Актуальные проблемы доказывания. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования с.А

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

ВВЕДЕНИЕ

Изучение доказывания имеет исключительно важное значение. Практика свидетельствует о том, что ошибки в собирании доказывания достаточно распространены на предварительном и судебном следствии. Нередко они приводят к не установлению виновных либо к вынесению неправосудного приговора, в определенной мере этому способствует отсутствие единых научных представлений о сущности собирания доказательств и факторах, определяющих полноту и точность отражения фактических данных в материалах дела.

Объектом представленной работы выступает совокупность общественных отношений, составляющих институт доказывания в современном российском уголовном процессе.

Предметом исследования являются правовые нормы, регулирующие процесс доказывания и применение доказательств при отправлении правосудия по уголовным делам.

Целью исследования является объективный анализ процессуальных особенностей использования доказывания при рассмотрении споров в уголовных процессах и выявление основных проблем в данной сфере.

Рассмотреть понятие доказывания при производстве по уголовным делам;

Изучить предмет и пределы доказывания;

- проанализировать проблемы доказывания по уголовному делу.

Структура работы: работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

доказывание уголовный дело спор

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И СТРУКТУРА ДОКАЗЫВАНИЯ ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

1.1 Понятие и значение процесса доказывания

Доказывание - это урегулированная законом деятельность по установлению и обоснованию обстоятельств уголовного дела, на основе которых может быть разрешен вопрос об уголовной ответственности.

Доказывание - сложный процесс, он пронизывает всю уголовно-процессуальную деятельность, и обеспечивает осуществление задач уголовного судопроизводства путем установления истины по делу.

В основе доказывания лежит практическая деятельность, в ходе которой происходит восприятие фактических данных, а также непосредственно воспринимаются отдельные факты. Все это подвергается логическому анализу, в результате рационального мышления выдвигаются следственные версии, которые вновь проверяются практической деятельностью.

Обстоятельствами, подлежащими доказыванию, являются:

1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;

3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания;

8) обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со статьей 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления, либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).

Подлежат выявлению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию, сформулированы в законе в общем виде, т.е. применимы ко всем видам преступлений. Для того чтобы конкретизировать те обстоятельства, которые должны быть установлены по тому или иному уголовному делу, необходимо обратиться к уголовному закону. Именно нормы уголовного закона формулируют юридически значимые признаки деяния, которые и служат ориентиром для определения предмета доказывания по конкретному делу.

Событие преступления и виновность конкретного лица в совершении преступления - эти элементы предмета доказывания составляют главный факт. Уголовный процесс начинается (возбуждение уголовного дела) и продолжается (предварительное расследование, судебное разбирательство и т.д.), пока есть основание предполагать, что совершено преступление и существует лицо, его совершившее. Когда такое предположение не подтверждается доказательствами, уголовное дело или уголовное преследование в отношении конкретного лица прекращаются.

Круг обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, определяется необходимостью установить степень его ответственности, создать фактические предпосылки для индивидуализации наказания, если таковое будет назначено судом.

Включая в число обстоятельств характер и размер вреда, причиненного преступлением, законодатель тем самым выделил такие негативные последствия деяния, за наступление которых виновный может нести ответственность.

Обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание (п. 6 ч. 1 ст. 73 УПК РФ), приведены в статьях 61 и 63 УК РФ. Необходимо учитывать, что перечень отягчающих обстоятельств является исчерпывающим, а круг смягчающих обстоятельств может быть расширен судом при рассмотрении конкретного дела.

Обстоятельства, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания, указаны в статьях 75 - 83 УК РФ. Поскольку применение соответствующей нормы уголовного закона должно основываться на фактических обстоятельствах дела, последние подлежат доказыванию.

Конфискация имущества, как определяет Уголовный закон, это принудительное безвозмездное обращение по решению суда денег, ценностей и иного имущества в собственность государства.

Применение конфискации имущества предполагает доказывание обстоятельств, относящихся как к способу приобретения имущества, так и его дальнейшему использованию либо предназначению.

В процессе расследования и судебного разбирательства дела предметом доказывания становятся и фактические обстоятельства, установление которых необходимо для решения ряда процессуальных вопросов (допустимость доказательства, избрание меры пресечения и т.п.). В частности, по ходатайству сторон в качестве свидетелей могут быть допрошены любые лица, которым что-либо известно об обстоятельствах производства следственных действий (ст. 234 УПК РФ).

При производстве предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовному делу о преступлении, совершенном несовершеннолетним, наряду с доказыванием обстоятельств, указанных в статье 73 УПК РФ, устанавливаются возраст несовершеннолетнего, число, месяц и год рождения; условия жизни и воспитания несовершеннолетнего, уровень психического развития и иные особенности его личности; влияние на несовершеннолетнего старших по возрасту лиц.

При наличии данных, свидетельствующих об отставании в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, устанавливается также, мог ли несовершеннолетний в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (ст. 421 УПК РФ).

Возраст несовершеннолетнего связывается с двумя обстоятельствами, требующими точного определения даты рождения:

Достиг ли он возраста уголовной ответственности (если не достиг, то деяние признается общественно опасным, но несовершеннолетний не может быть за него привлечен к уголовной ответственности и наказан в уголовном порядке);

Совершено ли преступление в период несовершеннолетия. В ситуациях, когда преступление было совершено несовершеннолетним, а уголовное дело возбуждено после достижения им возраста 18 лет, а также в случаях совершения одним и тем же лицом длящегося преступления лицо обладает статусом несовершеннолетнего.

Лицо считается достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность, не в день рождения, а по истечении суток, на которые приходится этот день, т.е. с ноля часов следующих суток.

Следует учитывать, что согласно части 3 статьи 20 УК РФ, если несовершеннолетний достиг возраста, с которого он может быть привлечен к уголовной ответственности, но имеет не связанное с психическим расстройством отставание в психическом развитии, ограничивающее его способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности.

При наличии данных, свидетельствующих об умственной отсталости несовершеннолетнего подсудимого, в силу статей 195 и 196, части 2 статьи 421 УПК РФ, назначается судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза для решения вопроса о наличии или отсутствии у несовершеннолетнего отставания в психическом развитии.

Что касается условий жизни и воспитания, то при расследовании и судебном разбирательстве дел о преступлениях несовершеннолетних необходимо учитывать, что изменение экономических и социальных условий жизни сложны для родителей и других воспитателей несовершеннолетних, так как для них непривычна ситуация экономического и социального неравенства людей, в ряде случаев - отсутствие привычной помощи государства в воспитании детей, неприятие ими многих стандартов рыночной экономики, неумение к ней приспособиться. Несовершеннолетние, напротив, принимая новые условия жизни как данные, подвергают сомнению или просто отбрасывают как ненужное историческое прошлое те принципы, на которых воспитывались целые поколения.

В пункте 3 части 1 статьи 421 УПК РФ указывается такой элемент предмета доказывания, как влияние на несовершеннолетнего старших по возрасту лиц.

При рассмотрении дел о преступлениях несовершеннолетних, совершенных с участием взрослых, необходимо тщательно выяснять характер взаимоотношений между взрослым и подростком, поскольку эти данные могут иметь существенное значение для установления роли взрослого в вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления или антиобщественных действий.

При производстве предварительного следствия в отношении лиц с психическими расстройствами подлежит доказыванию (п. 2 ст. 434 УПК РФ):

1) время, место, способ и другие обстоятельства совершенного деяния;

2) совершено ли деяние, запрещенное уголовным законом, данным лицом;

3) характер и размер вреда, причиненного деянием;

4) наличие у данного лица психических расстройств в прошлом, степень и характер психического заболевания в момент совершения деяния, запрещенного уголовным законом, или во время производства по уголовному делу;

5) связано ли психическое расстройство лица с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда.

Обязательное предварительное следствие по делам данной категории позволяет повысить уровень защиты прав, свобод и законных интересов лиц с психическими расстройствами.

Обстоятельства, перечисленные в части 2 статьи 434 УПК РФ, выявляются с помощью следственных действий: допросов, осмотров, выемок, экспертиз и др.

Необходимо установить сам факт совершения данным лицом запрещенного уголовным законом деяния, без чего принудительные медицинские меры неприменимы.

Место, время, способ и другие обстоятельства, относящиеся к объективной стороне содеянного, могут выступать в качестве одного из свидетельств наличия у лица тяжелого психического расстройства. Кроме того, без их установления нельзя считать доказанным совершение деяния данным лицом.

Подлежат выяснению не только степень и характер психического заболевания в момент совершения деяния и ко времени производства по делу, но и наличие у данного лица психических расстройств в прошлом. Это необходимо для принятия правильного решения о применении принудительных мер медицинского характера и конкретном виде этих мер.

Доказывание имеет место во всех стадиях уголовного процесса, поскольку везде устанавливаются (познаются) факты в соответствии с действительностью. Процесс доказывания для всех стадий един, т.к. он протекает на основании единых принципов, по общим правилам уголовного судопроизводства, на основании единого уголовно-процессуального закона. Но всё же, процесс доказывания в стадии предварительного расследования и в суде имеет свои особенности. Эти особенности обусловлены задачами, стоящими перед данными стадиями уголовного судопроизводства, кругом участников этих стадий, выполняемыми ими функциями, объемом полномочий, предоставленных уголовно-процессуальным законом. Так, на стадии предварительного расследования дознаватель, следователь, прокурор собирает, проверяет и оценивает доказательства исходя из их достаточности для обвинения лица в совершении преступления и направления дела в суд. Суд также собирает, проверяет и оценивает доказательства для определения виновности лица в совершении преступления и назначении ему наказания. Тем не менее, неизменной остается основное направление деятельности по собиранию, проверке и оценки доказательств - установление истины по делу.

Таким образом, под процессуальным доказыванием понимается осуществляемая в установленном судебном порядке деятельность органов дознания, следователя, прокурора и суда при содействии других участников процесса по собиранию, проверке и оценки доказательств, а также возникающие в ходе этой деятельности отношения с целью установления истины по делу.

При доказывании запрещается совершать действия, которые опасны для жизни и здоровья граждан или унижают их честь и достоинство, этим обеспечивается охрана прав и законных интересов участников уголовного процесса.

Процесс доказывания состоит из практической и умственно-логической сторон. Практическая сторона доказывания выражается в основном на требованиях уголовно-процессуального закона о порядке собирания, проверки и фиксации доказательств дознавателем, следователем, прокурором, судом, подозреваемым, обвиняемым, защитником, частным обвинителем, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями. Умственно-логическая сторона доказывания проявляется в мыслительной деятельности дознавателя, следователя, прокурора и суда и состоит в определенной допустимости, достоверности и относимости полученных сведений для доказывания обстоятельств, перечисленных в статье 73 УПК РФ.

Итак, доказывание происходит в единстве предметно-практической и мыслительной деятельности, приводит к формированию представлений об исследуемом событии. Доказывание представляет собой познавательный процесс, которому присуще единство эмоционального и рационального, субъективного и объективного, непосредственного и опосредованного, что проявляется во всех его взаимосвязанных элементах.

1.2 Элементы процесса доказывания

С помощью доказательств устанавливаются обстоятельства родового и индивидуального предметов доказывания по уголовному делу.

Под предметом доказывания (родовое понятие) понимается совокупность фактических обстоятельств, подлежащих установлению по уголовному делу и имеющих правовое значение, т.е. обеспечивающих правильное применение норм различных отраслей права.

Обязанность установления предмета доказывания по конкретному уголовному делу лежит на дознавателе, следователе, прокуроре и суде. Предмет уголовно-процессуального доказывания по каждому уголовному делу индивидуален, в связи с чем возникают проблемы неполноты установления фактических обстоятельств совершения преступления, отсутствия всесторонности и объективности исследования доказательств по конкретному уголовному делу и т.д.

Родовой предмет доказывания установлен законодателем в ст. 73 УПК. При производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:

1) событие преступления (время, место, способ и другие фактические обстоятельства совершения преступления);

2) виновность лица в совершении преступления, форма вины обвиняемого и мотивы преступления;

3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого в совершении преступления;

4) характер и размер вреда, причиненного преступлением;

5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость совершенного деяния;

6) обстоятельства, влияющие на степень и характер уголовной ответственности, указанные в ст. 61 и 63 УК;

7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности или наказания;

8) обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со ст. 104.1 УК, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации). Подлежат выявлению по уголовному делу также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

При изучении предмета доказывания в уголовном судопроизводстве нужно иметь в виду следующие моменты. Во-первых, современный уголовно-процессуальный закон в определенной мере официально расширил предмет доказывания за счет включения в него обстоятельств:

1) исключающих преступность и наказуемость деяния;

2) которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания;

3) связанных с конфискацией имущества.

Во-вторых, в ст. 73 УПК сформулирован предмет доказывания, который получил в теории уголовного процесса название родового, поскольку установление перечисленных в нем обстоятельств обязательно по всем уголовным делам. В-третьих, в основе предмета доказывания лежат все элементы состава преступления, приспособленные для решения задач уголовного судопроизводства в трансформированном виде. В-четвертых, автор настоящего учебника неоднократно указывал на то, что ч. 2 ст. 73 УПК следовало бы перевести в императивный вариант. Отсутствие императивности привело к тому, что в настоящее время дознаватели, следователи и судьи не уделяют практически должного внимания установлению этих обстоятельств.

В предмете доказывания по уголовному делу некоторые специалисты в области уголовного процесса выделяют главный факт.

Предмет доказывания в уголовном процессе неразрывно связан с пределами доказывания.

Пределы доказывания - степень глубины доказанности обстоятельств, входящих в предмет доказывания по уголовному делу, зависящая от системы (количества и качества) собранных в процессе предварительного расследования преступления и судебного разбирательства уголовного дела доказательств.

Пределы, как и предмет доказывания по конкретному делу, устанавливаются дознавателем, следователем, прокурором, судом и сторонами. Они зависят от индивидуального предмета доказывания по конкретному уголовному делу, активности сторон, качества и количества имеющихся доказательств, представленных сторонами документов, предметов и иных материалов. Пределы доказывания, как и предметы доказывания по уголовным делам, в стадиях досудебной подготовки материалов и судебного разбирательства уголовного дела могут не совпадать. Это обусловлено в уголовном процессе различием в оценке предмета и пределов доказывания; в исходных подходах к оценке относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств и других обстоятельств.

Таким образом, в уголовном процессе должностные лица должны правильно устанавливать не только индивидуальный предмет доказывания по уголовному делу, но и пределы его установления (познания, доказывания).

ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМЫ ДОКАЗЫВАНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Как известно, в теории и практике уголовно-процессуального доказывания различным видам показаний уделяется достаточное внимание. Ведь эти доказательства представляют собой наиболее распространенные средства познания обстоятельств уголовного дела и характеризуются сравнительно простым процессуальным порядком их получения. Как справедливо отмечается в специальной литературе, они традиционно являются одним из основных видов доказательств. А их важность и значимость была усвоена российским законодательством, практиками и учеными-юристами довольно давно. Кстати, об этом косвенно свидетельствует и законодатель, отводя показаниям первые места в перечне формально равноценных видов доказательств.

В связи с этим представляется странным, что ни в законодательстве, ни в специальной литературе в настоящее время не предпринимаются попытки формирования общего, унифицированного определения показаний как укрупненной группы доказательств. УПК РФ, а следом за ним и ученые-процессуалисты ограничиваются частными дефинициями каждого из видов доказательств в отдельности: показаний подозреваемого, показаний обвиняемого, показаний потерпевшего и т.д. Хотя по своей сути все эти частные дефиниции идентичны; различия между ними обусловлены, пожалуй, лишь процессуальным статусом соответствующего человека - носителя доказательственной информации и, следовательно, процедурными особенностями ее получения.

Обобщив смысл положений ст. ст. 76 - 79, а также ч. ч. 2 и 4 ст. 80 УПК РФ, позволим себе предположить, что законодатель понимает под показаниями сведения, сообщенные подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, свидетелем, экспертом или специалистом в ходе соответствующего допроса. Однако подобный подход нам представляется недостаточно полным, требующим расширенного толкования. Ведь привязка показаний исключительно к результатам допроса в его легальном, законодательно закрепленном понимании, т.е. следственного действия, заключающегося в вербальном контакте двух субъектов - допрашивающего и допрашиваемого, явно сужает их познавательную сущность. Так, вполне очевидно, что показания могут быть получены в ходе очной ставки, о чем неоднократно отмечалось в специальной литературе. Также очевидной представляется и возможность получения показаний в ходе предъявления для опознания или проверки показаний на месте.

Кстати, современный УПК Республики Беларусь придерживается именно подобной, расширенной трактовки показаний, понимая под ними сведения, сообщенные подозреваемым, обвиняемым, свидетелем или потерпевшим в устной или письменной форме на допросе, а также при производстве иных следственных действий с их участием (ст. ст. 91 - 94 УПК Республики Беларусь).

В связи с этим позволим напомнить, что ранее для уяснения сущности результатов осмотра, освидетельствования, обыска и тому подобных следственных и судебных действий в качестве видообразующего критерия нами был предложен невербальный способ их получения. Поэтому, продолжая данную логику, полагаем, что показаниями, наоборот, следует признавать результаты любых вербальных процессуальных действий, заключающихся в беседе, в разговорном общении между судом, дознавателем, следователем, с одной стороны, и соответствующими участниками уголовно-процессуальной деятельности - с другой.

Таким образом, по общему правилу показания надлежит соотносить, а точнее, разграничивать с результатами невербальных следственных и судебных действий как антагонистичные гносеологические категории, отличающиеся друг от друга диаметрально противоположными способами получения значимой для уголовного дела информации - вербальным и невербальным. Исходя из этого весьма логично и закономерно было бы предположить, что и сами следственные и судебные действия также четко (диаметрально) разделены на вербальные и невербальные. А подмена одних другими (например, допроса обыском или выемкой, и наоборот) является недопустимой.

Однако подобная, казалось бы, логически правильная конструкция может расцениваться исключительно как идеальная теоретическая модель, которую допустимо взять за основу наших дальнейших рассуждений. В реальности же деление следственных и судебных действий на вербальные и невербальные носит весьма и весьма условный характер. Это достаточно наглядно подтверждается примерами из современной правоприменительной практики.

Так, в ходе проведения обыска по месту жительства Д., задержанного по подозрению в приобретении, хранении и сбыте наркотических средств, его мать, видимо, находясь в шоковом состоянии, пояснила, что прекрасно осведомлена о «бизнесе» своего сына и что он уже давно сам является наркозависимым. При этом она добавила, что даже отчасти рада задержанию своего сына, так как это избавит ее от каждодневных сборищ наркоманов у них дома, а также, возможно, поможет ему освободиться от пагубной привычки. Все указанные сведения были занесены в протокол обыска.

В дальнейшем допрошенная в качестве свидетеля, она, уже оправившись от шока, воспользовалась своим правом на свидетельский иммунитет и вообще отказалась давать какие-либо показания против сына. Тем не менее следователь в своем обвинительном заключении, а затем и судья в обвинительном приговоре указали в числе доказательств протокол обыска квартиры Д., во время которого его мать прямо указала на свою осведомленность о том, что Д. приобретает, а затем перепродает наркотики.

Другим примером может послужить личный обыск К., задержанного по подозрению в совершении разбойного нападения. В ходе его проведения из внутреннего кармана куртки К. был извлечен пистолет «ТТ». При этом подозреваемый пояснил следователю, что не имеет к пистолету никакого отношения, что его подбросили сотрудники уголовного розыска при задержании. Указанные сведения были зафиксированы в протоколе обыска, а в дальнейшем ими пытался воспользоваться защитник, настаивавший в судебном заседании на невиновности К.

В обеих рассмотренных практических ситуациях отчетливо видно, что в ходе проведения, казалось бы, невербальных следственных действий - обысков органы предварительного расследования получили часть сведений посредством устного общения с определенными участниками, т.е. именно вербальным путем. Причем возможность получения подобных вербальных сведений в ходе обыска, выемки, осмотра и тому подобных следственных действий прямо предусмотрена законом. Согласно ч. 4 ст. 166 УПК РФ в протоколе помимо прочего должны быть изложены заявления лиц, участвовавших в соответствующем следственном действии. А ч. 2 ст. 167 УПК РФ предоставляет лицу, отказавшемуся подписать протокол следственного действия, возможность дать объяснение причин такого отказа, которое заносится в данный протокол. Однако при этом ни указанные заявления, ни объяснения, зачастую имея существенное значение для дела, будучи полученными в полном соответствии с требованиями закона и, по сути, напоминая показания, формально таковыми признаны быть не могут, поскольку не являются результатом допроса. Что же касается практики, то эти сведения с учетом их значимости фактически используются в качестве показаний, хотя и позиционируются в контексте ст. 83 УПК РФ.

Существуют и обратные ситуации. Так, например, следователь вызвал для допроса в качестве свидетеля генерального директора ЗАО "А.", имуществу которого был причинен вред мошенническими действиями В. и К. В ходе допроса свидетель на основании ч. 3 ст. 189 УПК РФ неоднократно заглядывал в принесенные с собой финансовые документы, а после передал их следователю для приобщения к материалам уголовного дела. При этом отметка о передаче документов была сделана прямо в протоколе допроса и заверена подписями свидетеля и следователя.

Как видно из приведенного примера, в данном случае вербальное следственное действие - допрос - фактически было дополнено элементами невербального характера, по сути, близкими к содержанию выемки. Однако формально этот механизм приобщения к уголовному делу отдельных материалов законом не предусмотрен. Следственное действие проводилось вне процессуальных условий, предусмотренных для производства выемки. И поэтому полученные таким образом документы вообще нельзя признавать допустимыми. Но вместе с тем подобный способ на практике используется достаточно часто, например в связи с экономией служебного времени, в связи с невозможностью обеспечить условия выемки и т.д.

В этой связи можно предложить по крайней мере три варианта решения данной проблемы.

Первый вариант заключается в том, что подходы к соотношению результатов вербальных (показаний) и невербальных следственных и судебных действий, а отсюда и соответствующая правоприменительная практика должны сохраниться в том виде, в котором они существуют в настоящее время. Иными словами, как ученым, так и законодателю надлежит просто закрыть глаза на обозначенные нами процессуальные проблемы, а органам дознания, предварительного следствия и судам - продолжать соответствующую практику. Однако подобный вариант будет противоречить самой концепции современного уголовного судопроизводства, и в первую очередь конституционному принципу законности. Как известно, ч. 2 ст. 50 Конституции РФ не допускает использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. А ч. 3 ст. 7 УПК РФ прямо предусматривает, что нарушение его положений судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание полученных таким путем доказательств недопустимыми.

Существующая модель соотношения результатов вербальных (показаний) и невербальных следственных и судебных действий во многом не соответствует целому ряду процессуальных норм, что, в частности, четко прослеживается в приведенных нами примерах. Так, сделанные лицом в ходе обыска заявления нельзя расценивать как полноценные показания, поскольку они были получены не в ходе допроса, без соблюдения правил, предусмотренных для этого следственного действия, т.е. не соответствуют положениям ст. ст. 76 - 79 УПК РФ. А, например, факты представления в ходе допроса или очной ставки предметов или документов нельзя соотнести с положениями ст. 83 УПК РФ, поскольку в этом случае не соблюдались правила проведения соответственно следственного осмотра, обыска, выемки и т.д.

Правда, в контексте концепции асимметрии допустимости доказательств некоторым исключением в данном случае можно считать сведения оправдательного характера, играющие в пользу стороны защиты. Под асимметрией допустимости доказательств в настоящее время понимают возможность использования доказательств, полученных с нарушением закона стороной защиты.

В этой связи П.А. Лупинская отмечала, что стороне защиты в некоторых случаях и с определенной целью можно предоставить право использования доказательства, при собирании или процессуальном закреплении которого были нарушены требования закона.

В свою очередь Н.М. Кипнис, расценивая признание доказательства недопустимым как процессуальную санкцию, говорит о невозможности применения подобной санкции к стороне защиты, если она желает огласить в судебном заседании сведения, полученные с нарушением закона стороной обвинения и изначально предполагаемые не для защиты, а именно для изобличения лица в совершении преступления. Аналогичной позиции придерживается и В.В. Золотых.

На наш взгляд, возможность использования концепции асимметрии доказательств вполне применима к приведенному выше примеру о личном обыске, включающем в себя пояснения задержанного о якобы подброшенном ему пистолете. Думается, что защитник вполне мог оперировать подобными сведениями для обоснования непричастности своего подзащитного к совершенному разбойному нападению.

Но это лишь то самое исключение, которое подтверждает общее правило о невозможности использования в уголовном судопроизводстве доказательств, полученных с нарушением закона. Как совершенно справедливо отмечает уже упомянутый нами Н.М. Кипнис, правила асимметрии доказательств должны применяться судом в конкретных случаях, круг которых может определить только правоприменительная практика.

Во всех остальных ситуациях подобные нарушения процессуального порядка получения доказательств вызывают естественные сомнения в достоверности полученных сведений, так как установленная процессуальная форма служит одной из гарантий получения достоверных данных.

Второй вариант решения обозначенной проблемы заключается в жестком, императивном разделении всех следственных и судебных действий на две антагонистичные группы - вербальные и невербальные, как это предлагалось в качестве теоретической модели выше по тексту. Следуя данной логике, в законе должны быть строго очерчены перечни вербальных и невербальных следственных и судебных действий с прямым запретом их подмены друг другом в безусловном порядке.

Такой подход нам представляется сугубо формальным, даже догматичным. В этой связи следует обратить внимание, что в последнее время в науке уголовного процесса существует, на наш взгляд, ошибочная тенденция по возведению некоторых, кстати, совершенно справедливых идей в разряд правовых догм. Особенно ярко эта тенденция проявляется в работах молодых исследователей, направленных на рассмотрение вопросов, связанных с реализацией в уголовном судопроизводстве международно-правовых и конституционных стандартов обеспечения прав и свобод личности. Кстати, подобный догматизм зачастую прослеживается и в самом тексте УПК РФ. В результате существование некой процессуальной конструкции, определенной процессуальной формы становится самоцелью независимо от эффективности решения тех юрисдикционных вопросов, ради которых она и существует. А все возникающие при этом практические трудности и недостатки принято без особого разбора списывать на непрофессионализм и некачественную работу дознавателей, следователей, судей и т.д.

Формальный подход строгого разделения следственных и судебных действий на вербальные и невербальные приведет к полному обесцениванию устных объяснений и заявлений в ходе осмотра, освидетельствования, обыска, выемки, следственного эксперимента. По крайней мере, эти сведения потеряют свое доказательственное значение. Это также полностью исключит возможную перспективу появления каких-либо легальных механизмов представления предметов или документов в ходе допроса или очной ставки.

В результате органы дознания, предварительного следствия и суд ежедневно в своей практической деятельности будут сталкиваться с необходимостью проведения еще целого спектра дополнительных следственных и судебных действий, направленных на закрепление сведений, которые не представилось возможным получить ранее в силу запрета на смешение вербальных и невербальных способов познания.

В качестве примера приведем ситуацию, имевшую место в связи с расследованием резонансного уголовного дела по факту деятельности АО "МММ". Сотрудники следственной группы прибыли на один из складов этой компании, чтобы провести осмотр партии еще хранившихся там билетов "МММ". При осмотре присутствовал старший кладовщик Р. После того как пачки с билетами были осмотрены и пересчитаны, следователь поинтересовался у него о наличии соответствующих сопроводительных документов. Р. пояснил, что никаких документов у него нет, что все документы находились у его начальника, который в связи с расследованием уголовного дела поспешил куда-то уехать. А где он находится сейчас, Р. не знает.

Анализируя данную ситуацию, обратим внимание, что сообщенные Р. сведения серьезного доказательственного значения по уголовному делу в принципе не имели. Однако в сложившейся ситуации они все же могли определенным образом повлиять на установление истины. Поэтому следователь самым подробным образом зафиксировал их в протоколе осмотра. Но если исходить из рассматриваемого нами формального подхода к соотношению вербальных и невербальных следственных и судебных действий, то никакого права фиксировать подобные сведения в протоколе осмотра следователь не имел бы. По крайней мере, они не могли бы расцениваться в качестве доказательственной информации. Вместо этого следователю пришлось бы отдельно допрашивать Р. в качестве свидетеля по указанному вопросу, тратить на это свое служебное время и еще больше увеличивать объем и без того огромного, многотомного уголовного дела.

Очевидно, что такой подход может иметь и более негативные последствия, связанные, например, с невозможностью или нежеланием лица в последующем давать показания и т.д.

Любой сугубо формальный, догматичный подход к решению проблем, стоящих перед уголовным судопроизводством, всегда опасен именно своей самоцельностью, оторванностью от реальных потребностей правоприменительной практики, от стоящих перед уголовным судопроизводством задач. В этой связи один из авторов «Курса советского уголовного процесса» Ю.А. Иванов подчеркивал, что уголовно-процессуальная форма играет важнейшую роль в правильном и быстром расследовании, рассмотрении и разрешении уголовных дел, т.е. в выполнении стоящих перед уголовным судопроизводством задач. Это обстоятельство не только предполагает социальную ценность процессуальной формы в советском уголовном процессе, но и обусловливает ее характер как ценности инструментальной, хотя, конечно, совершенно очевидна необходимость анализа и сравнительной ценности отдельных элементов уголовно-процессуальной формы.

Поэтому наиболее рациональным и заслуживающим внимания нам представляется третий вариант решения проблемы соотношения вербальных следственных и судебных действий с невербальными. По нашему мнению, он должен заключаться в разумной возможности наполнения отдельными вербальными элементами любого невербального следственного действия и, наоборот, с последующим приданием всем полученным таким образом результатам доказательственного значения.

Иными словами, мы считаем, что при производстве следственного осмотра, обыска, выемки, освидетельствования и любого другого невербального действия дознаватель, следователь, суд должны иметь право на получение от присутствующих участников определенных устных сведений с последующим их признанием полноценными показаниями. Равно как и при проведении допроса или, например, очной ставки должна быть предусмотрена возможность фиксации каких-либо сведений невербального характера.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Уголовно-процессуальное доказывание - это регламентированная нормами уголовно-процессуального права деятельность органов дознания, предварительного следствия, прокурора и суда при участии других субъектов уголовного судопроизводства по собиранию, проверке и оценке фактических данных об обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения дела. Цель доказывания состоит в достижении объективной истины.

Одним из важных вопросов уголовного процесса является определение содержания уголовно-процессуального доказывания. Содержание доказывания составляет процедура собирания и проверки доказательств, установление их связи с исследуемым событием и формирование на основе этих сведений выводов о виновности определенного лица в совершении преступления.

Совокупность обстоятельств, которые подлежат установлению (доказыванию) по каждому уголовному делу, независимо от его специфики, для правильного его разрешения, называется предметом доказывания. К предмету доказывания относятся событие преступления; виновность обвиняемого в совершении преступления и мотивы преступления; обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; характер и размер вреда, причиненного преступлением; обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния; обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.

Доказывание основывается на принципе презумпции невиновности, который закреплен в ч.1. ст. 49 Конституции РФ, согласно которому каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Принцип презумпции невиновности предполагает, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.

Обязанность доказывания возлагается на государственные органы и должностные лица, обязанные собирать, проверять и оценивать доказательства. Понятие «обязанность доказывания» употребляется в уголовном процессе в двух значениях. Обязанность доказывания как обязанность осуществления деятельности по доказыванию, т.е. обязанность собирать, проверять и оценивать доказательства. В этом смысле обязанность доказывания - это правовая обязанность органов и должностных лиц, ведущих судопроизводство и имеющих право в результате доказывания принять то или иное решение. Главный смысл понятия «обязанность доказывания» в уголовном процессе состоит в ответе на вопрос, на ком лежит обязанность доказывать виновность обвиняемого. Эта обязанность лежит на том, кто утверждает, что обвиняемый виновен, т.е. на обвинителе.

К элементам процесса доказывания относится собирание, проверка и оценка доказательств. Собирание доказательств - это совершение субъектами доказывания, в пределах их полномочий, процессуальных действий, направленных на обнаружение, истребование, получение и закрепление в установленном законом порядке доказательств. Проверка доказательств включает проверку их относимости, допустимости, достоверности, т.е. проверку соблюдения процессуальных правил собирания доказательств, относимости к делу тех сведений, которые составляют содержание доказательства, доброкачественности источника получения сведений и их достоверность. Оценка доказательств -- это мыслительная, логическая деятельность лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда по определению относимости, допустимости и достоверности каждого доказательства и их достаточности для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания, и принятия процессуального решения.

Таким образом, доказывание имеет важное значение для определения виновности и определения наказуемости. И нужно заметить, что при правильном представлении, полном исследовании и объективной оценке, доказательства могут выступать гарантом вынесения справедливого и обоснованного решения по любому делу.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативные правовые акты

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 19.12.2016) // СЗ РФ. 2001, № 52 (ч. I), ст. 4921; РГ. № 292, 23.12.2016.

Учебники, учебные пособия

1. Вандышев В.В. Уголовный процесс. Общая и Особенная части: учебник для юридических вузов и факультетов. М.: Контракт, Волтерс Клувер, 2010.

2. Гуев А.Н. Постатейный комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. М., 2013.

3. Курс уголовного процесса / А.А. Арутюнян, Л.В. Брусницын, О.Л. Васильев и др.; под ред. Л.В. Головко. М.: Статут, 2016.

4. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: учебник / под общ. ред. А.В. Смирнова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: КНОРУС, 2015.

Статьи

1. Борков В. Сложность квалификации фальсификации доказательств (ст. 303 УК РФ) // Уголовное право. 2009. N 2. С. 20 - 21.

2. Заржицкая Л.С. Конституционный Суд Российской Федерации о месте преюдициальной информации в доказывании по уголовным делам // Мировой судья. 2012. N 8. С. 8 - 14.

3. Доля Е.А. Формирование и реализация метода доказывания при производстве по уголовным делам // Законность. 2013. N 5. С. 44 - 50.

4. Марфицин П.Г., Мартынов А.В. Доказательства и доказывание в уголовном процессе и производстве по делам об административных правонарушениях: сравнительно-правовой анализ // Административное право и процесс. 2012. N 5. С. 23 - 27.

5. Демидов В.В. Фальсификация доказательств // Уголовная ответственность за преступления против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. М.: Российская академия правосудия, 2003. С. 125.

6. Кибальник А., Майборода В. Фальсификация доказательств: уголовная ответственность // Законность. 2009. N 1. С. 15 - 16.

7. Чучаев А., Дворянсков И. Фальсификация доказательств // Уголовное право. 2001. N 2. С. 46

1. Благодарь И.С. Фальсификация доказательств (ответственность и вопросы квалификации): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 15

Материалы судебной практики

1. Кассационное определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ по уголовным делам от 18 апреля 2007 г. N 20-О07-8 // СПС "КонсультантПлюс"

2. Архив Тракторозаводского районного суда г. Волгограда за 2011 г. Дело 1-8.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Понятийный аппарат теории доказывания. Доказывание как процесс установления истины в судопроизводстве. Специфика условий осуществления доказывания. Разделение процессуальных функций субъектов процесса. Средства, субъекты, предмет и пределы доказывания.

реферат , добавлен 10.06.2010


Истина в уголовном процессе, условия ее достижения. Общая характеристика процесса доказывания, его предмет и пределы. Проверка и оценка доказательств, их собирание и преюдиция. Использование научно-технических средств при расследовании уголовных дел.

контрольная работа , добавлен 12.06.2016


Характеристика и стадии процесса доказывания по уголовным делам. Субъекты процесса доказывания. Содержание собирания, проверки и оценки доказательств по уголовным делам. Проблемы процесса доказывания в уголовно-процессуальной практике и пути их решения.

курсовая работа , добавлен 21.01.2011


дипломная работа , добавлен 11.12.2002


Раскрытие предмета доказывания как средства установления истины в уголовном судопроизводстве. Нормативное регулирование предмета доказывания. Характеристика обстоятельств, образующих предмет доказывания. Взаимосвязь предмета и пределов доказывания.

дипломная работа , добавлен 03.08.2012


Понятие и особенности процесса доказывания как важнейшей составной части уголовно-процессуальной деятельности. Предмет и пределы доказывания по уголовному делу. Структура процесса доказывания: его уровни и элементы. Собирание и проверка доказательств.

курсовая работа , добавлен 03.02.2013


Общая характеристика элементов предмета доказывания: обстоятельства, являющиеся конечной целью доказывания; доказательственные (промежуточные) и вспомогательные факты. Использование локального предмета доказывания при принятии процессуальных решений.

курсовая работа , добавлен 20.03.2014


Предмет и пределы доказывания. Механизм формирования, субъекты и порядок использования предмета доказывания в досудебном и судебном производствах. Доказательства в уголовном процессе: понятие, виды. Учение об уголовных доказательствах Л.Е. Владимирова.

контрольная работа , добавлен 14.11.2012


курсовая работа , добавлен 01.10.2012


Процесс доказывания в уголовном судопроизводстве, его основные положения и особенности. Определение предмета и пределов доказывания, а также нормативно-правовое обоснование, отражение в законодательстве. Порядок признания доказательства недопустимым.

Проблемы доказывания по уголовным делам на протяжении уже не одного столетия являются наиболее обсуждаемыми в уголовно-процессуальной науке, что особенно характерно для периодов реформ в судебной и правоохранительной системах, в уголовно-процессуальном законодательстве. Объяснение этому простое - в доказательственном праве и в теории доказательств отражаются в той или иной степени, в том или ином ракурсе все проблемы уголовного судопроизводства, но что особенно примечательно - все детали профессионального правосознания юристов. В связи со сказанным значительная, если не большая, часть дискуссий по проблемам доказывания в уголовном судопроизводстве традиционно имеет заметную мировоззренческую составляющую, что всегда обусловливало немалые трудности в разрешении большинства научных споров в этой сфере, их повышенный эмоциональный накал Тарасов А. А. Проблемы доказывания в уголовном судопроизводстве // Уголовное судопроизводство. 2009. - № 1. - С. 15..

В. А. Лазарева полагает, что законодательное признание состязательности принципом уголовного судопроизводства (т. е. универсальным для всех его стадий основополагающим процедурным правилом) влечет за собой не только полное процессуальное равенство сторон обвинения и защиты в доказательственной деятельности, но и равную доказательственную силу сведений, собранных сторонами обвинения и защиты Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе: Учебно-практическое пособие. - М., 2009. - С. 212.. Положение ч. 3 ст. 86 УПК РФ В. А. Лазарева понимает буквально - защитник приобрел право собирать доказательства, а УПК России вообще требует нового прочтения всех процедурных правил доказывания и новых, сориентированных на преимущественную защиту прав личности и на состязательность процесса, подходов в теории доказательств и в практике доказывания. По мнению. Лазаревой В. А, истина в доказывании не достигается и ее достижение не является целью уголовного процесса. Суд, в свою очередь, не является субъектом доказывания, поскольку уголовно-процессуальное доказывание - это деятельность по установлению и обоснованию вины лица в совершении преступления Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе: Учебно-практическое пособие. - М., 2009. - С. 45..

Ю. К. Орлов резко критикует УПК РФ именно за то, за что его хвалит Лазарева В. А.: за принципиальную «непохожесть» на УПК РСФСР в части регламентации доказывания: «Нет даже упоминания об истине. Все принесено в жертву возведенной в абсолют состязательности». Состязательность уголовного судопроизводства, по мнению Ю. К. Орлова, «это лишь метод искания истины». Основной целью уголовного процесса Ю. К. Орлов считает борьбу с преступностью, а определение в ст. 6 УПК РФ назначения уголовного судопроизводства (через универсальную категорию «защита прав и свобод») называет «куцым определением задач уголовного процесса», ибо «никогда права отдельного человека не были и никогда не будут высшей ценностью». Со сказанным в полной мере согласуется отношение Ю. К. Орлова к оценке роли суда в доказывании: суд не просто является субъектом доказывания; в УПК РФ должна быть восстановлена обязанность суда принимать меры к полному, всестороннему и объективному исследованию обстоятельств дела, поскольку «чистая состязательность» перед судом, выступающим нейтральным арбитром, есть результат слепого копирования чужестранного (прямо названы США) опыта, чуждого и российской действительности, и российскому менталитету Орлов Ю. К. Проблемы тории доказывания в уголовном процессе. - М., 2009. - С. 5..

В отличие от обеих приведенных позиций, представляющих крайние, наиболее радикальные варианты отношения юриста к состязательности уголовного судопроизводства вообще и к состязательности в доказывании в частности, С. А. Шейфер выстраивает концептуальную модель доказывания, основанную на сохранении традиционных представлений о нем в континентально - европейской правовой семье при органичном восприятии характерных для нее же демократических тенденций. Шейфера С. А отмечает, что «полезный консерватизм можно считать достоинством настоящей работы». Шейфер С. А утверждает, что состязательность уголовного процесса отнюдь не препятствует, а, напротив, способствует всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств уголовного дела, получению о них достоверного знания, т. е. установлению по нему объективной истины, которая остается целью доказывания и в условиях состязательности, хотя в тексте действующего закона это и выражено менее определенно, чем в прежнем законе. Доказательства, по мнению С. А. Шейфера, имеют содержание (собственно сведения, имеющие значение для дела) и форму, определенную законом, которую сведения приобретают в силу получения их законным способом и надлежащего процессуального закрепления Шейфер С. А. Проблемы теории доказательств по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. - М., 2008. - С. 6.. Собирание доказательств, утверждает С. А. Шейфер, это правоприменительная, т. е. властная, деятельность, осуществляемая лицами, в производстве которых находится уголовное дело, в том числе и судом. Защитник вправе вовсе не «собирать доказательства» (как ошибочно указано в п. 2 ч. 1 ст. 53 и в ч. 3 ст. 86 УПК РФ), а собирать предметы и документы (со ссылкой на ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ») для представления их лицу, в производстве которого находится уголовное дело, которое только и вправе придать этим материалам статус доказательств Там же - С. 43.. Состязательность доказывания в досудебном производстве обеспечивается не предоставлением сторонам равных полномочий в собирании доказательств, а возложением на властвующего субъекта обязанности удовлетворять ходатайства стороны защиты, направленные на установление обстоятельств, имеющих значение для дела. С. А. Шейфер считает целесообразным «установление обязанности органов расследования удовлетворять любое ходатайство о пополнении доказательственной базы путем проведения органом расследования необходимых защите следственных действий» Шейфер С. А. Российский следователь - исследователь или преследователь? // Российская юстиция. 2010. - № 11. - С. 36..

Теория доказательств была и остается самым проблемным разделом науки уголовного процесса. В последнее время в литературе появляется заметное количество непроработанных, поспешных идей, попыток под видом революционности воззрений опорочить все, что сказано и написано в прежние годы, причем не только в советской, но и в дореволюционной российской науке. На этом фоне возникают немалые трудности и противоречия и в правотворчестве, и в правоприменении, и в подготовке кадров.

В. П. Божьев изложил собственные, отстаиваемые много лет представления по проблемам доказывания в уголовном судопроизводстве, в целом совпадающие с позицией С. А. Шейфера. Собирание доказательств в досудебном производстве по уголовным делам - это деятельность органов уголовного преследования, осуществляемая при участии стороны защиты в тех правовых формах и рамках, которые предусмотрены законом. Защитник вправе собирать сведения, которые используются им для защиты, но доказательствами не являются до тех пор, пока орган уголовного преследования не произведет процессуальных действий по собиранию доказательств, исчерпывающий перечень которых содержится в УПК РФ. Суд решает публично-правовые задачи, поэтому он собирает доказательства по находящемуся в его производстве уголовному делу. Принципу состязательности такое положение дел не противоречит, поскольку суд не встает на позиции обвинения или защиты, а лишь обеспечивает доказанность, законность и обоснованность собственного властного решения по делу. Это решение может быть законным и обоснованным только при условии его соответствия фактическим обстоятельствам уголовного дела, поэтому истина остается целью доказывания и в состязательном уголовном процессе.

Вопрос об истине в уголовном судопроизводстве и содержательно связанные с ним вопросы о роли суда в доказывании на судебных стадиях процесса и об участии защитника в доказывании на разных этапах движения уголовного дела вызывает особый интерес.

Состязательность уголовного судопроизводства не только не препятствует достижению объективной истины по делу, но, напротив, является наиболее надежным средством достоверного установления фактических обстоятельств совершенного преступления. Неправильно было бы говорить о том, что истина не является целью доказывания по уголовным делам, даже если признать, что она не всегда реально достигается: вся регламентация уголовно-процессуальной деятельности и все ее практическое осуществление изначально должно быть нацелено на то, чтобы установить, что произошло в действительности, и полноценно защитить права как потерпевших от преступлений, так и лиц, подвергающихся уголовному преследованию, от незаконного и необоснованного разрешения дела. В противном случае состязательность лишена смысла.

Обоснованную неудовлетворенность адвокатского сообщества и многих ученых в советские годы вызывал тот факт, что защитник, участвующий в уголовном деле, вообще не мог общаться вне процессуальных действий, производимых следователем, с кем бы то ни было из участников процесса. Такое общение, если оно состоялось и было выявлено, не просто вызывало нарекания со стороны следователей и прокуроров, но и служило основанием для дисциплинарной ответственности адвоката. Очевидно, что такое положение ослабляло позиции защиты, снижало ее эффективность, а в состязательном процессе и вовсе виделось ненормальным. Для разрешения этой ситуации как раз и было предложено законодательно закрепить за защитником право собирать сведения, необходимые для осуществления защиты. Возник вопрос, как назвать эти сведения. Было решено назвать их доказательствами, хотя с самого начала в рабочей группе по подготовке УПК РФ не придали этому нововведению того значения, которое позднее было придано другими авторами. Сейчас очевидно, что такой шаг законодателя не был оптимальным с точки зрения сложившихся представлений о доказывании, но он давал хоть какие-то возможности для активной доказательственной деятельности защитника, без которой полноценная защита по уголовному делу невозможна.

Но нужно заметить, что в состязательном уголовном процессе истина обвинительного приговора и истина оправдательного приговора - разные понятия, поэтому задача защитника - зародить сомнения в доказанности обвинения, для чего защитник должен иметь собственные процессуальные возможности. То, что собирает защитник, нельзя считать доказательствами, однако и собирание им сведений для осуществления защиты - это совсем другой уровень оказания квалифицированной юридической помощи, требующий адекватной оплаты адвокатского труда, к которой общество в целом в настоящее время не готово.

Суд как носитель судебной власти должен иметь качественную фактическую основу для своего решения. Именно поэтому он обязан собирать доказательства, в том числе и по собственной инициативе, а не только по ходатайствам сторон. Тот факт, что по действующему законодательству за судом сохранено право производить по собственной инициативе единственное следственное действие - назначение и производство экспертизы не в полной мере соответствует истинному назначению суда как органа правосудия. Именно суд несет ответственность за принимаемое судебное решение, поэтому он не вправе довериться ни одной из сторон.

Следующая проблема, которая существует и которую следует рассмотреть это проблема применения при доказывании показаний и заключений специалиста. УПК РФ, называя специалиста в числе возможных субъектов процесса, регламентирует его участие как одну из форм использования специальных знаний.

В ходе уголовного судопроизводства специалист привлекается к участию в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

Нельзя не признать, что в связи с появлением в ч. 1 ст. 58 УПК РФ данного определения понятия «специалист» перечень полномочий этого участника процесса определяется значительно шире, изменяя восприятие его процессуального положения в сторону большей самостоятельности Новиков Н. А. Институт специалиста в уголовном судопроизводстве России: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - Калининград, 2007. - С. 12.. Тем не менее, изучение действующего уголовно-процессуального законодательства свидетельствует о серьезных недостатках правового регулирования участия специалиста в судопроизводстве, что, в свою очередь, порождает трудности в правоприменительной практике при использовании специальных знаний при производстве процессуальных действий, оценке допустимости показаний и заключения специалиста, обусловливает отсутствие единства в доктринальных толкованиях.

Анализируя положения ч. 1 ст. 58 УПК РФ, в первую очередь нельзя не отметить определенную некорректность в подходе законодателя к определению круга полномочий данного участника процесса. В частности, законодатель ограничивает его роль при производстве следственных или судебных действий содействием в обнаружении, закреплении и изъятии только предметов и документов. Однако если обратиться к нормам УПК РФ, закрепляющим случаи обязательного участия специалиста (ст. 178, 179, 191, ч. 2 ст. 290, 425), то можно увидеть, что круг сведений, имеющих значение для дела, содействие в обнаружении которых он оказывает, значительно шире. Существующая в настоящее время проблема ограничения полномочий специалиста в процессуальных действиях, как справедливо отмечает Бельский А. И., может быть разрешена путем изменения законодательной формулировки положений ч. 1 ст. 58 УПК РФ. Так, по мнению исследователя, в ч. 1 ст. 58 УПК РФ слова «предметов и документов» необходимо заменить словом «доказательств» Бельский А. И. Заключение и показание специалиста как доказательства в уголовном процессе России: Дис… канд. юрид. наук. - М., 2006. - С. 9.. Однако, не отвергая обоснованности приведенной точки зрения, все же отметим, что любые сведения, имеющие значение для уголовного дела, обретают статус доказательства лишь после того, как они получены следственным (судебным) путем и оформлены в соответствии с требованиями закона. Поэтому утверждение о том, что специалист, участвуя в процессуальных действиях, оказывает помощь именно в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, является несколько преждевременным. Представляется более корректной замена в ч. 1 ст. 58 УПК РФ слов «предметов и документов» на слова «сведений, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела».

Существующие противоречия между объемом полномочий специалиста, закрепленным в ст. 58 УПК РФ, и иными положениями закона порождают и нечеткое, неполное нормативное регулирование вопросов, связанных с участием в российском уголовном процессе и иных субъектов, обладающих специальными знаниями. В доктрине можно выделить два основных подхода к вопросу о возможности отнесения педагога и психолога к специалисту в процессуальном смысле.

Категоричное мнение о недопустимости отождествления педагога со специалистом высказывал еще и М. С. Строгович, обосновывая свою позицию тем, что «это совершенно различные процессуальные фигуры, выступающие в различных процессуальных формах и участвующие в различных процессуальных действиях» Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. - М., 1970. - С. 477.. В литературе отмечалось, что педагог - это лицо, помогающее следователю сформулировать педагогически правильные вопросы и выбрать педагогически правильный стиль допроса, что исключает признание его процессуального статуса как специалиста.

Кроме того, исследователи говорят и о более широком объеме полномочий данных субъектов перед специалистом, выделяя их правозащитную и иные функции Бахарев Н. В. Очная ставка: уголовно - процессуальные и криминалистические вопросы. - Казань, 1982. - С. 52.. В частности, по мнению С. А. Шейфера и В. А. Лазаревой, педагог осуществляет в уголовном процессе сложную функцию, в которой сочетаются обязанности специалиста, защитника и понятого Шейфер С. А., Лазарева В.А. Участие потерпевшего и его представителя на предварительном следствии. - Куйбышев, 1979. - С. 79..

Учитывая неопределенность процессуального статуса психолога и педагога в УПК РФ, подчеркивая значимость привлечения в уголовный процесс специалистов в области возрастной психологии и педагогики как гарантии обеспечения прав и законных интересов несовершеннолетних, современные исследователи предлагают выделить данных участников процесса в качестве самостоятельных субъектов, на что, по их мнению, имеются все основания Тетюев С. В. Процессуальные права, обязанность и ответственность педагога (психолога) в производстве по уголовным делам с участием несовершеннолетних // Журнал Российского права. - 20008. - № 4. - С. 100..

Действительно, учитывая, что в зависимости от тактических особенностей участия педагога и психолога при производстве допроса несовершеннолетних может меняться содержание их функции, нельзя не признать тот факт, что в процессуальном плане строгое причисление педагога и психолога к специалисту оспоримо. В то же время недопустимо, на наш взгляд, однозначное возложение на психолога или педагога осуществления несвойственных им функций (например, защиту несовершеннолетнего свидетеля, подозреваемого или обвиняемого), ибо эта обязанность принадлежит защитнику и законному представителю. Педагог или психолог отличаются от понятых и других субъектов уголовного процесса, так как, участвуя в следственном действии, воздействуют на его содержание и результаты, а значит, являются активными, а не пассивными участниками уголовного процесса. Именно в этом и содержится сущность правового института специалиста, обозначившего отдельную процессуальную фигуру в уголовном судопроизводстве России.

Вызывает возражения и позиция относительно признания данных субъектов самостоятельными участниками процесса. Как справедливо отмечается в процессуальной доктрине, в реализации данной идеи нет необходимости Матвеев С. В. Актуальные проблемы статуса психолога и педагога в уголовном судопроизводстве по делам несовершеннолетних // Российский судья. - 2002. - № 3. - С. 3.. Два основных признака специалиста как участника уголовного процесса, обусловленных ст. 58 и 71 УПК РФ, это наличие у него специальных знаний и его незаинтересованность в исходе дела. Именно в соответствии с этими критериями уголовно-процессуальный закон употребляет собирательное понятие «специалист» и указывает на его определенную профессию - педагога или психолога в частности Мельникова Э. Б. Участие специалиста в следственных действиях. - М., 1964. - С. 39..

О том, что к этим участникам уголовного процесса в определенных случаях применимы правила, относящиеся к специалисту, свидетельствует следующее. Во-первых, вывод о том, что законодатель предусматривает в случае необходимости участие специалиста во всех следственных действиях, где следователю необходимы специальные знания в целях получения объективной и достоверной информации по расследуемому уголовному делу, как справедливо отмечает С. В. Матвеев, следует из положений ст. 168 УПК РФ. Во-вторых, глава 8 «Иные участники уголовного судопроизводства» и глава 9 «Обстоятельства, исключающие участие в уголовном судопроизводстве» УПК РФ не содержат прямого указания на процессуальные фигуры педагога или психолога. В-третьих, ст. 58 предусматривает более широкий круг прав и обязанностей сведущего лица, чем ч. 5 ст. 425 УПК РФ, посвященная правам психолога и педагога. В частности, это право отказаться от участия в производстве по уголовному делу, если он не обладает соответствующими специальными познаниями, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда, ограничивающие его права.

Определенная непоследовательность содержится и в позиции законодателя относительно определения перечня прав специалиста как участника уголовного судопроизводства. Проанализируем положения ч. 3 ст. 57, ч. 3 ст. 58 и ч. 2 ст. 74 УПК РФ. Так, в ч. 2 ст. 74 УПК РФ содержится прямое указание на то, что показания и заключение специалиста, равно как и показания и заключение эксперта, могут быть допущены в качестве доказательств по уголовному делу. В то же время, в отличие от ч. 3 ст. 57 УПК РФ, в ч. 3 ст. 58 нет указания на право специалиста давать заключение (показания) в пределах своей компетенции.

Обращает на себя внимание и тот факт, что, в отличие от эксперта, российское законодательство по отношению к специалисту не определяет должного перечня его обязанностей как участника уголовного судопроизводства. По смыслу ч. 4 ст. 58 УПК РФ специалист лишь обязан явиться по вызову дознавателя, следователя или суда, а также на нем лежит обязанность по неразглашению данных предварительного расследования, ставших ему известными в связи с участием в производстве по уголовному делу в качестве специалиста. Поскольку роль специалиста в уголовном процессе - активное и надлежащее содействие органам расследования и суду, то должны существовать дополнительные гарантии исполнения специалистом возложенной на него функции. В качестве таковых, например, могут выступать следующие обязанности, которые целесообразно возложить на специалиста: участвовать в производстве следственного (судебного) действия, используя свои специальные знания для содействия следователю (суду) в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств; обращать внимание следователя на обстоятельства, связанные с обнаружением, закреплением и изъятием доказательств; давать пояснения по поводу выполняемых им действий.

В соответствии с п. 3.1 ч. 2 ст. 74 УПК РФ показания и заключение специалиста могут быть допущены в качестве доказательств по уголовному делу. В то же время законодателем по-прежнему не урегулирована процедура производства допроса специалиста, не регламентирована форма его заключения.

От достоверности показаний и заключения специалиста может зависеть законность и обоснованность вынесенного приговора или иного итогового решения правоприменителя. Не вызывает сомнений направленная на защиту интересов правосудия позиция законодателя, согласно которой совершение деяния, выражающегося в даче специалистом заведомо ложных показаний или заключения, влечет за собой наступление уголовной ответственности по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации. В то же время в ст. 58 УПК РФ не найти прямого указания на то, что за дачу заведомо ложного заключения специалист несет ответственность в соответствии с уголовным законодательством. В этой связи представляется необходимым дополнить ст. 58 ч. 5 и изложить ее в следующей редакции: «За дачу заведомо ложного заключения специалист несет ответственность в соответствии со статьей 307 Уголовного кодекса Российской Федерации». Вместе с тем целесообразно и закрепление в уголовно-процессуальном законе положения, согласно которому в случае необходимости получения заключения специалиста дознавателем, следователем или судом должно быть оформлено письменное решение об этом, в котором и будет содержаться удостоверение факта предупреждения специалиста об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Необходимо отметить, что несовершенна не только процессуальная позиция российского законодателя относительно регламентации участия специалиста в производстве по уголовным делам: своей проработки требуют и нормы материального права.

Ст. 307 УК РФ в редакции Федерального закона №162 - ФЗ - «Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод». Исходя из данного названия, могу констатировать, что специалист, давший заведомо ложные показание или заключение, подлежит привлечению к уголовной ответственности за введение в заблуждение органов дознания, предварительного следствия и суда относительно действительных обстоятельств дела. Но согласно диспозиции ч. 1 ст. 307 УК РФ объективная сторона данного преступления может выражаться только в даче данным участником процесса заведомо ложных показаний: «Заведомо ложные показание свидетеля, потерпевшего либо заключение или показание эксперта, показание специалиста, а равно заведомо неправильный перевод в суде либо при производстве предварительного расследования».

Следующей проблемой, которую необходимо рассмотреть является использование результатов оперативно-розыскной (далее - ОРД) деятельности в процессе доказывания.

Проблема использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовно-процессуальном доказывании является одной из наиболее актуальных проблем современного уголовного судопроизводства. Ни в процессуальной литературе, ни в правоприменительной практике не выработано единого подхода по этому вопросу.

Законодательные основы использования результатов ОРД в процессе доказывания закреплены в УПК РФ и в Федеральном законе от 12 августа 1995 г. № 144 - ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее - ФЗ об ОРД).

Под результатами ОРД понимаются сведения, полученные в соответствии с ФЗ об ОРД, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда (п. 36. 1 ст. 5 УПК РФ).

Уголовно-процессуальный закон в ст. 89 закрепляет возможность использования в доказывании результатов ОРД. Несмотря на то, что формулировка ст. 89 УПК РФ гласит: «В процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим кодексом», из ее содержания следует вывод о возможности и необходимости использования результатов ОРД в доказывании по уголовным делам при условии соответствия их этим требованиям.

Проблему использования результатов ОРД в процессе доказывания по уголовным делам в процессуальной науке предлагается решить различными путями: от запрета использовать в доказывании результаты оперативно-розыскных мероприятий (далее - ОРМ) до абсолютного снятия запрета на использование в доказывании результатов ОРД.

Рассматривая данный вопрос, необходимо в первую очередь выделить принципиальные отличия оперативно-розыскной деятельности от уголовного судопроизводства. Прежде всего, они различаются своей правовой природой и особенностями нормативно-правового регулирования.

Уголовно-процессуальный закон не позволяет ставить знак равенства между результатами ОРД и доказательствами. Отличие результатов ОРД от доказательств, пишет Е. А. Доля, обусловлено различием их правовой природы, которая объективно предопределяет предназначенность и допустимые пределы их использования Доля Е. А. Результатам оперативно - розыскной деятельности нельзя придавать статус доказательств в уголовном процессе // Российская юстиция. - 2007. - № 6. - С. 39.. Результаты ОРД изначально не могут отвечать требованиям, предъявляемым к процессуальным доказательствам, так как они получаемы ненадлежащим субъектом и ненадлежащим способом. В ч. 1 ст. 86 УПК РФ изложен исчерпывающий перечень субъектов, наделенных правом собирать доказательства. К ним относятся: суд (судья), прокурор, следователь и дознаватель. «Иные лица, в том числе сотрудники правоохранительных органов, уполномоченные на производство ОРМ, а также руководители органов, осуществляющих ОРД, могут лишь представлять предметы и документы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств». В частности, законодатель специально подчеркивает недопустимость возложения на то лицо, которое проводило или проводит по конкретному уголовному делу ОРМ, полномочий по проведению дознания по этому делу.

В процессуальной литературе существует точка зрения, согласно которой результаты ОРД могут использоваться лишь как основа для формирования уголовно-процессуальных доказательств Доля Е. А. О доказательствах, доказывании и использовании в доказывании результатов ОРД по УПК РФ // Государство и право. - 2002. - №. 10. - С. 113.. Например, лицо, оказывающее конфиденциальное содействие органу, осуществляющему ОРД, в ходе производства ОРМ лично наблюдало обстоятельства, подлежащие доказыванию по конкретному уголовному делу. Для того чтобы информация, известная данному конфиденту, приобрела силу судебного доказательства, сведения об этом лице и о его участии в данном ОРМ должны быть переданы следователю (дознавателю). Последний вызывает указанное лицо и допрашивает его в качестве свидетеля. Доказательством по делу могут быть не сведения, сообщенные конфидентом оперативному сотруднику, а его свидетельские показания, которые получить затруднительно в силу принципа конспирации.

Материалы, полученные в ходе ОРМ, должны пройти процессуальный путь преобразования сведений в доказательства. Для вовлечения в уголовное дело информации, полученной непроцессуальным путем, необходимо дополнительно произвести следственные действия, которые позволят субъектам процессуальной деятельности воспринять факты и обстоятельства, имеющие значение для дела, и облечь их в определенную уголовно-процессуальным законом форму. Для того чтобы получить полноценное доказательство, результаты ОРД должны содержать: сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию; указания на источник получения предполагаемого доказательства или предмета, который может стать доказательством; а также данные, позволяющие проверить в процессуальных условиях доказательства, сформированные на их основе Куликов А. В., Таранин Б. А. К проблеме формирования уголовно-процессуальных доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности // Российский следователь. - 2007. - №. 3. - С. 10..

Проблема использования результатов ОРД в уголовно-процессуальном поле является одной из самых острых в практической юриспруденции.

Наверное, самая важная проблема в этой сфере - возможность оперативных служб утаивать от суда и иных участников процесса неудобные сведения под покровом секретности. Проще говоря, спецслужбы имеют реальную возможность скрывать от участников процесса все то, что противоречит их версии, предоставляя лишь ту часть материалов, которая эту версию подтверждает, и, по моему мнению, вольготно ею пользуются. Предоставление одной части данных с одновременным сокрытием другой части данных способно изменить общую картину происшедшего до обратного, что само по себе является одним из способов лжи в общем смысле.

Противостоять этому надо, и определенные, хотя, на мой взгляд, глубоко недостаточные, правовые механизмы для этого есть. Правовое обоснование некоторых элементов проблемы следующее.

Первое, о чем хотелось бы напомнить, что результаты ОРД - сами по себе еще не доказательства, они таковыми лишь могут стать при соблюдении определенных условий. Вопрос в том, какие это условия. Я полагаю, что национальное законодательство по этому вопросу не является в достаточной степени точным.

Основная идея, касающаяся результатов ОРД в уголовном судопроизводстве, заключается в том, что в условиях состязательного процесса никаких преимуществ у данного вида доказательств перед остальными нет, как нет и никаких изъятий по этому поводу. Все существенные моменты относительно данных доказательств суд должен иметь возможность - и обязан - проверить в судебном разбирательстве. Из чего следует, что презумпция невиновности распространяет свое действие и на результаты ОРД в полной мере, из чего, в свою очередь, следует, что бремя опровержения доводов защиты относительно ущербности данных сведений возлагается на сторону обвинения, и неполнота сведений по этому вопросу (невозможность истребования дополнительных сведений ввиду наличия составляющих гостайну сведений, невозможность допроса конфидентов и пр.) возлагается грузом неустранимых сомнений относительно достоверности и допустимости этих доказательств на следствие и прокурора, в том числе и прежде всего в виде запрета на использование таких данных при обосновании судебных решений.

В случае представления результатов ОРД, полученных при проведении ОРМ, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, к ним прилагаются копии судебных решений о проведении данных ОРМ. Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, результаты таких ОРМ могут быть использованы в качестве доказательств по делам, лишь, когда они получены по разрешению суда на проведение таких мероприятий и проверены следственными органами в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Постановление Пленума Верховного Суда от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996 г. - № 1. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. - № 5. .

Подводя итоги по другим проблемам можно сделать вывод, о том, что проблемы доказывания в уголовном судопроизводстве существовали и будут существовать. Ученые до сих пор задают себе вопрос: «Остается ли истина целью доказывания?». По мнению некоторых авторов, истина в доказывании не достигается и ее достижение не является целью уголовного процессе.

Проблема состязательности уголовного судопроизводства. Представляется, что по данной проблеме необходимо придерживаться мнения С. А. Шейфера который утверждает, что состязательность уголовного процесса не препятствует, а, способствует всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств уголовного дела, получению о них достоверного знания, т. е. установлению по нему объективной истины, которая остается целью доказывания и в условиях состязательности.

По проблеме применения при доказывании показаний и заключений специалиста, необходимо пояснить, что все указанные недостатки норм УПК РФ и УК РФ в изучаемой части порождают множество трудностей в правоприменительной деятельности. Однако восполнение имеющихся законодательных пробелов представляется весьма актуальным не только для практических целей, но и для всего дальнейшего совершенствования законодательного регулирования в целях повышения эффективности использования специальных знаний при производстве по уголовным делам, а равно предотвращение возможности постановления неправосудных приговоров и решений.

На сегодняшний день, несмотря на чрезмерно большое количество оценочных категорий в регулировании использования результатов ОРД и отсутствие реальной возможности противостоять сокрытию от суда оправдывающих (иным образом свидетельствующих в пользу уголовно преследуемого лица) данных оперативными службами под прикрытием секретности. Национальный правоприменитель ориентирован на необходимость взвешенно подходить к сведениям, поступающим от органов дознания; иммунитета от полноценной проверки у этих доказательств не существует, а пробелы в фактической базе необходимо толковать в пользу защиты.

Курочкина Кристина Петровна,
ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия», г.Саратов
Научный руководитель: Баранова Марина Александровна, к.ю.н., доцент кафедры уголовного процесса

В последнее время в России происходит процесс стремительного распространения информационных технологий, который отражает соответствующие глобальные тенденции по развитию способов передачи цифровой информации посредством компьютерных сетей. Интернет стал уникальной средой для совершения особого вида преступлений - преступлений в сфере компьютерной информации. Особенность этих преступлений состоит в том, что компьютерная информация может выступать как предмет преступления, так и средством совершения преступления.

Не смотря на огромное значение компьютерной информации в механизме совершения преступления, она не закрепляется в ч.2 ст.74 УПК РФ, где перечисляются допустимые доказательства.

Сама компьютерная информация - информация в форме нулей и единиц, которая существует независимо от материального носителя. Отсюда следует, что к вещественным доказательствам мы отнести ее не можем. О.Г. Григорьев отмечает, что носители компьютерной информации как предметы материального мира могут обладать и собственным доказательственным значением, независимо от содержащейся на них компьютерной информации. Также нельзя отнести информацию и к иным документам. Ведь в отличие от иных документов, она не привязана к материальному носителю и может быть только воспроизведена с помощью технических средств бесконечное количество раз. Тем не менее, не стоит делать поспешных выводов о полном отсутствии значения компьютерной информации как доказательства. Данные, хранящиеся на компьютерных устройствах и свидетельствующие о совершении того или иного преступления, которые предусмотрены составами преступлений статей 272 - 274 УК РФ, могут стать предметом информационно - технической экспертизы. Тем самым, в уголовный процесс они вступают опосредованно через заключение эксперта или специалиста. Таким образом, получается, что данная информация не может выступать в качестве доказательства, приобретая данный статус через заключение эксперта или специалиста. Указанное обстоятельство усложняет процесс доказывания, что отражается на качестве расследования. Проведя анализ статистики, Прокуратура РФ в 2014 году была вынуждена констатировать низкую эффективность расследования преступлений в сфере компьютерной информации.

Анализ норм УПК РФ и подзаконных нормативных актов позволяет говорить о том, что они направлены на применение традиционных составов преступлений неинформационно - технического характера. Например, ч.1 ст. 144 УПК РФ дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции принять по нему решение в срок не позднее трех суток со дня поступления указанного сообщения. Но здесь неясным остается вопрос о том, всякий ли субъект, указанный в статье, имеет право рассматривать сообщение о преступлении, поступившее ему, а также каким образом определяется компетенция того или иного субъекта по принятию решений по данному сообщению.

Особого внимания заслуживает также проблема явной недостаточности предусмотренных УПК РФ следственных действий при проведении предварительного расследования по делам о преступлениях в сфере компьютерной информации. Так, в литературе ставится под сомнение правомерность применения электронного копирования как составной части осмотра, обыска или выемки и предлагается рассматривать его как самостоятельное следственное действие в силу специфики правовой природы.

Однако самой главной проблемой доказывания по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьями 28 главы УК РФ, является проблема приобретения компьютерной информацией доказательственного значения. Как указывалось выше, она приобретает характер доказательства лишь став предметом информационно - технического исследования. Более того, следует отметить, что по указанной категории дел данная информация является основным, а зачастую единственным видом следов преступления. В данном контексте представляется обоснованным закрепление обязательного порядка назначения компьютерной информационно - технической экспертизы в статье 196 УПК РФ, с указанием в качестве условия ее обязательного назначения необходимости установления факта уничтожения, блокирования, модификации или копирования информации, создания, распространения или использования вредоносных компьютерных программ.

Таким образом, перечень проблем, возникающих в ходе доказывания по уголовным делам о преступлениях в сфере компьютерной информации довольно широк. Проведенный анализ позволяет говорить нам, о необходимости внесения в УПК РФ ряда изменений, в том числе о подследственности уголовных дел и иных действий. А также разработка ряда нормативных актов, которые были бы посвящены методике расследования данных преступлений.

Литература

Волеводз А. Г. Следы преступлений в сфере компьютерной информации / А. Г. Волеводз // Российский следователь. - 2001. - № 7.

1. Основные понятия теории доказывания.

2. Основные этапы развития доказательственного права России.

3. Пределы доказывания. Соотношение предмета и пределов доказывания по уголовному делу. Обязанность доказывания.

4. Сущность и цель доказывания в уголовном процессе.

5. Психологические основы доказывания в уголовном процессе.

6. Конституционные и процессуальные гарантии установления объективной истины по уголовному делу.

7. Преюдиция в уголовном процессе.

8. Процесс доказывания в уголовном судопроизводстве. Элементы процесса доказывания.

9. Предмет доказывания по уголовному делу и его структура.

10. Понятие доказательств в уголовном процессе и их значение в расследовании уголовных дел.

11. Теория познания как основа теории доказательств в уголовном процессе.

12. Внутреннее убеждение при оценке доказательств.

13. Установление объективной истины - как цель доказывания.

14. Относимость доказательств, как критерий оценки доказательств.

15. Правила оценки доказательств.

16. Собирание, проверка и оценка доказательств в уголовном процессе.

17. Виды (источники) доказательств и их краткая характеристика.

18. Заключение специалиста. Отличие заключения специалиста от заключения эксперта и его доказательственное значение.

19. Проверка и оценка заключения эксперта.

21. Средства доказывания в уголовном процессе.

22. Вещественные доказательства: понятие и виды.

23. Правовые основы оперативно-розыскной деятельности. Значение ОРМ в доказывании.

24. Субъекты доказывания по уголовному делу.

25. Недопустимые доказательства в уголовном процессе.

26. Личные и вещественные доказательства.

27. Значение показаний потерпевшего как доказательства.

28. Судебная экспертиза - как источник доказательств. Обязательное назначения судебной экспертизы.

29. Обвиняемый, защитник и законный представитель обвиняемого как субъекты доказывания

30. Участие адвоката в доказывании по уголовному делу.

31. Хранение вещественных доказательств.

32. Участие в доказывании иных лиц.

33. Показания специалиста, их сущность и значение.

34. Роль криминалистических, профилактических и других учетов в раскрытии преступлений.

35. Способы собирания доказательств в уголовном процессе.

36. Протоколы следственных и судебных действий и предъявляемые к ним требования.

37. Обвинительные и оправдательные доказательства.

38. Показания эксперта. Сущность показаний эксперта и их значение.

39. Документы, зафиксированные в письменном и ином виде (материалы фото- и киносъемок, аудио-, видеозаписи и иные носители информации).

40. Роль суда в доказывании.

41. Понятие заключения эксперта и его доказательственное значение. Виды экспертиз.

42. Участие сторон в доказывании.

43. Показания подозреваемого, обвиняемого. Особенности их показаний.

44. Показания потерпевшего, свидетеля. Особенности оценки их показаний.

45. Первоначальные и производные доказательства.

46. Прямые и косвенные доказательства.

47. Доброкачественные и недоброкачественные доказательства

48. Оперативно-розыскные мероприятия в системе рекомендаций по тактике и методике доказывания.

49. Роль планирования расследования в процессе доказывания.

50. Версии, их виды, значение в доказывании.

51. Прокурор как субъект доказывания.

52. Сущность и задачи доказывания в стадии возбуждения уголовного дела.

53. Доказывание в стадии предварительного расследования.

54. Проблемы доказывания на предварительном слушании.

55. Общие условия доказательственной деятельности в суде.

Введение 3

Глава 1. Логико-правовые и методологические основы доказывания в
уголовном судопроизводстве 12

Методологические основы современного процесса доказывания в российском уголовном судопроизводстве 12

Взаимообусловленность логики и правовых основ в доказывании по уголовному делу 31

Цель доказывания в современном уголовном судопроизводстве России (проблема истины) 47

Глава 2. Процессуально-правовое положение участников уголовного
судопроизводства в доказывании обстоятельств уголовного дела 64

2.1 Проблемные вопросы участия сторон в доказывании по уголовному

Делу..... ;........... .64

2.2 Суд (судья) - субъект исследования доказательств в уголовном
судопроизводстве..... 81

Глава 3. Теория и практика оценки доказательств в уголовном
судопроизводстве 93

Сущность оценки доказательств по уголовному делу и ее соотношение с другими элементами доказывания 93

Значение принципа свободы оценки доказательств по внутреннему убеждению в доказывании 112

Особенности оценки результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве 133

Заключение 153

Список используемых источников. 157

Приложение................................. - ....187

Введение к работе

Актуальность темы исследования. События двух последних десятилетий, кардинально изменивших историю России, существенно затронули и вопросы уголовного судопроизводства. Принятая Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24.10.1991 г. Концепция судебной реформы сформулировала целый ряд концептуально значимых задач, выполнение которых реализуется в настоящее время.

Центральной вехой проводящейся в стране судебно-правовой реформы оказалось принятие нового Уголовно-процессуального кодекса России, 1 воплотившего в себе новую идеологию уголовного процесса, направленную на всемерную реализацию положений ст. 2 Конституции РФ о приоритете прав и свобод человека и гражданина. Данные положения нашли свое отражение в УПК (ст. 6), в которой сформулировано, что назначением современного уголовного судопроизводства является: защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления; защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Смена ориентиров уголовно-процессуальной деятельности непосредственно коснулась многих правовых институтов науки уголовного процесса, включая вопросы теории процесса доказывания. Тем самым появилась насущная потребность в переосмыслении методологических основ теории доказывания по уголовным делам. Обусловлено это еще и тем, что нормы доказательственного права и практическая деятельность по их применению, являясь основой уголовно-процессуальной деятельности, напрямую связаны с принятием таких законов РФ, как Закон «Об оперативно-розыскной деятельности в РФ», «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», «О

2 Собрание законодательства Российской Федерации. - 14.08.1995. - № 33. - Ст. 3349.

3 Собрание законодательства Российской Федерации. -10.06.2002. - № 23. - Ст. 2102.

государственной судебно-экспертной деятельности» и др., которые существенно меняют подход к определению ряда понятий, связанных с доказательствами и доказыванием.

Несмотря на очевидную связь современных проблем с происходящими преобразованиями в уголовно-процессуальном праве, часть ученых, занимающихся проблемами уголовно-процессуального доказывания, отстаивает прежние основы теории доказательств, соответствующие советскому уголовному процессу. Другие же - наоборот, призывают к радикальному изменению ряда научных положений уголовно-процессуальной теории доказывания. Причем накал научных дискуссий между хранителями незыблемости постулатов прежнего и новаторами в процессуальной деятельности не ослабевает. В сложившейся ситуации несомненно нужны новые исследования в области уголовно-процессуального доказывания с тем, чтобы сориентировать законодателя на решение важных вопросов по доказыванию обстоятельств уголовного дела.

Отметим, что сегодня одним из ключевых моментов современного уголовного судопроизводства является проблема истины как цели доказывания. На протяжении всего периода развития уголовно-процессуальной науки эта проблема постоянно находилась и находится в настоящее время в центре внимания процессуалистов. И это не удивительно, поскольку для достижения цели судопроизводства должны быть и соответствующие средства. Отметим также, что до настоящего времени нет опубликованных работ, в которых на основе нового УПК РФ комплексно исследовались бы вопросы, относящиеся к новой идеологии и методологии уголовно-процессуального доказывания, конкретизации роли суда в доказывании обстоятельств уголовного дела. Остается открытой и проблема использования в процессе доказывания по уголовному делу результатов оперативно-розыскной деятельности. "..."

4 Собрание законодательства Российской Федерации. - 04.06.2001. - № 26. -Ст. 2291.

И хотя мы указали далеко не полный перечень аргументов в обоснование выбранной нами диссертационной темы исследования, однако, следует констатировать, что необходимость дальнейшего совершенствования положений действующего УПК РФ, относящихся к понятиям доказывания, доказательств, средствам доказывания и т.д., является достаточно важным и необходимым явлением.

Степень научной разработанности темы. Проблемы уголовно-
процессуального доказывания всегда находились в центре внимания ученых-
процессуалистов. Истоки научных исследований по этому поводу
обозначились еще в начале XIX столетия в работах ученых
«дореформенного» периода - Я.И.Баршева и В.А.Линовского. Их
последователями стали такие видные отечественные процессуалисты как
Л.Е.Владимиров, Н.Н.Розин, В.Д.Спасович, В.К.Случевский, И.Я.Фойницкий
и др. ".:""".;.;" " _ ;" ..Г;".""..;^:":- ;;: /У У;"

В годы советской власти серьезный вклад в развитие теории доказательств внесли В.Д.Арсеньев, Р.С.Белкин, А.И.Винберг, Ц.М.Каз, Л.М.Карнеева, Н.М.Кипнис, Ф.М.Кудин, Н.П.Кузнецов, С.В.Курылев, А.М.Ларин, И.М.Лузгин, П.А.Лупинская, М.М.Михеенко, Ю.К.Орлов, Н.Н.Полянский, А.Б.Соловьев, А.А.Старченко, М.С.Строгович, А.И.Трусов, Л.Т.Ульянова, Ф.Н.Фаткуллин, А.А.Хмыров, М.А.Чельцов, М.П.Шаламов, С.А.Шейфер, А.А.Эйсман, П.С.Элькинд и многие, многие другие.

Однако с учетом происходящих перемен и развитием уголовно-процессуального законодательства, потребовались новые исследования в области доказательственного права и теории доказательств. В результате этого оправданно появились новые научные работы. Существенный вклад внесли такие ученые, как А.С.Александров, В.С.Балакшин, А.Р.Белкин, В.П.Божьев, В.М.Бозров, Н.А.Громов, А.П.Гуськова, А.А.Давлетов, В.Я.Дорохов, В.Зажицкий, З.З.Зинатуллин, Е.А.Карякин, Р.В.Костенко, А.В.Кудрявцева, И.Л.Петрухин, А.Н.Стуликов и другие.

Вместе с тем отметим, что вывод об исчерпанности данного научно-исследовательского направления нам представляется преждевременным, в связи с чем в рамках представленной работы автором предпринята попытка рассмотрения некоторых спорных моментов теории уголовно-процессуального доказывания.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в поиске и разработке научно обоснованного подхода к разрешению проблем современного уголовно-процессуального доказывания и на основе этого - выработке рекомендаций по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства.

Достижение поставленной цели обеспечивается решением следующих задач:

рассмотреть методологические основы современного уголовно-процессуального доказывания и указать на имеющиеся в современной методологии проблемы;

исследовать взаимообусловленность логики и правовых основ в доказывании по уголовному делу;

обосновать цель доказывания в современном уголовном процессе России;

рассмотреть проблемные вопросы участия сторон в доказывании по уголовным делам;

рассмотреть проблемные вопросы участия суда в доказывании обстоятельств уголовного дела при обычном судопроизводстве;

проанализировать факторы, влияющие на формирование внутреннего убеждения при оценке доказательств;

раскрыть особенности оценки результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве.

Объектом исследования является совокупность правоотношений, составляющих предмет регулирования процесса- уголовно-процессуального доказывания.

Предметом исследования выступают научно-философские и уголовно-процессуальные категории закономерностей процесса доказывания по уголовному делу, методы и способы содержания указанных категорий, а также нормы уголовно-процессуального закона, регламентирующие процесс доказывания по уголовным делам и отражающие положения закона о доказательствах, их видах.

Методологической базой исследования явились положения материалистической диалектики, комплекс общенаучных и специальных методов познания, а также общие и частно-научные методы исследования: метод количественного анализа, системный, исторический, логико-юридический метод, сравнительно-правовой метод, конкретно-социологический метод.

Теоретической базой диссертационного исследования стали труды российских и зарубежных ученых-процессуалистов, а также труды в области философии, логики, истории и теории государства и права России, криминалистики, уголовного права и других наук.

Нормативной базой исследования послужили международно-правовые акты, Конституция РФ, уголовное, уголовно-процессуальное законодательство, законодательство в области оперативно-розыскной деятельности, ведомственные нормативно-правовые акты, постановления высших органов судебной власти России, относящиеся к теме исследования.

Эмпирической основой исследования стали результаты изучения опубликованной судебной практики Верховного Суда РФ и судов Оренбургской области. Кроме того, относительно основных проблемных вопросов диссертационного исследования по специально разработанным анкетам было опрошено 63 мировых и федеральных судей, 47 прокуроров и государственных обвинителей, 55 следователей и дознавателей и 53 адвоката. Также использованы результаты непосредственного изучения 180 уголовных дел, рассмотренных судьями (федеральными и мировыми) Оренбургской области, Екатеринбургским гарнизонным военным судом в 2002-2005 гг.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые на основе комплексного анализа рассмотрена роль и участие в процессе доказывания участников процесса, а также нормативные, логические и психологические аспекты оценки доказательств в уголовном процессе.

Новизна настоящей работы состоит в совокупности следующих основных положений, выносимых на защиту:

Объективные закономерности познавательной деятельности субъектов доказывания по уголовному делу позволяют сформулировать вывод, что уголовно-процессуальное доказывание есть основная форма уголовно-процессуального познания, обладающая специфическими чертами и характерными особенностями. Уголовно-процессуальное познание имеет две «ступени» - эмпирическую (чувственную, непосредственную) и рациональную (логическую, опосредованную).

Целью доказывания в уголовном судопроизводстве является установление обстоятельств уголовного дела в соответствии со ст. 73 УПК. Вместе с тем, диссертант не исключает возможности достижения объективной истины (в отдельных случаях совпадающей с предметом доказывания), процессуальной (судебной, формальной), либо конвенциальной истины с учетом рассмотрения дела в порядке гл. 40 УПК. В этой связи предлагаются изменения ст. 5 УПК - дать характеристику каждого вида истины.

Предмет доказывания, как круг обстоятельств уголовного дела, обозначенный в ст. 73 УПК, познается и удостоверяется с помощью доказательств. Никакие средства, кроме доказательств, не могут являться основой установления обстоятельств уголовного дела.

Понятие доказывания как деятельность, состоящая из собирания, проверки и оценки доказательств, нуждается в некотором уточнении. Так, элемент «оценка доказательств» надлежит понимать как последовательно протекающую в процессуальной форме логическую (мыслительную) и психическую деятельность субъектов уголовно-процессуального познания

на предмет определения относимости, допустимости, достоверности как каждого доказательства в отдельности, так и в их совокупности -достаточности для установления конкретных обстоятельств уголовного дела и разрешения его по существу.

5. Предлагается внести изменения и дополнения в ст. 17 УПК, изложив ее в
следующей редакции:

Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель и иные, участвующие в процессе доказывания лица, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом, демократическим правосознанием и совестью.

Никакие обстоятельства уголовного дела и имеющиеся в нем доказательства не имеют заранее установленной силы, за исключением случаев, прямо указанных в настоящем Кодексе.

6. Для. придания результатам оперативно-розыскной деятельности
самостоятельного доказательственного значения предлагается следующая
редакция ст. 74 УПК:

Доказательством по уголовному делу является любая информация, на основе которой суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

В качестве доказательств допускаются любые источники информации, отвечающие требованиям допустимости, относимости и достоверности.

Соответственно, в положения ст. 5 УПК необходимо ввести п. 13 і ,
определяющий понятие «информация» как сведения о лицах, предметах,
фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их
представления. .

7. УПК содержит ряд взаимоисключающих положений, одни из которых
прямо разрешают адвокату-защитнику собирать доказательства, который

тем самым осуществляет собственное расследование (ст.ст. 53 и 86 и др.). Другие, наоборот - существенно ограничивают адвоката-защитника собирать доказательства (ч.2 ст. 74). В этой связи предлагается считать, что такая коллизия может быть решена в пользу предоставления права адвокату-защитнику собирать доказательства, посредством осуществления собственного расследования. Для этого необходимо привести указанные нормы уголовно-процессуального закона в соответствие. 8. Предлагается изменить редакцию ч.ч.2,3 ст. 86 УПК:

Подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, защитник, гражданский истец, гражданский ответчик и (или) их представители (законные представители) вправе собирать и представлять письменные документы, предметы, заключение и показания специалиста, показания свидетелей для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств.

Указанные в части второй настоящей статьи участники уголовного судопроизводства вправе собирать доказательства путем:

получения предметов, документов и иных сведений;

опроса лиц с их согласия;

истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии».

Кроме того, в целях избежания пробелов и противоречий в законе, необходимо дополнить ч.2 ст. 42, ч.З ст. 44, ч.4 ст. 46, ч.4 ст. 47 УПК указанием на то, что потерпевший, гражданский истец, подозреваемый, обвиняемый вправе не только представлять доказательства, но и собирать их, т.к. невозможно представить то, что не собрано, не имеется в наличии.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в предложении сформулированных научных положений, раскрывающих сущность, значение обстоятельств, подлежащих доказыванию, правильного

определения содержания и процессуальной формы уголовно-процессуальных доказательств.

Практическая значимость работы состоит:

в предложениях по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства;

в использовании теоретических положений и выводов при подготовке научной и учебной литературы;

в возможности использования результатов диссертационного исследования при чтении курса «Уголовно-процессуальное право» и спецкурса «Доказывание и принятие решений по уголовным делам» в юридических институтах и на юридических факультетах высших учебных заведений РФ.

Апробация результатов исследования. Основные выводы и предложения, содержащиеся в диссертации, нашли свое отражение в научных сообщениях на заседаниях кафедры уголовного процесса ГОУ ВПО «Оренбургский государственный университет», выступлениях на межвузовских научно-практических конференциях, проходивших в Оренбургском государственном университете, Южно-Уральском государственном университете, публикациях в журналах «Российский судья», «Вестник Оренбургского государственного университета», «Право: теория и практика» и «Уголовный процесс». По результатам исследования было опубликовано 6 научных статей.