ВАС РФ: у свободы договора есть пределы — законные интересы слабой стороны. О свободе договора и ее пределах Постановление о свободе договора консультант

ПЛЕНУМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

О СВОБОДЕ ДОГОВОРА И ЕЕ ПРЕДЕЛАХ

В связи с возникающими в судебной практике вопросами и в целях обеспечения единообразных подходов к разрешению споров, вытекающих из договоров, Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации на основании статьи 13 Федерального конституционного закона от 28.04.1995 N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации" постановляет дать арбитражным судам (далее - суды) следующие разъяснения:

1. В соответствии с пунктом 2 статьи 1 и статьей 421 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

8. В случаях, когда будет доказано, что сторона злоупотребляет своим правом, вытекающим из условия договора, отличного от диспозитивной нормы или исключающего ее применение, либо злоупотребляет своим правом, основанным на императивной норме, суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает этой стороне в защите принадлежащего ей права полностью или частично либо применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

При этом возможны ситуации, когда злоупотребление правом допущено обеими сторонами договора, недобросовестно воспользовавшимися свободой определений договорных условий в нарушение охраняемых законом интересов третьих лиц или публичных интересов.

9. При рассмотрении споров, возникающих из договоров, включая те, исполнение которых связано с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, судам следует принимать во внимание следующее.

В тех случаях, когда будет установлено, что при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора), суд вправе применить к такому договору положения пункта 2 статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента.

В то же время, поскольку согласно пункту 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, слабая сторона договора вправе заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании статьи 10 ГК РФ или о ничтожности таких условий по статье 169 ГК РФ .

В частности, при рассмотрении спора о взыскании убытков, причиненных нарушением договора, суд может с учетом конкретных обстоятельств заключения договора и его условий не применить условие договора об ограничении ответственности должника-предпринимателя только случаями умышленного нарушения договора с его стороны или условие о том, что он не отвечает за неисполнение обязательства вследствие нарушений, допущенных его контрагентами по иным договорам. Также с учетом конкретных обстоятельств заключения договора и его условий в целом может быть признано несправедливым и не применено судом условие об обязанности слабой стороны договора, осуществляющей свое право на односторонний отказ от договора, уплатить за это денежную сумму, которая явно несоразмерна потерям другой стороны от досрочного прекращения договора.

10. При рассмотрении споров о защите от несправедливых договорных условий суд должен оценивать спорные условия в совокупности со всеми условиями договора и с учетом всех обстоятельств дела. Так, в частности, суд определяет фактическое соотношение переговорных возможностей сторон и выясняет, было ли присоединение к предложенным условиям вынужденным, а также учитывает уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере, конкуренцию на соответствующем рынке, наличие у присоединившейся стороны реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях и т.д.

Вместе с тем при оценке того, являются ли условия договора явно обременительными и нарушают ли существенным образом баланс интересов сторон, судам следует иметь в виду, что сторона вправе в обоснование своих возражений, в частности, представлять доказательства того, что данный договор, содержащий условия, создающие для нее существенные преимущества, был заключен на этих условиях в связи с наличием другого договора (договоров), где содержатся условия, создающие, наоборот, существенные преимущества для другой стороны (хотя бы это и не было прямо упомянуто ни в одном из этих договоров), поэтому нарушение баланса интересов сторон на самом деле отсутствует.

11. При разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора (), толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, являющееся профессионалом в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.).

Председатель
Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации
А.А.ИВАНОВ

И.о. секретаря Пленума
Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации
А.Г.ПЕРШУТОВ

ПЛЕНУМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 14 марта 2014 г. N 16

О СВОБОДЕ ДОГОВОРА И ЕЕ ПРЕДЕЛАХ

Согласно пункту 4 статьи 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано обязательными для сторон правилами, установленными законом или иными правовыми актами (императивными нормами), действующими в момент его заключения (статья 422 ГК РФ). В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой.

Применяя названные положения, судам следует учитывать, что норма, определяющая права и обязанности сторон договора, толкуется судом исходя из ее существа и целей законодательного регулирования, то есть суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в ней слов и выражений, но и те цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило.

2. Норма, определяющая права и обязанности сторон договора, является императивной, если она содержит явно выраженный запрет на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного этой нормой правила (например, в ней предусмотрено, что такое соглашение ничтожно, запрещено или не допускается, либо указано на право сторон отступить от содержащегося в норме правила только в ту или иную сторону, либо названный запрет иным образом недвусмысленно выражен в тексте нормы).

Вместе с тем из целей законодательного регулирования может следовать, что содержащийся в императивной норме запрет на соглашение сторон об ином должен толковаться ограничительно. В частности, суд может признать, что данный запрет не допускает установление сторонами только условий, ущемляющих охраняемые законом интересы той стороны, на защиту которой эта норма направлена.

Так, частью четвертой статьи 29 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности" установлен запрет на одностороннее изменение кредитной организацией порядка определения процентов по кредитному договору, заключенному с заемщиком-гражданином, однако это не означает, что запрещено такое одностороннее изменение указанного порядка, вследствие которого размер процентов по кредиту уменьшается.

Статья 310 ГК РФ допускает согласование в договоре права на одностороннее изменение или односторонний отказ от договора только в случаях, когда договор заключается в связи с осуществлением обеими его сторонами предпринимательской деятельности. Цель данной нормы состоит в защите слабой стороны договора. Следовательно, подразумеваемый в ней запрет не может распространяться на случаи, когда в договоре, лишь одна из сторон которого выступает в качестве предпринимателя, право на одностороннее изменение или односторонний отказ от договора предоставлено стороне, не являющейся предпринимателем.

3. При отсутствии в норме, регулирующей права и обязанности по договору, явно выраженного запрета установить иное, она является императивной, если исходя из целей законодательного регулирования это необходимо для защиты особо значимых охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т.д.), недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон либо императивность нормы вытекает из существа законодательного регулирования данного вида договора. В таком случае суд констатирует, что исключение соглашением сторон ее применения или установление условия, отличного от предусмотренного в ней, недопустимо либо в целом, либо в той части, в которой она направлена на защиту названных интересов.

При этом, если норма содержит прямое указание на возможность предусмотреть иное соглашением сторон, суд исходя из существа нормы и целей законодательного регулирования может истолковать такое указание ограничительно, то есть сделать вывод о том, что диспозитивность этой нормы ограничена определенными пределами, в рамках которых стороны договора свободны установить условие, отличное от содержащегося в ней правила.

При возникновении спора об императивном или диспозитивном характере нормы, регулирующей права и обязанности по договору, суд должен указать, каким образом существо законодательного регулирования данного вида договора, необходимость защиты соответствующих особо значимых охраняемых законом интересов или недопущение грубого нарушения баланса интересов сторон предопределяют императивность этой нормы либо пределы ее диспозитивности.

Например, пункт 2 статьи 610 ГК РФ предусматривает право каждой из сторон договора аренды, заключенного на неопределенный срок, немотивированно отказаться от договора, предупредив об этом другую сторону в названные в данной норме сроки. Эта норма хотя и не содержит явно выраженного запрета на установление иного соглашением сторон, но из существа законодательного регулирования договора аренды как договора о передаче имущества во временное владение и пользование или во временное пользование (статья 606 ГК РФ) следует, что стороны такого договора аренды не могут полностью исключить право на отказ от договора, так как в результате этого передача имущества во владение и пользование фактически утратила бы временный характер.

Пункт 1 статьи 463 ГК РФ, в соответствии с которым покупатель вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи, если продавец отказывается передать покупателю проданный товар, не содержит явно выраженного запрета предусмотреть договором иное, например, судебный порядок расторжения договора по названному основанию вместо права на односторонний отказ от его исполнения. Однако договором не может быть полностью устранена возможность его прекращения по инициативе покупателя в ситуации, когда продавец отказывается передать ему проданный товар, поскольку это грубо нарушило бы баланс интересов сторон.

Согласно пункту 1 статьи 544 ГК РФ оплата энергии производится за фактически принятое абонентом количество энергии в соответствии с данными учета энергии, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или соглашением сторон договора энергоснабжения (купли-продажи (поставки) энергии). Если плата за единицу поставляемого ресурса является регулируемой, то указанная норма может быть истолкована лишь следующим образом: установление соглашением сторон иного количества энергии, которое оплачивает абонент (потребитель, покупатель), допускается только тогда, когда невозможно определить фактически принятое им количество энергии в соответствии с данными учета, а закон или иные правовые акты не содержат порядка определения такого количества в отсутствие данных учета. Это правило направлено на защиту публичных интересов, обеспечиваемых государственным регулированием тарифов.

В силу пункта 12 статьи 28.2 Закона Российской Федерации от 29.05.1992 N 2872-1 "О залоге", если при реализации заложенного движимого имущества во внесудебном порядке федеральным законом предусмотрено обязательное привлечение оценщика, начальная продажная цена заложенного движимого имущества, с которой начинаются торги, устанавливается равной восьмидесяти процентам рыночной стоимости такого имущества, определенной в отчете оценщика, если иное не предусмотрено договором о залоге, содержащим условие об обращении взыскания на заложенное движимое имущество во внесудебном порядке.

Это означает, что стороны своим соглашением вправе лишь увеличить начальную продажную цену по сравнению с предусмотренным названным пунктом общим правилом, но она не может быть установлена соглашением сторон ниже восьмидесяти процентов стоимости, определенной в отчете оценщика. Императивность данной нормы в части недопустимости снижения начальной продажной цены обеспечивает защиту охраняемых законом интересов как залогодателя, так и третьих лиц - других кредиторов залогодателя, которые вправе претендовать на удовлетворение своих требований за счет суммы, оставшейся после удовлетворения требований, обеспеченных залогом.

4. Если норма не содержит явно выраженного запрета на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного в ней, и отсутствуют критерии императивности, указанные в пункте 3 настоящего постановления, она должна рассматриваться как диспозитивная. В таком случае отличие условий договора от содержания данной нормы само по себе не может служить основанием для признания этого договора или отдельных его условий недействительными по статье 168 ГК РФ.

Например, статья 475 ГК РФ о последствиях передачи покупателю товара ненадлежащего качества не исключает право сторон своим соглашением предусмотреть иные последствия названного нарушения (в том числе по-иному определить критерии существенности недостатков товара или дополнить те права, которые предоставляются данной статьей покупателю).

Положения статьи 782 ГК РФ, дающие каждой из сторон договора возмездного оказания услуг право на немотивированный односторонний отказ от исполнения договора и предусматривающие неравное распределение между сторонами неблагоприятных последствий прекращения договора, не исключают возможность согласования сторонами договора иного режима определения последствий отказа от договора (например, полное возмещение убытков при отказе от договора как со стороны исполнителя, так и со стороны заказчика) либо установления соглашением сторон порядка осуществления права на отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг (в частности, односторонний отказ стороны от договора, исполнение которого связано с осуществлением обеими его сторонами предпринимательской деятельности, может быть обусловлен необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне).

Нормы статьи 410 ГК РФ, устанавливающие предпосылки прекращения обязательства односторонним заявлением о зачете, не означают запрета соглашения договаривающихся сторон о прекращении неоднородных обязательств или обязательств с ненаступившими сроками исполнения и т.п.

5. В соответствии с пунктом 2 статьи 421 ГК РФ стороны вправе заключить договор, не предусмотренный законом и иными правовыми актами (непоименованный договор).

При оценке судом того, является ли договор непоименованным, принимается во внимание не его название, а предмет договора, действительное содержание прав и обязанностей сторон, распределение рисков и т.д.

В таких случаях судам следует учитывать, что к непоименованным договорам при отсутствии в них признаков смешанного договора (пункт 3 статьи 421 ГК РФ) правила об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, не применяются.

Однако нормы об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, могут быть применены к непоименованному договору по аналогии закона в случае сходства отношений и отсутствия их прямого урегулирования соглашением сторон (пункт 1 статьи 6 ГК РФ). Применение к непоименованным договорам по аналогии закона императивных норм об отдельных поименованных видах договоров возможно в исключительных случаях, когда исходя из целей законодательного регулирования ограничение свободы договора необходимо для защиты охраняемых законом интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов или недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон. При этом суд должен указать на то, какие соответствующие интересы защищаются применением императивной нормы по аналогии закона.

6. Судам надлежит иметь в виду, что согласно пункту 2 статьи 422 ГК РФ закон, принятый после заключения договора и устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, распространяет свое действие на отношения сторон по такому договору лишь в случае, когда в законе прямо установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров. В силу пункта 2 статьи 4 ГК РФ это правило применяется как к императивным, так и к диспозитивным нормам.

7. Для определения условий договоров стороны могут воспользоваться примерными условиями (стандартной документацией), разработанными в том числе саморегулируемыми и иными некоммерческими организациями участников рынка для договоров соответствующего вида и опубликованными в печати (статья 427 ГК РФ). При этом стороны могут своим соглашением предусмотреть применение таких примерных условий (стандартной документации) к их отношениям по договору как в полном объеме, так и частично, в том числе по своему усмотрению изменить положения стандартной документации или договориться о неприменении отдельных ее положений.

Если при заключении договора стороны пришли к соглашению, что его отдельные условия определяются путем отсылки к примерным условиям (статья 427 ГК РФ), судам следует учитывать, что при внесении в эти примерные условия изменений последние распространяют свое действие на возникающие из договора отношения лишь в случае, когда это прямо предусмотрено сторонами либо в самом договоре, либо в последующем соглашении.

В силу пункта 5 статьи 421 и пункта 2 статьи 427 ГК РФ в случаях, когда в договоре не содержится отсылка к примерным условиям, а условие договора не определено сторонами или диспозитивной нормой, такие примерные условия применяются к отношениям сторон в качестве обычаев, если они отвечают требованиям, установленным статьей 5 ГК РФ.

11. При разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора (статья 431 ГК РФ), толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

Председатель
Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации
А.А.ИВАНОВ

И.о. секретаря Пленума
Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации
А.Г.ПЕРШУТОВ

ПЛЕНУМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

О СВОБОДЕ ДОГОВОРА И ЕЕ ПРЕДЕЛАХ

1. В соответствии с пунктом 2 статьи и статьей 421 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

11. При разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора (статья 431 ГК РФ), толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

Председатель
Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации
А.А.ИВАНОВ

И.о. секретаря Пленума
Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации
А.Г.ПЕРШУТОВ

14 марта 2014 года Пленум Высшего Арбитражного Суда России принял Постановление N 16 "О свободе договора и ее пределах", в котором изложил свои либеральные, но при этом весьма взвешенные позиции относительно применения одного из основных принципов обязательственного права. Однако вскоре после опубликования данного документа был принят Федеральный конституционный закон от 04.06.2014 N 8-ФКЗ "О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "Об арбитражных судах в Российской Федерации" и статью 2 Федерального конституционного закона "О Верховном Суде Российской Федерации", часть 1 статьи 3 которого сразу отнесла разъяснение ВАС РФ к числу временных, так как Верховный Суд РФ своего слова еще не сказал. И временность следует отнести не столько к документу, сколько к изложенным в нем позициям. Попытаемся оценить, каковы их перспективы и шансы того, что объединенный Верховный Суд РФ придаст этой позиции статус постоянной.

НЕ ВАЖНО, ЧТО ОГРАНИЧИВАЕМ, ВАЖНО КАК

Свобода договора рассматривается как конституирующий принцип гражданского права, вытекающий из статей 33 и 35 Конституции РФ. Ограничение данного принципа возможно в силу части 3 статьи 56 Конституции РФ, должно соответствовать ее части 3 статьи 55, согласно которой ограничение конституционного права должно быть предусмотрено федеральным законом, преследовать цели защиты прав и законных интересов третьих лиц, нравственности, безопасности государства и быть соразмерным поставленной цели. В этой связи отметим, что Федеральным законом от 30.12.2012 N 302-ФЗ (в ред. от 04.03.2013) "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" была изменена редакция статьи 1 Гражданского кодекса: вышеприведенное нормоположение части 3 статьи 55 Конституции РФ было практически скопировано в пункт 2 статьи 1 с учетом объекта регулирования. Таким образом, суды лишились необходимости прибегать к непосредственному применению российской Конституции. С другой стороны, пункт 2 статьи 1 и статья 421 Гражданского кодекса (далее - ГК РФ или Кодекс), в силу которых граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора, существовали с момента принятия еще первой части Кодекса и находили свое последовательное применение к договорным отношениям. Поэтому цели включения нормы абзаца 2 пункта 2 статьи 1 Кодекса выполняют более масштабные задачи.
Как известно, вторая часть Гражданского кодекса была введена отдельным Федеральным законом от 26.01.1996 N 14-ФЗ, поэтому вопрос о законности любого ограничения свободы договора будет сводиться к качеству норм, а не к их существованию. Но ограничительной функцией обладают только императивные нормы, то есть запретительные или обязывающие. Говоря же о качестве императивных норм, следует иметь в виду качество юридической техники, относимое к сфере компетенции правоведения и лингвистики. Иными словами, для решения вопроса о характере нормы важно то, как выражены запреты или ограничение.
И именно по поводу решения этого междисциплинарного вопроса могут разойтись позиции поглощенного ВАС РФ и новообразованного ВС РФ.

ТАК ПОСТАНОВИЛ ПЛЕНУМ!

ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ МАНЕВРА

Перед тем как перейти к описанию императивных норм, ВАС РФ указал, что в случае спора осуществляется не только филологическое толкование закона, но и выявление целей и задач, стоящих перед конкретной нормой. Нормы, призванные регулировать экономический оборот, не могут толковаться в отрыве от регулируемых отношений, вне их контекста; в противном случае они просто не выполнят своей роли.
В п. 2 Постановления ВАС РФ дает определение императивной норме. Норма, определяющая права и обязанности сторон договора, является императивной, если она содержит явно выраженный запрет на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного этой нормой правила. Для выражения запрета в ней могут использоваться различные модальные слова и выражения: "соглашение ничтожно", "запрещено" или "не допускается". Также может быть указано на право сторон отступить от содержащегося в норме правила только в ту или иную сторону, названный запрет иным образом недвусмысленно выражен в тексте нормы.
Вместе с тем впоследствии сделан ряд важных оговорок о качестве закона, смысл которых можно резюмировать следующим образом.
Во-первых, сама императивность нормы имеет свои границы, что проявляется в их ограничительном толковании. В связи с этим приводится пример из банковского законодательства, запрещающего одностороннее изменение кредитной организацией порядка определения процентов по кредитному договору, заключенному с заемщиком-гражданином, но допускающего такое одностороннее изменение указанного порядка, вследствие которого размер процентов по кредиту уменьшается. Данный пример наводит на мысль о том, что императивная норма призвана не допустить лишь ухудшение положения стороны договора. К слову, такой подход к толкованию свойственен трудовому праву (вспомним формулировки части 4 статьи 8, части 4 статьи 57 ТК РФ).
Во-вторых, явного запрета в норме может не быть, но норма будет считаться императивной, если исходя из целей законодательного регулирования это необходимо для защиты особо значимых охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т.д.), недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон. Так, договором купли-продажи не может быть полностью устранена возможность его прекращения по инициативе покупателя в ситуации, когда продавец отказывается передать ему проданный товар, поскольку это грубо нарушило бы баланс интересов сторон. В соответствии с п. 1 ст. 463 Кодекса покупатель вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи, если продавец отказывается передать покупателю проданный товар. По мнению Пленума ВАС РФ, негативные последствия отказа продавца передать покупателю товар договором совсем исключить нельзя, но можно предусмотреть в качестве альтернативы одностороннего отказа судебный порядок расторжения договора.
В-третьих, императивность нормы может определяться существом законодательного регулирования данного вида договора. В качестве примера последнего приводится регулирование отношений по поводу аренды. Аренда, являясь временной передачей имущества во владение (статья 606 Кодекса), может быть прекращена в любое время, если сроки аренды не определены. Соответственно, положение пункта 2 статьи 610 Кодекса должно рассматриваться как основополагающее для арендных отношений, не подлежащее произвольной отмене, так как отмена означала бы утрату временного характера отношений, составляющего их основу.
Логично предположить, что при отсутствии обстоятельств, определяющих императивность нормы, либо лингвистических маркеров императивности, норму следует рассматривать как диспозитивную. Это подчеркивается в п. 4 Постановления. По мнению ВАС РФ, список прав покупателя, перечисленных в п. 1 ст. 475 ГК РФ, не является исчерпывающим, а стороны могут оговорить не только дополнительные права покупателя, но и иначе изложить критерии существенности недостатков передаваемого товара. Приведены и другие примеры диспозитивных норм.
Выраженные ВАС РФ позиции означают пересмотр методологии составления договоров; но главное, что они ставят серьезно вопрос переговоров, предшествующих их заключению.

СВОБОДА ДОГОВОРА И ПРАВО СИЛЬНОГО

Так мы подошли к краеугольному камню договорных отношений - переговорам. Гражданский кодекс только описывает порядок заключения договора, не предоставляя никаких гарантий. Заключение договора начинается с направления оферты (ст. 435 ГК РФ), которую предполагаемый контрагент может акцептовать или отклонить (ст. 438 ГК РФ) либо выслать свою оферту (ст. 443 ГК РФ). Преддоговорные споры могут передаваться в суд на рассмотрение (ст. 446 ГК РФ). Таким образом, инструментом защиты от недобросовестных действий стороны на переговорах является либо право на отказ от заключения договора, либо судебный порядок разрешения спора.
Но всего изложенного в Кодексе недостаточно. ВАС РФ в п. 9 Постановления формулирует ряд важных дефиниций и одновременно с этим указаний по рассмотрению споров, возникающих в связи с уже действующими договорами. Что немаловажно, договорами вообще, а не только теми, исполнение которых связано с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности. Первое данное определение - несправедливые договорные условия, под которыми понимаются условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон. Второе - слабая сторона договора, которой признается контрагент, поставленный в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора. Более правильно, на наш взгляд, будет сказать, что слабой стороной является контрагент, оказавшийся в положении, заведомо для другой стороны затрудняющем или делающем невозможным согласование иного содержания отдельных условий договора.
И несправедливые договорные условия, и договорная слабость одной из сторон - существенные обстоятельства, которые устанавливаются исходя из различной конфигурации фактов, к которым в Постановлении относят фактическое соотношение переговорных возможностей сторон, вынужденный или добровольный характер согласия на предложенные условия, уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере, конкуренцию на соответствующем рынке, для договоров присоединения также - наличие у присоединившейся стороны реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях и т.д. С точки зрения материального права установление наличия несправедливых условий договора у слабой стороны дает основание суду по заявлению стороны на основании ст. 169 ГК РФ применить последствия ничтожности таких условий. Кроме того, согласно пункту 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, в силу чего слабая сторона договора вправе заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании статьи 10 ГК РФ. Таким образом ВАС РФ открыто указал на способ защиты слабого контрагента от недобросовестных действий сильного при заключении договора, заявив, по сути, что возможности судебной защиты не закрываются после подписания договора.
По нашему убеждению, с учетом подведомственности арбитражных судов пункты 9 и 10 Постановления и есть действительная заслуга ВАС РФ. Изложение именно данных пунктов может стать "спасательным кругом" всей концепции свободы договора, если Верховным Судом РФ будет поставлен вопрос о пересмотре сформулированных идей. Необходимость проверки условий договора на предмет их справедливости, выявление переговорной слабости стороны, несомненно, встретятся с субъективностью судейской оценки. Но также несомненно и то, что эта необходимость придает всей концепции взвешенный характер.

РАЗНОГЛАСИЯ В СТОРОНУ?

ЗАЩИТА СЛАБОЙ СТОРОНЫ КАК ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА

На первый взгляд кажется, что позиция ВАС РФ - единственно возможная. Но не известно, что будет определять позиции ВС РФ: буквализм или либеральный подход. При этом не следует забывать два обстоятельства. Во-первых, ВС РФ не имеет опыта рассмотрения экономических споров, в силу чего с формулированием своей позиции по предпринимательским отношениям у него могут возникнуть проблемы даже несмотря на то, что в составе ВС РФ теперь функционирует Судебная коллегия по экономическим спорам в составе судей арбитражных судов из разных инстанций и разных регионов. Во-вторых, соотношение сил в самом ВС РФ может оказаться далеко не в пользу сторонников арбитражной традиции, снова несмотря на равенство количества судей коллегий по гражданским делам и по экономическим спорам. Это ВС РФ принял судей из арбитражных судов разных инстанций и регионов, а не наоборот, поэтому даже о паритете возможностей провести свою позицию до уровня общеобязательной говорить не приходится. Судьи из Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ, в силу положений Гражданского процессуального кодекса рассматривающие споры из договоров, в которых хотя бы одна из сторон - гражданин, а также социальные или социально-экономические споры, просто не могут исповедовать иной подход, чем буквалистский. Такой же подход единственно возможен для судей других коллегий - по уголовным делам и по административным делам. Более того, рецепция арбитражного подхода заметно усложнит рассмотрение административных и уголовных дел. Иными словами, сторонники свободы договора оказываются в заметном меньшинстве.
Возвращаясь к правовой стороне вопроса, стоит обратить внимание на некоторые позиции самого ВС РФ, выраженные в некоторых постановлениях по спорам, вытекающим из договорных отношений. Так, в п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" по сути утверждается общий характер охранительных норм Закона о защите прав потребителей и специальный (приоритетный) - норм специальных законов, регулирующих отношения, возникающие из конкретного договора. Логическим продолжением п. 2 в свете нашей темы является абзац 1 п. 30, который прямо допускает установление договором ответственности изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за нарушение обязательств, за которые Законом о защите прав потребителей ответственность не предусмотрена, или установление более высокого размера ответственности по сравнению с данным Законом. В п. 34 Постановления от 27 июня 2013 г. N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан" Пленум ВС РФ продемонстрировал подход, концептуально противоположный арбитражному, указав, что отсутствие в страховом полисе указания на лицо, допущенное к управлению автомобилем, которое управляло им в момент дорожно-транспортного происшествия, как основание освобождения от выплаты возмещения ни нормами ГК РФ, ни иным законом не предусмотрено, в силу чего включение данного условия в договор страхования противоречит нормам ГК РФ, в связи с чем учитываться не должно. К слову, арбитражные суды, следуя логике ВАС РФ, в своих мотивировках обращают внимание на оговорку в пунктах 1 и 2 статьи 964 ГК РФ "если иное не предусмотрено законом или договором", когда подтверждают законность положений договоров страхования, содержащих расширенный список оснований отказа в выплате возмещения.
Ради справедливости напомним, что оба Постановления направлены на защиту прав и законных интересов граждан, а не юридических лиц. Поэтому делать прогнозы о "правилах игры" для субъектов предпринимательской деятельности на основе этих документов вряд ли стоит. Да и сами правила, если они будут сформулированы, могут не быть помещены в один судебный акт. В качестве рабочей версии предположим, что ВС РФ может просто дополнить имеющиеся постановления указаниями на диспозитивность или императивность тех или иных норм, как это сделано в вышеприведенном "антистраховом" Постановлении.
Возможный сценарий развития видится при установлении конституционно значимых целей принятия этих Постановлений. Оба документа призваны защитить потребителя, который считается экономически более слабой стороной договора. На экономическую слабость потребителя ВС РФ указывал уже давно. Например, в Определении Верховного Суда РФ от 11.09.2012 N АПЛ12-522 об оставлении без изменения решения Верховного Суда РФ от 08.06.2012 N АКПИ12-604, которым отказано в удовлетворении заявления о признании недействующим подпункта "е" пункта 3 Постановления Правительства РФ от 14.02.2012 N 124 "О правилах, обязательных при заключении договоров снабжения коммунальными ресурсами для целей оказания коммунальных услуг" и приложения к указанному Постановлению, ВС РФ подчеркивает это обстоятельство как одно из обоснований решения, вновь подтверждая его статус презумпции. В этой связи логично предположить, что для случаев обоснованно ожидаемого равенства переговорных возможностей сторон ВС РФ изберет менее категоричную позицию. В любом случае, ВС РФ в случае рассмотрения вопроса об изменении правовой позиции ВАС РФ уделит внимание необходимости проверки судами соблюдения принципа равенства участников гражданских правоотношений, закрепленного в п. 1 ст. 1 Кодекса наравне с принципом свободы договора.

РАБОТАЕМ В ОБЫЧНОМ РЕЖИМЕ!

Суды общей юрисдикции в настоящий момент не могут ссылаться на Постановление Пленума ВАС РФ, хотя несомненно, что судьи с ним хорошо знакомы. Тем проще будет им применять его, если Пленум ВС РФ не будет ничего в нем менять, а менять там просто нечего. А вот дополнить просто необходимо, так как судебное разъяснение Пленума ВС РФ будет общеобязательным для судов обеих систем. Прежде всего обеспокоенность вызывает практика свободы договора физических лиц между собой. Вопросы, на которые должен будет ответить суд при рассмотрении иска или жалобы, остаются те же, что обозначил ВАС РФ: справедливы ли условия договора, было ли согласие одной из сторон вынужденным в случае установления факта явно невыгодных условий, является ли применимая норма Кодекса или иного закона императивной или диспозитивной.
Но вот что интересно: из этих трех вопросов первые два относятся к фактической стороне дела, то есть на них должны получить ответы уже в суде первой инстанции, которые могут быть пересмотрены в суде апелляционной инстанции. Суды кассационной инстанции выводы относительно фактов и обстоятельств не пересматривают. В то время как спор о содержании нормы может быть рассмотрен судом кассационной инстанции, которым является Судебная коллегия ВС РФ по гражданским делам, так как по сути это спор о праве, а не факте.
Далее обратимся к первоисточнику позиции Пленума ВАС РФ, выраженной в п. 9 его Постановления. Это пункт 3 статьи 179 Кодекса, предоставляющий право на иск о признании кабальной сделки недействительной. Истцом по такому иску выступает лицо, которое было вынуждено совершить сделку на крайне невыгодных для себя условиях вследствие стечения тяжелых обстоятельств, чем другая сторона осознанно воспользовалась. Заметим, что формулировка Пленума ВАС РФ выглядит более предпочтительно, так как не содержит слова "крайне" перед определением "обременительными", вместо этого суд прибегает к критерию очевидности. При этом ни п. 3 ст. 179 Кодекса, ни п. 9 Постановления не ставят применение нормы в зависимость от того, сложились ли тяжелые обстоятельства для потерпевшего стихийно или по его собственной вине. Для применения статьи важно, что контрагент знал об их существовании и осознанно ими воспользовался для навязывания своих условий. Вместе с тем суды общей юрисдикции уже имеют немалый опыт рассмотрения споров о недействительности кабальных сделок. Следовательно, указания Пленума ВАС РФ, даже не воспроизведенные Пленумом ВС РФ, для них не новелла, в то время как диспозитивный характер нормы, которую они считали императивной, может стать для судов неожиданностью. Но, как мы указывали выше, для Пленума ВС РФ более свойственно довести до сведения судов характер нормы в постановлении, посвященном конкретному виду договора, а не ограничиваться общими фразами. Кроме того, такой порядок в большей степени способствует доступности и предсказуемости норм гражданского права, что важно для физических лиц как участников правоотношений.
Таким образом, от идеи единого постановления ВС РФ о свободе договора не остается ровным счетом ничего. Если единого постановления действительно не будет принято, разъяснение Пленума ВАС РФ продолжит действовать до тех пор, пока Пленум ВС РФ не разъяснит нормы, регулирующие заключение, исполнение и расторжение конкретных договоров. И для арбитражных судов это, скорее, благо, так как в таком случае будет обеспечена плавность перехода от одного толкования к другому. Для судов общей юрисдикции в случае выбора ВС РФ в пользу буквализма не меняется ничего.

И ВСЕ-ТАКИ ОНА - ИМПЕРАТИВНАЯ!

В качестве примера императивной нормы Пленум ВАС РФ приводит нормы статьи 310 Кодекса, которая гласит следующее: "Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом. Односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и одностороннее изменение условий такого обязательства допускаются также в случаях, предусмотренных договором, если иное не вытекает из закона или существа обязательства". В приведенных нормах прослеживаются как ясно выраженный запрет, так и ясно выраженное дозволение. ВАС РФ толкует систему норм как допускающую одностороннее изменение или односторонний отказ от договора стороной, не являющейся предпринимателем. И с такой трактовкой можно согласиться.
А вот в статье 782 Кодекса ни запрет, ни дозволение явно не выражены ни в одном из пунктов, в чем легко убедиться: согласно пункту 1 данной статьи заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов; согласно пункту 2 исполнитель вправе отказаться от исполнения обязательств по договору возмездного оказания услуг лишь при условии полного возмещения заказчику убытков. Тем не менее ВАС РФ предлагает толковать норму как диспозитивную, дающую право сторонам договора согласовать иной режим определения последствий отказа от договора, либо установить порядок осуществления права на отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг.
Отметим, однако, что судебная инстанция не утверждает, что право на отказ может быть исключено договором. Приведем также позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в Определении от 29.05.2014 N 1304-О: "Оспариваемый заявительницей пункт 1 статьи 782 ГК Российской Федерации в системной взаимосвязи с пунктом 2 той же статьи, предусматривающим право исполнителя отказаться от исполнения обязательств по договору возмездного оказания услуг лишь при условии полного возмещения заказчику убытков, направлен на обеспечение баланса интересов сторон договора возмездного оказания услуг".
Более того, косвенно на императивный характер нормы п. 1 ст. 782 Кодекса указывает и решение Верховного Суда РФ от 16.04.2009 N ГКПИ09-339 "Об отказе в удовлетворении заявления об оспаривании абзаца пятого пункта 24 Правил по киновидеообслуживанию населения, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 17.11.1994 N 1264", принятое в порядке, предусмотренном главой 24 ГПК РФ, так как данная статья рассматривается ВС РФ как содержащая нормы - гарантии, императивные априори.
Не идеален и пример с пунктом 1 статьи 475 Кодекса. Пленум ВАС РФ словно забыл про пункт 5 этой же статьи следующего содержания: "Правила, предусмотренные настоящей статьей, применяются, если настоящим Кодексом или другим законом не установлено иное". Таким образом, договорное изменение изложенных норм оказывается исключено.
Из приведенных норм видно, что в случаях, когда норма не имеет явно выраженных маркеров диспозитивности, возможно обнаружение в ней элементов императивности. Следовательно, для устранения сомнений или двойственности в характере подлежащей применению нормы необходимо внесение изменений в само законодательство либо такое судебное толкование существующих норм, которое бы ставило в зависимость признания их характера от правового статуса участников отношений, выраженное в одном постановлении или разных. Второй вариант менее желателен, поскольку обладает признаками правотворчества: речь идет о сознательном искажении смысла нормы, что фактически и означает создание самостоятельной нормы судебным актом, то есть ultra vires. Однако именно такой подход был продемонстрирован в Постановлении Пленума ВС РФ, охарактеризованном нами как "антистраховое". Наиболее правильным видится придание правовым нормам вида статьи 310 ГК РФ, но это лежит за пределами полномочий Пленума ВС РФ.
В заключение размышлений о перспективах рассмотренного нами Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 констатируем, что перед Пленумом ВС РФ стоит непростой выбор. Во-первых, он может воспринять выраженные идеи ВАС РФ и дать согласованное толкование норм Кодекса, пригодное для применения судами обеих систем и адекватное отношениям сторон договора, изложив его в едином документе или в разных. Во-вторых, он может "пройти катком" по свободе договора, признав за большинством норм императивный характер и усматривая в каждом договоре слабую сторону. Мотивы решения, на наш взгляд, вновь лежат не в области права, а в области психологии, поскольку оно будет зависеть от отношения к предпринимательской деятельности в России и ее моральной оценки большинством судей Пленума ВС РФ (в соответствии с частью 5 статьи 5 Федерального конституционного закона от 05.02.2014 N 3-ФКЗ (в ред. от 04.11.2014) "О Верховном Суде Российской Федерации" постановления Пленума ВС РФ принимаются именно большинством голосов). Если в практике хозяйствующих субъектов будет усмотрена угроза общественной нравственности, конституционным правам и законным интересам, перечисленным в части 3 статьи 55 Конституции РФ, с большей вероятностью будет предпочтен второй вариант.

Фото с сайта www.rstnw.ru

Экономколлегия ВС, руководствуясь разъяснениями ВАС о свободе договора, решила, что стороны вправе предусмотреть в договоре плату за досрочный и немотивированный отказ от него. Юристы такой подход разделяют, но три нижестоящие инстанции посчитали иначе: компенсация была названа штрафом, а значит, противоречит правовой природе неустойки.

Месяц назад экономическая коллегия Верховного суда РФ подтвердила возможность установить в договоре аренды компенсацию за его досрочное и немотивированное расторжение (См. ). Сделала она это в рамках спора ООО "Меркатор Калуга", арендатора нежилого помещения в Калужской области, и его арендодателя ООО "Боровский завод агропластмасс" (далее - Завод) (№ А40-53452/2014). Такой подход ВС Константин Галин, старший юрист "Некторов, Савельев и партнеры" , считает очень актуальным в современных условиях кризиса. "Арендодатели пытаются удержать существующих арендаторов путем снижения арендных ставок, но взамен хотят гарантировать длительный срок аренды или получить компенсацию за немотивированное расторжение договора", - поясняет он.

"Противоречит правовой природе неустойки…"

Сам спор начался с того, что в апреле 2012 года стороны заключили договор аренды сроком на пять лет, по условиям которого "Меркатор Калуга" заплатил Заводу 1,771 млн руб. задатка. При этом в договоре контрагенты зафиксировали, что эта сумма не является платежом аренды за первые месяцы, а "удерживается арендодателем в качестве гарантии надлежащего выполнения обязательств арендатором". Так, если "Меркатор Калуга" захочет расторгнуть договор до истечения его срока по специально не оговоренным причинам, то Завод оставляет задаток себе "в качестве штрафа". При этом если от сделки откажется Завод, то он должен будет возвратить задаток в двойном размере.

По "досрочному" сценарию все и произошло: В начале 2014-го "Меркатор Калуга" расторг договор по своей инициативе, а Завод, в свою очередь, удержал задаток. Однако, по мнению "Меркатор Калуга", односторонний отказ от исполнения сделки - не основание для применения меры ответственности в виде штрафа. Компания пошла оспаривать условие договора в суд и добилась своего: положение было признано недействительным.

Штраф за отказ от сделки все три инстанции квалифицировали как неустойку, установив, что он противоречит ее правовой природе - "как меры ответственности, применяемой за нарушение гражданских прав". Досрочное расторжение договора в одностороннем порядке не является гражданско-правовым нарушением (ненадлежащим исполнением обязательств), а обусловлено реализацией арендатором предоставленного договором права, рассудили суды, а значит, установленный "механизм расторжения договора" противоречит нормам гражданского законодательства.

Норма без запрета должна рассматриваться как диспозитивная

Но такой подход поправил ВС, куда этот спор дошел по жалобе Завода: все акты нижестоящих инстанций экономколлегия (Елена Борисова , Елена Золотова и Ольга Киселева) отменила и в иске "Меркатор Калуга" отказала.

Свои мотивы тройка ВС объяснила в недавно опубликованном определении . В первую очередь судьи сослались на ст. 421 Гражданского кодекса РФ, где закреплен принцип свободы договора, а также на статьи 619, 620 этого закона [досрочное расторжение договора по требованию арендодателя/арендатора], которые, как отметили они, не содержат запрета на досрочное расторжение по иным основаниям - не предусмотренным в этих нормах. Таким образом, стороны вправе установить и основания, и условия для преждевременного отказа от сделки, рассудила экономколлегия: в частности, обусловить право на односторонний отказ от обязательства необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне, как это и было в случае с Заводом и "Меркатор Калуга".

Ошиблись нижестоящие инстанции и в квалификации спорной суммы, рассудила экономколлегия. Это не неустойка, а компенсация, которая должна быть выплачена одной из сторон при отказе от договора, поясняется в определении ВС. И то, что именуется она в договоре штрафом, не изменяет ее сути - дать любой стороне возможность расторгнуть договор без объяснения причин, а не привлекать к ответственности.

Сослались судьи ВС и на постановление Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 14 марта 2014 года № 16 "О свободе договора и ее пределах", согласно которому если норма не содержит явно выраженного запрета на установление условия договора, отличного от предусмотренного в ней, и отсутствуют критерии императивности, то она должна рассматриваться как диспозитивная. В этом случае отличие условий договора от содержания этой нормы само по себе не может служить основанием для признания их недействительными. Поскольку же ГК РФ допускает любые способы обеспечения обязательств, то и нет оснований для признания недействительным спорного положения договора аренды между Заводом и "Меркатор Калуга", которое направлено на обеспечение исполнения арендатором его условий и гарантию законных интересов арендодателя, сделала вывод "тройка".

Акцентировала внимание экономколлегия также на том, что договор аренды был подписан контрагентами без замечаний и возражений со стороны "Меркатор Калуга". И соответственно, рассудила "тройка", заявление компании о недействительности спорного условия после направления уведомления о досрочном расторжении без указания каких-либо мотивов направлено на неисполнение возникшего между сторонами обязательства.

Новый принцип эстоппель

Это определение экономколлегиии - значимый шаг в сторону либерализации российского обязательственного права, считает Галин .ВС поддержал общую позицию Пленума ВАС о механизме определения императивного или диспозитивного характера нормы ГК, исходя из цели законодательного регулирования, а не из буквального прочтения формулировки нормы закона, говорит он. Кроме того, экономколлегия применила новый для российского гражданского права принцип эстоппель, считает Галин. "ВС указал, что довод о недействительности условия о плате за немотивированное расторжение договора направлен на неисполнение возникшего между сторонами обязательства, поскольку, заключая договор, арендатор знал об этом условии, но не сделал каких-либо замечаний или возражений", - поясняет он.

Поддерживает подход экономколлегии и Юлия Боброва, юрист судебно-арбитражной практики адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры" .Она отмечает, что сейчас возможность установить плату за отказ от договора прямо предусмотрена в ГК РФ - в п. 3 ст. 310 новой редакции, действующей с 1 июня 2015 года. "Этот институт заимствован из иностранного права при реформе ГК и ориентирован на соблюдение баланса интересов сторон при одностороннем отказе от договора, который обычно заявляется в случае нарушения договора контрагентом", - рассказывает она. ВС счел возможным применить правила, сложившиеся в деловом обороте и поддержанные законодателем, а в качестве обоснования использовал принцип свободы договора, комментирует Артем Кукин, партнер "Инфралекс" .

Плата за расторжение (break-up fee) является важным правовым инструментом, широко используемым в странах с развитой рыночной экономикой, делится также Павел Хлюстов, руководитель департамента по разрешению судебных споров коллегии адвокатов "Барщевский и партнеры" . "Но позиция нижестоящих судов свидетельствует о том, что большинство наших судей пока не готово адекватно воспринимать общепринятые в мировой коммерческой практике инструменты договорного права", - сокрушается он.