriewc M. Extradition as the Violation of Human Rights: the Jurisprudence of the International Covenant on Civil and Political Rights // Netherlands Quarterly on Human Rights. 1996. - Vol. 14. -Nl.-P. 23-33.

365. Mertens P.L. L"imprescriptibilite des crimes de guerre et contre l"humanite.- Bruxelles, 1974.-230 pp.

366. Michell P. Domestic Rights and International Responsibilities: Extradition Under the Canadian Charter // Yale Journal of International Law. 1998. - Vol. 23. - P. 141-230.

367. Migration and Asylum Law and Policy in the European Union: FIDE 2004 National Reports / Higgins I. (ed.). Cambridge: Cambridge University Press. 2004. 476 pp.

368. Mitsilegas V. The New EU-USA Cooperation in Extradition, Mutual Legal Assistance and the Exchange of Police Data // European Foreign Affairs Review. 2003. -Vol. 8,-N4,-P. 515-536.

369. Michell P. English-Speaking Justice: Evolving Responses to Transnational Forcible Abduction After Alvarez-Machain II Cornell Journal of International Law. 1996. -Vol. 29.-No 2.-P. 383-500.

370. Mole N. Asylum and the European Convention on Human Rights. -Strasbourg, 2000. 72 pp.

371. Momtaz D. War Crimes Committed in Non-International Armed Conflicts under the Rome Statute of the International Criminal Court // Yearbook International Humanitarian Law. 1999. - Vol. 2. - P. 177-192.

372. Morgan C. The European Arrest Warrant and Defendant"s Rights: An Overview // Handbook on the European Arrest Warrant / R. Blextoon and W. Van Ballegooij (eds.). The Hague, 2004. - P. 195-208.

373. Morgenstern F. The Rights of Asylum // British Yearbook of International Law. 1949.-P. 323-344.

374. Morris V., Scharf M. An Insider"s Guide to the International Criminal Tribunal for Former Yugoslavia. New York, 1995. Vol. I. - 601 pp.

375. Mowbray A. Cases and Materials on the European Convention on Human Rights. Edinburgh/London./Dublin, 2001. - 846 pp.

376. Mowbray A. The Development of Positive Obligations under the European Convention of Human Rights by the European Court of Human Rights. Oxford, 2004. -239 pp.

377. Muther T. The Extradition of International Criminals: A Changing Perspective // Denver Journal of International Law and Policy. 1995. - Vol. 24. - No 1. -P. 221-228.

378. Nanda V. Bases for Refusing International Extradition Requests - Capital Punishment and Torture // Fordham Journal of International Law. 2000. - Vol. 23. - No 5.-P. 1369-1396.

379. Nanda V. Law in the War Against International Terrorism.- New York., 2004.-277 pp.

380. National Security and International Criminal Justice / Ed. by H. Roggemann, P. Sarcevic. The Hague, 2003. - 230 pp.

381. Neupert D. Zum Lockerbie-Entscheid von Den Haag Eintreten auf Libyens Klage gegen London und Washington // Bulletin SVLR. 1998. - No 1. - S. 4-9.

382. Nickel R. Extradition, Human Rights and the Public Order The "Extradition of India" - Decision of the FCC // German Law Journal. - 2003. - Vol. 4. -N 12. - P. 1241-1254.

384. Ntanda Nsereko D. Aggression Under the Rome Statute of the International Criminal Court // Nordic Journal of International Law. 2002. - Vol. 71. - N 4. - P. 497521.

385. O"Connell D. International Law. Vol. 2. New York, 1965. - 747 pp.

386. O"Leary T. Protecting Fugitives Rights While Ensuring the Prosecution and Punishment of Criminals: An Examination of the New EU Extradition Treaty // Boston Colledge . International & Comparative Law Review. 1998,- Vol. XXI. N 1.- P. 229246.

387. Ongena T. Universal Jurisdiction for International Core Crimes Recent Developments in Belgium // Leiden Journal of International Law. 2002. Vol. 15. - N 3. -P. 703-733.

388. Oppenheim L. International Law. 8th ed. Vol. 1. London, 1955. - 1072 pp.

389. Oosterveld V., Perry M., McManus J. The Cooperation of States with International Criminal Court // Fordham Journal of International Law. 2002. - Vol. 25. -N3.-P. 767-839.

390. Orakhelashvili A. Questions of International Judicial Jurisdiction in the LaGrand Case // Leiden Journal of International Law. 2002. - Vol. 15. - N 1.- P. 105130.

391. Ortega M. The ILC adopts the Draft Code of Crimes against the Peace and Security of Mankind // Max-Planck Yearbook U.N. Law. 1997. - Vol. 1. - 283-326.

392. Papathanassiou P. S. L"extradition en matiere politique. Paris, 1954.- 142pp.

393. Paul L. The Relating Between the Charter of Fundamental Rights of the European Union and the European Convention on Human Rights // Maastricht Journal of European & Comparative Law. 2001. - Vol. 8. - N 1. - P. 49-67.

394. Paust J. The Freeing of Ntakirutimana in the United States and Extradition to the International Criminal Tribunal for Rwanda // Yerabook of International Humanitarian Law. 1998. - Vol. 1. - P. 205-209.

395. Pedersen F. International Criminal Law: Due Process Rights of Foreign National Defendants Abducted from Native Country by Federal Agents// University of Toledo Law Review. 1976. - Vol. 7. - N 3.- P. 723-834.

396. Peers S. Key Legislative Developments on Migration in the European Union // European Journal of Migration & Law. 2003. - Vol. 5. - No 1.- P. 104-141.

397. Pejic E. Article 1 F(a): The Notion of International Crimes // International Journal Refigee Law. 2000. - Vol. 12. Special Supplementary Issue. - P. 13-33.

398. Pellet A. Applicable Law // The Rome Statute of the International Criminal Court: A Commentary / Eds. A. Cassese, P. Gaeta, John R.W.D. Jones. Vol. II. Oxford, -2002.-P. 1079-1082.

399. Perily N. International Extradition and Right to Bail // Stanford Journal of International Law. 1998. - Vol. 34. - No 2. - P. 404-442.

400. Phillips S. The Political Offence Exception and Terrorism: Its Place in the Current Extradition Scheme and Proposals for Its Future // Dickinson Journal of International Law. 1997. - Vol. 15. - No 2. - P. 337-359.

401. Plachta M. Transfer of Prisoners under International Instruments and

402. Domestic Legislation. A Comparative Study. Freiburg, 1993. - 565 pp.

403. Plachta M. Non-Extradition of Nationals: a Never Ending Story // Emory International Law Review. 1999. Vol. 1. No 1,- P. 77-159.

404. Plachta M. European Arrest Warrant: Revolution in Extradition? // European Journal of Crime, Criminal Law and Criminal Justice. 2003. - Vol. 11. - No 2.-P. 178-194.

405. Politi M. The International Criminal Court and the Crime of Aggression. -Aldershot: Ashgate Publishing, 2004. 193 pp.

406. Pradel J., Corstens G. Droit pénal européen. 2 ed. Paris: Dalloz, 2002. -484 pp.

407. Prost K. "Article 90 Competing requests" // Commentary on the Rome Statute of the International Criminal Court: Observer" Notes, Article by Article / Otto Triffterer (ed.). 1 Aufl. Baden-Baden: Nomos Verl. Ges. 1999. - 1081-1096.

408. Pyle C. Extradition, Politics and Human Rights. Philadelphia: Temple University Press, 2001. - 456 pp.

409. Rabbat P. Aut Dedere Aut Judicare: Constitutional Prohibitions on Extradition and The Statute of Rome // Revue Québécoise de Droit International. 2002. -Vol. 15.1.-P. 179-204.

410. Ragazzi M. The Concept of International Obligations Erga Omnes. -Oxford: Claredon Press, 1997. 260 pp.

411. Ravaud C. "The Death Penalty and the Case-Law of the Institutions of the European Convention on Human Rights" // The Death Penalty Abolition in Europe. Council of Europe Publishing. Strasbourg. 1999. - P. 69-85.

412. Rebane K. Extradition and Individual Rights: The Need for an International Criminal Court to Safeguard Individual Rights // Fordham International Law Journal. 1996. Vol. 19. N 4. P. 1636-1685.

413. Reid K. A Practitioner"s Guide to the European Convention on Human Rights. Londom: Sweet & Maxwell, 1998. 648 pp.

414. Reydams L. Universal Criminal Jurisdiction: The Belgian State Affairs// Criminal Law Forum. 2000. - Vol. 11. - N 2. - P. 183-216.

415. Reydams L. Belgium"s First Application of Universal Jurisdiction: the Boutare Fourth Case // Journal of International Criminal Justice. 2003. - Vol. 1. - N 2. -P. 428-436.

416. Reydams L. Belgium Reneges on Universality: The 5 August 2003 Act on Grave Breaches on International Humanitarian Law // Journal of International Criminal Justice. 2003. - Vol. 1,- N 3,- P. 679-689.

417. Reydams L. Nyonteze v. Public Prosecutor // American Journal of International Law.2002. Vol. 96. N 1. P. 231-236.

418. Reydams L. Universal Jurisdiction: International and Municipal Legal Perspectives. Oxford: Oxford University Press, 2003. - 258 pp.

419. Renter P. Introduction to the Law of Treaties. 2nd ed. Geneva, 1995. - 296pp.

420. Rissing Van Saan R. The German Federal Supreme Court and the Prosecution of International Crimes Committed in the Former Yugoslavia // Journal of International Criminal Justice. 2005. - Vol. 3. - No 2. - P. 381-399.

421. Robertson G., Roth K. Crimes Against Humanity: The Struggle for Global Justice. London, 2000. - 472 pp.

422. Rodley N. The Treatment of Prisoners Under International Law. Sec. ed. Oxford, 2000.-479 pp.

423. RohlffD. Der Europaischer Haftbefehl. Frankfurt am Main, 2003. - 157ss.

424. Roht-Arriaza N. Universal Jurisdiction: Steps Forward, Steps Back // Leiden Journal of International Law. 2004. - Vol. 17. - No 2. - P. 375-389.

425. Roht-Arriaza N. The Pinochet Effect: Transnational Justice in the Age of Human Rights. Philadelphia, 2005. - 256 pp.

426. Rol in A. Quelques questions relatives a l"extradition// Recueil des Cours. -1923,-Vol. l.-P. 181-227.

427. Rowe P. War Crimes // The Permanent International Criminal Court / D. McGoldrick, P. Rowe, E. Donelly (eds). Oxford, 2004. - P. 206-211.

428. Saul B. International Terrorism as a European Crime: The Policy Rationale for Criminalization II European Journal of Crime, Criminal Law and Criminal Justice. -2003. Vol. 11. - No 4. - P. 322-349.

429. Sadat L. The International Criminal Court and the Transformation of International Law: Justice for the New Millenium. New York, 2002. - 556 pp.

430. Sambei A., John R. W.D. Jones. IZxtradition Law Handbook. Oxford, 2005.

431. Sassoli M., Olson L. The Judgment of the ICTY Appeals on the Merits in the Tadic Case // International Review of Red Cross. 2000. - No 839. - P. 733-769.

432. Sassoli M. La premiere decision de la chamber d"appel du Tribunal pénal international pour l"ex-Yougoslavie: Tadic (competence) 11 Revue Générale de Droit Internationale Public. 1996. - Vol. 100. - P. 101-134.

433. Sassoli M. L"arrêt Yerodia: quelques remarques sur une affaire au point decollision entre les deux couches du droit international // Revue Générale de Droit International Public. 2002. - Vol. 106. - No 4,- P. 791-818.

434. Satzger H. German Criminal Law and the Rome Statute A Critical Analysis of the New German Code of Crimes Against International Law // International Criminal Law Review. - 2002. - Vol. 2. - N 3. - P. 261-282.

435. Schabas W. The Death Penalty as Cruel Punisment and Torture: Capital Punishment Challenged in the World"s Courts. Boston: Northeastern University Press, 1996.-288 pp.

436. Schabas W. The Abolition of the Death Penalty in International Law. -Cambridge: Cambridge University Press, 1997. 403 pp.

437. Schabas W. An Introduction to the International Criminal Court. Oxford: Oxford University Press, 2001. - 406 pp.

438. Schabas W. The Abolition of the Death Penalty in International Law. -Cambridge, 2003. 506 pp.

439. Schabas W. National Courts Finally Begin to Prosecute Genocide, "the Crime of Crimes"// Journal International Criminal Justice. 2003. - Vol. 1. - N 1. - P. 3963.

440. Schabas W. Article 66 Presumption of Innocence// Commentary on the Rome Statute of the International Criminal Court: Observer" Notes, Article by Article / Otto Triffterer (ed.). - 1 Aufl. Baden-Baden: Nomos Verl. Ges., 1999. - P. 833-868.

441. Schomburg W. Are We on the Road to a European Law-Enforcement Area? International Cooperation in Criminal Matters. What Place for Justice? // European Journal of Crime, Criminal Law and Criminal Justice. 2000. - Vol. 8. - N 1. - P. 51-60.

442. Scharf M. Case Analysis: Prosecutor v. Slavko Dokmanovic: Irregular Rendition and the ICTY // Leiden Journal of International Law. 1998. - Vol. 11. - No 2. -P. 369-382.

443. Scharf M. Self-Representation versus Assignment of Defence Counsel before International Criminal Tribunals // Journal of International Criminal Justice. -2006.-Vol. 4.-N 1.-P. 31-46.

444. Sharfstein D. European Courts, American Rights: Extradition and Prison Conditions // Brookline Journal of International Law. 2002. - Vol. 67. - No 3. - P. 719784.

445. Shaw M.N. International Law. Fifth ed. Cambridge, 2003. - 1288 pp.

446. Shearer I. Extradition in International Law. Manchester, 1971. - 283 pp.

447. Shea M.P. Expanding Judicial Scrutiny of Human Rights in Extradition Cases after Soering // Yale Journal of International Law. 1992. - Vol. 17. - P. 85-114.

448. Simbeye Y. Immunity and International Criminal Law. Aldershot, 2004. -173 pp.

449. Singh G. International Law. New Delhi, 1992. - 482 pp.

450. Sinha S.P. Asylum and International Law. Martinus Nijhoff. The Hague, 1971. - 366 pp.

451. Skordas A. The New Immigration Law in Greece: Modernization on the Wrong Track // European Journal of Migration & Law. 2003. - Vol. 5. - No 1.- P. 2347.

452. Sloan J. Prosecutor v. Todorovic: Illegal Capture as an Obstacle to the Exercise of International Criminal Jurisdiction // Leiden Journal of International Law. -2003.-Vol. 16.-No l.-P. 85-113.

453. Sloan J. Prosecutor v. Dragan Nikolic: Decision on Defence Motion on Illegal Capture // Leiden Journal of International Law. 2003. - Vol. 16. - No 3. - P. 541552.

454. Sloane R. Measures Necessary to Ensure: The ICJ"s Provisional Measures Order in Avena and Other Mexican Nationals // Leiden Journal of International Law.2004. Vol. 17. - No 4. - P. 673-694.

455. Sluiter G. To Cooperate or Not to Cooperate? The Case of the Failed Transfer of Ntakirutimana to the Rwanda Tribunal // Leiden Journal of International Law. 1998.-Vol. 11.- No 2. - P. 371-384.

456. Sluiter G. The Surrender of Ntakirutimana Revisited // Leiden Journal of International Law. 2000. - Vol. 13. - No 2. - P. 459-466.

457. Sluiter G. International Criminal Proceedings and the Protection of Human Rights // New England Law Review. 2003. - Vol. 37. - No 4. - P. 435-448.

458. Smith D. Beyond Indeterminacy and Self-Contradiction in Law: Transnational Abductions and Treaty Interpretation in U.S. v. Alvarez-Machain // European Journal of International Law. 1995. - Vol. 6. - No 1. - P. 1-30.

459. Solera O. Complementary Jurisdiction and International Criminal Justice // International Review of Red Cross. 2002. - Vol. 84. - No 845. » P. 145-171.

460. Sorel J-M. L"épiloque des affaires dites de Lockerbie devant la C.I.J. la temps du soulagement et le temps des redrets // Revue Générale de Droit Internationale Public. 2003. - Vol. 107. - No 4. - P. 933-946.

461. Stanbrook I., Stanbrook K. Extradition: Law and Practice. Sec. ed. -Oxford, 2000. 598 pp.

462. Starmer K. European Human Rights Law. The Human Rights Act 1998 and The European Convention of Human Rights. London, 1999. - 833 pp.

463. Stein S. Combating Crime in the European Union: The Development of EU Policy after the Convention // European Journal of Crime, Criminal Law and Criminal Justice. 2004. - Vol. 12. - No 4.- P. 337-347.

464. Stephens B. Translating Filârtiga: A Comparative and International Law Analysis of Domestic Remedies for International Human Rights Violations // Yale

465. Journal of International Law. 2002. - Vol. 27. - No 1. - P. 1-57.

466. Stenberg G. Non-Expulsion and Non-Refoulement the Prohibition Against Removal of Refugees with Special Reference to Article 32 and 33 of the 1951 Convention Relating to the Status of Refugees. Uppsala, 1989. - 309 pp.

467. Sunga L.S. The Emerging System of International Criminal Law: Development in Codification and Implementation. The Hague, 1997. 486 pp.

468. Swart B. Refusal of Extradition and the United Nations Model Treaty on Extradition // Netherlands Yearbook of International Law. 1992. - Vol. 23. - P. 175219.

469. Swart B. "Arrest and Surrender" // The Rome Statute of the International Criminal Court: A Commentary/ Eds. A. Cassese, P. Gaeta, John R. W.D. Jones. Vol. II. Oxford: Oxford University Press, 2002. - P. 1639-1704.

470. Tarns C. Enforcing Obligations Erga Omnes in International Law. -Cambridge: Cambrigde University Press, 2005. 396 pp.

471. Tarns C. Consular Assistance: Rights, Remedies and Responsibility: Comments on the ICJ"s Judgment in the LaGrand Case // European Journal of International Law. 2002. - Vol. 13. - N 5. - P. 1161-1180.

472. Tallgren I. Completing the "International Criminal Order"// Nordic Journal of International Law. 1998. - Vol. 67. - N 2. - P. 107-137.

473. Tallgren I. Article 20 - Ne bis in idem // Commentary on the Rome Statute of the International Criminal Court: Observers" Notes, Article by Article/ O. Triffterer (ed.). 1. Aufl. Baden-Baden, 1999. - P. 419- 434

474. The Charter of the United Nations A Commentary / Ed. by Simma B. Sec. ed. - Oxford: Oxford University Press, 2002. - 1576 pp.

475. The Death Penalty: World-Wide Perspective / by Roger Hood. Oxford: Claredon Press, 1996.- 214 pp.

476. The Death Penalty in America: Current Controversies/ Bedau A. (ed). -Oxford: Oxford University Press, 1998. -524 pp.

477. The Death Penalty Abolition in Europe. Strasbourg: Council of Europe Publishing, 1999,- 186 pp.

478. The Fight Against Terrorism - Council of Europe Standards. Strasbourg, 2004. - 533 pp.

479. The EU Charter of Fundamental Rights Politics, Law and Policy / Ed. by A. Peers, A. Ward. - Oxford: Hart Publishing, 2003. - 392 pp.

480. The Emergence of a European Immigration Policy / De Bruckyer P. (ed.). -Bruxelles: Bruylant, 2004. 186 pp.

481. The Pinochet Papers/ ed. by Reed Brody, Michael Ratner. The Hague: Kluwer Law International, 2000. - 506 pp.

482. The Right to Life in International Law/ ed. by B.G. Ramcharan. Dodrecht: Martinus Nijhoff, 1985,- 382 pp.

483. Tinta M. Due Process and the Right to Life in the Context of the Vienna Convention on Consular Relations: Arguing the LaGrand Case // European Journal of International Law. 2001. - Vol. 12. - No 2. - P. 363-367.

484. Tomuschat C. Human Rights - Between Idealism and Realism. Oxford: Oxford University Press, 2003. - 380 pp.

485. Tomuschat C. Ungereimtes: Zum Urteil des Bundesverfassungsgerichtsvom 18. Juli 2005 über den Europäischen Haftbefehl // Europäische Grundrechte Zeitschrift. 2005. - Vol. 32. - N 17/18. - P. 453-460.

486. Trechsel S. Human Rights in Criminal Proceedings. Oxford: Oxford University Press, 2005. 736 pp.

487. Triepel H. Völkerrecht und Landesrecht. Leipzig, 1899. - 452 ss.504. Ülgen Ö. The ICTY and Irregular Rendition of Suspects // Law & Practice of International Courts & Tribunals. 2003. - Vol. 2. - No 3. - P. 369-382.

488. Wallace R. International Law. Third Edition. London, 1997. - 329 pp.

489. Warbrick C. The Principles of the European Convention of Human Rights and the Responses of States to Terrorism // European Human Rights Law Review. 2002. - No 3. - P. 18-33.

490. Warbrick C, McGoldric. Cooperation with the International Criminal Tribunal for Yugoslavia // International & Comparative Law Quarterly. 1996. - Vol. 45.-N4. - P. 947- 953. .

491. Warbrick C., Saigado E., Gudwin N. The Pinochet Case in United Kingdom // Yearbook of International Humanitarian Law. 1999. - Vol. 2. - P. 91-118.

492. War Crimes in International Law / Ed. by Y. Dinstein, M. Tabory. The Hague, 1996.-489 pp.

493. Werle G., Jessberger F. International Criminal Justice is Coming Home: The New German Code of Crimes Against International Law // Criminal Law Forum. 2002.-Vol. 1.-N2.-P. 191-223.

494. Wet De E. The Prohibition of Torture as an International Norm of jus cogens and Its Implications for National and Customary Law // European Journal of International Law. 2004. - Vol. 15. - N 1. - P. 97-122.

495. Wexler L. S. The Interpretation of the Nuremberg Principles by the French Court of Cassation From Touvier to Barbie and Back Again // Columbia Journal of Transnational Law. 1994,- Vol. 32. - P. 289-380.

496. Wilkitzki P. "Article 101 Rule of Speciality"// Commentary on the Rome Statute of the International Criminal Court: Observer" Notes, Article by Article / Otto Triffterer (ed.). - 1 Aufl. Baden-Baden: Nomos Verl. Ges., 1999. - P. 1148-1165.

497. Wilkitzki P. The German Law on Co-operation with ICC // International Criminal Law Review. 2002. - Vol. 2. - N 2. - P. 195-212.

498. Williams S. "Article 17 Issue of Admissibility" // Commentary on the Rome Statute of the International Criminal Court: Observers" Notes, Article by Article/ Otto Triffterer (ed.). 1 Aufl. Baden-Baden, Nomos, 1999. - P. 384-393.

499. Williams S., Castel J. The Extradition of Canadian Citizens and Sections I & 6 (I) of the Canadian Charter of Rights and Freedoms // Canadian Yearbook of International Law.- 1987. P. 263-325.

500. Winants A. The Yerodia Ruling of the International Court of Justice and the 1993/1999 Belgian Law on Universal Jurisdiction // Leiden Journal of International Law. 2003. - Vol. 16. - N 3,- P. 491-499.

501. Wirth S. Germany"s New International Crimes Code: Bringing a Case to Court // Journal of International Criminal Justice. 2003. - Vol. 1. - N 1. - P. 151-168.

502. Wirth S. Immunity for Core Crimes? The ICJ"s Judgment in the Congo v. Belgium Case // European Journal of International Law. 2002. - Vol. 13. - N 4. - P. 877-894.

503. Wouters J. The Judgement of the International Court of Justice in the Arrest Warrant Case: Some Critical Remarks // Leiden Journal of International Law. 2003. -Vol. 16. No 2.-P. 253-267.

504. Van den Vyer. Universal Jurisdiction in International Criminal Law // South African Yearbook of International Law. 1999. - Vol. 24. - 107-132.

505. Van der Wilt H. The Political Offence Exception in Extradition Law: An Antidote to Prefixed Ideas About Political Integration in Europe // Maastricht Journal

506. European & Comparative Law. 1997. - Vol. 4. - No 1. - P. 25-58.

507. Van den Wyngaert C. The Political Offence Exception to Extradition: the Delicate Problem of Balancing the Rights of the Individual and the International Public Order. Dewenter, 1980. - 263 pp.

508. Van den Wyngaert C. Criminal Procedure Systems in the European Community.- London, 1993. 408 pp.

509. Van den WyngaertC. Applying the European Convention on Human Rights to Extradition: Opening Pandora"s Box // International & Comparative Law Quarterly. -1990. Vol. 39.- N 4. P. 757-779.

510. Van den Wyngaert C., Ongena T. Ne bis in idem Principle, including Amnesty // The Rome Statute of the International Criminal Court: A Commentary / Eds. A. Cassese, P. Gaeta, John R.W.D. Jones. Oxford, 2002. Vol. I. - P. 705-733.

511. Van den Wyngaert C, Sir es sens G. The International Non Bis in Idem Principle: Resolving Some of the Unanswered Questions // International & Comparative Law Quarterly. Vol. 48. - 1999. - No 4. - P. 779-804.

512. Vandermeersch D. Prosecuting International Crimes in Belgium // Journal of International Criminal Justice. 2005. - Vol. 3 - No 2. - P. 400-421.

513. Van Eist R. Implementing Universal Jurisdiction Over Grave Breaches of the Geneva Conventions // Leiden Journal of International Law. 2000. - Vol. 13. - No 4. -P. 815-854.

514. Vennemann N. The European Arrest Warrant and its Human Rights Implications // Zeitschrift fur auslandisches öffentliches recht. 2003. - Vol. 63. - No 1. -P. 103-121.

515. Vermeulen G., Beken van der T. New Conventions on Extradition in the European Union: Analysis and Evaluation // Dickinson Journal of International Law.1997.-Vol. 15.-No 2.-P. 265-300.

516. Vierucci L. The European Arrest Warrant: An Additional Tool for Prosecuting ICC Crimes // Journal of International Criminal Justice. 2004. - Vol. 2. - No 1.-P.275-285.

517. Villiger M. Customary International Law and Treaties. Dodrecht, 1985. -432 pp.

518. Von Moock M. Auslieferungsrechtliche Probleme an der Wende vom 19. zum 20. Jahrhundert. Baden-Baden, 2001. - 246 s.

519. Vogel J. Abschaffung der Auslieferung? Kritische Anmerkungen zur Reform des Auslieferungsrechts in der Europäischen Union // Juristenzeitung. 2001. -No 19.-S. 937-943.

520. Yorke J. Europe"s Judicial Inquiry in Extradition Cases: Closing the Door on the Extradition Cases // European Law Journal. 2004. - Vol. 29. - No 4. - P. 446456.

521. Yuzon F. Conditions and Circumstances of Living in Death Row - Violation of Individual Rights and Fundamental Freedoms? // George Washington Journal of International Law & Economics. 1996. - Vol. 30. - No 1. - P. 39-73.

522. Zappala S. Human Rights in International Criminal Proceedings. Oxford,2003.

523. Zappala S. The Rights of Accused // The Rome Statute of the International Criminal Court: A Commentary / Eds. A. Cassese, P. Gaeta, John R.W.D. Jones. -Oxford, 2002. Vol. II. P. 1319-1354.

524. Zehnder B. Immunität von Staatsoberhäuptern und der Shutz elementarer Menschenrechte - Der Fall Pinochet. 1. Aufl. Baden-Baden, 2003. - 166 s.

525. Zilbershats Y. Extradition of Israeli Citizens to the United States446

526. Extradition and Citizenship Dilemmas // Michigan Journal of International Law. 2000. -Vol. 21.-No 2.-P. 297-326.

527. Zimmermann A. Main Features of the New German Code of Crimes Against International Law (Völkerstrafgesetzbuch) // National legislation incorporating international crimes / M. Neuner (ed.). Berlin, 2003. - P. 501-515.

528. Zimmermann A. Bestrafung völkersrechtlicher Verbrechen durch deutsche Gerichte nach In-Kraft-Treten des Völkerstrafgesetzbuchs // Neue juristische Wochenschrift. 2002. - No 42,- S. 3068-3070.

529. Zimmermann A. Auf dem Weg zu einem deutschen Völkerstrafgesetzbuch: Entstehung, völkerrechtlicher Rahmen und wesentliche Inhalte // Zeitschrift für Rechtspolitik . 2002. - No. 3. - 97-102.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

План:

Введение ……………………………………………..

Глава I Определение понятия экстрадиция

Глава I I История развития института экстрадиции:

Часть 1. От политики к сотрудничеству.

Часть 2 . Экстрадиция в русской традиции.

Глава II I Материально-правовые аспекты экстрадиции.

Глава I V Процессуальные аспекты.

Часть 1 . Процессуальные аспекты выдачи.

Часть 2. Процессуальные аспекты передачи.

Глава V Правовая помощь по уголовным делам.

Глава VI Актуальные проблемы и перспективы развития института экстрадиции:

Часть 1 . Актуальные проблемы экстрадиции.

Часть2. Перспективы развития.

Заключение.

Нормативные акты и литература.

Введение:

Конституция Российской Федерации (ч. 1 ст. 17) признает и гарантирует права и свободы человека и гражданина в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права. Права человека - важное достижение человеческой цивилизации. В защите прав и свобод как со стороны государства, так и международного сообщества нуждается каждый человек, в том числе и тот, кто совершил противоправное деяние. В этой связи особый интерес представляет проблема обеспечения и защиты прав и свобод лиц, подлежащих выдаче другому государству за совершенное ими преступление для уголовного преследования или отбывания наказания. Рассмотрение этого вопроса обусловлено потребностями общественной и государственно-правовой практики, логикой развития научного познания.

Во всем мире признано, что борьба с уголовными преступлениями является внутренним делом каждого государства, однако это не исключает возможности международного сотрудничества. Происходящие в современном мире интеграционные процессы оказывают существенное влияние на экономику и политику, ставя новые задачи перед государствами. Они состоят в стирании различий в межгосударственных правовых отношениях, в приведении национальных законодательств государств к общепризнанным международным нормам и стандартам, в активизации международного сотрудничества государств по правовым вопросам, в разрешении спорных вопросов в международных инстанциях и т.п. Строго говоря, проблема выдачи преступника (экстрадиция) относится к международному, а не к нацио­нальному законодательству. Именно там разработаны ее ос­новные положения.

И.И. Лукашук и А.В. Наумов отмечают, что «Преступность постоянно совершенствует свои формы и методы, широко использует возможности, предоставляемые современным обществом, его политико-правовой системой, наукой и техникой, что существенно затрудняет борьбу с ней».

Российскую Федерацию с различными целями ежегодно посещают тысячи иностранных граждан и лиц без гражданства. Некоторые из них, совершив преступления на территории других государств, предпринимают попытки скрыться на территории Российской Федерации. Существует и противоположная тенденция: лица, совершившие преступления на территории России, скрываются от судебного преследования за рубежом. В этих ситуациях в отношениях между Российской Федерацией и другими государствами все чаще применяется процедура выдачи обвиняемых и осужденных.
Практически интересы борьбы с преступностью, особенно с учетом современных средств сообщения, облегчающих бегство за границу, заставили большинство государств заключить целую сеть договоров о взаимной выдаче преступника (экстрадиции).

В наиболее общем виде понятие экстрадиции можно обозначить как передачу лиц, совершив­ших преступления, одним государством (запрашиваемым), на территории которого они находятся, другому государству (запрашивающему), на территории которого было совершено преступление либо гражданином которого является преступник.

Следует отметить, что нормативное регулирование экстрадиции на международно-правовом и внутригосударственном уровне еще далеко не сложилось. «Оно, как и экстрадиционная практика в целом, переживает период интенсивного развития с учетом вызовов международному сообществу со стороны преступности и терроризма. Российская Федерация, как известно, вносит в этот процесс свою посильную лепту. В настоящее время продолжается работа над нормативными документами с участием РФ по вопросам экстрадиции на международном уровне. Движение в этом направлении подкрепляется договорной работой как на региональном, так и на межрегиональном уровнях».

Понимание правовой природы экстрадиции неодинаково. Некоторые ученые полагают, что выдача преступников - это чисто административный вопрос, ибо часто решение о ней принимает не суд, а правительство или какой-либо его орган. Следовательно, можно отнести этот институт к административному или государственному праву. В то же время экстрадицию можно рассматривать как элемент уголовно-процессуального права, ибо налицо порядок передачи человека, совершившего преступление, другой стране с соблюдением определенных процессуальных гарантий. Экстрадицию можно считать и частью уголовного права, а именно - института исполнения наказания.

Место экстрадиции в системе международного права так же толкуется отнюдь не однозначно. Иногда его считают институтом второстепенным, отживающим свой век. Только некоторые страны охотно отдают "своих" преступников, снимая с себя бремя их ресоциализации. Однако в настоящее время, когда общепризнано, что выдача преступников - это право государства, а вовсе не его обязанность, все чаще отмечается стремление многих государств не выдавать своих граждан, совершивших преступления за границей, если даже они не пользуются дипломатическим иммунитетом. Между тем преступность усложняется, не признает границ; организованная преступность разных стран устанавливает тесные контакты; преступники, совершившие преступление в одной стране, скрываются на территории другой, часто меняя места проживания, получая поддержку и содействие со стороны своих "собратьев". Все это делает проблему экстрадиции весьма актуальной.

Глава I Определение понятия экстрадиция

Происхождение термина экстрадиция восходит к латинскому слову "extradere", которым обозначалось принудительное возвращение беглого подданного своему суверену. Сегодня смысл и значение данного термина применительно к экстрадиции изменился.

Согласно толкового словаря под ред. А.М. Прохорова, под экстрадицией в международном праве понимается “передача государству лица, совершившего уголовное или международное преступление, для привлечения его к уголовной ответственности или исполнения вынесенного в отношении него приговора суда”.

В новом Уголовном кодексе РФ 1996г. отсутствует легальное определение экстрадиции, что порождает некоторые противоречия в уяснении данного понятия.Более того, можно говорить о том, что экстрадиция является термином науки уголовного права, так как в большинстве документов, посвященных проблемам экстрадиции, используется понятие выдача. Слово экстрадиция в большинстве нормативных актов не употребляется. Примерами могут служить: Европейская конвенция о выдаче, принятая Советом Европы 13 декабря 1957года; Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, принятая государствами-участниками СНГ 22 января 1993 года; Положение «О порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища», утвержденное Указом Президента РФ от 21.07.97 №746 и др.

Коллектив судей Верховного Суда РФ, давая толкование ст.13 УК РФ «Выдача лиц, совершивших преступление», отождествляет термины «выдача» и «экстрадиция», и предлагает следующее определение: «Выдача лица, совершившего преступление (экстрадиция),- это передача для привлечения к уголовной ответственности или для приведения в исполнения приговора в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления или осужденного, государством, на территории которого находится преступник, другому государству, где было совершено преступление, или государству, гражданином которого является преступник».

Несколько иного мнения придерживаются В.К. Звирбуль и В.П. Шупилов: по мнению данных исследователей, экстрадиция представляет собой “акт правовой помощи, осуществляемой в соответствии с положениями специальных договров и норм национального уголовного и уголовно-процессуального законодательства, заключающийся в передаче преступника другому государству для суда над ним или для приведения в исполнение вынесенного приговора”.

Представляется интересным, что во всех вышеназванных определениях понятие исследумого института дается через определение уже знакомых уголовной науке терминов выдачи, передачи, или правовой помощи. И, нужно отметить, что данная точка зрения является превалирующей в настоящее время. Вместе с тем, отдельными авторами делаются попытки отграничить экстрадицию от всех иных категорий и выделить ее в самостоятельный институт.

Так, например, А.К. Романов и О.Б. Лысягин полагают, что «на практике экстрадиция уже давно не сводится лишь к выдаче преступников. Тем не менее вопросы экстрадиции продолжают обсуждаться преимущественно в терминах выдачи, существование института экстрадиции не получает признания и экстрадиция определяется как выдача. Вследствие этого дальнейшее совершенствование нормативной регламентации института экстрадиции, как и решение многих других практических вопросов экстрадиционной деятельности, во многом осложняется из-за приверженности к старым взглядам, понятиям и концепциям». Данная позиция состоит в том, чтобы усматривать в экстрадиции не только аспекты выдачи преступников и наказания виновных, но и более широкий круг вопросов. В частности, речь идет о правовой помощи и сотрудничестве между государствами, понимаемых в более широком плане. В этом случае понятие экстрадиции уже более широкое. Оно охватывает не только выдачу преступников, но и целый ряд иных действий, мер и целей. Например, таких, как меры по обеспечению необходимых правовых и процессуальных гарантий, эффективное правовое сотрудничество между государствами, повышение доверия к их правовым системам, укрепление международного правопорядка, норм и требований права, соблюдение прав человека и т.д. Подтверждением тому может служить высказывание авторов учебника "Международное уголовное право" под ред. В.Н. Кудрявцева, которые в главе "Выдача преступников" обращают внимание на то, что "договоры о правовой помощи в принципе шире соглашений о выдаче".

Обосновывая факт нетождественности выдачи и экстрадиции, ученые в первую очередь обращают внимание на то обстоятельство, что экстрадиция может завершиться и отказом, а вовсе не выдачей. Следовательно, выдача представляет собой лишь одну из форм реализации экстрадиции. Анализ законодательных и иных нормативно-правовых актов, регламентирующих вопросы экстрадиции, а также данные практики показывают, что экстрадиция отличается от выдачи и передачи прежде всего по своему содержанию, поскольку включает в себя стадию возбуждения инициативы о передаче (выдаче) лица; процесс принятия решения данного вопроса компетентными органами двух государств; стадию обжалования принятого решения; собственно процесс передачи (выдачи) лица; легализацию приговора судом того государства, которое приняло лицо, и др.
Так, в 2004 г. Минюстом РФ в общей сложности было направлено 902 запроса (в том числе повторных и уточняющих) компетентным органам других государств по вопросам приема и передачи осужденных. Из компетентных органов других государств в Минюст РФ поступило 970 запросов о передаче и приеме осужденных. Реально в 2004 г. в соответствии с решениями судов состоялась передача в другие государства 46 осужденных и принято в Российскую Федерацию - 23. В течение этого же периода судами Российской Федерации отказано в передаче по 17 случаям. От компетентных иностранных органов получено 22 отказа.
В этой связи, делают вывод А.К. Романов и О.Б. Лысягин, «следует выделять формы реализации экстрадиции: 1) выдача, 2) отказ в выдаче, 3) отсрочка выдачи, 4) временная выдача, 5) экстрадиционный транзит, 6) передача. Все они связаны с экстрадицией, охватываются ее нормами, но к выдаче преступников не сводятся». Таким образом, экстрадиция здесь рассматривается как самостоятельный, комплексный институт.

Однако в юридичекой литературе есть и прямо противоположное мнение, согласно которому именно выдача представляет собой отдельный институт права. Подобные положения содержатся в работе Ю. В. Минковой «Институт выдачи преступников в современном международном праве» , и некоторых других авторов.
Подводя итог данной главы необходимо сказать, что каждая из приведенных точек зрения имеет свое весомое обоснование, включающее анализ множества нормативных актов, и может быть разделена. Однако в рамках представленной работы будет использована традиционная концепция тождественности терминов выдача и экстрадиция, в силу того обстоятельства, что на законодательном уровне этот вопрос разрешается именно таким образом.

Глава II История развития института экстрадиции

Часть1.От политики к сотрудничеству.

История экстрадиции восходит к глубокой древности, когда еще не было ни стройной системы норм международного права, ни развернутого учения о нем, но уже возникли первые признаки формальной дипломатии. В ней можно выделить три периода:

1) с древних времен до конца XVII в., когда выдача, будучи пока редким явлением, в основном имела место в отношении политических противников, а также в отношении еретиков и перебежчиков. Несмотря на высказанное некогда мнение о том, что в древнем мире не существовало выдачи, так как не существовало международно-правовых отношений между различными государствами, большинство исследователей все же находят факты выдачи имевшие место и в то время. Свидетельством существования такой практики является, в частности, договор египетского фараона Рамсеса II с царем хеттов Хеттушилем III, заключенный в 1296 г. (1278) до н. э. В нем говорилось, что «если кто-либо убежит из Египта и уйдет в страну хеттов, то царь хеттов не будет его задерживать, но вернет в страну Рамсеса» . В условиях, когда возникающие между государствами разногласия часто разрешались посредством военных действий, основным регулятором экстрадиционных отношений являлось право сильного, которое в IV веке до н. э. весьма емко сформулировал древнеиндийский философ Каутилья: «Кто слабее другого, тот должен заключить с ним мир, кто сильнее, тот должен вести войну» . В средние века изменения в институте выдачи были, прежде всего, продиктованы изменениями в институте убежища, когда местами, выдача из которых была недопустима, стали определенные священные места (храмы, монастыри и т. д.). Однако, по мере укрепления национальных государств и усиления центральной власти, которая становится способной к установлению и поддержанию внутреннего правопорядка, право убежища все более теряло свой смысл, пока вовсе не было отменено.

Еще одним препятствием для экстрадиции лиц, совершивших уголовные преступления, служил обычай закрепощения всех иностранцев, прибывших в страну без разрешения или пробывших в ней больше года, бытовавший в феодальных государствах Западной Европы. Поэтому на практике экстрадиция по-прежнему оставалась формой расправы с политическими противниками, а не с преступниками.

2) с начала XVIII до конца 40-х годов XIX в., в течение которого растет число заключаемых договоров не только в отношении бунтовщиков и перебежчиков (особенно дезертиров и беглых военных), но также и лиц, виновных в обычных преступлениях. Во многом это объясняется интенсификацией перемещения людей из одного государства в другое, особенно возросшей в связи с процессами индустриализации Европы и появлением новых видов транспорта, что вызвало проблемы борьбы с грабителями на железных дорогах, бродягами и лицами, совершающими трансграничные преступления. Из такого рода договоров второго периода заслуживает внимания заключенный в 1777 г. договор между Францией и Швейцарией, в котором стороны обязались взаимно выдавать «государственных преступников, убийц и других лиц, виновных в общих преступлениях».

3) новое время, начавшееся в 1840 г., когда государства начали согласованную кампанию в отношении беглых преступников, совершивших деяния, не имеющие политических целей и наказуемые по общеуголовным законам. Благодаря заключаемым с этой целью договорам выдача наконец-то наполняется своим подлинным смыслом, превращаясь в действительный акт правовой помощи (оказываемой одним государством другому) в области международного общения.

К концу XIX в. большинство стран Европы и ряд стран американского континента заключили договоры как друг с другом, так и с географически удаленными государствами.

В середине XX в. решающую роль в развитии института экстрадиции сыграла Вторая мировая война. Наказание за злодеяния, творимые в ее ходе фашистами, становится одной из основных целей войны. Уже 13 января 1942 г. союзные державы приняли «Межсоюзническое заявление о наказании за военные преступления», известное как Сент-Джеймская декларация. Далее последовал целый ряд заявлений и выступлений, в которых союзники выразили решимость подвергнуть уголовному преследованию тех, кто несет ответственность за зверства, убийства и казни или принимал в них непосредственное и добровольное участие. Эта общая решимость и привела к учреждению Нюрнбергского и Токийского международных военных трибуналов, созданных «для суда над военными преступниками, преступления которых не связаны с определенным географическим местом. Именно с этого момента экстрадиция приобретает важное значение в вопросах преследования за преступления против мира и безопасности человечества.

Таким образом, история развития института выдачи преступников охватывает собой все исторические типы общества. Однако лишь в новое время выдача приобрела общечеловеческое значение в отношении преступлений международного характера и преступлений против мира и безопасности человечества.

Часть 2 Экстрадиция в русской традиции

Как интересно отмечает Владимир Абаринов в статье для газеты «Утро», «слово "экстрадиция" в России вошло в моду недавно, но привычка требовать от иностранных правительств выдачи своих подданных появилась едва ли не вместе с возможностью путешествий в чужие края» .

Одна из самых ранних попыток добиться возвращения московитов домой, хотя бы и принудительно, имела место в начале XVII века. При Борисе Годунове посланы были в ученье в Европу 18 юношей, в том числе четверо в Англию. Вскоре наступила смута, и интересоваться судьбой русских студентов было недосуг. Спустя 10 лет московские дипломаты станут в ходе своих поездок многократно и безуспешно добиваться возвращения студентов домой. В прошении, которое подали в Королевский совет, говорилось, что подданные московского царя посланы в ученье "в неволю, а не для воли". Этой формулы лорды понять не могли. Послам было сказано, что если юноши сами захотят вернуться, препятствовать им в этом никто не будет, а выслать их силой невозможно, ибо противоречит закону. Наконец, в 1621 году посол Погожев поднял вопрос на аудиенции у короля Иакова I - и получил решительный отказ. Лишь после этого дело было закрыто.

В сентябре 1716 года в Российском государстве произошло невиданное доселе событие: за границу сбежал сын Петра I царевич Алексей. Шпионы русского царя тайный советник Петр Толстой и капитан Александр Румянцев довольно быстро установили местонахождение беглеца. Посланцы доставили Алексею письмо отца: "Буде побоишься меня, то я тебя обнадеживаю и обещаюсь Богом и судом Его, что никакого наказания тебе не будет; но лучшую любовь покажу тебе, ежели воли моей послушаешь и возвратишься. Буде же сего не учинишь, то, яко отец, данною мне от Бога властью, проклинаю тебя вечно, а яко государь твой - за изменника объявляю и не оставлю всех способов тебе, яко изменнику и ругателю отцову, учинить, в чем Бог мне поможет в моей истине". Но Петр солгал сыну. Слабовольный Алексей дал себя уговорить, и умер под пыткой.

России приходилось требовать выдачи своих преступников (или тех, кого она таковыми считала) у европейских стран еще в XIX веке. Так, в 1826 году правительство Николая I попыталось заполучить из Лондона декабриста Николая Тургенева. Однако настояния русского посольства были тщетными: Англия Тургенева не выдала. Думали даже схватить его с помощью секретных агентов, но тут шансов на успех было еще меньше. Суд заочно приговорил невозвращенца к смертной казни, но император проявил великодушие и повелел, лишив преступника чинов и дворянства (имущество, вероятно, подразумевалось), сослать его навечно в каторжные работы. Реабилитации Тургеневу пришлось ждать до самой смерти государя Николая Павловича. С воцарением Александра II (1855) ему были возвращены чин и дворянство, и он, уже стариком, сумел трижды посетить Россию.

Еще один интересный эпизод связан с народовольцем Львом Гартманом, участником покушения на Александра II. Такие действия вполне можно было счесть преступлением не политического, а уголовного характера и в 1880 году русский посол в Париже потребовал у французских властей его выдачи. Но общество было настроено против выдачи Гартмана деспотическому, хоть и дружественному режиму. С открытым письмом к правительству обратился Виктор Гюго: "...Вы не можете выдать этого человека: Деспотизм и нигилизм - два чудовищных аспекта одной и той же политической реальности. Закон о выдаче преступников останавливается перед этой реальностью... Вы не выдадите этого человека!" . Гартман был выслан из Франции в Англию, что фактически означало гарантию безопасности.

В 1860 году дипломаты Александра II пытались выманить из Лондона князя Петра Долгорукова - известного историка, публициста и издателя. Герцен, с которым сотрудничал Долгоруков, опубликовал в "Колоколе" занятную переписку князя с генеральным консульством России.

"Нижеподписавшийся, управляющий Генеральным консульством, имея сообщить князю Долгорукову официальную бумагу, просит сделать ему честь пожаловать в консульство послезавтра в четверг, во втором или третьем часу пополудни", - гласит первый документ. Адресат отвечает: "Если господин управляющий Генеральным консульством имеет сообщить мне бумагу, то прошу его сделать мне честь пожаловать ко мне в отель Кларидж в пятницу... во втором часу пополудни".

Но управляющий не желает пожаловать в отель и берет более строгий тон: "Нижеподписавшийся, управляющий Генеральным консульством, имеет поручение пригласить князя Долгорукова немедленно возвратиться в Россию вследствие Высочайшего о том повеления". Тогда опальный князь пишет уже не в консульство, а начальнику Третьего отделения, своему двоюродному брату Василию Долгорукову: "Почтеннейший князь Василий Андреевич, вы требуете меня в Россию, но мне кажется, что, зная меня с детства, вы могли бы догадаться, что я не так глуп, чтобы явиться на это востребование? Впрочем, желая доставить вам удовольствие видеть меня, посылаю вам при сем мою фотографию, весьма похожую. Можете фотографию эту сослать в Вятку или в Нерчинск, по вашему выбору, а сам я - уж извините - в руки вашей полиции не попадусь, и ей меня не поймать!"

Ответа на это послание не последовало. Петр Долгоруков был приговорен Сенатом к лишению княжеского титула, прав состояния и к вечному изгнанию.

При Сталине тяжким преступлением был объявлен сам факт невозвращения из-за границы. Постановлением ЦИК СССР от 21 ноября 1927 года такие граждане объявлялись "вне закона". Их имущество подлежало конфискации, а сами они - расстрелу в течение 24 часов после установления личности, причем закон имел обратную силу. Сталин выдачи политических преступников ни от каких стран не добивался - он подсылал к ним убийц.

При Брежневе и его преемниках Москва не только не добивалась от Запада экстрадиции своих политических оппонентов, но, напротив, выдворяла из страны тех, кого по тем или иным соображениям было неудобно посадить в тюрьму или психушку. И наоборот - по политическим мотивам укрывала на своей территории лиц, объявленных в розыск другими странами.

Советские уголовники за границу, как правило, не скрывались. Исключение составляли угонщики самолетов - они выдавались на основании Гаагской конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (1970). Однако в делах такого рода иногда возникали сложные международно-правовые коллизии. 15 сентября 1993 года трое иранцев захватили самолет "Аэрофлота", выполнявший рейс Баку-Пермь, и после дозаправки в Киеве заставили пилота посадить его в Осло. Никто из 50 пассажиров и членов экипажа не пострадал. По прибытии в Норвегию угонщики немедленно освободили всех заложников и попросили политического убежища. После длительных переговоров норвежское правительство в 1995 году приняло решение экстрадировать их в Россию; при этом Москва пообещала не применять к ним смертную казнь и не выдавать Ирану. Тегеран пытался заполучить террористов из России, но правительство Ельцина исполнило взятое обязательство. Угонщики были осуждены и приговорены российским судом к пяти с половиной годам тюремного заключения, но вышли на свободу досрочно, в 1997 году. После чего двое опять объявились в Норвегии и остаются там на основании временного вида на жительство.

«Россия путинская возобновила практику истребования врагов режима - с тем же успехом, что и некогда русские цари. Проблема в том, что теперь это давно уже не вопрос хороших или плохих межгосударственных отношений и не общественного мнения. Выдача преступников - право государства, а не его обязнность» .

Глава III Материально-правовые аспекты экстрадиции.

В соответствии с ч.2 ст. 63 Конституции РФ, выдача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а так же передача осужденных для отбывания наказания в других государствах осуществляются на основе федерального закона или международного договора Российской Федерации.

Анализ материально-правовых аспектов экстрадиции применительно к Российской Федерации следует начинать с Уголовного Кодекса РФ, а именно - ст. 13, которая называется «Выдача лиц, совершивших преступление». Согласно ч.1 указанной статьи, граждане Российской Федерации, совершившие преступление на территории иностранного государства, не подлежат выдаче этому государству. Данное положение опирается на ч.1 ст. 61 Конституции РФ, в соответствии с которой «Гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выданы другому государству». Это правило подтверждается, в частности, Конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенной странами-членами СНГ от 22 января 1993 года, а так же Договором от 14 сентября 1992 года между Российской Федераций и республикой Кыргызстан «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам», где в числе обстоятельств, служащих основанием для отказа Российской Федерации в выдаче называется наличие у лица российского гражданства.

Следовательно, граждане Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, в соответствии с ч.1 ст. 12 УК РФ подлежат уголовной ответственности по российскому законодательству. Вместе с тем, ст. 6 Европейской конвенции о выдаче от 13 декабря 1957 года, которая была ратифицирована ФЗ от 25.10.99 № 190-ФЗ, закрепляет лишь право государства отказать в выдаче своих граждан. Таким образом, Российская Федерация по вопросу покровительства в отношении своих граждан пошла дальше норм международного права.

Выдаче подлежат лишь иностранные граждане и лица без гражданства. В соответствии с ч.2 ст. 13 УК РФ, «иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации и находящиеся на территории Российской Федерации, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания в соответствии с международным договором Российской Федерации».

В целом правовыми основаниями для экстрадиции являются:

1. Многосторонние соглашения по борьбе с отдельными видами преступлений. Так, согласно ст. 7 Конвенции о преду­преждении преступления геноцида «в отношении выдачи ви­новных, геноцид и другие перечисленные в статье 3 деяния не рассматриваются как политические преступления. В та­ких случаях договаривающиеся стороны обязуются осу­ществлять выдачу в соответствии со своим законодательст­вом и действующими договорами».

2. Многосторонние конвенции об оказании правовой помощи по уголовным делам. Примером может служить Кон­венция о правовой помощи и правовых отношениях по граж­данским, семейным и уголовным делам от 22 ян­варя 1993 г., подписаная в Минске государствами - членами СодружестваНезависимых Государств. Ст. 56 Конвенции устанавливает, что "Договаривающиеся Стороны обязуются в соответствии с условиями, предусмотренными настоящей Конвенцией, по требованию выдавать друг другу лиц, находящихся на их территории, для привлечения к уголовной ответственности или для приведения приговора в исполнение".

3. Двусторонние договоры о правовой помощи по уголов­ным делам либо о выдаче преступников. В послевоенные годы СССР заключил такие договоры со всеми бывшими социа­листическими государствами и с некоторыми капиталисти­ческими государствами. После распада СССР Российская Федерация стала его правопреемником в международных отношениях, в том числе и по данным договорам. После 1992 г. Российская Федерация заключила договоры о право­вой помощи со всеми государствами, образовавшимися на территории бывшего СССР, и с некоторыми государствами так называемого дальнего зарубежья. Примером может слу­жить Договор с Китайской Народной Республикой о право­вой помощи по гражданским и уголовным делам от 19 июня 1992 г. Все онисодержат нормы о выдаче преступников.

В современном мире общепризано, что выдача преступника - лишь право государства, а не его обязанность. В связи с этим возникает масса трудностей при попытке экстрадировать даже своего гражданина на родину для уголовного преследования или отбывания наказания. Часто во взаимодействии государств по данному вопросу негласным, но решающим фактором оказываются политические отношения, а это негативно сказывается на практике борьбы с преступностью не только в отдельно взятой стране, но и в мире в целом.

Намного легче вопрос решается при наличии двусторонних договоров между государствами, где право выдачи как раз и превращается в обязанность. Такие договоры об оказании правовой помощи, включающие вопросы экстрадиции преступников, имеются у Российской Федерации с Азербайджаном, Албанией, Алжиром, Болгарией, Венгрией, Вьетнамом, Грецией, Грузией, Индией, Ираком, Ираном, Йеменом, Канадой, Кипром, Китаем, КНДР, Кубой, Киргизией, Латвией, Литвой, Молдавией, Монголией, Польшей, Румынией, Тунисом, Эстонией, Югославией и рядом других государств.

Как правило, в договорах устанавливается, что выдача для привлечения к уголовной ответственности прозводится за такие деяния, которые являются наказуемыми по законам РФ и запрашивающего о выдаче лица государства и за совершение которых предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года или более тяжкое наказание.

Выдача для приведения приговора в исполнение производится за такие деяния, которые в соответствии с законодательством России и запрашивающего о выдаче государства являются наказуемыми и за совершение которых лицо, выдача которого требуется, было приговорено к лишению свободы на срок не менее шести месяцев (одного года) или к более тяжкому наказанию.

Данные положения требуют несколько более детального рассмотрения, ввиду того, что как справедливо отмечают В.К. Звирбуль и В.П. Шупилов «Выдача лица запрашивающему государству предполагает в качестве важнейшего условия определение того, что следует понимать под экстрадиционным, т.е. влекущим выдачу, преступлением».

Необходимо иметь в виду, что определение преступности деяния - это вопрос внутренней компетенции каждого государства. В свою очередьразличный подход к оценке деяния влечет за собой различия в мерах правового реагирования, режиме отбывания назначенного наказания и т.д. Нельзя не учитывать и существенной разницы в правовой терминологии. Порой одно и то же деяние в уголовных кодексах вовлеченных в процесс экстрадиции государств охватывается различными терминами, что при практическом решении вопроса о выдаче лица создает существенные проблемы. Поэтому применительно к экстрадиции международная практика развивается по пути выработки согласованных принципов и правил выдачи.

Важнейшим из них является правило (принцип) «двойного вменения» (он именуется также правилом «тождественности», «двойной преступности», «двойной криминальности»), согласно которому лицо выдается в тех случаях, когда совершенное им деяние признается преступным по законодательству как запрашивающего государства, так и государства, которое должно принять решение относительно выдачи. Указанное положение является общепризнанным в доктрине международного права, а также в договорно-правовой и судебной практике. Говоря о значении рассматриваемого правила, Ю.Г. Васильев отмечает, что относительно запрашивающего государства «…принцип двойной подсудности содействует поддержанию общего духа социального правосознания в обществе через уверенность в том, что оно не связано обязательством выдать лицо, которое по его внутригосударственным стандартам законности не является виновным в совершении актов, заслуживающих наказания. Таким образом, принцип двойной подсудности обеспечивает соблюдение справедливости в аспекте должного поведения как по линии права, так и по линии моральных категорий» .

В большинстве международных договоров РФ оговорены условия, при которых российская сторона отказывает в выдаче иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации. В частности, если:

а) на момент полчения трбования уголовное преследование согласно российскому законодательству не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения срока давности или по другому законному основанию;

б) в отношении лица, выдача которого требуется, в Российской Федерации за то же преступление был вынесен приговор или постановление о прекращении производства по делу, вступившие в законную силу;

в) преступление в соответствии с законодательством запрашивающего о выдаче государства или российским законодательством преследуется в порядке частного обвинения (по заявлению потерпевшего).

Не допусается так же выдача другим государствам иностранных граждан и лиц без гражданства, преследуемых за политические убеждения, которым Российская Федерация предоставляет политическое убежище в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права. Данное положение основывается ч. 2 ст. 63 Конституции РФ, согласно которой «В Российской Федерации не допускается выдача другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения» .

Как сказано в Положении «О порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища», Российская Федерация предоставляет политическое убежище иностранным гражданам и лицам без гражданства с учетом государственных интересов Российской Федерации лицам, ищущим убежище и защиту от преследования или реальной угрозы стать жертвой преследования в стране своей гражданской принадлежности или в стране своего обычного местожительства за общественно-политическую деятельность и убеждения, которые не противоречат демократическим принципам, признанным мировым сообществом, нормам международного права. При этом принимается во внимание, что преследование направлено непосредственно против лица, обратившегося с ходатайством о предоставлении политического убежища. Предоставление Российской Федерацией политического убежища производится указом Президента Российской Федерации и распространяется и на членов семьи лица, получившего политическое убежище, при условии их согласия с ходатайством.

В Положении так же предусмотрены случаи, при которых политическое убежище Российской Федерацией не предоставляется.

Лицо преследуется за действия (бездействие), признаваемые в Российской Федерации преступлением, или виновно в совершении действий, противоречащих целям и принципам Организации Объединенных Наций;

Лицо привлечено в качестве обвиняемого по уголовному делу либо в отношении него имеется вступивший в законную силу и подлежащий исполнению обвинительный приговор суда на территории Российской Федерации;

Лицо прибыло из третьей страны, где ему не грозило преследование;

Лицо прибыло из страны с развитыми и устоявшимися демократическими институтами в области защиты прав человека;

Лицо прибыло из страны, с которой Российская Федерация имеет соглашение о безвизовом пересечении границ, без ущерба для права данного лица на убежище;

Лицо представило заведомо ложные сведения;

Лицо имеет гражданство третьей страны, где оно не преследуется.

Лицо, которому Российской Федерацией предоставлено политическое убежище, утрачивает право на предоставленное политическое убежище в случаях:

Возврата в страну своей гражданской принадлежности или страну своего обычного местожительства;

Выезда на жительство в третью страну;

Добровольного отказа от политического убежища на территории Российской Федерации;

Приобретения гражданства Российской Федерации или гражданства другой страны.

Лицо может быть лишено предоставленного ему Российской Федерацией политического убежища по соображениям государственной безопасности, а также если это лицо занимается деятельностью, противоречащей целям и принципам Организации Объединенных Наций, либо если оно совершило преступление и в отношении него имеется вступивший в законную силу и подлежащий исполнению обвинительный приговор суда. Лишение политического убежища производится указом Президента Российской Федерации.

В международном сообществе действует так же ряд общепринятых принципов, используемых в сфере экстрадиции. Прежде всего, к ним относится: последовательное соблюдение прав человека в соглашениях об экстрадиции, соответствие их пактам о правах человека, инкорпорирование во внутреннее законодательство основных прав человека, предусмотренных в международных конвенциях и соглашениях об экстрадиции. Учитывая в целом отрицательное отношение к смертной казни, многие страны, в том числе и Россия, сторожно относятся к экстрадиции в случаях возможности применения этой меры наказания (в законодательных актах некоторых государств прямо указано на недопустимость экстрадиции, если после передачи преступника к нему будет применена смертная казнь). Строго соблюдаются в соглашениях об экстрадиции и практике ее применения так называемые минимальные правила обращения с заключенными, рекомендованные ООН. Исключается экстрадиция в страны, где применяются пытки или допускается жестокое обращение с осужденными. Кроме того, исключается экстрадиция в страны, где существует дискриминация по расовым, религиозным или иным основаниям. И поощрается выдача в страны, где руководствуются принципами гуманизма, в том числе в отношении лиц, совершивших преступления.

Глава IV Процессуальные аспекты.

Часть 1. Процессуальные аспекты выдачи.

В данной главе будет рассмотрена процедура выдачи лица, совершившего преступление для осуществления уголовного преследования или исполнения приговора. Этот вопрос достаточно детально регламентируется Уголовно-Процессуальным Кодексом РФ 2001 года, в котором имеется отдельная часть под названием «Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства».

В соответствии с российским законодательством, Российская Федерация может направить иностранному государству запрос о выдаче ей лица для уголовного преследования или исполнения приговора на основании международного договора Российской Федерации с этим государством или письменного обязательства Генерального прокурора Российской Федерации выдавать в будущем на основе принципа взаимности этому государству лиц в соответствии с законодательством Российской Федерации. То есть, «Документом, порождающим правоотношения о выдаче для следственных органов Российской Федерации, является запрос о выдаче лица для последующего уголовного преследования за преступление, совершенное в пределах Российской Федерации, или исполнения приговора».

Запрос о выдаче гражданина Российской Федерации направляется только через Генеральную прокуратуру РФ, ей же принадлежит и исключительное право принятия решения о выдаче по запросам иностранных государств независимо от цели выдачи.

Прежде чем направить запрос о выдаче, необходимо соблюсти ряд общепринятых условий: а) преступление должно быть экстрадиционным, т.е. входить в перечень преступлений, за совершение которых можно требовать выдачи преступника; б) должно иметь место двустороннее определение состава преступления ("двойная преступность"), когда то или иное правонарушение считается преступным в соответствии с законодательством обеих сторон; в) существуют ограничения в преследовании выданного лица. Выданное лицо не может быть преследуемо в уголовном порядке за какие-либо другие преступления, кроме тех, которые обусловили выдачу (ст. 14 Европейской конвенции 1957 г.).

Как международно-правовая процедура экстрадиция выполняется в четыре, а при задействовании каналов МИД (на условиях взаимности) - в пять этапов:

1) подготовка инициатором выдачи (прокурором, следователем или судом) необходимых документов (ст. 58 Минской конвенции) и предоставление их в Генеральную прокуратуру РФ, которая направляет запрос о выдаче и необходимые материалы соответствующему компетентному органу запрашиваемого государства;

2) рассмотрение конкретными органами запрашиваемой Стороны запроса и в случае согласия - его правовое оформление;

3) принятие организационных мер: заключение под стражу, информирование запрашивающей стороны, согласование места и времени передачи лица, конвоирование;

4) акт физической передачи выдаваемого лица.

В соответствии со ст. 4 ФЗ от 25 октября 1999 г. "О ратификации Европейской конвенции о выдаче и Дополнительного протокола к ней" все вопросы о выдаче находятся в исключительном ведении Генеральной прокуратуры РФ.

Перечень требований к запросу содержится в ст. 58 Минской конвенции и в ч. 4 и ч. 5 ст 460 УПК РФ.

Запрос о выдаче должен содержать:

1) наименование и адрес запрашивающего органа;

2) полное имя (фамилия, имя, отчество) лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче, дату его рождения, данные о гражданстве, месте жительства или месте пребывания и другие сведения о нем, а также по возможности описание внешности, фотографию и другие материалы, позволяющие идентифицировать личность;

3) изложение фактических обстоятельств и правовую квалификацию деяния, совершенного лицом, в отношении которого направлен запрос о выдаче, включая сведения о размере причиненного им ущерба, с приведением текста закона, предусматривающего ответственность за это деяние, и обязательным указанием санкций;

4) сведения о месте и времени вынесения приговора, вступившего в законную силу.

Статья 13 Европейской конвенции 1957 г. предусматривает предоставление дополнительной информации по просьбе запрашиваемой стороны и закрепляет возможность установления предельного срока ее получения.

Запрос о повторной выдаче направляется, если выданное лицо уклонится от уголовного преследования или отбывания наказания и возвратится на территорию выдавшей его стороны.

Предусмотренные при первоначальном запросе о выдаче документы еще раз направлять не надо. Повторный запрос возможен при неосновательном и немотивированном отказе в экстрадиции, а также при ссылке на противоречащие или не предусмотренные международным договором аргументы (ст. 68 Минской конвенции, ст. 15 Европейской конвенции 1957 г.).

Когда лицо привлекается к ответственности за преступление, послужившее основанием для его выдачи, каких-либо сложностей не возникает. «В подобной ситуации уголовное преследование осуществляется в тех пределах, которые обозначены в запросе об экстрадиции. Однако лицом могут быть совершены преступления, о которых не было известно во время его выдачи. Нельзя также исключить и ситуации, когда преступление совершается после выдачи. Может ли в этом случае лицо привлекаться к уголовной ответственности за преступление, которое не фигурировало в запросе об экстрадиции и не рассматривалось как основание для выдачи со стороны запрашиваемого государства?»

Как правило, заинтересованные стороны при решении вопроса об экстрадиции исходят из общепризнанного правила (принципа) специализации, согласно которому не допускается осуществление уголовного преследования за деяние, которое не было предусмотрено в запросе о выдаче.

Выдача со стороны Российской Федерации может быть проиведена в случаях:

1) если уголовный закон предусматривает за совершение деяния наказание в виде лишения свободы на срок свыше одного года или более тяжкое наказание, когда выдача лица производится для уголовного преследования;

2) если лицо, в отношении которого направлен запрос о выдаче, осуждено к лишению свободы на срок не менее шести месяцев или к более тяжкому наказанию;

3) когда иностранное государство, направившее запрос, может гарантировать, что лицо, в отношении которого направлен запрос о выдаче, будет преследоваться только за преступление, которое указано в запросе, и после окончания судебного разбирательства и отбытия наказания сможет свободно покинуть территорию данного государства, а также не будет выслано, передано либо выдано третьему государству без согласия Российской Федерации.

Решение о выдаче иностранного гражданина или лица без гражданства, находящихся на территории Российской Федерации, обвиняемых в совершении преступления или осужденных судом иностранного государства, принимается Генеральным прокурором Российской Федерации или его заместителем.

Решение о выдаче вступает в законную силу через 10 суток с момента уведомления лица, в отношении которого оно принято. В случае обжалования решения выдача не производится вплоть до вступления в законную силу судебного решения.

В выдаче отказывается, если:

1) лицо является гражданином Российской Федерации;

2) лицу предоставлено убежище в Российской Федерации в связи с возможностью преследований в данном государстве по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или по политическим убеждениям;

3) в отношении указанного в запросе лица на территории Российской Федерации за то же самое деяние вынесен вступивший в законную силу приговор или прекращено производство по уголовному делу;

4) в соответствии с законодательством Российской Федерации уголовное дело не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения сроков давности или по иному законному основанию;

5) имеется вступившее в законную силу решение суда Российской Федерации о наличии препятствий для выдачи данного лица в соответствии с законодательством и международными договорами Российской Федерации.

В выдаче лица может быть отказано, если:

1) деяние, послужившее основанием для запроса о выдаче, не является по уголовному закону преступлением;

2) деяние, в связи с которым направлен запрос о выдаче, совершено на территории Российской Федерации или против интересов Российской Федерации за пределами ее территории;

3) за то же самое деяние в Российской Федерации осуществляется уголовное преследование лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче;

4) уголовное преследование лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче, возбуждается в порядке частного обвинения.

Если выдача лица не производится, то Генеральная прокуратура Российской Федерации уведомляет об этом компетентные органы соответствующего иностранного государства с указанием оснований отказа.

Часть 2. Процессуальные аспекты передачи.

Иностранный гражданин или лицо без гражданства, осужденные судом Российской Федерации к лишению свободы, а так же российские граждане, осужденные судом иностранного государства к лишению свободы, могут быть переданы для отбывания наказания в государства, гражданами которых они являются.

Основанием для эттого является решение суда по результатам рассмотрения представления федерального органа исполнительной власти, уполномоченного в области исполнения наказаний, либо обращения осужденного или его представителя, а так же компетентных органов иностранного государства в соответствии с международным договором Российской Федерации либо письменным соглашением компетентных органов Российской Федерации с компетентными органами иностранного государства.

В передаче лица, осужденного судом Российской Федерации к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого это лицо является, может быть отказано в случаях, если:

1) ни одно из деяний, за которое лицо осуждено, не признается преступлением по законодательству государства, гражданином которого является осужденный;

2) наказание не может быть исполнено в иностранном государстве вследствие:

а) истечения срока давности или по иному основанию, предусмотренному законодательством этого государства;

б) непризнания судом или иным компетентным органом иностранного государства приговора суда Российской Федерации либо признания судом или иным компетентным органом иностранного государства приговора суда Российской Федерации без установления порядка и условий отбывания осужденным наказания на территории иностранного государства;

в) несопоставимости с условием и порядком отбывания осужденным наказания, определенных судом или иным компетентным органом иностранного государства;

3) от осужденного или от иностранного государства не получены гарантии исполнения приговора в части гражданского иска;

4) не достигнуто согласие о передаче осужденного на условиях, предусмотренных международным договором Российской Федерации;

5) осужденный имеет постоянное место жительства в Российской Федерации.

В признании и исполнени приговора иностранного суда в отношении российского гражданина может быть отказано, если суд придет к выводу о том, что деяние, за которое осужден гражданин Российской Федерации, не является преступлением по законодательству Российской Федерации, либо приговор суда иностранного государства не может быть исполнен в силу истечения срока давности, а также по иному основанию, предусмотренному законодательством Российской Федерации или международным договором Российской Федерации. Во всех остальных случаях суд обязан вынести постановление о признании и исполнении приговора суда иностранного государства.

При этом, если по Уголовному кодексу Российской Федерации за данное преступление предельный срок лишения свободы меньше, чем назначенный по приговору суда иностранного государства, то суд определяет максимальный срок лишения свободы за совершение данного преступления, предусмотренный Уголовным кодексом Российской Федерации. Если согласно Уголовному кодексу Российской Федерации лишение свободы не предусмотрено в качестве наказания за совершенное лицом преступление, то суд определяет иное наказание, наиболее соответствующее наказанию, назначенному по приговору суда иностранного государства, в пределах, установленных Уголовным кодексом Российской Федерации за данное преступление.

В случае же, когда приговор суда иностранного государства относится к двум или нескольким деяниям, не все из которых являются преступлениями в Российской Федерации, то суд определяет, какая часть наказания, назначенного по приговору суда иностранного государства, применяется к деянию, являющемуся преступлением.

Глава V Правовая помощь по уголовным делам.

«Под правовой помощью по уголовным делам понимаются процессуальные действия, осуществляемые правоохранительными органами на основании запросов учреждений юстиции иностранных государств в соответствии с положениями международных договоров».

Оказание правовой помощи по уголовным делам предусматривают международные договоры РФ: конвенции о борьбе с преступлениями международного характера (Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.); договоры о правовой помощи по гражданским и уголовным делам (договоры о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам между РФ и Азербайджаном, 1992 г.); двусторонние соглашения по борьбе с отдельными видами преступлений международного характера (Соглашение между Правительствами РФ и США о сотрудничестве по уголовно-правовым вопросам 1995 г.); соглашения о правовой помощи и сотрудничестве между органами прокуратуры (Соглашение о правовой помощи и сотрудничестве между органами прокуратуры от 8 октября 1992 г.: Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия); межведомственные соглашения (Соглашение о взаимодействии министерств внутренних дел независимых государств в сфере борьбы с преступностью 1992г.).

Согласно положениям договоров, правовая помощь по уголовным делам оказывается органами суда, прокуратуры, другими учреждениями государств, к компетенции которых относятся расследование и рассмотрение уголовных дел.

По вопросам оказания правовой помощи стороны взаимодействуют через свои центральные органы.

С теми же государствами, с которыми договоры о правовой помощи Российской Федерацией не заключены, сношения осуществляются дипломатическим путем.

Правовая помощь оказывается на основании запроса (поручения, ходатайства, просьбы) об оказании правовой помощи, в котором указываются:

а) наименование запрашиваемого учреждения;

б) наименование запрашивающего учреждения;

в) наименование дела, по которому запрашивается правовая помощь;

г) имена и фамилии сторон, свидетелей, подозреваемых, подсудимых, осужденных или потерпевших, их местожительство и местопребывание, гражданство, занятие, а также место и дата рождения и, по возможности, фамилии и имена родителей; для юридических лиц - их наименование и местонахождение;

е) описание и квалификация совершенного деяния и данные о размере ущерба, если он был причинен в результате деяния.

Поручение должно быть подписано и скреплено гербовой печатью запрашивающего учреждения. Обычно оно составляется на государственном языке запрашивающей стороны (в Конвенции СНГ 1993 г. предусматривается возможность использования одного языка - русского). К поручению прилагается заверенный официальный перевод на государственный язык запрашиваемой стороны.

При исполнении поручения об оказании правовой помощи запрашиваемое учреждение применяет законодательство своего государства. По просьбе запрашивающего учреждения оно может применить и процессуальные нормы запрашивающей стороны, если только они не противоречат законодательству запрашиваемой стороны.

Если запрашиваемое учреждение не компетентно исполнить поручение, оно пересылает его компетентному учреждению и уведомляет об этом запрашивающее учреждение.

После выполнения поручения запрашиваемое учреждение возвращает документы запрашивающему учреждению; в случае, если правовая помощь не могла быть оказана, оно одновременно уведомляет об обстоятельствах, которые препятствуют исполнению поручения, и возвращает документы запрашивающему учреждению.

Государства самостоятельно несут расходы, возникающие при оказании правовой помощи на их территории.

Правовая помощь может выражаться во вручении документов, установлении адресов и других данных, осуществлении уголовного преследования, розыске лиц, взятии лица под стражу для обеспечения выдачи; производстве обысков, выемок, изъятий, экспертиз; передаче предметов; допросе свидетелей; вызове обвиняемых, свидетелей, потерпевших, экспертов, др. лиц, имеющих отношение к процессу, в запрашивающее государство; передаче осужденных к лишению свободы для отбывания наказания в государство, гражданами которого они являются.

Правовая помощь не оказывается, если ее оказание может нанести ущерб суверенитету или безопасности либо противоречит основным принципам законодательства запрашиваемой Договаривающейся Стороны.

Глава VI Актуальная проблема и перспективы развития института экстрадиции.

Часть 1. Актуальная проблема экстрадиции.

Широко распространенные на сегодняшний день процессы глобализации неизбежно ставят перед правоохранительными органами все новые вопросы. И даже казалось бы достаточно проработанная и традиционная проблема выдачи лиц, совершивших преступление, не лишена в настоящее время определенных сложностей правоприменения, которые требуют и теоретического, и практического решения.

Как следует из ст. 2 Европейской конвенции о выдаче и ст. 56 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, основанием для выдачи лица с целью уголовного преследования является наказуемость деяния, в связи с совершением которого предполагается выдача, по законодательству запрашивающей и запрашиваемой сторон на срок не менее одного года лишения свободы. Практическое решение данной проблемы осложняется тем обстоятельством, что в указанных нормативных актах не решен вопрос о выдаче запрашиваемой стороной лица, преследуемого по законам запрашивающей стороны, за соответствующее преступление при отягчяющих обстоятельствах, если в УК РФ такие обстоятельства отсутствуют, и следовательно, по российскому законодательству преступление квалифицируется как совершенное без отягчяющих обстоятельств.

Как отмечают на этот счет Р.А. Адельханян и А.В. Наумов, «Можно констатировать наличие определенного пробела, который, однако, может быть преодолен путем последовательного толкования ряда норм как российского законодательства, так и международно-правовых актов» .

В соответствии с ч. 1 ст. 462 УПК РФ, может быть выдан иностранному государству иностранный гражданин или лицо без гражданства для уголовного преследования или исполнения приговора за деяния, которые являются уголовно наказуемыми не только по законам иностранного государства, но и по УК РФ. Так, в случае, если из иностранного государства поступает запрос о выдаче лица, обвиняемого в совершении преступления при наличии отягчающих обстоятельств, а по УК РФ такое обстоятельство отсутствует, по УК РФ такое преступление должно квалифицироваться как преступление без отягчающих обстоятельств. В этом случае лицо может быть привлечено к уголовной ответственности лишь за преступление без отягчающих обстоятельств, и, следовательно, не может быть выдано за совершение преступления с такими обстоятельствами. Иными словами, лицо может быть выдано лишь за преступление, совершенное без отягчающих обстоятельств.

П.4 ч. 1 ст. 464 УПК РФ говорит о том, что выдача лица не допускается, если в соответствии с законодательством Российской Федерации уголовное дело не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения сроков давности или по иному законному основанию.

Решение данной проблемы связано и с вопросом о давности уголовного преследования. В соответствии со ст. 10 Европейской конвенции о выдаче и п. б ч. 1 ст. 57 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, выдача не осуществляется в тех случаях, когда требуемое лицо в соответствии с законодательством запрашивающей или запрашиваемой стороны не может быть подвергнуто преследованию или наказанию в связи с истечением срока давности. Таким образом, при наличии в законодательстве иностранной запрашивающей стороны отягчающих обстоятельств в составе преступления, по которому ведется запрос, и, следовательно, увеличенного срока давности, чем по российскому законодательству, где соответствующее отягчающее обстоятельство отсутствует, неизбежно возникает вопрос о возможности выдачи лица за такое преступление. Представляется, что российской стороной должно быть отказано в выдаче лица в связи с истечением по УК РФ давности уголовного преследования.

Кроме того, разница сроков назначаемого наказания в законодательстве запрашивающей и запрашиваемой сторон в такой ситуации может измеряться годами.

В связи с этим при решении вопроса о выдаче лица для уголовного преследования, должны учитываться не только признаки деяния, образующего основной состав преступления, но и наличие или отсутствие по российскому уголовному праву квалифицирующих обстоятельств, влекущих по законодательству запрашивающей стороны повышенное наказание. И при отсутствии последних вопрос об экстрадиции должен решаться только в части вменения виновному совершения им простого состава преступления. Такое решение следует из последовательного толкования как принципов экстрадиции, содержащихся в международно-правовых актах, так и принципов и норм российского уголовного и угловно-процессуального права.

Часть 2. Перспективы развития.

Ахмеда Закаева, эмиссара Аслана Масхадова, в России обвиняют в убийстве, бандитизме и организации террористических актов. В британском законодательстве понятия "бандитизм" нет. Правда, есть "убийство" и "терроризм". По мнению российской Генпрокуратуры, из-за этой разницы в законодательных базах двух стран процедура экстрадиции затянется на долгие месяцы. Тем не менее, как считает российский адвокат Генрих ПАДВА, дело здесь все-таки не в этом: - Просто в западных судах более требовательны к тому, что касается доказательств вины человека, чем у нас. Поэтому у нас и возникают трудности, когда мы обращаемся к той или иной стране с просьбой об экстрадиции. Причем, обратите внимание, ведь нам отказывают в экстрадиции практически все страны! И Испания, и Франция, и Дания. А ведь это страны с разными законодательными базами, с разным подходом к судебному процессу. Возможно, мы все-таки слишком легкомысленно относимся к общепринятым требованиям. Это не шутка!

Неудачи российского правосудия области экстрадиции хорошо известны. Однако вряд ли стоит видеть за каждым отказом в выдаче политическую подоплеку. Не одна Россия терпит поражения в делах такого рода. Так, Швейцария, у которой есть договор с США, 18 лет отказывалась выдавать американскому правосудию бизнесмена Марка Рича, обвиняемого в уклонении от налогов на крупнейшую в истории налогообложения в США сумму - 48 миллионов долларов. Но Рич успел покинуть пределы США и дождался-таки помилования - Билл Клинтон подписал ему отпущение грехов в ночь накануне сложения президентских полномочий.

Франция отказалась экстрадировать кинорежиссера Романа Поланского, который обвиняется в США в изнасиловании несовершеннолетней: у него французское гражданство, и французское правосудие готово осудить его по законам своей страны, если США представят материалы дела.

Европейские страны, Канада и Мексика нередко отказывают Вашингтону в выдаче лиц, которым в США может угрожать смертная казнь. По этой причине Америка не смогла добиться экстрадиции нескольких подозреваемых в терроризме. Британские власти пять лет отказывали Франции в выдаче члена алжирской радикальной группировки - как считают в Париже, рассчитывая таким образом избежать терактов на британской территории.

Ахмед Закаев, конечно, далеко не единственный случай, когда российское и зарубежное правосудие расходилось во взглядах на деяния тех или иных лиц. Сразу вспоминаются Борис Березовский, Владимир Гусинский, Леонид Невзлин. Этот список весьма длинный и далеко не только со стороны России. Мотивы отказа бывают самые разные. Но в любом случае они в итоге оказываются окончательными и обжалованию не подлежат. При этом часто спорящие из-за передачи граждан стороны обвиняют друг друга в политических мотивах. В этой связи весьма интересным выглядит позиция Минюста России, который выступил с инициативой организовать принципиально новую судебную структуру, которая будет действовать, невзирая на границы и различия в политических системах. Суть идеи - создать не имеющую аналогов межгосударственную инстанцию. Ее задача - решать споры между странами о выдаче предполагаемых преступников.

Предложение создать международный суд по выдаче преступников сейчас уже активно обсуждается и в Европе.

Причем суд будет арбитражным, и в него смогут обращаться только тогда, когда власти той или иной страны уже отказали в выдаче предполагаемого преступника. С другой стороны, гражданин, которого решили выдать, вероятно, также получит право жаловаться в этот арбитраж.

Заключение.

Экстрадиция - одна из тех сфер межгосударственного сотрудничества, само существование и развитие которых не в последнюю очередь определяется уровнем взаимоотношений государств, вовлеченных в процесс выдачи.

Чем выше уровень кооперации в области борьбы с преступностью, тем больше шансов на то, что коллизионная ситуация разрешится в пользу государства, тесно сотрудничающего с запрашиваемым государством в вопросах экстрадиции, придерживающегося принципа взаимности и т.д. И в этой связи не может не обратить на себя внимание стремление государств не связывать себя «жесткими» рамками в процессе урегулирования коллизионных ситуаций. А в договорной практике государств редко встречаются нормы, имеющие целью устранение трудностей, связанных с «соприкосновением» различных национальных юрисдикций.

Указанная проблема имеет очень большое значение, так как в последние годы известны случаи, когда государства, понимая невозможность заполучить преступника по официальным каналам или при отсутствии в данный момент двухстороннего соглашения об экстрадиции, прибегали к секретному похищению человека. В качестве наиболее громкого примера можно вспомнить инцидент, когда израильские спецслужбы в 1986 году нелегально вывезли из Италии в Израиль Мордухай Вануну. Соединенные Штаты также часто используют этот метод. В 2002 году ЦРУ похитило в Зимбабве Мартина Мубанга, обвиняемого в международном терроризме, переправив его из Африки в лагерь для заключенных на военной базе в Гуантанамо на Кубе. В 1997 году ФБР выкрало из Пакистана Мира Эймал Кази, причастного к атаке на штаб-квартиру ЦРУ. После похищения он был секретно переправлен в США, где предстал перед судом и позже был казнен. Такие вопиющие случаи беззакония не могут и не должны существовать и тем более повторяться.
Завершая рассмотрение института экстрадиции, его развития, и, что наиболее важно, применения на практике, хотелось бы отметить, что дальнейшие перспективы в данной области, по мнению автора, лежат в плоскости тесного межгосударственного сотрудичества, нацеленности всего мирового сообщества на поиск компромиссов и общих точек соприкосновения, и, конечно же, приоритета и гарантированности прав и свобод человека во всех проявлениях экстрадиционной деятельности.

Нормативные акты:

3. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года.

4. Договор между Российской Федераций и республикой Кыргызстан «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» от 14 сентября 1992 года.

6. Договор с Китайской Народной Республикой о право­вой помощи по гражданским и уголовным делам от 19 июня 1992 г.

7. Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.

8. Договоры о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам между РФ и Азербайджаном, 1992 г.

9. Соглашение между Правительствами РФ и США о сотрудничестве по уголовно-правовым вопросам 1995 г.

10. Соглашение о правовой помощи и сотрудничестве между органами прокуратуры от 8 октября 1992 г.

11. Соглашение о взаимодействии министерств внутренних дел независимых государств в сфере борьбы с преступностью 1992г.

12. Уголовный Кодекс РФ от 13.06. 1996 г.

13. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 22.11.2001 г.

14. Положение «О порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища», утв. Указом Президента РФ от 21.07.1997 №746.

Все нормативные материалы, использованные в данной курсовой работе, взяты из информационного банка системы «Консультант плюс».

Литература:

1. Советский энциклопедический словарь под ред. А.М. Прохорова. М, «Советская энциклопедия», 1990г

2. Комментарий к УК РФ под ред. В.М. Лебедева. М, Юрайт, 2005г.

3. В.К. Звирбуль, В.П. Шупилов. Выдача уголовных преступников, М., 1974г.

4. Международное уголовное право под ред. В.Н. Кудрявцева. М, 1999г.

5. А.К. Романов, О.Б. Лысягин. Институт экстрадиции: понятие, концепции, практика. Право и политика, 2005г., N 3.

6. Ю.В. Минкова. Институт выдачи преступников в современном международном праве. М., МГИМО МИД РФ, 2002

7. Тураев Б. А. История Древнего Востока. Т. 1. М., 1935.

8. Волженкина В. М. Выдача в российском уголовном процессе. М., 2002

9. Газета «Утро» 13.03.2007г.

10. Ю.Г. Васильев. Институт выдачи преступников (экстрадиции) в современном международном праве. М, 2003г.

11. Р.А. Адельханян, А.В. Наумов. Актуальная проблема экстрадиции. Государство и право, 2004, №10

12. Уголовное право. Учебник под ред. Л.Д. Гаухмана, М., 2005 г.

14. А.И. Бойцов. Выдача преступников. Юридический центр Пресс, 2004г.

15. Международное право под ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. М.: МГИМО, 2000г.

16. И.И. Лукашук, А.В. Наумов. Международное уголовное право. Москва, 1999г.

17. Н.И. Костенко. Развитие концепции международного уголовного права в отечественной литературе. Ж. Государство и право, 2001г., №12.

18. В.И. Буганов, П.Н. Зырянов. История России. М, Просвещение, 2000г.

19. Энциклопедический словарь юного историка. М., педагогика-пресс, 1993 г.

20. А.Я. Сухарева. Коммнтариии к уголовно-процессуальному кодексу

РФ. Норма, 2004 г.

21. В.К. Звирбуль, В.П. Шупилов. Особенности правового регулирования экстрадиции: правила двойного вменения, специализации, коллизии запросов о выдаче. www.smix.biz.com .

22. П.Н. Бирюков. Международное право. М., 2003 г.


И.И. Лукашук, А.В. Наумов. Международное уголовное право. Москва, 1999г. с.3.

А.К. РОМАНОВ, О.Б. ЛЫСЯГИН. Институт экстрадиции: понятие, концепции, практика. Право и политика, 2005, N 3.

Советский энциклопедический словарь под ред. А.М. Прохорова. М, «Советская энциклопедия», 1990г, с. 1560.

Согласно части 1 статьи 17 Конституции РФ, в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией . Права человека и гражданина по своей сущности являются очень значимым достижением во всем существующем мире. И в защите своих прав в любой ситуации может нуждаться как человек в обыденных ситуациях, так и человек, совершивший какое-либо преступление или иное противоправное деяние, как действие, так и бездействие. В связи с этим особое внимание следует акцентировать на ситуации, в которых лицо, совершившее преступление, подлежит экстрадиции на территорию другого государства. Ведь таким субъектам также необходима защита их прав и свобод. Изучение и исследование данного правового института обусловлено государственной политикой, в том числе и в тех государствах, которые вошли в Содружество независимых государств.

Обратившись к этимологии термина «экстрадиция», я узнала, что оно образовалось от латинского слова “extradere”, которое означает «принудительное возвращение беглого подданного своему суверену». В настоящее время значение слова «экстрадиция» конечно же изменилось .

Например, в соответствии с толковым словарем А.М. Прохорова под экстрадицией следует понимать «передачу государству лица, совершившего уголовное или международное преступление, для привлечения его к уголовной ответственности или исполнения вынесенного в отношении него приговора суда» .

Вообще практический опыт международного сотрудничества государств, входящих в Содружество Независимых государств, в области борьбы с преступностью говорит нам о том, что институт экстрадиции является одним из важнейших составляющих противодействия преступности.

Теперь я предлагаю обратиться к правовым источникам института экстрадиции, касающихся именно тех государств, которые входят в Содружество Независимых государств. К ним следует относить как совокупность региональных международных нормативных правовых актов, ратифицированных государствами СНГ, так и различные двухсторонние договоры, которые регламентируют саму процедуру осуществления экстрадиции.

Далее мне бы хотелось привести несколько примеров таких источников института экстрадиции. Например, несколько стран, входящих в Содружество Независимых государств, присоединились к Европейской конвенции «О выдаче» от 13 декабря 1957 года и дополнительным протоколам к ней 1975 и 1978 годов, Европейской конвенции «О взаимной правовой помощи по уголовным делам» от 20 апреля 1959 года 1959 года с дополнительным протоколом 1978 года и Европейской конвенции «О пресечении терроризма» от 21 января 1977 года. Конечно же, не стоит забывать и такого международного нормативного акта, который был принят внутри самого Содружества Независимых государств. Это Минская Конвенция «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» от 22.01.1993 года. Согласно статье 56 данной Конвенции, Договаривающиеся Стороны обязуются в соответствии с условиями, предусмотренными настоящей Конвенцией, по требованию выдавать друг другу лиц, находящихся на их территории, для привлечения к уголовной ответственности или для приведения приговора в исполнение . Затем 7 октября 2002 года была принята Кишиневская Конвенция «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам». Также многие государства Содружества независимых государств заключили двусторонние договоры и соглашения, как со странами, входящими в СНГ, и не входящими в данную международную организацию. Указанные договора и соглашения содержат в себе порядок и условия осуществления экстрадиции.

Процедура осуществления экстрадиции урегулирована также и в национальном законодательстве различных государств СНГ. Например, в Российской Федерации вопросы экстрадиции освещаются в Уголовном кодексе РФ и в Уголовном процессуальном кодексе РФ. В Азербайджане к такому нормативному правовому акту следует относить Закон Азербайджанской Республики от 15 мая 2001 г. “О выдаче (экстрадиции) лиц, совершивших преступления”.

Международное сотрудничество государств и взаимная помощь в области борьбы с преступностью, в том числе и среди государств, входящих в СНГ, осуществляется на основании общепризнанных принципов и нормах международного права. Например, согласно части 4 статьи 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Конкретно в Российской Федерации международные принципы, затрагивающие институт экстрадиции, закреплены в главе 54 Уголовного процессуального кодекса РФ . Прежде всего, к данным руководящим положениям следует относить принцип взаимности, в соответствии с которым государство, которое направило запрос о выдаче лица, совершившего преступление, должно предоставить такие же условия в подобной ситуации. В противном случае возможно установление реторсии, то есть ответного ограничения. Далее следует назвать принцип двойного вменения, согласно которому лицо, совершившее преступление, подлежит выдаче на территорию другого государства только в случае, если совершенное им деяние является уголовно наказуемым как в запрашиваемом государстве, так и в запрашивающем. Тут следует уточить, что названия преступлений могут и не совпадать, главное чтобы их составы соответствовали друг другу. Последний принцип, который следует упомянуть, это принцип конкретности. В соответствии с ним лицо, которое подлежит выдаче на территорию соответствующего государства, может быть подвергнуто уголовному наказанию только лишь за те деяния, которые были указаны государством в запросе.

В различных нормативных правовых актах, как в международных, так и национальных, могут содержаться и иные условия осуществления экстрадиции. Например, согласно статьей 2 Европейской конвенции «О выдаче» от 13 декабря 1957 года , выдача осуществляется в отношении преступлений, наказуемых в соответствии с законодательством запрашивающей Стороны и запрашиваемой Стороны лишением свободы или в соответствии с постановлением об аресте на максимальный срок по крайней мере в один год, или более серьезным наказанием.

Однако, например, в силу статьи 61 Договора между Российской Федерацией и Латвийской Республикой «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» от 3 февраля 1993 года выдача производится за деяния, которые в соответствии с законодательством обеих Договаривающихся Сторон являются преступлениями и за совершение которых предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок свыше одного года или другое более тяжкое наказание. Выдача для приведения приговора в исполнение производится в случае осуждения за совершение таких преступлений к лишению свободы на срок свыше шести месяцев или другому более тяжкому наказанию .

Одним из основных положений при решении возможности выдачи лица, совершившего преступление, является невозможность экстрадиции своих граждан, в том числе и лиц, обладающих двойным гражданством. Любое государство может направить соответствующий запрос о выдаче только в том случае, если оно в полной мере удостоверено о местонахождении данного лица. В противном случае такому государству просто будет отказано в выдаче. Однако среди стран-участников СНГ данная проблема в настоящее время разрешается путем межгосударственного розыска, в котором участвуют, в том числе и различные специализированные межгосударственные структуры .

Также при взаимной помощи государств в сфере борьбы с преступностью возникают и иные проблемы. Например, на Западе 80% задержанных белорусских преступников объявляют о том, что их уголовное преследование ведется по политическим мотивам. В результате срабатывает “политическое право”, и экстрадиция затягивается на долгие месяцы. С передачей преступников из России дело обстоит по-другому. Некоторые задержанные совершают преступления прямо в местных изоляторах, чтобы нести ответственность там, но ни в коем случае не быть экстрадированными на родину. В других случаях преступники пытаются начать процедуру принятия российского гражданства и, соответственно, экстрадиция затягивается .

Кроме того, многие ученые-правоведы также отмечают, что заключенные между государствами, входящими в СНГ, двусторонние соглашения не всегда в полной мере соответствуют Международному Пакту от 16.12.1966 года “О гражданских и политических правах” .

Таким образом, исходя из всего вышесказанного мною, можно сделать вывод о том, что институт экстрадиции в настоящее время среди государств-участников Содружества Независимых государств находится все еще на стадии развития и требует своего совершенствования.

  • “Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации” от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 07.03.2017, с изм. от 16.03.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 30.03.2017) // СПС «Консультант плюс» (дата обращения: 1.02.2018).
  • “Европейская конвенция о выдаче” (заключена в г. Париже 13.12.1957) (с изм. от 17.03.1978) // СПС «Консультант плюс» (дата обращения: 1.02.2018).
  • “Договор между Российской Федерацией и Латвийской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам” (подписан в г. Риге 03.02.1993) // СПС «Консультант плюс»
  • Р.А. Адельханян, А.В. Наумов. Актуальная проблема экстрадиции. Государство и право, 2004, №10, с.96
  • Интервью министра внутренних дел Республики Беларусь В. Наумова // Советская Белоруссия. 18 июля 2007 г.; Интервью Генерального прокурора Республики Беларусь П. Миклашевича // Вечерний Минск. 2007. 26 июня.
  • Международно-правовые аспекты экстрадиции: Сб. документов. Издательство: Юридическая литература, 2000. – 320 с.
  • Количество просмотров публикации: Please wait

    Актуальность данной статьи связана с повышением в последние годы интереса к исследованию процедуры передачи обвиняемых либо преступников. В статье рассматриваются некоторые проблемы международного сотрудничества по вопросу их выдачи. Проведенный анализ проблем позволяет сделать вывод, что институт экстрадиции на сегодняшний день не совершенен и имеет ряд проблем применения.

    Ключевые слова: экстрадиция, проблемы института экстрадиции, международная экстрадиция.

    Институт экстрадиции возник довольно давно. Первое правовое закрепление норм данного института мы наблюдаем в дошедшем до наших дней договоре от 1278 года до н. э. между царем хеттов Хетушилем III и египетским фараоном Рамсесом II, в тексте которого содержались нормы взаимной помощи по передаче беглых рабов. В Киевской Руси институт экстрадиции находит свое отражение в договорах от 911 г., заключенных между князем Олегом и византийским королем Львом VI и содержащих нормы по взаимной передаче русских, виновных в преступлениях, совершенных на территории Византии, и греков, совершивших преступления на территории Киевской Руси, для исполнения наказания .

    Впервые термин «экстрадиция» появился во французском Декрете 1791 г., текст которого регламентировал некоторые аспекты процедуры передачи лиц. Однако с развитием стран развивается и преступная деятельность, которая выходит за пределы государства, представляя собой уже общемировую (глобальную) проблему, что делает необходимым уделять должное внимание держав вопросу международного сотрудничества в сфере передачи лиц, виновных в совершении преступлений. В юридической литературе институт экстрадиции определяется как система международных нормативно-правовых актов и национального законодательства, регламентирующих передачу преступников одним государством другому для привлечения к ответственности либо отбывания наказания за совершенное преступление .

    На сегодняшний день, пожалуй, самым важным документом, регулирующим институт выдачи преступников, является европейская Конвенция о выдаче 1957 г., подписанная Российской Федерацией в 1996 году. Положения данной конвенции регламентируют деятельность компетентных органов РФ с компетентными органами стран-участниц конвенции по вопросу выдачи преступников. Однако помимо международного закрепления, нормы института экстрадиции находят свое отражение и в национальном законодательстве стран. В российском законодательстве положения института экстрадиции, а также порядок направления и исполнение запроса выдачи лиц закреплены в ст. 13 УК, 460 и 462 УПК РФ. Из-за различия правовых систем государств институт экстрадиции имеет ряд проблем, среди которых одной из главных является проблема выдачи государством собственных граждан. В соответствии со ст. 13 УК РФ не подлежат выдаче другому государству граждане Российской Федерации, совершившие преступление на территории другого государства . Но также имеется проблема определения статуса гражданина, например, в Норвегии в соответствии с законом к гражданам относятся лица, проживающие постоянно на территории королевства, т. е. иностранцы, имеющие право проживать на территории данного государства. Соответственно, отказ в выдаче своих граждан в Норвегии также закреплен в законодательстве. Еще одна из проблем, которая заслуживает внимания, – это различия в избрании меры наказания за совершенное преступление. Так, к примеру, в некоторых странах законодательством предусмотрен отказ в выдаче преступника, если в запрашиваемом государстве ему избрана высшая мера наказания – смертная казнь .

    Помимо конвенций и национального законодательства, для упрощения процедуры экстрадиции между государствами могут заключаться двусторонние соглашения, регулирующие международное сотрудничество по вопросу экстрадиции. Российская Федерация имеет их с Турцией, Китаем, Бразилией. С рядом стран вопросы выдачи лиц, совершивших преступление, решаются в рамках международных соглашений о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. Однако на деле количество экстрадируемых в Российскую Федерацию граждан намного меньше количества направляемых Генеральной прокуратурой в разные страны запросов об экстрадиции. В год РФ направляет более 800 запросов об экстрадиции преступников, из них удовлетворяются лишь 50-70. Соответственно, процент выполненных запросов варьируется от 8% до 10%, несмотря на то что в год, по официальным данным, Российская Федерация экстрадирует более 1500 иностранцев, обвиняемых в совершении преступлений. Многие ученые считают, что такого рода нестыковка данных происходит из-за того, что в РФ решение об отказе в экстрадиции либо ее удовлетворении принимает Главное управление международного сотрудничества Генеральной прокуратуры, в то время как в европейских странах это прерогатива суда.

    Еще одной проблемой экстрадиции является принцип двойной преступности. Суть его заключается в том, что общественно опасное деяние, за совершение которого преступник подлежит экстрадиции, должно быть наказуемо в обоих государствах – как в запрашиваемом, так и в запрашивающем. Так, к примеру, в 1948 г. Гирхард Эслер бежал из США в Великобританию, опасаясь уголовного преследования. Компетентными органами США был направлен запрос об экстрадиции. Как только судно, на борту которого находился Г. Эслер, достигло берегов Великобритании, полиция арестовала его, и вопрос об экстрадиции рассматривался английским судом. Правовой основой по данному вопросу являлся Договор о выдаче между США и Британией от 1931 г. Однако судом было принято решение об отказе в выдаче, поскольку лжесвидетельство, вменяемое Г. Эслер в США, не было включено в список экстрадиционных преступлений, а также не было наказуемо законодательством Великобритании .

    Отдельное внимание стоит уделить проблеме дипломатического иммунитета, точнее прав, предоставляемых дипломатическому лицу. В юридической литературе дипломатический иммунитет – это предоставление особых прав дипломатическому лицу, в том числе и невосприимчивость к национальному законодательству государства, в которое такое лицо прибыло для исполнения своей миссии. В соответствии со своим статусом дипломаты не могут быть привлечены к ответственности за совершенное преступление в государстве, в которое они были направлены. Правовыми основами, регулирующими деятельность дипломатов, являются Венская конвенция о дипломатических сношениях, а также национальное законодательство. Так, в Российской Федерации положения о дипломатическом иммунитете содержатся в ст. 401 ГПК РФ, в ст. 11 УК РФ . Из-за правового статуса дипломата и предоставленного ему дипломатического иммунитета зачастую лица, которые им обладают, злоупотребляют этим. К примеру, МИД РФ объявил персоной нон грата третьего секретаря политического отдела посольства США в России Фогла Райана Кристофера, которому вменялась попытка вербовки сотрудника одной из российских спецслужб.

    Проанализировав все вышесказанное, можно сделать вывод, что, несмотря на наличие международных правовых актов, а также норм внутригосударственного законодательства, регламентация института экстрадиции весьма прозрачна и имеет ряд проблем, как теоретических, так и практических. Во-первых, нет единых правил передачи обвиняемых либо преступников другому государству, во-вторых, проблемы возникают из-за различия правовых систем государств, в-третьих, проблемы экстрадиции также вызваны политическими разногласиями и дипломатическим иммунитетом. Кроме того, проблемы экстрадиции связаны с нежеланием государств экстрадировать своих граждан, т. е. данная деятельность направлена на защиту прав и законных интересов гражданина. Решением этих проблем является создание единого унифицированного документа, регулирующего процедуру экстрадиции для всех стран, который позволит расширить рамки международного сотрудничества государств и их компетентных органов для рассмотрения, расследования и разрешения уголовных дел.

    Список литературы:

    1. Бойцов А.И. Выдача преступников / А.И. Бойцов. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. – 792 с.
    2. Коняхин В. Институт экстрадиции: уголовно-правовая регламентация // Законность. – 2006. – № 1. – С. 21.
    3. Левашова О.В., Горичева В.Л. Современный аспект института экстрадиции // Успехи современной науки. – 2016. – Т. 3. – № 9. – С. 121.
    4. Мельникова Э.Б. Международное сотрудничество в сфере уголовной юстиции: Учебное пособие. – М.: Проспект, 2006. – 25 c.
    5. Сизов А.А. Особенности досудебного производства по делам о преступлениях, совершаемых иностранными гражданами: Монография / А.А. Сизов. – Курск: Изд-во МУП «Курская городская типография», 2013. – С. 32.
    6. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. (в ред. от 29.07.2017 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. – № 25. – Ст. 2954; – 2017. – № 31. – Ст. 4799.

    Хотя понятие экстрадиции появилось в международном праве несколько веков назад, его место в иерархической схеме международного права находилось на низком уровне. В действительности многие ученые рассматривали “экстрадицию” как незыблемая под отрасль международного права, потому что она не ограничивается по своей природе и содержанию внутригосударственным правом.

    Даже хотя при отсутствии многостороннего или двустороннего соглашения государство не обязано задержать и арестовать беглеца, совершившего преступление в другом государстве, в таком состоянии с тем, чтобы потом экстрадировать его в запрашивающее государство, оно все-таки сохраняет за собой суверенное право высылать беглеца-преступника в другое государство. В таком случае государство, на территории которого беглец пребывает, имеет право запросить у другой стороны обмен нотами или меморандумами взаимопонимания, в которых установлены условия экстрадиции. Государству, намеренному экстрадировать беглеца, должна быть предоставлена принимающей обвиняемого стороной гарантия взаимного сотрудничества в подобных ситуациях. Более того, экстрадирующее государство имеет право предоставления ему гарантии того, что обвиняемый не будет приговорен в выдаваемом государстве к смертной казни или другому тяжелому наказанию, если по уголовному законодательству предыдущего государства за данное экстрадируемое преступление не предусматривается подобное наказание.

    Следующее условие экстрадиции касается принципа специальности (обособленности), согласно которому экстрадированное лицо подлежит наказанию исключительно за преступление, которое стало причиной его экстрадиции. Соблюдение данного принципа означает уважение суверенитета экстрадирующего государства, если он не закреплен договорной нормой многостороннего или двустороннего соглашения.

    Чтобы бороться с нарастающей угрозой терроризма международное сообщество имеет ряд международных договоров, к числу основных положений которых отнесены условия взаимных экстрадиций. Среди них наиболее важными считаются:



    Токийская Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершенных на борту воздушного судна от 14 сентября 1963 г.;

    Монреальская Конвенция о борьбе с незаконными актами против безопасности гражданской авиации от 23 сентября 1971 г.;

    Монреальский Протокол о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию от 24 февраля 1988 г., к Монреальской Конвенции о борьбе с незаконными актами против безопасности гражданской авиации от 23 сентября 1971 г.;

    В целях достижения эффективности названных международных актов, положения об экстрадиции были облечены в более строгую форму.

    Однако следует иметь ввиду, что большинство двусторонних и многосторонних договоров об экстрадиции также, как и национальные законодательства, содержат соответствующие положения о запрете ареста лиц, инкриминируемых в деяниях политического характера. В этой связи многие виды террористических актов, подпадающие под экстрадиционное исключение, применяемое для политических преступлений, могут способствовать виновным лицам избежать уголовного наказания. Наличие в международном праве концепции исключения политического преступления от экстрадиции предоставляет реальному преступнику возможность предъявить довод, что акт был совершен в политических целях, таких как приобретение нацией права на самоопределение, борьба против расистких или диктаторских режимов, приобретение независимости от колонизаторов и т.п. Отсутствие в международном праве четкого и общепризнанного дефиниция «терроризм» усложняет процесс определения запрашивающим государством того, насколько довод, указывающий на политический характер предполагаемого преступления, может быть воспринят как достаточная основа для отказа в экстрадиции.

    В 1994 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о мерах предупреждения международного терроризма. В данной Декларации государства объявляют о своих намерениях осуществлять преследование и арест лиц, обвиняемых в совершении террористического акта, а также их экстрадиция в соответствии с действующими положениями национальных законодательств.

    С другой стороны, отсутствие общепризнанного в международном праве дефиниции «терроризм» усложняет процесс определения списка тех видов террористических актов, которые относятся в предметную область проблемы экстрадиции. С тем, чтобы облегчить данный процесс, Комиссия ООН по международному праву предложила следующую категоризацию террористических актов, определяющую их экстрадируемость:

    Любой умышленный акт, приводящий к смерти или причиняющий серьезное телесное повреждение главе государства, чиновникам государственной значимости, их супругам или иным должностным лицам, которые занимаются государственной деятельностью при условии, что преступный акт был направлен против них в их служебном положении;

    Акты, рассчитанные на уничтожение или повреждение общественного имущества или имущества, используемых в общественных целях;

    Любой умышленный акт, направленный на оказание угрозы жизни людей, в частности, в виде захвата воздушного судна, заложников, и любая другая форма насилия, совершенная против лиц, находящихся под международной защитой или имеющих дипломатический иммунитет;

    Производство, приобретение, содержание или поставка оружия, имеющего взрывчатых или иных опасных веществ, с целью совершения террористического акта.

    Особенности мер по осуществлению экстрадиции между странами описываются в форме общих принципов независимо от того, где они применяются, в договорах или иных источниках права. Однако иногда положения отдельно взятых договоров об экстрадиции не обретают статус общеизвестных принципов, что легко снижают их практическую значимость. Наоборот, частое включение в договорах об экстрадиции некоторых новых норм дает им статус правового принципа.

    Принципы двойной вины. Запрашиваемое государство имеет право отказаться в экстрадиции беглеца, если совершенное последним деяние не является в данном государстве преступным актом. Кроме того, экстрадиция виновного лица может быть также не санкционирована, если запрашиваемое государство заинтересовано установить свою юрисдикцию над преступником.

    Двойная вина означает, что преступный акт, совершенное беглецом в запрашивающем государстве, инкриминируется также по уголовному законодательству запрашиваемого государства. В этом смысле бытует мнение, что «действительность принципа двойной вины никогда не подвергалась сомнению. Он исходит из основополагающего принципа взаимности, который составляет основу экстрадиции. Более того, принцип двойной вины основывается на юридическую аксиому nulla poena sine lege. Поэтому данный принцип выполняет важную функцию обеспечения свободы личности при отсутствии преступного деяния по законодательству запрашиваемого государства”.

    Что касается принципа взаимности, государство может не воспользоваться правом на экстрадицию, если оно не наделено правом запросить у другого государства экстрадировать преступников по данной категории преступлений. В Западной Европе к некоторым видам экстрадируемых преступлений относятся нелегальный аборт, двоеженство, эутаназия, гомосексуализм.

    Опенгейм (Oppenheim) трактует принцип двойной вины следующим образом, что “никто не должен быть экстрадирован за деяние, которое по уголовному законодательству запрошенного государства или государства, которое требует экстрадицию, не составляет преступный акт”. В свою очередь Г. Гильберт (Gilbert) описал принцип более кратко: «Деяние должно быть уголовно наказуемым в обоих государствах.»

    Канадский ученый Ла Форье (La Forest) утверждает, что экстрадируемое преступление может быть широко интерпретировано как акт, по которому беглец обвиняется по законодательству одного государства, а также квалифицируется как уголовно наказуемый акт по уголовному праву другого государства.

    В силу взаимности сторон в мерах по экстрадиции принцип двойной вины автоматически исключает от экстрадиции преступление, которое являясь уголовно наказуемым в одном государстве, не может быть таковым по уголовному законодательству другого государства. Последнее государство может быть как выдаваемой, так и запрашиваемой стороной.

    Одним из методов определения экстрадируемости преступления является примерный срок тюремного заключения за предполагаемое преступление. Например, в Англии преступления, за совершение которых уголовным законом предусмотрен 12 месяцев или более тюремного наказания, подлежат экстрадиции.

    Расхождения между уголовными законодательствами различных стран в вопросе юрисдикции может также исключать от экстрадиции некоторые преступления из-за наличия еще многих иных факторов.

    Государства, правовая система которых является англо-саксонская, определяют юрисдикцию в основном по принципу территориальности со все более нарастающей перечню исключений. А государства континентального права не ограничиваются применением принципа территориальности и тем самым обращаются различным формам экстерриториальности, дающим право на юрисдикцию над своими гражданами, в какой-либо точке земного шара они не находились. Дело в том, что европейские государства принимают просьбу других стран в вопросах экстрадиции с тем, чтобы в дальнейшем расширить свою экстерриториальную юрисдикцию, надеясь на взаимность этих стран. С этой точки зрения ограничения, присущие принципу двойной вины, усложняют экстрадиции во многих случаях. Рассматриваемая проблема больше усугубляется в случаях неоконченных преступлений, таких как заговор, которые частично могут совершатся вне территориальной юрисдикции.

    Более серьезной проблемой можно столкнуться, когда закон, в котором принцип двойной вины установлен, требует полную квалификацию предполагаемого деяния для того, чтобы оно стало экстрадируемым. Согласно теории уголовного права необходимым условием полной квалификации считается наличие всех обязательных элементов состава преступления. Однако преступление с одинаковым названием в обоих государствах может включить в свой состав разные элементы.

    Принцип “Существенная схожесть”. Принцип двойной вины требует существенную схожесть между разными составами одного и того же преступления по уголовному законодательству обеих стран. Отсюда, возвращение беглеца-преступника может быть отказано со стороны компетентных органов власти запрашиваемого государства, если факты, на основе которых заращивается экстрадиция виновника, не являются достаточными, чтобы предполагаемое деяние считалось бы преступлением по уголовному законодательству государства, которое содержит преступника под стражей.

    Поэтому наиболее приемлема точка зрения, что принцип двойной вины не ограничивает принцип существенной схожести в рамках точного соответствия элементов состава преступления. Состав преступления должен главным образом определятся сущностью, нежели чем технической формой квалификации. При этом преступления с разными названиями или совершенно не схожими элементами вполне могут быть классифицированы одинаково. Такой подход облегчает процесс решения вопроса экстрадируемости обвиняемого.

    Однако отсутствие хорошо разработанного механизма разграничения сущности преступления от его технической формы создает трудности в определении юрисдикции и судопроизводстве. В целях избежания такого рода сложностей в классификации деяния требуется наличие четко установленных процедурных норм и правил.

    На практике многие европейские страны не учитывают форму квалификации предполагаемого преступления по уголовному законодательству запрашивающего государства. Доказательство вины по уголовному законодательству запрашивающего государства считается формальностью. Такой подход со стороны запрашиваемого государства при отсутствии обязательного элемента в составе преступления часто приводит к отказу в экстрадиции.

    В этой связи остается желать лучшего, что суды будут исходить из здравого смысла, когда приходиться принимать решение учитывая различия в уголовных законодательствах.

    Необходимо принимать во внимание Европейскую Конвенцию об экстрадиции от 1957 г., согласно которой предполагаемое деяние, указанное в запросе об экстрадиции, рассматривается по элементам его состава, а не по названию с тем, чтобы сравнить с соответствующей уголовной нормой запрашиваемого государства-участника данного международного акта.

    Гильберт (Gilbert) описал этот процесс как поиск “соответствующих элементов предполагаемого преступления”. Настаивание на полное соответствие всех элементов состава преступления усложняет процесс осуществления экстрадиции.

    В этой связи предлагается рассматривать принцип двойной вины по объективным и субъективным аспектам. Объективный аспект включает в себя состав преступления и строгую интерпретацию его нормативных элементов. Субъективный аспект характеризуется противоправностью, т.е. уголовной наказуемостью деяния независимо от состава уголовно-правовой нормы и полного соответствия его элементов по уголовному законодательству обоих государств. Уголовная наказуемость предполагаемого деяния, указанного в запросе об экстрадиции, обоснуется в заявлении соответствующего правоохранительного органа запрашивающего государства.

    На практике трудно применять субъективный аспект принципа двойной вины. Речь идет о том, что деяние, уголовно наказуемое по законодательству запрашивающего государства, может не являться таковым по законодательству запрашиваемого государства или не представлять большую общественную опасность по законодательству последнего государства с тем, чтобы преступление считалось экстрадируемым.

    В последние годы особое внимание уделяется к экстрадируемости финансовых преступлений. Финансовыми преступлениями следует считать преступления, связанные с национальным доходом, включая налогов, официальных сборов и валютных операций. Такие разновидности данного преступления влекут за собой разные уровни уголовного наказания. Во многих европейских государствах денежные преступления подпадают под экстрадицию.

    Такие преступления как грабеж, обман и мошенничество являются экстрадируемыми преступлениями независимо от того, связаны ли они общественными доходами.

    До сих пор в европейских государствах наблюдается тенденция нарастания числа экстрадируемых финансовых преступлений. В этой связи чисто финансовые преступления могут запросто считаться экстрадируемым, даже хотя виды налогов, сборов и правила валютных операций у запрашивающего и запрошенного государств вовсе не схожи между собой.

    Особую значимость представляет собой временной фактор при применении принципа двойной вины. Дело в том, что не время запроса экстрадиции преступника, а время совершения предполагаемого преступного деяния определяет применимость рассматриваемого принципа.

    При реализации принципа экстерриториальной юрисдикции в отношении своих граждан, которые стали жертвой финансовых и иных преступлений за границей, государства обычно прибегают к принципу защиты.

    Традиционно преступный акт, совершенное за пределами государства, не подлежит уголовному наказанию в данной стране. Однако преступления, такие как заговор, даже хотя могут быть совершены за границей, имеют преступные последствия внутри страны. Это предполагает экстерриториальное применение юрисдикции. Или совершение одного или более ключевых элементов состава преступления на территории одного государства, даже хотя предполагаемое преступление в целом совершилось или его последствия наступили в другом государстве, не исключает также наличия юрисдикции у первого государства.

    Принцип специальности. Норма, которая запрещает задержание и/или осуждение экстрадированного лица в стране, куда оно было выдано, за любое преступное действие, совершенное до его выдачи, кроме преступления, за что оно было экстрадировано, является открытой или имплицитно выраженной характеристикой акта экстрадиции. Данная норма стала общепринятым принципом международного права. В частности, этот принцип был также юридически установлен в рамках Европейской Конвенции об экстрадиции от 1957 г.

    Что касается имплементации данного принципа в национальных законодательствах, его наличие во внутригосударственном уголовно-процессуальном законодательстве является как бы обязательным условием. К примеру, ст.38 Закона Швеции о международно-правовой помощи в уголовных делах запрещает уголовное наказание за преступления, которые не были указаны в запросе об экстрадиции.

    В судебной практике европейских стран принцип специальности часто применяется и обогащается новыми трактовками, руководствуясь соображениями обеспечения защиты правосудия в запрашивающем государстве, что является основной целью данного принципа. Исходя из этого не допускается злоупотребление правами осужденного после того, как он был высвобожден от юрисдикции запрашиваемого государства.

    Согласно данному принципу любые иные обвинения становятся незаконными вследствие выдачи беглеца. Это означает, что при высылке беглец-преступник автоматически приобретает правовую защиту от любого обвинения, которое не было указано в запросе об его экстрадиции. Это есть формальное предусловие внешней экстрадиции.

    Применение принципа специальности на практике приводит к его разным интерпретациям. При этом соответствие между названием преступления и фактами, свидетельствующими о его совершении, является определяющим в понимании принципа специальности. Поэтому прежде чем требовать экстрадицию преступника, запрашивающая сторона должна гарантировать другой стороне соблюдение этого принципа.

    Однако принцип специальности не является абсолютной нормой. Имеется ряд исключений:

    Принцип не применяется в отношении преступлений, совершенных после выдачи обвиняемого;

    После доказывания в судебном порядке невиновности беглеца в совершении экстрадируемого преступления, он может быть осужден дополнительно за иное преступление, если он не стал или не сумел покинуть страну за определенный срок или вернулся обратно в эту страну;

    Принцип не применяется, если экстрадирующее государство дало принимающему преступника государству свою санкцию на открытие дополнительного судебного дела за иное преступление.

    Как правило меры, направленные на обеспечение принципа специальности, устанавливаются отдельным положением в договоре об экстрадиции или другом дипломатическом акте, имеющем договорную силу. На практике, вместе с документами, сопровождающими запрос на экстрадицию, запрашивающая сторона обычно представляет другой стороне копии соответствующих внутригосударственных законов, содержащие нормы, запрещающие нарушение принципа специальности. Такая форма предоставления юридической гарантии согласуется сторонами в процессе заключения договора об экстрадиции.

    Факты, свидетельствующие о предполагаемом преступлении, которое указано в запросе о выдаче преступника, являются ключевыми элементами в определении того, насколько другие преступления, в которых обвиняется беглец, нарушают принцип специальности и требуют согласие запрашиваемого государства. Поэтому все обвинения, кроме того, которое составило основу экстрадируемого преступления, требуют отдельного согласия запращиваемого государства.

    Обычно выдающая беглеца сторона дает согласие на предъявление дополнительных обвинений, если они не приводят к осуждению за преступления политического характера, или не нарушают принцип двойной вины, или 3) не являются обвинением, на что раньше было отказано в экстрадиции. Чтобы дополнительное обвинение разрешалось запрашиваемой стороной, судопроизводство по законодательству запросившей стороны не должно быть ограничено временными рамками или касаться принципа autrefois convict.

    Прежде чем дать согласие на дополнительное обвинение, выдающая преступника сторона учитывает предрасположенность самого беглеца на этот счет.

    Европейская Конвенция об экстрадиции от 1957 г. Разъясняет принцип специальности в стандартной форме:

    “Экстрадированное лицо не подлежит к осуждению, приговору или задержанию с целью исполнить ордер на арест или судебный приговор за преступление, совершенное до его выдачи, за исключением того, за которое оно было экстрадировано, а также его право на свободу не должно быть ограничено по каким-либо другим причинам”. Конвенция от 1957 г. Устанавливает также необходимость получения согласия запрашиваемого государства на дополнительные обвинения за иные преступления, если последние тоже являются экстрадируемыми преступлениями. При таком случае согласие должно быть дано в обязательном порядке.

    После экстрадиции беглеца в страну суд, уполномочен осуществить свою надзирательную функцию и проверить условия запроса, согласно которым была осуществлена выдача обвиняемого. Суд имеет право отказаться от доказательств, полученных незаконным путем. Кроме того, он наделен правом приостановить судопроизводство, если обнаружено злоупотребление процессом, например, из за ложных показаний. При всем этом он опирается на действующее внутреннее законодательство. Условия принципа специальности, применяемые во внутренней экстрадиции, имеют обязательный характер.

    Ныне многие страны предоставляют легальные пути самовольной экстрадиции (voluntary extradition), при которой беглец обещает вернуться в запрашивающее государство без каких-либо силовых процедур, применяемых в формальной экстрадиции.

    Обычно правила самовольной экстрадиции закрепляются положением в соответствующем внутригосударственном законодательстве. Эти правила позволяют обвиненному лицу выбрать легальные пути и меры для самовольного возвращения в запрашивающее государство в случае, если он изъявил желание избежать формальностей. Беглец сможет осуществить самовольную экстрадицию после того, как запрос на экстрадицию был снят и он высвобожден от ареста.

    Похожие публикации