Оскорбленный следователь. Карпов павел александрович
Экс-следователь Павел Карпов, ведущий в Высоком суде Лондона разбирательство по иску о клевете против главы Hermitage Билла Браудера и руководителя юридической компании, в которой работал Сергей Магнитский, Джемисона Файерстоуна , уже затратил сотни тысяч фунтов стерлингов для того, чтобы отстоять свое доброе имя. Только в качестве судебной пошлины и залога он внес около 100 тысяч фунтов, его адвокаты получают 600-800 фунтов в час. Поэтому вполне логичным кажется желание ответчиков запросить информацию об источниках таких доходов у простого российского офицера МВД. В ответ 19 июня 2013 Карпов предоставил суду письмо, которое поставило больше вопросов, чем дало ответов. Щедрые богатые друзья из числа олигархов, не давшие пропасть молодому человеку во времена его работы следователем по экономическим преступлениям, небедные родственники, дорогостоящие подарки, подработки, приносившие большой доход, — вот как объясняет происхождение своего движимого и недвижимого имущества, а также возможность судиться в Лондоне экс-подполковник. С другой стороны ряд СМИ задался вопросом, а были ли декларированы эти доходы, а также имел ли место конфликт интересов у следователя (да к тому же еще и по экономическим делам) Карпова с молодым человеком Карповым, получающим от друзей-бизнесменов дорогие подарки?
«Новая газета» публикует выдержки из этих показаний с небольшими комментариями от редакции.
Взлеты и падения
«…Мне 35 лет. Я не женат, детей не имею. В качестве краткой биографической справки мoгу сказать, что в старших классах я ходил в очень хорошую школу в Москве, а потом четыре года изучал право в вузе, который называется «Московский институт права при Министерстве внутренних дел», где готовят юристов высокого уровня по уголовному праву для государственной службы. После окончания университета я поступил на службу в московскую полицию, где работал следователем с осени 1998 года до декабря 2009 года. Я дослужился до звания подполковника и должности старшего следователя по особо важным делам».
«2 декабря 2009 года (то есть сразу после смерти Магнитского . — Прим. ред.) по моему заявлению и после процесса собеседования я был переведен в Следственный комитет Министерства внутренних дел на федеральный уровень, и это было повышением по службе по сравнению с работой в московской полиции. Однако там я получил более низкую должность, на две должностные ступени ниже…».
«В 2009 году, в ежегодный День полиции, я получил отличительный знак «Лучший следователь». Ответчики заявляют, что это была своего рода награда за якобы мою связь с делом Магнитского. Однако это неправда. На самом деле я считаю, что обвинения против меня, публично выдвинутые Ответчиками, серьезно повредили моей карьере. Например, в конце 2011 года я не получил перевода в другой отдел, хотя и прошел собеседование. Летом 2011 года я не получил никакого признания за расследование, которое я провел в отношении мошенничества с одним пенсионером, которое изначально не было проведено надлежащим образом соответствующими следственными органами. Депутат Государственной думы написала благодарственное письмо за мою работу. Несмотря на то, что мои непосредственные начальники все рекомендовали меня к поощрению за эту работу, старший руководитель, чье слово было последним, отказал».
«Из-за большого разочарования по этому поводу я подал рапорт об увольнении из Министерства внутренних дел 20 июня 2012 года и с почетом был отправлен на пенсию 20 июля 2012 года. К тому времени я уже достаточно долго прослужил, чтобы получить государственную пенсию. <…> Я был, конечно, разочарован нежеланием моих начальников помочь мне в защите моей репутации и их равным нежеланием повышать меня в должности и способствовать моему продвижению по службе. Поэтому я решил, что пришло время уходить из полиции и двигаться дальше».
Ищу работу
«В настоящее время я не трудоустроен и ищу новую работу. Я амбициозный человек, хочу дальше продолжать свою карьеру и иметь уважение в обществе. Однако обвинения, выдвинутые против меня Ответчиками и другими лицами под влиянием Ответчиков, так же как и этот судебный процесс, мешают мне получить новую работу. Потенциальные работодатели очень настороженно относятся к тому, что могут быть втянуты в контекст негативных публикаций в связи с различными «списками Магнитского» как люди, оказывающие мне помощь».
«Поэтому в настоящее время я работаю на различных приходящих проектах, в том числе по оформлению лицензий для нефтеразведки для маленькой компании или по поиску покупателей для нефтебурильного оборудования. Эта работа оплачивается в виде комиссионных. Некоторое время назад мне предложили возглавить работу с проблемными активами одного из крупнейших российских сельскохозяйственных холдингов. Эта работа включает в себя координацию целого ряда уголовных дел и взаимодействие с большим количеством кредиторов и должников. Однако компания готова окончательно предложить мне работу только по окончании судебного процесса <…>».
«За мной никто не стоит»
«Я бы хотел ясно заявить, что я подал иск против Ответчиков ни с какой иной целью, кроме как только защитить и реабилитировать свою репутацию. <…> В том числе я не стремлюсь защищать интересы российского государства. Я ни в коей мере не пытаюсь оказать негативного влияния на кампанию, которую Ответчики проводят в отношении смерти Maгнитского».
«Я не получал никакой прямой или косвенной мотивации начать этот судебный процесс от какого бы то ни было российского государственного чиновника или от кого-либо, выступающего от имени российского правительства или другого государственного органа. Наоборот, как я объясняю ниже, в Российской Федерации мне все время ставили палки в колеса при попытках защитить свою репутацию».
Нравственные страдания
«В публикациях, на которые я подал иск, содержатся четыре широких обвинения в мой адрес: виновность в пытках и убийстве Сергея Магнитского, коррумпированное участие в мошенничестве на сумму 230 миллионов долларов США, похищение некоего господина Михеева с целью вымогательства, а также уголовное дело против Михеева, сфабрикованное для сокрытия преступления. <…> Трудно представить себе более серьезные обвинения, чем те, что предъявлены мне. Я не могу объяснить во всей полноте, какой стресс и душевные страдания эти обвинения принесли мне и близким мне людям. Эти обвинения привели к тому, что я должен был оправдываться перед друзьями, коллегами и родственниками».
«Я глубоко потрясен и расстроен таким состоянием дел. В самом деле, несмотря на то, что Ответчики хорошо знают о том, что я ставил их версию событий под сомнение еще в 2010 году, они ни разу не обратились ко мне за комментариями или разъяснениями. В этом смысле я поручаю своим адвокатам подробно разобраться с этим серьезным вопросом (то есть за 3 года у Карпова не было возможности показаться общественности и высказать свою позицию, даже после отставки? — Прим. ред.).
К преследованию Магнитского «непричастен»
«Прежде всего я должен конкретизировать, что не имел никакого отношения и ничего не знал о подоплеке дел <…>. Подполковник Кузнецов не работал под моим руководством в то время <…> расследование уголовного дела по компании «Камея» было санкционировано на очень высоком уровне и началось задолго до того, как я был привлечен к нему. В противоположность тому, что говорят Ответчики, расследование было серьезным и обстоятельным, и основывалось оно на ранее проведенном расследовании сотрудниками ФСБ при поддержке налоговых экспертов».
«Что касается якобы использования документов в преступных целях, которое я якобы санкционировал, то мне было сказано собственным адвокатом Черкасова в ноябре или декабре 2007 года, что анализ показал, что печати компании, находившиеся на хранении в полиции, не были использованы в мошенничестве, которое, похоже, имело место. <…> Я получал требования вернуть кое-какие из изъятых документов, и я давал отказы выдать такие документы, в связи с тем, что они еще находятся в работе» (в данном случае — уже привычное для Следственного департамента МВД РФ передергивание. Печати компаний, изъятые в ходе обыска, действительно ни при чем, дело не в них, а в оригиналах уставных документов, которые также хранились у следствия и были использованы для мошеннической перерегистрации на иных лиц — именно это обстоятельство лежало в основе всей схемы по краже из бюджета 5,4 млрд рублей. Карпов действительно не был следователем по этому делу в период проведения обысков, но получил его к производству буквально через неделю после этого, и все изъятые вещдоки, как и другие материалы, перешли в его распоряжение. Действительно, адвокаты Hermitage неоднократно просили следователя Карпова вернуть уставные документы, без которых невозможно вести хозяйственную деятельность, но тщетно. Мало того, за несколько недель до того, как было совершено мошенничество, адвокаты Hermitage, по их словам, ставили в известность следствие о возможном преступлении. Через некоторое время после того, как 5,4 млрд рублей были украдены, Карпов перестал расследовать дело Hermitage, передав расследование в руки Олега Сильченко. — Прим. Ред.) .
«Что касается обвинений в мой адрес, сделанных Магнитским, то они имели место по маленькому вопросу, когда я отказал в просьбе вернуть документы. Вопросы моей ответственности за хранение документов и требований их возврата были строго документированы. Поэтому не было смысла давить на Магнитского отозвать их (жалобы. — Прим. ред.).
В отличие от Кузнецова и других, Магнитский никогда меня прямо не обвинял в участии в мошенничестве в отношении компании Hermitiage
» (что, мягко говоря, не соответствует действительности, чтобы убедиться в этом, достаточно поднять жалобы Магнитского, находящиеся в свободном доступе в интернете. — Прим. ред.).
В ОПГ не состоит
«Выдвигается предположение, что я был участником так называемой «преступной группы Клюева» (предприниматель и банкир, «специалист» по возврату налогов; через банк, к которому он имел непосредственное отношение, была выведена основная украденная сумма. — Прим. ред.) , по крайней мере, из-за моего участия в расследовании дела «Михайловского ГОКа» (Клюев был обвиняемым по этому делу, которое вел в том числе следователь Карпов. — Прим. ред.) . Хочу заявить, что я не являюсь участником группы Клюева или какой-либо другой преступной группы. В доказательство этого Ответчиками приводятся мои поездки на Кипр (Клюев тогда был в статусе подозреваемого, Карпов — членом следственной группы, по странному стечению обстоятельств на курорт они летели одним бортом. — Прим. ред.) . <…> Но я еще раз подчеркиваю, что не являлся руководителем расследования» (по делу Клюева. — Прим. ред.).
«Репутация в Англии»
«Я полностью признаю, что до начала кампании Ответчиками у меня не было значительной репутации в Англии и Уэльсе. Я раньше ездил в Англию пять или около того раз. У меня друзья, в том числе одноклассники, живут здесь, а также бывшая девушка, с которой я до сих пор поддерживаю контакт. Суть заключается в том, что моя репутация сначала была создана, а потом разрушена кампанией Ответчиков. <…> Я верю в то, что сегодня я страдаю от того, что можно назвать ужасной репутацией в Англии и Уэльсе» (как репутация может быть создана третьим лицом и тут же им разрушена? Означает ли это также, что «репутация» у Карпова создана там, куда он летал, — на Мальдивах, Карибах, в Турции, Симферополе и т.д.? — Прим. ред.).
Хронология «травли» Павла Карпова в России
«Когда обвинения против меня стали впервые появляться, то, несмотря на то, что они были серьезными и постоянно нарастали, мое руководство в полиции четко говорило мне, что я как государственный служащий должен терпимо относиться к критике и не жаловаться. И в самом деле, когда я впервые поднял об этом вопрос, мне было конкретно сказано заместителем начальника Следственного комитета Министерства внутренних дел генералом Бородулиным, чтобы я не реагировал. Я помню его конкретные слова: «Собака лает, караван идет».<…> Несмотря на такое отношение моих начальников, я тем не менее пытался жаловаться как в России, так и сейчас, в Англии, хотя при их поддержке я бы мог действовать гораздо быстрее».
«Вскоре после моего первого письма (в правоохранительные органы с просьбой о защите. — Прим. ред.) мне стало известно, что появился второй видеоматериал (под названием «Вторая серия. Майор Павел Карпов»), который был опубликован на сайте «Российские неприкасаемые» и на сайте YouTube и который почти целиком был посвящен мне. Я почувствовал, что это была месть за заявление, которое я подал 12 июля 2010 года, хотя сейчас вижу, что это была спланированная часть кампании Ответчиков, и время публикации было совпадением. Данный видеоматериал заставил меня первый раз в жизни испугаться за свою жизнь и безопасность. На этот раз я стал главной мишенью для Ответчиков, и они сделали все возможное, чтобы раздобыть конфиденциальную информацию обо мне из всех возможных источников. Я чувствовал себя под открытой угрозой при таком развороте событий. Поэтому 14 июля 2010 года я написал Юрию Драгунцову, начальнику Управления собственной безопасности Министерства внутренних дел Российской Федерации. В том письме я еще раз попросил о расследовании фактов злоупотребления моей личной информацией и об открытии уголовного дела».
«Я написал заявление 14 июля 2010 года в Управление собственной безопасности MBД России с надеждой, что они защитят меня от таких открытых угроз. Также я боялся физической расправы со стороны третьих лиц в отношении себя и своих близких с целью вымогательства якобы похищенных денежных средств, о которых Ответчики постоянно твердили в рамках своей кампании. Ответчики распространили мои личные данные — адрес проживания, номера автомашин, что означало, что моя семья находилась в опасности».
«По российским законам любое уголовное заявление, кто бы его ни получил, должно быть рассмотрено и по нему должно быть принято процессуальное решение: либо открыть уголовное дело при наличии достаточных оснований, либо отказать в его открытии, либо передача заявления в орган, который за это отвечает. Однако <…> к моему значительному расстройству, я получил ответ, датированный 6 августа 2010 года от старшего следователя Голкина, в котором говорилось, что оба моих письма будут присовокуплены к уголовному делу №374015, которое было открыто в отношении хищения трех российских компаний по заявлениям Ответчиков... Я испытывал (и продолжаю испытывать) сильное негодование из-за того, что моя позиция была просто проигнорирована, в то время как жалоба Ответчиков в отношении меня была расследована... Таким образом, и прокуратура, и руководство Следственного комитета отказали мне в дальнейшем поиске справедливости. На тот момент я осознал, что мои усилия оказались тщетными, и я больше не предпринимал попыток апеллировать» (жалоба Ответчиков на самом деле также не была расследована, поскольку никто до сих пор так и не знает, кто на самом деле украл деньги из бюджета и был заинтересован в гибели Магнитского в СИЗО. — Прим. ред.).
«В конце концов, я получил хорошие новости — уголовное дело было возбуждено. 15 июля 2011 года было принято решение о признании меня потерпевшим по моему заявлению. Однако прогресс был недолгим. 22 декабря 2011 года дело было прекращено, потому что в Российской Федерации в декабре 2011 года вступило в действие новое законодательство с ретроспективным действием, в результате которого клевета перестала быть уголовным преступленном».
«Вскоре после этого президентский совет России по правам человека опубликовал 5 июля 2011 года предварительный отчет об обнаруженных фактах в отношении обстоятельств смерти Сергея Магнитского. По моему мнению, предварительный отчет был составлен почти полностью на обвинениях и материалах, распространяемых или предоставленных Ответчиками. Ко мне они не обращались и я не получал никаких вопросов от них, устных или письменных. Из отчета видно, что члены совета не обращались с запросами ни в Министерство внутренних дел Российской Федерации, ни в Следственный комитет, ни в Генеральную прокуратуру Российской Федерации (согласно комментариям членов совета, находящимся в открытом доступе в интернете, это заявление не соответствует действительности. — Прим. ред.). Отчет возбудил еще больший интерес прессы, и сайт «Российские неприкасаемые» стал еще более посещаемым. Два года спустя после опубликования предварительного отчета президентский совет так и не опубликовал окончательную версию. При этом Ответчики в своей кампании очень активно опираются на данный отчет, представляя общественности результаты как будто проведенного расследования».
«Я осознал, что никакая власть в РФ не хочет мне помогать, чтобы не быть втянутой в войну Ответчиков... Я считаю, что я исчерпал все возможные пути для защиты своей репутации в Российской Федерации, где мне постоянно не давали это сделать. К концу 2011 года после всех моих попыток я понял, что у меня осталось две возможности: либо согласиться с обвинениями и быть втоптанным в грязь в ожидании все нарастающей клеветы, либо искать справедливости за рубежом».
«Принимая решение, я представлял себе, что обвинения против меня сами по себе не исчезнут, так как Ответчики были решительно настроены продолжать активную международную кампанию против меня. В этой кампании большие ресурсы и, насколько я могу видеть, кампания будет продолжаться до тех пор, пока моя репутация не будет полностью уничтожена, мне будет запрещено перемещаться за пределы Российской Федерации и будут приняты иные санкции, незаконно ограничивающие мои права. В этих обстоятельствах я пришел к выводу, что у меня не осталось другого выбора, кроме как начать судебный процесс за границей».
«Я разговаривал с друзьями и изучал вопрос того, как процесс может пойти в Англии и сколько он будет стоить. Я не получал никакой прямой или косвенной поддержки от российского государства для начала этого процесса, так же как и какой бы то ни было прямой или косвенной финансовой помощи от государства».
«Активы моей семьи»
«Ответчики говорят, что я обладаю значительными активами и веду «роскошный образ жизни», что свидетельствует в пользу моего участия в мошенничестве. <…>
Хочу сказать, что я никогда не был «простым полицейским» с низким уровнем жизни. У моей семьи хороший уровень жизни, хотя я никогда бы не стал называть их богачами по московским стандартам. У моей семьи хорошие связи. <…> Я считаю, что знаком очень со многими людьми из московской «элиты», с кем я провожу время, как, например, с известными предпринимателями, юристами, актерами, дизайнерами и т.д. У меня большой круг друзей и знакомых. В этом смысле российское общество очень мобильно, его гостеприимство предоставляет возможности для знакомства с новыми людьми».
Хобби — «дизайнер»
«Я очень увлекаюсь дизайном интерьеров и эту увлеченность я разделяю со своей матерью, которая также интересуется девелоперским делом. Я вместе со своей матерью за последние десять лет отремонтировал целый ряд квартир и домов, в том числе на коммерческой основе. Я создавал планы интерьеров, выбирал мебель, включая оборудование для ванных комнат и электронику. Я считаю себя качественным дизайнером и техническим наблюдателем. Я также помогаю матери советами по проведению ремонтов. Мы занимались такой работой как с недвижимостью, которой владеем, так и для знакомых, но только по мере необходимости, когда возникала возможность и были средства. В тех случаях, когда мы работали на третью сторону, мы брали за свою работу гонорар в размере 10% от стоимости работ на объекте (без стоимости материалов) и еще около 15% от стоимости оборудования и приспособлений. Растущий рынок недвижимости в Москве помог нам получать хорошие доходы. (Однако в налоговых органах о такой деятельности госслужащего, которому по закону запрещено заниматься коммерцией, никакой информации о подобных доходах, судя по всему, нет. — Прим. ред.)
«Мне всегда помогали члены моей семьи, в особенности мать, которая является успешным предпринимателем. (Однако мама Павла Карпова — пенсионерка — очевидно, почему-то не стала декларировать все свои доходы, с которых она якобы помогала сыну. — Прим. ред.) Например, между 2004 и 2008 годами она являлась управляющим и партнером компании под названием ООО «Ателье факсимильных копий». В этой компании моя мать отвечала за проведение работ по дизайну интерьеров для коммерческих компаний, в том числе для элитных московских ресторанов».
Помощь «друзей»
«Мне также всегда помогал финансами один очень близкий друг, которого я знаю с 1997/98 года и считаю членом своей семьи. Я являюсь крестным отцом его дочери. Мой друг является богатым предпринимателем. Мы много выручаем друг друга и поддерживаем как эмоционально, так и физически (? — Прим. ред.). Например, в прошлом году я сделал для него работу по ландшафтному дизайну в элитной деревне в Московской области, где он живет. Он <…> время от времени делает мне дорогие подарки и оказывает финансовую поддержку. Например, в 2000/01 году он дал мне 10 тысяч долларов в счет покупки моей первой хорошей машины — BMW 318. (Вообще-то подарки на такую сумму тоже должны декларироваться. — Прим. ред.) Я использовал ее какое-то время и потом продал, для того чтобы купить свою следующую машину, и т.д. Я также делал для него разные небольшие проекты в течение последних лет — например, помог ему закупить элитные вина, за что получил комиссионные. Я бы не хотел называть имя этого друга, так как Ответчики попытаются втянуть его в «дело Магнитского». Я, однако, сообщил его имя своим юристам. Я также подтверждаю, что мой друг не связан с российским государством и никогда не упоминался в контексте кампании Ответчиков (насколько я знаю). Он не предоставлял денег на этот судебный процесс».
«Мне пришлось объяснять происхождение моих семейных активов большому количеству расследующих органов РФ в результате заявлений господина Файерстоуна (и, возможно, и других). Однако никаких нарушений не было обнаружено и никаких обвинений в мой адрес не последовало. Например, господин Файерстоун подал заявление на имя председателя Следственного комитета 13 июля 2010 года (по факту возможной причастности Карпова к мошенничеству, а также по факту неоднократных вылетов Карпова за границу. — Прим. ред.).
Я был несколько раз допрошен, а также предоставлял свидетельства активов моей семьи. В результате этих проверок против меня не было выдвинуто обвинений и не последовало никаких исков. Результат расследования департамента собственной безопасности, датированный 17 сентября 2010 года, приводится на страницах 299-304 и 305-310» (основных показаний по делу. Как следует из этой бумаги ДСБ МВД, оказывается, Карпов выезжал за пределы РФ «за счет средств УВД по г. Москве за наличный расчет», а также билеты ему «оплачивали друзья». Проверка выяснила также, что «других источников дохода, кроме заработной платы, Карпов не имеет», «движимого и недвижимого имущества в собственности не имеет». Как все это соотносилось с его дорогостоящими «хобби» и, например, зарегистрированным на его имя дорогостоящим автомобилем, проверка не объясняла. — Прим. ред.).
Пришлось даже взять кредит в банке
«Ответчики ставят под сомнение мои возможности финансировать эти иски. Моя семья с большим трудом финансируют эти иски, и начало этого процесса поставило все семейные активы под удар. Я уже потратил все семейные сбережения на финансирование моих адвокатов в Лондоне».
«Как только я узнал предполагаемую стоимость этого процесса и то, что мне надо внести залог на обеспечение судебных издержек, я попытался взять кредит в банке. Я осознавал, что это будет для меня серьезным финансовым бременем, но сохранение моего честного имени важнее всего. В октябре 2012 года я договорился с известным коммерческим банком РФ под названием «Транснациональный банк» (председатель совета директоров — Сергей Кононов, президент банка — Алла Бондарук — Прим. ред.) о предоставлении мне кредита. В этом процессе мне помог близкий друг, которого я знаю 10 лет, являющийся важным клиентом Транснационального банка (для ясности скажу, что это другой человек, а не тот, о котором идет речь в параграфе 82). Он согласился выступить персональным гарантом этого кредита. Этот же друг и организовал первый визит в банк для меня. Мой друг является успешным бизнесменом и владеет компаниями, которые импортируют товары для продажи в Российской Федерации. Мой друг не хочет, чтобы его имя называлось, так как уверен, что Ответчики постараются сделать все, что в их силах, чтобы втянуть его а «кампанию Магнитского». Однако я хочу заверить суд, что этот человек не имеет ничего общего с «делом Магнитского» и, насколько мне известно, никогда не назывался Ответчиками. У этого моего друга нет никакого интереса в этом судебном процессе, кроме как помочь мне очистить мое имя. Он не имеет отношения к российскому государству».
«Я несу персональную ответственность за возврат кредитов и в результате этого испытываю серьезные финансовые затруднения. Если я проиграю этот судебный процесс, то буду вынужден продать свою квартиру, а возможно, и иное имущество для выплаты долгов, как и обещал другу, и все равно останусь без возможности искать справедливость» (издержки от этого процесса — и только одной стороны, по предварительным подсчетам, могут составить около 6 миллионов долларов США, а ведь проигравший должен будет еще компенсировать средства, затраченные процессуальным противником. — Прим. Ред.).
«Если будет принято решение приостановить этот иск, я не вижу, как еще я смогу защищать себя. Ответчики, по всей вероятности, будут продолжать публиковать обвинения, в том числе в пытках и убийстве, но теперь уже без стеснения. Я буду считать это чудовищной несправедливостью».
Из письменных показаний в суде Лондона бывшего следователя МВД, подавшего иск против главы Hermitage Браудера
В Высоком суде Лондона представлены показания экс-следователя Павла Карпова в рамках разбирательства по его иску о клевете против главы Hermitage Билла Браудера и руководителя юридической компании, в которой работал Сергей Магнитский, Джемисона Файерстоуна. Этот документ был отправлен в суд 19 июня 2013 года - как ответ на вопрос ответчиков: откуда у, казалось бы, рядового полицейского офицера, который уволился из органов только летом прошлого года, средства на столь дорогостоящий английский суд* . Щедрые богатые друзья из числа олигархов, не давшие пропасть молодому человеку во времена его работы следователем по экономическим преступлениям, небедные родственники, дорогостоящие подарки, подработки, приносившие большой доход, - вот как объясняет происхождение своего движимого и недвижимого имущества, а также возможность судиться в Лондоне экс-подполковник Павел Карпов.
Эти показания, как мне кажется (и это мое личное, частное мнение), - своеобразная явка с повинной. Потому что ни один из своих «источников доходов» (как от подарков, так и от хобби) Карпов, судя по всему, не декларировал, хотя и был следователем в том числе и в делах о налоговых преступлениях. И еще вопрос: не было ли конфликта интересов у следователя Карпова с молодым человеком Карповым, получающим от друзей-бизнесменов дорогие подарки?
Публикуем выдержки из этих показаний с небольшими комментариями от редакции.
Взлеты и падения«...Мне 35 лет. Я не женат, детей не имею. В качестве краткой биографической справки мoгу сказать, что в старших классах я ходил в очень хорошую школу в Москве, а потом четыре года изучал право в вузе, который называется «Московский институт права при Министерстве внутренних дел», где готовят юристов высокого уровня по уголовному праву для государственной службы. После окончания университета я поступил на службу в московскую полицию, где работал следователем с осени 1998 года до декабря 2009 года. Я дослужился до звания подполковника и должности старшего следователя по особо важным делам».
«2 декабря 2009 года (то есть сразу после смерти Магнитского. - Прим. ред. ) по моему заявлению и после процесса собеседования я был переведен в Следственный комитет Министерства внутренних дел на федеральный уровень, и это было повышением по службе по сравнению с работой в московской полиции. Однако там я получил более низкую должность, на две должностные ступени ниже…».
«В 2009 году, в ежегодный День полиции, я получил отличительный знак «Лучший следователь». Ответчики заявляют, что это была своего рода награда за якобы мою связь с делом Магнитского. Однако это неправда. На самом деле я считаю, что обвинения против меня, публично выдвинутые Ответчиками, серьезно повредили моей карьере. Например, в конце 2011 года я не получил перевода в другой отдел, хотя и прошел собеседование. Летом 2011 года я не получил никакого признания за расследование, которое я провел в отношении мошенничества с одним пенсионером, которое изначально не было проведено надлежащим образом соответствующими следственными органами. Депутат Государственной думы написала благодарственное письмо за мою работу. Несмотря на то, что мои непосредственные начальники все рекомендовали меня к поощрению за эту работу, старший руководитель, чье слово было последним, отказал».
«Из-за большого разочарования по этому поводу я подал рапорт об увольнении из Министерства внутренних дел 20 июня 2012 года и с почетом был отправлен на пенсию 20 июля 2012 года. К тому времени я уже достаточно долго прослужил, чтобы получить государственную пенсию. <...> Я был, конечно, разочарован нежеланием моих начальников помочь мне в защите моей репутации и их равным нежеланием повышать меня в должности и способствовать моему продвижению по службе. Поэтому я решил, что пришло время уходить из полиции и двигаться дальше».
Ищу работу«В настоящее время я не трудоустроен и ищу новую работу. Я амбициозный человек, хочу дальше продолжать свою карьеру и иметь уважение в обществе. Однако обвинения, выдвинутые против меня Ответчиками и другими лицами под влиянием Ответчиков, так же как и этот судебный процесс, мешают мне получить новую работу. Потенциальные работодатели очень настороженно относятся к тому, что могут быть втянуты в контекст негативных публикаций в связи с различными «списками Магнитского» как люди, оказывающие мне помощь».
«Поэтому в настоящее время я работаю на различных приходящих проектах, в том числе по оформлению лицензий для нефтеразведки для маленькой компании или по поиску покупателей для нефтебурильного оборудования. Эта работа оплачивается в виде комиссионных. Некоторое время назад мне предложили возглавить работу с проблемными активами одного из крупнейших российских сельскохозяйственных холдингов. Эта работа включает в себя координацию целого ряда уголовных дел и взаимодействие с большим количеством кредиторов и должников. Однако компания готова окончательно предложить мне работу только по окончании судебного процесса <...>«.
«За мной никто не стоит»«Я бы хотел ясно заявить, что я подал иск против Ответчиков ни с какой иной целью, кроме как только защитить и реабилитировать свою репутацию. <...> В том числе я не стремлюсь защищать интересы российского государства. Я ни в коей мере не пытаюсь оказать негативного влияния на кампанию, которую Ответчики проводят в отношении смерти Maгнитского».
«Я не получал никакой прямой или косвенной мотивации начать этот судебный процесс от какого бы то ни было российского государственного чиновника или от кого-либо, выступающего от имени российского правительства или другого государственного органа. Наоборот, как я объясняю ниже, в Российской Федерации мне все время ставили палки в колеса при попытках защитить свою репутацию».
Нравственные страдания«В публикациях, на которые я подал иск, содержатся четыре широких обвинения в мой адрес: виновность в пытках и убийстве Сергея Магнитского, коррумпированное участие в мошенничестве на сумму 230 миллионов долларов США, похищение некоего господина Михеева с целью вымогательства, а также уголовное дело против Михеева, сфабрикованное для сокрытия преступления. <...> Трудно представить себе более серьезные обвинения, чем те, что предъявлены мне. Я не могу объяснить во всей полноте, какой стресс и душевные страдания эти обвинения принесли мне и близким мне людям. Эти обвинения привели к тому, что я должен был оправдываться перед друзьями, коллегами и родственниками».
«Я глубоко потрясен и расстроен таким состоянием дел. В самом деле, несмотря на то, что Ответчики хорошо знают о том, что я ставил их версию событий под сомнение еще в 2010 году, они ни разу не обратились ко мне за комментариями или разъяснениями. В этом смысле я поручаю своим адвокатам подробно разобраться с этим серьезным вопросом (то есть за 3 года у Карпова не было возможности показаться общественности и высказать свою позицию, даже после отставки? - Прим. ред. ).
К преследованию Магнитского «непричастен»«Прежде всего я должен конкретизировать, что не имел никакого отношения и ничего не знал о подоплеке дел <...>. Подполковник Кузнецов не работал под моим руководством в то время <...> расследование уголовного дела по компании «Камея» было санкционировано на очень высоком уровне и началось задолго до того, как я был привлечен к нему. В противоположность тому, что говорят Ответчики, расследование было серьезным и обстоятельным, и основывалось оно на ранее проведенном расследовании сотрудниками ФСБ при поддержке налоговых экспертов».
«Что касается якобы использования документов в преступных целях, которое я якобы санкционировал, то мне было сказано собственным адвокатом Черкасова в ноябре или декабре 2007 года, что анализ показал, что печати компании, находившиеся на хранении в полиции, не были использованы в мошенничестве, которое, похоже, имело место. <...> Я получал требования вернуть кое-какие из изъятых документов, и я давал отказы выдать такие документы, в связи с тем, что они еще находятся в работе» (в данном случае - уже привычное для Следственного департамента МВД РФ передергивание. Печати компаний, изъятые в ходе обыска, действительно ни при чем, дело не в них, а в оригиналах уставных документов, которые также хранились у следствия и были использованы для мошеннической перерегистрации на иных лиц - именно это обстоятельство лежало в основе всей схемы по краже из бюджета 5,4 млрд рублей. Карпов действительно не был следователем по этому делу в период проведения обысков, но получил его к производству буквально через неделю после этого, и все изъятые вещдоки, как и другие материалы, перешли в его распоряжение. Действительно, адвокаты Hermitage неоднократно просили следователя Карпова вернуть уставные документы, без которых невозможно вести хозяйственную деятельность, но тщетно. Мало того, за несколько недель до того, как было совершено мошенничество, адвокаты Hermitage, по их словам, ставили в известность следствие о возможном преступлении. Через некоторое время после того, как 5,4 млрд рублей были украдены, Карпов перестал расследовать дело Hermitage, передав расследование в руки Олега Сильченко. - Прим. ред. ).
«Что касается обвинений в мой адрес, сделанных Магнитским, то они имели место по маленькому вопросу, когда я отказал в просьбе вернуть документы. Вопросы моей ответственности за хранение документов и требований их возврата были строго документированы. Поэтому не было смысла давить на Магнитского отозвать их (жалобы. - Прим. ред. ). В отличие от Кузнецова и других, Магнитский никогда меня прямо не обвинял в участии в мошенничестве в отношении компании Hermitiage» (что, мягко говоря, не соответствует действительности, чтобы убедиться в этом, достаточно поднять жалобы Магнитского, находящиеся в свободном доступе в интернете. - Прим. ред. ).
В ОПГ не состоит«Выдвигается предположение, что я был участником так называемой «преступной группы Клюева» (предприниматель и банкир, «специалист» по возврату налогов; через банк, к которому он имел непосредственное отношение, была выведена основная украденная сумма. - Прим. ред. ), по крайней мере, из-за моего участия в расследовании дела «Михайловского ГОКа» (Клюев был обвиняемым по этому делу, которое вел в том числе следователь Карпов. - Прим. ред. ). Хочу заявить, что я не являюсь участником группы Клюева или какой-либо другой преступной группы. В доказательство этого Ответчиками приводятся мои поездки на Кипр (Клюев тогда был в статусе подозреваемого, Карпов - членом следственной группы, по странному стечению обстоятельств на курорт они летели одним бортом. - Прим. ред. ). <...> Но я еще раз подчеркиваю, что не являлся руководителем расследования» (по делу Клюева. - Прим. ред. ).
«Репутация в Англии»«Я полностью признаю, что до начала кампании Ответчиками у меня не было значительной репутации в Англии и Уэльсе. Я раньше ездил в Англию пять или около того раз. У меня друзья, в том числе одноклассники, живут здесь, а также бывшая девушка, с которой я до сих пор поддерживаю контакт. Суть заключается в том, что моя репутация сначала была создана, а потом разрушена кампанией Ответчиков. <...> Я верю в то, что сегодня я страдаю от того, что можно назвать ужасной репутацией в Англии и Уэльсе» (как репутация может быть создана третьим лицом и тут же им разрушена? Означает ли это также, что «репутация» у Карпова создана там, куда он летал, - на Мальдивах, Карибах, в Турции, Симферополе и т.д.? - Прим. ред. ).
Хронология «травли» Павла Карпова в России«Когда обвинения против меня стали впервые появляться, то, несмотря на то, что они были серьезными и постоянно нарастали, мое руководство в полиции четко говорило мне, что я как государственный служащий должен терпимо относиться к критике и не жаловаться. И в самом деле, когда я впервые поднял об этом вопрос, мне было конкретно сказано заместителем начальника Следственного комитета Министерства внутренних дел генералом Бородулиным, чтобы я не реагировал. Я помню его конкретные слова: «Собака лает, караван идет».<...> Несмотря на такое отношение моих начальников, я тем не менее пытался жаловаться как в России, так и сейчас, в Англии, хотя при их поддержке я бы мог действовать гораздо быстрее».
«Вскоре после моего первого письма (в правоохранительные органы с просьбой о защите. - Прим. ред. ) мне стало известно, что появился второй видеоматериал (под названием «Вторая серия. Майор Павел Карпов»), который был опубликован на сайте «Российские неприкасаемые» и на сайте YouTube и который почти целиком был посвящен мне. Я почувствовал, что это была месть за заявление, которое я подал 12 июля 2010 года, хотя сейчас вижу, что это была спланированная часть кампании Ответчиков, и время публикации было совпадением. Данный видеоматериал заставил меня первый раз в жизни испугаться за свою жизнь и безопасность. На этот раз я стал главной мишенью для Ответчиков, и они сделали все возможное, чтобы раздобыть конфиденциальную информацию обо мне из всех возможных источников. Я чувствовал себя под открытой угрозой при таком развороте событий. Поэтому 14 июля 2010 года я написал Юрию Драгунцову, начальнику Управления собственной безопасности Министерства внутренних дел Российской Федерации. В том письме я еще раз попросил о расследовании фактов злоупотребления моей личной информацией и об открытии уголовного дела».
«Я написал заявление 14 июля 2010 года в Управление собственной безопасности MBД России с надеждой, что они защитят меня от таких открытых угроз. Также я боялся физической расправы со стороны третьих лиц в отношении себя и своих близких с целью вымогательства якобы похищенных денежных средств, о которых Ответчики постоянно твердили в рамках своей кампании. Ответчики распространили мои личные данные - адрес проживания, номера автомашин, что означало, что моя семья находилась в опасности».
«По российским законам любое уголовное заявление, кто бы его ни получил, должно быть рассмотрено и по нему должно быть принято процессуальное решение: либо открыть уголовное дело при наличии достаточных оснований, либо отказать в его открытии, либо передача заявления в орган, который за это отвечает. Однако <...> к моему значительному расстройству, я получил ответ, датированный 6 августа 2010 года от старшего следователя Голкина, в котором говорилось, что оба моих письма будут присовокуплены к уголовному делу № 374015, которое было открыто в отношении хищения трех российских компаний по заявлениям Ответчиков… Я испытывал (и продолжаю испытывать) сильное негодование из-за того, что моя позиция была просто проигнорирована, в то время как жалоба Ответчиков в отношении меня была расследована… Таким образом, и прокуратура, и руководство Следственного комитета отказали мне в дальнейшем поиске справедливости. На тот момент я осознал, что мои усилия оказались тщетными, и я больше не предпринимал попыток апеллировать» (жалоба Ответчиков на самом деле также не была расследована, поскольку никто до сих пор так и не знает, кто на самом деле украл деньги из бюджета и был заинтересован в гибели Магнитского в СИЗО. - Прим. ред. ).
«В конце концов, я получил хорошие новости - уголовное дело было возбуждено. 15 июля 2011 года было принято решение о признании меня потерпевшим по моему заявлению. Однако прогресс был недолгим. 22 декабря 2011 года дело было прекращено, потому что в Российской Федерации в декабре 2011 года вступило в действие новое законодательство с ретроспективным действием, в результате которого клевета перестала быть уголовным преступленном».
«Вскоре после этого президентский совет России по правам человека опубликовал 5 июля 2011 года предварительный отчет об обнаруженных фактах в отношении обстоятельств смерти Сергея Магнитского. По моему мнению, предварительный отчет был составлен почти полностью на обвинениях и материалах, распространяемых или предоставленных Ответчиками. Ко мне они не обращались и я не получал никаких вопросов от них, устных или письменных. Из отчета видно, что члены совета не обращались с запросами ни в Министерство внутренних дел Российской Федерации, ни в Следственный комитет, ни в Генеральную прокуратуру Российской Федерации (согласно комментариям членов совета, находящимся в открытом доступе в интернете, это заявление не соответствует действительности. - Прим. ред. ). Отчет возбудил еще больший интерес прессы, и сайт «Российские неприкасаемые» стал еще более посещаемым. Два года спустя после опубликования предварительного отчета президентский совет так и не опубликовал окончательную версию. При этом Ответчики в своей кампании очень активно опираются на данный отчет, представляя общественности результаты как будто проведенного расследования».
«Я осознал, что никакая власть в РФ не хочет мне помогать, чтобы не быть втянутой в войну Ответчиков… Я считаю, что я исчерпал все возможные пути для защиты своей репутации в Российской Федерации, где мне постоянно не давали это сделать. К концу 2011 года после всех моих попыток я понял, что у меня осталось две возможности: либо согласиться с обвинениями и быть втоптанным в грязь в ожидании все нарастающей клеветы, либо искать справедливости за рубежом».
«Принимая решение, я представлял себе, что обвинения против меня сами по себе не исчезнут, так как Ответчики были решительно настроены продолжать активную международную кампанию против меня. В этой кампании большие ресурсы и, насколько я могу видеть, кампания будет продолжаться до тех пор, пока моя репутация не будет полностью уничтожена, мне будет запрещено перемещаться за пределы Российской Федерации и будут приняты иные санкции, незаконно ограничивающие мои права. В этих обстоятельствах я пришел к выводу, что у меня не осталось другого выбора, кроме как начать судебный процесс за границей».
«Я разговаривал с друзьями и изучал вопрос того, как процесс может пойти в Англии и сколько он будет стоить. Я не получал никакой прямой или косвенной поддержки от российского государства для начала этого процесса, так же как и какой бы то ни было прямой или косвенной финансовой помощи от государства».
«Активы моей семьи»«Ответчики говорят, что я обладаю значительными активами и веду «роскошный образ жизни», что свидетельствует в пользу моего участия в мошенничестве. <...>
Хочу сказать, что я никогда не был «простым полицейским» с низким уровнем жизни. У моей семьи хороший уровень жизни, хотя я никогда бы не стал называть их богачами по московским стандартам. У моей семьи хорошие связи. <...> Я считаю, что знаком очень со многими людьми из московской «элиты», с кем я провожу время, как, например, с известными предпринимателями, юристами, актерами, дизайнерами и т.д. У меня большой круг друзей и знакомых. В этом смысле российское общество очень мобильно, его гостеприимство предоставляет возможности для знакомства с новыми людьми».
Хобби - «дизайнер»«Я очень увлекаюсь дизайном интерьеров и эту увлеченность я разделяю со своей матерью, которая также интересуется девелоперским делом. Я вместе со своей матерью за последние десять лет отремонтировал целый ряд квартир и домов, в том числе на коммерческой основе. Я создавал планы интерьеров, выбирал мебель, включая оборудование для ванных комнат и электронику. Я считаю себя качественным дизайнером и техническим наблюдателем. Я также помогаю матери советами по проведению ремонтов. Мы занимались такой работой как с недвижимостью, которой владеем, так и для знакомых, но только по мере необходимости, когда возникала возможность и были средства. В тех случаях, когда мы работали на третью сторону, мы брали за свою работу гонорар в размере 10% от стоимости работ на объекте (без стоимости материалов) и еще около 15% от стоимости оборудования и приспособлений. Растущий рынок недвижимости в Москве помог нам получать хорошие доходы. (Однако в налоговых органах о такой деятельности госслужащего, которому по закону запрещено заниматься коммерцией, никакой информации о подобных доходах, судя по всему, нет. - Прим. ред. )
«Мне всегда помогали члены моей семьи, в особенности мать, которая является успешным предпринимателем. (Однако мама Павла Карпова - пенсионерка - очевидно, почему-то не стала декларировать все свои доходы, с которых она якобы помогала сыну. - Прим. ред. ) Например, между 2004 и 2008 годами она являлась управляющим и партнером компании под названием ООО «Ателье факсимильных копий». В этой компании моя мать отвечала за проведение работ по дизайну интерьеров для коммерческих компаний, в том числе для элитных московских ресторанов».
Помощь «друзей»«Мне также всегда помогал финансами один очень близкий друг, которого я знаю с 1997/98 года и считаю членом своей семьи. Я являюсь крестным отцом его дочери. Мой друг является богатым предпринимателем. Мы много выручаем друг друга и поддерживаем как эмоционально, так и физически (? - Прим. ред. ). Например, в прошлом году я сделал для него работу по ландшафтному дизайну в элитной деревне в Московской области, где он живет. Он <...> время от времени делает мне дорогие подарки и оказывает финансовую поддержку. Например, в 2000/01 году он дал мне 10 тысяч долларов в счет покупки моей первой хорошей машины - BMW 318. (Вообще-то подарки на такую сумму тоже должны декларироваться. - Прим. ред. ) Я использовал ее какое-то время и потом продал, для того чтобы купить свою следующую машину, и т.д. Я также делал для него разные небольшие проекты в течение последних лет - например, помог ему закупить элитные вина, за что получил комиссионные. Я бы не хотел называть имя этого друга, так как Ответчики попытаются втянуть его в «дело Магнитского». Я, однако, сообщил его имя своим юристам. Я также подтверждаю, что мой друг не связан с российским государством и никогда не упоминался в контексте кампании Ответчиков (насколько я знаю). Он не предоставлял денег на этот судебный процесс».
«Мне пришлось объяснять происхождение моих семейных активов большому количеству расследующих органов РФ в результате заявлений господина Файерстоуна (и, возможно, и других). Однако никаких нарушений не было обнаружено и никаких обвинений в мой адрес не последовало. Например, господин Файерстоун подал заявление на имя председателя Следственного комитета 13 июля 2010 года (по факту возможной причастности Карпова к мошенничеству, а также по факту неоднократных вылетов Карпова за границу. - Прим. ред . ). Я был несколько раз допрошен, а также предоставлял свидетельства активов моей семьи. В результате этих проверок против меня не было выдвинуто обвинений и не последовало никаких исков. Результат расследования департамента собственной безопасности, датированный 17 сентября 2010 года, приводится на страницах 299–304 и 305–310» (основных показаний по делу. Как следует из этой бумаги ДСБ МВД, оказывается, Карпов выезжал за пределы РФ «за счет средств УВД по г. Москве за наличный расчет», а также билеты ему «оплачивали друзья». Проверка выяснила также, что «других источников дохода, кроме заработной платы, Карпов не имеет», «движимого и недвижимого имущества в собственности не имеет». Как все это соотносилось с его дорогостоящими «хобби» и, например, зарегистрированным на его имя дорогостоящим автомобилем, проверка не объясняла. - Прим. ред. ).
Пришлось даже взять кредит в банке«Ответчики ставят под сомнение мои возможности финансировать эти иски. Моя семья с большим трудом финансируют эти иски, и начало этого процесса поставило все семейные активы под удар. Я уже потратил все семейные сбережения на финансирование моих адвокатов в Лондоне».
«Как только я узнал предполагаемую стоимость этого процесса и то, что мне надо внести залог на обеспечение судебных издержек, я попытался взять кредит в банке. Я осознавал, что это будет для меня серьезным финансовым бременем, но сохранение моего честного имени важнее всего. В октябре 2012 года я договорился с известным коммерческим банком РФ под названием «Транснациональный банк» о предоставлении мне кредита. В этом процессе мне помог близкий друг, которого я знаю 10 лет, являющийся важным клиентом Транснационального банка (для ясности скажу, что это другой человек, а не тот, о котором идет речь в параграфе 82). Он согласился выступить персональным гарантом этого кредита. Этот же друг и организовал первый визит в банк для меня. Мой друг является успешным бизнесменом и владеет компаниями, которые импортируют товары для продажи в Российской Федерации. Мой друг не хочет, чтобы его имя называлось, так как уверен, что Ответчики постараются сделать все, что в их силах, чтобы втянуть его а «кампанию Магнитского». Однако я хочу заверить суд, что этот человек не имеет ничего общего с «делом Магнитского» и, насколько мне известно, никогда не назывался Ответчиками. У этого моего друга нет никакого интереса в этом судебном процессе, кроме как помочь мне очистить мое имя. Он не имеет отношения к российскому государству».
«Я несу персональную ответственность за возврат кредитов и в результате этого испытываю серьезные финансовые затруднения. Если я проиграю этот судебный процесс, то буду вынужден продать свою квартиру, а возможно, и иное имущество для выплаты долгов, как и обещал другу, и все равно останусь без возможности искать справедливость» (издержки от этого процесса - и только одной стороны, по предварительным подсчетам, могут составить около 6 миллионов долларов США, а ведь проигравший должен будет еще компенсировать средства, затраченные процессуальным противником. - Прим. ред. ).
«Если будет принято решение приостановить этот иск, я не вижу, как еще я смогу защищать себя. Ответчики, по всей вероятности, будут продолжать публиковать обвинения, в том числе в пытках и убийстве, но теперь уже без стеснения. Я буду считать это чудовищной несправедливостью».
Лондон
* На сегодняшний день известно, что Карпов в качестве залога и судебной пошлины внес в суд более 100 тысяч фунтов. А представляют Карпова в суде одни из самых высокооплачиваемых адвокатов Англии - Эндрю Колдекотт и Джеральдин Праудлер из юридической фирмы Olswang . Средний заработок таких звезд - около 600–800 фунтов в час.
Как сложилась судьба фигурантов «списка Магнитского»
Кирилл Петров
Фото: Станислав Красильников / ИТАР-ТАСС
Бывшая сотрудница московской инспекции ФНС № 28 Ольга Цымай значится в списке персон нон грата, составленном американским сенатором Беном Кардином после смерти Сергея Магнитского. На днях она попала под амнистию по делу о хищении 10 млрд рублей из бюджета. Открытая Россия изучила судьбу других людей из «списка Магнитского»
Сначала Цымай обвиняли в мошенничестве в особо крупном размере, ей вменялось хищение под видом видом возмещения НДС. На прошлой неделе ее действия переквалифицировали на халатность и прекратили преследование в связи с амнистией (по статье о мошенничестве ей грозило до 10 лет колонии).
Бывшая чиновница входила в число 60 фигурантов «списка Кардина», предложенного в 2010 году американской комиссией по безопасности и сотрудничеству в Европе. Руководствуясь этим перечнем, в 2013 году министерство финансов США составило список из 18 человек, причастных к смерти Магнитского. Позже список пополнился еще 16 именами.
Силовики
Павел Карпов работал в главном следственном управлении ГУВД Москвы. Еще в 2006 году на Карпова и двоих его коллег завели уголовное дело о похищении предпринимателя Федора Михеева. Жена бизнесмена утверждала, что Михеева после допроса на Петровке вывезли и незаконно удерживали в подмосковном селе Буняково. Позже дело было закрыто.
Сергей Магнитский называл Карпова виновным в фальсификации уголовного дела в отношении руководителей Hermitage Capital Management, присвоении трех компаний фонда и использовании документов фирм для мошенничества на $230 млн. Авторы серии видеороликов «Каста неприкасаемых» утверждали , что Карпов накануне или сразу после хищения купил квартиру и машины на $1,5 млн при зарплате в $533.
В 2010 году Карпов, получавший отличительный знак «Лучший следователь» , перешел в следственное управление МВД, и в последующие два года его работа не вызывала широкого резонанса. В 2012-м 34-летний подполковник по собственному желанию уволился из МВД.
Перед увольнением Карпов подал в Высокий суд Лондона иск о защите чести и достоинства против бывших коллег Сергея Магнитского Уильяма Браудера и Джемисона Файерстона. Информацию о своей причастности к смерти Магнитского и дорогостоящих покупках он назвал «голословными утверждениями». Лондонский суд иск отклонил, и тогда Карпов решил обратиться в московский. В итоге ему удалось отсудить 8 млн рублей (сначала он требовал компенсации в 6,16 млрд рублей). В середине июля 2015 года Карпов также подал в суд на Дмитрия Гудкова и НТВ; этот иск о защите чести и достоинства будет рассмотрен осенью.
Павел Карпов перед началом слушаний по существу гражданского иска в Мещанском суде. Фото: Артем Коротаев / ТАСС
Олег Логунов работал заместителем начальника Следственного комитета при МВД. Логунову вменяли в вину то, что он лично контролировал уголовное дело против Магнитского и инициировал его арест.
Заместитель полномочного представителя президента РФ в СЗФО Олег Логунов. Фото: Геннадий Сафонов / Интерпресс /
ИТАР-ТАСС
В 2009 году Логунов стал начальником правового управления Генпрокуратуры . Годом позже на сайте ведомства появилось его интервью радиостанции BFM, в котором Логунов пытался снять с себя и МВД ответственность за смерть Магнитского. Он утверждал, что Магнитский умер из-за «недостаточной квалификации, недостаточного уровня медицинского обслуживания в наших СИЗО ». Через некоторое время расшифровку интервью с сайта удалили ; в редакции отметили, что комментарий Логунова «носит исключительно частный характер и отражает его личную позицию по прежнему месту работы».
В 2012 году Логунов получил должность заместителя полпреда президента в СЗФО по работе с силовыми ведомствами. На этому посту он работает и по сей день.
Судьи
Судья Тверского районного суда Москвы Елена Сташина продлила арест Сергея Магнитского и отказала ему в жалобе на отказ от лечения за четыре дня до его смерти.
В Тверском суде она работала с 2001 года; к моменту рассмотрения дела Магнитского у нее уже имелся солидный список решений о заключении под стражу, арестов и приговоров.
В 2002-м она приговорила к трем годам колонии троих нацболов за акцию «Антикапитализм», которую московские власти отказались согласовать. В 2004 году судья приговорила к пяти годам семерых нацболов, забаррикадировавшихся в здании Минздрава в знак протеста против монетизации льгот. В том же году Сташина внесла приговор коммунисту Армену Бениаминову, во время демонстрации поднявшему над зданием Госдумы флаг СССР и сбросившему вниз листовки с текстом «Да здравствует Великая Октябрьская Социалистическая революция!».
Сташина удовлетворила ходатайство о возбуждении уголовного дела о разглашении гостайны в отношении адвоката Бориса Кузнецова (позже он получил политическое убежище в США).
В 2009 году судья приговорила к шести годам колонии студента Ивана Белоусова за то, что он якобы заложил на Манежной площади самодельное взрывное устройство, позже подорванное дистанционно (апелляционные инстанции позже смягчали ему наказание).
Годом позже Сташина одобрила изъятие документов, аудио- и видеозаписей в редакции The New Times в связи с возбуждением дела по факту публикации статьи «Рабы ОМОНа».
Затем отправила под арест Матвея Крылова, облившего водой прокурора Алексея Смирнова после приговора пятерым фигурантам дела о беспорядках на Манежной площади в декабре 2010 года. Позже Сташина продлила арест тяжелобольной Наталье Гулевич, обвиняемой в мошенничестве за невозврат кредита. В 2013 году судья вынесла приговор активисту «Солидарности» Станиславу Позднякову, якобы напавшему на полицейского после задержания на Красной площади.
В ноябре 2014 года Сташина покинула кресло судьи: поводом стало то, что ее сына, сотрудника ФСБ, осудили за попытку «крышевания» подмосковного предприятия.
Алексей Криворучко дважды продлевал арест Магнитского и отклонял просьбы о лечении, жалобы на условия содержания и незаконное судебное преследование.
Криворучко окончил институт МВД и до 2007 года работал в органах, после чего устроился мировым судьей. Через год он стал уже судьей федеральным. Хотя он находится в этом кресле меньше 10 лет, Криворучко успел вынести несколько резонансных решений, и первые из них были как раз по делу Магнитского.
В 2011 году судья продлил арест предпринимателю Гулевич, отказавшись принять во внимание тяжело состояние ее здоровья. Позже Мосгорсуд отменил это решение, изменив меру пресечения на залог. Позже Криворучко в составе коллегии приговорил пятерых нацболов к срокам до пяти с половиной лет за беспорядки на Манежной площади 10 декабря 2010 года.
Судья Криворучко отказался выпустить на свободу Алексея Навального и Илью Яшина, задержанных на митинге против фальсификации выборов, который пошел на Чистых прудах. На заседании Яшин потребовал отвода судьи на основании того, что тот входит в «список Магнитского». Криворучко отказал в ходатайстве о своем отводе, пояснив, что он входит в «список Кардина» (официальный «список Магнитского» был принят спустя полтора года). В феврале 2014-го судья отправил Навального под административный арест на семь суток за участие в акции в поддержку фигурантов «Болотного дела». По традиции Криворучко отказался приобщать к делу видеозаписи и показания свидетелей.
Криворучко приговорил к трем годам колонии студентку Александру Лоткову, обвинявшуюся в превышении самообороны. В мае 2012 года девушка пыталась защититься от молодых людей, дравшихся с ее знакомыми, и выстрелила в нападавших из травматического пистолета.
Театр.doc поставил спектакль «Час восемнадцать», посвященный Магнитскому. В нем присутствует и персонаж Криворучко: он отказывает Магнитскому в стакане горячей воды, а когда попадает на тот свет, кипяток льют ему на руки. Этот эпизод обыгрывает случай, когда на заседании судья отказался предоставить горячую воду измученному жаждой Магнитскому.
Криворучко по-прежнему работает в Тверском суде (срок его полномочий заканчивается в 2017 году), и пока никаких повышений он не получал. Согласно данным картотеки суда, за 2015 год он рассмотрел почти 40 уголовных дел и во всех случаях признавал подсудимых виновными (большинство из дел было связано с наркотиками и кражами).
Игорь Алисов стал председателем Тверского суда в 2010 году; ранее он работал в Московском военном окружном суде. В 2011-м он наряду с Криворучко состоял в коллегии судей, вынесших приговор активистам «Другой России» за акцию на Манежной площади 10 декабря 2010 года.
Судья Игорь Алисов. Фото: Александр Земляниченко / AP
В 2012 году Алисова уволили с поста председателя суда. «На него были большие надежды, я думала, что он умный, инициативный, оперативный, но когда я посмотрела результаты работы за два года, я в нем разочаровалась», — говорила тогда председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. Она уточнила, что в ее адрес поступали сотни обращений, в которых рассказывалось о судебных ошибках, волоките, хамском отношении к посетителям суда и вынесении незаконных решений. Несмотря на отставку с поста председателя, Алисов продолжил работать в качестве судьи по уголовным делам.
Годом позже он заочно приговорил Уильяма Браудера к девяти годам колонии и признал Сергея Магнитского виновным в уклонении от уплаты налогов, прекратив дело в связи с его смертью. Уже через три месяца он получил повышение и был назначен судьей Мосгорсуда. Представители Hermitage назвали назначение «демонстративным одобрением президентом Путиным его действий в этом процессе средневековья над мертвым человеком».
Судья Тверского районного суда Светлана Ухналева продлевала содержание под стражей Магнитского в июне 2009 года и отклоняла многочисленные жалобы о нарушениях его прав в период заключения.
В 2012-м Ухналева вынесла приговор по второму процессу о беспорядках на Манежной площади. Тогда четверо футбольных фанатов получили до трех лет колонии. Через несколько месяцев она перешла на должность заместителя председателя Кунцевского суда Москвы.
В августе прошлого года Ухналева приговорила к пяти годам колонии неонациста Тесака за публикацию трех видеороликов, в двух из которых он выражал свое мнение о фильмах «Сталинград» и «Околофутбола». Позже Мосгорсуд сократил срок наказания Тесаку почти вдвое.
Судя по картотеке дел Кунцевского суда, Ухналева больше не рассматривает уголовные дела, сосредоточившись на административных.
Сергей Подопригоров заключил Магнитского под стражу в ноябре 2008 года, а затем продлил ему срок ареста. Он также счел правдивой информацию ФСБ о наличии у Магнитского британской визы, хотя представители посольства ее опровергали.
Уже через два года Подопригоров стал судьей Московского городского суда и вошел в состав комиссии по этике. В новом кресле он рассматривал дела Константина Лебедева, юриста аптечной сети «Ригла» Дмитрия Виноградова, застрелившего шестерых коллег, и убийц генерала Думбадзе.
Сотрудники СИЗО
Соратники Магнитского утверждали, что начальник «Бутырки» Дмитрий Комнов почти четыре месяца отказывал заключенному под стражу в медицинском обслуживании и лечении и не отвечал на жалобы о нарушении прав человека.
Комнов, возглавивший «Бутырку» в 2008 году в возрасте 32 лет, всячески отрицал свою причастность к трагедии и показывал членам ОНК видео, где Магнитский за несколько часов до смерти несет тяжелые сумки до кареты «скорой помощи». Комнова уволили, и он пошел учиться в Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет (по воспоминаниям члена ОНК Зои Световой, начальник «Бутырки» ходил с ними по тюрьме, не выпуская из рук Библию).
Дмитрий Комнов. Кадр: телеканал RT
Впрочем, уже через полгода ему предложили пост заместителя начальника столичного СИЗО № 4 («Медведь»). В этой должности Комнов проработал до 2013 года, когда пошел на повышение и стал начальником СИЗО № 3 («Пресня»). Более того, Комнов возглавил управление московского УФСИН по соблюдению прав человека . По данным The New Times и Ольги Романовой, его тесть Комнова занимает высокую должность в столичном управлении ФСИН.
Экс-главу СИЗО 99/1 (отдельное от СИЗО № 1 учреждение, хотя имеет такое же название — «Матросская Тишина»; СИЗО № 99/1 прозвали «вип-тюрьмой») Ивана Прокопенко винили в том, что за неделю до проведения назначенного УЗИ он перевел подследственного Магнитского в «Бутырку», где не было надлежащего медицинского оборудования.
Сам Прокопенко рассказывал членам ОНК, что перевод Магнитского в «Бутырку» был необходим, так как в здании СИЗО 99/1 нужно было провести ремонт . По его словам, согласие на перевод Магнитского дал следователь Сильченко. При этом Прокопенко уточнял, что в другие СИЗО перевели около пятерых подследственных, остальных же удалось оставить в СИЗО 99/1. Начальник тюрьмы добавлял, что не считает Магнитского больным. Примечательно, что члены ОНК, прибывшие в СИЗО через пять месяцев после перевода оттуда Магнитского, увидели, что заявленный ремонт к тому моменту еще не начался .
В беседе с членом ОНК Зоей Световой Прокопенко говорил уже совершенно другое: якобы во время перевода Магнитского он был в отпуске и никакого решения не принимал. Он даже просил оказать помощь в исключении себя из «списка Кардина» («списка Магнитского» тогда еще не было принято), но на резонную просьбу представить документальное доказательство своего ухода в отпуск или отослать его Уильяму Браудеру (бывшему начальнику Магнитского по Hermitage Capital, при участии которого принимался «список Магнитского») не ответил.
Заместитель директора ФСИН Василий Большаков в интервью «Новой газете» уверял , что Прокопенко не имеет «никакого отношения» к смерти Магнитского, и поэтому продолжает работу.
Бывший глава СИЗО № 1 («Матросская Тишина») Фикрет Тагиев попал лишь во вторую редакцию «списка Магнитского». Это удивительный факт, так как умер Магнитский именно в его СИЗО.
Тагиева перевели в «Матроску» в начале 2000-х годов из пермского СИЗО № 3, которое он возглавлял на протяжении нескольких лет. Имя Тагиева появилось в прессе в 2005 году — в связи с пребыванием в СИЗО Платона Лебедева, который обвинял начальника тюрьмы в невыдаче лекарств, телевизора и холодильника, а также в незаконном содержании под стражей без судебного решения.
Тагиев , что по прибытии из «Бутырки» в «Матросскую Тишину» Магнитский был в «нормальном состоянии» и сам нес мешки, а через полчаса начал вести себя неадекватно и агрессивно. Якобы Магнитского стали усмирять охранники и к нему вызвали психиатра. Еще через два часа, при осмотре психиатра, состояние Магнитского ухудшилось, он потерял сознание и через некоторое время скончался, говорилось в справке, которую показывал членам ОНК Тагиев. Начальник СИЗО также уверял правозащитников в том, что Магнитский был наркоманом , поэтому, говорил он, не стоит относиться к его гибели так серьезно.
Через месяц после смерти Магнитского глава ФСИН Александр Реймер (сам в данный момент находящийся под следствием) объявил об отстранении Тагиева от должности. Реймер уточнял, что Тагиев «будет использоваться с понижением». В действительности же Тагиев продолжил работать начальником «Матросской Тишины».
Имя Тагиева вновь всплыло после того, как в СИЗО умерла предприниматель Вера Трифонова. Ее адвокаты рассказывали, что все документы подписывал именно руководитель «Матросской Тишины». Тогда в СМИ Тагиева стали называть не иначе как «непотопляемым». В 2012 году адвокат чиновника из Кабардино-Балкарии Владимира Жамборова, содержавшегося в «Матросской Тишине», не мог передать клиенту лекарства из-за отсутствия решения Тагиева.
Фикрет Тагиев. Фото: Антон Луканин / ИТАР-ТАСС
Самая большая странность заключается в обстоятельствах увольнения Тагиева . В мае 2013 года из «Матросской Тишины» сбежал предполагаемый киллер из группы Деда Хасана Олег Топалов; этот случай побега стал вторым за время существования тюрьмы. Топалов якобы смог разломать кирпичную кладку в потолке камеры, выбрался на крышу, перебрался через стену СИЗО и сбежал. По итогам проверки наказали 27 сотрудников СИЗО, а уволили лишь двоих, одним из которых был как раз Тагиев.
Информация об отставке появилась 13 мая, а 17 мая, на следующий день после освобождения из «Матросской Тишины», скончался онкобольной Николай Козлов. Заместитель председателя московской ОНК Анна Каретникова рассказывала, что несколько раз обращалась к Тагиеву по поводу ситуации к Козловым, но положительного ответа не получила.
Несколько человек, содержавшихся в «Матросской Тишине», рассказывали члену ОНК Зое Световой, что Тагиев был связан с поставками продуктов в тюрьму. «Они не могли выдумать это на пустом месте. Если столько человек говорят об одном и том же независимо друг от друга, то доля истины в этом должна быть», — уверена Светова.
Человек по имени Фикрет Тагиев значится в Едином государственном реестре юридических лиц как владелец компании, занимающейся оптовой торговлей продуктами, напитками и сигаретами.
Руководитель проекта «Гулагу.Нет» Владимир Осечкин в разговоре с Открытой Россией опроверг эту информацию. «Чушь собачья», — отрезал он.
Нынешнее место работы Тагиева неизвестно. По информации The New Times, после увольнения он должен был стать советником «одного из высокопоставленных сотрудников ФСИН». По другим данным, он мог устроиться в «Роснефть», вице-президентом и заместителем председателя правления которой работает бывший начальник Тагиева — экс-глава ФСИН Юрий Калинин, близкий к Игорю Сечину.
Дмитрий Кратов. Фото: Зураб Джавахадзе / ИТАР-ТАСС
Дмитрий Кратов , стоматолог по образованию, был заместителем начальника «Бутырки» по медицинской части. В 2011 году на него завели дело о халатности, повлекшей по неосторожности смерть человека, а на лечащего врача Магнитского Ларису Литвинову — дело о причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей. Они обвинялись в том, что игнорировали жалобы Магнитского на ухудшение состояния здоровья и не предоставили адекватного лечения. Примечательно, что дело завели сразу после встречи тогдашнего президента Дмитрия Медведева с членами СПЧ, которые представили главе государства доклад о смерти Магнитского.
В апреле 2012 года дело в отношении Литвиновой закрыли за истечением срока давности. На суде по делу Кратова она рассказывала, что неделю лечила Магнитского в тюремной больнице, после чего Сергею стало лучше. Через две недели его состояние резко ухудшилось, поэтому его перевели в «Матросскую Тишину» (в то время как и Комнов, и Тагиев заявляли, что состояние Магнитского было нормальным).
Через несколько месяцев (когда требовавший наказания всех виновных в трагедии Дмитрий Медведев уже не был президентом) суд оправдал Кратова . Таким образом, не было вынесено ни одного обвинительного приговора по делу, которое вызвало мировой резонанс.
После оправдательного решения суда Кратов вернулся на работу в «Бутырку» . Там он работает санитарным врачом, и сотрудники СИЗО уверяют, что делает он это на общественных началах.
Хирург «Матросской Тишины» Александра Гаус избежала какого бы то ни было наказания, хотя эксперты признали, что по прибытии в СИЗО Магнитский вообще не получил медицинской помощи. Следователям Гаус рассказала , что начала заполнять документы Магнитского, когда тот якобы начал вести себя неадекватно. Врач утверждала, что вызвала конвой и психиатра и ушла в свой кабинет. Через два часа ей якобы сообщили, что Магнитскому стало плохо, она попыталась его реанимировать, но в итоге констатировала смерть.
В словах Гаус есть много сомнительного: во-первых, экспертиза не обнаружила каких-либо следов непрямого массажа сердца, обязательного для реанимационных мероприятий. Во-вторых, на суде психиатр Виталий Корнилов заявил, что обнаружил Магнитского в камере уже мертвым, и тот находился в положении полусидя (в то время как Гаус заверяла, что умер подследственный в хирургическом отделении и явно не полусидя).
«Я думаю, что хирургу Гаус не предъявляют обвинений именно потому, что она слишком много знает. Она знает, как на самом деле умер Магнитский. Ее выводят из-под ответственности, чтобы она не сказала всей правды», — говорил глава московской ОНК Валерий Борщев.
Позже, впрочем, Гаус все же уволилась из «Матросской Тишины» и устроилась на работу в Подмосковье.
Вокруг смерти Магнитского разворачивается целая информационная война . Вернее, война компроматов.
11 июля в 20:47 Журналист МК Вадим Речкалов voinodel размещает в своем ЖЖ пост, где анонсирует свою статью в "МК" и пишет: "Короче, я вписываюсь за Магнитского против ёбаного козла Браудера". В ночь на 14.07 или утром 14.07 он удаляет свой ЖЖ . Полностью его пост, который был раньше вот по этому адресу, сохранен у нас на Бесттудей . Причина удаления Речкаловым своего ЖЖ кроется, видимо, в том, что его позиция по этому делу осталась непонятной. В комментах он пытается убедить своих собеседников: "Смысл в том, что Браудер такой же бандит, как и его оппоненты."
12 июля
в "МК" появляется статья Вадима Речкалова "Магнитское поле ". Основная мысль статьи такова:
Магнитского жалко, но он был пешкой в руках Уильяма Браудера — главы инвестиционного фонда “Эрмитаж”. Браудер сам плодил коррупцию. А поскольку против него было заведено уголовное дело, то он был заинтересован в том, чтобы Магнисткий молчал. То есть живой Магнитский Браудеру был не нужен. Это, я напомню, мой перессказ статьи.
12 июня (так оно датировано) Следователь Следственного комитета при МВД Павел Карпов подает на имя Генпрокурора заявление, в котором описывает свою версию событий вокруг "Эрмитажа". В частности, он пишет : "что господа Браудер и Файерстоун, "используя свои финансовые возможности", развернули в отношении него и других сотрудников милиции в российских и зарубежных СМИ клеветническую кампанию. По мнению господина Карпова, единственная цель этой кампании — "попытка избежать уголовной ответственности за совершенные ранее налоговые преступления"". Кроме того, Павел Карпов считает, что "единственным заинтересованным лицом в смерти Сергея Магнитского является сам Уильям Браудер".
Интересно, что в статье Речкалова присутствует цитата из этого письма Карпова Генпрокурору. То есть письмо было написано не позже 11 июля и было в руках у Речкалова.
13 июля - ролик публикуется в ЖЖ, вначале у Навального, а потом быстро расходится по сети.
Уважаемый господин редактор,
На Вашем сайте 12 июля 2010 года была размещена статья Вадима Речкалова «Магнитское поле», опубликованная в газете «Московский комсомолец». Оставив на совести автора его оскорбительный тон и неприкрытый цинизм, не могу оставить без внимания лживость содержания статьи.
Статья Вадима Речкалова, в которой предпринята попытка очернить моего коллегу Сергея Магнитского, повторяет версию майора МВД Павла Карпова — одного из тех сотрудников МВД, которого Сергей Магнитский изобличил, поплатившись за это жизнью, в причастности к хищению у его клиента, фонда Hermitage, трех российских компаний, а также к хищению 5,4 миллиардов рублей из российского бюджета.
Павел Карпов являлся одним из ключевых звеньев преступного сообщества, организовавшего хищение бюджетных денег, а в дальнейшем арест и пытки в СИЗО Сергея Магнитского. Именно у Карпова «на хранении» находились изъятые подполковником Кузнецовым и его подчиненными документы и печати инвестиционных компаний фонда Hermitage в то время, когда эти компании были незаконно перерегистрированы на подставное лицо. Этим лицом оказался хорошо знакомый Карпову и Кузнецову, ранее судимый, и выпущенный всего за несколько месяцев до этого из под стражи Виктор Маркелов. Именно майору Карпову, ожидая, что он будет действовать в соответствии с законом, адвокаты фонда Hermitage первому заявили о краже компаний фонда с использованием изъятых и хранившихся у Карпова документов, и незаконных, впоследствии отмененных по обращению адвокатов фонда, судебных решениях о взыскании с этих компаний несуществующих задолженностей. Карпов подтвердил, что ему действительно было сообщено об этом преступлении адвокатами фонда. Причем это было сделано за месяц (!) до того, как из бюджета путем незаконного возврата налогов, одобренного налоговыми органами за один день, было украдено 5,4 миллиардов рублей. Майор Карпов, однако, не предпринял никаких мер к тому, чтобы предотвратить это преступление.
Вместо этого, сразу после того, как СКП РФ начал расследование в отношении рейдерского захвата компаний у фонда Hermitage и причастности к этому преступлению должностных лиц, в том числе подполковника Кузнецова и майора Карпова, Карпов лично вылетел в Калмыкию вместе с офицером ФСБ Кувалдиным и подчиненными Кузнецова с тем, чтобы заставить местных милиционеров возбудить уголовное дело, в рамках которого они оказывалось давление на изобличивших Карпова и Кузнецова сотрудников Hermitage Capital, а позднее был арестован и замучен в СИЗО Сергей Магнитский.
Однако надежды Карпова на то, что ему удастся избежать ответственности несбыточны. Наказание за совершенные преступления неизбежно: в России его ждет суд, за рубежом — судьба изгоя.
Руководитель компании «Файерстон Данкен»
Джемисон Файерстоун
http://stan50-50.livejournal.com/
В Высоком суде Лондона представлены показания экс-следователя Павла Карпова в рамках разбирательства по его иску о клевете против главы Hermitage Билла Браудера и руководителя юридической компании, в которой работал Сергей Магнитский, Джемисона Файерстоуна. Этот документ был отправлен в суд 19 июня 2013 года — как ответ на вопрос ответчиков: откуда у, казалось бы, рядового полицейского офицера, который уволился из органов только летом прошлого года, средства на столь дорогостоящий английский суд* . Щедрые богатые друзья из числа олигархов, не давшие пропасть молодому человеку во времена его работы следователем по экономическим преступлениям, небедные родственники, дорогостоящие подарки, подработки, приносившие большой доход, — вот как объясняет происхождение своего движимого и недвижимого имущества, а также возможность судиться в Лондоне экс-подполковник Павел Карпов.
Эти показания, как мне кажется (и это мое личное, частное мнение), — своеобразная явка с повинной. Потому что ни один из своих «источников доходов» (как от подарков, так и от хобби) Карпов, судя по всему, не декларировал, хотя и был следователем в том числе и в делах о налоговых преступлениях. И еще вопрос: не было ли конфликта интересов у следователя Карпова с молодым человеком Карповым, получающим от друзей-бизнесменов дорогие подарки?
Публикуем выдержки из этих показаний с небольшими комментариями от редакции.
Взлеты и падения
«…Мне 35 лет. Я не женат, детей не имею. В качестве краткой биографической справки мoгу сказать, что в старших классах я ходил в очень хорошую школу в Москве, а потом четыре года изучал право в вузе, который называется «Московский институт права при Министерстве внутренних дел», где готовят юристов высокого уровня по уголовному праву для государственной службы. После окончания университета я поступил на службу в московскую полицию, где работал следователем с осени 1998 года до декабря 2009 года. Я дослужился до звания подполковника и должности старшего следователя по особо важным делам».
«2 декабря 2009 года (то есть сразу после смерти Магнитского. — Прим. ред. ) по моему заявлению и после процесса собеседования я был переведен в Следственный комитет Министерства внутренних дел на федеральный уровень, и это было повышением по службе по сравнению с работой в московской полиции. Однако там я получил более низкую должность, на две должностные ступени ниже…».
«В 2009 году, в ежегодный День полиции, я получил отличительный знак «Лучший следователь». Ответчики заявляют, что это была своего рода награда за якобы мою связь с делом Магнитского. Однако это неправда. На самом деле я считаю, что обвинения против меня, публично выдвинутые Ответчиками, серьезно повредили моей карьере. Например, в конце 2011 года я не получил перевода в другой отдел, хотя и прошел собеседование. Летом 2011 года я не получил никакого признания за расследование, которое я провел в отношении мошенничества с одним пенсионером, которое изначально не было проведено надлежащим образом соответствующими следственными органами. Депутат Государственной думы написала благодарственное письмо за мою работу. Несмотря на то, что мои непосредственные начальники все рекомендовали меня к поощрению за эту работу, старший руководитель, чье слово было последним, отказал».
«Из-за большого разочарования по этому поводу я подал рапорт об увольнении из Министерства внутренних дел 20 июня 2012 года и с почетом был отправлен на пенсию 20 июля 2012 года. К тому времени я уже достаточно долго прослужил, чтобы получить государственную пенсию. <…> Я был, конечно, разочарован нежеланием моих начальников помочь мне в защите моей репутации и их равным нежеланием повышать меня в должности и способствовать моему продвижению по службе. Поэтому я решил, что пришло время уходить из полиции и двигаться дальше».
Ищу работу
«В настоящее время я не трудоустроен и ищу новую работу. Я амбициозный человек, хочу дальше продолжать свою карьеру и иметь уважение в обществе. Однако обвинения, выдвинутые против меня Ответчиками и другими лицами под влиянием Ответчиков, так же как и этот судебный процесс, мешают мне получить новую работу. Потенциальные работодатели очень настороженно относятся к тому, что могут быть втянуты в контекст негативных публикаций в связи с различными «списками Магнитского» как люди, оказывающие мне помощь».
«Поэтому в настоящее время я работаю на различных приходящих проектах, в том числе по оформлению лицензий для нефтеразведки для маленькой компании или по поиску покупателей для нефтебурильного оборудования. Эта работа оплачивается в виде комиссионных. Некоторое время назад мне предложили возглавить работу с проблемными активами одного из крупнейших российских сельскохозяйственных холдингов. Эта работа включает в себя координацию целого ряда уголовных дел и взаимодействие с большим количеством кредиторов и должников. Однако компания готова окончательно предложить мне работу только по окончании судебного процесса <…>».
«За мной никто не стоит»
«Я бы хотел ясно заявить, что я подал иск против Ответчиков ни с какой иной целью, кроме как только защитить и реабилитировать свою репутацию. <…> В том числе я не стремлюсь защищать интересы российского государства. Я ни в коей мере не пытаюсь оказать негативного влияния на кампанию, которую Ответчики проводят в отношении смерти Maгнитского».
«Я не получал никакой прямой или косвенной мотивации начать этот судебный процесс от какого бы то ни было российского государственного чиновника или от кого-либо, выступающего от имени российского правительства или другого государственного органа. Наоборот, как я объясняю ниже, в Российской Федерации мне все время ставили палки в колеса при попытках защитить свою репутацию».
Нравственные страдания
«В публикациях, на которые я подал иск, содержатся четыре широких обвинения в мой адрес: виновность в пытках и убийстве Сергея Магнитского, коррумпированное участие в мошенничестве на сумму 230 миллионов долларов США, похищение некоего господина Михеева с целью вымогательства, а также уголовное дело против Михеева, сфабрикованное для сокрытия преступления. <…> Трудно представить себе более серьезные обвинения, чем те, что предъявлены мне. Я не могу объяснить во всей полноте, какой стресс и душевные страдания эти обвинения принесли мне и близким мне людям. Эти обвинения привели к тому, что я должен был оправдываться перед друзьями, коллегами и родственниками».
«Я глубоко потрясен и расстроен таким состоянием дел. В самом деле, несмотря на то, что Ответчики хорошо знают о том, что я ставил их версию событий под сомнение еще в 2010 году, они ни разу не обратились ко мне за комментариями или разъяснениями. В этом смысле я поручаю своим адвокатам подробно разобраться с этим серьезным вопросом (то есть за 3 года у Карпова не было возможности показаться общественности и высказать свою позицию, даже после отставки? — Прим. ред. ).
К преследованию Магнитского «непричастен»
«Прежде всего я должен конкретизировать, что не имел никакого отношения и ничего не знал о подоплеке дел <…>. Подполковник Кузнецов не работал под моим руководством в то время <…> расследование уголовного дела по компании «Камея» было санкционировано на очень высоком уровне и началось задолго до того, как я был привлечен к нему. В противоположность тому, что говорят Ответчики, расследование было серьезным и обстоятельным, и основывалось оно на ранее проведенном расследовании сотрудниками ФСБ при поддержке налоговых экспертов».
«Что касается якобы использования документов в преступных целях, которое я якобы санкционировал, то мне было сказано собственным адвокатом Черкасова в ноябре или декабре 2007 года, что анализ показал, что печати компании, находившиеся на хранении в полиции, не были использованы в мошенничестве, которое, похоже, имело место. <…> Я получал требования вернуть кое-какие из изъятых документов, и я давал отказы выдать такие документы, в связи с тем, что они еще находятся в работе» (в данном случае — уже привычное для Следственного департамента МВД РФ передергивание. Печати компаний, изъятые в ходе обыска, действительно ни при чем, дело не в них, а в оригиналах уставных документов, которые также хранились у следствия и были использованы для мошеннической перерегистрации на иных лиц — именно это обстоятельство лежало в основе всей схемы по краже из бюджета 5,4 млрд рублей. Карпов действительно не был следователем по этому делу в период проведения обысков, но получил его к производству буквально через неделю после этого, и все изъятые вещдоки, как и другие материалы, перешли в его распоряжение. Действительно, адвокаты Hermitage неоднократно просили следователя Карпова вернуть уставные документы, без которых невозможно вести хозяйственную деятельность, но тщетно. Мало того, за несколько недель до того, как было совершено мошенничество, адвокаты Hermitage, по их словам, ставили в известность следствие о возможном преступлении. Через некоторое время после того, как 5,4 млрд рублей были украдены, Карпов перестал расследовать дело Hermitage, передав расследование в руки Олега Сильченко. — Прим. ред. ).
«Что касается обвинений в мой адрес, сделанных Магнитским, то они имели место по маленькому вопросу, когда я отказал в просьбе вернуть документы. Вопросы моей ответственности за хранение документов и требований их возврата были строго документированы. Поэтому не было смысла давить на Магнитского отозвать их (жалобы. — Прим. ред. ). В отличие от Кузнецова и других, Магнитский никогда меня прямо не обвинял в участии в мошенничестве в отношении компании Hermitiage» (что, мягко говоря, не соответствует действительности, чтобы убедиться в этом, достаточно поднять жалобы Магнитского, находящиеся в свободном доступе в интернете. — Прим. ред. ).
В ОПГ не состоит
«Выдвигается предположение, что я был участником так называемой «преступной группы Клюева» (предприниматель и банкир, «специалист» по возврату налогов; через банк, к которому он имел непосредственное отношение, была выведена основная украденная сумма. — Прим. ред. ), по крайней мере, из-за моего участия в расследовании дела «Михайловского ГОКа» (Клюев был обвиняемым по этому делу, которое вел в том числе следователь Карпов. — Прим. ред. ). Хочу заявить, что я не являюсь участником группы Клюева или какой-либо другой преступной группы. В доказательство этого Ответчиками приводятся мои поездки на Кипр (Клюев тогда был в статусе подозреваемого, Карпов — членом следственной группы, по странному стечению обстоятельств на курорт они летели одним бортом. — Прим. ред. ). <…> Но я еще раз подчеркиваю, что не являлся руководителем расследования» (по делу Клюева. — Прим. ред. ).
«Репутация в Англии»
«Я полностью признаю, что до начала кампании Ответчиками у меня не было значительной репутации в Англии и Уэльсе. Я раньше ездил в Англию пять или около того раз. У меня друзья, в том числе одноклассники, живут здесь, а также бывшая девушка, с которой я до сих пор поддерживаю контакт. Суть заключается в том, что моя репутация сначала была создана, а потом разрушена кампанией Ответчиков. <…> Я верю в то, что сегодня я страдаю от того, что можно назвать ужасной репутацией в Англии и Уэльсе» (как репутация может быть создана третьим лицом и тут же им разрушена? Означает ли это также, что «репутация» у Карпова создана там, куда он летал, — на Мальдивах, Карибах, в Турции, Симферополе и т.д.? — Прим. ред. ).
Хронология «травли» Павла Карпова в России
«Когда обвинения против меня стали впервые появляться, то, несмотря на то, что они были серьезными и постоянно нарастали, мое руководство в полиции четко говорило мне, что я как государственный служащий должен терпимо относиться к критике и не жаловаться. И в самом деле, когда я впервые поднял об этом вопрос, мне было конкретно сказано заместителем начальника Следственного комитета Министерства внутренних дел генералом Бородулиным, чтобы я не реагировал. Я помню его конкретные слова: «Собака лает, караван идет».<…> Несмотря на такое отношение моих начальников, я тем не менее пытался жаловаться как в России, так и сейчас, в Англии, хотя при их поддержке я бы мог действовать гораздо быстрее».
«Вскоре после моего первого письма (в правоохранительные органы с просьбой о защите. — Прим. ред. ) мне стало известно, что появился второй видеоматериал (под названием «Вторая серия. Майор Павел Карпов»), который был опубликован на сайте «Российские неприкасаемые» и на сайте YouTube и который почти целиком был посвящен мне. Я почувствовал, что это была месть за заявление, которое я подал 12 июля 2010 года, хотя сейчас вижу, что это была спланированная часть кампании Ответчиков, и время публикации было совпадением. Данный видеоматериал заставил меня первый раз в жизни испугаться за свою жизнь и безопасность. На этот раз я стал главной мишенью для Ответчиков, и они сделали все возможное, чтобы раздобыть конфиденциальную информацию обо мне из всех возможных источников. Я чувствовал себя под открытой угрозой при таком развороте событий. Поэтому 14 июля 2010 года я написал Юрию Драгунцову, начальнику Управления собственной безопасности Министерства внутренних дел Российской Федерации. В том письме я еще раз попросил о расследовании фактов злоупотребления моей личной информацией и об открытии уголовного дела».
«Я написал заявление 14 июля 2010 года в Управление собственной безопасности MBД России с надеждой, что они защитят меня от таких открытых угроз. Также я боялся физической расправы со стороны третьих лиц в отношении себя и своих близких с целью вымогательства якобы похищенных денежных средств, о которых Ответчики постоянно твердили в рамках своей кампании. Ответчики распространили мои личные данные — адрес проживания, номера автомашин, что означало, что моя семья находилась в опасности».
«По российским законам любое уголовное заявление, кто бы его ни получил, должно быть рассмотрено и по нему должно быть принято процессуальное решение: либо открыть уголовное дело при наличии достаточных оснований, либо отказать в его открытии, либо передача заявления в орган, который за это отвечает. Однако <…> к моему значительному расстройству, я получил ответ, датированный 6 августа 2010 года от старшего следователя Голкина, в котором говорилось, что оба моих письма будут присовокуплены к уголовному делу №374015, которое было открыто в отношении хищения трех российских компаний по заявлениям Ответчиков... Я испытывал (и продолжаю испытывать) сильное негодование из-за того, что моя позиция была просто проигнорирована, в то время как жалоба Ответчиков в отношении меня была расследована... Таким образом, и прокуратура, и руководство Следственного комитета отказали мне в дальнейшем поиске справедливости. На тот момент я осознал, что мои усилия оказались тщетными, и я больше не предпринимал попыток апеллировать» (жалоба Ответчиков на самом деле также не была расследована, поскольку никто до сих пор так и не знает, кто на самом деле украл деньги из бюджета и был заинтересован в гибели Магнитского в СИЗО. — Прим. ред. ).
«В конце концов, я получил хорошие новости — уголовное дело было возбуждено. 15 июля 2011 года было принято решение о признании меня потерпевшим по моему заявлению. Однако прогресс был недолгим. 22 декабря 2011 года дело было прекращено, потому что в Российской Федерации в декабре 2011 года вступило в действие новое законодательство с ретроспективным действием, в результате которого клевета перестала быть уголовным преступленном».
«Вскоре после этого президентский совет России по правам человека опубликовал 5 июля 2011 года предварительный отчет об обнаруженных фактах в отношении обстоятельств смерти Сергея Магнитского. По моему мнению, предварительный отчет был составлен почти полностью на обвинениях и материалах, распространяемых или предоставленных Ответчиками. Ко мне они не обращались и я не получал никаких вопросов от них, устных или письменных. Из отчета видно, что члены совета не обращались с запросами ни в Министерство внутренних дел Российской Федерации, ни в Следственный комитет, ни в Генеральную прокуратуру Российской Федерации (согласно комментариям членов совета, находящимся в открытом доступе в интернете, это заявление не соответствует действительности. — Прим. ред. ). Отчет возбудил еще больший интерес прессы, и сайт «Российские неприкасаемые» стал еще более посещаемым. Два года спустя после опубликования предварительного отчета президентский совет так и не опубликовал окончательную версию. При этом Ответчики в своей кампании очень активно опираются на данный отчет, представляя общественности результаты как будто проведенного расследования».
«Я осознал, что никакая власть в РФ не хочет мне помогать, чтобы не быть втянутой в войну Ответчиков... Я считаю, что я исчерпал все возможные пути для защиты своей репутации в Российской Федерации, где мне постоянно не давали это сделать. К концу 2011 года после всех моих попыток я понял, что у меня осталось две возможности: либо согласиться с обвинениями и быть втоптанным в грязь в ожидании все нарастающей клеветы, либо искать справедливости за рубежом».
«Принимая решение, я представлял себе, что обвинения против меня сами по себе не исчезнут, так как Ответчики были решительно настроены продолжать активную международную кампанию против меня. В этой кампании большие ресурсы и, насколько я могу видеть, кампания будет продолжаться до тех пор, пока моя репутация не будет полностью уничтожена, мне будет запрещено перемещаться за пределы Российской Федерации и будут приняты иные санкции, незаконно ограничивающие мои права. В этих обстоятельствах я пришел к выводу, что у меня не осталось другого выбора, кроме как начать судебный процесс за границей».
«Я разговаривал с друзьями и изучал вопрос того, как процесс может пойти в Англии и сколько он будет стоить. Я не получал никакой прямой или косвенной поддержки от российского государства для начала этого процесса, так же как и какой бы то ни было прямой или косвенной финансовой помощи от государства».
«Активы моей семьи»
«Ответчики говорят, что я обладаю значительными активами и веду «роскошный образ жизни», что свидетельствует в пользу моего участия в мошенничестве. <…>
Хочу сказать, что я никогда не был «простым полицейским» с низким уровнем жизни. У моей семьи хороший уровень жизни, хотя я никогда бы не стал называть их богачами по московским стандартам. У моей семьи хорошие связи. <…> Я считаю, что знаком очень со многими людьми из московской «элиты», с кем я провожу время, как, например, с известными предпринимателями, юристами, актерами, дизайнерами и т.д. У меня большой круг друзей и знакомых. В этом смысле российское общество очень мобильно, его гостеприимство предоставляет возможности для знакомства с новыми людьми».
Хобби — «дизайнер»
«Я очень увлекаюсь дизайном интерьеров и эту увлеченность я разделяю со своей матерью, которая также интересуется девелоперским делом. Я вместе со своей матерью за последние десять лет отремонтировал целый ряд квартир и домов, в том числе на коммерческой основе. Я создавал планы интерьеров, выбирал мебель, включая оборудование для ванных комнат и электронику. Я считаю себя качественным дизайнером и техническим наблюдателем. Я также помогаю матери советами по проведению ремонтов. Мы занимались такой работой как с недвижимостью, которой владеем, так и для знакомых, но только по мере необходимости, когда возникала возможность и были средства. В тех случаях, когда мы работали на третью сторону, мы брали за свою работу гонорар в размере 10% от стоимости работ на объекте (без стоимости материалов) и еще около 15% от стоимости оборудования и приспособлений. Растущий рынок недвижимости в Москве помог нам получать хорошие доходы. (Однако в налоговых органах о такой деятельности госслужащего, которому по закону запрещено заниматься коммерцией, никакой информации о подобных доходах, судя по всему, нет. — Прим. ред. )
«Мне всегда помогали члены моей семьи, в особенности мать, которая является успешным предпринимателем. (Однако мама Павла Карпова — пенсионерка — очевидно, почему-то не стала декларировать все свои доходы, с которых она якобы помогала сыну. — Прим. ред. ) Например, между 2004 и 2008 годами она являлась управляющим и партнером компании под названием ООО «Ателье факсимильных копий». В этой компании моя мать отвечала за проведение работ по дизайну интерьеров для коммерческих компаний, в том числе для элитных московских ресторанов».
Помощь «друзей»
«Мне также всегда помогал финансами один очень близкий друг, которого я знаю с 1997/98 года и считаю членом своей семьи. Я являюсь крестным отцом его дочери. Мой друг является богатым предпринимателем. Мы много выручаем друг друга и поддерживаем как эмоционально, так и физически (? — Прим. ред. ). Например, в прошлом году я сделал для него работу по ландшафтному дизайну в элитной деревне в Московской области, где он живет. Он <…> время от времени делает мне дорогие подарки и оказывает финансовую поддержку. Например, в 2000/01 году он дал мне 10 тысяч долларов в счет покупки моей первой хорошей машины — BMW 318. (Вообще-то подарки на такую сумму тоже должны декларироваться. — Прим. ред. ) Я использовал ее какое-то время и потом продал, для того чтобы купить свою следующую машину, и т.д. Я также делал для него разные небольшие проекты в течение последних лет — например, помог ему закупить элитные вина, за что получил комиссионные. Я бы не хотел называть имя этого друга, так как Ответчики попытаются втянуть его в «дело Магнитского». Я, однако, сообщил его имя своим юристам. Я также подтверждаю, что мой друг не связан с российским государством и никогда не упоминался в контексте кампании Ответчиков (насколько я знаю). Он не предоставлял денег на этот судебный процесс».
«Мне пришлось объяснять происхождение моих семейных активов большому количеству расследующих органов РФ в результате заявлений господина Файерстоуна (и, возможно, и других). Однако никаких нарушений не было обнаружено и никаких обвинений в мой адрес не последовало. Например, господин Файерстоун подал заявление на имя председателя Следственного комитета 13 июля 2010 года (по факту возможной причастности Карпова к мошенничеству, а также по факту неоднократных вылетов Карпова за границу. — Прим. ред . ). Я был несколько раз допрошен, а также предоставлял свидетельства активов моей семьи. В результате этих проверок против меня не было выдвинуто обвинений и не последовало никаких исков. Результат расследования департамента собственной безопасности, датированный 17 сентября 2010 года, приводится на страницах 299-304 и 305-310» (основных показаний по делу. Как следует из этой бумаги ДСБ МВД, оказывается, Карпов выезжал за пределы РФ «за счет средств УВД по г. Москве за наличный расчет», а также билеты ему «оплачивали друзья». Проверка выяснила также, что «других источников дохода, кроме заработной платы, Карпов не имеет», «движимого и недвижимого имущества в собственности не имеет». Как все это соотносилось с его дорогостоящими «хобби» и, например, зарегистрированным на его имя дорогостоящим автомобилем, проверка не объясняла. — Прим. ред. ).
Пришлось даже взять кредит в банке
«Ответчики ставят под сомнение мои возможности финансировать эти иски. Моя семья с большим трудом финансируют эти иски, и начало этого процесса поставило все семейные активы под удар. Я уже потратил все семейные сбережения на финансирование моих адвокатов в Лондоне».
«Как только я узнал предполагаемую стоимость этого процесса и то, что мне надо внести залог на обеспечение судебных издержек, я попытался взять кредит в банке. Я осознавал, что это будет для меня серьезным финансовым бременем, но сохранение моего честного имени важнее всего. В октябре 2012 года я договорился с известным коммерческим банком РФ под названием «Транснациональный банк» о предоставлении мне кредита. В этом процессе мне помог близкий друг, которого я знаю 10 лет, являющийся важным клиентом Транснационального банка (для ясности скажу, что это другой человек, а не тот, о котором идет речь в параграфе 82). Он согласился выступить персональным гарантом этого кредита. Этот же друг и организовал первый визит в банк для меня. Мой друг является успешным бизнесменом и владеет компаниями, которые импортируют товары для продажи в Российской Федерации. Мой друг не хочет, чтобы его имя называлось, так как уверен, что Ответчики постараются сделать все, что в их силах, чтобы втянуть его а «кампанию Магнитского». Однако я хочу заверить суд, что этот человек не имеет ничего общего с «делом Магнитского» и, насколько мне известно, никогда не назывался Ответчиками. У этого моего друга нет никакого интереса в этом судебном процессе, кроме как помочь мне очистить мое имя. Он не имеет отношения к российскому государству».
«Я несу персональную ответственность за возврат кредитов и в результате этого испытываю серьезные финансовые затруднения. Если я проиграю этот судебный процесс, то буду вынужден продать свою квартиру, а возможно, и иное имущество для выплаты долгов, как и обещал другу, и все равно останусь без возможности искать справедливость» (издержки от этого процесса — и только одной стороны, по предварительным подсчетам, могут составить около 6 миллионов долларов США, а ведь проигравший должен будет еще компенсировать средства, затраченные процессуальным противником. — Прим. ред. ).
«Если будет принято решение приостановить этот иск, я не вижу, как еще я смогу защищать себя. Ответчики, по всей вероятности, будут продолжать публиковать обвинения, в том числе в пытках и убийстве, но теперь уже без стеснения. Я буду считать это чудовищной несправедливостью».
Лондон
* На сегодняшний день известно, что Карпов в качестве залога и судебной пошлины внес в суд более 100 тысяч фунтов. А представляют Карпова в суде одни из самых высокооплачиваемых адвокатов Англии — Эндрю Колдекотт и Джеральдин Праудлер из юридической фирмы Olswang . Средний заработок таких звезд — около 600-800 фунтов в час.
