Что закупы в древней руси. Закуп - это зависимый человек на руси

Пахотные земли во времена Руси были основным богатством, главным средством производства. Самой популярной вариацией производственной организации стала вотчинная – владели вотчиной бояре и князья, они получали его от отцов и передавали свои сыновьям. Работали на этой земле крестьяне – смерды, холопы, закупы, рядовичи.

В Киевской Руси наравне со стольными и боярскими вотчинами существовало большое количество фермеров-общинников, пока что никак не зависимых от феодалов. Подобные самостоятельные общины крестьян выплачивали подать в пользу страны князю.

Первой из названных наиболее популярный категорий зависимых крестьян я предлагаю вам рассмотреть смердов. Как известно, смерды – свободные крестьяне-земледельцы, которые обрабатывают государственную землю и платят специальную подать в пользу державы. Смерды по сравнению с другими группами зависимых крестьян находились в довольно выгодном положении – у них была личная свобода, своя земля, эти люди честно трудились и получали вознаграждение, у них не было проблем с местной княжеской властью, если они исправно платили подать, от князя они получали протекторат и имели определенные гражданские и человеческие права. По разным данным, воинская повинность смердов – непосредственное принятие участия в походах в пехоте, или поставка для армии лошадей и продовольствия. Кроме того, эта категория была самой многочисленной на Руси. Именно смерды – основная составляющая сельского населения Киевской Руси в 9-12 веках. Само понятие «смерд», по одной из версий означает – «человек», «свободный крестьянин». Постепенно эти свободные крестьяне-общинники попадали в зависимость от феодалов, утрачивали личную свободу и независимость, «прикреплялись» к земле, и со временем основная масса свободных крестьян превратилась в крепостных крестьян. Развитие социально-экономических отношение привело к тому, что ранее свободная часть населения превратилась в бесправную массу.

Следующей из рассматриваемых нами категорий являются холопы. Этот социальный слой был не такой многочисленный, но холопы также составляли внушительную долю среди сельского населения древнерусского государства. Непосредственно – холопы – зависимая часть населения Киевской Руси. Это часть населения, по своему положению близкая к рабскому. Холопы, в основной своей массе – военнопленные. Также холопами называют крепостных крестьян, которые существовали уже в 9-12 веках на Руси. По самой распространенной теории, слово «холоп» означает «прикрепленный к земле», «закрепленный крестьянин». Положение холопов было ужасным – полное бесправье и рабский труд. Историки утверждают, что Киевская Русь относится к тем государствам, которые в своём развитии практически пропустили период рабовладельческого строя, однако в условиях жизни древнерусского государства можно заявить, что в нем рабовладельческий строй спокойно существовал рядом с феодальным, что является типичным для большинства славянских народов. И в этом нет ничего необычного – какая-то часть населения в любом случае будет наделена меньшими правами, чем другие.

Дальше я предлагаю вам рассмотреть такую категорию населения, как закупы. Закупы – крестьяне, которые находятся в тяжелом материальном и социальном положении, близком к холопскому. Закупов также именуют наймитами. Нельзя сказать, что это люди, продающие свои рабочую силу, скорее это должники, по специальному договору (текст его можно отыскать в «Русской правде») попадают в личную зависимость от так называемого нанимателя. Права закупов сильно ограничены, но, они более защищены, чем холопы, не имеющие совсем никаких социальных прав. Именно попадание в личную зависимость по определенному договору и отличает закупа от обыкновенного пролетария времен капитализма, хотя и тот, и другой продают свою рабочую силу. К социальным правам закупа относится весьма сомнительное право не быть извитым «не за дело», а «просто так». Закуп имеет право отстаивать свои права в судебном порядке и возможность уйти от хозяина при соблюдении определенных условий, обусловленных в подписанном договоре. Закупы также имеют право на собственное имущество, которого они не могут быть лишены насильно. Кроме прав, существуют и обязательства. Например, закупы обязаны выполнять все условия договора и несут ответственность за имущество, инвентарь и скот хозяина. Только в этом случаи они могут рассчитывать на соблюдение всех предписанных прав и свобод.
Обычно в закупы, или наймиты, шли крестьяне, не имеющие средств к существованию, и пойти в зависимость было их шансом выжить и прокормить свою семью. Закупы делали различную работу на дворе феодала, по этому признаку их делят на несколько подкатегорий. Если закуп сбежит от хозяина, тот превращает его в холопа.

Категория зависимого населения Древней Руси, которая очень похожа на закупов – рядовичи. До сих пор историки, изучая письменные источники времен древнерусского государства не определили, кто же такие рядовичи. По одной из теорий, подтвержденной выписками из «Русской правды», рядовичи – часть челяди, мелкие служащие в доме феодала. Ещё одна версия говорит, что это смерды, заключившие с феодалом специальный договор («ряд»), по которому они попадали в некую феодальную зависимость и служили хозяину за плату, еду и кров. Это определение приближает рядовичей к закупам.

Из всего этого можно сделать вывод, что смерды – самая большая по численности и самая благоденствующая категория населения Киевской Руси, потому что они обладали личной свободой, в отличие от закупов и рядовичей, потерявший её ради того, чтобы выжить, и, уж тем более от совсем бесправных холопов. Как раз холопы – люди, чье положение было фактически рабским и являются низшей социальной категорией древнерусской державы.

Что такое Закуп? Значение и толкование слова zakup, определение термина

1) Закуп - - в Древней Руси зависимые люди, взявшие у феодала в долг ссуду (купу) и обязанные отработать ее.

2) Закуп - - социальная категория зависимых людей, возникшая в XII в. В Древнерусском государстве закуп - разорившийся общинник, пошедший в долговую кабалу к князю или его дружиннику. Он получал какую-то ссуду ("купу") и за нее должен был работать на господина - либо на его пашне (" ролейные закупы "), либо как слуга. Хозяин имел право подвергать его телесным наказаниям, а попытка бегства превращала его в обельного (полного) холопа. Закуп отличался от раба: имел право выкупаться на волю, вернув купу; хозяйство закупа не являлось собственностью господина.

3) Закуп - – категория зависимого населения в Древней Руси. Существует несколько толкований этого термина. Закупами становились в Киевской Руси общинники, которые потеряли средства производства и получали от хозяина небольшой участок земли и инвентарь или право пользоваться господским конем. Кабальный закуп – человек, который брал «купу», т.е. помощь деньгами или товарами в долг при условии его возвращения. Закуп работал на земле своего господина (за «купу»), пас его скот и т.д. Уйти от хозяина без его разрешения он не мог до момента возвращения «купы». Бегство закупа от хозяина превращало его в раба. Вместе с тем, нужно иметь в виду, что после возвращения «купы», закуп становился свободным человеком.

Закуп

В Древней Руси зависимые люди, взявшие у феодала в долг ссуду (купу) и обязанные отработать ее.

Социальная категория зависимых людей, возникшая в XII в. В Древнерусском государстве закуп - разорившийся общинник, пошедший в долговую кабалу к князю или его дружиннику. Он получал какую-то ссуду ("купу") и за нее должен был работать на господина - либо на его пашне (" ролейные закупы "), либо как слуга. Хозяин имел право подвергать его телесным наказаниям, а попытка бегства превращала его в обельного (полного) холопа. Закуп отличался от раба: имел право выкупаться на волю, вернув купу; хозяйство закупа не являлось собственностью господина.

– категория зависимого населения в Древней Руси. Существует несколько толкований этого термина. Закупами становились в Киевской Руси общинники, которые потеряли средства производства и получали от хозяина небольшой участок земли и инвентарь или право пользоваться господским конем. Кабальный закуп – человек, который брал «купу», т.е. помощь деньгами или товарами в долг при условии его возвращения. Закуп работал на земле своего господина (за «купу»), пас его скот и т.д. Уйти от хозяина без его разрешения он не мог до момента возвращения «купы». Бегство закупа от хозяина превращало его в раба. Вместе с тем, нужно иметь в виду, что после возвращения «купы», закуп становился свободным человеком.

Возможно Вам будет интересно узнать лексическое, прямое или переносное значение этих слов:

Зиндан - - подземная тюрьма, клоповник. ...
Зулкарнайн - - прозвание Александра Македонского (букв.: «Обладатель двух рогов»). ...
Засека - заграждение, устраиваемое из деревьев диаметром не менее...
Застава - войсковое подразделение, выполняющее задачи охранения войск на...

Русская феодальная система была довольно сложной. В ней предусматривалось несколько категорий свободных, но «худородных» людей, а также статус полусвободы. Полусвободный человек оставался личностью. Но распоряжаться своей судьбой мог только ограниченно. Одну из наиболее массовых групп таких полусвободных людей составляли закупы.

Долг платежом красен

«Купа» – в древнерусском языке понятие, означающее «взятое в долг». Это могли быть деньги, но много чаще – продукты, семена, орудия труда. Человек, взявший «купу», должен был как-то рассчитываться с кредитором. Поскольку денежное обращение в Древней Руси было ограниченным, должник обычно отрабатывал взятое или возвращал натурой. Кредитор мог потребовать от него исполнения каких-то работ, за которые не платил, а списывал долг. Человек работал «за купу» – становился закупом.

С некоторой натяжкой закупа можно сравнить с пеоном Латинской Америки – зависимость существовала до полной уплаты долга.

Все-таки человек

«Русская Правда» и законодательные акты более поздних времен уделяют немалое внимание проблеме закупов, подчеркивая таким образом распространенность такого положения вещей.

В отличие от , закуп в документах выступает субъектом права. Его нельзя продать, подарить, сдать внаем, наказать и тем более убить без веских на то оснований. Закуп не только работал на господина, но и вел собственное хозяйство, причем хозяин мог разрешить ему пользоваться при этом его орудиями. Закуп имел также право по собственной воле наняться к кому-либо другому, чтобы заработать на уплату долга. Ему следовало лишь уведомить кредитора о своем решении.

Законы специально указывали, что кредиторы не имеют права требовать с закупов более, чем оговаривалось при даче ссуды (как сказали бы сейчас, не позволяли менять процентную ставку). Нельзя было отобрать у закупа имущество в счет долга. Известны и другие постановления князей, защищающие закупов.

Однако вира за убийство закупа была ниже, чем за смерть полностью свободного. Хозяин имел право применять к нему телесные наказания за серьезные провинности (кражу у господина, порчу его имущества). Закуп должен был жить на земле кредитора, и во всяком случае не мог без предупреждения покинуть «место прописки» – это считалось побегом. Если должник оказывался не в состоянии отдать долг, не желал этого делать, пытался бежать от кредитора или совершал кражу «на стороне», его превращали в «обельные» (то есть полные, без права освободиться) холопы.

Будущие крепостные

Положение закупа в Древней Руси было ближе всего к положению крепостного крестьянина более поздних времен. И обращение с ними было примерно тем же – кредиторы регулярно нарушали законы, защищающие зависимых людей. В связи с этим восстания закупов редкостью не были. В XI-XIII веках зарегистрированы такие движения на Киевщине, во Владимирском и Суздальском княжествах, и в ряде других земель. Восстания жестко подавлялись силами феодалов и княжеских дружин, но число казненных и убитых не является устрашающим – кредиторы берегли тех, с кого еще можно было получить дополнительную прибыль.

Закупы. Вопрос о закупах - один из труднейших вопросов истории сельского населения в древнейшей Руси. Трудность его обусловлена тем, что почти единственным источником для изучения положения закупов являются несколько статей Русской Правды.

При этом Русская Правда не дает исчерпывающего систематического опре­деления института закулничества, а решает лишь отдель­ные вопросы, которые ставились судебной практикой и жизнью. Видимо, эти статьи впоследствии стали непонят­ны переписчикам, они делали попытки несколько переос­мыслить их, вследствие чего появилось множество схолий и вариантов. Варианты нарастали при дальнейшей пере­писке и постепенно смысл статей делался все более непо­нятен. -

Других данных о древнерусских закупах почти не сохранилось. He упоминали о закупах ни летописи, ни канонические памятники. Правда, о закупах достаточно говорилось в памятниках западнорусского права более позднего периода (XIV-XVI вв.), но в исторической лите­ратуре справедливо ставился вопрос: можно ли считать тождественным закупничество X-XII вв., институт эпохи становления феодализма, с закупничеством XIV-XVI вв., институтом эпохи развитого феодализма? Ведь одинаково называвшийся институт мог резко измениться за два-три века.

Первыми исследователями вопроса о закупничестве в Древней Руси были H. М. Карамзин (История государства Российского. Т. II), Д. Мейер (Древнерусское право залога. Юридический сборник. Казань,1855), М. H. Ясинский (За­купы Русскрй Правды и памятников западнорусского пра­ва. Киев, 1904), И. И. Яковкин (О закупах Русской Прав­ды). Они пришли к выводу, что в основе закупничества лежал договор займа, обеспеченный закладом личности должника, т. e. заем, соединенный с самозакладом.

Так называемые закупы были основной категорией среди несвободного, зависимого сельского населения. Наи­менование «закуп» произошло от слова «купа». По мне­нию большинства исследователей, купа - это взятая от господина сумма - долг. B основе института закупниче­ства лежало долговое обязательство, которое могло воз­никнуть по разным основаниям (при займе, найме, как условие при отпуске холопа на свободу и т. д.).

Поскольку закупами при определенных формальных условиях могли стать разные элементы населения (и обан­кротившиеся купцы, и ремесленники, и крестьяне), по­стольку закупы могли эксплуатироваться по-разному. Куп­цы-закупы могли быть использованы в торговле господина или в других отраслях его хозяйства, ремесленники ис- пользолвались также по своей специальности. Крестьяне, которые составляли основную, наиболее типичную группу закупов, должны были отрабатывать свой долг на пашне, т.е. на роле, и назывались «ролейными» закупами.

Основными статьями, определявшими имуществен­ное положение закупов, являются статьи:

- «Аже у господина ролеиныи закуп, а погубить во- искии конь, то не платити ему; но еже дал ему господин плуг и борону, от него же купу емлеть, TO то погубивше платити; аже ли господин его отслеть на свое орудье, а погибнеть без него, то того ему не платити»> (51(57) Tp.);

- «Аже из хлева выведуть, то закупу того не плати­ти, но же погубить на поли, и в двор не вженсть и не затворить, кде ему господин вслить, или орудья своя дея, а того погубить, то ему платити» (52 (58) Tp.);

- «Аже господин переобидить закупа, а увидить купу его или отарицю, то ему все воротити, а за обиду платити ему 60 кун» (53(59) Tp.).

Ряд исследователей (в т.ч. Б. H. Чичерин, В. И. Сер­геевич, H. JI. Рубинштейн и др.) считали, что в первона­чальном тексте CT.51 (57) стояло не «войский», а «свойс­кий» конь. При этом они опирались на Карамзинский список.

Однако все древнейшие списки - Троицкий, Сино­дальный, Пушкинский и все производные от них - гово­рили именно о войском коне. Из 65 списков Троицкого, которые могли бы так или иначе отразить первоначаль­ную традицию, ни один не упоминает о свойском коне. При таком положении, когда все древнейшие (XIII и на­чало ХГѴ в.) списки и подавляющее большинство всех списков дают одинаковый текст, его и нужно считать пер­воначальным.

Список Карамзинский, где говорится о «свойском коне», - список более поздний, отличающийся от других включением в него нового материала (статьи о приплоде и Устава о мостах), конечно, не может быть признан спис­ком, лучше всех сохранившим рукописную традицию. A кроме того, и не все его списки говорят о «свойском коне». Несомненно, «свойский конь» - это позднейший вари­ант; путем этой схолии переписчик сделал попытку ос­мыслить непонятное для него место статьи. Для перепис­чика казалось неясным, почему закуп не отвечает за потерю войского коня.

Ho, не ограничиваясь простым признанием этого ва­рианта текста основным, к чему нас обязывает анализ всего текстового материала Русской Правды, можно до­казать, что чтение «свойский конь» ведет к целому ряду неустранимых неясностей.

Исследователи, принимавшие чтение «свойский конь», принуждены были толковать статью приблизительно сле­дующим образом: если ролейный закуп потеряет своего коня, то он не платит за эту потерю своему господину, но если он получит от господина, давшего ему купу, плуг и борону и их потеряет, то за эту потерю он должен пла­тить; если господин отошлет закупа по своим, господс­ким делам, а плуг и борона будут потеряны в его отсут­ствие, то ему не надо платить за них господину.

Ho при таком понимании всей статьи возникает це­лый ряд недоуменных вопросов, а именно: зачем нужно специально упоминать, что закуп не платит господину за своего собственного коня? Какое дело господину, что за­куп потерял свое имущество? Другое недоумение: почему в статье не говорится о потере господского коня, а гово­рится о потере господских плуга и бороны?

Отвечая на первый из этих вопросов, В. И. Сергее­вич наличие статьи о «свойском коне» объяснял следую­щим образом: от гибели лошади, на которой крестьянин должен был работать, мог возникнуть убыток для нани­мателя - «потеряв или (что то же) тайно продав лошадь, крестьянин не вспахал поля вовремя и тем причинил нанимателю убыток» (Русские юридические древности. Т. I. С. 193). B то же время В. И. Сергеевич вынужден был признавать, что в полной мере «рассматриваемое правило остается непонятным».

И. И. Яковкин под «свойским конем» понимал коня, переданного в распоряжение и пользование закупа и во­шедшего в peculium закупа (Яковкин И. И. O закупах Русской Правды// Ж.М.Н.Пр. 1913, апрель. С. 117). Ho тогда возникает вопрос: какой смысл господину, который дал закупу купу, еще давать в его распоряжение коня, стоимость которого была достаточно высокой, на правах peculium’a и притом с освобождением закупа от ответ­ственности в случае его погубления?

H. М. Павлов-Сильванский сделал еще одну попытку решить вопрос о «свойском коне»: он считал свойского коня домашним в отличие от дикого коня и считал, что свойский (домашний) конь принадлежал все же господи­ну. Ho тогда возникает недоумение, почему за погубление господского коня закуп не отвечал, а за плуг отвечал?

Таким образом, признание за вариантом «свойский конь» приоритета перед чтением «войский конь» ведет к неразрешенным вопросам.

Очевидно, что нужно учитывать текст подавляющего большинства списков, к которым относятся и самые древ­ние, и читать «войский конь». При этом возникает сле­дующее толкование этой статьи: если у господина будет ролейный закуп и он погубит военного коня, то ему не нужно за него платить; но если господин, у которого за­куп берет купу, дал ему и плуг и борону, и он погубит коня, данного для пашни, то ему нужно платить; если же господин отошлет закупа по своим, господским делам, а конь, находящийся на пашне, погибнет в его отсут­ствие, то закуп не должен за него платить.

При таком толковании текста совершенно устраня­ется недоумение, почему не говорится о погублении гос­подского рабочего коня, а говорится о плуге и бороне. Как видно из данного толкования, фраза «еже дал ему госпо­дин плуги борону» относится к коню, на котором пашет ролейный закуп. (Было бы странно, если бы законода­тельство специально посвятило целую статью плуту и бо­роне, которые в этот период были самодельными, техни­чески несовершенными и потому не имели особой ценности.)

Ho возникает вопрос: что собой представлял этот во­енный конь, какое отношение к нему имел закуп и почему он не отвечал за его потерю? Ho ведь все группы зависи­мого сельского населения, в том числе закупы, должны были принимать участие в войне, входили в состав опол-

«о закупах говорит: «Аже за­куп бежить от господы, то обель; идеть ли искать кун, а явлено ХОДИТЬ ИЛИ KO князю, или к судиям бежить обиды деля своего господина, про то не робять, но дата ему правду» (50 (56) Tp.). Смысл данной статьи ясен: закуп, убежавший от господина, превращался в полного холопа. Законодательство в этом, очевидно, подтверждало сложив­шуюся практику.

B то же время оно сочло необходимым предоставить закупам возможность отлучаться со двора господина в двух строго определенных случаях: для поисков закупом денег для погашения долгового обязательства и для при­несения жалоб на обиды, учиняемые закупу господином. Никаких других оснований для отлучки закупов статья не предусматривала.

B статье определенно указывались формальные ус­ловия, при которых были возможны отлучки закупа, там подчеркивалось: «Аявленоходить». «Явлено» обыч­но переводится в смысле «открыто», но, думается, это перевод неточный. Закуп, вероятно, должен был не толь­ко открыто, т. e. не тайно, уходить в указанных случа­ях, но и каким-то образом получить официальное при­знание за ним права на отлучку. Возможно, закуп должен был в каждом отдельном случае заявлять о сво­ем уходе или перед послухами (свидетелями), или перед местными властями. Статья начинается категорической нормой: «Оже закуп бежить от господы, то обель». Ясно, что господа пытались использовать эту статью для окон­чательного порабощения закупов. Поэтому, зная эту же­стокую норму, а главное, еще более жесткую практику, едва ли закупы сами давали повод для порабощения и, не считаясь с нормой, самовольно уходили из двора сво­его господина.

Во-вторых, зависимость закупа выражалась в уси­ленной, по сравнению со свободными людьми, ответствен­ности за нанесенный ущерб, за преступления и проступ­ки, совершенные как против господина, так и против третьих лиц. Об усиленной ответственности закупа гово­рит ряд статей Русской Правды. Согласно смыслу этих статей, закуп отвечал за сохранность коня, данного ему господином для пашни, и скота в исключительно широ­ком объеме: и за кражу его третьими лицами, за поране­ние коня, за его порчу («но еже погубить на поле и в двор не вженеть и не затворить, где ему господин велить или орудья своя дея, а того погубить, то то ему платити»). Словом, закуп нес ответственность не только за прямой умысел или за свою неосторожность, но и вообще за пло­хую сохранность коня. Он, например, должен был отве­чать за коня, если его украдут во время отлучки закупа по своим делам. Конечно, свободный человек, например, наймит, подобной общей ответственности за данного ему коня нести не мог: он должен был ответить за злой умы­сел, за неосторожность, вероятно, за небрежность, но не за то, что конь пропал в его отсутствие.

06 усиленной ответственности говорит и следующая статья Пространной Правды (55 (64) Tp.): «Аже закуп выведеть что, то господин в немь, не оже кде и налезуть, то преди заплатить господин его конь или что будет ино взял, ему холоп обелныи; и паки ли господин не хотети начнеть платити за нь* а продасть и отдасть же переди или за конь, или за вол, или за товар, что будеть чюжего взял, а прок ему самому взяти собе». Смысл этой статьи ясен. Если закуп крал что-либо у господина (поскольку в предшествующей статье говорилось о краже коня, то, ве­роятно, и здесь имелся в виду главным образом конь), то господин имел право поступить с закупом, как он сочтет нужным (очевидно, превратить его в полного холопа, уве­личить размер купы и т. д.). Ho если закуп был уличен в краже коня или других вещей у третьих лиц, то господи­ну предоставлялся выбор: или заплатить за кражу коня потерпевшему и превратить закупа в полного холопа, или же продать закупа и из вырученной суммы уплатить по­терпевшему, а если же при этом получался остаток, то господин мог взять его себе. Мотивы, почему господину предоставлялась возможность выбирать способ вознаграж­дения потерпевшему, понятны: цена похищенного заку­пом объекта могла быть выше стоимости самого закупа (как полного холопа); господину не было смысла платить выше этой стоимости, и тогда он мог просто продать заку­па и этим удовлетворить потерпевшего.

Некоторыми исследователями, в частности М. Ф. Вла­димирским-Будановым, статья толковалась иначе. B Пуш­кинском списке после слов «господин в немь» были сло­ва: «в том не платить», и это порождало противоречие: господин не платил за закупа - и господин все-таки пла­тил за него. М. Ф. Владимирский-Буданов, чтобы выйти из затруднения, от себя прибавлял слова, которые считал логически вытекающими из общего смысла статьи.

B ре­зультате он толковал статью следующим образом: «Если закуп украдет что-либо («и скроется» - прибавлял И. Ф. Владимирский-Буданов), то господин не отвечает; но если его найдут, то хозяин обязан заплатить за коня или за другое, что украдено закупом, а закуп превращает­ся в его полного холопа».

Ho такое толкование произвольно. Ha самом деле в статье противополагались не кража с последующим бег­ством и кража с последующим задержанием вора, а дру­гие два случая: кража закупа у господина и кража закупа у третьих лиц («аже кде и налезут»). Ho в любом случае из трактовки текста статьи следует, что ответственность закупа за кражу и ответственность свободных лиц суще­ственно различалась: закуп за кражу всегда мог быть пре­вращен в полного холопа, как бы ни была незначительна ценность похищенного.

Третьим моментом, определявшим характер зависи­мости закупов от господина, было подчинение их господс­кой юрисдикции. Статьей, устанавливавшей подчинение закупов юрисдикции господина, является уже рассмот­ренная статья об ответственности закупов перед господи­ном и третьими лицами, которая указывала, что в случае кражи закупом чего-либо у господина господину предос­тавлялось право самому определить форму наказания. И здесь законодательство не устанавливало никаких преде­лов его произволу.

Русская Правда дает исчерпывающие указания о под­чинении закупа суду господина в статье: «Аже господин бьет закупа про дело, то без вины есть» (53 (62) Tp.). Согласно прямому смыслу этой статьи решение вопроса о виновности закупа предоставлялось самому господину. Хотя имеется продолжение этой нормы: «Биеть ли не смысля, пьян, а без вины, то яко же в свободнемь пла- тежь, тако же и в закупе». Ho, вероятно, находились сотни предлогов для господина оправдывать свою распра­ву над закупом без достаточных оснований.

Установление форм и характера зависимости закупа дает возможность определить, к какой именно группе насе­ления относились закупы: к свободным или несвободным.

Многие исследователи относили закупов к числу сво­бодных людей, основываясь на рассмотренной выше нор­ме, что в случае побоев, нанесенных закупу господином в пьяном виде и без достаточных оснований, он отвечал за закупа как за свободного («биеть ли не смысля пьян, а без вины, то яко же в свободнемь платежь, тако же и в закупе»). Ho смысл этой статьи как раз доказывает не­возможность отнесения закупов к свободным: если закуп был действительно свободным человеком, то не было смыс­ла это специально оговаривать.

Основываясь на точном смысле текста Русской Прав­ды, легко также доказать, что существовала разница в положении закупов и смердов. B статьях Русской Правды говорится, что в случае продажи господином закупа в полное (обельное) холопство уничтожались все обязатель­ства, прежде возлагавшиеся на закупа: «Свобода во всех кунах», а господину следовало уплатить штраф («госпо­дину платити за обиду 12 гривен продажи»). B другой статье, где говорилось о побоях господином закупа было установлено, что за побои «батогом, чашею или рогом» надлежит платить 12 гривен, а «жердью и палицей» - 3 гривны. Сопоставив эти статьи со статьями о смерде, при­ходим к выводу, что положение закупа разнилось от по­ложения смерда, иначе текст Русской Правды включал бы явную несообразность: за продажу закупа в холопство и за его побои взыскивалось бы 12 гривен, а за его убий­ство (если предпроложить, что оно наказывалось как и убийство смерда) - 5 гривен, т. e. без малого в два с половиной раза меньше.

Постепенно в литературе установилась точка зре­ния, что наряду со свободными людьми и обельными (пол­ными) холопами в эпоху Киевской Руси существовали различного рода промежуточные группы, которые носили название необельных (неполных) холопов. И к этим не­полным холопам как раз и принадлежали закупы.

K этому утверждению приводит общий смысл всех статей Русской Правды, где закуп так или иначе упоми­нался в связи с холопами: там везде подчеркивалось обель­ное холопство, а не холопство вообще. Это значит, что закуп и просто холоп не противополагались друг другу, что эти два понятия не исключали друг друга. B статье «Оже закуп бежить от господы, то обель» почему-то не сказано: «Оже закуп бежить от господы, то холоп». Или в статье «Продасть ли господин закупа обель, то наймиту свобода во всех кунах» почему-то не сказано: «Продаст ли господин закупа в холопы».

Закупничество как вид неполного холопства выяв­ляется и из статьи о послушестве. B ней устанавливалась общая норма: «А послушество на холопа не вскладают», причем не сказано, что имеются в виду холопы обельные, а говорится о холопах вообще. Ho из этого общего прави­ла сделано исключение: в случае отсутствия послухов из свободных, «по нуже» можно привлекать в качестве по­слуха боярского дворского тиуна, а по незначительным делам и «также по нужде» можно привлекать и закупов. Следовательно, по смыслу этой статьи закупы, так же как боярские дворские тиуны, в некоторых случаях имели право быть послухами. Очень характерно, что закуп был по­ставлен при этом в худшее положение, нежели боярский дворский тиун, который был полным холопом: тиуна при­влекали просто «по нуже», а закупа тоже «по нуже», но в «мале тяже».

Характерно также, что статьи о закупах в тексте Русской Правды вообще переплетались со статьями о хо­лопах. B статье о послушестве одновременно говорится и о холопах и о закупах. B очень многих списках нормы о холопе обельном и закупе даны под общим заголовком «О холопе».

Итак, на основе всего сказанного выше закуп не мо­жет быть признан свободным человеком. He может он быть признан и рабом (обельным холопом). Он входил в состав неполных холопов. Очевидно, это хорошо понима­лось современниками, которые греческое слово «se-midulos» (полураб) переводили словом «закуп».

B выяснении института закупничества наибольшее значение имеют статьи Русской Правды, которые, по обще­му мнению исследователей, принадлежат Владимиру Моно- маху. После киевского восстания 1113 г. он был вынуж­ден путем законодательства смягчить отношения между должниками и заимодавцами. Нормы законодательства о закупах сформулированы так, что легко установить прак­тику, которую старался преодолеть Владимир Мономах. Из смысла законодательства видно, что на практике закуп порабощался во многих случаях: когда он шел отыски­вать деньги для погашения долгового обязательства или отлучался для принесения жалобы на своего господина. Очевидно, что на практике закупа принуждали отвечать за потерю коня и на войне и дома, если конь был украден, хотя закуп загнал его в хлев и запер. От господина зависе­ло установить небрежность и халатность закупа и тем са­мым заставить его платить за похищение скота или коня; от него же зависело объяснить побои закупа его нерадени­ем и небрежностью. Ha практике господа закупов нередко наносили ущерб их имуществу, вымогали вторично погаше­ние долгового обязательства, продавали закупа в прлные холопы, избивали без всяких оснований и даже безнаказан­но убивали, так же как и холопов. И законодательству, даже если оно действительно желало этого, едва ли уда­лось значительно смягчить эту практику. Поскольку за­куп оставался под юрисдикцией господина, ему и принад­лежало решающее слово.

Законодательство устанавливало некоторый предел существовавшей на практике тенденции приравнять за­купов к полным холопам. Ho оно не могло обеспечить закупам возможность выхода из закупнических отноше­ний. He имея своего живого инвентаря, подвергаясь жес­токой эксплуатации, являясь зависимым человеком, за­куп, вероятно, только в исключительных случаях был в состоянии погасить свое долговое обязательство.

Сельские люди, превращаясь в закупов и подчиня­ясь юрисдикции господина, выходили из подчинения об­щим органам власти. Очевидно, они не платили дани, не несли оброков и т. д.

Вдачи. Наряду с закуиами была и другая социальная группа, чье положение также определялось долговыми от­ношениями. Эта группа в одном из списков названа «вда­чами» («вдачь»).

B исторической литературе высказывались разные точки зрения по вопросу о вдачах. Некоторые авторы под вдачами понимали тех, кто «нанимался рабом» и «полу­чал особое вспомоществование» за свою работу (Опыт ис­тории российских государственных и гражданских зако­нов. М., 1836). В. И. Сергеевич («Русские юридические древности». Т. I. СПб, 1902), И. И. Яковкин («О закупах Русской Правды». 1913) и некоторые другие авторы отож­дествляли вдачей с наемными рабочими. М. Ф. Владимир­ский-Буданов («Обзор истории русского права»), А. E. Пре­сняков («Княжое право в древней Руси») и другие относили вдачей к закупам.

Ho Б. H. Чичерин («Опыты по истории русского пра­ва». М.,1858), В. Удинцев («История займа» Киев, 1908), П. А. Аргунов («0 закупах Русской Правды»// Известия АН. Отделение общественных наук. JI., 1934) доказыва­ли, что вдачи не должны отождествляться с наемными работниками или закупами, что это - особая категория зависимого населения.

B ряде публикаций справедливо отмечалось, что вы­деление этой категории населения вообще является спор­ным. При этом обращалось внимание на то, что в перво­начальном тексте, отраженном в древнейших списках (например, в Синодальном), о «вдачах» не говорится, а статья читается: «В даче не холоп, ни по хлебе работать, ни по придатце; но оже не доходять года, то ворочати ему милость, отходить ли, то не виноват есть». Смысл этой статьи, однако, состоит в том, что фактически указана не­которая категория должников, которая, отрабатывая долг, взятый хлебом или деньгами, лично зависимыми людьми в период этой отработки не являлась («не холоп*). Если отработка не была завершена («оже не доходять года»), должник должен был вернуть взятое им, после этого OH мог уйти. Наличие этой практики доказывается также текстом данной статьи в позднейших списках: «Вдачь не холоп, а инии по хлебе роботять» (110 (111) Tp.). При­чем, в первоначальном списке стояло не «инии», а «ни» или «и ни».

Исходя из такого толкования статей, в большинстве исследований вдачами назывались задолжавшие люди, которые занимали деньги или хлеб, очевидно, за процен­ты. Они должны были погасить ссуду, возвратить долг или его отработать, но при этом их долг не был связан с принятием закупничества, т.е. установлением особой сис­темы зависимости от их кредитора.

Наймиты. Общее название для наемного рабочего - «наймит» - возникло в сравнительно позднее время - к концу XII и началу XIII в.

Некоторое время в исторической науке существовало мнение, что наймиты и закупы по существу были одной и той же категорией зависимого населения. Эта точка зре­ния отразилась в трудах В. И. Сергеевича («Русские юри­дические древности»), Б. H. Чичерина («Опыты по исто­рии русского права») и др,

Ho пристальное изучение текста документов права позволяет сделать вывод об особенном положении най­митов, о ряде существенных различий между закупом и наймитом. Русская Правда говорит: «А се стоит в суде челядин-наймит, не похочет быта, а осподарь, несть ему вины, но дати ему вдвое задаток; а побежит от осподаря, выдати его осподарю в полницу. Аще ли убьет осподарь челядина полного, несть ему душегубьства, но вина есть ему от бога. A закупного ли наймита - то есть душегубь- ство* Я«^уськаПравда». Киев, 1935. С. 178,28).

Эти данные исчерпывающим образом доказывают:

1) положение наймита, как оно определялось про­цитированной статьей, было иным, нежели закупа; най­мит - это свободный человек, который легко мог растор­гнуть договор путем уплаты двойного задатка; если же задатка он не получил, то мог без дальнейших разговоров уйти от хозяина. Дух и смысл статей Русской Правды о закупах говорят о несравненно большей зависимости за­купов, о большей связанности их обязательствами перед господином;

2) зависимость наймитов определялась получением задатка, а зависимость закупов - купы;

3) закуп и наймит противополагались в статье («А закупного ли наймита»). Было бы странно толко­вать эту статью, исходя из предположения, что слово «най­мита» является определением или объяснением слова «закупного».

Ho были и общие черты в положении закупа и най­мита: в случае бегства наймита от господина наймит, как и закуп, мог быть обращен в холопство. Вероятно также, что в отношении как закупов, так и наймитов стала устанавливаться одинаковая практика оставлять их убийство без наказания, и законодательство принуж­дено было отменить эту практику. Это говорит о том, что на практике положение закупов и наймитов во мно­гом было сходным.

КУРСОВАЯ РАБОТА

Зависимое население Древней Руси: смерды, закупы, рядовичи.

Введение

Заключение

Список использованных источников и исследований

ВВЕДЕНИЕ

Рассматривая различные виды личной зависимости человека в Древней Руси, можно предположить, как примерно шел процесс, приведший к фактическому порабощению (закрепощению) большей части населения страны, сведения значения бывшего рядового члена общины буквально до предмета, находящегося в абсолютном распоряжении феодала, а так же узнать об особенностях формирования права на Руси. Процесс этот происходит (при многих других особенностях) посредством предоставления возможности арендовать, следовательно он идёт параллельно с развитием законодательства и частной собственности. При этом особенно интересна роль законов, которые направлены на укрепление и сбережение хозяйства (вотчины) князя или боярина.

Для изучения этого вопроса необходимо обратиться к источникам того времени: 1 «Русская правда» - документ, фактически представляющий собой список карательных санкций, направленных на подчиненное население, демонстрирует особенности формирования юридического правового опыта Древней Руси; 2 «Моление Даниила Заточника» - иллюстрирует жизнь зависимого человека, демонстрирует его страхи и опасения, а также то, на чью собственно милость ему приходилось уповать.

На примере трех видов зависимости одного человека от другого, предполагая последовательность их формирования, можно изучить структуру общества Домонгольской Руси. Это было время достаточно самобытного формирования социума. Под культурным и политическим влиянием Византии происходило развитие искусства, письменности, общественно-правовых отношений. Скорее всего, модернизация по византийскому образцу сопровождалась процессом социального синтеза - синтеза греческих, славянских и норманнских традиций. Основным проводником византийского влияния была русская церковь, непосредственно подчинявшаяся константинопольскому патриарху. Вновь принятая религия была по своему происхождению социально направленной, призванной защищать угнетаемую часть населения, но однако на Руси она благоприятствовала не только централизации, но и служила органом подчинения и порабощения народа.

Чтобы относительно правильно трактовать данные источников, необходимо познакомиться с исследованиями нескольких крупных ученых, работавших в этой области. Благодаря их полемике в книгах между собой можно узнать различные варианты прочтения статей «Русской правды», новые трактовки терминов, что дает более широкое и неоднозначное представление о обществе Древней Руси.

Итак, необходимо рассмотреть процесс развития Древнерусского общества, формирования частной собственности и права и выявить различия в юридических правах зависимого населения.

I. Общая характеристика социального строя Древней Руси

Принято считать (на основе археологических исследований) что основное население Древней Руси жило по берегам рек в поселках, обнесенных земляным валом и состоящих из нескольких жилищ - полуземлянок с глиняной или каменной печью. Поселки составляли соседскую общину, основой которой были социально-экономические связи. Поселки-общины были удалены друг от друга на десятки километров.

Занимались общинники земледелием: в лесной части? подсечно-огневым, в лесостепной? переложным. В качестве сельскохозяйственных орудий широко использовались деревянная соха и рало с железным наконечником. Также отраслью хозяйственной деятельности являлось скотоводство, о чем свидетельствует, в частности, такой факт: долгое время слово «скот» в древнерусском языке означало также деньги (Ярослав нача скот собирати, от мужа по 4 куны, от старост по 10 гривен, а от бояр по 18 гривен). Большое значение для нормального существования общины имели также охота, рыболовство, бортничество.

Соответствующим этому времени был такой социальный строй, как «военная демократия». Фундаментальной составляющей любой социальной системы являются иерархия и потестарные отношения. У восточнославянских племен (как и во всех кровнородственных социумах) иерархичность между людьми и коллективами, регуляция общественной жизни строилась не на основе принуждения, а на преимущественно психологических механизмах: влияние, подражание, запреты, реализуемые в системе табуирования. Эти механизмы создавали поведенческий алгоритм, при котором возникает психологическая соподчиненность индивидов, вызывая у одних чувство превосходства, заботы, ответственности (управляющие) и чувство страха, почтения у других (управляемые). Такой поведенческий алгоритм реализуется в значительной степени подсознательно и на основе господствующих традиционных ценностей, которые закрепляются в качестве ментальных архетипов и служат индикатором этничности.

Структура племенной знати состояла скорее всего из верхушки нескольких привилегированных родов, из среды которых общее собрание выбирало вождей и старейшин. Их власть не была индивидуально наследственной, а являлась наследственной привилегией отдельных родов. Знать составляли волхвы (жрецы), концентрировавшие в своих руках сакральную власть, совет старейшин (старцы градские), определявшие внутриплеменную жизнь, и военный предводитель - вождь. Их власть регулировалась племенными традициями в форме обычаев, ритуалов, этикета.

Уже в IX-X веках рост населения и сведение лесов вызвали постепенный переход от подсечного земледелия к пашенному; коллективный труд на расчистке подсек уступил место индивидуальному труду на семейных наделах; это, в свою очередь, привело к распаду родовой общины. Большие родовые курганы сменились индивидуальными захоронениями, на смену большим родовым деревням пришли группы маленьких деревень и хуторов; община стала соседской, территориальной. Разложение общины привело к становлению индивидуальной собственности на землю.

Под внешним воздействием возникали большие племена, центрами которых становятся города (Киев, Полоцк, Смоленск и др.), которые первоначально выступают не как социально-экономические, а преимущественно военно-политические, административные и культовые центры. Структура власти союзов племен формально совпадала с организацией племенной власти, но свои коррективы вносил переход от родоплеменной к территориальной организации общества.

Начала складываться государственность. Проблема разграничения вождества и раннего государства теоретически трудноразрешима, так как нет единства мнений по поводу универсальных признаков государственности. Эти признаки (публичная власть, территориальная общность, наличие письменности, города и др.) присутствуют и в вождестве, и в раннем государстве. Суть изменений состоит в том, что правители вождеств не столько «господа» над обществом, сколько его слуги, тогда как верхи раннего государства уже не столько «слуги», сколько «господа» над ними. Однозначно, что ко времени создания Олегом державы, представлявшей собой «федерацию» государственных образований и союзов племен восточных славян, власть князя была уже сильной.

Таким образом в IX ? начале XI в. во главе Древнерусского государства стоял великий князь, в облике которого постепенно утрачивались черты военного вождя. Князь становился светским правителем, устанавливая со временем монополию на судебную, исполнительную и законодательную власть. Он правил вместе с дружиной, отношения с которой носили вассальный (лично зависимый) характер. Сначала князь был первым среди равных, наравне со всеми участвовал в пирах, делил тяготы военных походов. Однако постепенно, когда государственные функции князя становились всё более разнообразными (он ходил на полюдье и собирал дань (после заменилось погостами), судил население, отражал с дружиной нападение врагов и командовал завоевательными походами, заключал международные договоры, организовывал торговлю), авторитет князя становился выше. Дружина проживала на княжеском дворе (гриднице) на содержании князя. Она состояла из старших и младших дружинников. Старшие назывались боярами («мужами»). Из них назначались наиболее важные чины княжеской администрации. Приближенные к князю бояре составляли княжеский совет.

В XI-XII веках рост населения сопровождался дальнейшим разложением общины. Растет неравенство, появляются мелкие вотчинники и вынужденные покинуть свои общины «изгои». Возможно, этот процесс был нарастающим малоземельем, а так же войнами и тяжестью дани.

Ключом к пониманию ранней русской государственности является полюдье. Сбор полюдья - ежегодный объезд "светлым князем" всей подвластной территории, сбор одежд (пушнины) и последующий сбыт собранных ценностей (к примеру в Итиль). В город стекалась дань и военная добыча, поборы и штрафы, товары и рабы. Вокруг него возникали княжие села и слободы, и деревни сельских общинников постепенно втягивались в княжеское хозяйство. Власть киевского князя усиливалась по мере поглощения власти князей союзов племен, подвластных Киеву. Рост богатства конечно же способствовал усилению его авторитета и власти, но богатство было не средством эксплуатации, а носило сакральный и престижный характер. Постепенно усиливается роль князя в поддержании внутреннего порядка.

В Киеве сидел князь-отец, его дети и родственники являлись князьями-наместниками в подвластных великому князю русских землях. После смерти великого князя власть по обычаю, введенному князем Владимиром, должна была переходить по старшинству: от брата к брату. Однако на практике генеалогическое старшинство зачастую уходило на второй план, в борьбе за великокняжеский престол верх брали политические амбиции, стремление передать престол не брату, а сыну, что сопровождалось постоянными распрями внутри княжеского дома. Со второй половины XI века для решения важнейших вопросов внутренней и внешней политики стали созывались съезды князей.

По мере укрепления государства формируется и древнерусское законодательство. Древнейшим известным сводом законов является «Русская Правда», составленная при киевском князе Ярославе Мудром. Она дополнялась в годы правления Ярославичей (вторая половина XI в.). Затем в нее был включен Устав Владимира Мономаха (1113?1125 гг.). «Русская Правда» регулировала в первую очередь социально-экономические отношения, сложившиеся в Древнерусском государстве.

Частное землевладение скорее всего начиналось обособления княжеской, а так же выделения ее представителям княжеского рода. В каждом поселении местная племенная знать превращала часть общинных земель в собственность. На Руси такое частное землевладение получило название «вотчин» (от «отчина» ? отцовское владение, передаваемое от отца к сыну по наследству). Феодальным собственником становилась и церковь. На этой основе стали развиваться вотчинные и монастырские хозяйства, где наряду с натуральной и денежной появилась и отработочная рента, или барщина.

Возникновение частной собственности на землю привело к тому, что вместо передачи дружинникам права сбора дани вводится практика «кормлений», то есть передача земли без заключения каких бы то ни было юридических договоров в условное держание за службу, которое иногда превращалось в вотчину (наследственное владение). К началу XII в. земельными владениями обзаводятся и младшие дружинники. Земля с работающим на ней населением приобретает в глазах общества все большую ценность, становится символом процветания, богатства и мощи.

В конце X века произошло значительное перемещение торговых путей; в 960-х годах варяги разгромили Булгар и Итиль, Хазарский каганат был уничтожен, вслед за этим кочевники-тюрки перекрыли торговые пути на Восток. О прекращении торговли с мусульманскими странами свидетельствует резкое уменьшение поступления в Европу арабских дирхемов; в XI веке дирхемы, бывшие основной монетой на Руси, исчезли из обращения; их заменили слитки серебра и «меховые деньги». Прорыв тюрок-половцев в Причерноморье стал серьезным препятствием для торговли с Византией; киевским князьям приходилось чуть ли не каждый год спускаться с дружиной по Днепру, чтобы проводить и встретить купцов-«гречников». Отсутствие прежних объемов торговли напрямую повлияло на количественный приток порабощенных чужеземцев, и, следовательно, вызвало необходимость в рабах.

Общины в основном составляли лично свободные общинники? «люди». Древнерусская соседская община («вервь») владела землей, имела свою территорию, где отвечала за порядок и поведение своих «людей». Общины находились в экономической зависимости от князя, поскольку последний являлся номинальным верховным собственником всей русской земли. Эта зависимость выражалась в выплате дани на нужды князя, его дружины и содержание государственного аппарата власти. Вначале дань собиралась в ходе «полюдья» (объезда князем подвластной территории). Постепенно на смену «полюдья» пришел «повоз» (доставка общинниками дани в административные центры? «погосты»). Еще в правление княгини Ольги размер дани был нормирован.

По мере появления частного землевладения и развития вотчинного хозяйства крестьяне-общинники попадают в непосредственную феодальную зависимость от владельцев земли. Видимо, феодально-зависимых, но юридически свободных общинников, занимавшихся земледелием, в Древней Руси называли «смердами».

Во второй половине XI в. появляются «закупы» ? крестьяне-смерды, взявшие «купу» (ссуду) деньгами, рабочим скотом, продуктами и обязанные отработать долг феодалу-вотчиннику с процентами: либо на его пашне ("ролейные закупы"), либо как слуга. «Закуп» был не только экономически, но и юридически зависим от феодала, так как до возвращения долга был лишен возможности свободного передвижения. Хозяин имел право подвергать его телесным наказаниям, а попытка бегства превращала его в обельного (полного) холопа, хотя по мере возврата долга «закуп» мог вернуть себе свободу. При этом хозяйство закупа не являлось собственностью господина.

Во главе княжеской вотчины стоит представитель князя - боярин-огнищанин. На его ответственности лежит все течение жизни вотчины и, видимо, сохранность княжеского вотчинного имущества. При нем на службе состоят сборщики причитающихся князю всевозможных поступлений. Эти лица охраняются 80-гривенной вирой, что говорит об их привилегированном положении. Это высший административный аппарат княжеской вотчины. Дальше следуют княжие старосты -сельский и ратайный. Их жизнь оценивается только в 12 гривен. Они люди зависимые. Как распределяются их функции - точно сказать нельзя, но наверное их роли в значительной степени определяются содержанием терминов «сельский» и «ратайный». Сельский староста, наверное, выполнял функции наблюдения за населением вотчины, являлся исполнителем распоряжений высшего административного ее аппарата. Что касается ратайного старосты, то поскольку ратай - пахарь, ратайный - пашенный, следовательно логично возникает предположение, что на обязанности ратайного старосты лежит наблюдение за пашней, а так как речь идет о княжем старосте и княжеской вотчине, то значит есть княжеская пашня.

При княжеских дворах и вотчинных хозяйствах было много «челяди», «холопов», «рядовичей» ? так назывались различные категории лично зависимого населения. «Челядь» состояла из военнопленных, холопов, в которых в силу экономических обстоятельств обращались бывшие «смерды» и «закупы». Это были люди, право владения которыми у господ не было ничем ограничено (фактически они были рабами в русском феодальном обществе). Холопы не имели своей собственности и в любой момент могли быть проданы или отданы любому лицу. За действия холопа нес ответственность господин. Вместе с тем, в отличие от рабов античных, холопы могли быть «посажены» на землю в качестве крепостных, также челядины и холопы на Руси были защищены законом (например, господин наказывался за убийство раба, раба можно было использовать в качестве свидетеля в суде). Холопами становились в результате пленения, самопродажи, продажи за долги или за преступление, через женитьбу или замужество на холопе или холопке. Холопы состояли из двух категорий: слуги феодала, входившие в состав его личной челяди и дружины (из их среды выходила княжеская администрация и даже видные представители господствующего класса)); вторую категорию составляли пашенные холопы («страдники»), холопы-ремесленники. «Рядовичами» на Руси назывались люди, которые заключили договор («ряд») с господином о службе и выполняли функции мелких администраторов (ключников, тиунов) или занимались сельскими работами.

II. Смерды в древнерусском обществе

Существует ряд мнений о смердах, их считают свободными крестьянами, феодально-зависимыми, лицами рабского состояния, крепостными и даже категорией, сходной с мелким рыцарством. Но основная полемика ведется по линии свободные - зависимые.

Смерд выступает как крестьянин, владеющий домом, имуществом, лошадью. За кражу его коня закон устанавливает штраф 2 гривны. За "муку" смерда устанавливается штраф в 3 гривны. Русская Правда конкретно не указывает на ограничение правоспособности смердов, есть указания на то, что они выплачивают штрафы (продажу), характерные для свободных граждан.

Русская Правда всегда указывает при необходимости на принадлежность к конкретной социальной группе (дружинник, холоп и т.д.). В ряде статей о свободных людях именно свободные и подразумеваются, о смердах речь заходит лишь там, где их статус необходимо специально выделить.

Возможно, было два вида смердов - свободный (государственный) и зависимый (господский). Русская Правда говорит преимущественно о зависимых смердах. Они судятся хозяином, их убийство рассматривается как имущественный ущерб хозяину, возникает право мертвой руки.

Разбирая, какова роль смерда в общинной и в вотчинной жизни Древней Руси, необходимо обратиться к значению самого термина. Время его появления неизвестно. Видимо, термин "смерд" обозначает то же, что и "люди" - сельчане-общинники. Как и позднее термин "крестьянин", слово "смерд" в древней Руси имело несколько значений. Смердом именовали свободного общинника-земледельца, обязанного лишь платить дань князю и выполнять некоторые повинности. Смердом называли вообще любого поданного, буквально "находящегося под данью", подчиненного, зависимого. Смердом назывался в недалеком прошлом еще свободный данник, ныне княжеским повелением, т. е. путем внеэкономического принуждения, ставший рабочей силой княжеской или боярской вотчины. Такое разнообразие значения термина "смерд" обусловлено тем, что по мере развития феодальных отношений усложнялось положение тех категорий сельского населения, которые выступали под этим названием.

Аналогия "смерда" и "крестьянина" идет и дальше. Как в XVIII в. термин "крестьянин" обозначает различные категории крестьян: частновладельческих, помещичьих (крепостных) и дворцовых, принадлежащих царю, монастырских (тоже крепостных) и государственных, формально не являвшихся крепостными, так и во времена Киевской Руси термин "смерд" обозначал и сельское население вообще, и определенную его группу, и при этом возможно самую многочисленную, представлявшую собой основную массу феодально-зависимого и эксплуатируемого люда.

Позднее термин "смерд" в устах феодальной верхушки приобретает оттенок пренебрежения. Еще позже он заменится словом "мужик". Таким образом, смерды - это общинники-данники, с которых во время "полюдья" собирают всякие поборы княжеские дружинники. Позднее, с оседанием дружин на земле, бояре-дружинники превращали смердов из данников в зависимых людей, т. е. теперь они были заинтересованы не в дани со смердов, а в самих смердах, в их хозяйстве. Смерд - зависимый от князя человек. Об этом говорит вознаграждение за убийство и за "муку" смерда, идущее в пользу князя, переход имущества умершего смерда князю, если у покойного не было сыновей, штраф за убийство смерда, равный цене, уплачиваемой князю за убийство его холопа, пастьба скота смерда вместе со скотом князя и т. д. Смерд прикреплен к земле, поэтому он дарится вместе с ней. Изменить свое состояние он может, только выйдя из общины, бежав и тем самым перестав быть смердом. Смерд обязан платить оброк, т. е. дань, превратившуюся в феодальную ренту. Покидавший общину, разоренный смерд вынужден был искать заработка на стороне или закабаляться. В этом случае он превращался в рядовича, закупа, "наймита". Превращенный в раба, он становится холопом.

Здесь тоже можно провести аналогию с крестьянином, который является непосредственным производителем, владеющий своими собственными средствами производства, необходимыми для реализации его труда и для производства средств его существования, самостоятельно ведущий свое земледелие и прочие производство. Общая тенденция в юридической судьбе крестьянина в период феодализации общества есть превращение его из свободного в подвластного, платящего оброк, отбывающего барщину, или даже становящегося крепостным.

Таким образом, мы представляем структуру общества во время складывания феодального строя в ее сложности и разнообразии правовых положений в крестьянской среде.

Относительно термина «смерд» возникает также вопрос: совпадало ли его значение в различных поселениях Руси, т.е. к примеру смерд новгородский и смерд киевский - это люди одного социального положения или нет.

Смерды есть основное население новгородских погостов, если судить по известным текстам договорных новгородских грамот со своими князьями («кто купец, тот в сто, а кто смерд, а тот потянет в свой погост: тако пошло в Новегороде»). Грамоты говорят о том, что так «пошло», т. е. это старина. Когда те же в грамотах хотят назвать все новгородское население, сельское и городское, то используются два термина «смерд» и «купчина», под смердами, несомненно, разумея всю массу сельского населения.

Но зная, что погостом в XI веке называлось крупное укрепленное поселение, можно предположить что смердом был ремесленник, и что именно смерды составляли основную часть населения городов. Ремесленники селились группами по сходству профессий и занимали целые районы города, к примеру, Гончарский конец или Шитная улица в Новгороде, квартал Кожемяки в Киеве.

Греков считает, что были две основные группы смердов: 1) данников, не попавших в частную феодальную зависимость от землевладельцев, и 2) освоенных феодалами смердов, находящихся в той или иной степени зависимости от своих господ.

Возникает вопрос о характере зависимости смердов от феодалов. Феодальное общество характеризуется прежде всего наличием крупного землевладения и зависимого от землевладельцев крестьянства. Качество этой зависимости может быть самым разнообразным.

Исходя из того, что рабство предшествует крепостничеству, вероятно, что рабовладелец, стремясь подчинить себе крестьянина, был мало склонен проводить какую-либо большую разницу в степени своей власти над рабом и крепостным, считая и того и другого своими людьми. Но наличие крестьянской общины, этого оплота крестьянской независимости, должно было сыграть определенную роль по отношению к массе свободных смердов, задерживая темпы процесса феодализации, и смягчая формы крестьянской зависимости. Каким образом проходило порабощение, неизвестно. Во всяком случае, если брать за утверждение, что изначально смерд был свободен, то «Русская правда» говорит о том, что и этот свободный смерд путем внеэкономического и экономического принуждения стал попадать в зависимость от феодалов.

Дань, часто пушниной, была основной формой эксплуатации смердов. Эта дань перерождалась в отработочную и натуральную земельную ренту в связи с процессом освоения земли различного типа феодалами и вместе с превращением смерда в зависимого, полу-крепостного или крепостного. Свободный смерд, попадавший под непосредственную власть феодала, мог, конечно, привлекаться и ко всевозможным работам на боярском дворе и для этого двора и в то же время не совсем освобождался и от даней, постепенно превращавшихся в ренту продуктами. Наконец, обе формы ренты, и натурой и отработочная, обычно живут рядом. Таким образом, подготовлялся переход к следующему этапу феодальных отношений.

При этих условиях два основных типа смердов - еще не освоенные феодалами и уже попавшие к ним в непосредственную зависимость - есть факт неизбежный.

В «Русской Правде» в одном ряду данников идут холопы, затем люди, зависимые от собственника по договорам («ряд», отсюда «рядович», «рядовник»), а также смерды. Однако смерд может работать на барском дворе в барской усадьбе, в барском хозяйстве вообще, но он не теряет своих специфических признаков непосредственного производителя, владеющего средствами производства, хотя и иногда не всеми, необходимыми для ведения самостоятельного хозяйства.

В данном случае появление смерда рядом с холопами и работающими по договорам людьми нужно рассматривать как симптом, угрожающий самому существованию челяди в качестве основы барского хозяйства. Это симптом перехода к новому, более прогрессивному способу ведения хозяйства, стало быть, к следующему, новому этапу в развитии всего общества. Смерды сделали в конечном счете челядь ненужной.

Однако на начальном этапе государственности смерд существовал в барском хозяйстве рядом со старой челядью. При этих условиях и на смерда иногда распространялись черты, характерные для челядина, значительно роднившие его с положением патриархального раба.

III. Закупы и рядовичи в древнерусском обществе

смерд закуп рядович древнерусский

Рядовичи.

О социальной природе, а так же функциях рядовича тоже нельзя сказать ничего однозначно. У Сергеевича о рядовичах два мнения. Он считает рядовича, упоминаемого в «Правде Русской», «рядовым» рабом на том основании, что «ценят его в 5 гривен, а это цена обыкновенного раба». Он же допускает, что рядович - не всегда раб. «Рядович - всякий по ряду (договору) у кого-либо живущий».Так же есть мнение, что рядович - несвободный приказчик или низший агент хозяйственного или административного управления. Доказательством такого мнения служит текст из Даниила Заточника: «Тиун бо его (князя) яко огньтрепетицею накладен, а рядовичи его яко искры», потому не держи двора или села рядом с князевым.

Если принять характеристику: «рядович - всякий, по ряду у кого-либо живущий», то из неё следует, что рядович - это не холоп. Если рядович не раб, то он также и не наемный рабочий капиталистического общества. Его зависимость чисто феодальная, так как рядович через договор вступает в зависимость крепостнического характера и становится принадлежностью зависимого населения вотчины рядом с холопом, т. е. входит в состав челяди.

В самой «Правде Русской» имеются данные для объяснения социальной сущности рядовича: «А холопство обельное трое:... поиметь робу без ряду; поиметь ли с рядом, то како ся будет рядил, на том же и стоить. А се третие холопство: тиунство без ряду или привяжеть ключ к собе; с рядом ли, то како ся будеть рядил, на том же и стоить». Отсюда видно, что человек, собирающийся жениться на рабе, имел основание предварительно заключить ряд с господином невесты. Но необходимо было сначала, до женитьбы, оговорить условия. По ряду можно было поступить в ключники или тиуны.

Можно предположить, что эти указанные два случая не исчерпывают все возможные виды ряда при поступлении на службу или на работу, потому что оба эти случая приводятся «Правдой Русской» только в связи с происхождением обельного холопства. Также в «Русской Правде» рассматривается случай, когда рядович умирает, и жена его отрабатывает какие-то предусмотренные рядом обязательства. «Выряд» - это аннулирование «ряда», выход из зависимого положения, созданного рядом. Таким образом, рядович не раб, так как может отработать или откупиться от своего господина.

Закуп - несвободный человек, находящийся в тяжелых условиях зависимости. Это одна из обычных категорий феодальной зависимости населения, в какой находились непосредственные производители в средние века вообще. Закуп, названный наймитом, - это человек, не просто продавший свою рабочую силу, но при помощи «долга», через особого рода «ряд», т. е. договор, попавший в особого вида личную зависимость. Условия договора займа можно найти в «Правде Русской», но задолжавший человек еще не есть закуп. Закуп не свободный наймит, а человек, стоящий на грани холопства.

Возможно, закуп - вид челяди со своеобразным рядом. В таком случае есть два вида челяди: челядин полный, т. е. холоп обельный, и челядин-наймит, или «закупный». Закуп может разорвать свои закупнические отношения с господином. Он на это имеет право, но должен в этом случае вернуть своему господину задаток в определенном размере.

Таким образом закупный наймит выступает в виде зависимого человека, весьма мало похожего на капиталистического рабочего, продавшего свою рабочую силу.

Неустойчивость экономической природы крестьянина достаточно известна, чтобы о ней говорить снова. Если принять во внимание, что в феодальный период крестьянина подстерегало много разнообразных бедствий, связанных с феодальным строем (прежде всего беспрерывные внутренние и внешние войны), то станет вполне понятным массовое разорение смердов, одно из важнейших условий, порождавших закупничество и другие формы феодальной зависимости.

Закупу гарантировано право суда со своим господином и право уходить от господина «искать кун»: довольно точно определены случаи ответственности закупа за господское имущество, значительно защищены имущественные и личные права закупа. Господин может безнаказанно бить закупа только «про дело», но отнюдь не «без вины», «не смысля» или под пьяную руку.

Интересны статьи о релейном закупе (стало быть, закуп может быть и не релейным) и о господском коне, с которым закуп не расстается в своей работе. Предусматривается здесь несколько случаев: 1) господский конь погиб в то время, когда закуп работал им. на своего господина (на барщине); 2) господский конь погиб в отсутствие закупа, посланного хозяином на другое дело; 3) коня украли из закрытого помещения, куда его загнал закуп, исполнив таким образом свои обязанности; 4) коня украли по небрежности закупа (он не загнал его, куда следовало); 5) хозяйский конь погиб в тот момент, когда закуп работал им на себя. В первых трех случаях закуп за коня не отвечает и убытков в случае погибели коня не возмещает; в двух последних случаях закуп обязан выплатить хозяину стоимость коня. При этом обстоятельства поломки орудий труда господина не интересует, что дает возможность предположить, что конем закуп пользовался лишь по надобности, а инструменты были у него постоянно.

Далее рассматриваются случаи, когда господин мог причинить некоторый ущерб закупу, нарушить свои обязательства или превысить свои права. Тут мы еще раз встречаемся с основными чертами, характеризующими хозяйственное и правовое положение закупа. Вот какие «обиды» может причинить закупу господин: 1) изменить в свою пользу сумму, данную им закупу в момент заключения договора; 2) изменить, конечно, в свою пользу, размеры оброка или участка земли, отведенного закупу (отарица), может быть, отобрать отарицу у закупа без достаточных оснований; 3) сделать попытку эксплуатировать закупа путем продажи или отдачи его в наймы, наконец, 4) побить его не «про дело», а «несмысля, пьян, без вины».

Так же рассматривается случай совершения закупом кражи не у своего господина, а на стороне. За него отвечает господин, но в этом случае сам закуп превращается в раба.

В «Правде Русской» есть еще статья 59: «А послушьства на холопа не складають, но оже не будеть свободнаго, но по нужи сложити на боярьска тивуна, а на инехъ не складывати. А в мале тяже по нужи възложити на закупа.»- она запрещает послушествовать холопу, но разрешает в малых тяжбах в случае необходимости («в мале тяже по нуже») привлекать к послушеству закупа.

Все это позволяет сделать ряд выводов о закупе. Закуп - зависимый от феодала человек. Закупами становились общинники, которые потеряли средства производства и получали от хозяина небольшой участок земли и инвентарь или право пользоваться господским конем. Кабальный закуп - человек, который брал «купу», т.е. помощь деньгами или товарами в долг при условии его возвращения. Закуп работал на земле своего господина (за «купу»), пас его скот и т.д. Уйти от хозяина без его разрешения он не мог до момента возвращения «купы». Бегство закупа от хозяина превращало его в раба. Вместе с тем после возвращения «купы», закуп становился свободным человеком. Зависимость закупа срочная. Закуп может выполнять самую разнообразную работу во дворе господина. Так называемый релейный закуп связан целиком с сельским хозяйством господина. Повидимому, либо этот вид закупничества был особенно распространен, либо с релейным закупничеством связывалось большее количество случаев, влекущих за собой судебное вмешательство. Релейный закуп вне барского двора и барского хозяйства не мыслится: он пашет господским плугом барскую пашню, боронит господской бороной, запрягает в них господского коня, стережет господских коней, исполняет всякие другие хозяйские распоряжения; в то же время у него имеется и свое собственное хозяйство на участке земли, полученном от господина. Это один из видов отработочной ренты.

По своему происхождению закуп - это недавний смерд, лишенный средств производства и вынужденный экономической необходимостью искать заработка у крупного землевладельца. Это один из симптомов разрушения соседской общины под натиском надвигающихся феодальных отношений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Постепенно феодальное землевладение: княжое, монастырское, боярско-дружинное- широко распространяется по всей территории русской земли. Оно вытесняет и подчиняет себе общинное землевладение. Князья, бояре-дружинники, монастыри захватывают земли и угодья общинников, подчиняют последних себе и закабаляют их, превращая в зависимый, феодально-эксплуатируемый люд, в рабочую силу своих вотчин.

Чем больше росла и укреплялась феодальная земельная собственность, чем больше развивалось вотчинное хозяйство князей и бояр, тем большее значение приобретали слуги-управители. Князь постоянно окружен ими, он советуется с ними, делится с ними частью своих доходов (даней, вир, военной добычи). Выполняя определенные поручения князя, эти "княжие мужи" кормятся за счет населения.

Огнищане и тиуны, ведавшие княжеской вотчиной, приобретают все большее и большее значение в политической жизни княжества и становятся правой рукой князя по управлению его вотчиной.

Основную же массу населения древней Руси составлял сельский люд. Челядь, люди - всякого рода зависимый люд. Это рабы, приобретаемые в результате захвата в плен ("полона"), в процессе войн, и соплеменники, которые по причине той же войны или неурожая попадают в зависимость, распространяется ростовщичество. В это же время наблюдается быстрый рост населения, который приводит к разложению сельских общин. Со временем, с развитием частной собственности и общественного права население становится весьма разнообразно по степени и роду зависимости: смерды, закупы, рядовичи, изгои.

Бурный рост населения, рост посевных площадей, строительство новых поселений, низкие цены на землю, дороговизна рабочей силы повлекло за собой развитие помещичьего землевладения, аренды и ростовщичества.

Несовершенство сельскохозяйственных орудий, взимаемая дань, неурожаи приводили к разорению рядовых общинников. Таким образом формировалось зависимое население Древней Руси.

ИСТОЧНИКИ

1 Пространная Русская Правда. (по Троицкому списку второй половины XIV в.) //#"justify">1 Мавродин В. В. Народные восстания в Древней Руси XI-XIII вв.. //#"justify">Греков Б. Д. Киевская Русь. Гос. издательство политической литературы, 1953.

Рыбаков Б. А. Рождение Руси. //http://lib.ru/HISTORY/RYBAKOW_B_A/russ.txt

4 Игнатов В.Г. История государственного управления России. // .ru/biblio/archive/istorija_gosudarstvennogo_upravlenija_rossii/01.aspx

Крадин Н. Н. Проблемы периодизации исторических макропроцессов // http://cliodynamics.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=51&Itemid=1

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.