Что не является юридическим лицом. Создание юридических лиц

Юридическими лицами являются:
государственные предприятия и иные государственные организации, состоящие на хозяйственном расчете, имеющие закрепленные за ними основные и оборотные средства и самостоятельный баланс;
учреждения и иные государственные организации, состоящие на государственном бюджете и имеющие самостоятельную смету, руководители которых пользуются правами распорядителей кредитов (за изъятиями, установленными законом);
государственные организации, финансируемые за счет иных источников и имеющие самостоятельную смету и самостоятельный баланс;
колхозы, межколхозные и другие кооперативные и общественные организации и их объединения, а также в случаях, предусмотренных законодательством Союза ССР и РСФСР, предприятия и учреждения этих организаций и их объединений, имеющие обособленное имущество и самостоятельный баланс;
государственно-колхозные и иные государственно-кооперативные организации.
Указанные в настоящей статье учреждения и иные государственные организации, состоящие на государственном бюджете в случаях, предусмотренных законодательством Союза ССР и РСФСР, действуют от имени соответственно Союза ССР или РСФСР.

1. Основы и ГК узаконили сложившееся на практике еще до их издания признание юридическими лицами всех состоящих на хозяйственном расчете государственных предприятий и иных государственных организаций, имеющих закрепленные за ними в оперативное управление (ч. 2 ст. 94) основные и оборотные средства и самостоятельный баланс.
2. В п. 1 Положения о социалистическом государственном производственном предприятии оно охарактеризовано как основное звено народного хозяйства. Ныне в связи с развитием производственных объединений таким эвеном все больше становится производственное объединение (см. п. 4).
В указанном Положении сказано, что предприятие, используя закрепленное в его оперативное управление или пользование государственное имущество, осуществляет силами своего коллектива под руководством вышестоящего органа производственно-хозяйственную деятельность (изготовление продукции, выполнение работ, оказание услуг) в соответствии с народнохозяйственным планом, на основе хозяйственного расчета, выполняет обязанности и пользуется правами, связанными с этой деятельностью, имеет самостоятельный баланс и является юридическим лицом (п. 2).
Положение о производственном предприятии распространено не только на промышленные, но и на строительные, сельскохозяйственные предприятия, предприятия транспорта и связи. Советам Министров союзных республик, министерствам и ведомствам СССР было поручено установить особенности применения Положения к предприятиям указанных отраслей народного хозяйства (п. 3).
В последующие годы во исполнение этих требований Советами Министров республик, министерствами и ведомствами СССР были изданы акты, установившие особенности применения Положения о производственном предприятии к строительным, сельскохозяйственным предприятиям, предприятиям транспорта и связи (см., например, Положение о государственных сельскохозяйственных предприятиях. - Экономическая газета, 1966, № 33; а также Положение о строительных предприятиях, о проектных, изыскательских, проектно-изыскательских организациях, выполняющих работы для капитального строительства. - Законодательство о капитальном строительстве, вып. 2. М., 1969, с. 113-115; вып. 3, с. 328; Положение о предприятии с учетом особенностей железнодорожного транспорта применяется к железным дорогам, отделениям железных дорог, к основным линейным предприятиям, состоящим на хозрасчете и имеющим самостоятельный баланс. - Экономическая газета, 1966, № 6).
Положение о предприятии с учетом особенностей морского транспорта применяется и к государственным морским пароходствам (Сборник нормативных актов по морскому транспорту. М., Транспорт, 1968, с. 12-13). Постепенно по мере накопления опыта применения Положения о предприятии оно (Положение) было распространено и на другие различные отрасли хозяйственной деятельности, включая и сферу оптового и розничного торгового оборота. Основное условие такого распространения и применения Положения о предприятии к разнообразным организациям с учетом их особенностей - это наличие закрепленного за ними в оперативное управление имущества, самостоятельного баланса, деятельность на основе хозяйственного расчета, признание их юридическими лицами.
Положение о предприятии распространено и на организации, осуществляющие деятельность, имеющую своей целью воспроизведение и распространение, показ, а иногда и создание научных, художественных (в области различных видов искусства), литературных и иных культурных ценностей, учебных знаний и т. д., методами, основанными на принципах хозрасчета, т. е. путем возмещения затраченных средств и труда! соответствующими доходами, превышающими расходы (см., например, постановление Совета Министров СССР от 21 июня 1968 г. „О переводе государственных издательств на новую систему планирования и экономического стимулирования". - СП СССР, 1968, № 12, ст. 77; постановление Совета Министров СССР от 5 ноября 1976 г. о распространении Положения о предприятии на государственные киностудии системы Государственного комитета по кинематографии (Госкино СССР). - СП СССР, 1976,1 № 25, ст. 129).
3. Юридическими лицами являются и подсобные предприятия, образуемые при государственных бюджетных учреждениях (см. п. 6), действующие на хозяйственном чете (п. 1 Декрета ВЦИК и СНК РСФСР от 10 мая 1926 г. „О подсобных предприятиях при государственных учреждениях". - СУ РСФСР, 1926, № 31, ст. 237, с последующими изменениями и дополнениями). Основная цель подсобных предприятий - производство хозяйственных операций для содействия тому государственному учреждению, в ведении которого данное подсобное предприятие состоит. Учреждение, при котором подсобное предприятие состоит, за долги последнего не отвечает. Законодательство РСФСР определяет круг ведомств, которым предоставлено право организации подсобных предприятий при учреждениях этих ведомств. Организовывать подсобные предприятия могут исполнительные комитеты Советов народных депутатов.
За некоторыми изъятиями, установленными, в частности, в отношении источников образования уставного фонда подсобных предприятий, на подсобные предприятия „распространяются соответствующие узаконения о состоящих на хозяйственнрм расчете государственных предприятиях соответствующей отрасли народного хозяйства", т. е. (для настоящего времени) Положение о предприятии.
4. В связи с необходимостью в условиях научно-технической революции концентрации технических и иных средств и усилий для дальнейшей интенсификации социалистического производства и повышения его эффективности в настоящее время все большее и решающее значение приобретают производственные объединения (комбинаты), в состав которых входят производственные единицы - фабрики, заводы, научно-исследовательские, проектно-конструкторские и иные организации. Производственные объединения ныне становятся основным (первичным) звеном промышленности.
В ближайшие годы должно быть завершено формирование производственных объединений в качестве основного хозрасчетного звена промышленности (п. 1 Положения о производственном объединении; п. 46 постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 12 июля 1979 г. „Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы". - СП СССР, 1979, № 18, ст. 118). Данная в Положении о производственном объединении его характеристика аналогична приведенной выше характеристике производственного предприятия (см. п. 24).
Производственные единицы, входящие в состав производственного объединения (комбината), юридическими лицами не являются и на них не распространяется действие Положения о предприятиях. Производственная единица создается вышестоящим по отношению к объединению органом по представлению генерального директора (директора) объединения. Положение о производственной единице утверждается директором объединения. Производственная единица действует в рамках закрепленной за ней компетенции на началах хозрасчета, но это хозрасчет, осуществляемый в рамках производственного объединения, т. е. внутрикомбинатский хозрасчет.
Однако объем прав производственной единицы шире прав цеха предприятия. Так, производственная единица в соответствии с Положением о ней, утвержденным генеральным директором объединения, вправе заключать от имени объединения хозяйственные договоры (по определенному генеральным директором перечню), ответственность по которым несет объединение (п. 11 Положения об объединениях; п. 1 инструктивного письма Госарбитража СССР от 27 декабря 1976 г. "О некоторых вопросах, связанных с применением органами арбитража Положения о производственных и научно-производственных объединениях"). Эти договоры от имени объединения подписываются руководителем (начальником, директором) производственной единицы.
Наряду с этим, в отличие от цеха предприятия или иного его структурного подразделения, производственная единица, расположенная вне места нахождения производственного объединения, имеет текущий счет в учреждениях Госбанка СССР. Производственной единице может быть открыт там же и счет финансирования капитальных вложений в Стройбанке СССР. Более того, с разрешения генерального директора, согласованного с Госбанком, текущий счет для производственной единицы может быть открыт и в месте нахождения объединения (п. 11).
На текущие счета производственных единиц могут зачисляться средства, перечисляемые производственным объединением этим единицам для выплаты заработной платы и приравненных к ней платежей, для оплаты счетов местных поставщиков за непроизводственные материалы и услуги, текущих хозяйственных расходов, средства части фонда материального поощрения, а также фонда социально-культурных мероприятий и жилищного строительства, выделяемые объединением производственной единице в необходимых случаях - для финансирования капитального строительства, и некоторые другие средства. На текущие счета производственных единиц могут зачисляться платежи за квартирную плату, путевки в санатории и некоторые другие платежи, но не платежи по расчетам с поставщиками и покупателями по основной деятельности объединения (Бюллетень нормативных актов, 1977, № 5, с. 14; 1974, № 1, с. 14, 17; 1974, № 10, с. 28-30).
Диалогичным Положению о производственном объединении являются изданные об объединениях в различных отраслях народного хозяйства иные положения. Таково, например, Положение о научно-производственном объединении, утвержденное Советом Министров СССР 30 декабря 1975 г. (СП СССР, 1976, № 2, ст. 13). Это объединение является единым научно-производственным и хозяйственным комплексом, в состав которого входят научно-исследовательские, конструкторские, проектно-конструкторские и технологические организации, заводы (фабрики), пусконаладочные, шефмонтажные и другие структурные единицы в зависимости от задач, поставленных перед объединением.
Перечисленные выше организации, входящие в состав научно-производственного объединения, именуются в Положении не производственными, а структурными единицами. Правовое положение структурной единицы аналогично правовому положению производственной единицы производственного объединения. Аналогичным с точки зрения характеристики правового положения объединения и входящих в него производственных единиц является производственное строительно-монтажное объединение (см. Положение о нем, утвержденное Госстроем СССР 6 ноября 1979 г. - Бюллетень нормативных актов, 1980, № 5, с. 3-35).
В состав производственного объединения могут входить подчиненные ему самостоятельные предприятия, являющиеся юридическими лицами. Последние в своей деятельности руководствуются Положением о предприятии.
Производственным объединением, включающим в себя не только производственные единицы, но имеющим в своем подчинении другие действующие на полном хозрасчете самостоятельные предприятия, признанные юридическими лицами, являются морские пароходства. Таким самостоятельным предприятием - юридическим лицом, например, является морской торговый порт (ст. 61 КТМ).
По образцу производственного объединения ныне организована и деятельность всесоюзных хозрасчетных внешнеторговых объединений, входящих в систему Министерства внешней торговли. Внешнеторговое объединение представляет собой действующий на хозрасчете единый хозяйственный комплекс - юридическое лицо, в состав которого входят специализированные фирмы и другие организации. Фирмы юридическими лицами не являются, действуют на основе Типового положения о фирме и имеют право заключать по поручению объединения и от его имени сделки по внешней торговле и выдавать заказы-наряды поставщикам товаров для экспорта, а также подтверждать принятие к исполнению поручений на импорт товаров (пп. 1, 3, 5, 6 Положения о всесоюзном хозрасчетном внешнеторговом объединении, входящем в систему Министерства внешней торговли, утвержденного постановлением Совета Министров СССР от 31 мая 1978 г.-СП СССР, 1978, № 13, ст. 91).
5. Всесоюзные и республиканские промышленные объединения, в состав которых входят являющиеся юридическими лицами промышленные предприятия, научно-исследовательские, конструкторские, проектно-конструкторские, технологические организации и иные предприятия и организации, представляют собой единый производственно-хозяйственный комплекс. В промышленные объединения могут входить и производственные объединения. Промышленное объединение действует на основе хозяйственного расчета, но юридическим лицом не является. Хозрасчет промышленного объединения - это совокупное выражение хозрасчета входящих в состав объединения предприятий и иных организаций, юридических лиц, обеспеченное организационной, плановорегулирующей деятельностью управления объединением, а также использованием централизованных имущественных фондов в интересах всего объединения и входящих в его состав самостоятельных предприятий.
Выступая по отношению к входящим в состав Объединения предприятиям и организациям в качестве вышестоящего органа, управление объединения в целях повышения эффективности производства централизует полностью или частично выполнение отдельных производственно-хозяйственных функций (научно-исследовательских, проектно-конструкторских и иных работ). В этом своем качестве управление объединения действует на началах хозяйственного расчета, имеет самостоятельный баланс, имеет права и несет обязанности, связанные с его хозяйственно-оперативной деятельностью, является юридическим лицом, выступающим в гражданском обороте как равноправный по отношению к другим юридическим лицам (как входящим, так и не входящим в объединение) субъект гражданского права (пп. 5 и 6 Положения о промышленных объединениях).
В основном аналогичным Положению о промышленных объединениях является Положение о тресте совхозов, утвержденное Советом Министров СССР 20 октября 1975 г. (СП СССР, 1975, № 21, ст. 145).
Некоторыми особенностями отличается Положение о производственном объединении в сельском хозяйстве, утвержденное постановлением Совета Министров СССР 7 декабря 1978 г. (СП СССР, 1979, № 3, ст. 15).
Это объединение является производственно-хозяйственным комплексом, в состав которого могут входить совхозы, т. е. государственные предприятия, колхозы, межхозяйственные предприятия (организации), предприятия по переработке сельскохозяйственной продукции, автотранспортные и другие государственные и кооперативные предприятия и организации. Все эти организации сохраняют хозяйственную самостоятельность и являются юридическими лицами. Но само объединение - также юридическое лицо. Оно использует закрепленное в его оперативное управление имущество в связи с полной или частичной централизацией отдельных производственно-хозяйственных функций. Следовательно, объединение практически занимает то же положение, что и управление промышленным объединением, осуществляющее оперативно-хозяйственную деятельность и поэтому действующее в качестве юридического лица.
В этом убеждает и указание на то, что объединение имеет самостоятельный баланс.
Согласно Общему положению о всесоюзном и республиканском объединениях в сельском хозяйстве, утвержденному Советом Министров СССР 22 мая 1980 г. (СП СССР, 1980, № 15, ст. 98), объединение охватывает, кроме сельскохозяйственных предприятий и их объединений, включая агропромышленные, научно-производственные объединения, тресты совхозов, широкий круг связанных с их деятельностью организаций (по переработке сельскохозяйственной продукции, ее заготовкам, организаций сбытовых, снабженческих, автотранспортных и т. д.).
С согласия этих самостоятельных (являющихся юридическими лицами) организаций Управление объединения, централизуя полностью или частично выполнение некоторых производственно-хозяйственных функций, действует по отношению к этим организациям как самостоятельное юридическое лицо, будучи одновременно вышестоящим по отношению к ним планово-регулирующим органом (пп. 1, 7, 8 названного Общего положения). Колхозы, другие кооперативные предприятия и организации, а также межхозяйственные предприятия (организации) входят во всесоюзное или республиканское объединение в сельском хозяйстве только в составе производственных, научно-производственных и аграрно-промышленных объединений. Таким образом, в объединение входят и такие юридические лица, в состав которых, в свою очередь, входят иные юридические лица (колхозы, другие кооперативные и межхозяйственные организации).
6. К государственным учреждениям, состоящим на государственном бюджете и имеющим самостоятельную смету, являющимся юридическими лицами, относятся местные Советы народных депутатов - сельские, поселковые, районные, городские, областные (ст. 10 Закона РСФСР о поселковом, сельском Совете народных депутатов РСФСР; ст. 12 Закона РСФСР о районном Совете народных депутатов РСФСР; ст. 12 Закона о городском, районном в городе Совете народных депутатов РСФСР. - Ведомости Верховного Совета РСФСР, 1979, №32, ст. ст. 787, 785, 786).
Необходимо иметь в виду, что имущественную основу юридической личности местного Совета как субъекта гражданского права составляет не все имущество, управление которым подведомственно ему как органу власти, а лишь то имущество, которое находится в его оперативном управлении, обеспечивающее нормальную деятельность его аппарата и его исполкома, как постоянно действующего органа. Юридическими лицами являются также отделы и управления местных Советов, ведающие различными отраслями хозяйственной и социально-культурной жизни соответствующей административно-территориальной единицы, органы государственного управления, в частности министерства и иные ведомства, оборонные учреждения, различные социально-культурные учреждения - средние школы, высшие и средние специальные учебные заведения, больницы и т. д.
Изъятие из общего правила о признании бюджетного учреждения юридическим лицом имеет место тогда, когда из текста Положения или иного акта видно, что самостоятельной сметы у учреждения нет, что руководитель не наделен правами самостоятельного распоряжения кредитами и действует в соответствии с ассигнованиями, выделяемыми организацией, которой подотчетно учреждение, от имени этой организации.
Помимо бюджетно-сметных ассигнований многие государственные учреждения имеют внебюджетные специальные средства. Это доходные средства бюджетного учреждения, которые на основании особых постановлений могут расходоваться этими учреждениями без проведения по доходной и расходной частям государственного или местного бюджета. Специальные средства образуются либо за счет доходов (отчислений), получаемых учреждением от реализации продукции, выполнения работ, оказания услуг или осуществления иной деятельности (например, арендная плата за сдаваемое им в вечернее время или временно неиспользуемое помещение, квартирная плата, получаемая от жильцов закрепленного за учреждением жилого дома, доходы от эксплуатации транспортных средств, входная плата за посещение музея, доходы от научных изданий и т. д.), а также деятельности подсобных предприятий. Право иметь специальные средства предоставляется при условии, если отсутствует возможность организовать на началах хозрасчета реализацию продукции, выполнение работ или осуществление иной деятельности, а также если расходы, связанные с указанной деятельностью, полностью обеспечиваются получаемыми доходами (пп. 1, 2, 5 Положения о внебюджетных средствах учреждений, состоящих на государственном бюджете СССР, утвержденного постановлением Совета Министров СССР от 26 июня 1980 г. - СП СССР, 1980, № 20, ст. 117).
К расходной части специальных средств отнесены расходы на проведение тех мероприятий, которые направлены на поддержание и развитие доходных источников специальных средств (например, арендная и квартирная плата расходуется на содержание и ремонт зданий, доходы от научных изданий - на оплату расходов по их подготовке, печатанию, распространению и т. д.).
7. К числу юридических лиц - государственных организаций, финансируемых не из государственного бюджета, а из иных источников и имеющих самостоятельную смету и самостоятельный баланс, в настоящее время относится значительное число организаций.
В таком положении, например, находились в соответствии с изданным в 1970 г. Положением научно-исследовательские, конструкторские, проектно-конструкторские, технологические: организации, частично состоявшие на госбюджете, а частично покрывавшие свои расходы за счет хозяйственных договоров, т. е. договоров на выполнение научно-исследовательских и научно-прикладных работ для различных предприятий, объединений, иных заинтересованных в этом организаций.
Общее положение о научно-исследовательских, конструкторских, проектно-конструкторских и технологических организациях, утвержденное Госкомитетом по науке и технике СССР в 1970 году, распространено на организации, отнесенные к категории по оплате труда работников науки, включая указанные выше комплексные научные организации, „как бюджетные, так и хозяйственные, осуществляющие силами своих коллективов научную или научно-техническую деятельность в соответствии с установленными планами и пользующиеся правами юридического лица".
В дальнейшем значительное распространение получило финансирование организаций, ведущих работы, связанные с освоением новой техники за счет единого фонда развития науки и техники, образуемого из отчислений от плановой прибыли предприятий, научно-производственных и производственных объединений системы того или иного хозяйственного министерства. За счет этого единого фонда стали оплачиваться указанные работы, выполняемые по договорам организациями, предприятиями и объединениями других министерств и ведомств.
Вместе с тем, такие работы (кроме работ фундаментального, теоретического характера и поисковых научных исследований) выполняются соответствующими организациями данного министерства в основном по договорам с организациями-заказчиками и по заказам промышленных объединений и управлений этого же министерства (см., например, постановление Совета Министров СССР от 21 ноября 1978 г. - СП СССР, 1979, № 1, ст. 1).
В постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР от12 июля 1979 г. о хозяйственном механизме предложено завершить перевод научно-исследовательских, конструкторских, проектно-конструкторских организаций, опытных (экспериментальных) предприятий, научно-производственных и производственных объединений (предприятий) промышленных министерств на хозрасчетную систему организации работ по созданию, освоению и внедрению новой техники на основе заказов-нарядов (договоров). Предложено также завершить работу по созданию единого фонда развития новой техники по финансированию указанной деятельности. Сохраняется для определенного круга работ финансирование из государственного бюджета.
Таким образом, перечисленные научные и научно-прикладные организации как юридические лица, находящиеся в составе промышленных объединений, с учетом некоторых особенностей правового положения их имущества приравнены к самостоятельным предприятиям.
8. К финансируемым не из государственного бюджета организациям надо отнести и те государственные органы хозяйственного управления, расходы на содержание которых начисляются на стоимость производимой подчиненными им предприятиями и объединениями продукции или на стоимость оказываемых ими работ и услуг. Для примера можно сослаться на п. 21 Общего положения о всесоюзном и республиканском промышленных объединениях. Размер расходов на содержание управления объединения определяется сметой. Предусмотренные сметой расходы покрываются за счет доходов, получаемых управлением объединения от централизованного осуществления производственно-хозяйственных функций, а также за счет отчислений предприятий и организаций, относимых на себестоимость производимой продукции.
9. Юридическими лицами, действующими на хозяйственном расчете, являются: Государственный банк СССР, Банк для внешней торговли, Всесоюзный банк финансирования капитальных вложений (Стройбанк СССР), Государственные трудовые сберегательные кассы.
Государственный банк - единый эмиссионный банк, банк кредитования народного хозяйства СССР и расчетный центр Союза ССР (см. пп. 1 и 5 Устава Государственного банка СССР. - СП СССР, 1981, № 3, ст. 12).
Банк для внешней торговли является акционерным обществом - он осуществляет кредитование внешней торговли СССР, валютные операции, расчеты па экспорту и импорту товаров и оказанию услуг, а также другие расчеты. Акции Внешторгбанка должны принадлежать советским государственным организациям, учреждениям и предприятиям, а также кооперативным организациям и могут быть только именными (см. пп. 1 и 2 Устава Внешторгбанка. - СП СССР, 1962, № 16, ст. 129). Стройбанк СССР производит финансирование и долгосрочное кредитование капитальных вложений промышленности, транспорта, связи и других отраслей народного хозяйства, а также осуществляет краткосрочное кредитование ряда хозяйственных операций, указанных в этом пункте Устава (п. 1 Устава Стройбанка СССР. - СП СССР, 1981, Отдел первый, № 30, ст. 176).
Государственные трудовые сберегательные кассы СССР являются единым общесоюзным кредитным учреждением. Сберкассы принимают вклады от населения, размещают государственные внутренние займы и осуществляют расчетно-кассовое обслуживание населения (пп. 1 и 2 Устава Государственных трудовых сберегательных касс СССР).
Юридическими лицами являются также: Главное управление государственного страхования при Министерстве финансов СССР и управления (главные управления) государственного страхования союзных республик, которым подчиняются управления государственного страхования в автономных республиках, краях, областях, городах республиканского подчинения и инспекции государственного страхования в районах и городах. Управление (Главное управление) государственного страхования союзной республики со всеми указанными выше органами на местах, будучи основным страховщиком как по обязательному, так и по добровольному страхованию, является единой организацией союзной республики (находится в ведении Министерства финансов республики) и единым юридическим лицом, действующим на началах хозяйственного расчета, осуществляемого в целом по союзной республике, и входит в состав союзно-республиканской системы органов государственного страхования СССР (пп. 1, 2, 3 Типового положения об органах государственного страхования в союзных республиках. - СП СССР, 1958, № 17, ст. 137; 1969, № 12, ст. 67; 1977, № 8, ст. 50; №21, ст. 131).
Главное управление государственного страхования СССР (Госстрах СССР) возглавляет систему государственного страхования СССР и, будучи центром руководства этой системы, также действует на хозяйственном расчете, однако круг его страховых операций ограничен страхованием пассажиров на транспорте и страхованием работников за счет средств предприятий союзного подчинения. Органы государственного страхования в союзных республиках не отвечают по обязательствам Госстраха СССР, а последние не отвечают по обязательствам органов государственного страхования в этих республиках (п. 6 названного Типового положения).
Юридическим лицом, действующим на хозрасчете, - страховщиком по операциям, связанным как с внешней торговлей (страхование внешнеторговых грузов), так и для проведения иных видов имущественного страхования (в частности, имущества иностранных юридических и физических лиц, находящегося за границей советского имущества), а также личного страхования и перестрахования является страховое акционерное общество СССР (Ингосстрах) (ст. ст. 1, 2, 5, 7, 8 Устава Ингосстраха).
10. Примерный Устав колхоза в соответствии со ст. 11 Основ указывает, что колхоз „пользуется правами юридического лица" (ч. 2 ст. 61). Такая же формулировка содержится в п. 67 Примерного устава рыболовецкого колхоза, утвержденного Советом Министров СССР 4 мая 1972 г. (СП СССР, 1972, № 9, ст. 48).
Юридическими лицами являются и иные кооперативные организации - как те, которые не образуют кооперативной системы (например, жилищно-строительные, дачно-строительные кооперативы, артели старателей), так и те, которые такую систему на всесоюзном уровне или на уровне района, области, республики образуют (например, потребительские кооперативные организации - потребительское общество, районный, областной, республиканский союзы потребительских обществ. - п. 5 Примерного устава потребительского общества (кооператива), принятого десятым очередным съездом уполномоченных потребительских кооперативов СССР 14 ноября 1979 г.; п. 5 Примерного устава районного союза потребительских обществ (райпотребсоюза, принятого на втором собрании Совета Центросоюза 10 апреля 1980 г.; п. 6 Примерного устава областного, краевого, республиканского союзов потребительских обществ, также принятого указанным Советом 10 апреля 1980 г.).
Юридическими лицами являются также Центральный союз потребительских обществ СССР - Центросоюз (п. 6 Устава Центросоюза СССР, принятого на названном выше съезде уполномоченных 14 ноября 1979 г. - Сборник уставов организаций потребительской кооперации СССР. М., 1980) и союз рыболовецких колхозов - Рыбакколхозсоюз (п. 7 Примерного устава Союза рыболовецких колхозов (рыбакколхозсоюза), утвержденного Советом Министров РСФСР 28 ноября 1960 г. - СП РСФСР, 1960, № 40, ст. 202).
Значительное распространение получили кооперативы, образуемые гражданами с целью удовлетворения своих жилищных, бытовых и иных потребностей. Все эти кооперативы - юридические лица. Таковы жилищно-строительные кооперативы (ЖСК) (п. 5 Примерного устава жилищно-строительного кооператива - СП РСФСР, 1965, № 23, ст. 144); дачно-строительные кооперативы (ДСК) (п. 5 Примерного устава, утвержденного постановлением Совета Министров РСФСР 24 сентября 1958 г. - СП РСФСР, 1958, № 13, ст. 154).
На тех же началах действуют кооперативы по строительству и эксплуатации гаражей - стоянки для автомобилей индивидуальных владельцев (Примерный устав утвержден постановлением Совета Министров РСФСР 24 сентября 1960 г. - СП РСФСР, 1960, № 33, ст. 160) и кооперативы по строительству и эксплуатации коллективных гаражей-стоянок для мотоциклов и мотороллеров индивидуальных владельцев (Примерный устав утвержден постановлением Совета Министров РСФСР 12 июля 1971 г. - СП РСФСР, 1971, № 13, ст. 100), кооперативы по строительству творческих мастерских для членов Союза художников СССР, организованные применительно к порядку и условиям, установленным для ЖСК и ДСК (Примерный устав утвержден постановлением Совета Министров РСФСР 4 декабря 1979 г. - СП РСФСР, 1980, № 3, ст. 19).
Юридическим лицом признается и садоводческое товариществр, основной задачей которого является создание коллективного сада и дальнейшее его развитие с целью дополнительного получения плодов, ягод и овощей, а также создание условий по улучшению проведения досуга, укреплению здоровья рабочих и служащих и приобщению к труду подростков (пп. 1 и 4 Типового устава садоводческого товарищества, утвержденного Министерством коммунального хозяйства РСФСР и Министерством сельского хозяйства РСФСР 18 мая 1966 г. с изменениями, внесенными приказом Министерства сельского хозяйства РСФСР от 3 июля 1978 г. в соответствии с постановлением секретариата ВЦСПС от 8 июня 1978 г. „О внесении изменений в Типовой устав садоводческого товарищества рабочих и служащих"); артель старателей - кооперативная организация, имеющая своей целью трудом своих членов добычу полезных ископаемых для сдачи их по договору государственному горнорудному предприятию (п. 13 Типового устава артели старателей. - СП СССР, 1975, № 9, ст. 47).
11. Имущество межколхозных организаций (строительных, по производству строительных материалов, по откорму скота, семеноводческих и многих иных) является общей собственностью колхозов, создавших на долевых началах эти организации (ст. 116 ГК, п. 11 Примерного Устава колхоза в ред. постановления от 10 июля 1980 г. - СП СССР, 1980, № 21, ст. 122).
Межколхозная организация - юридическое лицо: закрепленное за ней имущество состоит в общей собственности колхозов - участников межколхозной организации (ст. 117; Общее положение о межхозяйственном предприятии (организации) в сельском хозяйстве. - СП СССР, 1977, № 13, ст. 80).
В положении, аналогичном положению межколхозных организаций, находятся государственно-колхозные и иные государственно-кооперативные организации, ибо их имущество является общей собственностью государства и колхозов или иных кооперативных организаций (ст. 116 и ч. 2 ст. 117, п. 11 Примерного Устава колхоза).
Межхозяйственные (межколхозные, межсовхозные, государственно-колхозные и другие межхозяйственные) предприятия (организации) создаются для достижения разнообразных целей, связанных с сельскохозяйственным производством. Межхозяйственное предприятие (организация) осуществляет на началах оперативного управления права владения, пользования и распоряжения закрепленным за ним имуществом, принадлежащим на праве общей собственности колхозам, государственным, кооперативным и общественным предприятиям и организациям, и является юридическим лицом. Межхозяйственное предприятие (организация) не отвечает по обязательствам хозяйств-участников, а хозяйства-участники не несут ответственности по обязательствам межхозяйственного предприятия (организации), за исключением случаев, предусмотренных законодательством Союза ССР или союзной республики (пп. 1, 4 и 6 названного Общего положения).
12. Единого нормативного акта, определяющего одинаковые принципы формирования и деятельности общественных организаций, в частности однозначного решения вопроса о том, за кем именно признается юридическая личность - за организацией в целом или за ее структурным подразделением,- нет. Общественные организации весьма различны как с точки зрения целей, стоящих перед ними, так и по составу своего имущества и содержания их прав и обязанностей. Однако при анализе уставов общественных организаций можно обнаружить сходные положения, позволяющие найти некоторые общие решения, относящиеся к юридической личности общественных организаций. Общим для всех этих организаций является принцип добровольности членства, принцип материального участия в создании имущественной основы и принцип участия членов в управлении делами этих организаций.
а) Профессиональные союзы. Согласно Уставу профессиональных союзов СССР юридическими лицами являются не отдельные отраслевые профессиональные союзы, объединяющие рабочих и служащих по производственному признаку, хотя каждый из них имеет свой устав, отражающий особенности профсоюза, а профсоюзные комитеты предприятий, учреждений, городские, районные, дорожные, бассейновые, областные, краевые, республиканские и центральные комитеты профессиональных союзов, а также Всесоюзный Центральный Совет Профессиональных Союзов (ВЦСПС) и республиканские, краевые, областные советы профсоюзов (ст. ст. 59 и 60 Устава профессиональных союзов СССР, Гражданское законодательство, с. 248). За фабричным, заводским, местным комитетом профессионального союза (фабзавместкомом) права юридического лица признаны в законодательном порядке (п. 1 Положения о правах ФЗМК).
б) Добровольные общества. В соответствии с целями коммунистического строительства граждане СССР имеют право объединяться в общественные организации, способствующие развитию политической активности и самостоятельности, удовлетворению их многообразных интересов (ст. 51 Конституции СССР). К числу этих общественных организаций относятся добровольные общества и их союзы. Анализ уставов добровольных обществ показывает, что единого решения вопроса о фигуре юридического лица здесь нет. В большинстве уставов и положений об этих обществах признается, что юридическим лицом является само добровольное общество и союз обществ. Из этого исходит Положение о добровольных обществах и их союзах РСФСР (СУ РСФСР, 1932, №14, ст. 33).
Наряду с этим в уставах некоторых добровольных обществ содержатся указания о признании юридическими лицами и местных территориальных (областных, краевых, городских, районных) организаций или отделений тех обществ, деятельность которых осуществляется в республиканском или всесоюзном масштабе.
Например, согласно Уставу Всесоюзного общества „Знание" это общество, республиканские общества „Знание", а также краевые, областные, окружные, городские, районные организации общества, находящиеся на самостоятельном балансе, являются юридическими лицами. Городские и районные организации общества, не имеющие самостоятельного баланса, действуют в имущественном обороте на основании доверенности, выдаваемой вышестоящей организацией общества (ст. 63 Устава Всесоюзного общества „Знание", принятого IV съездом общества 4 июня 1964 г. М., 1964. См. также: ст. 4 Устава Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. - СП РСФСР, 1973, № 8, ст. 29; ст. 4 Устава Всероссийского хорового общества. - СП РСФСР, 1973, № 7, ст. 24; ст. 4 Устава Всероссийского общества автомотолюбителей. - СП РСФСР, 1974, №5, ст. 27).
Вместе с тем уставы некоторых обществ признают юридическими лицами свои выборные, постоянно действующие органы. Так, в силу ст. 31 Устава Всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов Центральный (Всесоюзный), республиканские, краевые, областные, дорожные, бассейновые, территориальные советы общества, а также советы первичных организаций, объединяющие не менее 300 членов общества, являются юридическими лицами!
Аналогично решен вопрос о фигуре юридического лица в уставах Всероссийского общества слепых и Всероссийского общества глухих, а также в Уставе Всесоюзного добровольного общества содействия армии, авиации и флоту - ДОСААФ СССР: органы указанных обществ являются юридическими лицами.
В ряде уставов сказано, что орган (совет, правление, президиум и т. д.) „осуществляет права общества (союза) как юридического лица" (см., например, п. 11 Устава Союза спортивных обществ и организаций СССР, принятого 2-й Всесоюзной конференцией 29 мая 1964 г.; то же сказано и в п. 9 Устава обществ Красного Креста РСФСР, утвержденного постановлением Совета Министров РСФСР 19 июля 1956 г.).
В первом из названных уставов речь идет о центральном совете союза обществ, во втором о президиуме Центрального комитета общества. Это - неточная формулировка, но и все же из нее можно сделать вывод о том, что юридическим лицом является общество (союз), но действует оно через определенный, предусмотренный уставом орган. Следует признать, что, поскольку общественная организация, являясь собственником принадлежащего ей имущества, управляет им через свои выборные органы непосредственно, она должна быть признана юридическим лицом, а не ее исполнительный постоянно действующий орган.
В обществах (союзах), объединяющих относительно небольшое число членов, юридическая личность общества как такового определяется именно этим обстоятельством. В таких обществах (союзах) нет распределения частей в оперативное управление за этими органами. Поэтому единообразное решение вопроса о юридической личности для всех общественных организаций, в частности и в особенности для профсоюзных организаций едва ли возможно.
в) Творческие союзы. Это - союзы: советских писателей, художников, композиторов, архитекторов, кинематографистов, журналистов. Особенность их в том, что для оказания материальной помощи в ее различных формах и защиты имущественных прав своих членов союзы создают специальные организации - „фонды", являющиеся согласно их уставам также общественными организациями и юридическими лицами. Здесь происходит обособление имущества для этих целей от иного имущества союза, и поэтому указанные (литературный, художественный, музыкальный и другие) „фонды" признаются юридическими лицами (см. п. 2 постановления СНК СССР от 28 июля 1934 г. „О литературном фонде Союза ССР". - СЗ СССР, 1934, № 39, ст. 311; см. также постановление СНК СССР от 4 февраля 1940 г. „Об образовании Художественного фонда Союза ССР". - СП СССР, 1940, № 3, ст. 98).
Все творческие союзы - юридические лица. Кроме того, большинство уставов творческих союзов признает юридическими лицами как соответствующие республиканские союзы, так и местные организации союзов. Юридическими лицами являются: республиканские (в союзных республиках) союзы архитекторов и организации Союза архитекторов в автономных республиках, областях, краях и городах (п. 40 разд. V Устава Союза архитекторов СССР, принятого пятым съездом архитекторов СССР 23 октября 1970 г.), республиканские союзы художников, краевые, областные и городские организации союзов художников (п. 55 Устава художников СССР, принятого первым съездом художников СССР, с изменениями и дополнениями Устава Третьим съездом 28 ноября 1968 г.); республиканские (союзных и автономных республик) союзы журналистов, а также краевые, областные, городские, если последние имеют более 500 членов, организации Союза журналистов (п. 23 Устава Союза журналистов СССР с изменениями Устава III съездом журналистов СССР в декабре 1971 г. М., 1972); республиканские, областные, краевые союзы композиторов (Разд. V Устава Союза композиторов СССР, утвержденного 20 декабря 1968 г.).
Устав союза композиторов признает юридическими лицами не только республиканские (союзных республик) союзы и отделения Союза в автономных республиках и в городах, где имеется не менее 30 постоянно работающих членов Союза, но и уполномоченных Союза в автономных республиках и в городах, при наличии в них менее 30 членов союза. - п. 1 разд. IV Устава Союза кинематографистов СССР, утвержденного Первым учредительским съездом кинематографистов 26 ноября 1965 г. Здесь, разумеется, юридическая ошибка: уполномоченный не может быть юридическим лицом - он представитель Союза. В Уставе Союза писателей нет указания о признании юридическими лицами республиканских союзов писателей и писательских организаций в областях, краях.
В уставах всех творческих союзов в основном одинаково определяются источники средств - имущественной базы их деятельности. Это - вступительные и членские взносы, доходы от хозяйственной деятельности предприятий и учреждении, подчиненных Союзу, ассигнования государственных и общественных организаций. Важным источником доходов творческих союзов являются средства, поступающие в их фонды.
Ни местные отделения, ни республиканские союзы не являются коллективными членами всесоюзных творческих союзов. Их членами являются соответствующие творческие работники, удовлетворяющие требованиям, предъявляемым уставами к лицам (гражданам), претендующим на то, чтобы быть членами союза. Отсюда единое членство и единство права собственности творческого союза во всесоюзном масштабе. Поэтому имущество, которым владеют и распоряжаются республиканские союзы и местные организации союза, находится в их оперативном управлении. С этим связан режим сметного финансирования деятельности организаций творческих союзов, расходов, необходимых для выполнения стоящих перед этими организациями задач.
г) Юридическими лицами являются также и общественные организации, созданные по инициативе иных общественных организаций, учреждений, при поддержке широких кругов советской общественности в целях защиты и укрепления мира, защиты интересов женщин, молодежи, вовлечения их в решение задач, стоящих перед коммунистическим строительством, развития и содействия разнообразных прогрессивных массовых движений в различных отраслях жизни советского общества. Таковы Советский комитет защиты мира, Советский фонд мира, Комитет советских женщин, Комитет советских молодежных организаций, Союз обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами, Советский комитет солидарности стран Азии и Африки, Ассоциация содействия ООН в СССР и некоторые другие организации.
Характерная особенность этих организаций состоит в том, что в них, как правило, нет индивидуального членства. Членами таких организаций обычно являются коллективные образования. Уставами предусмотрены способы и формы участия граждан, заинтересованных в достижении целей, предусмотренных этими организациями в их деятельности.
13. Предприятия и учреждения колхозов, межколхозных и других кооперативных, а также общественных организаций, имеющие обособленное имущество и самостоятельный баланс, являются юридическими лицами лишь в случаях, предусмотренных законодательством Союза ССР и РСФСР (абз. 4 п. 1 ст. 24).
Такие предприятия и учреждения осуществляют пользование, владение и распоряжение закрепленным за ними имуществом на праве оперативного управления. Это многочисленные предприятия и учреждения потребительской кооперации, профсоюзов, некоторых добровольных обществ, ставящих своей целью подготовку к полезной деятельности, обеспечение работой, создание необходимых условий для удовлетворения материальных и культурных потребностей своих членов (общества слепых и глухонемых). Речь идет об учебно-производственных и просто производственных предприятиях, различного рода заготовительных конторах (в системе потребительской кооперации), о школах, санаториях, домах отдыха, клубах, домах культуры, спортивных стадионах и т. д.
Значительное число предприятий и иных организаций, действующих на основании самостоятельных уставов или положений и являющихся юридическими лицами, деятельность которых соответствует целям и задачам, стоящим перед творческими союзами, учреждаются этими союзами в соответствии с их фондами. Например, Устав союза писателей СССР предоставляет Правлению Союза право создавать печатные органы и учреждения, подведомственные ему и действующие на основании самостоятельных уставов или положений (издательства, учебные заведения, клубы, библиотеки, читальни, бюро пропаганды художественной литературы, санатории и дома творчества, дома отдыха, лечебные учреждения, книжные лавки и т. д. и т. п.). В ведении Союза писателей, кроме Литературного фонда, находятся: издательство „Советский писатель", издательство „Литературная газета", Литературный институт им. Горького, Всесоюзное бюро пропаганды художественной литературы, Центральный дом литераторов (пп. 24 и 26 Устава Союза писателей СССР, утвержденного пятым съездом писателей СССР 2 июля 1971 г. М., 1971).
Обычно в типовых уставах или индивидуальных уставах общественных организаций содержатся указания на то, что они вправе учреждать определенные, соответствующие их профилю предприятия и учреждения. Разрешение на образование кооперативными и колхозными организациями предприятий и учреждений обычно содержится в одобренных компетентными государственными органами Типовых и примерных положениях или уставах этих организаций. Но, учитывая значимость некоторых учреждений и важность выполняемых ими функций, они признаются юридическими лицами в законодательном порядке. Указом от 30 октября 1981 г. ч. 2 ст. 11 Основ, содержащая тот же перечень юридических лиц, что и ст. 24 ГК, дополнена пятым абзацем следующего содержания: „другие организации в случаях, предусмотренных законодательством Союза ССР". Тем самым ст. 11 Основ приведена в соответствие со ст. 2 Основ, предусматривающей, что участниками гражданских правоотношений могут быть и иные, кроме граждан и социалистических организаций, организации (см. комментарий к ст. 2).
14. Государство не является юридическим лицом. Оно осуществляет свои суверенные права, опосредуемые различными отраслями права, вступает в разноотраслевые правовые отношения, связанные с государственной собственностью. Но это означает, что в некоторых случаях государство действует и как субъект гражданского права. Об этом сказано в последней части ст. 24 ГК.
Государство может стать субъектом тех или иных гражданских прав и обязанностей через посредство предусмотренных в ст. 24 учреждений и иных государственных организаций, состоящих на государственном бюджете, действующих в этом случае от имени Союза ССР или РСФСР. До настоящего времени продолжает действовать закон, уполномочивающий торгпредства заключать внешнеторговые сделки от имени СССР. Но теперь внешнеторговые сделки с иностранными фирмами, как правило, заключаются действующими от своего имени,состоящими на хозяйственном расчете внешнеторговыми объединениями. За их долги государство ответственности не несет, равно как и они не несут ответственности за долги государства.
Обычно во внутренних имущественных отношениях в СССР и РСФСР учреждениями, действующими от имени и в интересах государства, выступают органы министерства финансов. В таком качестве эти органы выступают при переходе к государству бесхозяйного имущества (ст. 143), находки (ст. 144), бесхозяйственно содержимого дома и культурных ценностей (ст. ст. 141-142); клада (ст. 148), конфискованного имущества (ст. 149), имущества, наследуемого государством вследствие отсутствия наследников по закону или завещанного наследодателем государству (ст. ст. 527, 534).
В собственность государства при определенных обстоятельствах переходит имущество, полученное сторонами или одной стороной по недействительной сделке (ст. ст. 49, 58), возмещение расходов, понесенных при лечении в больнице гражданина, здоровью которого причинен вред умышленными преступными действиями другого лица: эти расходы взыскиваются с причинителя вреда в доход государственного бюджета. Иск к причинителю вреда о возмещении расходов от имени государства предъявляет финансовый орган или прокурор (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25 июня 1973 г. „О возмещении средств, затраченных на лечение граждан, потерпевших от преступных действий". - Ведомости Верховного Совета СССР, 1973, № 27, ст. 348).
В доход государственного бюджета, т. е. в доход государства, в соответствии с действующим законодательством, зачисляется и часть денежных сумм, составляющих возмещение ущерба, причиненного незаконной охотой, незаконной добычей и уничтожением рыбы и других водных животных (п. 17 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 июня 1977 г. „О практике применения судами законодательства об охране природы". См. также постановление Совета Министров СССР от 8 августа 1977 г. „О порядке исчисления размера взыскания за ущерб, причиненный рыбным и другим живым ресурсам в морских районах, прилегающих к побережью СССР" (СП СССР, 1977, № 23, ст. 143), в п. 1 которого установлено, что органы рыбоохраны имеют право предъявлять к нарушителям иски о возмещении ущерба в доход государства).
Органам системы министерства мелиорации и водного хозяйства СССР предоставлено право предъявлять иски ко всем организациям и гражданам о взыскании в доход государства средств в возмещение убытков, причиненных государству в нарушение водного законодательства (СП СССР, 1981, № 4, ст. 13). Суммы по возмещению ущерба, причиненного лесному хозяйству, обычно зачисляются в бюджет соответствующей союзной республики (п. 9 постановления Совета Министров СССР от 21 августа 1968 г. „О порядке и размерах материальной ответственности за ущерб, причиненный лесному хозяйству". - СП СССР, 1968, № 16, ст. 111).
Государству в бюджет РСФСР выплачивается определенный процент той части авторского вознаграждения (гонорара) за публичное исполнение произведений литературы и искусства, которая превышает установленный законом лимит (постановление Совета Министров РСФСР от 22 апреля 1975 г. „О ставках авторского вознаграждения за публичное исполнение произведений литературы и искусства. - СП РСФСР, 1975, № 8, ст. 49). Однако, если произведение сохраняется в репертуаре театра пять лет, гонорар выплачивается автору полностью.

Заявка на бесплатную консультацию

ТСЖ признаётся организация, созданная на началах членства гражданами или иными собственниками жилья для совместного использования находящихся в их общей собственности объектов недвижимости, обслуживающих принадлежащие им помещения.

Создаётся не менее чем 2 домовладельцами, в т.ч. ЮЛ и ППО. Учредительный документ – устав. Участники не имеют права на имущество.

Садоводческое <…> товарищество – некоммерческая организация, учрежденная гражданами на добровольных началах для содействия её членам в решении общих социально-хозяйственных задач ведения садоводства, огородничества и дачного хозяйства.

Не менее трёх человек: граждане РФ от 18 лет, земельные участки в границах товарищества. Учредительный документ – устав. Дополнительные сведений: порядок образования специального фонда, являющегося собственностью товарищества. Имущество общего пользования – совместная собственность членов товарищества. Специальный фонд : вступительные и членские взносы.

Высший орган – общее собрание, правомочное решать любые вопросы и имеющее исключительную компетенцию.

Исполнительные органы: правление и его председатель; контроль за финансово-хозяйственной деятельностью осуществляет ревизионная комиссия (ревизор) из числа членов товарищества – органом товарищества не является.

Реорганизация и ликвидация – по общим правилам. Садоводческое товарищество может быть преобразовано в соответствующий кооператив либо партнерство, ТСЖ преобразовать невозможно.

Права и обязанности членов .

2. Не могут быт исключены.

3. Обязательна собственность на жилое помещение.

1. При отчуждении земельного участка отчуждать долю в имуществе общего пользования.

2. Получать причитающуюся долю этого имущества при ликвидации.

3. Выходить из состава товарищества с заключением договора о порядке использования и эксплуатации инженерных сетей, дорог и другого имущества общего пользования.

Обязанности: использование земельного участка в соответствии с его целевым назначением, в т.ч. его освоение в течение 3 лет (по общему правилу), соблюдение установленных режимов и ограничений, сервитутов, выполнение санитарно-технических, противопожарных и т.п. требований; могут быть обязаны к внесению дополнительных взносов (по сути – форма ограниченной субсидиарной ответственности).

29.3. Некоммерческое партнёрство.

Некоммерческим партнерством признается основанная на членстве некоммерческая организация, учрежденная гражданами и (или) юридическими лицами для содействия ее членам в достижении некоммерческих целей путём осуществления предпринимательской деятельности.

Имущество, переданное некоммерческому партнерству его членами, является собственностью партнерства. Члены некоммерческого партнерства не отвечают по его обязательствам, а некоммерческое партнерство не отвечает по обязательствам своих членов.

Некоммерческое партнерство вправе осуществлять предпринимательскую деятельность, соответствующую целям, для достижения которых оно создано.

Члены некоммерческого партнерства вправе:

• участвовать в управлении делами некоммерческого партнерства;
• получать информацию о деятельности некоммерческого партнерства в установленном учредительными документами порядке;
• по своему усмотрению выходить из некоммерческого партнерства;
• если иное не установлено федеральным законом или учредительными документами некоммерческого партнерства, получать при выходе из некоммерческого партнерства часть его имущества или стоимость этого имущества в пределах стоимости имущества, переданного членами некоммерческого партнерства в его собственность, за исключением членских взносов, в порядке, предусмотренном учредительными документами некоммерческого партнерства;
• получать в случае ликвидации некоммерческого партнерства часть его имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, либо стоимость этого имущества в пределах стоимости имущества, переданного членами некоммерческого партнерства в его собственность, если иное не предусмотрено федеральным законом или учредительными документами некоммерческого партнерства

Член некоммерческого партнерства, исключенный из него, имеет право на получение части имущества некоммерческого партнерства или стоимости этого имущества в соответствии с абзацем пятым пункта 3 настоящей статьи.

Члены некоммерческого партнерства могут иметь и другие права, предусмотренные его учредительными документами и не противоречащие законодательству.

Некоммерческое партнерство по своей правовой природе близко к общественным организациям, основанным на членстве. Состав некоммерческого партнерства всегда конкретно определен. Цели его создания должны соответствовать общим целям, установленным для некоммерческих организаций (п. 2 ст. 2 Закона). Задача некоммерческого партнерства определена законом как оказание содействия членам партнерства в осуществлении уставной деятельности, например, в предоставлении юридических услуг на безвозмездной основе. Предусмотренное Законом содействие может заключаться в аренде помещения, приобретении необходимого оборудования и т.п. Осуществление деятельности некоммерческого партнерства требует создания материальной основы. Члены партнерства передают ему необходимое имущество, которое становится собственностью партнерства. Партнерство является юридическим лицом, самостоятельно отвечает по своим обязательствам, не отвечает по обязательствам своих членов, которые также не несут ответственности по долгам партнерства.

Специальным законом может быть предусмотрено создание некоммерческого партнерства в качестве обязательной организационно-правовой формы некоммерческой организации. Так, Федеральным законом от 22 апреля 1996 г. № 39 ФЗ «О рынке ценных бумаг» установлено, что фондовые биржи учреждаются в форме некоммерческого партнерства (ст. 11), а членами этого партнерства могут быть любые профессиональные участники рынка ценных бумаг, которые осуществляют соответствующую деятельность (ст. 12).

Согласно п. 1 ст. 4 ФЗ от 15 апреля 1998 г. № 66-ФЗ «О садоводческих, огороднических и дачных объединениях граждан» граждане в целях реализации своих прав на получение садовых, огородных или дачных земельных участков, владение, пользование и распоряжение этими земельными участками, а также в целях удовлетворения потребностей, связанных с реализацией таких прав, могут использовать различные организационно-правовые формы некоммерческих организаций, в том числе садоводческие, огороднические и дачные некоммерческие партнерства. В таком партнерстве имущество общего пользования, приобретенное или созданное партнерством на взносы его членов, является собственностью партнерства как юридического лица.

1. Как и любая другая некоммерческая организация, некоммерческое партнерство вправе осуществлять предпринимательскую деятельность, соответствующую целям партнерства. Предпринимательская деятельность осуществляется либо непосредственно от имени партнерства, либо через создание или участие в хозяйственном обществе (также вкладчиком в товариществе на вере).

2. Закон определяет права членов некоммерческого партнерства. Это права в сфере организации деятельности партнерства, управления его делами, включая право на получение информации о деятельности партнерства. Существенным является право выходить из состава партнерства по своему усмотрению. Реализация этого права не должна, однако, нарушать имущественные и иные права других участников партнерства. Помимо общих норм гражданского законодательства о возмещении убытков, причиненных другим лицам, учредительные документы партнерства могут установить дополнительные правила об ответственности выходящего из его состава члена (например, пришлось срочно перераспределять обязанности вышедшего между оставшимися членами партнерства).

Имущество, которое вносится членами некоммерческого партнерства состоит из двух частей различного назначения – членские взносы и прочие имущественные вклады. Членские взносы передаются в состав имущества партнерства безвозвратно. Другое имущество, внесенное в партнерство, используется в его деятельности до выхода члена партнерства из его состава. При выходе из состава партнерства член партнерства вправе получить свое имущество или его денежный эквивалент. Однако, федеральным законом или учредительными документами партнерства это право может быть исключено или ограничено. В связи с отсутствием в настоящее время законов, регулирующих отношения по возврату имущества выходящему из состава партнерства, целесообразно при необходимости по соглашению между учредителями установить соответствующие правила в учредительных документах. При ликвидации партнерства часть его имущества, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, либо стоимость этого имущества распределяется между членами в пределах стоимости того имущества, которое было ими передано в собственность партнерству, если иное не предусмотрено федеральным законом или учредительными документами. В случае ликвидации распределению подлежит все оставшееся имущество партнерства, включая членские взносы или имущество, приобретенное на эти взносы. Не совсем ясна судьба имущества, созданного в результате предпринимательской деятельности партнерства, если при его разделе размер доли, причитающейся каждому члену, превысит сумму сделанных им имущественных взносов. Принимая во внимание, что цели любой некоммерческой организации не связаны с обогащением членов этой организации (см. п. 2 ст. 2 Закона), следует в ходе ликвидации партнерства принять решение о передаче излишних средств другим организациям, осуществляющим деятельность того же рода, что и ликвидируемое партнерство. Скорее всего, речь может идти о благотворительных организациях.

3. Член некоммерческого партнерства может быть исключен из него по решению оставшихся членов в случаях и в порядке, предусмотренных учредительными документами партнерства. Закон не указывает, требуется ли для принятия решения об исключении квалифицированное большинство или единогласие остающихся членов либо достаточно простого большинства. Не названы и возможные основания для принятия такого решения. Представляется, что в учредительных документах (целесообразнее всего – в уставе) необходимо четко решить указанные вопросы. Демократическому характеру управления некоммерческим партнерством соответствовало бы установление требования квалифицированного большинства для решения вопроса об исключении. Основаниями для исключения могли бы быть грубое нарушение своих обязанностей, обнаружившаяся неспособность разумно вести дела партнерства, совершение действий, порочащих общественную репутацию организации. Имущественные интересы исключаемого защищаются в той же мере, что и при добровольном выходе из состава партнерства.

4. Учредительными документами партнерства могут быть предусмотрены и другие права членов как имущественного, так и неимущественного характера, например, право на получение безвозмездной материальной помощи из средств партнерства при определенных обстоятельствах, оговоренных в учредительных документах.

В процессе деятельности юридических лиц у них может возникнуть необходимость объединить свои усилия для решения тех или иных задач. Коммерческим организациям важно скоординировать свою предпринимательскую деятельность, например наладить непрерывный производственный цикл, организовать и оптимизировать сбыт продукции. Некоммерческим организациям объединение может быть необходимо для более эффективного решения своих уставных задач, реализации совместных программ. В таких случаях юридические лица могут образовывать объединения, также являющиеся юридическими лицами и называемые союзами или ассоциациями (п. 1 ст. 121 ГК, п. 1 ст. 11 Закона о некоммерческих организациях).

Союзы (ассоциации) являются некоммерческими организациями. ГК предусматривает, что они могут быть образованы коммерческими либо некоммерческими организациями. Члены союза (ассоциации) не утрачивают своей самостоятельности и не лишаются статуса юридического лица. Цели создания союзов (ассоциаций) коммерческих организаций не предполагают предпринимательской деятельности. Ее могут вести лишь члены объединения юридических лиц; само же объединение координирует их деятельность, представляет и защищает общие интересы, способствует достижению общих целей.

Если коммерческие организации - участники союза (ассоциации) возлагают ведение предпринимательской деятельности на само объединение, оно должно быть преобразовано в хозяйственное товарищество или общество либо оно может создать хозяйственное общество для ведения такой деятельности и участвовать в нем. Объединение некоммерческих организаций обладает ограниченным правом осуществления предпринимательской деятельности постольку, поскольку это служит достижению его уставных целей. Прибыль, полученная от такой деятельности, не может быть распределена между участниками союза (ассоциации).

Имущество, переданное учредителями союзу или ассоциации (например, в виде вступительных, членских взносов, пожертвований), принадлежит такому объединению на праве собственности и используется в соответствии с его уставными целями. При ликвидации объединения имущество, оставшееся после удовлетворения требований кредиторов, не распределяется между участниками объединения, а направляется на цели, соответствующие целям объединения. Вопрос о порядке распределения такого имущества должен быть разрешен в учредительных документах объединения.

Член союза (ассоциации) вправе безвозмездно пользоваться его услугами (например, получать юридическую помощь). Он имеет право выхода из объединения по окончании финансового года и при этом несет субсидиарную ответственность по обязательствам объединения пропорционально своему вкладу в течение 2 последующих лет.

Законом установлено правило, позволяющее поддерживать "личный" характер отношений между участниками союза (ассоциации) и применять "избирательный" подход к приему новых лиц: новый субъект может стать членом объединения лишь с согласия его участников. Причем учредительные документы объединения могут предусматривать в качестве условия вступления возложение на нового участника субсидиарной ответственности по долгам объединения, возникшим до его приема.

Ассоциация (союз) не отвечает по обязательствам своих членов. Сами же члены союза (ассоциации) несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Размер и порядок возложения этой ответственности должны быть предусмотрены учредительными документами объединения.

Видом объединения юридических лиц является торгово-промышленная палата (ТПП), представляющая собой добровольное объединение коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей, основанное на членстве. Торгово-промышленные палаты создаются с целью содействия развитию предпринимательства, организации взаимодействия предпринимателей, в том числе с зарубежными партнерами, а также представления и защиты их интересов (ст. 3 Закона о ТПП). Особым субъектом является Торгово-промышленная палата РФ, членами которой, помимо российских предприятий и предпринимателей, а также их объединений, являются иные палаты, созданные в соответствии с Законом о ТПП.

Наряду с союзами (ассоциациями) - юридическими лицами, коммерческие и некоммерческие организации могут создавать объединения, не имеющие статуса юридического лица . Примером такого объединения является финансово-промышленная группа , которой признается совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочерние общества либо полностью или частично объединивших свои материальные и нематериальные активы (система участия) на основе договора о создании финансово-промышленной группы. Целями такого объединения являются технологическая или экономическая интеграция для реализации инвестиционных и иных проектов и программ, направленных на повышение конкурентоспособности и расширение рынков сбыта товаров и услуг, повышение эффективности производства, создание новых рабочих мест (ст. 2 ФЗ от 30 ноября 1995 г. "О финансово-промышленных группах").

Субъектный состав финансово-промышленной группы обусловлен целями ее создания. В нее могут входить коммерческие и некоммерческие организации, в том числе иностранные, за исключением общественных и религиозных организаций (объединений). При этом среди участников финансово-промышленной группы обязательно наличие организаций, действующих в сфере производства товаров и услуг, а также банков или иных кредитных организаций. Участие более чем в одной финансово-промышленной группе не допускается.

Юридические лица, подписавшие договор о создании , учреждают центральную компанию, которая является юридическим лицом в форме хозяйственного общества или союза (ассоциации). В случае, если финансово-промышленная компания создается как основное и дочерние общества, центральная компания является основным обществом по отношению к участникам группы. Участники несут солидарную ответственность по обязательствам центральной компании, возникшим в результате участия в деятельности финансово-промышленной группы.

Совокупность юридических лиц приобретает статус финансово-промышленной группы с момента ее государственной регистрации, осуществляемой в порядке, утвержденном Правительством РФ.

Общество с ограниченной ответственностью считается созданным как юридическое лицо с момента его государственной регистрации в порядке, установленном законом. Соответственно с этого момента и возникает его правоспособность. На объем и структуру правоспособности так же влияют такие процессы как внесение изменений в учредительные документы, реорганизация, ликвидация ООО.

Следует дать общее определение правоспособности юридических лиц. Это возможность иметь субъективные права и юридические обязанности, которые предусмотрены нормами права. Особое правило действует для коммерческих организаций (за исключением унитарных предприятий) - они могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом.Гражданское право. Часть первая: [Текст] Учебник/Отв. ред. Мозолин В.П., Масляев А.И. М., Юристъ, 2005.- С.155;Толстой Ю.К., Сергеев А.П. Гражданское право. Часть первая. [Текст] Учебник. М.: ТЕИС., 1996.-С.129.

ООО, согласно второму абзацу п. 2 ст. 2 Закона, может иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных федеральными законами, если это не противоречит предмету и целям деятельности общества. ООО обладает общей правоспособностью и может осуществлять любые виды предпринимательской деятельности, не запрещенные законом, если в учредительных документах не содержится исчерпывающий перечень видов деятельности, которыми общество вправе заниматься. Вестник Высшего арбитражного суда Российской Федерации.-2000.-№1. - С.48; Файзутдинов И.Ш. Применение федерального закона об ООО в судебной практике [Текст]// Вестник Высшего арбитражного суда Российской Федерации.-2000.- №5. - С.63.

П. 2 ст. 2 Закона одновременно предусматривает возможность своеобразного "самоограничения" общей правоспособности общества с ограниченной ответственностью, устанавливая, что если предмет и цели его деятельности определенно ограничены уставом, то такое общество может осуществлять лишь те гражданские права и нести лишь те обязанности, которые не вступают в противоречие с указанными положениями устава. Таким образом, при упомянутых условиях общество с ограниченной ответственностью в силу данного правила может стать носителем не общей, как у всех хозяйственных обществ и товариществ, но также и элементов специальной правоспособности, т.е. его общая правоспособность в таких случаях будет ограничена. Тихомиров М.Ю. Указ. раб.- С.330.

Если же учредители общества самостоятельно или по требованию регистрирующего органа включат в его устав исчерпывающий перечень видов деятельности, которыми вправе заниматься такое общество, то следует помнить, что после государственной регистрации общества в качестве юридического лица его правоспособность будет ограничена уставом и в силу этого будет не общей - универсальной, а специальной - уставной.

Отдельными видами деятельности, перечень которых установлен законом, общество может заниматься только на основании специального разрешения - лицензии. Если условиями ее предоставления предусмотрено требование осуществлять такою деятельность как исключительную, общество в течении срока действия лицензии вправе осуществлять только данный вид деятельности. Эти правила установлены третьим абзацем п. 2 ст. 2 Закона и третьим абзацем п. 1 ст. 49 ГК РФ.

Лицензия является официальным документом, разрешающим осуществление указанного в нем вида деятельности в течение установленного срока. В ряде случаев в лицензии могут быть указаны и условия осуществления соответствующего вида деятельности. Срок действия лицензии устанавливается в зависимости от специфики вида деятельности, но, по общему правилу, не может быть менее трех лет. По решению органа, осуществляющего лицензионную деятельность, могут выдаваться также лицензии на срок до трех лет по заявлению лица, обратившегося за ее получением. Нужно иметь в виду, что лицензия выдается отдельно на каждый вид деятельности. Передача лицензии другому лицу запрещается.

Если деятельность общества с ограниченной ответственностью осуществляется его филиалами и другими обособленными структурными подразделениями на территориях различных субъектов Российской Федерации, важно помнить следующее правило: деятельность на основании лицензий, выданных органами исполнительной власти субъектов Федерации, на территориях иных ее субъектов может осуществляться лишь после регистрации таких лицензий органами исполнительной власти соответствующих субъектов Российской Федерации. Лицензия, выданная федеральным органом, уполномоченным на ведение лицензионной деятельности, в подобной регистрации не нуждается.

Основные правила создания общества с ограниченной ответственностью путем учреждения и правила его государственной регистрации в качестве юридического лица определяются в соответствии со ст. 51, 52, 88 и др. ГК РФ, ст. 11-13 Закона, рядом других законов, а также подзаконными нормативными правовыми актам. Учредители общества заключают учредительный договор и утверждают устав общества, которые являются учредительными документами Гецьман М. Учредительный договор [Текст]//ЭЖ-Юрист.-2005.-№ 41.- С.4..

Если общество с ограниченной ответственностью учреждается одним лицом, то учредительным документом такого общества при его создании является только устав, утвержденный этим лицом. В случае увеличения числа участников общества до двух и более между ними должен быть заключен учредительный договор.

Последовательность действий учредителей по созданию ООО в общем виде может быть определена так: а) подготовка проекта учредительного договора и устава общества (ст. 11 Закона), б) согласование разногласий и подготовка окончательной редакции этих документов, в)подготовка собрания учредителей по вопросам, связанным с принятием решений об избрании исполнительных органов общества, утверждении денежной оценки вкладов участников (при их внесении в не денежной форме), других необходимых решений, заключением учредительного договора и утверждением устава общества, а также определением даты, времени, места и формы проведения собрания, г) проведение собрания учредителей и принятие на нем решений по указанным вопросам с соблюдением требований п. 1 ст. 11 Закона, а также заключение учредительного договора и утверждение устава общества (по желанию учредителей учредительному договору может быть придана нотариальная форма); д) открытие счета в банке и внесение необходимой части вкладов в уставный капитал создаваемого общества в соответствии с учредительным договором, но не менее 50%; е) оплата регистрационного сбора и представление учредительных и иных необходимых документов в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц.

В случае, когда у общества один учредитель, он должен письменно оформить решение о создании общества и подписать его, а если такой учредитель является юридическим лицом - также и удостоверить решение круглой печатью.

Согласно ст. 12 Закона в учредительном договоре учредители ООО обязуются создать общество и определяют порядок совместной деятельности по его созданию. Учредительным договором определяются также состав учредителей общества, размер уставного капитала общества и размер доли каждого из учредителей общества, размер и состав вкладов, порядок и сроки их внесения в уставный капитал общества при его учреждении, ответственность учредителей общества за нарушение обязанности по внесению вкладов, условия и порядок распределения между учредителями общества прибыли, состав органов общества и порядок выхода участников общества из общества Сумской Д.А. Статус юридических лиц: учебное пособие для ВУЗов [Текст]. М., ЗАО Юстицинформ, 2006.- С.45..

Учредительный договор общества с ограниченной ответственностью не прекращает своего действия после создания общества, поскольку совместная деятельность учредителей по созданию общества является лишь одним из элементов комплексного предмета данного договора. Лытнева Н.А., Малявкина Л.И. Порядок создания и регистрации ООО [Текст]// Бухгалтерский учет.-2000.-№ 12.- С.17-22.

Учредительный договор заключается в простой письменной форме и подписывается всеми учредителями общества с ограниченной ответственностью.

Устав общества с ограниченной ответственность должен содержать: полное и сокращенное фирменное наименование общества; сведения о месте нахождения общества; сведения о составе и компетенции органов общества сведения о размере уставного капитала общества; сведения о размере и номинальной стоимости доли каждого участника общества; права и обязанности участников общества; сведения о порядке и последствиях выхода участника общества из общества; сведения о порядке перехода доли (части доли) уставном капитале общества к другому лицу; сведения о порядке хранения документов общества и о порядке предоставления обществом информации участникам общества и другим лицам; иные сведения, предусмотренные Законом (ст. 12).

Юридическое значение устава общества с ограниченной ответственностью состоит в том, что устав является локальным нормативным документом, обязательным как для всех участников данного общества, так и для самого общества как юридического лица. Поскольку правоспособность юридического лица (см. ст. 49 ГК РФ) реализуется его органами (см. ст. 53 ГК РФ), устав общества обязателен к исполнению всеми органами общества - общим собранием участников, советом директоров общества (если он образован), единоличным исполнительным органом, коллегиальным исполнительным органом, ревизионной комиссией.

На основании своего устава и учредительного договора ООО в лице соответствующего органа управления выступает участником гражданского оборота, субъектом трудовых, налоговых и других правоотношений. Устав с учетом общих требований законодательства индивидуализирует юридический статус конкретного общества. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) [Текст]/Под ред. Садикова О.Н.издание третье, исправленное, дополненное и переработанное. М., ИНФРА-М, 2005.-С.145; Тихомиров М.Ю. Указ. раб.- С.330.

Перечень сведений, которые должны содержаться в уставе ООО, установленный в п. 2 ст. 12 Закона, не является исчерпывающим.

По требованию участника общества, аудитора или любого заинтересованного лица общество обязано в разумные сроки предоставить им возможность ознакомиться с учредительными документами общества. Требование любого заинтересованного лица, как это следует из буквального толкования п. 3 ст. 12 Закона, обязывает общество с ограниченной ответственностью предоставлять практически любому физическому или юридическому лицу возможность ознакомления с учредительными документами общества, поскольку уже само по себе обращение лица с такой просьбой может рассматриваться как проявление его заинтересованности. При этом разумными допустимо считать сроки, достаточные для того, чтобы в течение рабочего дня предоставить заинтересованному лицу копии учредительных документов и всех изменений и дополнений к ним.

На практике имеют место случаи, когда положения устава общества и положения учредительного договора не соответствуют друг другу. Закон (п. 5 ст. 12) содержит новую по сравнению с ГК РФ норму, определяющую приоритет правил, установленных уставом общества с ограниченной ответственностью по отношению к правилам, содержащимся в учредительном договоре. В случае коллизии норм устава и учредительного договора нормы устава считаются имеющими большую силу для третьих лиц и участников общества.

После выполнения участниками общества с ограниченной ответственностью всего комплекса действий, связанных с созданием общества путем учреждения, осуществляется государственная регистрация данное общества в качестве юридического лица. Согласно ст.13 Закона общество подлежит государственной регистрации в органе, осуществляющем государственную регистрацию юридических лиц, в порядке, установленном законодательством о государственной регистрации юридических лиц.

По общему правилу, для государственной регистрации юридического лица необходимо представить в регистрирующий орган следующие документы:

Заявление о регистрации предприятия, составленное в произвольной форме и подписанное учредителем (учредителями) предприятия;

Утвержденный учредителем (учредителями) устав юридического лица;

Решение о создании предприятия или договор учредителей, протокол общего собрания участников;

Документы, подтверждающие оплату не менее 50% уставного капитала предприятия, указанного в решении о его создании или в договоре учредителей;

Свидетельство об уплате государственной пошлины (регистрационного сбора).

Факт государственной регистрации завершает процедуру создания общества с ограниченной ответственностью и означает возникновение нового юридического лица - полноправного субъекта гражданских, управленческих, налоговых, трудовых и иных правоотношений. Регистрирующий орган выдает свидетельство о государственной регистрации установленного образца.

Согласно ст.51 Закона общество может быть добровольно peopганизовано по основаниям и в порядке, предусмотренным действующим законодательством. Реорганизация общества может быть осуществлена в форме: слияния; присоединения; разделения; выделения; преобразования.

При слиянии обществ договор об их слиянии, утвержденный общим собранием участников каждого общества, участвующего в реорганизации, подписывается всеми участниками создаваемого в результате слияния общества и является наряду с уставом его учредительным документом. При присоединении одного или нескольких обществ к другому общее собрание участников каждого общества, участвующего в реорганизации, принимает решение об утверждении договора о присоединении, а общее собрание участников присоединяемого общества принимает также решение об утверждении передаточного акта. Совместное собрание участников обществ, участвующих в реорганизации, вносит изменения в учредительные документы общества, к которому осуществляется присоединение, связанные с изменением состава участников, размером долей участников и др. При разделении общества наряду с решением о проведении такой реорганизации общим собранием участников общества принимается решение об утверждении разделительного баланса. Участники каждого общества, образованного в результате разделения, подписывают учредительный договор и утверждают устав общества.

В случае выделения общее собрание участников реорганизуемого общества принимает решение о такой реорганизации, определяет условия создания нового общества, утверждает разделительный баланс и вносит изменения в учредительные документы в связи с изменением состава участников общества, размеров их долей в уставном капитале и др. Участники выделяемого общества подписывают учредительный договор и утверждают устав созданного в результате выделения общества. При преобразовании в акционерное общество, производственный кооператив и общество с дополнительной ответственностью следует руководствоваться соответствующими нормами ГК и Федерального закона от 26.12.95 г. № 208-ФЗ "Об акционерных обществах" Собрание законодательства РФ.-1996.- №1.- ст.1..

Общество считается реорганизованным с момента государственной регистрации вновь возникших юридических лиц.

Не позднее 30 дней с даты принятия решения о реорганизации общества общество обязано: письменно уведомить об этом всех известных ему кредиторов; опубликовать в органе печати, в котором публикуются данные о государственной регистрации юридических лиц, сообщение о принятом решении. Васькин В. Участники, уставный капитал, реорганизация и ликвидация ООО [Текст] // Финансовая газета. - 2000. - №28. - С.3-5.

Ликвидация юридического лица может быть осуществлена по решению учредителей, т. е. добровольно, и по решению суда, т. е. принудительно.

Основаниями добровольной ликвидации ООО являются окончание срока деятельности организации и достижение цели, ради которой было создано общество. Это касается обществ, в содержании устава которых указана основная цель их создания и установлен период действия юридического лица.

Нередко в деятельности обществ с ограниченной ответственностью встречаются случаи, когда учредителями не выполняется решение о добровольной ликвидации согласно уставу, что приводит к спорам с органами, осуществляющими государственную регистрацию юридических лиц. Регистрирующие органы обращаются в суды с исками о принудительной ликвидации обществ. Однако практика разрешения таких споров показывает, что подобная ситуация не является основанием для возбуждения иска, если в деятельности общества не установлены неоднократные или грубые нарушения закона или иных правовых актов. Вестник ВАС РФ.-2000.-№ 3.- С.33.

Основания принудительной ликвидации ООО:

1. Признание судом недействительной регистрации юридического лица в связи с допущенными при его создании нарушениями законов или иных правовых актов, если эти нарушения носят неустранимый характер. Например, после регистрации ООО, учредителем которого являлось физическое лицо, при проверке органами местного самоуправления паспортных данных учредителя был установлен факт их фальсификации. Физического лица по месту жительства и созданного ООО по указанному юридическому адресу не оказалось, что явилось основанием для предъявления в суд иска о принудительной ликвидации общества. Лытнева Н.А. Основания и порядок ликвидации ООО [Текст]// Бухгалтерский учет.- 2008.- №1.- С.19-23.

2. Осуществление деятельности без надлежащего разрешения (лицензии).

Например, при обращении Банка России в арбитражный суд с иском о ликвидации кредитной организации, у которой была отозвана лицензия на осуществление банковских операций, иск был удовлетворен, поскольку в течение одного месяца с момента отзыва лицензии организация не создала ликвидационную комиссию. Вестник ВАС РФ.- 2000. -№ 3.-С.35.

3. Осуществление деятельности в нарушение закона.

Если имеются нарушения юридическим лицом требований закона или иных правовых актов, которые могут быть устранены, суд вправе предложить ему принять меры по устранению этих нарушений.

Например, в случае нарушения сроков взноса вкладов в уставный капитал ООО органы, осуществляющие регистрацию юридических лиц, могут обратиться в арбитражный суд с исковым заявлением о ликвидации общества. Суд до принятия решения о ликвидации может предоставить обществу возможность устранения допущенного нарушения. Учредителям (участникам) общества предоставляется возможность изменения состава учредителей и имущественных вкладов, а также принять ряд других мероприятий, направленных на сохранение юридического лица. Вестник ВАС РФ.-2000.-№ 3.-С.44.

4. Нарушение требований п.3 ст.7 Закона, согласно которой число участников ООО не должно быть более пятидесяти.

Если число участников общества превысит установленный предел, ООО в течение года должно преобразоваться в открытое акционерное общество или в производственный кооператив либо сократить число участников до установленного предела. В противном случае общество может быть ликвидировано в судебном порядке.

5. Несоблюдение требований п 3. Ст. 20 Закона в части стоимости чистых активов общества, а именно:

если по окончании второго и каждого последующего финансового года стоимость чистых активов общества окажется меньше его уставного капитала, общество обязано объявить об уменьшении своего уставного капитала до размера, не превышающего стоимости его чистых активов;

если по окончании второго и каждого последующего финансового года стоимость чистых активов общества окажется меньше минимального размера уставного капитала, установленного законом на дату государственной регистрации общества, общество подлежит ликвидации.

6. Признание судом в соответствии со ст. 65 ГК РФ банкротства ООО.

Под банкротством понимается признанная арбитражным судом или объявленная должником неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

1. общество является юридическим лицом по российскому законодательству. Его правовое положение определяется действующим законодательством России, Гражданским кодексом РФ, Федеральным законом «Об обществах с ограниченной ответственностью», уставом и договором, который является учредительным документом наряду с уставом;

2. общество для достижения поставленных целей деятельности имеет право от своего имени заключать любые сделки, приобретать имущественные и неимущественные права и нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде;

3. общество осуществляет владение, пользование и распоряжение своим имуществом в соответствии с целями своей деятельности. Вклады учредителей в уставный капитал общества являются его собственностью;

4. общество имеет самостоятельный баланс и ведет бухгалтерский учет в соответствии с требованиями российского законодательства;

5. общество может открывать филиалы, дочерние предприятия и представительства в РФ и за рубежом в порядке, определяемом действующим законодательством РФ и страной пребывания;

6. общество может выступать залогодателем имущества, принадлежащего ему на праве собственности в порядке, определяемом действующим законодательством РФ;

7. общество отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом. Учредители (участники) общества не отвечают по долгам общества и несут риск убытков, связанных с его деятельностью в пределах стоимости внесенных вкладов, за исключением случаев, особо оговоренных действующим законодательством РФ;

8. общество имеет право в порядке, установленном законодательством, самостоятельно совершать экспортные и импортные операции, необходимые для его уставной деятельности;

9. общество имеет право создавать резервный фонд и другие фонды в порядке и размерах, определяемыми решениями общего собрания участников общества.

С помощью подконтрольного транспортного предприятия «Орион» в обществе ограничена централизованная доставка продукции в розничные торговые точки. Часть клиентов, имеющая свой транспорт, получает продукцию с пекарни самостоятельно.

Оценивая рынок хлеба и хлебобулочных изделий, важно сказать, что 90% населения являются потребителями данной продукции. Хлеб относится к товарам повседневного потребления и является в России традиционной едой.

Важно отметить две основные тенденции спроса на рынке сбыта продукции ООО «Интерпром»:

1. по причине неудовлетворительного качества хлебобулочной продукции, выпускаемой мини-пекарнями, спрос конечного потребителя существенно сместился в сторону продукции ООО «Интерпром»;

2. высокое качество продукции Общества существенно отличает ее от представленной на рынке продукции других производителей, благодаря чему сформировался устойчивый дефицит продукции ООО «Интерпром».

Конкурентные преимущества ООО «Интерпром»:

· классические технологии производства;

· современное оборудование;

· постоянно высокое качество;

· удобство доставки;

· оптимальная структура производимого ассортимента.

2.2 Порядок проведения финансового анализа

Общая оценка финансового состояния предприятия осуществляется на основе бухгалтерского баланса.

Общей целью анализа баланса является выявление и раскрытие информации о финансовом состоянии хозяйствующего субъекта и перспективах его развития, необходимой для принятия решений заинтересованными пользователями отчетности. Для этого необходимо провести горизонтальный и вертикальный анализ баланса.

Горизонтальный анализ заключается в сравнении каждой балансовой статьи с предыдущим периодом.

Таблица 2.1. Горизонтальный анализ баланса

Согласно первой из них, коллизионная норма носит международно-правовой характер. На данной позиции стояли так называемые универсалисты, стремившиеся построить систему коллизионных норм на основе международно-правовых начал. Теории, исходившие из такого понимания природы коллизионных норм, получили особое распространение во второй половине XIX в., прежде всего в Германии (Савиньи, Цительман, фон Бар). Однако последующее развитие показало, что реально не существуют такие общие для всех стран международно-правовые начала, основываясь на которых можно было бы выстроить стройную систему коллизионного права.

М. Вольф указывает на то, что «нормы, регулирующие коллизию законов в различных странах, отличаются друг от друга почти настолько же, насколько отличается их внутреннее материальное гражданское право… Не существует такого принципа международного права, который заключал бы в себе „распределение компетенции“ в области частного права» . Современный германский профессор Хр. фон Бар в своем курсе международного частного права 1987 г. справедливо отмечает, что «не существует единого международного частного права, а имеется их столько, сколько существует на земном шаре (на этой Земле) право-порядков» . По образному выражению М.И. Бруна, «всемирного гражданского законодательства, которое юридически объединяло бы общечеловеческое общество и в котором содержались бы „самостоятельные“ нормы, не существует; если бы такое законодательство когда-либо перешло из области мечтаний в действительность, международное частное право было бы упразднено, подобно тому, как исчезла бы наука сравнительного языкознания, если бы весь мир заговорил на эсперанто» .

Сторонники второй точки зрения рассматривают коллизионную норму как норму внутреннего права, носящую публично-правовой характер. Так, известный дореволюционный российский ученый М.И. Брун полагал, что «международное частное право не есть ни международное право, ни частное право. Для нашего времени и для нашей культуры оно есть совокупность правил о выборе из множества частноправовых норм, параллельно действующих - каждая на отдельной территории, - той нормы, которая одна правомочна или пригодна для юридической регламентации данного жизненного отношения… Коллизионная норма содержит в себе императив, обращенный только к органам государственной власти, уполномоченным делать выбор между разноместными гражданскими законами… Совокупность коллизионных норм или международное частное право образует особую ветвь публичного права» . Из современных исследователей на данной позиции стоят Ж. Сталев и К.Л. Разумов . Поддерживает ее и A.A. Рубанов, считая, что коллизионная норма «регулирует деятельность компетентного органа государства, наделяемого функцией правоприменения… Поэтому норма о применении иностранного права, взятая изолированно, является подлинным правилом поведения. В этом плане она ничем не отличается от остальных норм, составляющих правовую систему данной страны» . Однако такой подход не учитывает природу регулируемых международным частным правом отношений, а также механизм применения коллизионных норм, за что был подвергнут справедливой критике .

Большинство специалистов в области международного частного права придерживаются третьей точки зрения на природу коллизионных норм, согласно которой коллизионные нормы являются нормами частноправового характера. По свидетельству Л.А. Лунца, «в советской доктрине всегда защищалось положение о том, что коллизионная норма вместе с той материально-правовой нормой, к которой она отсылает, образует настоящее правило для участников гражданского оборота» . Таким образом, «коллизионная норма вместе с той материально-правовой нормой, которая в результате решения коллизионного вопроса будет признана подлежащей применению к конкретному отношению, образует для его участников единое правило поведения» . Господствующая точка зрения основана на том, что «предмет регулирования коллизионной и соответствующей материально-правовой нормы неделим. Определение прав и обязанностей сторон в отношении с иностранным элементом может быть осуществлено только посредством совместного применения коллизионной и материально-правовой нормы» .

Вместе с тем такой подход не должен вести к недооценке содержания коллизионных норм, перенесению акцента на материально-правовые правила, к которым отсылает коллизионная норма. На необходимость учета взаимосвязи между экономико-политической ситуацией в государстве и характером коллизионного регулирования неоднократно указывал в своих работах В.М. Корецкий: «… регулируя участие каждого государства в мировом хозяйстве, характеризующемся конкурентной борьбой, международное частное право должно отражать в себе интересы и политику отдельных государств… Отсюда - необходимость изучения конструкций международного частного права в историческом разрезе, ибо только тогда, когда мы покажем, как с изменением политики изменяются и конструкции международного частного права, мы выявим инструментальный характер этих конструкций» .

Интересно в этом плане следующее замечание Л. Раапе: «Коллизионная норма обязательно указывает ту или иную связь, которая существует между государством, к материальной норме которого отсылает коллизионная норма, с одной стороны, и с (мыслимым) фактическим составом, который лежит в основании данной материальной нормы, - с другой. Эта связь, очевидно, служит причиной, почему коллизионная норма дает именно данному государству преимущество перед другими государствами, к которым в отдельном случае фактический состав также может иметь то или иное отношение. Связь, о которой говорится в коллизионной норме, представляется законодателю самой важной, более важной, чем все другие связи» .

Таким образом, задача коллизионного метода сводится к отысканию того правопорядка, который является компетентным для регулирования вопросов правового статуса иностранного юридического лица. Этот метод будет являться основным в схемах, основанных на сугубо обязательственно-правовых отношениях между компанией и покупателями из иностранных государств. В случае возникновения споров по заключенным таким образом договорам суд или международный арбитраж при решении вопросов, относящихся к правовому статусу иностранного юридического лица, задействует коллизионные нормы (как правило, отечественного права) и определит применимое материальное право.

К отношениям, в которых участвуют иностранные юридические лица, могут применяться самые различные коллизионные нормы в зависимости от правовой природы складывающихся отношений. Например, если речь идет о договоре международной купли-продажи, заключенном между российской организацией и иностранной компанией, то российский суд при решении вопросов о форме сделки будет использовать право места ее совершения (ст. 1209 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее - ГК РФ), права и обязанности сторон по договору будет определять в соответствии с правом страны продавца (при отсутствии соглашения сторон о выборе применимого права) (п. 3 ст. 1211 ГК РФ), возникновение и прекращение права собственности на находящееся в пути движимое имущество по общему правилу подчинено праву страны, из которой это имущество отправлено (п. 2 ст. 1206 ГК РФ).

Однако существует группа вопросов, касающихся статуса юридического лица как такового, для решения которых используются самостоятельные коллизионные привязки. В научной литературе право, к которому отсылают эти коллизионные привязки, принято называть личным законом или личным статутом юридического лица (lex societatis ). Наличие специфических проблем, предопределяющих необходимость выделения категории личного статута юридического лица, было отмечено еще в начале xx века русским коллизионистом М.И. Вруном: «Вопросы о том, по какому законодательству следует решать, существует ли иностранное юридическое лицо, способно ли оно обладать правами и заключать сделки, ответственно ли оно за недозволенные действия своего органа, и вообще, каким из разноместных законов регулируется его внутренняя жизнь и отношения к третьим лицам, - все это вопросы, касающиеся только юридических лиц и лежащие совсем в иной плоскости, чем вопросы материального права или о содержании субъективных прав иностранных юридических лиц».

Сегодня в ст. 1202 ГК РФ, т.е. на законодательном уровне, определен перечень вопросов, решаемых на основе применения личного закона юридического лица:

1) статус организации в качестве юридического лица;

2) организационно-правовая форма юридического лица;

3) требования к наименованию юридического лица;

4) вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства;

6) порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;

7) внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками;

8) способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.

Данный подход к определению сферы действия личного статута юридического лица является преобладающим также в зарубежном законодательстве, судебной практике и доктрине. В частности, известный немецкий коллизионист Л. Раапе отмечает, что «личный статут является решающим во всех вопросах, касающихся юридического лица как такового. Он решает, как далеко простирается правоспособность юридического лица… какие органы могут действовать за юридическое лицо, каков объем их полномочий на представительство и в каких пределах допустимо уставное ограничение этих полномочий, какие права и обязанности вытекают из членства в обществе, по каким основаниям юридическое лицо утрачивает правоспособность и т.д.» .

В соответствии со ст. 155 Закона Швейцарии 1987 г. о международном частном праве, который является одной из наиболее совершенных и полных современных кодификаций в этой области, личный статут юридического лица (товарищества) определяет:

a) юридическую природу товарищества;

b) порядок учреждения и ликвидации;

c) гражданскую право- и дееспособность;

d) правила о фирме или наименовании;

e) организационную структуру;

f) внутренние отношения в товариществе, в частности отношения между товариществом и его участниками;

g) ответственность за нарушение норм корпоративного права;

h) ответственность по обязательствам товарищества;

i) полномочия лиц, действующих от имени товарищества в соответствии с построением его организационной структуры.

Аналогичные определения сферы действия личного статута юридического лица можно найти также в ст. 25 Закона Италии 1995 г. «О реформе итальянской системы международного частного права», ст. 33 Гражданского кодекса Португалии 1966 г., ст. 42 Закона Румынии 1992 г. «Применительно к регулированию отношений международного частного права» .

Таким образом, мы видим, что личный статут юридического лица используется для решения вопросов частноправового характера, которые касаются установления правового положения иностранного юридического лица как самостоятельного субъекта права, участвующего в имущественном обороте.

Вместе с тем любому государству необходимо обозначить юридические лица, которые подпадают под юрисдикцию данного государства, на которых распространяет свое действие весь массив существующих на его территории правовых предписаний. Для этого государство стремится установить с тем или иным юридическим лицом некую политико-правовую связь, которая позволяет определить принадлежность юридического лица к данному государству, квалифицировать его как «свое», «отечественное». Это явление принято называть национальностью юридического лица.

Однако в отличие от физических лиц четкое определение категории «национальность юридического лица» дать чрезвычайно трудно. Применительно к физическим лицам успешно используется публично-правовой по своей природе институт гражданства (подданства). Наделение лица статусом гражданина того или иного государства получает автоматическое признание со стороны всех остальных государств мира, что позволяет успешно использовать институт гражданства как в публично-правовых нормах, так и в коллизионных привязках . К сожалению, в отношении юридических лиц не существует аналогичного публично-правового института определения государственной принадлежности («национальности»), признаваемого всеми государствами мира. Законодатель каждой отдельной страны вынужден выстраивать собственную систему правовых норм, позволяющую определить национальность юридического лица.

Отсутствие общепризнанного определения национальности юридического лица и сферы применения этого института с неизбежностью вызывает путаницу как в теоретических работах, так и в правоприменительной деятельности. Возникает закономерный вопрос о соотношении понятий «личный статут юридического лица» и «национальность юридического лица». В литературе нет единства мнений по поставленному вопросу.

Авторы, рассматривающие данную проблему, сходятся лишь в том, что термин «национальность» имеет очень большую долю условности. «Почти везде признано, что в данном случае можно говорить о национальности лишь в переносном смысле, а не в первоначальном смысле этого слова, имеющем в виду физическое существо» , - отмечает Л. Раапе. М. Иссад указывает, что «более нейтральны термины „правовая связь“, „принадлежность“; они, во всяком случае, более соответствуют реальности. Но термин „национальность“ слишком часто используется, чтобы можно было от него отказаться» .

Большая часть авторов отождествляет указанные понятия. Так, Ю. М. Юмашев пишет: «Проблема „национальности“ компании- прежде всего проблема ее юридического статуса… „Национальность“ компаний, таким образом, показывает, закон какого государства является ее „личным законом“ или „личным статутом“… Иными словами, проблема „национальности“ сводится к отысканию „личного статута“ компаний, регламентирующего их правовой статус» . В.П. Звеков указывает, что «личный закон юридического лица определяет его государственную принадлежность, „национальность“ и решает на этой основе вопросы его статута» . М.М. Богуславский считает, что «личный закон юридического лица определяется его национальностью» . Л. Раапе ограничивается указанием на то, что, «как правило, личный статут и национальность юридического лица совпадают» .

Л. П. Ануфриева, перу которой принадлежит наиболее объемный современный отечественный учебник по международному частному праву, полагает, что «категория „национальности“ применительно к юридическим лицам является условной, неточной, используемой в определенной мере лишь в целях удобства, краткости, обиходного употребления, и в юридическом отношении не может рассматриваться как надлежащая для целей обращения к ней при характеристики юридических лиц… Что касается понятий, правомерно и юридически точно употребляемых применительно к иностранным юридическим лицам, то к ним прежде всего следует отнести категорию „личного статута“ юридического лица» .

Приведенные выше позиции различных исследователей мало что проясняют с научной и практической точек зрения. То упорство, с которым законодательство и судебная практика используют понятие «национальность юридического лица», не позволяет ограничиваться лишь констатациями условности и некорректности рассматриваемой категории.

На наш взгляд, с научных позиций необходимо попытаться разграничить понятия «личный статут юридического лица» и «национальность юридического лица». Можно предложить следующие критерии разграничения этих понятий. В первую очередь рассматриваемые понятия имеют различные сферы применения. Как уже было сказано выше, понятие «личный статут юридического лица» используется для решения вопросов исключительно частноправового характера. Это категория, которая применяется в науке международного частного права и имеет отношение только к коллизионно-правовому регулированию. Категория же «национальности юридического лица» имеет гораздо более широкую область применения, которая затрагивает прежде всего публично-правовые институты.

Голландский ученый проф. Ван Хекке выделяет три отрасли права, в рамках которых трактуется проблема национальности юридического лица: во-первых, административное право, куда автор включает и так называемое право иностранцев, устанавливающее, например, запрет или ограничение для любых иностранных лиц на занятие определенной деятельностью (банковской, строительной и т.д.); во-вторых, международное право, определяющее, на какие юридические лица распространяются условия соответствующего межгосударственного договора или право данного государства на оказание дипломатической защиты и т.д.; и, в-третьих, коллизионное право, нормы которого должны определять личный закон, или статут юридического лица. Причем в зависимости от целей выявления государственной принадлежности юридического лица в рамках одной и той же правовой системы подчас используются различные критерии и признаки . К аналогичному выводу приходит и алжирский исследователь М. Иссад: «Возникает вопрос, не существует ли двух видов национальности: частноправовой, обозначающей юридическую связь, и публично-правовой, означающей связь политическую. Первая определяет закон, применимый к правовому статусу товарищества, вторая появляется в области международного публичного права (международная ответственность, дипломатическая защита) и когда возникают вопросы о положении товарищества в другой стране».

Кроме того, необходимо отметить, что применительно к категории «национальность» правовые нормы каждого отдельно взятого государства имеют одностороннюю направленность, остаются незадействованными традиционные институты международного частного права (такие, как обратная отсылка). В законодательстве по сути дается определение только отечественных, «своих» юридических лиц. Все остальные юридические лица считаются иностранными, «чужими» без конкретизации того правопорядка, национальность которого они должны иметь. Если законодательство данного государства не признает юридическое лицо «своим», то этому государству уже безразлично, каким образом тот же самый вопрос решается всеми остальными государствами. Даже если представить себе гипотетическую ситуацию, при которой все иностранные законодательства будут определять данное юридическое лицо как иностранное, считая его личным статутом право одного государства, это государство все равно не присвоит данному юридическому лицу свою национальность в отсутствие прямых указаний на это в собственном законодательстве. Указанная особенность удачно подчеркнута Л. Раапе на основе анализа германского законодательства и судебной практики: «Вопрос о том, является или не является человек гражданином определенного государства, решает исключительно данное государство, и его решение должно быть признано всеми другими государствами. Если… возникает вопрос, не принадлежит ли оно (юридическое лицо. - A.A.) к иностранному государству… мы не спрашиваем, считает ли иностранное государство данное юридическое лицо своим, - на этот вопрос при существующей путанице мнений едва ли можно дать убедительный ответ; мы решаем вопрос сами, исходя из наших общих принципов…»

Исходя из проведенного анализа, можно сделать вывод, что в настоящее время словосочетание «национальность юридического лица» используется в нескольких принципиально различных значениях, т.е. в действительности речь идет об омонимах (различные явления имеют в языке одну и ту же звуковую форму). Многозначность использования слова «национальность» в качестве терминов в доктрине и практике зарубежных стран была отмечена Л.А. Лунцем в его известном «Курсе международного частного права»: «Под „национальностью“ применительно к юридическим лицам понимают как личный закон (личный статут) организации, так и ее государственную принадлежность» .

Основной акцент категории «национальность» приходится на плоскость публичного права (как национального, так и международного) - это государственная принадлежность юридического лица, которая позволяет определить пределы действия публично-правовых норм, содержащихся в законодательстве данного государства, а также в международных договорах, заключенных этим государством. Вместе с тем слово «национальность» продолжает применяться и в сфере международного частного права, превращаясь в этом качестве по сути в синоним выражения «личный статут юридического лица». На наш взгляд, такое использование юридических категорий не является приемлемым. Нет никакой необходимости использовать второе значение слова «национальность», внося сумятицу в систему международного частного права. Употребление только первого - основного - значения слова «национальность» позволило бы четко развести эти понятия и сферы их применения, избежать неточностей в юридической литературе. Использование в науке международного частного права словосочетания «национальность юридического лица», которое уже имеет свое иное основное значение в публичном праве, является ничем не оправданным при наличии собственного общепринятого термина «личный статут юридического лица».

Рассматриваемая проблема соотношения понятий «национальность юридического лица» и «личный статут юридического лица» не ограничивается своим теоретическим аспектом. Этот вопрос приобретает важное практическое значение, как только законодатель одного и того же государства использует различные критерии для определения каждого из обозначенных понятий.

Первоначально большинство стран стремилось выработать единые критерии как для определения личного статута юридического лица в целях применения коллизионно-правовых норм, так и для квалификации государственной принадлежности юридического лица при определении пределов действия публично-правовых норм данного государства. Например, A. M. Городисский в своем исследовании отмечает следующее: «Что касается международного частного права, то классическая доктрина традиционно определяет личный закон образования через его государственную принадлежность или национальность, хотя в настоящее время наблюдается определенное стремление избегать использования в этом контексте понятия „национальность“, ориентируясь на те или иные позитивные коллизионные критерии» . Однако в новейшее время прослеживается совершенно четкая тенденция к разведению данных понятий, которая в доктрине получила специальное название - «от деление личного статута юридического лица от его государственной принадлежности».

Попробуем описать отмеченную тенденцию на конкретных примерах, а также вскрыть причины этого явления и перспективы дальнейшего развития. Для того чтобы наиболее полно и ясно охарактеризовать данную тенденцию, необходимо рассмотреть основные критерии, которые используются на практике для определения национальности и личного статута юридического лица.

В странах англо-американской правовой семьи традиционно используется критерий места учреждения (инкорпорации) юридического лица. В основе такого подхода лежит идея, в соответствии с которой юридическое лицо должно иметь государственную принадлежность и личный статут того государства, от которого исходит акт о наделении правоспособностью. «Эта теория исходит из того, что существующие юридические лица устанавливаются государством, утвердившим или зарегистрировавшим его устав. Юридическое лицо есть создание определенного правопорядка и потому должно считаться привязанным к этому последнему» . Критерий учреждения возник в XVIII в. в Великобритании. Потребности британской колониальной империи обусловливали необходимость инкорпорировать компании по отечественному праву и одновременно гарантировать им применение этого права в месте их фактической деятельности. Это давало торговым компаниям возможность переносить свои органы управления на другие территории без риска утраты правового статуса и обеспечивало претворение в жизнь экономических интересов колониального государства .

Легальное определение места учреждения юридического лица приводится, например, в ст. 20 Закона Венесуэлы 1998 г. «О международном частном праве»: «Существование, правоспособность, деятельность и прекращение юридических лиц частноправового характера определяются правом места их учреждения. Под „местом их учреждения“ понимается такое (место), в котором выполняются условия, по форме и по существу требуемые для создания упомянутых лиц» .

Критерий места учреждения юридического лица используется в странах, принадлежащих к англосаксонской системе права (в США, Великобритании и большинстве государств, входящих в Британское Содружество наций, т.е. бывших английских колониях и доминионах в Индии, Нигерии, на Кипре, в Австралии, Новой Зеландии, Канаде), а также в ряде стран Латинской Америки (в Бразилии, Венесуэле, Мексике, на Кубе, в Перу). В советском законодательстве вплоть до 1977 г. вопрос об определении личного статута юридического лица законодательно решен не был, хотя в практике арбитражных органов и в большинстве двусторонних торговых договоров применялся критерий места учреждения юридического лица. 16 мая 1977 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР в ст. 124 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик был закреплен принцип «закона страны, где учреждено предприятие или организация». Активно применяется этот критерий и в современном отечественном законодательстве, а также в законодательствах других стран, входящих в Содружество Независимых Государств (СНГ): закон места учреждения юридического лица закреплен в п. 1 ст. 161 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. и ст. 1211 Модельного Гражданского кодекса стран СНГ , откуда он перекочевал в ст. 1272 Гражданского кодекса Армении 1998 г., ст. 1111 Гражданского кодекса Беларуси 1998 г., ст. 1100 Гражданского кодекса Казахстана 1999 г., ст. 1184 Гражданского кодекса Кыргызстана 1998 г., ст. 1175 Гражданского кодекса Узбекистана 1996 г.

Доктринальное обоснование целесообразности применения критерия места учреждения юридического лица в отечественном праве было дано, в частности, в работе A.M. Ладыженского: «Правосубъектность и физического и юридического лица зависит от государства, ее предоставившего. Юридическое лицо становится субъектом права в силу признания его таковым государством, где утвержден или зарегистрирован его устав. Поэтому не только с практической точки зрения, но и теоретически правильным критерием национальности юридического лица должно быть признано место инкорпорации» .

Однако данный критерий подвергается серьезной и во многом обоснованной критике, причем не только со стороны представителей государств, придерживающихся иных критериев, но и со стороны авторов, чьи правовые системы исповедуют рассматриваемый критерий. Так, известный судья США Брандис «обвинил» законодателей штатов в беспринципном отношении к формированию корпоративного нормативно-правового материала. По его мнению, «после того как в 1896 г. штат Нью-Джерси первым разрешил создание корпораций в соответствии с его правовой системой, но с реальным местонахождением за его пределами, началась конкурентная борьба между штатами за самое либеральное право, победителем в которой стал штат Делавэр» .

М. Вольф считает, что «эта доктрина берет свое начало в архаической концепции, по которой предоставление юридической субъектности нефизическому лицу является как бы исключительным актом милости, и государство, дарующее эту милость, тем самым создает закон, по которому это искусственное (юридическое) лицо должно жить» . В одном из современных учебных пособий немецких авторов отмечается, что «теория места учреждения компаний не лишена недостатков, поскольку предоставляет неограниченные возможности для многочисленных манипуляций (например, создание фиктивных компаний по месту нахождения их контор, единственным назначением которых является регистрация деловой переписки, так называемые „компании почтового ящика“ („Briefkastenfirma“)» .

В отечественной литературе критерий места учреждения юридического лица подвергался развернутой критике со стороны М.И. Бруна: «Если на территории государства находятся весь субстрат юридического лица и его центральный орган и если здесь же происходит вся его функциональная деятельность, то государство не может согласиться считать такое юридическое лицо за иностранное только на том основании, что устав этого лица утвержден или зарегистрирован за границей» . Далее, опровергая теории, основанные на моменте формального образования юридического лица, он писал: «Все эти… воззрения имеют то общее, что они берут юридическое лицо не таким, как оно есть в тот момент, когда приходится решать конфликтный вопрос, а отсылают ко времени его образования или к другому, но также прошедшему моменту. Это одно делает их критерии неудовлетворительными своему назначению… При конфликте не спрашивают, где юридическое лицо родилось, а какова его национальность теперь, в момент конфликта, все равно, как о физическом лице спрашивают, не кто оно по рождению, а кто оно в настоящее время…»

В западноевропейских странах, принадлежащих к континентальной правовой семье, наибольшее распространение получил второй критерий- критерий места нахождения административного центра юридического лица (критерий оседлости). Согласно этому критерию применимым является право той страны, в которой находится главный административный центр компании (совет директоров, правление, иные исполнительные или распорядительные органы организации). В доктрине иностранных государств различают два возможных способа определения места нахождения административного центра юридического лица- «статутарную» (формальную) оседлость, указанную в учредительных документах, и «эффективную» (реальную) оседлость, которая учитывает фактическое место нахождения административного центра на каждый отдельно взятый момент времени . Наглядно различие между двумя видами оседлости можно проследить на примере ст. 8 Закона Турции 1982 г. «О международном частном праве и международном гражданском процессе»: «Гражданская право- и дееспособность юридических лиц, а также объединений лиц или капиталов подчиняются праву места, где находится указанный в их уставах центр управления. В случае, когда фактический центр управления находится в Турции, может быть применено турецкое право» . В данном примере статутарная оседлость является основной коллизионной привязкой, а эффективная оседлость используется факультативно в целях расширения сферы применения закона суда (lege fori).

Представляется, что применение критерия статутарнои оседлости в подавляющем большинстве случаев будет приводить к тем же практическим результатам, что и использование критерия места учреждения юридического лица, поскольку государства, придерживающиеся рассматриваемого, критерия, обычно требуют, чтобы совпадали место регистрации (инкорпорации) юридического лица и место нахождения административного центра, отражаемое в учредительных документах. Значение каждого из отмеченных выше критериев можно продемонстрировать на примере § 18 Указа Венгрии 1979 г. «О международном частном праве», который устанавливает следующую последовательность применения формул прикрепления: «(2) Личным законом юридического лица является право государства, на территории которого юридическое лицо было зарегистрировано. (3) Если юридическое лицо зарегистрировано по праву нескольких государств или если согласно праву, действующему в указанном в уставе месте нахождения этого лица, такая регистрация не требуется, личным законом является право места нахождения юридического лица, указанное в уставе. (4) Если согласно уставу юридическое лицо не имеет места нахождения или имеет несколько мест нахождения, и оно не было зарегистрировано по праву какого-либо государства, его личным законом является право государства, на территории которого находится центральный орган управления юридического лица» . Данная законодательная норма четко высвечивает совпадение функционального назначения критерия учреждения и критерия статутарнои оседлости, с одной стороны, и различие между статутарнои и эффективной оседлостью, с другой стороны.

Что касается критерия эффективной оседлости, то данный критерий взят за основу в таких странах, как Германия, Австрия (§ 10 Федерального закона 1978 г. «О международном частном праве»), Португалия (ст. 33 Гражданского кодекса 1966 г.), Греция (ст. 10 Гражданского кодекса 1940 г.), Египет (ст. 11 Гражданского кодекса 1948 г.), Польша (ст. 9 Закона 1965 г. «О международном частном праве»), Литва (ст. 612 Гражданского кодекса 1964 г. в ред. Закона 1994 г.), Грузия (ст. 24 Закона 1998 г. «О международном частном праве»).

Впервые критерий эффективной оседлости был закреплен в бельгийском Законе о торговых обществах от 18 мая 1873 г., ст. 129 которого гласила: «Каждое общество, чей главный управляющий центр находится в Бельгии, подпадает под бельгийский закон, даже если учреждение его было за границей» . Активным приверженцем данной теории в отечественной доктрине был М.И. Брун, который выдвигал следующие образные аргументы в ее пользу: «Здесь заключаются договоры от имени юридического лица, устанавливаются отношения с другими субъектами права, отсюда посылаются распоряжения должностным лицам юридического лица и здесь же осуществляется контроль за выполнением указаний. Непосредственно воздействовать на юридическое лицо можно только через его центральные органы, что осуществимо лишь через государство, где они находятся. Здесь те же отношения, что между головой и туловищем, с одной стороны, и конечностями - с другой. Центральные органы юридического лица - это его голова, а руки и ноги могут распространяться в пространстве. Но всем управляет голова» .

Основными недостатками данного критерия являются сложность его применения (зачастую достаточно трудно определить фактическое место нахождения административного органа либо сделать выбор в пользу одного из органов управления, находящихся на территории различных государств), а также порождаемые этим критерием конфликты, влекущие признание за данным юридическим лицом национальности двух государств либо отказ от признания национальности какого-либо государства вообще. В литературе подчеркиваются враждебность этой теории по отношению к кредиторам компании, а также нарушение устойчивости гражданского оборота в результате непризнания государством правоспособности компании, внешне выступающей полноправным участником фажданских правоотношений . Если критерий учреждения защищает интересы учредителей юридического лица, то критерий оседлости направлен прежде всего на обеспечение интересов страны, в которой действует юридическое лицо. Основной смысл критерия оседлости можно свести к следующему: необходимо не допустить, чтобы в государстве действовали юридические лица, которые не выполнили предписаний этого государства, касающихся учреждения юридических лиц.

Причина в том, что государство, следующее теории оседлости, презюмирует, что действующие в других государствах требования к созданию и организационной структуре юридических лиц не равноценны его собственным требованиям.

Традиционно в качестве третьего критерия определения личного статута и национальности юридического лица выделяют критерий мес та осуществления основной деятельности (критерий центра эксплуатации). Суть данной теории выражается в применении права государства, на территории которого юридическое лицо осуществляет свою основную коммерческую (производственную) деятельность. Этот критерий зачастую используется в законодательстве развивающихся государств, которые таким образом стремятся обеспечить контроль над юридическими лицами, ведущими деятельность на территории этих государств. В частности, в качестве альтернативной данная коллизионная привязка используется в праве Египта (ст. 11 Гражданского кодекса 1948 г.) и Туниса (ст. 43 Кодекса международного частного права 1998 г.). Находит свое субсидиарное применение этот критерий также в праве Испании (ст. 41 Гражданского кодекса 1889 г.) и Италии (ст. 25 Закона 1995 г. «Реформа итальянской системы международного частного права»).

Главным недостатком рассматриваемого критерия является его неопределенность (юридическое лицо может одномоментно осуществлять свою деятельность на территории целого ряда государств, и сделать выбор в пользу одного (основного) может оказаться весьма трудной, если вообще разрешимой, задачей), а также неустойчивость (юридическое лицо в течение короткого периода может сменить несколько мест осуществления своей основной деятельности). Что касается сущностных недостатков, то они были удачно подмечены A.M. Ладыженским: «… здесь смешиваются регулирование хозяйственной деятельности юридического лица с определением его правосубъектности. Конечно, каждое государство юридически регулирует и контролирует хозяйственную и всякую иную деятельность на его территории физических и юридических лиц, как своих, так и иностранных, но отсюда не следует, что они становятся тем самым отечественными лицами» .

Заметную роль на протяжении XX столетия играл также критерий государственной принадлежности участников юридического лица (критерий контроля). Он был призван наиболее достоверно с политической и экономической точек зрения охарактеризовать государственную принадлежность юридического лица. Активное использование этого критерия связано с событиями Первой и Второй мировых войн, когда на повестку дня встал вопрос о запрещении деятельности юридических лиц, принадлежащих к враждебным государствам, а также об экспроприации их имущества. Еще в циркуляре французского министерства юстиции от 24 февраля 1916 г. указывалось в связи с данным вопросом, что, когда речь идет о враждебном характере юридического лица, нельзя довольствоваться исследованием «правовых форм, принимаемых компаниями: ни местонахождение административного центра, ни другие признаки, определяющие в гражданском праве национальность юридического лица, недостаточны, так как речь идет о том, чтобы… выявить действительный характер деятельности общества» .

В Великобритании данный критерий получил применение в известном деле «Continental Tyre & Rubber Co . v. Daimler Co.», которое рассматривалось в 1915 г. В ходе рассмотрения дела выяснилось, что из 25 тыс. акций, составлявших акционерный капитал компании «Даймлер», только одна принадлежала британскому подданному, а остальные находились в собственности германских акционеров. Несмотря на то что компания была инкорпорирована в Англии с соблюдением формальной процедуры регистрации, суд признал данное юридическое лицо «вражеским», т.е. принадлежащим Германии. Критерий контроля активно использовался законодателями и в период Второй мировой войны . Критерий контроля используется в дипломатической практике США и некоторых других государств при заключении двусторонних договоров о поощрении и защите капиталовложений. С определенными оговорками этот критерий применяется также в Вашингтонской конвенции 1965 г. о порядке разрешения инвестиционных споров между государствами и иностранными лицами. Договор 1994 г. к Энергетической хартии, участниками которого являются РФ и другие государства СНГ, предусмотрел возможность для отказа в преимуществах в отношении юридических лиц, если такие юридические лица принадлежат к гражданам или подданным третьего государства или контролируются ими (ст. 17) .

Зачастую используется критерий контроля и в праве развивающихся государств, которые стремятся сохранить некоторые преимущества и привилегии только для юридических лиц, находящихся под контролем местных жителей. Так, в соответствии со ст. 22 Ордонанса Мадагаскара 1962 г. «Относительно общих положений внутреннего права и международного частного права» «юридические лица, чье местопребывание находится на Мадагаскаре, пользуются всеми правами, признаваемыми за малагасийцами и совместимыми с их природой и их целью. Тем не менее, если ведение их дел каким бы то ни было образом передано под контроль иностранцев или органов, которые сами зависят от иностранцев, они пользуются не иначе как только правами, признаваемыми за иностранцами…»

Однако, несмотря на свои очевидные достоинства, этот критерий не получил большого распространения вследствие собственных недостатков и неудобств в практическом применении. Так, непонятно, каким образом его использовать в отношении юридических лиц с многонациональным составом участников. Кроме того, практически нереально уследить за изменениями состава участников компаний, выпускающих акции на предъявителя, а также компаний, чьи акции допущены к обращению на биржах.

В литературе в разное время предлагались и другие возможные критерии определения личного статута и национальности юридического лица, в частности место, где происходила подписка на акции компании, место заключения договора об учреждении юридического лица и др. Однако все эти критерии в дальнейшем не получили признания и практического применения .

Не получил признания в данной области и принцип автономии воли участников юридического лица, который отстаивался в работах таких авторов, как П. Арминьон и Ж. Мазо. М.И. Брун следующим образом объясняет причины, по которым принцип автономии воли не применяется при определении личного статута и национальности юридического лица: «…говоря конкретно, это имело бы последствие, что если во Франции учреждается общество для функционирования в Мексике, то учредители были бы автономны в том, чтобы объявить в самом уставе, есть ли общество французское или мексиканское. Но это значило бы, если позволено так выразиться, делать счет без хозяина. Забывают, что сперва надо бы спросить французского законодателя, согласен ли он, чтобы общество, имеющее на его территории свое правление, было мексиканским, и спросить мексиканского, согласен ли он, чтобы общество, имеющее на его территории только центр эксплуатации, было мексиканским… Воля автономна в выборе той точки туземной или чужой территории, где будет правление и где центр эксплуатации; но после того, как этот выбор сделан, личный статут юридического лица будет зависеть от того, признает ли закон территории его домицилированным на том основании, что здесь правление или что здесь центр эксплуатации. Воля не автономна настолько, чтобы юридическое лицо могло иметь ту национальность, которую не хочет признавать за ним национальный законодатель, не желающий квалифицировать привязку юридического лица к известной точке на его территории, как домициль в конфликтном смысле этого слова. Так с новой стороны приносится подтверждение несостоятельности теории автономии воли, которая нашла себе приложение в сфере конфликтов договорного права» .

В чем же причины такого разнообразия коллизионных формул прикрепления личного статута и национальности юридического лица, которое не наблюдается, пожалуй, больше ни в одной другой области коллизионно-правового регулирования? Наиболее интересное и перспективное направление решения этого вопроса было указано М.И. Бруном, который полагал, что в основе каждого из приведенных критериев лежит та или иная теория, трактующая сущность и природу юридического лица как такового . Так, последователи фикционной теории юридического лица ратуют за критерий учреждения, поскольку основной акцент делается на моменте наделения юридического лица правосубъектностью волей национального законодателя. Критерий административного центра имеет в своей основе институционную теорию (юридическое лицо - самостоятельное социальное образование), а также органическую теорию Гирке (юридическое лицо - не фикция, а социальный организм, который территориально связан с местом нахождения его органов). Теория целевого имущества Бринца оказала основное влияние при выработке критерия центра эксплуатации. Критерий гражданства (домицилия) участников юридического лица был предложен сторонниками точки зрения, согласно которой юридическое лицо не является самостоятельным правовым феноменом. Например, французский автор П. Варейль-Соммьер считал, что «юридическое лицо есть не более как легкое покрывало, накинутое на членов группы в целях объединения их; оно конденсирует их в одно лицо, которое от них самих ничем не отличается, потому что оно есть они сами; его национальность не может быть иной, чем их национальность» .

Практика показывает, что дискуссии о выборе какого-то одного основного критерия определения личного статута и национальности юридического лица имеют тот же результат, что и многовековые споры о предпочтительности той или иной теории о сущности юридического лица. Многочисленные и по большей части безуспешные попытки решения проблемы определения личного статута юридических лиц предпринимались в XX в. на международно-правовом уровне.

В рамках Гаагской конференции по международному частному праву была подготовлена и подписана 1 июня 1956 г. Конвенция о признании правосубъектности иностранных обществ, ассоциаций и учреждений. Авторы Конвенции попытались найти компромисс между сторонниками критерия учреждения и критерия административного центра. За основу был взят критерий учреждения, однако его применение было ограничено для стран, придерживающихся в своем законодательстве критерия административного центра. Такие государства, согласно положениям Конвенции, могли отказать в признании правосубъектности юридическим лицам, которые имели свой административный центр на территории государств, исповедующих критерий административного центра. Однако в том случае, если и в стране инкорпорации, и в стране места нахождения административного центра применяется критерий учреждения, образование должно быть признано юридическим лицом как в обеих этих странах, так и в любой третьей стране. Гаагская конвенция 1956 г. так и не вступила в силу из-за недостаточного числа ее ратификаций .

Возможные пути примирения указанных коллизионных принципов разрабатывались и на региональном уровне. Так, в рамках Европейского экономического сообщества (в настоящее время Европейский союз-ЕС) 29 февраля 1968 г. была подписана Брюссельская конвенция о взаимном признании компаний. Основной принцип, использованный разработчиками, - принцип инкорпорации компаний «на территории Конвенции» (территории государств- участников ЕЭС). Предполагалось ввести важное правило о том, что в случае если компания инкорпорирована в одной из стран-участниц, а ее административный центр находится в другой стране-участнице, то остальные страны ЕЭС обязаны признавать такую компанию. При этом страна местонахождения административного центра получала право применять к таким компаниям императивные нормы собственных законов, которым подчиняются аналогичные типы местных компаний, включая нормы, регулирующие их создание и прекращение. В то же время нахождение административного центра компании вне территории стран ЕЭС предоставляло государствам возможность отказывать таким компаниям в признании на том основании, что их деятельность не имеет «серьезной связи» с экономикой одной из стран «Общего рынка». Однако Брюссельская конвенция о взаимном признании компаний так и не вступила в силу вследствие отказа Нидерландов от ее ратификации . Определенного успеха достигли лишь латиноамериканские государства, подписавшие в 1979 г. в Монтевидео Конвенцию о коллизионных вопросах в отношении коммерческих компаний. В ней использован критерий учреждения юридического лица .

Споры о критериях определения личного статута и национальности юридических лиц не утихают в юридической литературе. При этом каждая из спорящих сторон выдвигает достаточно веские аргументы. В качестве своеобразного промежуточного итога рассмотрения различных критериев определения личного статута и национальности юридических лиц хотелось бы привести блестящее высказывание В.М. Корецкого, которое четко показывает причины бесперспективности поиска одной-единственной идеальной формулы прикрепления: «Примиримся ли мы с констатированием многоликости или, быть может, все же решимся оценить предложенные критерии и выбрать наиболее пригодный? Но они все равно хороши и равно недостаточны. Равно хороши, ибо каждый из них освещает одну сторону проблемы: критерий Vareilles-Sommieres"a (критерий контроля. - A.A.)- связь юридического лица с физическими лицами, в нем непосредственно заинтересованными, критерий Weiss"а и Neukamp"a (критерий места учреждения. - A.A.)- связь с правопорядком, его порождающим, стремление ввести постоянство при изменчивом составе обществ и обеспечить государственный контроль над организацией обществ (путем концессий, регистрации и пр.), критерий до-мицилярный (критерий оседлости. -А. А.) в его разновидностях - связь с имущественным комплексом - гарантия интересов кредиторов. Все они равно недостаточны, ибо тщатся охватить явление в целом под непременным условием подведения всех случаев под одну категорию» .

Опираясь на проведенное исследование основных разновидностей коллизионных формул, вернемся к обозначенной ранее тенденции отделения личного статута юридического лица от его государственной принадлежности и к вопросу о совпадении критериев определения личного статута и национальности юридического лица.

По свидетельству Л.А. Лунца, «практика военных лет обнаружила… что государственная принадлежность юридического лица требует детального исследования каждого случая и исключает возможность установления простых и четких критериев» . Немецкий ученый Б. Гросс-фельд отмечает, что «начиная с 1958 г. американские суды последовательно отказывались от традиционных методов международного частного права. Исходные позиции о предвидении и тем самым правовой определенности отступают. На передний план выходит стремление к справедливости в отдельном случае» . Поэтому критерий учреждения, традиционно исповедуемый англо-американской правовой системой, является не более чем «коллизионно-правовым пунктом, от которого делается корректировка» .

В США получило широкое распространение учение the internal affairs rule, согласно которому внутренние дела корпорации должны регулироваться ее учредительными документами, а внешние отношения - правом страны, где она действует. При этом к внутренним отношениям причисляются учреждение юридического лица, права и обязанности участников, учредительные документы и внесение в них изменений. К внешним отношениям относятся правоспособность и сделкоспособ-ность, представительские полномочия органов, ответственность корпорации, обеспечение внесения и поддержания уровня уставного капитала, публикации, содержащие сведения о деятельности корпорации. В основе данного учения во многом использованы идеи Раймонда Абра-гамса, который предлагал различать понятия «личный статус» (зависит от законодательства места деятельности и регулирует вопросы право- и дееспособности) и «национальный статус» (определяет внутреннюю организацию юридического лица, его возникновение и прекращение) .

Ю.М. Юмашев применительно к странам Европейского союза отмечает: «… право континентальной Европы требует реальной юридической связи компании с государством. Это практически означает необходимость домицилирования ее административного центра в стране создания, т.е. совпадения административного центра и места инкорпорации. Следует отметить, что критерий „инкорпорации“ оказался более приспособленным к современным условиям интернационализации капиталистического хозяйства, концентрации производства и капитала. Вместе с тем активное вмешательство государства в экономику приводит к более жесткому контролю за деятельностью и созданием компании на его территории, что усиливает значение критерия административного центра. Существование этих двух противоположных тенденций расшатывает в определенной степени традиционные правовые институты и заставляет искать новые пути решения проблемы. Одних юридических критериев для определения „национальности“ юридических лиц часто недостаточно, и требуется связывать их более тесно с экономическими критериями, например с упомянутым критерием центра эффективного принятия решений» .

Активно исследуется данная проблема германскими учеными. Так, Грасман выдвигает учение о дифференцированности, в котором проводит различие между внутренними и внешними отношениями юридического лица и устанавливает различные коллизионные привязки: для внутренних отношений действует право государства учреждения, для внешних отношений - закон государства, где осуществляется предпринимательская деятельность. Сандрок представил так называемую теорию наложения, в которой предлагается исходить из критерия учреждения, с той особенностью, что перед правом государства учреждения должны иметь приоритет императивные нормы государства местонахождения центра управления юридического лица. Мюль считает, что приоритетное применение права государства местонахождения административного центра должно вместе с тем соответствовать выработанным практикой требованиям, как-то: поддержание местного и международного порядка, выполнение судебных задач, соблюдение государственных интересов, интересов общественности, применение так называемой лучшей нормы .

Таким образом, в современной практике большинства государств, несмотря на законодательное закрепление достаточно жестких коллизионных формул определения личного статута юридического лица, национальность юридического лица для целей применения публично-правовых норм определяется на основе анализа многочисленных критериев и юридически значимых обстоятельств. При этом дополнительная сложность связана с тем, что при определении национальности (государственной принадлежности) юридического лица в различных публично-правовых отраслях права одного и того же государства могут быть использованы отличающиеся друг от друга критерии, приводящие к противоположным результатам. Определение национальности юридического лица в налоговом законодательстве может быть одним, в валютном законодательстве - другим, в таможенном законодательстве -третьим, в международных договорах с участием данного государства -четвертым.

Наглядным примером использования различных критериев определения личного статута и национальности юридического лица является наше, отечественное законодательство. Как уже указывалось выше, личный статут определяется в российском законодательстве на основе жесткой коллизионной привязки к месту учреждения юридического лица (п. 1 ст. 1202 ГК РФ, п. 1 ст. 161 Основ гражданского законодательства 1991 г.). В то же время согласно подп. «б» п. 5 ст. 1 Закона РФ от 9 октября 1992 г. №3615-1 «О валютном регулировании и валютном контроле» (в ред. от 31 мая 2001 г.) резидентами Российской Федерации являются «юридические лица, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации, с местонахождением в Российской Федерации». В соответствии с определением, данным в ст. 2 Федерального закона от 13 октября 1995 г. № 157-ФЗ «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» (в ред. от 10 февраля 1999 г.) российскими участниками внешнеторговой деятельности (российскими лицами) являются «юридические лица, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации, имеющие постоянное место нахождения на ее территории, а также физические лица, имеющие постоянное или преимущественное место жительства на территории Российской Федерации и зарегистрированные в качестве индивидуальных предпринимателей». Таможенный кодекс РФ в п. 7 ст. 18 определяет российские лица как «предприятия, учреждения и организации с местонахождением в Российской Федерации, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации; лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, зарегистрированные на территории Российской Федерации; граждане Российской Федерации, имеющие постоянное местожительство в Российской Федерации».

В ст. 2 Федерального закона от 9 июля 1999 г. № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» дается определение иностранного инвестора, которым признается «иностранное юридическое лицо, гражданская правоспособность которого определяется в соответствии с законодательством государства, в котором оно учреждено и которое вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации». Одновременно в п. 2 ст. 1 Соглашения между Правительством СССР и Правительством Итальянской Республики о поощрении и взаимной защите капиталовложений 1989 г. «под „юридическим лицом“ в отношении каждой из Договаривающихся Сторон понимается любая организация, имеющая местонахождение на территории этой Договаривающейся Стороны и признаваемая в соответствии с ее законодательством юридическим лицом, независимо от того, является ли ответственность организации ограниченной или иной». Аналогичное определение дается в Соглашении между Правительством Российской Федерации и Правительством Итальянской Республики о поощрении и взаимной защите капиталовложений 1996 г. и Договоре СССР и Федеративной Республики Германии о содействии осуществлению и взаимной защите капиталовложений 1989 г.

Наконец, в соответствии с п. 2 ст. 148 Налогового кодекса РФ для целей определения места реализации работ (услуг) и возникновения обязанности по уплате налога на добавленную стоимость в российский бюджет используется следующее определение: «Местом осуществления деятельности организации или индивидуального предпринимателя… считается территория Российской Федерации в случае фактического присутствия этой организации или индивидуального предпринимателя на территории Российской Федерации на основе государственной регистрации, а при ее отсутствии - на основании места, указанного в учредительных документах организации, места управления организацией, места нахождения постоянно действующего исполнительного органа организации, места нахождения постоянного представительства в Российской Федерации (если работы выполнены (услуги оказаны) через это постоянное представительство) либо места жительства индивидуального предпринимателя».

На первый взгляд может показаться, что использование в приведенных выше законодательных нормах критерия места нахождения юридического лица наряду с критерием места его учреждения (создания) не несет никакой смысловой нагрузки, поскольку п. 2 ст. 54 ГК РФ при определении места нахождения юридического лица вновь отсылает к месту его государственной регистрации. Однако на сегодняшний день это не так. Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 21 постановления от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» дали следующее толкование приведенной нормы: «Согласно п. 2 ст. 54 место нахождения юридического лица определяется местом его государственной регистрации, если в соответствии с законом в учредительных документах юридического лица не установлено иное. Учитывая, что в соответствии со ст. 8 Федерального закона „О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации“ впредь до введения в действие закона о регистрации юридических лиц применяется действующий порядок регистрации юридических лиц, при разрешении споров следует исходить из того, что местом нахождения юридического лица является место нахождения его органов» .

Говоря о месте нахождения юридического лица, необходимо предостеречь читателя от смешения использования данного понятия, с одной стороны, для целей определения личного статута и национальности юридического лица, а с другой стороны, для целей внутреннего гражданского права. Под последним имеется в виду место нахождения юридического лица на территории того или иного административного образования внутри территориальных границ одного государства. К сожалению, в работах отечественных авторов можно встретить подобную неточность. В частности, Л.П. Ануфриева, рассуждая о смешении различных критериев определения личного статута юридического лица в праве ряда государств (Германии, Португалии, России, Японии), апеллирует к нормам гражданского права, определяющим место нахождения юридического лица внутри территориальных границ данного государства . При этом игнорируется то обстоятельство, что группы норм, определяющие личный статут (или национальность) юридического лица, и положения, определяющие место нахождения юридического лица внутри территориальных границ государства, имеют различный смысл и направленность правового регулирования. О подобном некорректном отождествлении различных понятий писал М.И. Брун: «Термин „домициль“ имеет двоякое значение в зависимости от того, употребляется ли он в цивилистическом или в конфликтом смысле. В первом случае он означает местопребывание центрального органа юридического лица или же какую-нибудь иную точку на территории страны… во втором он означает страну вообще, к которой юридическое лицо привязано в силу своего нахождения в ней, и служит для определения его национальности» .

В рамках международного частного права следует также отличать критерии определения личного статута юридического лица от коллизионных привязок, используемых для регулирования иных видов отношений. Например, ранее ст. 166 Основ гражданского законодательства 1991 г. предлагала для определения права, применимого к правам и обязанностям сторон по внешнеэкономическим сделкам (так называемого обязательственного статута), использовать место учреждения, место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания такого договора. При определении сферы применения Венской конвенции 1980 г. о договорах международной купли-продажи, а также Оттав-ских конвенций 1988 г. о международном финансовом лизинге и международных операциях по факторингу важное значение имеет критерий места нахождения коммерческого предприятия стороны по договору (place of business). На основании приведенных примеров в литературе указывается на усиление значения критерия центра эксплуатации (основного места деятельности) юридического лица. Но при этом не следует забывать, что приведенные примеры не имеют никакого отношения к определению личного статута юридического лица, касаясь сферы действия обязательственного статута или пределов действия тех или иных международно-правовых документов. Даже если российский судебный орган в рамках конкретного дела будет использовать критерий основного места деятельности юридического лица при определении обязательственного статута, личный статут сторон договора все равно придется определять на основании жесткой коллизионной нормы части третьей ГК РФ, которая дает возможность оперировать только критерием учреждения юридического лица.

По мнению Л.Л. Суворова, проблема разделения личного статута и государственной принадлежности не возникает, когда принимающим государством или государством учреждения является то, которое придерживается критерия местонахождения управляющего центра . На наш взгляд, данный вывод является не вполне обоснованным, поскольку и государства, использующие для определения личного статута юридических лиц критерий эффективной оседлости, при квалификации национальности юридического лица для целей определения пределов действия публично-правовых норм могут применять иные критерии, прежде всего такие, как критерий контроля или критерий центра эксплуатации. Соответствующие примеры можно обнаружить в законодательстве и международных договорах Германии и иных западноевропейских государств, исповедующих в качестве основной теорию эффективной оседлости юридического лица.

Причины развивающейся тенденции отделения личного стату та юридического лица от его государственной принадлежности, на наш взгляд, заключаются в следующем. Поскольку понятие «национальность юридического лица» используется для определения пределов действия публично-правовых норм, отношение законодателя к нему является наиболее внимательным. Противоречивые политические и экономические интересы каждого отдельного государства заставляют тщательно в каждом конкретном случае формулировать критерии определения национальности юридического лица, которые позволят реализовать все необходимые публичные интересы государства в отношении той или иной группы юридических лиц. Возможность игнорирования этих критериев, обхода их применения и неподчинения юридического лица установленным для национальных юридических лиц правилам обязательного поведения является источником особых трудностей для законодателя, который стремится дать исчерпывающие формулировки, рассчитанные на учет многочисленных нюансов и приспособление к быстро меняющимся условиям общественной жизни.

Что же касается личного статута юридического лица, применяемого исключительно в частноправовой сфере, то данные вопросы обычно не имеют для национального законодателя столь важного политического значения. В связи с этим для облегчения работы государственных судов и иных правоприменителей государства могут позволить себе закрепить в коллизионно-правовых нормах жесткие формулы прикрепления, не требующие сложного правового анализа в каждом конкретном деле.

Игнорирование различий в сфере применения понятий личного статута и национальности юридического лица может привести к серьезным негативным практическим последствиям. Яркий пример в этом плане представляет собой проблема признания иностранных юриди ческих лиц.

Проблема признания юридических лиц иностранными государствами является не настолько простой, какой может показаться на первый взгляд. В отношении физического лица трудно себе представить, что какое-либо современное государство откажется признавать его правосубъектность, даже если данное физическое лицо не имеет гражданства какого-либо государства (является апатридом) или имеет двойное гражданство (является бипатридом) . Однако в отношении юридических лиц отказ в признании правосубъектности может последовать в достаточно большом количестве случаев.

В середине XIX в. широкое распространение получила теория, отрицающая возможность автоматического признания правосубъектности иностранных юридических лиц, за исключением случаев, прямо предусмотренных международными договорами или национальным законодательством того или иного государства. Основные положения этой теории были сформулированы Лораном (Бельгия), Вейсом (Франция), которые в своих работах отмечали, в частности, следующее: «Права людей безграничны, как и миссия их бесконечна; напротив, права юридических лиц, как и самое назначение их, ограничены тем законом, который их создал. Всякое право юридического лица есть только уступка со стороны законодателя… Создавать юридические лица властен только законодатель; но власть всякого законодателя останавливается у границы его территории; поэтому корпорации, так как они существуют только в силу его воли, не существуют там, где эта воля бессильна. Только универсальный законодатель мог бы сделать, чтобы юридическое лицо имело универсальное существование, или же нужно было бы, чтобы фикцию, созданную одним местным законодателем, признавали и все прочие; универсальная же фикция, созданная волей одного местного законодателя, есть юридическая невозможность; поэтому когда говорят, что юридические лица одного государства сами собой существуют и для других государств, то высказывают ересь. За пределами создавшего его государства юридическое лицо не существует; оно приобретает это существование только при условии признания со стороны местного законодателя; в этом его отличие от физических лиц» .

Отголоски этих воззрений можно обнаружить и в дореволюционной российской судебной практике. Так, в решении Гражданского кассационного департамента Правительствующего Сената 1883 г. №44 подчеркивалось, что «правом судебной защиты в России могут пользоваться в качестве истцов законно учрежденные акционерные общества и товарищества только тех иностранных государств, с коими заключены от имени России конвенции по сему предмету, основанные на правиле взаимства» .

В настоящее время в большинстве государств в законодательстве, судебной практике или доктрине признается принцип автоматического признания правосубъектности иностранных коммерческих юридических лиц. В частности, в Законе Эстонии 1994 г. «Об общих принципах Гражданского кодекса» присутствует специальный § 135 «Признание в Эстонии иностранного юридического лица»: «Иностранные юридические лица признаются в Эстонии и обладают правоспособностью и дееспособностью наравне с эстонскими юридическими лицами, если иное не предусмотрено законом или договором» . Достаточно развернуто регулируется практика признания иностранных юридических лиц в Законе Румынии 1992 г. применительно к регулированию отношений международного частного права (ст. 43 и 44), который оперирует понятием «признанное юридическое лицо»: «Преследующие имущественные цели иностранные юридические лица, законно учрежденные в том государстве, чьими национальными субъектами они являются, признаются в Румынии в силу закона. Иностранные юридические лица, не преследующие имущественные цели, могут быть признаны в Румынии с предварительного разрешения Правительства на основании решения судебного органа на условиях взаимности, если эти юридические лица законно созданы в том государстве, чьими национальными субъектами они являются, и если уставные цели, которые они преследуют, не противоречат социальному и экономическому строю Румынии… Признанное иностранное юридическое лицо обладает всеми правами, присущими его организационному статусу, за исключением тех, в которых признавшее это лицо государство в силу положений закона ему отказывает» .

Однако в странах, придерживающихся критерия эффективной оседлости, вопрос о признании иностранного юридического лица в большом количестве случаев решается отрицательно. Например, во Франции и Греции не будет признана иностранная компания, инкорпорированная в одной стране с административным центром, находящимся в другой стране. В Германии не будет признана компания из страны, придерживающейся принципа инкорпорации с руководящими органами в стране, где действует критерий административного центра, несмотря на правомерность такой компании с точки зрения права страны инкорпорации. При этом если страна местонахождения руководящих органов компании также придерживается критерия инкорпорации, то такая компания будет признана. В Бельгии, Люксембурге и Португалии компания будет признана, если ее административный центр находится в одной из этих стран. При этом к такой компании могут быть применены императивные нормы местных законов (так называемая насильственная натурализация иностранных юридических лиц). В Дании не будут признаны компании, не имеющие связи с данной страной, а также созданные в соответствии с законодательством стран, придерживающихся критерия реального места нахождения административного центра, но не имеющие там своих руководящих органов .

Проиллюстрировать отказ в признании юридического лица можно с помощью следующего реального дела, описанного в учебном пособии по международному частному праву немецких авторов, являющихся действующими судьями верховных судов различных земель Германии . Фабула дела заключается в том, что 15 марта 1985 г. г-да Винтер и Бот-том учредили строительную фирму «Винтер ЛТД» с местонахождением в Лондоне и основным капиталом в 200 фунтов стерлингов. Там же, в Лондоне, фирма была внесена в торговый реестр. Но уже 28 марта 1985 г. на первом заседании правления было решено перенести место уставной оседлости и ведение дел в Дюссельдорф (Германия). Там фирма стала участвовать в деловой жизни под названием «Винтер-Бау ГмбХ», хотя и не была внесена в местный торговый реестр. Иногда фирма продолжала использовать свое прежнее название - «Винтер ЛТД». Осенью 1985 г. между г-ном Винтером и инженером Крузе в дюссельдорфском бюро фирмы «Винтер» состоялась устная беседа, в результате которой г-ну Крузе было поручено провести ряд инженерных работ для строительного проекта, осуществляемого фирмой за границей. Всю деловую переписку в период, предшествующий беседе, г-н Винтер вел на бланках с английским названием фирмы - «Винтер ЛТД». Однако над бюро фирмы красовалось ее немецкое название -«Винтер-Бау ГмбХ». Г-н Крузе оценил свою работу в 10 тыс. марок и послал соответствующий счет. Платежа не последовало. Тогда инженер решил обратиться в суд, но стал перед дилеммой, кому предъявлять иск: «Винтер-Бау ГмбХ», «Винтер ЛТД» или же непосредственно участникам фирмы - г-дам Винтеру и Боттому.

При анализе описанного казуса немецкие авторы справедливо указывают, что «Винтер-Бау ГмбХ» не может выступать в качестве ответчика по делу, поскольку компания с таким названием не была внесена в немецкий торговый реестр и, следовательно, не может считаться правоспособным юридическим лицом. В контексте настоящей работы наибольший интерес представляет ход дальнейших рассуждений о возможности предъявления иска к фирме «Винтер ЛТД». Авторы отмечают, что вопрос процессуальной правоспособности компании, участвующей в процессе, относится к той категории вопросов, которые подлежат решению на основании коллизионной нормы права компаний о личном статусе юридического лица. Немецкая судебная практика отдает предпочтение критерию действительного местонахождения административного центра компании (т.е. ее правления). Решающим критерием определения местонахождения эффективного административного центра компании является локализация действительного, общепризнанного контрагентами компании центра управления ее деятельностью. В рассматриваемом случае правление «Винтер ЛТД» уже 28 марта 1985 г. приняло решение перенести место уставной оседлости компании и управления ее деятельностью в Дюссельдорф. И с тех пор она участвует там в деловой жизни. Даже если действительное место ее административного центра находилось в Англии, его перенесение в другую страну ведет к изменению статута, т.е. к изменению правопорядка, служащего источником для отыскания компетентной коллизионной нормы. Реальное положение дел со всей очевидностью свидетельствует в пользу местонахождения эффективного административного центра компаний в Дюссельдорфе и, как следствие этого, применения немецкого права компаний. А это в свою очередь ведет к тому, что данный тип компании с ограниченной ответственностью (limited company) неизвестен немецкому праву торговых товариществ. И поскольку «Винтер ЛТД» ближе всего по своей юридической сути к немецкому коммандитному товариществу, эту фирму следовало бы, если ее рассматривать как коммандитное товарищество немецкого права, занести в торговый реестр. Увы, этого сделано не было. На этом основании немецкие авторы делают вывод об отсутствии у фирмы процессуальной правоспособности (а значит, и правосубъектности согласно правовой системе Германии в целом). В крайнем случае кредиторы могли бы обратить свои претензии к лицам, действующим от имени компании, или к ее участникам.

Очевидно, к аналогичным выводам мы вынуждены будем прийти при решении казуса, приведенного в практикуме по международному частному праву М.М. Богуславского . Суть этого дела заключается в следующем. В 1991 г. на о. Мен (Великобритания) было создано общество с ограниченной ответственностью (в форме company limited by shares). Компания предоставляла своим клиентам право на проживание на основе аренды в течение ими определенных календарных недель в течение года в поселке курортных домиков (бунгало) на о. Гран-Канарья (Испания) - так называемые туристические услуги по принципу «таймшер». Компания предъявила в суде Германии иск к ответчику, который сначала (в 1992 г.) заключил договор с компанией об аренде двух бунгало на определенный срок, а затем (в январе 1993 г.) письменно уведомил ее о расторжении договора и одновременно аннулировал поручение о переводе компании соответствующих сумм. В подписанном покупателем формуляре договора содержалось следующее условие: «Приобретатель не имеет права отозвать договор о приобретении права проживания», а в приложенных к формуляру условиях разъяснялось, что продавец имеет свое местонахождение на о. Мен и что приобретатель признает, что к отношениям сторон по покупке права на проживание подлежит применению право о. Мен. Первоначально решением суда г. Эссен от 10 марта 1994 г. в иске было отказано со ссылкой, в частности, на то, что процессуальная правоспособность стороны, вопреки утверждению истца, не может определяться правом о. Мен. Установлено, что на этом острове имеется только почтовый адрес истца (там находится лишь почтовый ящик фирмы для переписки). По мнению суда, для определения гражданской и процессуальной правоспособности решающим может служить место, где фактически осуществляется управление делами компании. Вопрос о том, обладает ли истец правоспособностью, определяется правом страны по местонахождению его фактического правления. То, что истец на о. Мен выполняет свои налоговые обязательства, оформляет сертификаты на право проживание и регистрирует их, является недостаточным доказательством для признания о. Мен местом фактического управления. Гораздо более существенным является установление того, где осуществляется деятельность по управлению делами, где принимаются решения и где они реализуются соответствующими представителями.

Таким образом, случаи, когда юридическое лицо является «безродным» (фактически не имеет национальности ни одного из государств мира) или фактически имеет двойную национальность различных государств, являются далеко не столь безобидными. Они означают, что иностранные государства откажутся признавать правосубъектность юридического лица на своей территории, несмотря на то, что это юридическое лицо в свое время было правомерно учреждено в другом государстве с соблюдением всех необходимых формальностей. Вполне справедливыми и точными с позиций сегодняшних правовых реалий являются следующие замечания Л.П. Ануфриевой: «В действительности компания, обладающая сертификатом инкорпорации, выданным, скажем, регистратором компаний Республика Мальта, но имеющая местопребыванием головного офиса итальянскую Сицилию, для того, чтобы считаться итальянским юридическим лицом, должна быть включена в торговый реестр соответствующей области Италии. Только в этом случае можно говорить о „двойной национальности“. Вместе с тем это объективно будет означать и наличие двух юридических лиц (хотя бы и состоящих, возможно, из одних и тех же участников, управляющих, с одинаковым уставным капиталом, сферой и видами деятельности и т.п.) - мальтийского и итальянского. Фактическое же присутствие в каком-либо государстве, разделяющем критерий оседлости, юридического лица без внесения его в торговый реестр страны само по себе в правовом отношении мало что определяет. В силу этого, если конкретное общество, имеющее местом пребывания административных органов г. Лион во Франции, не осуществило необходимых формальных процедур по внесению себя в торговый реестр г. Лиона, то и считаться французским юридическим лицом оно не может. Следовательно, речь идет не об отсутствии „родства“ с Францией и французским правопорядком, а о правосубъектности вообще» .

Слабая проработка в отечественной доктрине вопросов признания юридических лиц можно объяснить тем, что в советский период была невозможна такая ситуация, когда юридическое лицо было бы зарегистрировано по законодательству СССР, но при этом имело бы действительный административный центр или основное место деятельности в иностранном государстве. Как отмечал Л.А. Лунц, «советские внешнеторговые организации- юридические лица, созданные по советскому праву, имеющие уставную и фактическую оседлость в СССР и не имеющие никаких средств, кроме выделенных данной организации (объединению) Советским государством… Следовательно, эти организации не имеют в своем составе каких-либо иностранных элементов; весь состав такой организации принадлежит одной стране - СССР. В отношении таких монолитных организаций не может быть раздельных вопросов их личного статута и государственной принадлежности. Как бы ни решались эти вопросы в законе и практике того или иного иностранного государства, принимает ли данное государство критерий места инкорпорации или места оседлости, - любой из возможных критериев в отдельности и все они в совокупности в отношении организаций СССР могут привести лишь к одному и тому же решению вопроса о „национальности“ или личном статусе данной конкретной организации» . Что же касается иностранных юридических лиц, то закрепление в отечественном законодательстве критерия места учреждения юридического лица в целях определения личного статута не предполагало возникновение коллизий, подобных описанным выше. Российский (а ранее- советский) суд просто не вникает в вопросы реального места управления компанией и т.п., строго формально определяя личный статут в соответствии с местом учреждения юридического лица.

Нетрудно заметить, что в основе многих практических коллизий, влекущих отказ в признании правосубъектности юридического лица, лежит проблема перенесения административного центра компаниииз одной страны в другую.

Ю.М. Юмашев на основе анализа законодательства, судебной практики и доктрины стран ЕС отмечает следующее: «С проблемами „национальности“ и признания компаний неразрывно связана проблема беспрепятственного перенесения ими административного центра из одной страны сообщества в другую без утраты правосубъектности… Считается, что перенесение административного центра компании из одной страны в другую (имеются в виду страны, которые придерживаются критерия административного центра) влечет за собой потерю ею правосубъектности, прекращение в стране происхождения и создание вновь согласно законам страны приема… Таким образом, перенос за границу компаниями местонахождения своих штаб-квартир без потери первоначальной правосубъектности в большинстве государств- членов ЕЭС невозможен или сопряжен со значительными трудностями. Поэтому интернационализация постоянной хозяйственной деятельности в странах сообщества осуществляется путем создания филиалов, дочерних компаний, различных форм участия в капитале местных фирм, слияний с ними и т.д.» .

Вопрос о перенесении административного центра управления компанией из одного государства в другое является особенно актуальным именно для стран ЕС, поскольку большинство западноевропейских государств, входящих в состав ЕС, придерживаются критерия эффективной оседлости, который и ставит препоны на пути такого перенесения. Как отмечает Е.А. Дубовицкая, «нетрудно заметить, что в любом случае компания, не соответствующая нормам права государства оседлости, не сможет в нем существовать. Коллизионное правило, таким образом, само по себе выражает недоверие к иностранному законодательству и на практике почти всегда связано с неприятными последствиями…» Если законодательство Люксембурга, Бельгии, Лихтенштейна и Швейцарии еще предусматривает возможность сохранения правосубъектности иностранной компании, которая перенесла свой основной административный орган на территорию этих государств, то позиция Германии в этом вопросе является наиболее жесткой, влекущей в подавляющем большинстве случаев ликвидацию такого юридического лица. В частности, ст. 161 Федерального закона Швейцарии 1987 г. о международном частном праве предусматривает, что «иностранное товарищество может принять принадлежность швейцарскому праву без ликвидации и повторного учреждения, если это допускается иностранным правом, которому подчиняется товарищество. Такое товарищество должно выполнить требования иностранного права и иметь возможность адаптироваться к одной из организационно-правовых форм, предусмотренных швейцарским правом» . Наиболее развернуто данный вопрос решен в законодательстве княжества Лихтенштейн (в ст. 233 Закона 1996 г. «Об изменении регулирования о лицах и обществах» под заголовком «Перенесение объединения из-за границы внутрь страны»):

«1) Иностранное объединение может с разрешения суда земли посредством внесения в публичный реестр и назначения представителя, причем и то и другое является необходимым, без прекращения за границей и без нового учреждения внутри страны (Лихтенштейна. - примеч. пер.) или без перенесения своих деловой деятельности или (органа) управления подчиниться местному (лихтенштейнскому) праву и тем самым перенести свое местонахождение внутрь страны (Лихтенштейна).

2) Это разрешение может быть дано, только если объединение докажет, что оно приведено в соответствие с местным (лихтенштейнским) правом и что иностранное право допускает перенесение объединения.

3) Объединение должно до внесения (в реестр) доказать, что объявленный в учредительных документах как полностью оплаченный основной капитал на момент перенесения объединения является покрытым.

4) Объединение, которое согласно местному (лихтенштейнскому) праву не подлежит внесению (в реестр), подчиняется местному (лихтенштейнскому) праву, как только является отчетливо различимой воля подчиниться местному (лихтенштейнскому) праву, существует достаточная связь со страной (Лихтенштейном) и последовало приведение (объединения) в соответствие с местным (лихтенштейнским) правом» .

В странах, придерживающихся критерия места учреждения юридического лица, проблема признания иностранных юридических лиц, как правило, не возникает: перенесение административного центра либо просто игнорируется (как это происходит в международном частном праве России), либо даже прямо поощряется (достаточно привести пример крохотного американского штата Делавер, в котором зарегистрировано 40 % корпораций, чьи акции котируются на фондовых биржах США).

В развитии подходов к решению этой проблемы на уровне стран ЕС важную роль имеет практика Европейского суда. В решении по делу «Daily Mail» в 1988 г. Европейский суд указал на то, что Римский договор сам по себе не позволяет компаниям изменять свое местонахождение в пределах ЕС без соблюдения норм национального законодательства, устанавливающих обязательный порядок ликвидации компании в таких случаях.

Фабула этого дела такова: английская инвестиционная холдинговая компания намеревалась из налоговых соображений перенести свой центр управления из Англии в Нидерланды. По действовавшему на тот момент английскому праву нахождение центра управления компании в Англии было единственной предпосылкой для применения английского налогового права, поэтому «переезда» компании в Нидерланды было бы достаточно, чтобы выйти из-под действия национальных предписаний. Английские налоговые органы отказали в даче согласия на подобный перенос центра управления компании. Перед Европейским судом был поставлен вопрос о соответствии такого ограничения ст. 58 Договора о ЕС. Суд признал ограничение правомерным, пояснив, что «на настоящем этапе развития права Сообщества юридические лица черпают свою правоспособность только из национальных правопорядков. Эти право-порядки сильно различаются в вопросах привязки личного статута юридических лиц, а также налоговых и частноправовых последствий переноса компании в другую страну. Сам факт, что такие различные способы привязки статута, как уставное место нахождения, центр управления или главный филиал компании, рассматриваются ст. 58 Римского договора о создании Европейского экономического сообщества в качестве равнозначных, свидетельствует о том, что Римский договор признает любой вариант привязки, принятый в государстве-участнике, правомерным. Поэтому статья 58 Римского договора, не отдающая преимущества ни теории инкорпорации, ни теории оседлости, не решает коллизионных проблем. Для их решения необходима гармонизация права государств-участников путем принятия директивы ЕС или заключения международного соглашения в соответствии со статьей 220 Римского договора. Поскольку как директива, так и соглашение до настоящего момента не приняты, решать проблему следует исходя из материального и коллизионного права государств-участников» .

В последнее время данный подход был несколько смягчен Европейским судом в решении по делу «Centros» 1999 г. Компания «Centras Ltd», зарегистрированная в Великобритании, подала заявление на регистрацию своего филиала в Дании, в которой датским Министерством торговли было отказано. Мотивом отказа послужил тот факт, что с момента своей регистрации в Великобритании «Centros» не осуществляла там никакой хозяйственной деятельности. Датское ведомство сочло, что в Дании «Centros» намеревается на самом деле открыть не филиал, а свою штаб-квартиру и осуществлять там свою деятельность. Таким образом учредители компании, оба - датские граждане, намеревались обойти датское законодательство об оплате минимального уставного капитала при создании компании, что могло привести к нарушению интересов датских кредиторов. Европейский суд признал отказ в регистрации филиала ограничением свободы выбора места деятельности и соответственно нарушением Договора о ЕС. Было указано, что создание компании в государстве-участнике, в котором соответствующие нормы наиболее либеральны, и открытие затем в других государствах филиалов этой компании само по себе еще не представляет злоупотребление свободой выбора места деятельности. То, что компания не осуществляет никакой деятельности по месту регистрации и всю свою деятельность осуществляет в стране местонахождения филиала, также не дает государству права отказать компании в осуществлении права на выбор места деятельности. При этом не имеет значения, что корпоративное право в Сообществе не полностью гармонизировано.

Однако и решение по делу «Centros» не устранило всех проблем, связанных с выбором места деятельности юридического лица. В частности, остался неясным вопрос о том, каким было бы решение, если бы Дания придерживалась теории оседлости, а не теории инкорпорации. Часть авторов считает, что теория оседлости вообще не может больше применяться из-за того, что противоречит свободе выбора места ведения предпринимательской деятельности, закрепленной в Договоре о ЕС. В частности, Верховный суд Австрии уже принял в 1999 г. решение о несоответствии теории оседлости ст. 43 и 48 Договора о ЕС, не обращаясь к Европейскому суду. Другая часть авторов - сторонников теории оседлости по-прежнему считает, что осуществление права на выбор места деятельности компанией зависит от ее признания, т.е. от ее дальнейшего существования в соответствии с международным частным правом принимающего государства. Согласно теории оседлости, такая псевдоиностранная компания, как «Centros», с самого начала не существует, а значит, вопрос о ее праве на открытие филиала вообще не встает. Поскольку в деле «Centros» обе страны придерживались теории инкорпорации, то и формула решения этого дела, а именно запрет государствам ограничивать право на выбор места деятельности, распространяется лишь на государства, применяющие теорию инкорпорации, но никак не на страны, следующие теории оседлости .

Отказ в признании правосубъектности иностранных юридических лиц, перенесших свой административный центр на территорию другого государства, рассматривается в странах, придерживающихся критерия эффективной оседлости, в качестве важной гарантии защиты интересов кредиторов и наемных работников подобного рода юридических лиц. Действительно, учреждение юридического лица в соответствии с законодательством государства, устанавливающего минимальные формальные требования, с последующим перенесением фактического административного центра и места осуществления основной деятельности на территорию другого государства может служить целям обхода императивных норм последнего государства, касающихся минимального размера уставного капитала, участия наемных работников в управлении компанией и т.п. Однако на практике такая жесткая мера воздействия, как полный отказ в признании иностранного юридического лица, вряд ли является адекватной. Вот к какому выводу приходит Е.А. Дубовицкая на основе анализа судебной практики и доктрины западноевропейских государств: «Следует согласиться с мнением критиков, называющих теорию оседлости репрессивной теорией. Она не обладает защитной функцией, которая приписывается ей ее сторонниками. В самом деле, иностранная компания, ведущая хозяйственную деятельность, например, в Германии, рассматривается немецким правом как несуществующая. Из этого вытекает, что она не может быть истцом и ответчиком в суде, поэтому если контрагент такой компании подаст на нее иск, то в иске ему должно быть отказано. Из инструмента защиты кредиторов теория оседлости превращается в оружие против них. Немецким судам, чтобы не допустить этого, приходится обосновывать способность компании выступать стороной в судебном споре тем, что своей хозяйственной деятельностью иностранная компания вызывала видимость своей правоспособности и контрагент на это полагался» .

Отмеченную тенденцию можно продемонстрировать на разбиравшемся ранее примере с английской компанией «Винтер ЛТД», которая перенесла свой административный центр в Германию. Немецкие авторы, придя к описанному ранее и закономерному для германского законодательства выводу об отказе в признании правосубъектности английской компании «Винтер ЛТД», предлагают следующее практическое решение вопроса: «… применение теории реального местонахождения административного центра (правления) компаний при несовпадении их места учреждения и местонахождения их органов управления всегда вело бы к объявлению компании недействительной. Тем самым внутренний деловой оборот подвергался бы „неверному правовому воздействию“ (Гроссфельд) и был бы лишен всякой защиты. Поэтому-то и обращаются к помощи принципов фиктивной правовой формы компании (курсив оригинала): если иностранная компания осуществляет свою деятельность в данной стране и деловой оборот воспринимает ее в качестве носителя прав и обязанностей, то ее рассматривают как способную отвечать по своим обязательствам, подобно типам местных компаний, правовую форму которых она восприняла для участия в деловой жизни данной страны» .

При этом авторы вынуждены констатировать, что использование такого рода фикции выглядит довольно сомнительным с точки зрения законодательств иностранных государств (и прежде всего законодательства страны учреждения юридического лица), что может повлечь отказ в признании и приведении в исполнение судебного решения на территории иностранных государств. В итоге судебное решение можно будет исполнить только в случае, если ответчик (иностранное юридическое лицо, в признании которого было отказано, но задолженность с которого взыскана) будет иметь свою собственность на территории страны вынесения судебного решения (в данном случае - на территории Германии). Таким образом, начав с отказа в признании правосубъектности иностранного юридического лица, немецкий правоприменитель вслед за доктриной все равно приходит к необходимости наделения этого юридического лица по меньшей мере свойствами сделкоспособности и де-ликтоспособности. При этом приходится прибегать к изобретению изощренных правовых фикций, которые ставят под сомнение приведение судебных решений в исполнение на территории иностранных государств. Иными словами, интересы кредиторов таких иностранных юридических лиц остаются ущемленными, поскольку максимум, на что они могут рассчитывать в результате применения всех описанных правовых построений, - судебное решение с сомнительными перспективами исполнения на территории каких-либо государств, за исключением государства вынесения судебного решения.

На наш взгляд, в данном случае поиск решения проблемы ведется в неверном направлении. Еще М.И. Брун в начале XX в., подвергая развернутой критике описанные выше воззрения Лорана и Вейса, отмечал: «Ошибка Лорана заключалась в том, что он не разделял вопроса о допущении иностранного юридического лица к его функциональной деятельности от вопроса о признании в нем субъекта гражданского права… Конфликтную юриспруденцию привлекают только те случаи, когда вследствие выступления иностранного юридического лица в качестве субъекта гражданского права встает сомнение в том, по какому из раз-ностранных законов - туземному или отечественному - надлежит обсудить правоотношение с его участием. Эти сомнения относительно выбора компетентного гражданского закона не имеют ничего общего с той уверенностью, которая существует относительно необходимости подчинения функциональной деятельности иностранных юридических лиц исключительно туземным законам публичного права. Государство может вовсе не допускать иностранные юридические лица к преследованию их уставных целей на своей территории, и все же оно может приказывать своим судьям не только признавать их за субъектов гражданского права, но и применять к ним их национальные законы» .

Таким образом, направление решения проблемы необходимо искать не в полном отказе от признания правосубъектности иностранного юридического лица, а в разделении частноправовых вопросов признания иностранного юридического лица в качестве самостоятельного субъекта права и публично-правовых вопросов о применении к деятельности таких юридических лиц на территории иностранного государства императивных норм местного законодательства . В результате размежевания этих двух групп вопросов удастся, с одной стороны, сохранить стабильность имущественного оборота и законные интересы кредиторов иностранных юридических лиц, а с другой стороны, поставить препятствия для обхода императивных норм местного законодательства через учреждение юридического лица в иностранном государстве с благоприятным (необременительном для учредителей) корпоративным законодательством.

Иное решение вопроса, основанное на полном отказе в признании правосубъектности иностранного юридического лица, неизбежно приходит к отрицанию основополагающих начал международного частного права: «… юридические лица являются результатом воли законодателя совершенно так же, как таковым может быть признано всякое другое правоотношение, возникшее вне пределов данной страны; если не игнорируются вообще возникшие за границей правоотношения, то нет никаких оснований игнорировать и иностранные юридические лица; всякий иной взгляд явился бы восстановлением пережитых уже территориальных тенденций в частном международном праве» .

Предлагаемое решение вопроса признания иностранных юридических лиц основывается на проанализированном выше с теоретических позиций разграничении частноправового понятия «личный статут юридического лица» и публично-правового понятия «национальность юридического лица». Юридическое лицо, которое с частноправовой точки зрения рассматривается как иностранное, черпающее свою правосубъектность в нормах зарубежного законодательства, с публично-правовых позиций вполне может признаваться национальным (местным), если этого требуют политические и экономические интересы данного государства. Таким образом, четкое разделение сфер применения понятий «личный статут юридического лица» и «национальность юридического лица» позволяет решить актуальный практический вопрос, касающийся принципиальных основ правового статуса юридических лиц.

Новейшая законодательная практика свидетельствует о том, что страны активно используют потенциальные возможности применения различных критериев подчинения деятельности юридических лиц требованиям местного законодательства при сохранении личного статута иностранного государства. Например, ст. 2073 Гражданского кодекса Перу 1984 г. устанавливает следующие законодательные положения: «Существование и правоспособность юридических лиц частного права определяются законом страны, в которой они учреждены. Юридические лица частного права, учрежденные за границей, полностью признаются в Перу как таковые и считаются способными на осуществление на территории страны (Перу) периодическим или единичным образом всех касающихся их действий и прав. Для обычного осуществления на территории страны действий, относящихся к цели их создания, они подчиняются предписаниям, установленным перуанским законом. Правоспособность, признаваемая за иностранными юридическими лицами, не может быть шире той, которая предоставляется перуанским законом национальным юридическим лицам» . Статья 43 Кодекса международного частного права Туниса 1998 г. предусматривает, что «юридические лица регулируются в том, что касается прав, связанных с их правосубъектностью, законом государства, где они были учреждены, или, когда речь идет об их деятельности, законом государства, где они осуществляют эту деятельность» .

Подводя итоги рассмотрению вопросов, связанных с коллизион-но-правовым методом регулирования статуса юридических лиц, можно указать на следующие тенденции и перспективы дальнейшего разви тия в данной области.

В качестве первого возможного направления развития выступает принцип единого решения всех вопросов частноправового и публично-правового статуса юридических лиц на основании выработки одной коллизионной привязки либо применения целого набора альтернативных и кумулятивных коллизионных привязок. Если бесперспективность поиска идеальной коллизионной привязки в настоящее время можно считать общепризнанной, то с разработкой гибких альтернативных коллизионных норм связывается возможное преодоление многих проблем. Сегодня можно привести большое количество примеров использования в законодательстве последних лет такого рода норм. Особенно часто используются специальные коллизионные нормы для подчинения юридических лиц местному закону. Например, п. 1 ст. 25 Закона Италии 1995 г. «Реформа итальянской системы международного частного права» предусматривает, что юридические лица регулируются правом страны, на территории которой был завершен процесс их учреждения. Однако в случае, когда орган управления таких правовых образований находится в Италии или когда их основная деятельность осуществляется на территории Италии, применению подлежит итальянское право . В соответствии со ст. 3518 Гражданского кодекса Луизианы 1825 г. (вред. Закона 1991 г.) «юридическое лицо может рассматриваться как домицилированное либо в штате его создания, либо в штате его основного коммерческого обзаведения, в зависимости от того, что является наиболее уместным в конкретном вопросе» .

Данное направление развития в свою очередь порождает немало практических проблем. Речь идет о подробно описанной выше неопределенности в решении вопроса о признании правосубъектности иностранных юридических лиц. Кроме того, увлечение альтернативными коллизионными нормами при определении частноправового статуса юридических лиц на фоне невозможности применения принципа автономии воли сторон неизбежно влечет высокую степень неопределенности правоотношений с участием иностранных юридических лиц. А всякая неопределенность в сфере международного коммерческого оборота, а тем более в таких основополагающих вопросах, как объем гражданской право- и дееспособности, может оказать серьезное негативное воздействие.

Второе возможное направление видится в разделении вопросов частноправового статуса юридических лиц (здесь используется понятие личного статута) и вопросов применения публично-правовых норм в отношении деятельности юридического лица на территории того или иного государства (эта сфера отношений опосредуется понятием «национальность юридического лица»). Данная тенденция является весьма заметной в последние годы и получила свое собственное наименование - «отделение личного статута юридического лица от его государственной принадлежности». Это направление неизбежно влечет усложнение правового регулирования в рассматриваемой области, подчинение различных сфер деятельности одних и тех же юридических лиц различным национальным правопорядкам. Сторонников такого подхода ждет немало трудностей на пути дальнейшего развития этих идей: начиная от недостаточно четко определенной границы между частноправовыми и публично-правовыми отношениями, их переплетением в реальной жизни и заканчивая обострением конкуренции между публично-правовыми нормами различных государств (включая актуальную уже сегодня проблему экстерриториального применения императивных норм страны суда и третьих стран).

Наконец, третье направление предполагает обращение к другим методам правового регулирования в международном частном праве-методу внутринационального прямого регулирования, а также методу материально-правовой межгосударственной унификации, которые зачастую объединяются под единым названием - «метод прямого регулирования». Это направление станет предметом нашего дальнейшего рассмотрения.