Понятие «парадигма. Понятия «научная парадигма» и «научная революция

Общая схема (модель) историко-научного процесса предложенная Томасом Куном, включает в себя два основных этапа: это «нормальная наука», где безраздельно господствует парадигма, и «научная революция» –распад парадигмы, конкуренция между альтернативными парадигмами и, наконец победа одной из них, т. е. переход к новому периоду «нормальной науки». Кун полагает, что переход одной парадигмы к другой через революцию является обычной моделью развития, характерной для зрелой науки. Причем научное развитие, по его мнению, подобно развитию биологической мира, представляет собой однонаправленный и необратимый процесс.

Важнейшим понятием концепции Куна является понятие парадигмы. Содержание этого понятия так и осталось не вполне ясным, однако в первом приближении можно сказать, что парадигма есть совокупность научных достижений, в первую очередь, теорий, признаваемых всем научным сообществом в определенный период времени.

Вообще говоря, парадигмой можно назвать одну или несколько фундаментальных теорий, получивших всеобщее признание и в течение какого-то времени направляющих научное исследование. Примерами подобных парадигмальных теорий являются физика Аристотеля, геоцентрическая система Птолемея, механика и оптика Ньютона, кислородная теория горения Лавуазье, электродинамика Максвелла, теория относительности Эйнштейна, теория атома Бора и т. п. Таким образом, парадигма воплощает в себе бесспорное, общепризнанное знание об исследуемой области явлений природы.

Однако, говоря о парадигме. Кун имеет в виду не только некоторое знание, выраженное в законах и принципах. Ученые –создатели парадигмы –не только сформулировали некоторую теорию или закон, но они еще решили одну или несколько важных научных проблем и тем самым дали образцы того, как нужно решать проблемы. Например, Ньютон не только сформулировал основоположения корпускулярной теории света, но в ряде экспериментов показал, что солнечный свет имеет сложный состав и как можно это обнаружить. Оригинальные опыты создателей парадигмы в очищенном от случайностей и усовершенствованном виде затем входят в учебники, по которым будущие ученые усваивают свою науку. Овладевая в процессе обучения этими классическими образцами решения научных проблем, будущий ученый глубже постигает основоположения своей науки, обучается применять их в конкретных ситуациях и овладевает специальной техникой изучения тех явлений, которые входят в предмет данной научной дисциплины. Парадигма дает набор образцов научного исследования в конкретной области –в этом заключается ее важнейшая функция.

Но и это еще не все. Задавая определенное видение мира, парадигма очерчивает круг проблем, имеющих смысл и решение; все, что не попадает в этот круг, не заслуживает рассмотрения с точки зрения сторонников парадигмы. Вместе с тем, парадигма устанавливает допустимые методы решения этих проблем. Таким образом, она определяет, какие факты могут быть получены в эмпирическом исследовании, –не конкретные результаты, но тип фактов.

У Куна в значительной мере исчезает та грань между наукой и метафизикой, которая была так важна для логического позитивизма. В его методологии метафизика является предварительным условием научного исследования, она явно включена в научные теории и неявно присутствует во всех научных результатах, проникая даже в факты науки. Принятие некоторой метафизической системы, согласно Куну, предшествует научной работе.

Уточняя понятие парадигмы. Кун ввел понятие дисциплинарной матрицы. Последняя включает в себя элементы трех основных видов: символические обобщения, или законы; модели и онтологические интерпретации; образцы решения проблем. Онтологическая интерпретация указывает те сущности, к которым относятся законы теории. Символические обобщения и их принятая онтологическая интерпретация, если она выражена явно в определенных утверждениях, образуют, так сказать, явный метафизический элемент парадигмы. Однако еще большую роль в парадигме играет неявная метафизика, скрытая в примерах и образцах решений проблем и в способах получения научных результатов.

Анализируя понятие научного данного, Кун проводит разграничение между внешними стимулами, воздействующими на организм человека, и чувственные впечатления, которые представляют собой его реакции на стимулы. В качестве данных или фактов выступают именно чувственные впечатления, а не внешние стимулы. Какие чувственные впечатления получит ученый в той или иной ситуации, следовательно, какие факты он установит, определяется его воспитанием, образованием, той парадигмой, в рамках которой он работает. Тренировка студента на образцах и примерах важна именно потому, что в этом процессе будущий ученый учится формировать определенные данные в ответ на воздействующие стимулы, выделять факты из потока явлений. Этот процесс обучения трудно направлять с помощью явно сформулированных общих правил, так как большая часть нашего опыта, участвующего в формировании данных, вообще не выражается вербально. Овладение арсеналом образцов, так же, как изучение символических генерализаций, является существенной частью того процесса, посредством которого студент получает доступ к содержательным достижениям своей профессиональной группы. Без образцов он никогда бы не изучил многое из того, что знает группа о таких фундаментальных понятиях, как сила и поле, элемент и соединение, ядро и клетка.

С помощью образцов студент не только усваивает то содержание теорий, которое не выражается в явных формулировках, но и учится видеть мир глазами парадигмы, преобразовывать поступающие стимулы в специфические данные, имеющие смысл в рамках парадигмы. Поток стимулов, воздействующих на человека, можно сравнить с хаотическим переплетением линий на бумаге. В этом клубке линий могут быть скрыты некоторые осмысленные фигуры (скажем, животных –утки и кролика). Содержание парадигмы, усваиваемое студентом, позволяет ему формировать определенные образы из потока внешних воздействий, видеть в переплетении линий именно утку, отсеивая все остальное как несущественный фон. То, что переплетение линий изображает именно утку, а не что-то иное, будет казаться несомненным фактом всем приверженцам парадигмы. Требуется усвоение другой парадигмы для того, чтобы в том же самом переплетении линий увидеть новый образ –кролика –и таким образом получить новый факт из того же самого материала. Именно в этом смысле Кун говорит о том, что каждая парадигма формирует свой собственный мир, в котором живут и работают сторонники парадигмы.

Таким образом, в методологии Куна метафизические предположения являются необходимой предпосылкой научного исследования; неопровержимые метафизические представления о мире явно выражены в исходных законах, принципах и правилах парадигмы; наконец, определенная метафизическая картина мира неявным образом навязывается сторонниками парадигмы посредством образцов и примеров. Можно сказать что парадигма Куна –это громадная метафизическая система, детерминирующая основоположения научных теорий, их онтологию, экспериментальные факты и даже наши реакции на внешние воздействия.

С понятием парадигма тесно связано понятие научного сообщества, более того, в некотором смысле эти понятие синонимичны. В самом деле, что такое парадигма? –это некоторый взгляд на мир, принимаемый научным сообществом. А что такое научное сообщество? –это группа людей, объединенных верой в одну парадигму. Стать членом научного сообщества можно, только приняв и усвоив его парадигму. Если вы не разделяете веры в парадигму, вы остаетесь за пределами научного сообщества. Поэтому, например, современные экстрасенсы, астрологи, исследователи летающих тарелок и полтергейстов не счита-, ются учеными, не входят в научное сообщество, ибо все они либо отвергают некоторые фундаментальные принципы современной науки, либо выдвигают идеи, не признаваемые современной наукой. Но по той же самой причине научное сообщество отторгает новаторов, покушающихся на основы парадигмы, поэтому так трудна и часто трагична жизнь первооткрывателей в науке.

НОРМАЛЬНАЯ НАУКА. Науку, развивающуюся в рамках общепризнанной парадигмы, Кун называет нормальной, полагая, что именно такое состояние является для науки обычным и наиболее характерным. В отличие от Поппера, считавшего, что ученые постоянно думают о том, как бы опровергнуть существующие и признанные теории, и с этой целью стремятся к постановке опровергающих экспериментов. Кун убежден, что в реальной научной практике ученые почти никогда не сомневаются в истинности основоположений своих теорий и даже не ставят вопроса об их проверке. Ученые в русле нормальной науки не ставят себе цели создания новых теорий, обычно к тому же они нетерпимы и к созданию таких теорий другими. Напротив, исследование в нормальной науке направлено на разработку тех явлений и теорий, существование которых парадигма заведомо предполагает”.

Утвердившаяся в научном сообществе парадигма первоначально содержит лишь наиболее фундаментальные понятия и принципы и решает лишь некоторые важнейшие проблемы, задавая общий угол зрения на природу и общую стратегию научного исследования. Но эту стратегию еще нужно реализовать. Создатели парадигмы набрасывают лишь общие контуры картины природы, последующие поколения ученых прописывают отдельные детали этой картины, расцвечивают ее красками, уточняют первоначальный набросок. Кун выделяет следующие виды деятельности, характерные для нормальной науки:

1. Выделяются факты, наиболее показательные, с точки зрения парадигмы, для сути вещей. Парадигма задает тенденцию к уточнению таких фактов и к их распознаванию во все большем числе ситуаций. Например, в астрономии стремились все более точно определять положения звезд и звездные величины, периоды затмения двойных звезд и планет; в физике большое значение имело вычисление удельных весов, длин волн, электропроводностей и т. п.; в химии важно было точно устанавливать составы веществ и атомные веса и т. д. Для решения подобных проблем ученые изобретают все более сложную и тонкую аппаратуру. Здесь не идет речь об открытии новых фактов, нет, вся подобная работа осуществляется для уточнения известных фактов.

2. Значительных усилий требует от ученых нахождение этих фактов, которые можно было бы считать непосредственным подтверждением парадигмы. Сопоставление научной теории, особенно если она использует математические средства, с действительностью –весьма непростая задача и обычно имеется очень немного таких фактов, которые можно рассматривать как независимые свидетельства в пользу ее истинности. И ученые всегда стремятся получить побольше таких фактов, найти способ еще раз убедиться в достоверности своих теорий.

3. Третий класс экспериментов и наблюдений связан с разработкой парадигмальной теории с целью устранения существующих неясностей и улучшения решений тех проблем, которые первоначально были разрешены лишь приблизительно. Например, в труде Ньютона предполагалось, что должна существовать универсальная гравитационная постоянная, но для решения тех проблем, которые интересовали его в первую очередь, значение этой константы было не нужно. Последующие поколения физиков затратили много усилий для определения точной величины гравитационной постоянной. Той же работы потребовало установление численных значений числа Авогадро, коэффициента Джоуля, заряда электрона и т. п.

4. Разработка парадигмы включает в себя не только уточнение фактов и измерений, но и установление количественных законов. Например, закон Бойля, связывающий давление газа с его объемом, закон Кулона и формула Джоуля, устанавливающая соотношение теплоты, излучаемой проводником, по которому течет ток, с силой тока и сопротивлением, и многие другие были установлены в рамках нормального исследования. В отсутствие парадигмы, направляющей исследование, подобные законы не только никогда не были бы сформулированы, но они просто не имели бы никакого смысла.

5. Наконец, обширное поле для применения сил и способностей ученых предоставляет работа по совершенствованию самой парадигмы. Ясно, что парадигмальная теория не может появиться сразу в блеске полного совершенства, лишь постепенно ее понятия приобретают все более точное содержание, а она сама –более стройную дедуктивную форму. Разрабатываются новые математические и инструментальные средства, расширяющие сферу ее применимости. Например, теория Ньютона первоначально в основном была занята решением проблем астрономии и потребовались значительные усилия, чтобы показать применимость общих законов ньютоновской механики к исследованию: и описанию движения земных объектов. Кроме того, при выводе законов Кеплера Ньютон был вынужден пренебречь взаимным влиянием планет и учитывать только притяжение между отдельной планетой и Солнцем. Поскольку планеты также оказывают влияние друг на друга, их реальное движение отличается от траекторий, вычисленных согласно теории. Чтобы устранить или уменьшить эти различия, потребовав лось разработать новые теоретические средства, позволяющие описывать движение более чем двух одновременно притягивающихся тел. Именно такого рода проблемами были заняты Эйлер, Лангранж, Лаплас, Гаусс и другие ученые, посвятившие свои труды усовершенствованию ньютоновской парадигмы.

Чтобы подчеркнуть особый характер проблем, разрабатываемых учеными в нормальный период развития науки. Кун называет их головоломками, сравнивая с решением кроссвордов или с составлением картинок из раскрашенных кубиков. Кроссворд или головоломка характеризуются тем, что: а) для них существует гарантированное решение и б)это решение может быть получено некоторым предписанным путем. Пытаясь сложить картинку из кубиков, вы знаете, что такая картинка существует. При этом вы не имеете права изобретать собственную картинку или складывать кубики так, как вам нравится, хотя бы при этом получались боле интересные –с вашей точки зрения –изображения. Вы должны сложить кубики определенным образом и получить предписанное изображение. Точно такой же характер носят проблемы нормальной науки. Парадигма гарантирует, что решение существует, и она же задает допустимые методы и средства получения того решения. Поэтому когда ученый терпит неудачу в своих попытках решить проблему, то это –его личная неудача, а не свидетельство против парадигмы. Успешное же решение проблемы не только приносит славу ученому, но и еще раз демонстрирует плодотворность признанной парадигмы.

Рассматривая виды научной деятельности, характерные для нормальной науки, мы легко можем заметить, что Кун рисует образ науки, весьма отличный от того, который изображает Поппер. По мнению последнего, душой и движущей силой науки является критика –критика, направленная на ниспровержение существующих и признанных теорий. Конечно, важная часть работы ученого заключается в изобретении теорий, способных объяснить факты и обладающих большим эмпирическим содержанием по сравнению с предшествующими теориями. Но не менее, а быть может, более важной частью деятельности ученого является поиск и постановка опровергающих теорию экспериментов. Ученые, полагает Поппер, осознают ложность своих теоретических конструкций, дело заключается лишь в том, чтобы поскорее продемонстрировать это и отбросить известные теории, освобождая место новым.

Ничего подобного у Куна нет. Ученый Куна убежден в истинности парадигмальной теории, ему и в голову не приходит подвергнуть сомнению ее основоположения. Работа ученого заключается в совершенствовании парадигмы и в решении задач-головоломок. Возможно, что самая удивительная особенность проблем нормальной науки, –пишет Кун, –... состоит в том, что ученые в очень малой степени ориентированы на крупные открытия, будь то открытие новых фактов или создание новой теории. Деятельность ученого у Куна почти полностью лишается романтического ореола первооткрывателя, стремящегося к неизведанному или подвергающего все беспощадному сомнению во имя истины. Она скорее напоминает деятельность ремесленника, руководствующегося заданным шаблоном и изготавливающего вполне ожидаемые вещи. Именно за такое приземленное изображение деятельности ученого сторонники Поппера подвергли концепцию Куна резкой критике.

Следует заметить, однако, что в полемике попперианцев с Куном правда была на стороне последнего. По-видимому, он был лучше знаком с современной наукой. Если представить себе десятки тысяч ученых, работающих над решением научных проблем, то трудно спорить с тем, что подавляющая их часть занята решением задач-головоломок в предписанных теоретических рамках. Встречаются ученые, задумывающиеся над фундаментальными проблемами, однако число их ничтожно мало по сравнению с теми, кто никогда не подвергал сомнению основных законов механики, термодинамики, электродинамики, оптики и т. д. Достаточно учесть это обстоятельство, чтобы стало ясно, что Поппер романтизировал науку, перед его мысленным взором витал образ науки XVII-XVIII столетий, когда число ученых было невелико и каждый из них в одиночку пытался решать обширный круг теоретических и экспериментальных проблем. XX век породил громадные научные коллективы, занятые решением тех задач-головоломок, о которых говорит Кун.

НАУЧНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. Понятие научной революции является центральным понятием концепции Куна. Многие исследователи основной вклад Куна в философию науки видят именно в том, что он привлек внимание к этому понятию и к тем проблемам, которые возникают в связи с анализом крупных концептуальных преобразований в науке. Некоторые философы-марксисты стремились принизить значение работы Куна, ссылаясь на то, что марксистская диалектика всегда говорила о скачках, перерывах постепенности, свойственных любому развитию, поэтому с философской точки зрения в работе Куна нет ничего нового. Следует учесть, однако, что диалектика говорила о качественных преобразованиях, об отрицании старого новым абстрактно-схоластически, вообще, а Кун показал, как все это происходит в конкретном процессе развития науки. И если абстрактный аппарат диалектики так и остался бесплодным, работа Куна вызвала широкий отклик. И научная революция в описании Куна предстала не просто как абстрактный переход количества в качество или от одного качественного состояния к другому, а как сложный многосторонний процесс, обладающий массой специфических особенностей.

Мы помним, что нормальная наука в основном занята решением головоломок. В общем этот процесс протекает успешно, парадигма выступает как надежный инструмент решения научных проблем. Увеличивается количество установленных фактов, повышается точность измерений, открываются новые законы, растет дедуктивная связность парадигмы, короче говоря, происходит накопление знания. Но вполне может оказаться –и часто оказывается, –что некоторые задачи-головоломки несмотря на все усилия ученых, так и не поддаются решению, скажем, предсказания теории постоянно расходятся с экспериментальными данными. Сначала на это не обращают внимания. Это только в представлении Поппера стоит лишь ученому зафиксировать рас-. хождение теории с фактом, он сразу же подвергает сомнению теорию. Реально же ученые всегда надеются на то, что со временем противоречие будет устранено и головоломка решена. Но однажды может быть осознанно, что средствами существующей парадигмы проблема не может быть решена. Дело не в индивидуальных способностях того или иного ученого, не в повышении точности приборов и не в учете побочных факторов, а в принципиальной неспособности парадигмы решить проблему. Такую проблему Кун называет аномалией. Пока аномалий немного, ученые не слишком о них беспокоятся. Однако разработка самой парадигмы приводит к росту числа аномалий. Совершенствование приборов, повышение точности наблюдений и измерений, строгость концептуальных средств –все это ведет к тому, что расхождения между предсказаниями парадигмы и фактами, которые ранее не могли быть замечены и осознаны, теперь фиксируются и осознаются как проблемы за счет введения в парадигму новых теоретических предположений нарушают ее дедуктивную стройность, делают ее расплывчатой и рыхлой.

Иллюстрацией может служить развитие системы Птолемея. Она сформировалась в течение двух последних столетий до новой эры и первых двух новой эры. Ее основная идея, как известно, заключалась в том, что Солнце, планеты и звезды вращаются по круговым орбитам вокруг Земли. В течение длительного времени эта система давала возможность рассчитывать положения планет на небосводе. Однако чем более точными становились астрономические наблюдения, тем более заметными оказывались расхождения между вычисленными и наблюдаемыми положениями планет. Для устранения этих расхождений в парадигму было введено предположение о том, что планеты вращаются по вспомогательным кругам –эпициклам, центры которых уже вращаются непосредственно вокруг Земли. Именно поэтому при наблюдении с Земли может казаться, что иногда планета движется в обратном направлении по отношению к обычному. Однако это помогло ненадолго. Вскоре пришлось ввести допущение о том, что эпициклов может быть несколько, что у каждой планеты своя система эпициклов и т. п. В конечном итоге вся система стала настолько сложной, что ей оказалось трудно пользоваться. Тем не менее, количество аномалий продолжало расти.

По мере накопления аномалий доверие к парадигме падает. Ее неспособность справиться с возникающими проблемами свидетельствует о том, что она уже не может служить инструментом успешного решения головоломок. Наступает состояние, которое Кун именует кризисом. Ученые оказываются перед лицом множества нерешенных проблем, необъясненных фактов и экспериментальных данных. У некоторых из них господствовавшая недавно парадигма уже не вызывает доверия, и они начинают искать новые теоретические средства, которые, возможно, окажутся более успешными. Уходит то, что объединяло ученых, –парадигма. Научное сообщество распадается на несколько групп, одни из которых продолжают верить в парадигму, другие выдвигают гипотезу, претендующую на роль новой парадигмы. Нормальное исследование вымирает. Наука, по сути дела, перестает функционировать. Только в этот период кризиса, полагает Кун, ученые ставят эксперименты, направленные на проверку и отсев конкурирующих теорий. Но для него это период распада науки, период, когда наука, как замечает он в одной из своих статей, становится похожей на философию, для которой как раз конкуренция различных идей является правилом, а не исключением.

Период кризиса заканчивается, когда одна из предложенных гипотез доказывает свою способность справиться с существующими проблемами, объяснить непонятные факты и благодаря этому привлекает на свою сторону большую часть ученых. Она приобретает статус новой парадигмы. Научное сообщество восстанавливает свое единство. Смену парадигмы Кун и называет научной революцией. Так как же происходит этот переход? И на что опираются ученые, отказываясь от старой парадигмы и принимая новую?

Чтобы вполне понять ответ Куна на эти вопросы, следует яснее представить себе, что такое научная революция в его понимании. Истолковывать этот переход просто как замену постулатов или аксиом одной теории постулатами другой при сохранении остального содержания рассматриваемой научной области –значит совершенно не понимать Куна. У него речь идет о гораздо более фундаментальном изменении. Как уже отмечалось, господствующая парадигма не только формулирует некоторые общие утверждения, но и определяет, какие проблемы имеют смысл и могут быть решены в ее рамках, объявляя псевдопроблемами или передавая другим областям все то, что не может быть сформулировано или решено ее средствами. Парадигма задает методы решения проблем, устанавливая, какие из них научны, а какие недопустимы. Она вырабатывает стандарты решений, нормы точности, допустимую аргументацию и т. п. Парадигма детерминирует содержание научных терминов и утверждений. С помощью образцов решений проблем парадигма воспитывает у своих приверженцев умение выделять определенные факты, а все то, что не может быть выражено ее средствами, отсеивать как шумовой фон. Все это Кун выражает одной фразой: парадигма создает мир, в котором живет и работает ученый. Поэтому переход от одной парадигмы к другой означает для ученого переход из одного мира в другой, полностью отличный от первого –со специфическими проблемами, методами, фактами, с иным мировоззрением и даже с иными чувственными восприятиями.

Теперь мы можем спросить: как происходит или мог бы происходить переход от одной парадигмы к другой? Могут ли при таком понимании существа этого перехода сторонники старой и новой парадигмы совместно обсудить их сравнительные достоинства и недостатки и, опираясь на некоторые общие для них критерии, выбрать лучшую из них? Такое сравнение, считает Кун, невозможно, ибо нет никакой общей основы, которую могли бы принять сторонники конкурирующих парадигм. Если бы существовали общие для обеих парадигм факты или нейтральный язык наблюдения, то можно было бы сравнить парадигмы в их отношении к фактам и избрать ту из них, которая лучше им соответствует. Однако в разных парадигмах факты будут разными и нейтральный язык наблюдения невозможен. Кроме того, новая парадигма обычно хуже соответствует фактам, чем ее предшественница: за длинный период своего существования господствующая парадигма сумела достаточно хорошо приспособиться к громадному количеству фактов и, чтобы догнать ее в этом отношении, ее молодой сопернице нужно время. Таким образом, факты не могут служить общей основой сравнения парадигм, а если бы они могли это делать, то ученые всегда были бы вынуждены сохранять старую парадигму, несмотря на все ее несовершенства.

Можно было бы попробовать сравнивать конкурирующие парадигмы по числу решаемых ими проблем и обосновывать переход ученых к новой парадигме тем, что она решает больше проблем и, следовательно, является более плодотворным орудием исследования. Однако и этот путь оказывается сомнительным. Во-первых, старая и новая парадигмы решают вовсе не одни и те же проблемы. То, что было проблемой в старой парадигме, может оказаться псевдопроблемой с точки зрения новой; проблема, которая считалась важной сторонниками одной парадигмы и привлекала лучшие умы для своего решения, приверженцам другой может показаться тривиальностью. Во-вторых, если мы при сравнении парадигм будем ориентироваться на количество решаемых проблем, то мы опять-таки должны будем предпочесть старую развитую парадигму: новая парадигма в начале своего существования обычно решает очень немного проблем и неизвестно, способна ли она на большее. Для выяснения этого нужно начать работу в рамках новой парадигмы.

Таким образом, если принять во внимание то, как полновластно господствует куновская парадигма над мышлением ее сторонников, становится понятным, насколько трудно найти общие основания для сравнения и выбора одной из конкурирующих парадигм. Причем с точки зрения всех существующих методологических стандартов новая парадигма всегда будет казаться хуже старой: она не так хорошо соответствует большинству фактов, она решает меньше проблем, ее технический аппарат менее разработан, ее понятия менее точны и т. п. Для того чтобы улучшить ее, развить ее потенциальные возможности, нужны ученые, способные принять ее и начать разрабатывать, однако принятие решения такого типа может быть основано только на вере.

Ученые, принявшие новую парадигму, начинают видеть мир по-новому: например, раньше на рисунке видели вазу. Нужно усилие, чтобы на том же рисунке увидеть два человеческих профиля. Но как только переключение образа произошло, сторонники новой парадигмы уже не способны совершить обратного переключения и перестают понимать тех своих коллег, которые все еще говорят о вазе. Сторонники разных парадигм говорят на разных языках и живут в разных мирах, они теряют возможность общаться друг с другом. Что же заставляет ученого покинуть старый, обжитой мир и устремиться по новой, незнакомой и полной неизвестности дороге? –Вера в то, что она удобнее старой, заезженной колеи, религиозные, метафизические, эстетические и аналогичные соображения, но не логико-методологические аргументы. Конкуренция между парадигмами не является видом борьбы, которая может быть решена с помощью доводов.

В одной из своих лекций 10. Кун очень ясно показал, почему, по его мнению, универсальных методологических стандартов и критериев, подобных тем, которые формулировал Поппер, всегда будет недостаточно для объяснения перехода ученых от одной парадигмы к другой.

Он выделяет несколько требований, которые философия науки устанавливает для научных теорий. В частности: 1) требование точности –следствия теории должны в определенной мере согласовываться с результатами экспериментов и наблюдений; 2) требование непротиворечивости –теория должна быть непротиворечива и должна быть совместима с другими признанными теориями; 3) требование относительно сферы применения –теория должна объяснять достаточно широкую область явлений, в частности, следствия теории должны превосходить ту область наблюдений, для объяснения которой она первоначально была предназначена; 4) требование простоты –теория должна вносить порядок и стройность там, где до нее царил хаос; 5) требование плодотворности –теория должна предсказывать факты нового рода. Считается, что этим или аналогичным требованиям должна удовлетворять хорошая научная теория.

Кун вполне согласен с тем, что все требования такого рода играют важную роль при сравнении и выборе конкурирующих теорий. В этом он не расходится с Поппером. Однако если последний считает, что этих требований достаточно для выбора лучшей теории и методолог может ограничиться лишь их формулировкой. Кун идет дальше и ставит вопрос: Как отдельный ученый может использовать эти стандарты в случае конкретного выбора? При попытке ответить на этот вопрос выясняется, что для реального выбора этих стандартов недостаточно.” Прежде всего, все методологические характеристики хорошей научной теории неточны, и разные ученые могут по-разному их истолковывать. Вдобавок, эти характеристики могут вступать между собой в конфликт.

Например, точность принуждает ученого выбрать одну теорию, а плодотворность говорит в пользу другой. Поэтому ученые вынуждены решать, какие характеристики теории являются для них более важными, Л решение такого рода может определяться, считает Кун, только индивидуальными особенностями каждого отдельного ученого. Когда ученые должны выбрать одну из двух конкурирующих теорий, два человека, принимающие один и тот же список критериев выбора, могут тем не менее придти к совершенно различным выводам. Возможно, они по-разному понимают простоту или имеют разные мнения по поводу тех областей, с которыми должна согласовываться теория... Некоторые из различий, которые я имею в виду, являются результатом прежнего индивидуального опыта ученого. В какой части научной области он работал, когда столкнулся с необходимостью выбора? Как долго он в ней работал, насколько успешно и в какой степени его работа зависит от понятий и средств, изменяемых новой теорией? Другие факторы, также имеющие отношение к выбору, находятся вообще вне науки. Не только методологические стандарты определяют выбор, который совершает конкретный ученый, –этот выбор детерминируется еще многими индивидуальными факторами.

Приведенные соображения Куна объясняют, почему переход от старой парадигмы к новой с его точки зрения нельзя обосновать рационально –опираясь на логико-методологические стандарты, факты, эксперимент. Принятие новой парадигмы чаще всего обусловлено внерациональными факторами –возрастом ученого, его стремлением к успеху и признанию или к материальному достатку и т. п. Но такое утверждение означает, что развитие науки не является вполне рациональным, наука –основа рационализма сама оказывается нерациональной! Этот вывод вызвал ожесточенную критику куновского понимания научных революций и стал поводом к обсуждению проблемы научной рациональности.

Допарадигмальный период характеризуется соперничеством различных школ и отсутствием общепринятых концепций и методов исследования. Для этого периода в особенности характерны частые и серьезные споры о правомерности методов, проблем и стандартных решений. На определенном этапе эти расхождения исчезают в результате победы одной из школ. С признания парадигмы начинается период «нормальной науки», где формулируются и широко применяются (правда не всеми и не всегда осознанно) самые многообразные и разноуровневые (вплоть до философских) методы, приемы и нормы научной деятельности.

Кризис парадигмы есть вместе с тем и кризис присущих eй «методологических предписаний». Банкротство существующих правил-предписаний означает прелюдию к поиску новых, стимулирует этот поиск. Результатом этого процесса является научная революция –полное или частичное вытеснение старой парадигмы новой, несовместимой со старой.

В ходе научной революции происходит такой процесс, как смена «понятийной сетки», через которую ученые рассматривали мир. Изменение (притом кардинальное) данной «сетки» вызывает необходимость изменения методологических правил-предписаний. Ученые –особенно мало связанные с предшествующей практикой и традициями –могут видеть, что правила больше не пригодны, и начинают подбирать другую систему правил, которая может заменить предшеству-ющую и которая была бы основана на новой «понятийной сетке». В этих целях ученые, как правило, обращаются за помощью к философии и обсуждению фундаментальных положений, что не было характерным для периода «нормальной науки».

Кун отмечает, что в период научной революции главная задача ученых-профессионалов как раз и состоит в упразднении всех наборов правил, кроме одного –того, который «вытекает» из новой парадигмы и детерминирован ею. Однако упразднение методологических правил должно быть не их «голым отрицанием», а «снятием», с сохранением положительного. Для характеристики этого процесса сам Кун использует термин «реконструкция предписаний».

ПОНЯТИЕ «ПАРАДИГМА»

Понятие «парадигма» (от греч. paradeigma - пример, образец) в социологию было введено в 1960-е гг. американским историком и социологом науки Томасом Куном (1922-1994). Его интерес к развитию научных теорий и революций в науке возник из размышлений над некоторыми фундаментальными различиями общественных и естественных наук. Он был потрясен количеством и степенью разногласий среди обществоведов относительно фундаментальных принципов, на которых зиждилась их наука. Кун ввел в научный оборот понятие парадигмы как концептуальной схемы, которая признается членами научного сообщества в качестве основы их исследовательской деятельности и с этой позиции пересмотрел всю историю европейских наук. В ставшей знаменитой книге «Структура научных революций» (1962) Кун пишет: «Под парадигмами я понимаю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу». Парадигма определяет видение мира учеными, их картину мира, методы познания и характер выбираемых проблем. Периоды смены парадигм Кун назвал научными революциями. По Куну, различные парадигмы несоизмеримы и непереводимы: ученые, принимающие разные парадигмы, как бы живут в различных мирах. Парадигма столь же существенна для науки, как наблюдение и эксперимент; приверженность к специфическим парадигмам необходимая предпосылка любого серьезного научного дела. Когда парадигму принимает большая часть научного сообщества, она становится обязательной точкой зрения, мощным катализатором научного прогресса.

Следовательно парадигма - это

• 1)краткое описание основных понятий, допущений, предложений, процедур и проблем какой-либо самостоятельной области знаний или теоретического подхода;
• 2)в методологии - представления о предмете науки, ее основополагающих теориях и специфических методах, в соответствии с которыми организуется исследовательская практика научным сообществом в определенный исторический период.

Понятие парадигмы тождественно понятию научного сообщества: она объединяет членов научного сообщества, и, наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму. Как правило, парадигма находит свое воплощение в учебниках или в классических трудах ученых и на многие годы задает круг проблем и методов их решения в той или иной области науки.

Формирование общепризнанной парадигмы является признаком зрелости науки. Переход к новой парадигме диктуется не столько логическими, сколько ценностными и психологическими соображениями.

Иногда под парадигмами понимаются крупные теории, группы теорий или метатеории. Одна и та же парадигма может стать основой не одной, а ряда теорий, и разрабатываться представителями нескольких социологических школ. Каждая парадигма определяет угол зрения, стиль мышления ученого, его теоретический подход к изучению, интерпретации и оценке социальных фактов и требует выработки своеобразного категориального аппарата.

Можно выделить три главных признака существования парадигмы:

• 1)наличие оригинальной концепции, которая служит универсальным инструментом описания и объяснения исследуемых явлений;
• 2)наличие классиков, труды которых служат образцом разработки концепции и ее применения в исследовании конкретных явлений;
• 3)наличие научного сообщества, которое использует концепцию и опирается на труды классиков при формулировке и решении новых исследовательских проблем.

В социологии существует сразу несколько научных направлений, характеризующихся этими тремя признаками. На этом основании некоторые исследователи считают, что социология находится в кризисе, переживает период научной революции. Однако другие исследователи полагают, что одновременное существование множества парадигм не является свидетельством кризиса, что социология - это мультипарадигмальная наука. Идею о мультипарадигмальности как нормальном состоянии для социологии впервые обосновал в середине 1970-х гг. известный американский социолог Джордж Ритцер. Мультипарадигмальность означает, что с появлением новой парадигмы созданные раньше не исчезают, а увеличивающееся концептуальное разнообразие позволяет описывать и объяснять различные аспекты таких сложных явлений и процессов, каковыми являются социальные феномены.

Из общего множества парадигм, существующих в современной социологии, можно выделить основные, наиболее часто применяемые в социологических исследованиях и привлекающие наибольшее число ученых.

Тема 2. Научные парадигмы

1.Понятие парадигмы.

2.Три научные парадигмы.

Понятие парадигмы.

В последнее время в лингвистической ли­тературе признаком научности и эрудиции стало употребление терминологического со­четания ‘научная парадигма’, которое факти­чески превратилось в своеобразную «профор­му», заменяющую собой различные понятия.

Как правило, в лингвистике научной пара­дигмой называют какой-либо метод, теорию или подход к изучению языка, что не совсем точно отражает смысл, вкладываемый в поня­тие парадигмы его автором Т. Куном1. По дан­ным С. Маасен и П. Вейнгарта2, только около 10 % авторов научных статей в области гума­нитарного знания, в заглавии которых есть слово ‘парадигма’, ссылаются на Т. Куна.

В связи с этим представляется актуальным рассмотреть историю возникновения и разви­тия понятия ‘научная парадигма’, его семан­тический диапазон, применимость к лингви­стическим исследованиям, существующие парадигмы лингвистического знания, а также современную парадигму описания языка.

История вопроса: парадигма – дисципли­нарная матрица – эпистема – стиль мышле­ния – научно-исследовательская программа

Понятие научной парадигмы было введено в научный обиход американским историком Томасом Куном. В своем труде «Структура на­учных революций» Т. Кун раскрывает глубо­кие связи науки и общества в их историческом развитии3. Т. Кун разработал понятие научного сообщества как логического субъекта научной деятельности. Научное сообщество у Т. Куна имеет единую систему стандартов – парадиг­му , которую исследователь может принять без доказательств. Парадигма – это научные дости­жения, признанные всеми членами научного сообщества и являющиеся моделью постанов­ки проблем и их решения 4. Парадигмы вклю­чают законы, теории, способы применения, необходимое оборудование. Формальными признаками научного сообщества выступают концептуальные модели, общие утверждения, ценностные установки, образцы решения кон­кретных задач и проблем5. Такой подход озна­чает подход к науке как традиции.

Основной формой существования науки, по Куну, является нормальная наука, в кото­рой ученые работают в русле одной парадиг­мы. Они не создают новых теорий, а углубля­ют и расширяют имеющиеся знания. Однако в процессе развития научного знания возника­ют кризисные ситуации, требующие пересмо­тра парадигмы. В таких условиях нормальная наука порождает экстраординарную науку, в рамках которой происходит переосмысление существующей парадигмы и переход к новой в результате научной революции. По мнению Т. Куна, выбор новой парадигмы не является однозначно детерминированным, а осущест­вляется в значительной степени случайно под воздействием посторонних факторов. Т. Кун сравнивает это явление с возникновением но­вой религии, как иррациональный акт веры.

Во втором издании своей книги Т. Кун сужает понятие парадигмы до образцовых (достойных подражания) достижений про­шлого и вводит новое понятие дисципли­нарной матрицы , под которым он понимает всю совокупность убеждений, ценностей и приемов, разделяемых членами данного со­общества 6, то есть фактически заменяет им первоначальное понятие парадигмы. Следует отметить, что терминологическое сочетание ‘дисциплинарная матрица’ не получило при­знания в научном сообществе и практически

не используется, в то время как термин ‘пара­дигма’ перешел в разряд эпонимов7.

Хотя Т. Куну не удалось раскрыть меха­низм формирования новых теорий и взаи­модействия нормальной и экстраординарной науки, его концепция смены научных пара­дигм внесла существенный вклад в историю и философию науки.

Одновременно с парадигматическим на­правлением Т. Куна во Франции развивается эпистемологическое направление в историо­графии науки, основоположником которого стал философ, теоретик культуры и историк М.Фуко. По мнению М.Фуко возникнове­ние и развитие различных теорий и гипотез определяется исторически изменяющимися призмами видения природных и социальных процессов. Эти призмы видения М. Фуко называет эпистемами 8. Нетрудно заметить определенное сходство между парадигмами знаний Т. Куна и эпистемами М. Фуко.

Во второй половине XX века в связи с раз­витием истории науки было сформулировано еще одно общее для науки, искусства и языка понятие ‘стиль мышления, миропонимания’ , которое использовалось наряду с парадигмой Т. Куна и эпистемой М. Фуко. Под стилем мышления М.Борн понимает «общие тенден­ции мысли, изменяющиеся очень медленно и образующие определенные философские периоды с характерными для них идеями во всех областях человеческой деятельности, в том числе и в науке»9. Таким образом, будучи заимствованным физикой и историей науки, и без того многозначное слово «стиль» получи­ло еще одно значение ‘определенного перио­да в развитии науки с характерными для него идеями’.

Дальнейшее развитие процессы измене­ния научного знания и формирования но­вых теорий получили в концепции научно-исследовательских программ английско­го философа венгерского происхождения И. Лакатоса. И. Лакатос предложил в качестве основной единицы развития научного знания научно-исследовательскую программу .

Научно-исследовательская программа со­держит «жесткое ядро», которое признается неопровержимым. В состав ядра входят фи­лософские принципы, которые рассматрива­ются в качестве эвристического основания. Программа имеет «защитный пояс», так назы­ваемую область «негативной эвристики», ко­торая состоит из вспомогательных гипотез и соответствующих действий ученых, снимаю­щих противоречия. В программу включается также область «позитивной эвристики», или свод методологических исследовательских правил, которые указывают на перспектив­ность или бесперспективность дальнейше­го исследования. Научно-исследовательская программа представляет собой не изолиро­ванную теорию, а ряд модифицированных теорий, в основе которых лежат общие ис­ходные принципы.

Вытеснение одной программы другой происходит в результате научной революции. Выбор между программами осуществляет­ся рационально , на основе того, что одна из программ признается прогрессирующей, а другая – регрессирующей. Прогрессирующая программа должна успешно предсказывать новые факты, а ее теоретический рост должен превышать эмпирический. Источником раз­вития науки, по Лакатосу, выступает конку­ренция научно-исследовательских программ . И. Лакатосу удалось объяснить непрерыв­ность в развитии теоретического знания, его относительную независимость от эмпириче­ского процесса развития науки в виде про­грессивного сдвига проблем, сопровождаю­щегося ростом их эмпирического базиса.

Однако, несмотря на явные преимущества теории научно-исследовательских программ И. Лакатоса над парадигмой Т. Куна, эписте­мой М. Фуко, стилем мышления М. Борна, научное лингвистическое сообщество пред­почитает использовать привычное понятие научной парадигмы в ее первоначальной трактовке как признанные всеми научные до­стижения, которые в течение определенно­го времени дают научному сообществу мо­дель постановки проблем и их решений 11. Это можно объяснить как удобством использова­ния известного понятия ‘парадигма’ в при­менении к лингвистике, его краткостью, так и определенной инертностью мышления, а, возможно, и недостаточной информирован­ностью ученых. Фактически же под парадиг­мой в лингвистике понимают определенный подход, теорию или метод лингвистического исследования, получившие широкое призна­ние в лингвистическом сообществе.

Научная парадигма по Т.Куну и гумани­тарное знание

Весьма важным для определения пара­дигмы знания является его отнесенность к естественному или гуманитарному типу. У Т. Куна научное знание развивается по-разному в «научных» и «ненаучных» дисци­плинах. Научные (естественные) дисципли­ны развиваются в рамках единой парадигмы, общей для всех членов научного сообщества, в то время как для «ненаучных» (гуманитар­ных) дисциплин характерно множество одно­временно развивающихся методологических и концептуальных направлений и, как след­ствие этого, постоянная критика фундамен­тальных теоретических положений.

Т. Кун относил гуманитарные дисциплины к «ненаучным». Такого же мнения придержи­ваются и ряд других ученых12.

Подобное отношение к гуманитарному знанию объясняется тем, что слово science (как в английской, так и во французской культурно-лингвистических средах) при­меняется, главным образом, для описания исследовательских практик естественных и точных наук, т. е. того, что И. Кант называл «чистым разумом». Иначе говоря, западные эквиваленты слова ‘наука’ уже содержат в себе невысказанное, но подразумеваемое до­полнение – [о природе].

В данном случае, на наш взгляд, имеет место подмена общего понятия ‘наука’ по­нятием ‘естественные науки’, что вряд ли правомерно. «Наука – это сфера человече­ской деятельности, функция которой – выра­ботка и теоретическая систематизация объек­тивных знаний о действительности; одна из форм общественного сознания; включает как деятельность по получению нового знания, так и ее результат – сумму знаний, лежащих в основе научной картины мира; обозначе­ние отдельных отраслей научного знания»14. Это определение распространяется как на естественные, так и на гуманитарные науки. Безусловно, методы и аппарат естественных наук отличаются от методов и аппарата наук гуманитарных, что, тем не менее, не мешает относить последние к наукам.

Т. Кун признавал, что позаимствовал само понятие парадигмы из гуманитарных наук. Что касается его применения по отношению к гуманитарным наукам, то, по мнению Т. Куна, это возможно только в аспекте их общего раз­вития как последовательности периодов раз­вития в рамках определенной традиции , пре­рываемых новыми нетрадиционными вклю­чениями. В аспекте же единства взглядов, так называемого научного консенсуса, ни одна из гуманитарных наук, по мнению Т. Куна, не имеет ничего подобного по сравнению с «на­стоящими» науками.

Это дает повод как для резкой критики са­мой идеи применения понятия парадигмы к истории лингвистики15, так и для определен­ных сомнений в применимости этого понятия к лингвистике современной16.

Следует отметить, что замечание Т. Куна об отсутствии единой парадигмы и множе­стве методологических и концептуальных на­правлений в гуманитарных науках не лишено оснований. Подобная множественность вы­звана объективными причинами, прежде все­го, сложным объектом исследования (чело­век, язык, общество, культура и т. д.), не пред­полагающим однозначного толкования. Мы считаем, что в силу этого понятие парадигмы гуманитарного знания не может быть столь закрытым, как понятие парадигмы естествен­ного знания, и должно учитывать объектив­ную множественность. На наш взгляд, пере­фразируя Т. Куна, парадигма гуманитарного знания – это признанные частью научного сообщества научные достижения, которые в течение определенного времени дают этой части научного сообщества модель поста­новки проблем и их решений. Исходя из этого, представляется вполне правомерным гово­рить о полипарадигмальности гуманитарно­го, в том числе лингвистического, знания.

Педагогика, как и любая область научного знания, переживает изменения: уходят в историю некогда авторитетные теории, их сменяют новаторские кон­цепции, которые со временем, став общепринятыми, сами теряют свою акту­альность и испытывают напор новых радикальных идей и экспериментально­го опыта. Почему это происходит? Современная наука еще не может дать исчерпывающий ответ на этот вопрос. Не обнаружен тот однозначно действу­ющий механизм, который вызывает отказ от одних идей и обращение к дру­гим, а иногда возрождение давно забытых идей. Философия науки дает как наиболее убедительные следующие объяснения динамики научного знания.

□ В науке, и в том числе в педагогике, действует своеобразный конвенциализм (от лат. conventio - соглашение), то есть некое соглашение ученых, их договоренность руководствоваться в выборе общепринятой теории критерием удобства и простоты. Одним из первых на эту особенность развития науки обратил внимание еще А. Пуанкаре. По его мнению, эк­спериментальным путем доказать, какая геометрия более истинна - Римана или Лобачевского, невозможно, геометрия может быть только более удобной. А пока что самая удобная эвклидова геометрия, и весь мир пользуется ею. «Удобство» теории применительно к педагогике не­редко обосновывается идеологическими, политическими интересами го­сударства, правящей элиты, власти.

□ В науках, имеющих экспериментальную базу исследования (а педагогика относится к их числу), всегда существует определенное единство между фак­тическими и теоретическими знаниями, теория стремится обосновывать из­вестные факты. Но далеко не все факты попадают в поле зрения ученого: для него представляют интерес лишь те, которые соответствуют его фило­софским воззрениям, методологическим, ценностно-целевым установкам. Поэтому существуют теории, справедливость которых установлена для той или иной области фактов, но они не работают в другом предметном поле. Так, например, известные сегодня концепции обучения (развивающее, проблемное, программированное, модульное, кооперативное) не только не конкурируют между собой за эффективность обучения, но и не вытес­нили традиционное (знаниевое, манипулятивное) обучение.

□ Изменения в науке происходят и всвязи со сменой научных парадигм. Понятие «парадигма» (от греч. paradigma - образец, пример) ввел в на-

учный обиход в середине XX века известный американский философ Томас Кун. В своей знаменитой книге «Структура научных революций» он писал: «Под парадигмой я понимаю признанные всеми научные до­стижения, которые в течение определенного времени дают научному со­обществу модель постановки проблем и их решений» 7 . Иными словами, парадигма - это господствующая в определенное время система науч­ных идей и теорий, которая дает ученым достаточно ясное видение мира, и они исходят в своей работе из этих моделей научного знания. Принято различать парадигмы общенаучные, которые признаются всем научным сообществом и общественным сознанием, и специализированные, кото­рые образуют теоретическую основу различных отраслей знания и част­ных наук. В этом смысле как о специализированных парадигмах можно говорить о парадигмах педагогической науки.

Влияет ли научная парадигма на остальную часть общества, кроме научных кругов? Да, несомненно. Общепризнанные в данное время научные знания транслируются всему обществу через систему образования, средства массовой информации. Это позволяет решать многие мировоззренческие, нравственные и практические задачи.

Т. Кун обосновал «теорию научных циклов» и убедительно доказывал, что научное осмысление бытия неизбежно предполагает смену парадигм, которая начинается с кризиса господствующей парадигмы и восходит к научной рево­люции, когда возникает «отказ научного сообщества от той или иной освящен­ной веками научной теории в пользу другой теории, несовместимой с пре­жней» 8 . Окончательное становление нового научного цикла и укрепление основ новой парадигмы всегда проецируется и опирается на радикальные иннова­ции в культурной, социальной, экономической и политической областях жиз­ни. А это означает, что научная революция неизбежно сопровождается серьез­ными изменениями в области образования, а значит, и сменой парадигмы педагогической науки.

Научные революции - редкое явление. Это сложное и грандиозное собы­тие подготавливается прежде всего перестройкой философского основания науки и радикальным преобразованием социокультурных ценностей.

Проблема научных парадигм в педагогике находится сейчас в поле внима­ния многих отечественных ученых-педагогов (Б. С. Гершунский, И. А. Колес­никова, Б. Г. Корнетов, В. В. Краевский и др.). Эти теоретики по-разному по­нимают сам алгоритм педагогической парадигмы и процесс смены парадигм педагогической науки.

Но, при всей разнице подходов, исследование научных парадигм педагоги­ки должно строиться как обоснование тех ценностей, которые придают теоре­тическим моделям статус парадигм.

Еще в XIX веке итальянский философ Дж. Вико характеризовал историю развития человечества как «круговорот» сменяющих друг друга «эры богов»,

7 Кун Т. Структура научных революций. М., 1977. С. 11.

8 Там же. С. 23.

«эры героев» и «эры людей». Европейская историко-культурная мысльXX века (Н. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби) убежденно соотносила фазы эво­люции культуры с теологической, метафизической и позитивистской эпохами.

Обратившись к истории педагогической науки и образования, можно вы­делить области своеобразной центрации научного знания на ту или иную цен­ность «первого порядка»: ВЕРА - ЗНАНИЕ - «Я» ЛИЧНОСТИ. В соответ­ствии с этим выстраиваются три главные парадигмы педагогической науки: теоцентрическая, рациоцентрическая и антропоцентрическая .

Если учесть, что предметом педагогики является образование как целост­ный педагогический процесс, то педагогическая парадигма призвана дать на­учное объяснение главным проявлениям этой социокультурной реальности, как бы задать теоретическую модель образования. Чтобы педагогическое со­общество и родители могли обращаться к ней как к теоретической основе пе­дагогической деятельности, педагогическая парадигма «обязана» обосновывать:

□ типологическую характеристику «Образа ребенка» как главного педаго­гического феномена;

□ представление о природе взросления, становлении личности и индивиду­альности, о сущности педагогического процесса воспитания и обучения;

□ характеристику целей, содержания и организационно-технологических моделей образования;

□ природу педагогической деятельности, взаимодействия субъекта и объек­та образовательного процесса;

□ доминирующую модель школы.

Один из величайших мыслителей XX века Питирим Сорокин (1889-1968), излагая свою концепцию типологии культуры, использует интересную мета­фору - «Музыка в концертном зале истории»: огромный зал, в котором одно­временно играет множество симфонических оркестров. Слушатели восприни­мают только беспорядочный грохот и какофонию. Как разобраться в такой музыке? Есть только один способ: выделить два-три самых мощных оркестра, которые задают тон остальным, и пытаться уловить их музыкальные темы.

При характеристике парадигм педагогической науки стоит воспользовать­ся этой метафорой П. Сорокина и обратиться к отдельным, наиболее мощным, влиятельным «супертеориям», определяющим сущность каждой из парадигм педагогики.