Новость подробнее. Потолкуем

​14 июля 2015 года Конституционный Суд РФ постановил, что решения ЕСПЧ должны исполняться с учетом верховенства Конституции РФ.
Слушание дела о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» по запросу группы депутатов Государственной Думы состоялось 1 июля.

История вопроса

В феврале 1996 года Россия подписала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, а также ряд протоколов к ней. Ратифицировав эти соглашения, наша страна признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) и обязалась исполнять его решения. Соответствующие положения впоследствии были внесены в ряд законов и кодексов, что сделало постановления ЕСПЧ основанием для пересмотра ранее вынесенных судебных решений.

Позиция заявителя

Авторы запроса отмечают, что, согласно Конституции, участие в межгосударственных объединениях не должно приводить к нарушению прав человека или противоречить основам конституционного строя. По их мнению, оспоренные нормы обязывают суды и иные государственные органы безусловно выполнять решение ЕСПЧ даже вопреки российскому Основному Закону. В результате, как считают депутаты Госдумы, правоприменитель поставлен в безвыходную ситуацию, поскольку такая коллизия может оказаться неразрешимой. Исходя из этого, они полагают оспариваемые нормы несоответствующими Конституции Российской Федерации (частям 1, 2 и 4 статьи 15 и статьи 79).

Позиция Суда

Участие Российской Федерации в международном договоре не означает отказа от государственного суверенитета. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод и основанные на ней правовые позиции ЕСПЧ не могут отменять приоритет Конституции. Их практическая реализация в российской правовой системе возможна только при условии признания за Основным Законом нашей страны высшей юридической силы.

В основе Конституции Российской Федерации и Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод лежат общие базовые ценности. Исходя из этого, в подавляющем большинстве случаев коллизии между двумя документами не возникают вовсе. Однако подобный конфликт возможен, если ЕСПЧ даст трактовку Конвенции, противоречащую Конституции РФ. В такой ситуации, в силу верховенства Основного Закона, Россия будет вынуждена отказаться от буквального следования постановлению Страсбургского суда. Данный вывод соотносится с практикой высших судов европейских стран (в частности, Германии, Италии, Австрии, Великобритании), которые также придерживаются принципа приоритета норм национальных конституций при исполнении решений ЕСПЧ, и нормами Венской конвенции о праве международных договоров. В то же время, при разрешении подобных конфликтов необходимо не стремиться к самоизоляции, а исходить из необходимости диалога и конструктивного взаимодействия. Только таким путем могут быть построены по-настоящему гармоничные отношения между правовыми системами Европы, основой которых будет не подчинение, а взаимное уважение.

Верховенство Конституции при исполнении решений ЕСПЧ может быть обеспечено исключительно Конституционным Судом РФ в рамках одной из двух процедур:

1) О проверке конституционности законодательных норм, в которых ЕСПЧ обнаружил изъяны. Соответствующий запрос обязан направить суд, пересматривающий дело на основании решения европейской юстиции;

2) О толковании Конституции по запросу Президента или Правительства РФ, когда органы власти сочтут конкретное постановление ЕСПЧ в отношении России неисполнимым без нарушения Основного Закона. Если Конституционный Суд РФ придет к выводу о несовместимости с Конституцией вынесенного в Страсбурге решения, оно не подлежит исполнению.

Федеральный законодатель вправе создать для Конституционного Суда РФ специальный правовой механизм обеспечения верховенства Конституции при исполнении постановлений ЕСПЧ.

Председательствует в процессе ЗОРЬКИН Валерий Дмитриевич

Судья-докладчик МАВРИН Сергей Петрович

Не так давно мы ставили вопрос о необходимости процедуры пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам в связи с Постановлениями ЕСПЧ , впрочем этот вопрос обсуждался достаточно долго и широко на разных уровнях. В частности, экс-Председатель Конституционного Суда РФ, экс – судья ЕСПЧ от РФ В.А. Туманов проводил по данному вопросу обсуждание на заседании Совета при Президенте Российской Федерации по вопросам совершенствования правосудия, прошедшего 21 февраля 2008 г.

В дальнейшем при рассмотрении в Конституционном Суде РФ (далее КС РФ) дела о конституционности ст. 392 ГПК РФ, мы передали адвокатам заявителей копию стенограммы.

Из стенограммы следовало, что профессор В.А. Туманов предложил рассмотреть на Совете при Президенте Российской Федерации по вопросам совершенствования правосудия вопрос отсутствия в ГПК РФ нормы, предусматривающей возможность пересмотра вступившего в силу решения российского суда по тому основанию, что ЕСПЧ установил в нем нарушение права, гарантированного Конвенцией, с позиции конституционного права в контексте статьи 19 Конституции Российской Федерации, которой твердо закреплен принцип «все равны перед судом» и соответственно всем должны быть доступны равные средства правовой защиты своих прав и в первую очередь судебной защиты. При таком подходе трудно, например, объяснить почему судебное решение по спору о праве собственности между юридическим лицом и государством, в котором Страсбург усмотрел нарушение статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, может стать предметом пересмотра в арбитражном суде, а решение суда общей юрисдикции по аналогичному спору между гражданином и государством при тех же условиях не подлежит пересмотру и гражданин не может использовать это средство правовой защиты только потому, что рассмотрение спора было в суде общей юрисдикции. Какими серьезными юридическими аргументами (а не соображениями практического характера) можно объяснить эту, мягко говоря, неувязку, ведущую к нарушению конституционного принципа равенства граждан перед судом? По его мнению, все вышесказанное очень серьезный аргумент в пользу включения в ГПК нормы аналогичной той, что содержится в АПК и УПК.

КС РФ, безусловно, учел эти аргументы при вынесении Постановлении от 26.02.2010 N 4-П, поднявшего защиту прав человека в России на новый уровень, которое мы горячо приветствовали .

Затем мы рискнули ставить вопрос более широком подходе к правовым последствиям постановлений ЕСПЧ, нежели только в качестве основания для пересмотра судебных решений после постановления ЕСПЧ .

Но после этого было испытание «делом Маркина» , которое вновь подняло вопрос, вроде бы уже решенный, теперь уже с другой точки зрения - наличия коллизий между актами КС РФ и ЕСПЧ.

Впрочем, это было отчасти и коллизией с прежними позициями КС РФ, который высказался в 1996 году : «Что касается возможности обжалования решений КС РФ, то следует иметь в виду, что Конституцией Российской Федерации, определяющей полномочия и порядок деятельности КС РФ, не предусмотрено образование какого бы то ни было органа, правомочного пересматривать его решения. Вместе с тем в соответствии с частью третьей статьи 46 Конституции Российской Федерации, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты, каждый вправе обратиться в установленном порядке в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, а значит и обжаловать в них решение Конституционного Суда Российской Федерации .

К сожалению, на этом развитие событий не остановилось в 2015 году КС РФ рассмотрел одно из громких и значимых дел «О проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "О международных договорах РФ", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса РФ, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса РФ, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства РФ и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы". Учитывая значимость данного дела и его многоаспектность , мы рассмотрим в данной статье лишь некоторые аспекты данного Постановления.

КС РФ в данном деле отказал в признании оспоренных норм не соответствующими Конституции РФ, одновременно дав толкование, что «в РФ разрешение подобного рода конфликтных ситуаций возложено - в силу Конституции РФ - на КС РФ, который лишь в редчайших случаях считает возможным использовать "право на возражение" ради внесения своего вклада (вслед за коллегами из Австрии, Великобритании, Германии и Италии) в формирование сбалансированной практики ЕСПЧ, но не ради самоизоляции от его решений, которые отражают консенсус, выработанный государствами - участниками Конвенции, а исходя из необходимости конструктивного взаимодействия и взаимоуважительного диалога с ним. В таком контексте Постановление КС РФ от 6 декабря 2013 года N 27-П, так же как и настоящее Постановление, следует рассматривать как стремление избежать серьезных осложнений в отношениях России не только с ЕСПЧ, но и с Советом Европы в ситуации, при которой постановление ЕСПЧ предполагает внесение в российское законодательство изменений, чреватых нарушением закрепленных Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина, причем гораздо более существенным, нежели то, против которого возражал ЕСПЧ. Если Конституция РФ не позволяет согласиться с отдельным постановлением ЕСПЧ, КС РФ обязан отразить это несогласие в своем решении. В то же время, признавая фундаментальное значение европейской системы защиты прав и свобод человека и гражданина, частью которой является постановление ЕСПЧ, КС РФ готов к поиску правомерного компромисса ради поддержания этой системы, но определение степени своей готовности он оставляет за собой, поскольку границы компромисса в данном вопросе очерчивает именно Конституция РФ. Свидетельством такого - основанного на Конституции РФ - подхода КС РФ является последовательная имплементация им положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и решений ЕСПЧ в российскую правовую систему. Более того, КС РФ признает значимость его деятельности по выявлению недостатков национального правового регулирования и по предложению путей к их устранению. Вместе с тем наличие в практике ЕСПЧ проблем, связанных с отступлением от принципа субсидиарности, создает, по мнению КС РФ, риск возникновения ситуаций, при которых ориентация на достаточно абстрактные нормы Конвенции может привести к игнорированию воли конституционного законодателя в межгосударственной правовой конструкции, не предполагающей передачи ей такого элемента государственного суверенитета».

Фактически КС РФ в Постановлении от 14 июля 2015 г. N 21-П дал новое толкование ст. 101 и 105 ФКЗ «О КС РФ» и ст. 125 Конституции РФ.

В тоже время, положения резолютивной части данного Постановления очень похожи на нормы:

«…суд общей юрисдикции, арбитражный суд при пересмотре в установленном процессуальным законодательством порядке дела в связи с принятием ЕСПЧ постановления, в котором констатируется нарушение в РФ прав и свобод человека при применении закона либо отдельных его положений, придя к выводу, что вопрос о возможности применения соответствующего закона может быть решен только после подтверждения его соответствия Конституции РФ, обращается с запросом в КС РФ о проверке конституционности этого закона; во всяком случае суд общей юрисдикции, арбитражный суд, осуществляющий производство по пересмотру вступившего в законную силу судебного акта по заявлению лица, по жалобе которого ЕСПЧ было принято постановление, констатирующее нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод положениями законодательства РФ, примененными в деле этого лица, обязан приостановить производство и обратиться в КС РФ с запросом о проверке их соответствия Конституции РФ;

государственные органы, на которые возложена обязанность по обеспечению выполнения Российской Федерацией международных договоров, участницей которых она является, - придя к выводу о невозможности исполнить вынесенное по жалобе против России постановление ЕСПЧ вследствие того, что в части, обязывающей Российскую Федерацию к принятию мер индивидуального и общего характера, оно основано на положениях Конвенции о защите прав человека и основных свобод в истолковании, приводящем к их расхождению с Конституцией РФ, - правомочны обратиться в КС РФ для решения вопроса о возможности исполнения постановления ЕСПЧ и принятия мер индивидуального и общего характера, направленных на обеспечение выполнения данной Конвенции; в случае если КС РФ придет к выводу, что постановление ЕСПЧ, поскольку оно основано на Конвенции о защите прав человека и основных свобод в истолковании, противоречащем Конституции РФ, не может быть исполнено, такое постановление в этой части не подлежит исполнению; Президент РФ, Правительство РФ - поскольку на них возложена обязанность по обеспечению выполнения Российской Федерацией международных договоров, участницей которых она является, - придя к выводу о невозможности исполнить вынесенное по жалобе против России постановление ЕСПЧ вследствие того, что в части, обязывающей Российскую Федерацию к принятию мер индивидуального и общего характера, оно основано на положениях Конвенции о защите прав человека и основных свобод в истолковании, приводящем к их расхождению с Конституцией РФ, правомочны обратиться в КС РФ с запросом о толковании соответствующих положений Конституции РФ в целях устранения неопределенности в их понимании с учетом выявившегося противоречия и международных обязательств России применительно к возможности исполнения постановления ЕСПЧ и принятия мер индивидуального и общего характера, направленных на обеспечение выполнения Конвенции о защите прав человека и основных свобод».

По все видимости, КС РФ понимал, что такое нормотворчество, может быть воспринято, как критикуемый им же судебный активизм, и выход за пределы своей компетенции. Соответственно, КС РФ предпринял меры по легитимации «данных норм», указав, что «не исключается правомочие федерального законодателя - исходя из требований Конституции РФ и с учетом правовых позиций КС РФ, выраженных в настоящем Постановлении, - предусмотреть не противоречащий юридической природе КС РФ и его предназначению как высшего судебного органа конституционного контроля специальный правовой механизм разрешения им вопроса о возможности или невозможности с точки зрения принципов верховенства и высшей юридической силы Конституции РФ исполнить вынесенное по жалобе против России постановление ЕСПЧ, в том числе в части мер общего характера».

В качестве исполнения данного Постановления КС РФ как и следовало ожидать были внесены изменения в ФКЗ «О КС РФ», но не в процессуальные кодексы.

Данное Постановление КС РФ можно расценивать, как «монополизацию» КС РФ разрешения вопроса неконвенционности норм или, точнее говоря, лишения права судов применять нормы Конвенции, как нормы прямого действия, когда нормы российских нормативных актов противоречат Конвенции.

Такой подход, является логическим продолжением политики возможности применения прямого применения норм Конституции РФ судами только, когда не стоит вопрос о конституционности норм.

Ранее в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия" содержались разъяснения о том, что «Суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности: ... б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории РФ до вступления в силу Конституции РФ, противоречит ей; в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции РФ, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции; г) когда закон либо иной , принятый субъектом РФ по предметам совместного ведения РФ и субъектов РФ, противоречит Конституции РФ, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует».

В настоящее время эти разъяснения исключены при принятии Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 апреля 2013 г. N 9 "О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия". Теперь, суды должны применять нормы Конституции РФ при неконституционности нормативных актов только через обращение в КС РФ. С точки зрения того, что неконституционная норма будет сразу же дисквалифицирована для всего правового поля, такой подход логичен. В тоже время, это серьезное поражение положений Конституции РФ о прямом действии Конституции РФ.

Причем изъятие вышеуказанных разъяснений не увеличило статистику обращений с запросами судов в КС РФ.

Суду всегда было гораздо легче принять судебный акт, проигнорировав доводы о неконституцинности, о применении Конституции РФ, нежели подготовить запрос в КС РФ. Суды всегда легко уходили от обязанности обращения в КС РФ указывая, что для того, чтобы обратиться в КС РФ суд должен прийти к выводу о несоответствии Конституции РФ закона, подлежащего применению им в указанном деле, обращается в КС РФ с запросом о проверке конституционности данного закона, а если суд не пришел к таким выводам, то обязанность об обращении в КС РФ у него отсутствует. Конечно же, здесь мы можем указать, что защитой от необоснованного отказа здесь является мотивированность такого отказа. Так наверное, и должно быть, но в нашей практике мы никогда не видели никакой подробной мотивировки для отказа для обращения в КС РФ , даже когда ходатайство о таком обращении заявлялось в Президиуме Верховного Суда РФ .

Конечно же, мы понимаем, что наличие неправильной правоприменительной практики, в частности, немотивированности юрисдикционных актов, должно вызывать критику именно правоприменительной практики. Некоторые ученые даже пишут, что «главное и явно виновное правонарушение судей – немотивированность судебных актов» , другие отмечают, что немотивированность судебного акта является нарушением общепризнанных принципов справедливого правосудия и противоречат целям правосудия .

Однако, разве не должны мы анализировать предпосылки для возникновения такой практики? Быть может корни такой практики отчасти в «праве» судов игнорировать доводы сторон, в частности, основанные на Конституции РФ, Европейской Конвенции. Разве создавая возможность применения норм Конституции РФ и Европейской Конвенции только посредством обращения в КС РФ, мы не освобождаем суды от постоянного и квалифицированного их применения?

Конечно же, возможно существующий подход – это определенное недоверие судам общей юрисдикции и арбитражным судам и сомнение в их способности правильно разрешать вопросы коллизии между нормативными актами, но стоит ли тогда удивляться тому, что суды пытаются «обходить» проблемные вопросы, снимая с себя ответственность, и предлагают сторонам самим обращаться в КС РФ. Стоит ли удивляться количеству жалоб в межгосударственные органы, в частности в ЕСПЧ?

Мы полностью разделяем чаяния члена-корреспондента РАН, профессора В. А. Мусина о том, что нынешний очень не простой этап взаимоотношений Европейского Суда с национальными судами в конце концов будет преодолен и завершится установлением оптимальной системы их взаимоотношений, которая окажется тем эффективнее, чем тщательнее внутригосударственные суды будут учитывать правовые позиции ЕСПЧ , а ЕСПЧ, в свою очередь, при формировании своих правовых позиций будет учитывать правовые позиции внутригосударственных судов, прежде всего по вопросам, относящимся к публичному порядку соответствующего государства .

Мы всегда полагали, что и КС РФ и ЕСПЧ – органы, стоящие на защите прав и свобод человека , что налагает на эти органы особую ответственность, в том числе, по взаимопониманию, и предотвращению взаимных конфликтов.

Весьма отрадно, что эта ответственность в полной мере осознается, свидетельством чему может быть то, что в 22-23 октября 2015 года в Санкт-Петербурге состоялась конференция «Совершенствование национальных механизмов эффективной имплементации Европейской Конвенции о правах человека» под эгидой КС РФ и Совета Европы (Генеральной дирекции по правам человека и верховенству права Совета Европы) . Конференция транслировалась в режиме онлайн в интернет и можно было выслушать точки зрения всех выступающих, что несколько прояснило позицию судей КС РФ, стало более понятно, что речь о неисполнении межгосударственных органов может иметь место лишь, когда Конституция РФ предоставляет большую защиту прав и свобод граждан .

В заключении своего выступления на данной Конференции председатель КС РФ В. Д. Зорькин подчеркнул: «… Считаю Конвенцию и ее развитие в последующих Протоколах огромным достижением в защите прав человека в Европе и огромной ценностью. Я убежден, что развитие отношений России с институтами Совета Европы в сфере имплементации Конвенции идет – несмотря на перечисленные мной проблемы – в целом успешно, эффективно и обнадеживающе» . Прошедшая конференция, где состоялся весьма обстоятельный диалог, дает надежду, что имплементация постановлений ЕСПЧ или реализация толкований о том, как должно уважать и защищать неотъемлемые права человека будет осуществляться на новом уровне.

Мы надеемся, что принятые изменения Федеральным конституционным законом №7-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде РФ» от 14.12.2015. не будут применяться для ухудшения положения граждан и жителей России и чинения им препятствий при исполнении выигранных ими решений, а лишь «когда Конституция РФ лучше защищает права граждан!» .

2016 Султанов Айдар Рустэмович

Султанов А.Р. Об исполнении постановлений Европейского Суда по правам человека как средстве реализации конституционных ценностей//Международное публичное и частное право. 2008. № 4. С. 15-18; Султанов А.Р. О применении судами постановлений Европейского Суда по правам человека//Российский судья. 2008. № 9. С. 42-46; Султанов А.Р. Унификация норм о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам как совершенствование средств исправления судебной ошибки//Закон. 2007. № 11. С. 99-113; Султанов А.Р. Пересмотр решений суда по вновь открывшимся обстоятельствам и res judicata//Журнал российского права. 2008. № 11 (143). С. 96-104; Султанов А.Р. Пересмотр судебных актов в связи с актами межгосударственных органов//Закон. 2008. № 12. С. 177-183 и пр.

По материалам заседания Совета при Президенте Российской Федерации по вопросам совершенствования правосудия прошедшего 21 февраля 2008 г. См.: Стенограмма заседания, С. 33.

Султанов А.Р. О некоторых процессуальных последствиях постановлений ЕСПЧ // Российская юстиция. 2014. N 1. С. 24 - 29.

Султанов А.Р. О некоторых процессуальных последствиях постановлений ЕСПЧ // Российская юстиция. 2014. N 1. С. 24 – 29; Султанов А.Р. Правовые последствия постановлений Европейского Суда по правам человека в гражданском процессе//Международное право и международные организации. 2010. № 3. С. 106-117; Султанов А.Р. Правовые последствия постановлений Европейского Суда по правам человека//Журнал российского права. 2011. № 9 (177). С. 64-72.

Султанов А.Р. Постановления ЕСПЧ в гражданском процессе: перезагрузка? // Вестник гражданского процесса. 2015. N 6. С. 69 - 91.

Или «Предел уступчивости»… так называлась статья председателя КС РФ В. Д. Зорькина, в которой он писал – «когда те или иные решения Страсбургского суда сомнительны с точки зрения сути самой Европейской конвенции о правах человека и тем более прямым образом затрагивают национальный суверенитет, основополагающие конституционные принципы, Россия вправе выработать защитный механизм от таких решений. Именно через призму Конституции должна решаться и проблема соотношения постановлений КС и ЕСПЧ. Если нам навязывают внешнее "дирижирование" правовой ситуацией в стране, игнорируя историческую, культурную, социальную ситуацию, то таких "дирижеров" надо поправлять. Иногда самым решительным образом» . Зорькин В.Д. Предел уступчивости//Российская газета. Федеральный выпуск №5325 (246) 29.10.2010. URL : http://www.coe.mid.ru/doc/Zorkin.htm (дата обращения 01.10.2015)

Поляков С.Б. Принцип взаимной ответственности государства и личности: теоретико-правовые и прикладные аспекты. Автореферат дисс. доктора юридических наук. Нижний Новгород. 2011. С.44; Поляков С.Б. Правонарушитель - орган судебной власти? // Российский судья. 2010. N 9. С. 26 – 30. Султанов А.Р. Мотивированность судебного акта как одна из основных проблем справедливого правосудия//Закон. 2014. № 8. С. 114-118.

Султанов А.Р. О проблеме мотивированности судебных актов через призму постановлений ЕСПЧ// Международное публичное и частное право. 2008. N 2. С. 11 – 13; Султанов А.Р. Европейские правовые стандарты: уроки истории и правоприменительная практика. М. 2012. С. 91-97; Пономаренко В. А. Мотивированность судебного решения в гражданском и арбитражном процессе. СПб. 2009. С. 91; Афанасьев С.Ф. Право на получение мотивированного судебного решения по гражданскому делу (международный и национальный аспекты) //Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 12. С 13-16; Рабцевич О.И. Право на справедливое судебное разбирательство: международное и внутригосударственное правовое регулирование. М., 2005. С. 136; Тузов Н.А. Мотивирование и преюдиция судебных актов. М. 2006; Васяев А.А., Князькин С.А Мотивированность судебных решений - стандарт Европейского суда по правам человека//Адвокат. N 6. 2013. С. 27-32.

Лазарев В.В. "Отъемлемые" и "неотъемлемые" права и свободы человека и гражданина // Конституционные права и свободы личности в контексте взаимодействия гражданского общества и правового государства. М., 2010. С. 64.

Колесников А. Перед Владимиром Путиным предстал суд. Как глава КС Валерий Зорькин выступил с оправдательной для него самого речью//"Коммерсантъ" от 14.12.2015, URL : http://www.kommersant.ru/doc/2877575 (дата обращения 15.12.2015)

19 января в СМИ появилась новость о том, что Конституционный Суд РФ разрешил Минюсту не исполнять решение Европейского Суда по правам человека и не выплачивать компенсации по делу ЮКОСа.

Предпосылки для отказа от исполнения решения ЕСПЧ по делу ЮКОСа, а также по другим делам, складывались с 2013 года. Причем это делалось последовательно и целенаправленно: государство заранее обдумало, как защититься и от финансовых потерь, связанных с выплатами компенсаций, и от необходимости признавать свою неправоту по решению иностранного суда.

В 2014 году на основе правовых позиций Конституционного Суда 2013 года был разработан законопроект, и подтвердивший верховенство Конституции РФ над международным правом и решениями ЕСПЧ. В 2015 году был принят закон от 14.12.2015 № 7-ФКЗ, который ввел новую категорию дел Конституционного Суда - дела о возможности исполнения решений межгосударственного органа по защите прав и свобод человека. Конституционный Суд наделен правом по запросу Минюста РФ разрешать вопрос о возможности по защите прав и свобод человека. Рассматривать эти дела Суд может по упрощенной процедуре - без проведения слушания, если придет к выводу, что вопрос может быть разрешен на основании своих же правовых позиций и проведение слушания не является необходимым для обеспечения прав стороны. При рассмотрении вопроса о возможности исполнения решения ЕСПЧ Конституционный Суд проверяет возможность исполнения в соответствии с Конституцией РФ решения ЕСПЧ с точки зрения основ конституционного строя РФ и установленного Конституцией РФ правового регулирования прав и свобод человека и гражданина. Названными законами государство заранее подстраховалось от выплат компенсаций по решениям ЕСПЧ. При желании любое решение ЕСПЧ теперь можно не исполнять, ссылаясь на противоречие Конституции РФ, основам конституционного строя.

Как известно, 31 июля 2014 года в рамках дела «ЮКОС» против России» (жалоба № 14902/04) ЕСПЧ обязал Россию выплатить компенсацию в размере 1,8 млрд евро акционерам компании, а также их преемникам и наследникам. ЕСПЧ на основании своего постановления от 20 сентября 2011 года пришел к выводу, что была нарушена статья 1 Протокола №1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Эта статья посвящена защите собственности: «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права». Однако статья имеет и вторую часть: «Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».

Тем не менее ЕСПЧ решил, что статья была нарушена вследствие ретроспективного взыскания штрафов за налоговые правонарушения за 2000 и 2001 годы (1,3 млрд евро), 7% исполнительского сбора на эти штрафы (0,5 млрд евро), непропорционального характера исполнительных производств. В результате такого взыскания ЮКОС понес материальный ущерб, который должен быть компенсирован согласно статье 41 Конвенции.

Министерство юстиции РФ как государственный орган, на который возложена обязанность по исполнению постановления ЕСПЧ от 31 июля 2014 года, пришло к выводу о невозможности его реализации, поскольку оно основано на положениях Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней в истолковании ЕСПЧ, приводящем к их расхождению с Конституцией РФ.

По мнению Министерства юстиции РФ, постановление ЕСПЧ от 31 июля 2014 года в части выплаты компенсации акционерам ЮКОСа приводит к нарушению положений целого ряда статей Конституции РФ в свете правовых позиций Конституционного Суда РФ (Постановления КС РФ от 14 июля 2005 года № 9-П, от 30 июля 2001 года № 13-П и др.), конституционного принципа справедливости и равенства, в том числе при обращении в межгосударственный орган по защите прав человека. Минюст считает, что вопреки правилам приемлемости жалоб и нормам о присуждении компенсации лишь потерпевшей стороне (статьи 34, 35, 41 Конвенции) компенсация в данном постановлении присуждена неопределенному кругу лиц, в отношении которых не было установлено каких-либо нарушений Конвенции и которые не являлись стороной судебного процесса в ЕСПЧ.

Позиция Конституционного Суда изложена на сайте Суда, текста постановления еще нет (а СМИ уже предрекают особые мнения судей). В целом Суд поддержал аргументы Минюста, что неудивительно.

Конституция РФ обладает высшей юридической силой в правовой системе России и возлагает на каждого обязанность платить законно установленные налоги. Приоритет норм Конституции РФ не может быть отменен постановлением ЕСПЧ, что еще раз подчеркнул Конституционный Суд. Суд также считает, что толкование правил международного договора, данное в решении ЕСПЧ, неправомерно затрагивает основополагающие принципы и нормы Конституции, поэтому «Россия в порядке исключения вправе отступить от выполнения этого решения».

Конечно, чтобы с чистой совестью говорить о том, что Россия «в порядке исключения» отступает от выполнения решения ЕСПЧ, нужно отступать не каждый раз и хотя бы 9 из 10 решений ЕСПЧ исполнять. Тогда это неисполнение хоть как-то будет похоже на исключение. Очевидно, данное «исключение» связано также с тем, что на этот раз ЕСПЧ присудил большие суммы компенсации, суммы поменьше Россия могла бы и выплатить, но по другим делам. Дело ЮКОСа, видимо, принципиально для руководства страны: в нем нельзя признавать малейшую неправоту России.

Правовая оценка решения ЕСПЧ, данная Конституционным Судом, основана в первую очередь на правовых позициях самого Суда. На сайте КС РФ суть его правовой позиции в ее соотношении с решением ЕСПЧ изложена следующим образом: «ЕСПЧ пришел к выводу о неправильном взыскании с компании ЮКОС штрафов и сумм компенсаций, поскольку имело место применение обратной силы закона - статьи 113 Налогового кодекса РФ о трехлетнем сроке давности привлечения к ответственности, в истолковании, данном Конституционным Судом в Постановлении от 14 июля 2005 года. В этом решении КС РФ разрешил судам взыскивать долги с налогоплательщиков, если они использовали положение о сроках давности вопреки его предназначению, в ущерб правам других налогоплательщиков и правомерным публичным интересам и препятствовали налоговому контролю. Не отменяя правила о сроках применения санкций в связи с уклонением от уплаты налогов, КС выявил единственно возможный с точки зрения Конституции РФ их смысл для применения к недобросовестным налогоплательщикам. В таком толковании нет коллизии с конституционным запретом на действие обратной силы закона» .

КС РФ увидел в компании ЮКОС злостного неплательщика налогов, чья деятельность «с учетом занимаемого ею места в экономике страны, имела праворазрушающий эффект». Задолженность компании составила 227 млрд рублей. Причем ЕСПЧ не отрицал наличие изощренных схем ухода от налогов в деятельности ЮКОСа, но это преступление, видимо, не впечатлило европейских судей. Однако Конституционный Суд считает, что «в этом контексте выплата акционерам компании беспрецедентной суммы из бюджетной системы, которая не получала от нее огромные налоговые платежи, необходимые для выполнения публичных обязательств перед гражданами России, противоречит конституционным принципам равенства и справедливости». «Уклонение ЮКОСа от уплаты налогов в таком беспрецедентном масштабе непосредственно угрожало принципам правового демократического социального государства, что обязывало власти действовать в исполнительном производстве как можно более эффективно, с тем чтобы противодействие недобросовестных налогоплательщиков могло быть преодолено. Этим предопределено то, что суды не усмотрели оснований для определения суммы исполнительского сбора, имеющего в российской правовой системе штрафную природу, в размере менее 7% от общей суммы налоговых обязательств », - так Конституционный Суд полностью оправдал действия российских властей.

При этом в части второй статьи 104.4 закона о Конституционном Суде сказано, что если Суд принимает решение о невозможности исполнения решения ЕСПЧ, «какие-либо действия (акты), направленные на исполнение соответствующего решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека, в Российской Федерации не могут осуществляться (приниматься )».

То есть оговорка о добровольных выплатах подразумевает, что эти выплаты могут производиться все равно не в рамках исполнения решения ЕСПЧ. Однако помимо вопроса о выплатах акционерам ЮКОСа компенсаций по решению ЕСПЧ есть еще вопрос о выплатах по решению Международного арбитражного суда в Гааге (50 млрд долларов ущерба и 65 млн долларов судебных издержек). По сообщениям СМИ, окружной суд Гааги отменил решение арбитражного суда в 2016 году. На данный момент победа на стороне России. Но если истцы будут пытать счастья, подавая иски в других странах, то эта победа может быть лишь выигранным боем, но не выигранной войной. Примечательна во всей этой истории не только судьба ЮКОСа и судебные тяжбы, но и роль Конституционного Суда РФ. Изначально Конституционный Суд РФ занял позицию, согласно которой можно преодолеть решение ЕСПЧ на национальном уровне (Постановление Конституционного Суда РФ от 06.12.2013 № 27-П).

Согласно этой позиции при противоречии подлежащего исполнению решения ЕСПЧ позициям Конституционного Суда РФ суд общей юрисдикции обязан обратиться в Конституционный Суд РФ. Подлежащее исполнению решение ЕСПЧ должно соответствовать Конституции РФ и правовым позициям Конституционного Суда. Инициированные депутатами законы 2014–2015 годов усилили и расширили эту позицию. Теперь Президент РФ вносит в Госдуму законопроект, который придает правовым позициям Конституционного Суда РФ обязательную силу даже .

Таким образом, Конституционный Суд РФ становится серьезным орудием борьбы, как на внутриполитическом поле, так и на международной арене. В то же время ясно, что Конституционный Суд действует не сам по себе (в пользу этого тезиса говорит, например, то, что законопроекты о внесении изменений в закон о Конституционном Суде вносит не сам суд, а депутаты или Президент РФ). Конституционный Суд РФ также становится своеобразной последней инстанцией, где можно искать справедливости. В условиях, когда можно не исполнять любое решение ЕСПЧ, обращение в этот суд теряет смысл, ЕСПЧ перестает быть инструментом политической борьбы с российским государством. С одной стороны, всё это может быть оправдано с точки зрения защиты России от западных нападок. С другой стороны, такая ситуация может навредить рядовым гражданам и стабильности государства.

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ

Контекст

Владимир Новиков, обозреватель РАПСИ

В текущем году Конституционному суду (КС) РФ придется заняться одним не совсем типичным для себя делом. Ему предстоит еще раз оценить, чьи решения для отечественной судебной системы важнее - КС или же Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Такой запрос уже принят к рассмотрению, и касается он злосчастного для конституционных судей "дела Маркина", которое вот уже три с лишним года является настоящим яблоком раздора между Санкт-Петербургом и Страсбургом при всем внешнем благолепии их взаимоотношений.

При этом какое именно по духу будет принято решение на Сенатской площади, несложно спрогнозировать уже сейчас.

Больной запрос

Началось это дело еще в середине нулевых. Капитан вооруженных сил России Константин Маркин был отцом-одиночкой с тремя маленькими детьми. Самый младший сын только появился на свет. С женой Маркин развелся чуть ли не в день его рождения. В октябре 2005 года одинокий отец обратился к командованию с просьбой предоставить ему трехлетний отпуск по уходу за новорожденным, однако получил отказ.

Тогда Маркин отправился в Пушкинский гарнизонный военный суд, но и там его поджидало фиаско. Действующий федеральный закон "О статусе военнослужащих" разрешал давать декретный отпуск только военнослужащим женского пола.

После этого капитан написал запрос в КС РФ, но также бестолку. Судьи в январе 2009 года признали оспоренные законодательные нормы не противоречащими Конституции.

Спустя почти пять лет хождения по судебным инстанциям Константин Маркин обратился в Европейский суд по правам человека. И вот там нашел свою справедливость. 7 октября 2010 года ЕСПЧ вынес постановление по делу "Константин Маркин против России", в котором не согласился с доводами наших судов, в том числе и Конституционного. В Страсбурге пришли к выводу, что мотивы, которыми руководствовались российские судьи, явно недостаточны "для наложения более строгих ограничений на семейную жизнь военнослужащих-мужчин, чем военнослужащих-женщин".

Помимо морального удовлетворения, ЕСПЧ обязал Россию выплатить Маркину компенсацию в 200 евро. Изначально же заявитель просил 400 тысяч евро в возмещение морального вреда и 59,8 тысяч рублей в качестве возмещения материального ущерба.

Вооружившись постановлением из Страсбурга, Маркин отправился в Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд и потребовал пересмотреть дело в связи с новыми обстоятельствами (к таковым по гражданскому процессуальному законодательству России относится и решение ЕСПЧ). Однако на военных судей решение Европейского суда ожидаемого впечатления не произвело.

В январе текущего года дело оказалось в кассационной инстанции - президиуме Ленинградского окружного военного суда. И вот здесь судьи решили, очевидно, перестраховаться, попросив КС РФ проверить конституционность пунктов 3 и 4 части четвертой статьи 392 во взаимосвязи со статьей 11 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) РФ . Эти нормы как раз регулируют основания для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

Дата рассмотрения этого запроса на Сенатской площади, дом 1 пока не объявлена.

Раздражающие факторы

Никто не любит, когда его публично одергивают. Признав правоту Константина Маркина, ЕСПЧ по отношению к российским конституционным судьям вольно или невольно произвел как раз это не совсем дипломатичное действие. И, как следствие, вызвал совершенно понятное раздражение.

В ноябре 2011 года, комментируя по просьбе РАПСИ "казус капитана Маркина", зампред КС РФ Сергей Маврин подчеркивал: широкая общественность знает о заявителе и его нелегком деле далеко не все, что требуется для составления объективной картины произошедшего. Судья рассказал, что капитан спустя год (в октябре 2006-го) отпуск по уходу за ребенком все же получил. Тогда же он был обеспечен материальной помощью в размере 200 тысяч рублей. Чуть позднее, уже в 2007-м, Маркин стал получать и другие пособия по уходу за детьми.

В общей сложности Маркин "получил в связи с необходимостью ухода за детьми 208953 руб. 23 коп., выплаченные без учета денежного довольствия, сохраненного за ним на период дополнительного отпуска".

"Таким образом, Маркин в действительности получил не только отпуск по уходу за ребенком до трех лет, но и денежное вспомоществование, превосходящее в 9 с лишним раз размер того пособия, которое причиталось бы к выплате в той же ситуации женщине-военнослужащей. Это объясняется предоставлением ему в связи с уходом за ребенком в возрасте до 3-х лет дополнительных материальных льгот в сравнении с женщинами-военнослужащими. Вследствие этого Маркин с точки зрения денежного сопровождения своего отпуска по уходу за ребенком фактически оказался в привилегированном положении", - резюмировал зампред КС РФ.

С житейской точки зрения после этого идти и жаловаться в Европейский суд, тем самым в итоге поставив российское государство в неудобное положение оправдывающейся стороны, как-то не по нашим национальным понятиям. Оттого-то, наверное, данное дело для отечественного судейского корпуса с некоторого момента стало разновидностью зубной боли.

Может, еще и поэтому среди правоведов-государственников популярна точка зрения, что решение ЕСПЧ по делу Маркина в принципе неисполнимо, так как его реализация привела бы к нарушению российской Конституции. Конкретнее в данном случае - положений Преамбулы Основного закона. В ней сказано, что Конституция принимается "многонациональным народом России, исходя из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями, и в том числе в целях обеспечения благополучии и процветания России".

Ведь что именно потребовал ЕСПЧ? Суд де-факто постановил произвести простое и понятное действие: на законодательном уровне разрешить предоставление отпусков по уходу за детьми до 3-х лет военнослужащим обоего пола.

К чему бы привело такое решение?

Представим себя на минутку в шкуре законотворца. Мы должны действовать во благо России, как велит нам Основной закон. А если говорить о регулярной армии, давайте учитывать, что большинство женщин-военнослужащих занимают в ней должности вспомогательного состава, вне боевых подразделений, тогда как большая часть военнослужащих-мужчин выполняет свои обязанности в составе расчетов, на боевых дежурствах в различных местах дислокаций. Соответственно, в таких подразделениях оперативно заменить военного, вдруг пожелавшего три года воспитывать ребенка, подчас невозможно. Значит, подобное внеплановое оставление офицером места несения службы никак нельзя рассматривать как акт, который может благоприятно сказаться на безопасности страны, ее благополучии и процветании. А все, что идет в ущерб благополучию страны, неконституционно. Значит - недопустимо.

Логично? Вполне! Поэтому, что бы там ни говорили ратифицированные международные Конвенции, свое национальное благополучие (равно как и национальный суверенитет) нам куда дороже взятых на международной арене обязательств и данных обещаний.

Еще раз оговорюсь: таково "среднее арифметическое" мнение законодателей и наших судей.

Пойти на принцип

Закон "О Конституционном суде РФ" устанавливает, что любое решение суда окончательно и обжалованию не подлежит. Буквально, как в кино или детективном романе.

Однако очень скоро КС придется фактически пересмотреть свое же собственное постановление 2009 года. Да, заявитель уже не Маркин. Да, оспариваются совсем другие нормы. Однако в данной ситуации это всего лишь формальности. Есть правила, но есть и исключения.

Многолетний глава КС Валерий Зорькин - очень прозорливый человек. Он словно предчувствовал все это время, что в данном деле окончательная точка не поставлена, и не раз и не два в публичных выступлениях упоминал фамилию неспокойного многодетного капитана. Сейчас при желании в этом можно усмотреть даже косвенное нарушение все того же закона о КС, запрещающего судьям комментировать вопросы, которые могут стать предметом рассмотрения суда (то есть реально запрещающие говорить на людях и в СМИ на любую тему).

Но кто же знал, что дело Маркина через четыре года вернется во все тот же КС, хоть в ином виде? Никто! А Зорькин, получается, чуть ли не ждал этого.

Настроение руководителя - настроение коллектива. Позиция главы суда на деле - позиция суда в целом. Такова объективная реальность. Поэтому именно сейчас уместно вспомнить, что именно Валерий Дмитриевич говорил про взаимодействие с Европейским судом.

В разное время тональность выступлений главы КС не была однородной. Скажем, года три назад Зорькин вслед за тогда еще президентом Дмитрием Медведевым заявил, что Россия не передавала Европейскому суду часть своего суверенитета, которая позволяет Страсбургу принимать решения по изменению российского законодательства. Поэтому при определении границ компетенции ЕСПЧ надо исходить из того, что именно наша страна ратифицировала договор, учреждающий юрисдикцию Европейского суда. А раз так, Россия не должна принимать к исполнению те решения ЕСПЧ, которые идут вразрез с Конституцией России.

Дело Маркина наглядно показало, что таких историй может быть бесконечное множество.

Совсем недавно, в мае, . Так, в ходе своей лекции "Взаимодействие правовых систем России и Европы" он, разумеется, не обошел стороной примеры, как конституционные суды ряда европейских держав - Германии, Австрии, Италии - в разные годы отвергали правовые позиции Страсбурга, ссылаясь на собственные конституционные ценности.

"Россия, как и перечисленные выше страны, ратифицировала Конвенцию Совета Европы по правам человека, и признала обязательный характер решений ЕСПЧ, которыми установлено нарушение прав человека, допущенных национальными судами при разрешении конкретных дел. А также взяла на себя обязательства реагирования на постановления ЕСПЧ, требующие восстановления нарушенных прав и соответствующих компенсаций потерпевшим. Но Россия, как и все перечисленные выше страны, имеет суверенное право выполнять решения ЕСПЧ таким образом, чтобы не были нарушены буква и дух Конституции", - подчеркнул Зорькин.

В нашем случае означать это может вот что. Российский Конституционный суд при рассмотрении запроса судей из Ленинградского окружного военного суда вряд ли изменит на 180 градусов позицию, не раз озвученную, в том числе, и чуть выше. Тем более что судьей-докладчиком по делу, где вновь фигурирует фамилия героического отца-одиночки, вновь назначен зампред КС Сергей Маврин, прекрасно владеющий предметом и осведомленный обо всех деталях данной истории.

Не думаю, что это - простое совпадение.

Хотя непосредственно Маркину в данном случае, как мне кажется, особо волноваться уже не о чем. За отчетный период прибавлений в его большом семействе не произошло. Ну а риторический вопрос, решения какого именно суда в России сейчас "всех главнее", искренне интересует только узкий круг правоведов.

Конституционный суд впервые воспользовался правом отказать в исполнении решения Страсбургского суда. Суд посчитал, что международный орган нарушил суверенитет страны, потребовав, чтобы Россия предоставила избирательные права заключенным

Зал заседаний Конституционного суда РФ (Фото: Виталий Белоусов/ТАСС)

Конституционный суд во вторник установил, что решение Страсбургского суда по делу «Анчугов и Гладков против России» противоречит российской Конституции, поэтому его невозможно исполнить.

Высокие судьи признали, что Европейский суд по правам человека превысил свои полномочия, потребовав, чтобы Россия предоставила избирательные права тем, кто отбывает наказание в колониях.​

«Россия как высокая и международная сторона при ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод [и признании юрисдикции ЕСПЧ] не давала согласия на изменение Конституции, — указали судьи. — Конвенция имеет большую юридическую силу, чем федеральные законы, но не большую или равную [российской] Конституции».

КС отметил, что права голоса лишены не все осужденные, а только те, кто содержится в колониях. «Только лишение свободы влечет за собой лишение права избирать», — указал суд. И никаких оснований считать этот запрет дискриминацией отдельных категорий осужденных нет, посчитал КС. Высокие судьи напомнили, что уголовный закон почти полностью исключает возможность отправить в колонию тех, кто впервые совершил преступление небольшой или средней тяжести.

В итоге КС признал невозможным исполнить решение ЕСПЧ как в части внесения изменений в законодательство, так и в части восстановления прав заявителей — Анчугова и Гладкова, чьи права Страсбургский суд признал нарушенными. Судьи напомнили, что законодатель при этом сам может оптимизировать систему уголовных наказаний.

В частности, КС отметил, что законодатель вправе перевести колонии-поселения в разряд альтернативных видов наказания. Тогда все, кто там содержатся, автоматически получат право голоса.

Первое дело

Оспариваемое решение ЕСПЧ вынес в 2013 году, удовлетворив жалобу бывших заключенных Сергея Анчугова и Владимира Гладкова. Каждый из них жаловался, что во время отбытия наказания (15 лет лишения свободы) они были лишены права голоса на выборах. Страсбургский суд потребовал, чтобы Россия устранила эти нарушения.

Но Минюст обратился с запросом в Конституционный суд, в котором попросил проверить решение международной инстанции на противоречие Основному закону. Такое право КС установил еще в июле 2015 года. Но это дело стало первым.

На заседании суда запрос поддерживал замминистра Георгий Матюшкин. Он убеждал судей, что ЕСПЧ нарушил суверенитет страны, подвергнув критике Конституцию, которая прямо запрещает участвовать в выборах заключенным.

Разрешить не исполнять решение Страсбургского суда также просили представители обеих палат парламента, президента, правительства, Генпрокуратуры и Центральной избирательной комиссии.

Все они настаивали, что разрешение голосовать заключенным даст право криминалитету влиять на формирование органов власти. «Речь идет о таких понятиях, как власть и преступность. Конституция категорически запрещает участие преступников в формировании органов власти. С моей точки зрения, такая позиция должна быть сохранена», — выступал представитель Совфеда Алексей Александров.

Они указывали, что, например, Великобритания также отказывается исполнить аналогичное решение ЕСПЧ по делу Джона Херста и предоставить избирательные права заключенным.

В поддержку решения ЕСПЧ выступали только сами Анчугов и Гладков, которые лично приехали в суд. Они указывали, что участие в выборах должно быть правом, а не привилегией, как это получается сейчас. И у заключенных в современной России меньше прав, чем у лиц с двойным гражданством, настаивал Анчугов. При этом, по данным ФСИН, сейчас наказание в местах лишения свободы отбывает 650 тыс. человек (по состоянию на 1 марта).

Позицию бывших заключенных поддерживал только представитель Совета по правам человека при президенте Илья Шаблинский. Он предлагал ввести дифференцированный подход и позволить голосовать на выборах, например, тем, кто содержится в колониях-поселениях. Для этого необязательно менять Конституцию — достаточно дать новое толкование, убеждал судей Шаблинский.